Разделение СГН на социальные и гуманитарные науки

Проблема разделения социальных и гуманитарных наук (по предмету, по методу, по предмету и методу одновременно, по исследовательским программам). Методы социальных и гуманитарных наук. Вненаучное социальное знание. Отличие гуманитарных наук от вненаучного знания. Взаимодействие социальных, гуманитарных наук и вненаучного знания в экспертизах социальных проектов и программ.

 

13. «Общество знания». Дисциплинарная структура и роль социально-гуманитарных наук в процессе социальных трансформаций

Дисциплинарная структура социально-гуманитарного знания и междисциплинарные исследования. Изменения дисциплинарной структуры СГН, сложившейся в XIX веке. Смена лидирующих дисциплин. Переопределение парадигм и тем, появление новых областей исследования. Возрастание роли знания в обществе. «Общество знания». Участие СГН и вненаучного знания в экспертизах социальных проектов и программ. Значение опережающих социальных исследований для решения социальных проблем и предотвращения социальных рисков.

 

 

1) генезис и основные этапы исторического развития социально-гуманитарных наук

Система социально-гуманитарных наук начинает складываться в эпоху индустриализма. Как и другие науки, они имели свои истоки еще в древности, в накапливаемых знаниях о человеке, различных способах социального поведения, условиях воспроизводства тех или иных социальных общностей. Но в строгом смысле слова социальные и гуманитарные науки формировались в XIX в., когда в культуре техногенной цивилизации отчетливо оформилось отношение к различным человеческим качествам и к социальным феноменам как к объектам управления и преобразования. Именно в эпоху индустриализма объектно-предметное отношение к человеку и человеческим общностям становится доминирующим в техногенной культуре.

Целью социально-гуманитарных наук провозглашается не только познание общества, но и участие в его регуляции и преобразовании. Исследуются как общество в целом, так и отдельные его сферы с целью найти определенные технологии управления социальными процессами. Методологические проблемы социального познания стали активно разрабатываться в рамках самой системы «наук о культуре» с опорой на те или иные философско-методологические представления.

Процесс зарождения и формирования социально-гуманитарных наук имел свои особенности. В XVI – начале XVII вв. для данных наук познавательным идеалом научности являлась дедуктивно построенная математическая система. Затем, вплоть до конца XIX в., давление на общественные дисциплины оказывала классическая механика. Господство механики и математики было обусловлено зрелостью этих отраслей знания и успешным их развитием. Следствием данного факта является стремление на основе законов механики познать все явления и процессы действительности, в том числе социальные. Таким образом, в гуманитарные науки постепенно проникали математические методы познания.

Однако к концу XIX – началу XX в. стало уже очевидным, что социально-гуманитарные науки должны иметь свой собственный методологический фундамент. Этот тезис особенно активно отстаивали два философских направления: баденская школа неокантианства и философия жизни.

«Философия жизни» – это направление, сложившееся в последней трети XIX в., ее представителями были Дильтей, Зиммель, Шпенглер и др. Эта школа возникла как реакция на кризис механистического естествознания. Представители школы «философии жизни» обратились к жизни, как первичной реальности, целостному органическому процессу. Само понятие жизни они считали многозначным и неопределенным, что дает простор для различных трактовок. Однако во всех трактовках жизнь представляет собой целостный процесс непрерывного творческого становления, развития, противостоящий механическим неорганическим образованиям, всему определенному, застывшему и «ставшему».

Научному познанию и его приемам противопоставляются внеинтеллектуальные, интуитивные, образно-символические способы постижения (иррациональные в своей основе) жизненной реальности – интуиция, понимание и др. Наиболее адекватным способом выражения жизни считаются произведения искусства, поэзия, музыка, вчувствование и другие внерациональные способы освоения мира.

Лидеры баденской школы Вильденбанд и Риккерт указывали на отличие не столько предметов социально-гуманитарных наук, сколько на отличие их методов. В явлениях и процессах культуры исследовательский интерес направлен на особенное и индивидуальное и связан с ценностным отношением к реальности.

Вопросы социального познания и его методов являются предметом пристального внимания и на современном этапе. Так, Гадамер подчеркивал, что важной особенностью гуманитарных наук является то, что их предмет есть нечто такое, к чему принадлежит и сам познающий. Как следствие этого факта, возникает невозможность механического копирования методологии естествознания.

Важнейшая заслуга Гадамера заключается во всесторонней разработке категории понимания. Понимание – это способ существования познающего, действующего и оценивающего человека. Понимание – это не столько познание, сколько универсальный способ освоения мира, причем оно возможно только в качестве соотнесения содержания с культурным мыслительным опытом современности. Таким образом, интерпретация текста, например, состоит не в воссоздании авторского смысла текста, а создании смысла заново.

Социальное познание и сформировавшиеся социально-гуманитарные науки имеют ряд особенностей.

1. Социальное познание ориентировано на процессы, т.е. на развитие общественных явлений, выявление законов, причин и источников этого развития.

2. Акцент познания смещен на индивидуальное на основе общего, закономерного.

3. В предмет социального познания постоянно включен субъект, т.е. человек.

4. Социально-гуманитарное познание – это всегда ценностно-смысловое освоение и воспроизведение человеческого бытия.

5. Наличие неразрывной связи социального познания с ценностями, мировоззренче-скими компонентами.

6. Важнейшей характеристикой социально-гуманитарного познания является проце-дура понимания.

7. Социальное познание преимущественно ориентировано на качественную сторону изучаемой им действительности.

Возникновение социально-гуманитарных наук завершило формирование науки как системы дисциплин, охватывающей все основные сферы мироздания: природу, общество и человеческий дух. Наука обрела привычные для нас черты универсальности, специализации и междисциплинарных связей.

