Глава 2 ОПРЕДЕЛЕНИЕ УБЕЖДЕНИЙ

 

Базовая формула (ABC) проста. Гораздо сложнее побудить клиентов приложить ее к своей жизни. Самым затруднитель­ным для них является правильно определить В. Многие клиен­ты берут первую попавшуюся мысль, которая очень смутно свя­зана с их эмоциями, а затем тратят массу времени и энергии, пытаясь ее изменить. Позднее они могут обнаружить, что все усилия были напрасны, так как их выбор был ошибочен.

Чтобы найти нужную когницию, для начала клиентам важ­но осознать, что В обозначает множество видов внутренних про­цессов. Это не только неслышимый язык или образы, которые они создают в своем воображении. Это тоже В, но В намного шире. Чтобы дать клиентам хотя бы приблизительное представ­ление о различных типах когниций, которые заключены в В, мы выдаем им следующий список.

  • Внутренний разговор с собой
  • Самоэффективность
  • Восприятие
  • Избирательное внимание
  • Избирательное невнимание
  • Атрибуции
  • Ярлыки (слова и фразы)
  • Объяснения
  • Стиль объяснения
  • Категории
  • Когнитивные карты
  • Требования к себе
  • Жизненные ориентиры
  • Мысленные ассоциации
  • Когнитивное обусловливание
  • Я-концепция
  • Образы
  • Избирательная память
  • Гештальт-паттерны
  • Темы и рассказы
  • Предрассудки, воображение, оценки
  • Умозаключения и выводы
  • Самоинструктирование
  • Предположения
  • Материализация абстрактного
  • Внутренние сценарии
  • Прототипы
  • Идеализированные когнитивные модели
  • Персонализированные мифы
  • Обработка информации
  • Нейронные сети
  • Лингвистические прототипы
  • Связи между паттернами
  • Мозговая организация
  • Когнитивные схемы
  • Гештальты
  • Ведущий образ действий

 

Терапевт может помочь клиентам понять этот длинный спи­сок терминов, пояснив, что все эти В происходят в разное вре­мя. Как в домино, каждый из этих умственных процессов за­пускает последующий, пока они все вместе не образуют силу, достаточную для того, чтобы вызвать определенную эмоцию или действие.

 

А Се Со

________________________________________________________

ВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВВ

 

А = активирующее событие, или стимулы

Вп = когниции и убеждения разных видов

Се = эмоциональная реакция — то, что мы чувствуем

Сь = поведенческая реакция — то, что мы делаем

ОЖИДАНИЯ

 

Принципы

 

Отдельные В появляются до того, как случается А. Чаще все­го это глобальная философия, или взгляд на мир, которая обу­словливает то, каким образом клиенты встречают событие.

 

___________ В _________________ А ______________ Се _______ Сb _____

Ожидания

Ожидания, или экспектации, — это то, что клиенты хотят от себя, других и мира в целом. Это критерии, которые они используют, чтобы решить, были ли они успешны или провали­лись, это их собственные притязания на то, как они должны себя вести. У клиентов могут быть заниженные или завышен­ные ожидания относительно себя, других или мира. Когда они нуждаются в достижении желаемого, то ожидания становятся требованиями.

Зачастую нереалистичные ожидания являются единственной причиной эмоциональных проблем. Перфекционисты ставят пе­ред собой невыполнимые требования, а уровень их притязаний настолько высок, что его невозможно достичь. Такие клиенты могут чувствовать себя неудачниками почти всегда. У них мо­жет возникнуть депрессия с суицидальными намерениями из-за более низкой, чем они ожидали, полученной на занятиях оценки, они испытывают ужас, если не могут контролировать опреде­ленные внутренние процессы. Например, ключевым ожиданием у многих страдающих агорафобией клиентов является: «Я не должен волноваться, а если почувствую тревогу, то должен тут же справиться с ней». Другие клиенты постоянно испытывают гнев, так как все вокруг ведут себя, на их взгляд, неразумно и не именно так, как им того хочется. Ожидания некоторых депрес­сивных клиентов настолько занижены, что они бросают любые начинания, не сделав ни единой попытки их осуществить.

Перед тем как А даже произойдет, клиент встречает это со­бытие, неся тяжелый груз ожиданий и требований, который пре­допределяет, будет ли А воспринято как хорошее или плохое, как удача или провал, как позитив или негатив. Истинная цена А не имеет значения, оно оценивается сквозь цветные очки ожи­даний клиента.

 

Метод

 

1. Попросите клиента сосредоточиться на проблемной ситуации и продолжать воображать ее до тех пор, пока она не прочув-ствуется достаточно отчетливо.

2. Попросите его определить наилучший исход в данной ситуа-. ции и отметить свой ответ на десятибалльной шкале. Край­ние деления на шкале соответствуют наилучшему и наихуд­шему событиям, которые могли случиться с ним в жизни. Например, завоевание Нобелевской премии (10) может быть противопоставлено диагностике рака последней стадии (0).

 

(0)_______________________ (5) ___________________________(10)

Наихудшие Наилучшие события в жизни

события в жизни

3. Пусть клиент представит наилучший и наихудший исход в проблемной ситуации и отметит их значения на шкале.

____________ X ______________ _________________ X ______________

Наихудший исход Наилучший исход

4. Пусть ваш клиент решит, где будет находиться точка ПДП (просто-достаточно-приемлемое). Объясните, что ПДП — «это тот исход, который вы сочли бы просто достаточно приемле­мым — минимум, необходимый для вас, чтобы воспринимать событие довольно позитивным».

 

___________ x ______________ X _____________X____

Наихудший исход ПДП Наилучший исход

 

5. Наконец попросите клиента заполнить несколько шкал для других проблемных ситуаций, следуя той же процедуре.

После этого вы будете в состоянии определить, какие ожида­ния, требования к себе и обозначения он использует, чтобы оценивать других и себя.

Эти шкалы помогут вам выявить различные аспекты неви­димых ожиданий ваших клиентов. Пронаблюдайте, как изме­рительные шкалы клиентов отличаются от таковых большин­ства людей, сталкивающихся с подобными ситуациями. Напри­мер, следующие шкалы отражают такие искажения.

 

Мышление по типу «все или ничего»

________________ X ___________ _________X __________________

Наихудшее Наилучшее

 

Крайние точки на шкале слишком близки к ее экстремумам и удалены друг от друга; Разница между наилучшим и наихуд­шим исходами огромна. Клиенты, оценивающие все таким обра­зом, зачастую склонны к драматизации и паникерству. Они убеждены, что произойдет или что-то прекрасное, или что-то кошмарное даже в банальной ситуации. Например, абитуриент медицинского вуза, получивший по химии «4—», воображает, что никуда не поступит и проведет остаток жизни, слоняясь по городским аллеям и выискивая себе еду в мусорных бачках.

 

Депрессивное мышление

 

I________ X _______ X ___________ I _______________I

Наихудшее Наилучшее

 

Эта шкала чрезвычайно узка: обе точки находятся в зоне не­гатива. Некоторые депрессивные клиенты видят мало различий между наилучшим и наихудшим исходами. Для таких клиентов даже лучший результат — негативный, немногое может моти­вировать их на достижение цели.

 

Перфекционистское мышление

 

 

I_________________X____________________|.______________ ПДП______ X _________I

 

ПДП слишком смещено вправо и почти приравнивается к наи­лучшему исходу. Шкала симптоматична для клиентов-перфекционистов, которые не оставляют места для ошибок. Если они не добиваются лучшего результата, они чувствуют себя неудач­никами.