 

 

2) специфика предмета социально-гуманитарных знаний

 

Анализируя специфику социально-гуманитарного знания, Риккерт указал следующие его основные особенности:
- его предмет – культура, а не природа, - совокупность фактически общепризнанных ценностей в их содержании и систематической связи;
- непосредственные объекты его исследования – индивидуализированные явления культуры с их отнесением к ценностям;
- его конечный результат – не открытие законов, а описание индивидуального события на основе письменных источников, текстов, материальных остатков прошлого;
- сложный очень опосредованный способ взаимодействия с объектом знания через указанные источники;
- для наук о культуре характерен идеографический метод, сущность которого состоит в описании особенностей существующих исторических фактов, а не их генерализация (построение общих понятий), что характерно для естествознания – номотетический метод – это главное различие двух типов знания);
- объекты социального знания неповторимы, не поддаются воспроизведению, нередко уникальны; социально-гуманитарное знание целиком зависит от ценностей, наукой о которых и является философия;
- абстракции и общие понятия в гуманитарном познании не отвергаются, но они здесь – вспомогательные средства при описании индивидуальных явлений, а не самоцель, как в естествознании;
-в социальном познании должен быть постоянный учет всех субъективных моментов; если в естественных науках их единство обусловлено классической механикой, то в гуманитарном знании – понятием «культура».

 

3) субъект социально-гуманитарных знаний

 

Приответе напервый вопрос необходимо исходить изтого, что, поскольку познание является разновидностью иособой формой деятельности, оносохраняет иобщую структуру деятельности, включающую всебя следующие основные элементы: субъект, который ееосуществляет; объект, накоторый онанаправлена; цели (результаты), которые предполагается получить приосуществлении самой деятельности, атакже методы, спомощью которых деятельность осуществляется. Субъект определяется как«источник предметно-практической ипознавательной активности, направленной наобъект». Именно субъект вырабатывает иреализует всеосновные компоненты деятельности: постановку цели, выбор иопределение объекта, формирование плана илипрограммы самой деятельности, фиксацию ееэтапов, контроль промежуточных результатов, переход отодного этапа кдругому. Всфере познания субъект определяет предмет исследования, выделяя егокак некий «срез» противостоящего емуобъекта, атакже выстраивает концептуальную иэмпирическую модели познаваемого предмета. Всовременном познании субъект проектирует рядусловий познания данного предмета, проходит основные этапы процесса познания, опираясь нате методы, которые внаибольшей степени соответствуют характеристикам исамой природе познаваемого объекта. Субъектами социального игуманитарного познания могут быть какиндивиды (отдельные исследователи, ориентированные наактуальные проблема социума икультуры), такиисследовательские коллективы. Приэтом, если конкретная научная школа лишь начинает складываться, тоее представляют индивиды-«зачинатели».

Так, индивидуальными исследователями были М.М. Бахтин, опирающийся наспецифику диалога вкультуре илитературе ивыявивший егосущностные характеристики; М.Ю. Лотман, положивший начало структуралистскому подходу вотечественной теории культуры иряд других.

Коллективный субъект социального игуманитарного познания отличается отподобного субъекта естественнонаучного познания рядом особенностей. Во-первых, здесь должен быть развит особый «эмоционально-смысловой» климат, позволяющий достигать нетолько рационального, нои интуитивно-смыслового взаимопонимания сотрудников коллектива. Этотребование идет отобъекта исследования, который требует единого дляколлектива истолкования, смыслового переживания, интерпретации культурных исоциальных феноменов. Напротив, вкоманде физиков илихимиков гораздо большее значение имеет рационально-информационный аспект, авзаимопонимание достигается прианализе закономерностей природных объектов, опирающемся нестолько насмысл иопыт, сколько наматематику, логическую связность высказываний ит. д. Во-вторых, длясуществования коллективного субъекта социального игуманитарного познания требуется некоторое общее мировосприятие, взаимоприемлемые культурно-художественные вкусы. Здесь нужна развитая гуманитарная ифилософская культура сотрудников, ориентация нацелостность идеально-духовной сферы конкретного исторического периода иконкретного общества. Приэтом исследовательские коллективы складываются ужеврамках возникших иутвердившихся научных направлений.

Определенный смысл иценность вэтом познании представляет реальный опыт жизнедеятельности социальных общностей разного уровня, вкотором отбираются итипизируются нетолько черты поведения иобщения, нои оценки, коллективные представления ореальности, различного рода социальные икультурные нормы. Анализ опыта таких субъектов — важная сторона социального игуманитарного познания.

Социально-гуманитарное знание раскрывает нетолько объективные закономерности общества икультуры, нои ихсубъективные формы проявления: интересы, цели, ценностные ориентации ит. д. Всоответствии сэтим здесь гораздо большее значение имеет исубъективная сторона самого познания. Онапроявляется внескольких аспектах.

Прежде всего этопозиция самого субъекта познании—его мировоззрение, ценностные ориентации иустановки, выбор аспектов рассмотрения объектов, смысловые стороны иотношения. Проблема состоит вследующем: прикаких условиях позиция субъекта познания небудет препятствовать объективному познанию общества икультуры?когда этасубъективность может превратиться всубъективизм, ведущий кпотере существенных связей собъектами социально-гуманитарного познания? Трудность заключается втом, чтоив самом объекте проявляется какобъективная, такисубъективная егосторона, поскольку всеэти объекты создаются исуществуют лишь через деятельность реальных социальных субъектов, через социальные отношения исвязи. субъективная сторона всоциальном познании недолжна «закрывать» объект илижесливаться сним внекоторое единство. Вметодологии социальной философии былвыработан рядпринципов, осуществление которых помогает решить этупроблему. Этопринципы объективности, историзма, критичности, диалектического подхода крешению социальных икультурных проблем идр. Прирешении конкретных исследовательских задач всоциальном познании важно исходить изприоритетности общественного бытия надформами общественного сознания, практики надтеорией, коллективного (общего) надиндивидуальным, хотя этопоследнее, несомненно, требует особого внимания иконкретного рассмотрения.

Субъективная сторона социального познания должна соответствовать наиболее передовым тенденциям развития общества, интересам передовых классов ислоев общества. Лишь тогда само социальное познание неупускает извиду целостность, объективные тенденции ивзаимосвязи общества, истории икультуры.