Также обратите внимание, рисуют ли клиенты шкалы для себя и для других по-разному или нет. Например, озлоблен­ные люди часто требуют от других достижения намного более высокого ПДП (в направлении к наилучшему исходу). Они тре­буют от остальных лучшего поведения в различных ситуациях, чем от себя.

Пример

 

Обладание завышенными ожиданиями может привести к долго­временным проблемам. Много лет назад мы с коллегами работали с одним типом клиентов, чьи проблемы оказались довольно труд­ными. У этих клиентов было сильное ощущение неадекватности и очень низкое самоуважение, они казнили себя просто безжалостно. Они были уверены в собственной бесполезности и страдали от такой сильной депрессии, что часто задумывались о самоубийстве.

Мы диагносцировали этих клиентов как обладающих неадекват­ной личностью, но неформально, между собой, называли этих лю­дей ЯНКД-клиенты («Я не больше, чем кусок дерьма»). Это не было жестокостью или бесцеремонностью с нашей стороны, нам просто казалось, что это название описывало проблему этих клиентов наи­более точно. На самом деле, конечно, эти люди не были неадекват­ными, но так они думали о себе сами.

Иные терапевты пытались помочь им, поднимая их гнетуще низкую самооценку, убеждая их полюбить себя и прекратить само­бичевание. Не сработало.

Клиент по имени Эл был типичным примером. Он считал себя абсолютно прогнившим изнутри и не мог найти в себе ни одной положительной черты, которая бы ему нравилась. Он был убежден в своей уродливости, несмотря на тот факт, что женщины постоян­но заговаривали с ним и выделывали перед ним различные па. Он чувствовал себя никому не нужным, хотя по выходным вывозил за город от имени организации «Большие братья» мальчишек, не име­ющих отцов.

Его негативный настрой вызывал у него много боли и привел к бессоннице и сонливости. Он стал антигедонистичным, постоянно выкрикивал заклинания и часто задумывался о самоубийстве, кото­рое пытался совершить уже дважды.

СамовосприятиеЭла было полностью иррационально, но боль­ше смущало то, как он реагировал на любую попытку изменить его установки. В целом он вел себя слабовольно и пассивно, но когда терапевт пытался перестроить его убеждения, он боролся за них изо всех сил, оставляя свое безответное и бездеятельное поведе­ние и атакуя любое предположение, что он не был совсем пропа­щей личностью. Он просто не мог перенести даже намека на то, что он не был одним из самых отвратительных человеческих существ на планете.

Его убеждения были загадкой. Он испытывал огромную боль и осознавал, что причина была в его отношении к себе, и все-таки он цеплялся за идею самоуничижения.

Проблема была наконец разрешена, когда определились ожи­дания Эла относительно себя. Ядром его философии было то, что он мнил себя Эйнштейном. Это было не просто желание, а твердая и ощутимая установка. Он расстраивался, когда другие люди обра­щались с ним как с простым смертным; его задевало, что он был вынужден выполнять такие суетные вещи, как подведение балансов в расходной книге или вынос мусора.

Но больше всего беспокоило Эла недовольство самим собой. Каждый раз, допустив оплошность, он безжалостно третировал себя за совершение дурацкой ошибки, пока через какое-то время его не поглощала депрессия и он не превращался в ЯНКД.

«Делать ошибки — довольно скверно для любого, — говорил он, — но для меня (эдакого Эйнштейна) это недопустимо».

Что может быть более удручающим, чем личность со способно­стями Эйнштейна, живущая жизнью простого смертного и не име­ющая никого в мире, кто бы смог признать его бесценную исключи­тельность?

Друзья Эла, сами того не желая, подпитывали его установку, пытаясь поддержать его эго; это только раздувало его ожидания еще больше, значительно увеличивая контраст между реальным и идеальным «Я». В результате Эл чувствовал себя еще более подав­ленным.

Эл был уверен в своем превосходстве благодаря перфекциони-стским притязаниям и экспектациям, но знал, что они несоизмери­мы с его реальными достижениями в жизни. Каждый раз, ругая себя, он подкреплял свое убеждение в том, что он был Эйнштейном, хоть и Эйнштейном, приводившим все вокруг в хаос. С этой точки зрения, если бы он прекратил нападки на себя, ему бы при­шлось признать, что он не был особенным.

Подход, которого мы придерживались в своем консультирова­нии, заключался не в поддержании его ослабевшего эго, а, скорее, в том, чтобы сосредоточиться на его убежденности, что он Эйнштейн.

 

Комментарий

 

Когнитивная реструктурирующая терапия отличается от прочих когнитивных подходов тем, что определяющим, перво­начальным в ней является составление списка идей клиента, его установок и философии. Только после того, как этот список за­вершен, система убеждений может подвергаться корректировке, более ранний ее пересмотр вынудит клиента защищаться, спо­рить с терапевтом и заставит его впредь быть гораздо сдержаннее в рассказах терапевту о своих личных ожиданиях. Это результат неточного и неполного списка требований клиента к себе.

Терапевт должен помнить, что расположение В на временном отрезке является скорее описательным, чем теоретически точ­ным. Притязания и многие другие В могут помещаться и в дру­гих его местах, некоторые В, такие, как Я-концепция, могут находиться на всем его протяжении.

Дополнительная информация

 

Сафрен с соавторами (Safren, Juster, & Heimberg, 1997) обнаружи­ли, что экспектации являются существенным компонентом самых раз­ных форм когнитивной психотерапии. В другой работе (Whittal & Goetsch, 1997) исследователи выяснили, что ожидания страдающих приступами паники значимо коррелируют с ожиданиями клиентов с агорафобией.

В некоторых более ранних исследованиях подтвердилось влияние ожиданий на эффективность подкрепления (Farber, 1963; Gholson, 1980; Spielberger & DeNike, 1966; Wiemer & Palermo, 1974). В этих ра­ботах показано, что до тех пор, пока экспектации субъекта не были приняты во внимание, подкрепление не изменяло поведение. Если субъект рассчитывал на большее, чем он получал, вознаграждение, то он воспринимал его как наказание.

САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ

Самоэффективность

 

________I_ А __________ Се _______________ Cb __________________

В

 

Принципы

 

Альфред Бандура (Bandura, 1995) и его коллеги заметили, что представления клиентов о своей успешности имеют опреде­ляющее значение в осуществлении ими своей цели. То, чего кли­енты добились, основано на их мыслях о том, чего они могут добиться. Эффективность связана с ожиданиями обратной зави­симостью: завышенные ожидания ведут к занижению своей спо­собности достичь цели, т. е. к низкой самоэф'фективности. Кли­енты считают себя не обладающими силой, достаточной для осу­ществления собственных высоких запросов.

В литературе в основном делается акцент на разрушитель­ных последствиях низкой самоэффективности, но в настоящее время ее слишком высокие значения были признаны в равной степени неблагоприятными. Примерами тому могут служить клиенты с алкогольной и наркотической зависимостью, кото­рые ошибочно верят в то, что могут контролировать свое зло­употребление наркотиками («Еще пара глотков — и я смогу с этим покончить»), и психически больные клиенты, уверенные в своей способности управлять галлюцинациями при помощи одной только силы воли.

Метод

1. Сделайте так, чтобы ваш клиент расслабился и сосредото­чился на определенной проблемной ситуации (АС).

2. Попросите его предсказать свою способность успешно с ней справиться и проставить это значение на континууме (може­те использовать те же шкалы, что и для ожиданий).

I________________________I _________ X _________________I

Мало шансов на успех Много шансов на успех

 

«Я на 90% уверен, что смогу контролировать свой гнев, даже если жена будет кричать на меня».

3. Попросите клиента изменить предсказание и обратить вни­мание на то, как это повлияет на его чувства. Например: «Представьте, что вы только на 10% уверены, что, разозлив­шись, удержитесь от того, чтобы ударить жену. Что тогда вы будете чувствовать относительно продолжения спора с ней и ваших прошлых на нее нападок?»

4. Пройдитесь по нескольким различным ситуациям, чтобы установить, как клиент понимает свою самоэффективность. Занижена она или завышена?

Пример. История Майка

 

Этот случай представляет собой хороший пример завышенной самоэффективности.

Клиент, Майк, не мог установить хороших отношений с женщи­нами, и в прошлом у него было несколько неудачных любовных связей. Несмотря на имевшиеся у него определенные умения и богатые творческие способности, он не добился успехов в работе, поскольку отказывался выполнять черную работу, сопутствующую любой должности, и обычно его увольняли. У него были эмоцио­нальные проблемы, которые, будучи изначально небольшими, пре­вратились в мощные сдвиги, так как он не способен был вынести даже малейшую неприятность. Майк погрузился в эмоциональ­ный хаос.

Причин его проблем было множество, но основная заключалась в неадекватной самоэффективности. Он был младшим ребенком в большой семье, и у его матери до его рождения случились два выкидыша. Врачи предупредили, что вынашивание очередного ре­бенка может погубить ее, но ей нравилось быть матерью, и она отчаянно хотела еще одного малыша. К удивлению родителей и медиков, Майк появился на свет. Его матери произвели гистерэкто­мию, и это означало, что он был последним.

Майк был очаровательным малышом, и все в семье — особенно мать — обращались с ним как с принцем. Когда у Майка начала формироваться самоэффективность, он смотрелся в зеркало, которое держала перед ним его семья, и видел отражение необыкно­венного ребенка, обожаемого родней и пестовавшегося как коро­левский отпрыск. Он ничего не знал ни о выкидышах, которые были у его матери, ни о ее операции, ни о том, что он был последним возможным для нее ребенком. Все, о чем ему было известно, — это то, что он был не как все остальные мальчики, и он считал себя уникальным подарком от Бога.

Жизнь благоволила Майку до тех пор, пока он не пошел в шко­лу, где другие дети обращались с ним как с нормальным человечес­ким существом, а не как с принцем. Его школьные товарищи не нуждались в нем так, как его семья, но он не понимал этого. Все, что он осознавал, — это что он не получает особенного отношения. Он злился на своих сверстников и требовал, чтобы они служили ему соответствующим образом, но это только приводило их в еще боль­шую ярость, так что они дразнили и высмеивали его. Он стал ми­шенью для их грубых шуток. Это только привело к тому, что Майк начал чувствовать себя еще хуже, он стал злее и выставлял новые требования. Вскоре круг замкнулся, и он лишился последнего дру­га. Майк оказался в социальной изоляции.

Обращение, которое Майк получал от одноклассников, застави­ло его задуматься, а все ли в порядке было дома, но там было все нормально. И тогда он пришел к выводу, что это в школе у его одноклассников были проблемы. Майк решил, что они завидовали ему, потому что признавали, каким особенным был он и какими неполноценными — они.

Так продолжалось и дальше. Когда его подруги не обращались с ним, как это делала его мать, он знал, что было не так — не та девушка! Большую часть своей взрослой жизни он потратил на поиски женщины, у которой хватило бы ума обходиться с ним пра­вильно, но такой он не нашел. Однажды он сказал мне: «Со всей этой эмансипацией в наши дни стало трудно отыскать хорошую женщину».

Когда Майком овладевали страхи, разочарования или незначи­тельные неприятности, его реакцией была ярость: «Это несправед­ливо, что жизнь так жестока со мной, тут что-то неправильно, это не должно быть так. Я имею право получать все, что хочу!» Если про­давец не подходил к нему сию секунду, он вспыхивал от гнева и выскакивал из магазина.

Проблема Майка была очевидна. У него был, как я это называю, «синдром замаскированного принца» — он верил в то, что обладал особой властью и имел право на экстраординарное обхождение. Его самоэффективность была столь высока, нереалистична и ис­кривлена, что не позволяла ему принимать нормальные неприятно­сти, с которыми нам всем приходится иметь дело. Вместо того чтобы справляться с ними, он садился и чувствовал себя обману­тым. Его установка была порождена тем извращенным взглядом на самоэффективность, что он усвоил в своей семье.

 

Комментарий

 

Будучи тесно связанной с самоэкспектацией, самоэффектив­ность обычно обсуждается вкупе с ней; это соотношение синер-гично. Например, высокие ожидания и низкая самоэффектив­ность — одна из самых неблагоприятных комбинаций. Депрес­сивные клиенты зачастую требуют от себя слишком многого и мало надеются на то, что они этого достигнут.

На практике мы часто просим пациентов поместить обе пере­менные на одном континууме, как это показано ниже.

 

I_________ Эф ___________________I __________ ПДП ____________I

Низкая Средняя Высокая

 

«Покажите мне на этой шкале, что вы считаете для себя про­сто достаточно приемлемым результатом (ПДП). А теперь от­метьте, какого результата, на ваш взгляд, вы можете добиться (эффективность)». Клиенты, которые видят свои проблемы по­добным образом, впадут в уныние. Им будут казаться бессмыс­ленными любые попытки, поскольку ожидаемый успех слиш­ком далек даже от минимально приемлемого исхода.

Дополнительная информация

 

Альберт Бандура исследовал понятие самоэффективности и стал главным теоретиком и публицистом в данной области (см. Bandura, 1977а, 1977b, 1978, 1982, 1984, 1995, 1997; Bandura, Adams, Hardy, & Howells, 1980; Bandura, Reese, & Adams, 1982; Bandura & Schunk, 1981; Schwarzer, 1992). Некоторые ученые-бихевиористы доказывают, что самоэффективность связана с целенаправленным поведением, но не является его причиной (Hawkins, 1992; Hayes, 1995). Бандура на это возражает, что самоэффективность — центральная и важная детерми­нанта человеческого поведения (Bandura, 1996).

Я-КОНЦЕПЦИЯ

 

________I______ А________Ce_________Cb ______

В

Я концепция

 

Принципы

 

Самоэффективность и экспектации в совокупности образуют то, что традиционно называют Я-концепцией. Вероятно, нет осо­бой нужды выделять Я-концепцию в качестве отдельной катего­рии, поскольку она включает в себя два вышеупомянутых В, но литература и история этой переменной так огромна, что она зас­луживает отдельного упоминания.

Я-концепция личности предваряет стимулы из окружающе­го мира. Это одна из мощнейших В, которая предопределяет об­раз действий людей и является ключевой детерминантой ощу­щения ими своей жизни как счастливой или трагичной.

Появление Я-концепции

 

Психология развития предполагает, что Я-концепция появ­ляется постепенно в течение периода младенчества. Мир для младенца сначала предстает как странный многоголосый беспо­рядок. У малыша есть рефлексы, благодаря которым он может хватать, сосать, плакать или промокать, но не более, а его пред­ставление о себе и восприятие окружающего мира сливаются в единое целое: мама и малыш — это одно, бутылка и рука — тоже. Различий очень мало.

По мере того как ребенок начинает дифференцировать вне­шний мир, он разделяет вещи на маму и не маму, к которым относятся папа, противный старший брат, а заодно и кошка Пэт. Остальное человечество предстает как «никто из вышеперечис­ленных».

Вынашиваемый вместе с другими представлениями, появля­ется новый тип знания — «Я». Первоначально «Я» — лишь оче­редной объект, который ребенок начинает замечать, — аморфная масса голода, звуков, странных запахов и движений, впечатле­ния от которых кажутся ближе, чем от других окружающих его вещей. Младенцы не имеют представления о том, что все это принадлежит им. В конечном счете эти ближайшие вещи начи­нают собираться в понятие, которое позднее мы назовем «Я». Остальные ощущения образуют не-«Я».