Ноэто значит, чтосубъект социально-гуманитарною познания неможет быть полностью «отстраненным» отобщественной жизни иборьбы интересов: ончто-то поддерживает, что-то осуждает икритикует. Однако ондолжен соответствовать помасштабу самой общественной системе, апотому должен опираться наинтересы, ценности имировоззрение техслоев общества, которые выражают всвоей деятельности основные тенденции егоразвития. Познающий субъект должен выражать нестолько внутригрупповые илииндивидуальные черты, сколько конкретно-историческое проявление (или качество) субъективности данного общества иего культуры. Этоважно нетолько дляисследования процессов современного общества икультуры, нои исторических формообразований этих систем. В целом динамику взглядов нахарактер субъекта всоциально-гуманитарном знании можно определить какпуть от«уважения» ксубъекту доего полного отрицания.Первая позиция представлена вработах представителей неокантианства, герменевтики, феноменологии, подробно анализирующих трудности, обусловленные спецификой субъекта гуманитарных наук. Вчастности, Гадамер видел основную проблему втом, чтосубъект гуманитарного познания всегда находится врамках определенной исторической традиции и, являясь ееносителем, во-первых, нагружен бессознательно усвоенными предрассудками (предустановками), избавиться откоторых онможет только отрефлексировав свои связи страдицией, и, во-вторых, нагружен такназываемыми «оправданными» предрассудками, которые можно назвать ментальными, поскольку ониглубоко привязывают субъекта ккультурно-исторической почве изадают горизонт егопонимания. Альтернативная точка зрения представлена вструктурализме М. Фуко, разрабатывающего стратегию разрушения субъекта. УФуко главное место принадлежит эпистеме, понятой каксвоеобразный языковой исмысловой код, задающий проблемное поле, правила инормы научного дискурса. Именно эпистема, ане субъект, диктует проблематику иметоды гуманитарного исследования. Субъектом гуманитарных наук оказывается здесь «структурный человек», отличительной особенностью которого является особый характер воображения, состоящий вспособности усматривать структуру — расчленять объект исследования ипроизводить обратную процедуру установления, наведения связей. Самсубъект оттесняется навторой план, иинтерес перемещается вобласть процесса структурирования. Врамках этой логики развиваются ипостмодернистские исследования- Постмодернизм ещеболее последовательно проводит идею «растворения» субъекта, утверждая, чтосубъект есть неболее чемиллюзия идоходя доего полною устранения (концепция «смерти автора»),

Теория познания строится кактеория отношений субъекта кобъекту обеспечивающих получение истинного знания. Нахождение истины есть длительный процесс, ане одномоментное действие. Субъект познания должен воспроизвести предмет познания, азначит, косвенно иего объект, стремясь исключить собственные многообразные характеристики, свои ценности иидеалы, обеспечить свободное отоценок познание Этоибудет означать объективность знания, егоотнесенность кпредмету, ане кпознающему субъекту. Кспецифике социально-гуманитарного познания относится то, чтосоциальное познание ориентировано преимущественно нанормы иидеалы неклассической ипостнеклассической научности. Субъект-объектная схема познания О— Sс самого начала осложнена здесь присутствием субъекта. Прежняя схема принимает вид: O/ S— S. Позже впроцессе познания начинает фигурировать практика O/S/P — S. Вконечном итоге здесь усложняются критерии объективности, которые перестают пониматься вдухе классической концепции истины, согласно которой истина есть тождество представлений познающего субъекта обобъекте познания. Вне классических концепциях принимаются вовнимание какналичие субъекта всамом объекте познания, такифеномены сознания познающего субъекта, которые вконечном итоге должны быть максимально устранены врезультате познания. Социальные науки могут познавать объективные закономерности, пробиваюшие себе дорогу, несмотря нато, чтовобществе действуют люди, наделенные волей исознанием. Здесь истина предстает какотражение этих закономерностей. Носоциально-гуманитарное познание интересуют также мотивы иценности субъекта, групп, включенных вобщество, иобъективность познания вэтом случае представляет собой адекватное понимание этих мотивов иценностей. Имеются также важные особенности современного социально-гуманитарного познания: невозможность принимать теоретические конструкты зареальность ижить всоответствии сними. Ответственность субъекта познания состоит вполучении достоверного знания. Нов настоящее время сдвигаются рамки взаимоотношения науки ипрактики. Сегодня многие достижения науки получены припостановке практических целей, ифункционирование науки вобществе влияет наее познавательные средства. Поэтому часто субъект познания общества взаимодействует ссубъектами егопреобразования илисам одновременно становится таковым. Эторасширяет область ответственности субъекта познания. Субъект познания предстает какцелостный человек, ноконечным субъектом остается общество. Наука неможет сделать больше, чемейпозволяют выработанные обществом познавательные средства ивладеющий имисубъект. Новая комбинация объективного исубъективного факторов невсегда позволяет различить объект исубъект практики, атакже объект исубъект познания. Появились концепции, вкоторых отрицается основополагающая роль субъектно-объектных отношений каквпрактике, такив познании. Набирают силу релятивистские идеи безобъектности, невозможности отобразить объективную реальность, возникают сомнения всамом ееобъективном существовании, атакже концепции бессубъектности, отрицающие роль субъекта. Появилось понятие «актор». Этотот, ктодействует, нов отличие отсубъекта егодействия могут быть лишены целенаправленной воли напреобразование илипознание. Особенностью социально-гуманитарных наук является то, чтоздесь субъект представлен дважды — какпознающий субъект (индивид, научное сообщество илиобщество) икак часть объекта познания, ибовобществе действует наделенный разумом иволей. Вцелом жесубъектно-объектное отношение привсех егоисторических модификациях сохраняет свою регулятивную роль впознании.