По мере становления Я-концепции проявляются и другие ас­пекты психики, в том числе и эмоции. «Эта1птучка, "Я", боит­ся, счастлива, голодна или сердита». Конечно, у младенца не возникает таких слов, но чувства присутствуют и определяются как принадлежащие скорее им, чем кому-либо еще.

Пока ребенок еще находится на ранних стадиях своего раз­вития, с ним происходят очень важные вещи: «Я» начинает при­обретать всю свою ценность. Малыш начинает оценивать себя в позитивном или негативном свете: «Это хорошее "Я". Это пло­хое "Я". Это испорченное "Я". У других "Я" лучше. Это злое "Я". У этого "Я" есть достоинства. Это "Я" бесполезное. Это "Я" — больное».

Этот оценочный процесс очень существенный, потому что ребенок начинает вести себя в соответствии с самоописаниями. Если он считает себя плохим, то и вести себя будет плохо. Если • он думает, что он глупый, то и ведет себя по-глупому. Вместо того чтобы пассивно реагировать на окружающую среду, это оце­ненное «Я» начинает изменять ее и подкреплять себя. Напри­мер, беспомощное «Я» воздерживается от посильных действий, проваливает более сложные и видит эти неудачи как очередное доказательство своей несостоятельности. Со временем такие оценки превращаются в самореализующиеся пророчества.

Самоценность, которую клиенты приписывают себе, может быть очень устойчивой и оставаться на протяжении всей жизни, если они не начнут активно ее изменять. Это центральная струк­тура, которая фильтрует все их чувства, мысли и действия.

На чем основана подобная классификация? Как формирует­ся самоценность? Вот один из возможных ответов. Люди узнают о своей ценности, абсорбируя мнения о себе других людей. Буду­чи детьми, они не могут точно выразить свои достоинства; в семь или восемь лет ребенок не в состоянии вынести объективную оценку. Зеркалами, по которым он может судить о том, кто он такой, являются окружающие люди. Другие показывают, чего он достоин, а чего — нет. Если значимые другие признают его, он считает себя стоящим человеком, а «Я» становится приемле­мым. Однако если эти другие обходятся с ним как с плохим и вредным, он воспринимает себя как вредного и считает, что эта вредность живет у него внутри.

Именно на этой стадии возникают проблемы. Если оценки других несправедливы, восприятие собственной ценности у ре­бенка искажается. Проблемы и тревоги родителей могут приве­сти к извращенной или перевернутой рефлексии. Ребенок слиш­ком мал и неопытен, чтобы понимать, что это зеркало значимых других может быть кривым. Он не может заключить: «Я не пло­хой ребенок. Мама шлепнула меня, потому что она истеричес­кая личность, переживающая, что не находится больше в центре внимания». Ребенок, которого ударили, самым естественным образом подумает, что проблема в нем, а не в его матери. В ко­нечном итоге он принимает отражаемое за правду и усваивает это искаженное самовосприятие.

 

Метод

 

Несмотря на то что существует множество достаточно полез­ных способов измерить Я-концепцию, вероятно, наиболее цен­ным для когнитивного терапевта методом будет извлечение Я-концепции из составленного клиентом списка В.

1. Составьте список ведущих идей клиента (об этом см. главу 3).

2. Выберите те В, которые напрямую обращены к «Я».

3. Найдите позитивные и негативные валентности, которые клиент проявляет в каждом из этих убеждений. Напри­мер, такое В: «Мир — огромное и опасное место» — демон­стрирует соответствующую Я-концепцию: «Я слабый и беспомощный». Такая установка будет негативной Я-ва-лентностью.

Пример. История Синтии

 

Синтия родилась в неблагополучной семье, и когда в возрасте около семи лет у нее начала формироваться Я-концепция, семья находилась в состоянии непрекращающегося конфликта. Ее отец был алкоголиком и домогался ее, когда был в очередном запое. Брат употреблял кокаин и избивал ее, находясь в ломке. Мать ста­ралась сохранить семью, притворяясь, что не замечает ее развала, и преуменьшая все проблемы. Она чувствовала себя никчемным человеком и следовала единственному принципу — уберечь семью, что бы ни случилось.

Я-концепция Синтии формировалась в такой чудовищной сре­де. Как это сделало бы большинство детей, она пришла к выводу, что это с ней было что-то не так. Она думала: «Должно быть, я одно из самых ужасных существ на планете, раз со мной так скверно обращаются».

Как сторонние наблюдатели мы видим, что Синтия заблужда­лась. Мы знаем, что не было ее вины в том, что ее били, оскорбля­ли и игнорировали. Мы знаем, что ее семья была патологической. Но Синтия не могла на это так смотреть. Единственным зеркалом для нее было то отражение, которое давала ей семья. Поэтому ее Я-концепция была извращена.

Когда отец домогался ее, она обвиняла в этом себя. Позднее, узнав о сексе, Синтия решила, что она скверная, порочная девуш­ка — развратная, дешевая и грязная. Однажды, когда она расска­зывала матери, что с ней делает отец, та ответила, чтобы она за­молчала, потому что лжет или преувеличивает. Синтия не могла тогда понять, что мать находилась в последней стадии отрицания и могла выжить, только притворяясь, что все было в порядке.

Синтия не знала, что болезнь семьи исказила ее взгляд на себя, она не осознавала, что семья была неблагополучной. В семилетнем возрасте, получая горы ненависти, отвращения и оскорблений, она пришла к выводу, что сама была этому причиной.

Ошибочное самовосприятие было достроено и пронесено сквозь годы. Она выживала, поворачивая эмоциональный выключатель и превращаясь в стоика. Семья, дойдя до той стадии извращения, которого могут достичь только семьи наркоманов и алкоголиков, оценила ее поведение как силу. Не имея никого другого, кто хотя бы казался сильным, родные обратились за поддержкой к ней. Она стала семейным героем и главной нянькой, замещала жену отцу, исповедника — матери, родителей — брату; и это все в четырнад­цать лет. Она пожертвовала отрочество призрачному стремлению сохранить разваливающуюся семью, и к тому времени, как ей исполнилось 22, совершила три попытки самоубийства.

Представления клиентов о себе, их когнитивные центры, — это то, что заставляет их функционировать. Весь мир и людей в нем они видят сквозь призму Я-образов, и именно этот взгляд может сделать жизнь счастливой или превратить ее в личный концентра­ционный лагерь.

 

Комментарий

 

При обсуждении экспектаций, самоэффективности и Я-кон­цепции я упомянул, что у клиентов может быть как завышен­ное, так и заниженное самоуважение. В то время как некоторым профессионалам трудно принять, что у клиентов может быть неправомерно высокое самоуважение, Мартин Селигман выра­зительно говорит о некоторых эффектах этого явления.

Ощущение счастья в целом и самоуважение в частности фор­мируются как побочные эффекты успешной работы, решения сложных проблем, преодоления неприятностей или скуки, побе­ды. Чувство самоуважения — сопутствующий продукт удовлет­ворительной деятельности. Если у ребенка самоуважение на ме­сте — дальнейший успех обеспечен. Обязанности выполняются без единой задоринки, неприятности отскакивают, а другие дети кажутся более внимательными. Без сомнения, чувство высокого самоуважения — восхитительное состояние, но попытки достичь этого ощущения сразу, до обретения хороших отношений с ми­ром, окончательно спутывают цели и средства.