 

4) природа ценностей и их роль в социально-гуманитарном познании

 

Понятие «ценности» указывает на человеческое, социальное, культурное значение определенных явлений действительности. В этом случае говорят об этических, религиозных, научных и др. ценностях. (Уайтхед, Кун)
Виндельбанд отождествлял ценности с нормами. Нормы регулируют нравы в общ-ве и лежат в основе теоретической и эстетической деятельности. Важные нормы – ценности – истина, доброта, религия, искусство, наука, правопорядок. Ценности являются целями и идеалами деятельности.
Современные исследователи – ценность - невербализуемые «атомарные» составляющие наиболее глубинного слоя всей интернациональной структуры личности, в единстве предметов ее устремлений (аспект будущего), особого переживания – обладания (аспект настоящего) и хранения своего «достояния» в тайниках сердца (аспект прошедшего).
Ценность – нечто значимое, должное, нормативное, регулируемое, направляющее деятельность, первичное устремлено эмоциональное отношение человека к миру. Специфика ценностных начал во многом зависит от предмета и процесса познания.
Предмет социально-гуманитарного знания – общество, культура, человек. Существует особенность соц.-гум. наук – сердцевиной объекта их исследования выступает человек, обладающий свободой и целеполагающей способностью, преобразующий мир природы, социум и самого себя, создающий материальные, духовные ценности и мир культуры.
Деление наук на два принципиально различного вида вызывает множество споров. Наука должна быть одна и иметь одну цель – получение объектов знания, однако учитывать специфику соц.-гум.наук необходимо, что и является условием выявления ценностных начал в сц.-гум. познании. Ценностные ориентации в науке выявляются в пристрастиях, целях, интересах, мотивах, эмоциях, идеалах, присущих субъекту. Ценностные факторы выражаются в любых формах значимости для исследования: и предмета, и результата познания.
Ценностные ориентации научного познания:
-ценностные факторы объективной стороны познания ценностно характеризует то, на что направлена познавательная деятельность, что вызывает познавательный интерес.
- процессуальные ценностные ориентации – идеалы и норма описания знания, его организации, обоснования, доказательности, объяснения, построения, обусловлены областями познания, социально- культурными формами, причинами познания и применения знания.
- идеалы познания – красота, простота, единство – ценностно-гносеологические ориентиры.
- высшая ценностная ориентация познания - социальная ответственность науки, материальные, идеологические, научные, религиозные интересы; внутренние ценностные ориентации – ориентации описанных выше 3-х аспектов, а также этические нормы и ценности познавательной деятельности (моральные требования).
- эвристические ориентации помогают получить истинное решение, выступая своеобразной подсказкой для исследователя; неэвристическике функции – это нормы и ценности, все высшие организации познания – выступают побуждающими или тормозящими началами познания.
Соц.-гум. познание в значительно большей степени подвержено влиянию ценностных факторов, чем ест.-научное. Исследователь социальной сферы живет в социальном и ценностном мире. Ценностные факторы в научном познании могут выступать как позитивными, так и негативными компонентами научного поиска. В целом они организуют и упорядочивают познавательную деятельность, служат основой для взаимодействия науки, общества, исследователя. Без ценностных факторов функционирование науки невозможно. Ценностные начала выражают интересы, устремления общества, ученого, выступая мотивационной стороной науки. Позитивно-эвристические ценностные ориентации – обобщение, схематизация предметов, процессуальной и критериальной стороны определения исторического типа сознания; могут превращаться в формы и представления и выступают тормозом в прогрессе познания. Важно постоянно рефлексировать по поводу ценностных мотиваций, культивировать исследовательскую частность.

Принципиальная позиция отрицания ценностей носит названия нигилизма. Программу переоценки всех ценностей выдвинул Ницше. Правда, нигилизм, отрицая одни ценности, предлагает другие.

 

5) жизнь и категория наук об обществе и культуре

 

Категория «жизнь» - одна из центральных в современной философии, но она очень широкая – это основная проблема. В философии в основном используется внебиологический смысл этого понятия. Жизнь – особая форма существования, для которой характерны: целостность, хаотичность, непредсказуемость, способность к самоорганизации и воспроизводимости (но есть смерть), целесообразность (противоречит непредсказуемости), изменчивость, но также устойчивость и повторяемость, - т.е. сплошные противоречия, нет единого определения.

Долгое время этой категории не было, жизнь изучали без концепций. В античности жизнь – противоречивый космос, Мировая Душа у Платона. В средние века – жизнь как одухотворенное состояние (душа в камне спит, пробуждается в человеке); категория «жизнь» совпадает с понятием Бога, абсолютна, как бессмертие. Кон. 18- нач. 19 в. (романтизм, Гёте): появляется особый мыслеобраз жизни, противопоставленный просвещенческому разуму (застывшему, механизированному), которому подчиняется природа, таким образом, обедняются человек и природа, надо вернуть им краски. Кон. 19 в. – философия жизни.

Обращение к жизни как феномену культуры и истории обусловлено, во-первых, необходимостью постижения изначального опыта восприятия реальности и выявления непосредственного, дорефлексивного знания, предшествующего разделению на субъект и объект, во-вторых, осознани­ем недостаточности, неполноты абстракции чистого сознания —логиче­ской конструкции, в конечном счете лишающей человека познающего тех связей, которые соединяют его с реальным миром. Введение понятия «жизнь» означает признание значимости эмпирического субъекта как наделенного жизнью индивида. Обращение к феномену жизни предпо­лагает расширение сферы рационального, введение новых его типов и соответственно понятий и средств концептуализации, а также порожде­ние новых форм иррационального и принципов перехода его в рацио­нальное, что осуществляется постоянно в любом познании и должно быть также признано законной процедурой в научном познании в целом.

Как многозначное и синтетическое понятие, жизнь меняет свое со­держание в зависимости от области применения. В биологических на­уках жизнь понимается как одна из форм существования материи, осу­ществляющая обмен веществ, регуляцию своего состава и функций, обладающая способностью к размножению, росту, развитию, приспо­собляемости к среде — в целом воспроизведением в соответствии с на­следственной программой. В социальных и гуманитарных науках это по­нятие приобрело культурно-исторические и философские значения, в которых на первый план выходят интуитивно постигаемые первич­ность жизненной реальности, ее темпоральность, событийность и не­прерывность течения. Сегодня формируется новое, вбирающее в себя оба подхода содержание понятия жизни на стыке учений о биологичес­кой и культурной эволюции — в идее к эволюции, а также в идеях геннокультурной теории и эволюционной эпистемологии.

В социальном и гуманитарном знании сегодня все активнее разраба­тывается понятие жизни как необходимое для развития и теоретическо­го осмысления этих наук. Вместе с тем надо учесть, что в истории фило­софии и социально-гуманитарных наук накоплен достаточно богатый опыт разработки и применения этого базового понятия.