Это именно то, что делает весьма туманным калифорний­ский доклад по самоуважению. Это правда, что у тех, кто бросил школу, низкое самоуважение, что многие девушки-тинейдже­ры, забеременев, находятся в подавленном состоянии, малолет­ние наркоманы и преступники ненавидят себя, а находящиеся на социальных пособиях дети чувствуют себя никчемными. Но что является причиной, а что — следствием? В калифорнийском отчете с его «профилактическими» рекомендациями провозгла­шается, что школьные неудачи, использование наркотиков, за­висимость от социальных пособий и другие болезни общества вызваны ощущением малоценности у подростков. Однако иссле­довательская литература показывает прямо противоположное. Низкое самоуважение — это последствия, а не причина и школь­ных проблем, и арестов, и пребывания на дотациях. (Seligman, Reivich, Jayucox, & Gillham, 1995, pp. 33-34.)

Дополнительная информация

 

Селигман проделал огромную работу по изучению позитивных и негативных последствий Я-концепции и создал теорию выученной бес­помощности и выученного оптимизма (Seligman, 1975, 1994, 1998;

Seligman, Reivich, Jayucox, & Gillham, 1995). Бромлей (Bromley, 1977) исследует становление «Я». Гуидано стал одним из основных когнитив­ных теоретиков, изучающих Я-концепцию с точки зрения ее развития (Guidano, 1987, 1991; Guidano & Liotti, 1983). В дополнение смотрите работы Карла Роджерса (Rogers, 1951, 1959) и Джорджа Келли (Kelly, 1955, 1980), сделавшими Я-концепцию ядром своих теорий.

ВНИМАНИЕ

 

Принципы

 

Некоторые когниции предшествуют стимулам из окружаю­щей среды, в то время как другие следуют за ними. Внимание относится к такому их типу, который происходит в то же время, что и А. Фактически, этот тип ментальных процессов помогает решить, что является А, а что — нет.

Определение людьми А основано и на тех элементах среды, которые находятся в фокусе их внимания, и на тех, которые выпадают из него. Сырая информация, исходящая от органов чувств, представляет собой мириады видов, звуков, запахов, вкусов и ощущений, которые, будучи взятыми по отдельности, кажутся случайными и непонятными. Мозг придает смысл это­му калейдоскопу данных, преобразуя первичные стимулы в паттерны.

Головной мозг определяет, что люди должны видеть, а что — нет, какой выбрать звук из всей массы звуков, какой идентифи­цировать запах, какой из вкусов игнорировать и какое физичес­кое ощущение их встревожит. Если мозг решил не признавать некоторую поступающую от рецепторов информацию, то она прекращает для них свое существование. Что именно из внешне­го мира будет оказывать на людей влияние, обусловлено тем, чему их мозг приказывает уделять внимание.

 

Метод

 

1. Дайте своим клиентам инструкцию в следующий раз, когда они почувствуют, что расстроены, создать мысленную кар­тинку того, что их беспокоит. Если они смогут, пусть сдела­ют набросок ключевых компонентов.

2. Предложите им затем построить еще одну мысленную кар­тинку, но с другим фокусом. Это будет трудно, потому что к ним постоянно будет возвращаться изначальный образ. Вдох­новите их на то, чтобы они продолжали практиковаться и изменять свой фокус. Вскоре они могут обнаружить, что то, что они видят, достаточно случайно и основано на их выборе видеть именно это.

Пример

 

Я попросил страдающую агорафобией женщину, которой было страшно выходить из дома, нарисовать, как выглядит то, что она чувствует, покидая свою территорию (рис. 2.1).

Ее рисунок иллюстрирует, как она воспринимала себя и на что было направлено ее внимание. Когда она пыталась выйти из дома, то чувствовала себя пойманной, как будто она находилась в ящике. Он становился все меньше по мере ее удаления от дома, а напря­жение росло, пока она не начинала бояться, что взорвется или сойдет с ума. Фокус ее внимания был на собственной тревоге и на

Рис. 2.1. Рисунок клиентки, страдающей агорафобией

 

том чувстве, что она поймана в ловушку. Чем больше она концент­рировалась на телесных ощущениях, тем больше боялась. Этой клиентке помогло смещение фокуса внимания наружу — на окружа­ющую среду.

 

Комментарий

 

То, на что клиенты обращают внимание, — одна из самых трудных для обнаружения когниций. Многие клиенты даже не имеют понятия о том, что существует что-либо еще в ситуации, что может попасть в фокус. Они уверены, что среда (внутренняя или внешняя) заставляет их сосредотачиваться на тех или иных предметах именно так, как это у них получается. Они отрицают собственное участие в выборе того, на что переключать внима­ние, какие вычленить стимулы из всего их калейдоскопа, и ут­верждают, что это стимулы вынуждают их смотреть и фокуси­роваться определенным образом.

Тревожный клиент автоматически концентрируется на сво­их страхах, как только почувствует малейшее волнение. Деп­рессивная клиентка убеждена в том, что, почувствовав печаль и безнадежность однажды, она потом не сможет переключиться ни на что иное. Озлобленный клиент говорит, что его гнев на­столько переполняет его, что он не задумывается ни о послед­ствиях, ни об объективной действительности. Первое, что долж­ны усвоить клиенты о своем внимании, это то, что не оно довлеет над ними, а они выбирают его.

Дополнительная информация

 

Процессы внимания очень важны в социальной когнитивной тео­рии Бандуры (Bandura, 1977a, 1996) и теории моделирования (Bandura & Barab, 1973). Исследователи (Chemtob, Hamada, Novaco, and Gross, 1997) обнаружили, что изменение фокуса внимания стало важным фак­тором в снижении озлобленности у жертв посттравматических стрес­совых расстройств. Аарон Бек с коллегами выяснили, что концентра­ция внимания — главный компонент в снижении тревоги и депрессии (Beck, 1967, 1975, 1993; Beck, Emery, Greenberg, 1985; Judith Beck, 1995, 1996).

ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ ПАМЯТИ

 

Принципы

 

Очередная когниция на временном отрезке следует сразу же за А. Человеческий мозг просматривает кратковременную и дол­говременную память в поисках опыта, который может соответ­ствовать воспринимаемому. Интерпретируя стимулы, клиенты как бы неслышно спрашивают себя: «Видел ли я что-нибудь по­добное раньше? Чем это тогда оказалось? Было ли это опасным, тревожило ли меня?» Этот поиск является определяющим. Если клиенты никогда раньше не сталкивались с этим или подобны­ми стимулами, они не знают, как на него реагировать. Они будут чувствовать смятение и тревогу, пока сканер их памяти не най­дет соответствие.

Трудность составляет то, что память обладает высокой изби­рательностью и зачастую чрезвычайно недостоверна. Память — это не шкатулка для хранения отпечатков прошлых событий, а припоминание — не рассматривание старых фотографий в альбоме. Когда клиенты вспоминают событие прошлого, они воссоздают его заново. Это их настоящее впечатление о про­шлом, а не действительное прошлое, которое вскрывает их память.

Клиенты сохраняют миллионы событий, впечатлений, чувств и мыслей. Их память, словно гобелен, имеет такие гигант­ские размеры, что они могут видеть его лишь частями. Рас­сматриваемый фрагмент — всегда лишь крохотный кусочек целого полотна, а воспоминания — это пристрастный выбор того, что они хотят воспроизвести или почувствовать в дан­ный момент. Клиенты часто выделяют наиболее подкрепляю­щее в данной ситуации воспоминание. Если они разъярены, то выберут воспоминание о том, как отомстили кому-то в прошлый раз. В одиночестве они будут прокручивать сцены близости и тепла, которые у них когда-то были. Чувствуя себя слабыми, они предадутся воспоминаниям о временах, когда ощущали и проявляли свою силу, даже если такого времени никогда не было.