Стремление осмыслить жизнь в ее не биологическом, но социокультур­ном значении — это не отрицание рационального подхода, но необходи­мость найти новые формы рациональности, не сводящиеся к «образцам», господствовавшим в механистическом естествознании и формальной ло­гике. За этим стоит обращение к иной онтологии — человеческой духовно­сти, укорененной в культуре, искусстве, «жизненном мире», к иной тради­ции — экзистенциальной и герменевтической, культурно-исторической. Они ведут свое начало, по-видимому, от Сократа и диалогов Платона, от «Исповеди» Августина, идеалов гуманистов Ренессанса, в Новое время -от Гёте, Дильтея, Ницше и всех тех, кто в философских размышлениях не ограничивался интеллектуальным опытом естествознания, но обращался к духовному, чувственному и эстетическому опыту человека, к поэзии, фи­лологии и истории, гуманитарному и художественному знанию в иелом.

Один из ведущих исследователей понятия «жизнь» — немецкий фило­соф и историк культуры В. Дильтей, для которого эта категория становит­ся фундаментальной при разработке методологии наук о культуре (олухе) и «критики исторического разума».. Для Дильтея философия — это «рефлек­сия жизни на самое себя», а переживание, чувство жизни, жизненный опыт, жизненное отношение обозначают «внутреннее восприятие на­шей души», «самодостоверность внутреннего опыта» — единственный прочный и неприкосновенный фундамент. Он руководствовался глав­ным принципом — познать жизнь из нее самой и стремился представить мышление и познание как внутренне присущие жизни, полагая, что в ней самой формируются объективные структуры и связи, с помощью которых осуществляется ее саморефлексия.

Не менее значимым подходом для познания социальной реальности, повседневной жизни стало введение Э. Гуссерлем понятия «жизненного мира», в частности, как «смыслового фундамента» науки. «Жизненный мир» — это мир «субъективно-соотносительного», в котором присутству­ют наши цели и устремления, обыденный опыт, культурно-исторические реалии, не тождественные объектам естественно-научного анализа. Стремление обратиться к «точке зрения жизни», особенно проявившее­ся в поздней философии Гуссерля, привело к постижению «жизни созна­ния», его отдельных переживаний, а также скрытых элементов сознания в бытийной значимости его целостности

В целом очевидно, что за термином «жизнь» в философском контекс­те стоит не логически строгое понятие или тем более категория, но скорее феномен, имеющий глубокое, культурно-историческое и гуманитарное содержание. Как бы ни менялись контекст и теоретические предпосылки осмысления и разработки этого понятия, именно оно, при всей много­значности и неопределенности, дает возможность ввести в философию представление об историческом человеке, существующем среди людей в единстве с окружающим миром, позволяет преодолеть абсолютизацию субъектно-объектного подхода, существенно дополнить его «жизненным, историческим разумом», выйти к новым формам рациональности. С вве­дением в философию познания рационально осмысленной категории «жизнь», тесно связанной с эмпирическим субъектом, происходит расши­рение сферы рационального, введение новых его типов и понятий, средств концептуализации, а также принципов перехода иррационально­го в рациональное, что осуществляется постоянно в естественно-научном и гуманитарном познании и должно быть также признано в качестве за­конной процедуры в развитии философского знания и теории культуры.

Таким образом, «жизнь» как слово обыденного языка, всегда широко применявшееся в гуманитарных и социальных текстах, все более обрета­ет категориальный статус в философии, осознается как необходимое по­нятие, научный термин в сфере наук о духе и культуре. С развитием ме­тодологии этих областей знания, утверждением их научного статуса потребность в понятии жизни как социокультурной жизнедеятельности будет возрастать, поскольку, являясь базовым, оно успешно сочетает в себе как единичное, индивидуальное, так и всеобщее, представленное в науках об обществе и культуре.

 

6) время пространство хронотоп в социально-гуманитарном знании

 

Время и Пространство основные формы существования материи. Философию, прежде всего, интересует вопрос об отношении времени и пространства к материи, т.е. являются ли время и пространство реальными или это чистые абстракции, существующие только в сознании.

Движение материи существует в пространстве и времени – это предельно широкие сущности, которые до сих пор не имеют определения.

Пространство – вместилище тел –обозначалась объективная протяженность форм, тел, вещей и их упорядоченность в человеческом ощущении.

Время – вместилище событий, либо гармонизирующее ряды ощущений, либо объективно присущая всем вещам деятельность.

Пространство и время раскрывают содержание философских рассуждений в историческом, научно-теоретическом или практическом плане.

Таким образом, и пространство и время – это не субстанции. Они характеризуют сущность отношений.

Сущность пространства – совокупность отношений, выражающих координацию сосуществования объектов.

Сущность времени - совокупность отношений, выражающих координацию сменяющих друг друга явлений.

И пространство, и время существуют в объективной реальности.

Свойства пространства и времени: объективность, независимость от сознания, восприятие и измерение.

Философы-идеалисты отрицают зависимость время и пространства от материи и рассудка. Их рассматривали то как формы индивидуального сознания (Беркли,Юм), то как априорные формы чувственного созерцания (Кант полагал, что время – это априорная, доопытная форма созерцания, присущая рассудку во всякой деятельности человека. В движущихся системах время течет медленнее (теория относительности). С другой точки зрения время течет медленнее там, где больше поле тяготения масс. Современное естествознание настаивает на трехмерном пространстве и одномерном времени. В теории относительности 4-х мерное время имеет одно измерение и течет от прошлого к будущему, доказывается это путем необратимости причинно-следственных связей), то как категории абсолютного духа (Гегель).

Материализм подчеркивает объективный характер время и пространства в том, что время и пространство неотделимы от материи, проявляется их универсальность и всеобщность. Пространство выражает порядок расположения одновременно существующих объектов, в той же последовательности существования сменяющих друг друга явлений.

Время необратимо, т.е. всякий материальный процесс развивается в одном направлении – от прошлого к будущему.

Демокрит полагал что есть пустота – время и вместилище – пространство. Эти взгляды поддерживал Ньютон.