Они вызывают из памяти события, подходящие их теку­щему настроению. Многие клиенты, чувствующие неудовлетво­ренность настоящим, выбирают позитивные события из прош­лого. Их детство предстает в розовом свете. Они помнят о по­дарках на дни рождения, о романах и достижениях, но они выборочно забывают о болезнях, разочарованиях, разбитых серд­цах и боли.

Каждый раз, вспоминая о чем-то,' клиенты изменяют свое прошлое: они перекрашивают давно случившееся мазками кис­ти настоящего. Новая картина основана на текущих чувствах, мыслях, мечтах и желаниях. Реальное прошлое больше для них не существует, оно исчезло в далеких временах и не может быть точно восстановлено.

Некоторые клиенты возражают, что они изменяют свое про­шлое в соответствии со своими мыслями, чувствами и жела­ниями на данный момент. Они могут спросить: «Разве про­шлое — это не прошлое, а что случилось, то и случилось? Как могу я изменить то, что больше не существует? Разве прошлое не является чем-то целостным и завешенным в том виде, в кото­ром оно есть?»

Логически это справедливо, прошлое неизменяемо, однако память о нем клиента может меняться. Взгляд клиента на про­шлое весьма неполон. Никто не может помнить все так, как оно было, — человеческая память слишком бедна для этого, к тому же она избирательна. Мы помним то, что выбрали помнить, и забываем — что выбрали забыть.

 

Метод 1

Объясните своему клиенту принципы избирательности па­мяти. Возможно, вы пожелаете предложить ему их письменное изложение, подобное памятке об избирательности памяти, кото­рую мы даем своим клиентам.

 

ПАМЯТКА: ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ ПАМЯТЬ

 

Каждый раз, предаваясь воспоминаниям о прошлом — о великих событиях, произошедших с вами, когда вы были старшеклассником, о своей первой любви, о том чудном времени, что вы провели, живя в Арконе, штат Огайо, — вы должны быть осторожны, потому что ваши воспоминания могут обманывать вас. Вы могли создать фанта­зию о том, чего никогда не было, потому что выборочно опустили те предметы, эмоции и события, которые не совместимы с желаемым настроением. Обманываясь таким искажением и принимая его за ис­тину, вы воспринимаете это сфабрикованное прошлое как реальное.

Иногда искаженная память о прошлом создает ощущение несчас­тья в вашем настоящем. В таких случаях единственный способ стать удовлетворенным в текущий момент — заставить себя аккуратнее воспроизводить прошлое. Только в том случае, если вы будете вспоми­нать о своей истории самым беспристрастным и непредубежденным образом, уроки прошлого опыта станут вашим ориентиром. Лучше осторожно выбирать свое прошлое.

Клиентов погружали с помощью гипноза в состояние возрастной регрессии. Они могли в деталях воспроизвести некоторые ранние собы­тия, например празднование седьмого дня рождения или первую встре­чу с будущим супругом. Под гипнозом они сообщали о мельчайших под­робностях события и были уверены в своей точности, но когда их воспоминания сравнивались с объективными данными, например с фо­тографиями, дневниками и рассказами родственников, то оказыва­лись чрезвычайно неправдоподобными.

Одна клиентка, Диана, вспоминала о своем первом замужестве с большой нежностью. Она была замужем четыре раза и о своем первом муже рассказывала, каким он был добрым, очаровательным и сильным. Долгие годы она сожалела о потере этих отношений и продолжала попытки отыскать его. Это сожаление началось после неудачи с чет­вертым замужеством, до этого же она не думала о нем вовсе. Мы све­рились с отзывами некоторых ее старых друзей и выяснили, что ее первый муж был чудовищем. Он временами много пил, постоянно ей изменял, не мог задержаться ни на одной работе больше, чем на не­сколько месяцев, по несколько дней не появлялся дома и избивал ее. Как она могла не вспомнить всего этого?

Когда разваливалось ее четвертое замужество, она утешала себя воспоминаниями хотя бы об одних удавшихся в ее жизни отношениях. Поскольку таковых у нее не было, она их придумала. Она вспоминала только о единичных хороших сторонах своего мужа, а о многих плохих забывала.

 

Метод 2

 

1. Смутное припоминание. Попросите клиента вспомнить ка­кое-нибудь событие, но не в деталях, а общее впечатление. Пусть он запишет свои воспоминания на бумагу или аудио­кассету.

2. Релаксация. Затем введите его в состояние релаксации: либо обучите систематическому расслаблению, либо дайте ему прослушать запись со звуками природы или успокаивающей музыкой.

3. Детальное припоминание. Пусть он представит, что путеше­ствует назад в прошлое и возвращается к ранним эпизодам. Выберите определенную сцену для рассмотрения. Напомни­те клиенту, чтобы он подключил все ощущения для ее вос­произведения: зрение — какие цвета, освещение, предметы, движения, перспективу он видит? Слух — может ли он слы­шать разговоры? Воспринимает ли фоновые звуки, музыку, разговор в соседней комнате, гул машин на улице? Обоня­ние — какие замечает запахи? Кинестетика — двигается, стоит или лежит? Эмоции — чувствует себя счастливым, гру­стным, испуганным, разозленным? с какой силой и в какой комбинации? Пройдите по всем ступеням, не перепрыгивая и не обобщая. Используйте как можно больше деталей. Па­мять можно стимулировать просматриванием фотографий, дневников и писем. Напомните ему о событиях, также про­исходивших в это время. Используйте любые подсказки, ко­торые могут помочь вспомнить былое время.

4. Запись. Кратко набросайте то, о чем вспомнил ваш клиент.

5. Сравните первое (смутное) воспоминание с последним (де­тальным). Что не удалось вспомнить? О чем он забыл?

Пример

 

Воспроизведение клиентами событий может быть настолько не­точным, что иногда они вспоминают то, чего никогда не было. Одна клиентка потратила много часов на то, чтобы обсудить, как дядя совратил ее, когда ей было десять. Но когда мы проводили деталь­ное припоминание, оказалось, что дядя умер, когда ей не было и шести. На самом деле она никогда не подвергалась сексуальному насилию, но это случилось с ее лучшей подругой, и она настолько прониклась сочувствием к ней, что позднее вообразила, что это было с ней самой.

Другие клиенты вспоминали события, прочитанные в книге или увиденные в кино, но которые, как они думали, случились с ними, так как они забыли источник. Вот знаменитый случай такого рода — Бридди Мерфи (Bernstein & Barker, 1989). Под гипнозом она вспом­нила, что в прошлой жизни жила в Ирландии. Некоторые люди проверили ее описание ирландской деревни и обнаружили, что оно было на удивление точным. Этот случай использовался как доказа­тельство в пользу реинкарнации. Позднее репортеры раскрыли, что она слышала эти рассказы от одной престарелой женщины, кото­рая, будучи ребенком, жила в ирландской деревне. Когда Бридди было пять, она сидела на веранде у старушки и внимала ее исто­риям об Ирландии.

Комментарий

 

Работа с памятью может быть травматична для клиента из-за сильнейших эмоций, с которыми часто связан более ранний опыт. На начальных стадиях когнитивной терапии единствен­ная цель — это собрать воспоминания, а не тщательно изучать их или пытаться изменять.

Дополнительная информация

 

Марк Уильяме (Williams, 1996a, 1996b) — один из основных авто­ров, подчеркивающих значимость памяти для когнитивной терапии. Он разбивает это понятие на четыре типа: память на факты, на события, поведенческая и перспективная. В нашей работе мы ставим акцент на том, что он называет семантической памятью: «Травмирующий опыт создает уязвимые установки и предположения, которые кодируются в семантической памяти как законы природы» (Williams, 1996b, p. 111).