Диамат признает не просто внешнюю связь время и пространства с движущейся материей, а считает, что движения является сущностью время и пространство и что, следовательно, материя, движение, время и пространство неотъемлемы друг от друга. Эта идея получила подтверждение в современной физике. Она отбросила старые представления о пространстве как пустом вместилище тел, и о времени как едином для всей бесконечной вселенной. Главный вывод Эйнштейна как раз состоит в установлении того, что время и пространство существуют не сами по себе, в отрыве от материи, а находятся в такой универсальной взаимосвязи, в которой они теряют самостоятельность и выступают как стороны единого и многообразного целого.

Специальная. В ней были объединены понятия движение, пространство и время. Они как свойства материальных объектов меняются от скорости их движения, как и масса , которая возникает со скоростью движения. Появляются понятия масса покоя и масса движения. П и в меняются в завис-и от скорости движения; ритм времени сокращаетя и линейные размеры тела сокращаются. Следовательно не существует единой системы координат и было введено понятие – пространственно-временной интервал – это величина которая не меняется при переходе от одной системы отсчета к другой. Этот интервал позволяет изменяться пространству и времени в разных направлениях, что позволяет ему оставаться постоянным.

Общая теория относительности связала в едино понятия тяготеющей массы, пространства и времени. Ритм времени замедляется . Пространство искривляется под действием поля тяготения. Наблюдения во время солнечных затмений показали что пространство искривляется. Из этого были сделаны следствия на основе геометрии Лобачевского (отрицательная кривизна) и Римана (положительная кривизна), что при положительном искривлении пространства вселенная замкнута, а при отрицательном вселенная бесконечна.

Общая теория относительности доказала, что течение времени и протяженность тел, зависят от скорости движения этих тел и что структура или свойства четырехмерного континуума (пространство-время) изменяются в зависимости от скопления масс вещества и порождаемого им поля тяготения. В создании современной теории время и пространства большую роль сыграли идеи Лобачевского, Гаусса. Открытие неевклидовой геометрии опровергло кантовское учение о времени и пространстве как внеопытных формах чувственного восприятия.

Исследования Бутлерова обнаружили зависимость пространственных свойств от физической природы материальных тел, обусловленность физико-химических свойств материи расположением атомов. Изменчивость представлений о времени и пространстве используют идеалисты для отрицания объективной реальности.

Единство мира заключается в его материальности, в том, что все явления и предметы в мире представляют собой движение материи. В мире нет ничего, что не было бы конкретной формой материи, ее свойством или проявлением свойств и взаимосвязей. Единство мира находит свое выражение в субстанциальности материи как субстрата различных свойств и форм движения, ее несотворимости и неуничтожимости, всеобщности в ее вечности во времени и бесконечности в пространстве. Единство мира проявляется во всеобщей связи явлений и предметов, в наличии у всех видов материи таких универсальных атрибутов как д, пространство, время , способность к саморазвитию и др.

 

Хроното́п (от др.-греч. χρόνος, «время» и τόπος, «место») — «закономерная связь пространственно-временных координат»[1]. Термин, введённый А.А. Ухтомским в контексте его физиологических исследований, и затем (по почину М. М. Бахтина) перешедший в гуманитарную сферу. «Ухтомский исходил из того, что гетерохрония есть условие возможной гармонии: увязка во времени, в скоростях, в ритмах действия, а значит и в сроках выполнения отдельных элементов, образует из пространственно разделенных групп функционально определенный "центр"»[2]. Ухтомский ссылается на Эйнштейна, упоминая «спайку пространства и времени» в пространстве Минковского. Однако он вводит это понятие в контекст человеческого восприятия: «с точки зрения хронотопа, существуют уже не отвлеченные точки, но живые и неизгладимые из бытия события»[3].

 

7) коммуникативность в науках об обществе и культуре

 

Коммуникации можно понимать в нескольких смыслах: 1.Коммуникации в широком смысле, как основа жизнедеятельности, могут существовать в разных формах –общение, производственные отношения, игры Эрика Берна (взаимоотношение между людьми, которые называют играми). 2.Классическое содержание коммуникации-это информационный обмен. Структура коммуникативного акта: субъекты или участники, адресат, тправитель, сообщение, канал передачи, кодирование и декодирование. Информационный обмен может быть: обмен информацией; обмен смыслами и знанием. 3.Мысли коммуникации– интеллектуальный процесс, который имеет идеальный содержательный план и производит операцию сравнения изусаемой реальности и идеальной реальности. 4.Коммуникация как саморефлекция, самоописание. Коммуникация сама собой, субъект полагает себя в качестве объекта, мысленно себя противопоставляет и оценивает себя со стороны. Аутопоэзис- процесс самоописания, свойство любой системы самоподдерживаться через системы (чего ты хочешь, какие функции преследуешь). 5.Экзестенциональный смысл коммуникации. Представители Ясперс и Хабермас. Смысл заключается как акт обнаружения в другом. Я находить через другого.

Типология коммуникаций Щедровицкого: 1.Презентация- предложение основных содержательных и смысловых характеристик. 2. Манипуляция- навязывания адресату внешних целей, используется скрытый механизм влияния действия, которые направлены на разрушение коммуникаций понимания и формирует пространство некомпетентности у адресата. 3.Конвенция- это достижения соглашения, а субъекты коммуникации выступают партнерами.