Искажения в селективной памяти были проиллюстрированы на примере панических расстройств (Cloitre, Shear, Cancienne & Zeitlin, 1994; McNally, Foa & Donnell, 1989), социофобии .(Lundh & Ost, 1997), синдрома общей тревожности (MacLeod & McLaughlin, 1995) и депрессии (Beck, 1975; Beck, Rush, Shaw, & Emery, 1979). Хоро­ший обзор исследований смотрите у Симонса и Джонсона (Symons & Johnson, 1997).

АТРИБУЦИЯ

Принципы

 

Далее на временном отрезке очень важная когниция — это атрибуция. Латинский корень вскрывает нам значение этого слова: английское attribution — причастие прошедшего времени глагола attribuere, что значит «даровать, приписывать». Это то, что клиенты делают с воспринимаемым ими миром. Они дару­ют, или приписывают, причины и следствия тому, что ощуща­ют. Они не находят и не открывают их, а создают сами. Они гадают о причинах любого происходящего с ними события. Их приписывания могут быть абсолютно неверными — это может быть подозрение, не имеющее к причине никакого отношения, но они все равно выберут его.

Наш клинической опыт подтверждает, что большинство кли­ентов- почти все время подбирают не те причины. Ищут ли они источник своей паники, развода, того, почему они не могут пре­одолеть злоупотребление алкоголем или почему они постоянно возвращаются в клинику для психически больных, большин­ство пациентов неверно определяют причины, а следователь­но, и направление своих действий по разрешению проблем. Одна из целей когнитивной реструктурирующей терапии — помочь клиенту научиться отделять действительные причины от по­дозрений.

 

Метод

 

1. Сосредоточьтесь на характерных для клиентов ситуациях (АС).

2. Как они считают, что вызвало их проблемы?

3. Пусть они в своем воображения нарисуют все другие, какие они только могут себе представить, возможные причины.

Продолжайте до тех пор, пока каждый не составит большой

список.

4. Помогите им найти объективные доказательства «за» и «против» каждого пункта их списка. Отберите причину с наибольшим числом доказательств «за» и наименьшим — «против».

Пример

 

Атрибуция — очень важное В, это она определяет различия в том, как события воздействуют на клиентов, считают ли они себя ответственными за свое поведение или нет.

Представьте мужчину, едущего в своем автомобиле поздно ве­чером. Внезапно на дорогу из-за автобуса выбегает мальчик-под­росток, мужчина жмет на тормоза, но уже слишком поздно, он не может остановиться и сбивает мальчика насмерть. Признают ли этого человека виновным в убийстве или просто участником несча­стного случая, полностью зависит от того, какие мотивы ему припи­шут присяжные заседатели. Если они будут уверены, что он сделал все, что мог, чтобы избежать аварии, то он будет признан невинов­ным. Но если они подумают, что он направил машину на мальчика и сбил его умышленно, его обвинят в убийстве. Если же он злоупот­ребил алкоголем, его осудят за непреднамеренное убийство, что-то вроде частичной вины. Не важно, какой будет атрибуция присяж­ных, событие остается тем же — мальчик мертв, а убил его этот мужчина. Но что потом будет с этим человеком, проведет ли он остаток жизни в тюрьме или его тут же отпустят, зависит от атрибу­ции присяжных, и только от нее.

В некотором смысле клиенты — это не совсем опытные при­сяжные. Они смотрят на свои реакции, обращают внимание на то, что происходит перед их действиями, и гадают о причинах. То же самое они делают, когда ищут объяснение поведению других лю­дей. К несчастью, очень часто люди оказываются плохими судьями, а их догадки — неверными. Лишь в редких случаях они пытаются отличить реальные причины от случайных сопутствующих обстоя­тельств. За причину они готовы считать любое первое пришедшее на ум объяснение и очень редко заглядывают глубже. В основном их атрибуция — это личные подозрения, которые они никогда не будут расследовать.

Практикум по когнитивной терапии

 

Комментарий

 

Многие клиенты упорно настаивают на том, что их атрибу­ция верна. Они легкомысленно утверждают, что других возмож­ных причин не существует. Когда терапевт спрашивает: «Поче­му вы так уверены в этом?», они отвечают: «Я просто знаю». Они упрямо сопротивляются использованию любых рациональ­ных или эмпирических методов поиска других возможностей.

Прямая атака терапевтом этих утверждений обычно терпит крах. Клиенты просто приходят к выводу, что консультант за­блуждается, не понимает ситуацию, не был там и не может ниче­го знать. Более эффективный подход — это деперсонализирован­ное исследование причин, когда клиент сам для себя находит альтернативные объяснения (см. раздел об альтернативной ин­терпретации в б главе).

Дополнительная информация

 

У Грэхема, Фолкса и Келли есть две обстоятельные книги об атри­бутивном процессе (Graham & Folkes, 1990; Kelley, 1972). Атрибуция соотносится со словами, которые использует клиент для описания собы­тия, особенно с выбираемыми глаголами. Чтобы более подробно узнать о связи между языком и атрибуцией, обратитесь к работам следующих авторов (Cheng & Novick, 1990; Corrigan, 1992; Rudolf & Fosterling, 1997).

Замечательное исследование Линды Боббит демонстрирует, что ат­рибутивный стиль не является личностной чертой, а детерминирован, скорее, контекстом различных ситуаций. Результаты ее исследования показывают, что люди объясняют причины по-разному в зависимости от того, была ли это ситуация сотрудничества или соперничества (Bobbit, 1989).

ОЦЕНКИ

 

Принципы

 

На этом временном отрезке показано разъединение эмоций (Се) и поведения (Сь). Однако большинство клиентов этого не признают. Они полагают, что за тем, как они испытали какую-либо эмоцию, мгновенно и автоматически следует поведение. Тем не менее существуют по крайней мере три типа когниции, которые внедряются между чувствами и действиями. Первый — это мысленная оценка эмоции клиентами. Каждый раз, когда они испуганы, рассержены или грустны, они оценивают, явля­ется ли их эмоция слабовыраженнои и управляемой или же она ужасна и катастрофична.

Интенсивность любой эмоции зависит в том числе и от того, как она была воспринята. Некоторые клиенты преувеличивают любую эмоцию. Они говорят себе: «Это ужасно, что я напряжен. Я не переношу тоски. Какой кошмар, что я расстроилась». Все эти негативные оценки эмоций создают чрезвычайно низкую терпимость к фрустрации. Если клиенты говорят себе, что не могут вынести что-либо, это убеждение будет мешать им спра­виться с чувствами. И не потому, что они действительно на это не способны, а просто потому, что сами так решили. Если клиен­ты говорят себе, что не могут преодолеть напряжение или страх, то, ощутив малейшее возбуждение, будут пытаться убежать от А, чтобы избавиться от того чувства, которое они оценили как ужасное, кошмарное и катастрофичное. Если они признают, что испытывать напряжение, печаль или раздражение неприятно, но не опасно, не ужасно и не убийственно, то будут чувствовать себя расстроенными, но в крайности впадать не будут.