Проблема коммуникативности исследуется сегодня в различных на­правлениях и аспектах. Во-первых, как передача информации с помо­щью различных социальных институтов и структур, в первую очередь СМИ, которые собирают, перерабатывают и распространяют информа­цию. Следствия этого процесса самые разнообразные — от прямой пере­дачи информации до воздействия на сознание и поведение участника коммуникации. Одно из социальных последствий этого процесса - воз­никновение «второй реальности», символической, виртуальной, заме­щающей саму действительность и выдающей себя за нее. Безусловно, та­кого рода коммуникативность оказывает значительное влияние на существование и развитие наук об обществе и культуре, по сути, отбирая их базовую функцию «фабрики смыслов», реализуемую через систему образования. Во-вторых, коммуникативность исследуется как профес­сиональное общение внутри наук, в том числе социально-гуманитар­ных, где главными коммуникационными структурами являются науч­ные сообщества, кафедры, лаборатории, институты, публикации и экспертизы, конференции, симпозиумы, семинары, системы научно-технической информации, а также «невидимые колледжи» — неформальные объединения, личное общение конкретных ученых. Коммуни­кации реализуются через такие формы общения, как сотрудничество, соавторство, ученичество и принадлежность к научной школе. В последнее время в рамках социологии складываются новые пара­дигмы для социального познания, опирающиеся на «социологию чело­века и среды» и теорию социальной коммуникации как универсального социокультурного механизма. В этой концепции особое место отводит­ся «режиму диалога» и «текстовой деятельности» как основным меха­низмам коммуникации в обществе (исследования Т.М. Дридзе). Эти ас­пекты коммуникативности исследуются социологией и науковедением, но они не обращаются к эпистемологическим проблемам, выясняю­щим, как коммуникативность влияет на сам процесс получения знания, на его методы и формы, каковы философские смыслы феномена комму­никации в познавательном процессе. В методологии и философии науки разрабатывается идея о коллек­тивном субъекте как носителе познавательного процесса — одного из видов коммуникативной деятельности. Индивидуальный субъект вклю­чен одновременно в различные системы познавательной деятельности, с их стандартами и нормами, которые интегрируются в нем в некоторую целостность, являющуюся необходимым условием его единства. Межче­ловеческие коммуникации относятся к «глубинной структуре» познаю­щего субъекта, затрагивают его сущность. В науке коммуникации пред­стают как диалог и рациональная критика, «при этом речь идет не о детерминации, а именно о свободном принятии, основанном на пони­мании в результате коммуникации. ...Это взаимная деятельность, взаи­модействие свободно участвующих в процессе равноправных партнеров, каждый из которых считается с другим, и в результате которой оба они изменяются. Такой подход предполагает нередуцируемое многообразие, плюрализм разных позиций, точек зрения, ценностных и культурных систем, вступающих друг с другом в отношения диалога и меняющихся в результате этого взаимодействия»

Коммуникативная модель познания Ю.Хабермаса. Коммуникационный аспект науки: целостная система различных межличностных, массовых формальных и неформальных, устных и письменных связей и отношений. Коммуникации предстают как феномен, чутко улавливающий и фиксирующий изменения ценностных ориентаций научных сообществ, смену парадигм, исследовательских программ, а также как система, отражающая изменения в социально-исторических отношениях и культуре в целом. Именно в процессе профессионального общения происходит социализация ученого, т.е. становление его как субъекта научной деятельности, усвоение им не только специальной информации, но самого способа видения (парадигмы), традиций и системы предпосылочного философско-мировоззренческого знания. Одновременно в процессе общения происходит и стратификация научного сообщества, что в конечном счете определяет преобладание тех или иных концепций, подходов и направлений исследования. Особенность коммуникационного действия в науке состоит в том, что оно прежде всего ориентировано на нахождение взаимопонимания между учеными и лишь затем на получение результата – знания.

Функции общения: а) оформление знания в виде текста (формальная коммуникация); б) применение принятого в данном научном сообществе унифицированного научного языка, стандартов, формализаций; в) передача системы мировоззренческих, методологических и иных нормативов и принципов; г) передача способа видения, парадигмы, научной традиции, неявного знания; д) реализация диалогической формы развития знания и применение соответственно таких «коммуникативных форм» знания и познания, как аргументация, обоснование, объяснение, опровержение и т.д. Кроме того, надо учитывать этику, поскольку именно этические нормы организуют общение ученых.

 

8) проблема истинности и рациональности в социально-гуманитарных науках

 

Проблема истинности и рациональности — центральная проблема науки. Ее решение исторически изменчиво, но при всех изменениях цель научной деятельности остается направленной на получение истины, на формирование стандартов научной рациональности, неразрывно связан­ных с рациональностью во всех ее проявлениях и во всем объеме.

Рациональность классической философии состояла в вере в способ­ность разума к освоению действительности, в тождество разума и бытия. Неклассическая рациональность подменила эту формулу верой в спо­собность науки к постижению и преобразованию мира. В постнеклассический период возникло представление о типах рациональности и тем самым ее плюрализме. Между тем во все времена научная рациональ­ность была оплотом рациональности других сфер общества.

На современном этапе происходит новый качественный скачок в науке. Она начинает учитывать нелинейность, историзм систем, их человекоразмерность.

Классическая концепция истины в социальных науках утверждала принцип объективности и следовала формуле отражения общества как объекта познания в сознании познающего субъекта: О — S. Считалось, что мож­но получить знание, соответствующее объекту. Единственным допуще­нием трудности познания являлось указание на то, что сущность объек­та постигается не сразу; поэтому получение полной истины требует Прохождения ряда познавательных звеньев (проблема относительности полноты знания зафиксирована в хрестоматийных понятиях относи­тельной и абсолютной истины).

В рамках классического понимания истина — одна, а заблуждений много. Эта единственная истина непременно победит заблуждения. Мо­нополия на истину — в значительной мере продукт убеждения в ее един­ственности и следующих за этим притязаний на владение ею. Более то­го, разделяя классическую концепцию истины, невозможно следовать ныне остро звучащему социальному требованию о запрете монополии на истину.

Не все науки прошли классическую стадию, связанную с получением фундаментального знания, несущего во всеобщей форме представления о сущностных свойствах и закономерностях природы, общества и чело­века. Неклассическое знание, ярко проявляясь в квантовой физике или гуманитарных науках, соседствует с классическими представлениями в других. Тенденция к появлению новых постнеклассических парадигм обнаруживается в различных науках в неодинаковой мере. Так, в социо­логии влияние этих парадигм обнаруживается в направлениях, приме­няющих «гибкие», «мягкие» методы — в этнометодологии, феноменоло­гии, в постмодернистских подходах.

Неклассическая концепция истины вынуждена признать присутст­вие субъекта познания в таком объекте познания, как общество, и пе­рейти от формулы О — S к формуле О/S — S.