Альберт Эллис, родоначальник всей когнитивной терапии, различает два вида оценок (личное общение, 2 мая, 1986). Он утверждает, что клиенты могут оценивать эмоции рациональ­ным либо иррациональным образом, и это детерминирует их мотивацию к преодолению А. Рациональные оценки эмоций включают в себя разочарование, грусть, раздражение, сожале­ние, неудовольствие и могут ранжироваться по шкале интенсив­ности от 1 до 99. Иррациональный тиц оценок начинается со 101 и уходит в бесконечность. Такие эмоции, как депрессия, трево­га, ярость, отчаяние, враждебность, жалость к себе, попадают на этот отрезок. Этот тип оценок является причиной проблем кли­ентов, потому что их эмоции превышают все лимиты: клиенты превращают сожаление в отчаяние, страх в ужас, раздражение в гнев. Чтобы разрешить построенные своими руками проблемы, клиентам необходимо тренироваться не возводить все в степень катастрофы и возвращать свои оценки в область нормальных границ.

 

Метод

 

1. Помогите клиентам составить список из десяти событий их прошлого, которые сильно расстроили их.

2. Помогите им отметить степень их расстройства на контину­уме от 1 до 7. На данном континууме событие было оценено в 6 баллов.

 

Урок Расстройство

1__________ 2_____________ 3_________4 __________ 5________ 6 ___________7

Немного Кошмарное и ужасное

3. Затем пусть клиенты оценят урон, который они понесли вследствие этого события. На данном континууме показана оценка в 2 балла.

4. Разница в баллах показывает, насколько клиент преувели­чивает события (+4).

5. Напомните своим клиентам, чтобы в следующий раз, когда они будут расстроены, они вспомнили, насколько они пре­увеличивают событие, и попробовали снизить свой страх до реалистичного уровня.

Пример. История Бетси

 

Оценки клиентами своих эмоций подчас настолько искажены, что они могут заменить позитивную эмоцию негативной только посредством мышления. В качестве примера рассмотрим случай Бетси.

Бетси была молоденькой студенткой первого курса. Она при­шла ко мне, когда я был терапевтом в консультационном центре при колледже, где она училась. Она жаловалась на сильные эмо­ции, переполнявшие ее. Она не могла точно описать, что она чувствовала, поскольку не испытывала подобных эмоций раньше, но они приводили ее в ужас. Она была очень расстроена и думала, что больше не выдержит, она боялась, что сойдет с ума. Ее чувства зародились несколько месяцев назад, когда первокурсницей она приехала в кампус.

Мы начали поиски причин с того, что изучили ее окружение. У Бетси было необычное прошлое. Ее мать и отец всю свою жизнь были инвалидами, а сама она не была. Несмотря на то что тяжелые увечья ограничивали действия родителей, она отзывалась о них как о душевных и заботливых и говорила, что детство ее было все-таки нормальным и благополучным.

Ничего не обнаружив в прошлом, мы перешли к настоящему. Своим окружением в колледже она была довольна. Жила в общежи­тии с приятной соседкой, пользовалась популярностью среди сту­дентов, ходила на свидания, с удовольствием выполняла обще­ственную работу по кампусу. Она не скучала по дому, родители были довольны, что она пошла в колледж, а брат и сестра ухажива­ли за ними, так что она не чувствовала вину за отъезд из дома. На занятия смотрела реалистично, была отличной студенткой и нахо­дила предметы интересными, но не очень тяжелыми. Проблем со здоровьем у нее не было.

Мы исследовали и выискивали, но все, казалось, было хорошо. Эта привлекательная юная леди хорошо училась, завела друзей, у нее не было проблем дома, и она нормально прожила в течение нескольких месяцев вдали от родителей, как вдруг ее одолевают сильнейшие эмоции, которые она не может контролировать. Что вызвало эти переживания?

Нас привела к ответу дискуссия об оценивании. Вся трудность заключалась не в эмоциях, а в том, как она их оценивала. Любая ее эмоция могла привести к проблемам, но критической стала

одна.

Она оценила свои переживания так же, как и я, и пришла к выводу, как это сделали бы многие, что ключевая эмоция, лежав­шая в их основе, должна быть негативной. Многие из нас заключи­ли бы, что ужасное ощущение катастрофы, описанное Бетси, — это тревога, депрессия, вина, злость или любое другое отвратительное состояние. Это эмоции, которые нас беспокоят, так что, естествен­но, мы будем считать, что они беспокоят и Бетси. Но когда я пытал­ся облегчить ее мнимые отрицательные эмоции при помощи релак­сационного тренинга, поддерживающего консультирования и десенсибилизации, то эти методы не сработали. Только потом я обна­ружил, что эмоции, которые пугали ее, вовсе не были негативны­ми — они были позитивными!

Как бы это странно ни звучало, Бетси оценила ощущение счас­тья как негативное чувство. В обстановке, в которой она выросла, ухаживая за немощными родителями, у нее не было времени на­слаждаться юностью. У нее было мало друзей из-за ее домашних обязанностей, она не ходила на свидания и никогда не делала ничего просто ради шутки. Жизнь ее нельзя было назвать неблаго­получной, но это была безмерно тусклая жизнь, лишенная всяких развлечений. Из-за того, что у нее не было возможности сравни­вать, она не знала, что жизнь может быть веселой. Теперь, живя в колледже, она попала под артобстрел различных стимулов: новые друзья, успехи в учебе, свидания. Волнения были настолько новы­ми и неожиданными, что вызывали страх. Раньше она не испытыва­ла подобного и не знала, как справиться с этим возбуждением, оно было так ново и необычно, что она запаниковала.

Решение этой загадки помогло справиться и с ее проблемой. Вместо того чтобы помочь Бетси подавлять эмоции, мы учились их принимать. Она увидела, что возбуждение может быть скорее удо­вольствием, которым нужно наслаждаться, а не кошмаром, которо­го надо избегать.

 

Комментарий

 

Многие оценки клиентами своих эмоций очень изощренны. Они выкручивают и выворачивают свои эмоции так, что не мо­гут справиться с ними. За годы работы я слышал следующие выверты.

«Я не должен чувствовать это». «Неправильно, что я должен испытывать это». «Чувствовать опасно».

«Я должен уметь контролировать эту эмоцию и справляться с ней».

«Если я не избавлюсь от этого чувства, то оно одолеет меня и будет контролировать».

«Я не вынесу этого чувства».

Дополнительная информация

 

Эллис и специалисты в РЭПТ являются основной группой консуль­тантов, особо выделяющих важность оценок клиентов. Знаменитая фра­за Эллиса: «Ужасно, кошмарно, катастрофично» — демонстрирует оши­бочные оценки негативных последствий эмоций (Ellis, 1962, 1985, 1988а, 1995, 1996; Ellis & Dryden, 1996; Ellis & Harper, 1961, 1971, 1975, 1998; Ellis & Lange, 1995; Ellis, Gordon, Neenan, & Palmer, 1996; Ellis & Tafrate, 1997; Hauck, 1994).

Крайние оценки социальных ситуаций приводят к социальным страхам и фобиям, о чем можно прочитать в обзорной статье Хэмберга и Джастера (Heimberg & Juster, 1995).

САМОИНСТРУКТИРОВАНИЕ

 

Принципы

 

Другой процесс, происходящий между эмоцией (Се) и пове­дением (Сь), может появляться в любом месте на временном от­резке. Я называю это В внутренним учителем. Клиенты описы­вают эту когницию как непрекращающийся диалог с самим собой, как если бы у них в голове находился советчик, обра­щающийся к ним. Внутренний голос может быть громким или тихим, навязчивым или фоновым, но когда клиенты переклю­чают на него внимание, они слышат его. Как описал его один клиент, «это как будто твой личный наставник, сидящий у тебя в голове».

Большинство клиентов сообщают, что могут подолгу и увле­ченно вести диалоги с самим собой о том, что они должны де­лать, когда чувствуют, что напуганы, рассержены или подавле­ны. Их учитель говорит с ними в промежутке между эмоцией и поведением и может приказать им убежать, ударить кого-нибудь или сделать вид, что ничего не произошло.