Попытка только социальными средствами отказаться от монополии на истину предполагает уж и вовсе недостижимые условия: такую личную скромность ученых и руководителей науки, которая всегда поставит их перед вопросом: а действительно ли именно я (мы) владею(ем) истиной? Подобной рефлексией и самокритикой, конечно, окрашен научный по­иск, но они не могут стать доминантой, всегда заставляющей сомневать­ся в результате и обрезающей притязания на истинный результат.

По существу своей деятельности ученый не может быть столь скром­ным и столь сомневающимся, ибо ему предстоит выдать свой индивиду­альный результат за общезначимый, перевести свое личное видение про­блемы в абстрактно-всеобщую форму. Для этого и психологически необходимы определенные амбиции, уверенность н убежденность в том, что прошедший необходимую методологическую проверку результат ис­тинен. Неклассическая концепция истины способст­вовала тому, чтобы различные трактовки могли найти место в социальном познании, выступая как ракурсы интерпретации или как эквивалентные описания, с которыми успешно работает и естествознание.

Постнеклассическая трактовка истины признает уже не только нали­чие субъекта в социальной реальности, но и его практическую роль, в том числе в социальном конструировании самой этой реальности, ус­ложняя процесс получения истины до O/S/P — S. При этом субъ­ектом познания в таких концепциях чаще всего выступает общество, яв­ляясь вместе с тем объектом познания. Объективность знания во всех трех моделях научности и рациональности — классической, неклассиче­ской и постнеклассической — достигается стремлением субъекта позна­ния к адекватному воспроизведению изучаемой реальности, сколь бы сложной она ни была.

В наше время можно най­ти такие отрасли науки, где еще не достигнута классическая стадия и ко­торые находятся на доклассической рецептурной стадии. Например, «практическая» амбулаторная медицина существует как рецептурное знание, особенностью которого является эмпирическая реакция на каж­дый конкретный случай, т.е. подготовка рекомендации о том, что нужно сделать, чтобы разрешить возникающую конкретную проблему

Классическая «матрица» европейской культуры покоилась на таких принципах, как гуманизм, рационализм; историзм и объективность по­знания (единственность истины).

Гуманизм ориентировал на высшие проявления творческого духа че­ловека. Рационализм — на способность разума к овладению условиями познания и существования. Историзм—на признание развития, преем­ственности и разумности истории, прогресса разума и свободы. Объек­тивность — на познаваемость мира, достижения такого результата по­знания, который бы не зависел от человека или человечества, а соответствовал познаваемому предмету.

Неклас­сическая трактовка истины, отдельные черты которой вызревали еще в эпоху классики, латентно обосновывались уже не гуманизмом, а, скорее, личной ответственностью и трудовой этикой. Уже не апеллировали к ра­ционализму в указанном возвышенном понимании, а придали ему более плоскую форму — позитивистской веры в науку и в достижимость целей (целе-рациональность) взамен прежней универсальной веры в разум. Исто­ризм, утверждавший преемственность и разумность истории, сменился ве­рой в материальный прогресс. Истина стала пониматься как результат выполнения определенных научных процедур и правил.

Новые настроения внес постмодернистский подход. Он отразил разочарование и в ослабленном — по сравнению с классикой — неклас­сическом видении мира. Сказалось разочарование в личной ответствен­ности и трудовой этике, включающих личность в непрерывную социаль­ную гонку в индустриальном обществе. Обострился кризис веры в разум. В развитых странах исчезла (в силу благополучия значительной части населения, а в неразвитых — в силу его неблагополучия) готовность к жертвам во имя прогресса, тем более материального. На смену всем прежним символам европейской веры пришла вера в свободу, в много­образие, в единственную реальность языка. Слабо пробивающаяся сквозь слой неклассики идея объективности была полностью заменена идеей рефлексии языковых средств. Здесь уже не стало объекта и субъ­екта, уже не было и речи об объективности.

И вот теперь под напором внезапно меняющейся жизни начался вели­кий «отказ», великий пересмотр старых принципов, но чаше это пока воспринимается как просто «переворачивание» прежних методологических подходов на противоположные, при которых воспроизводятся старые схемы познания и мышления с обратным знаком. Стремительно стала исчезать вера в единственность истины, сменяемая идеей плюрализма и даже утверждениями, что нет различия между истиной и неистиной, хорошим и плохим, добром и злом: рационализм начал вытесняться иррационалистическими мистическими представлениями, наука — обскурантизмом, историзм — мнением, что любой новый процесс начинается с «чистого листа», объективность истины — релятивизмом. Справедливая критика злоупотребления единством не должна вести к отрицанию единства. В отечественной культуре и теории познания, в методологии социального познания идея плюрализма подвергается определенному упрощению и утрированию./Для того чтобы проиллюстрировать возможности альтернативного подхода, обратимся к фигурам мирового значения в экономической науке: Дж. Тобину и М. Фридмену, лауреатам Нобелевской премии. Тобин — неокейнсианец, сторонник государственого регулирования экономики. Фридмен придерживается концепции свободного (сведенного до минимума) государственного вмешательства в экономическое развитие. Буквально по всем вопросам они имеют противоположное мнение. Так, Фридмен считает социальные программы общественными наркотиками. Тобин приветствует их. Для Фридмена крушение социализма — очевидное свидетельство преимуществ свободной рыночной экономики, для Тобина — аргумент об относительно плохом государственном регулировании. Обе концепции находятся на службе различных политических программ. Но никто в Америке не провозглашает: «Долой Фридмена!», «Да здравствует Тобин!». Хотя экономические теории играют в Америке свою роль (Фридмен был советником Р. Рейгана, Тобин — Дж. Картера), Америка не живет «по теории», ни одна развитая страна не живет согласно какой-то доктрине. Но мы жили «по Марксу», а потом, «по Фридмену», ибо свободная, безо всякого вмешательства государства экономика — это теория Фридмена (но не американская реальность даже в эпоху рейганомики). Мы жили так, несмотря на предостережения самого М. Фридмена никогда не применять его теорий в России в связи с иным состоянием сознания масс.

Этот пример поясняет две методологические особенности современного социального познания:

1. Невозможность принимать теоретические конструкты за реальность и жить в соответствии с ними.

2. Плюрализм концепций как способ обеспечения разных типов или аспектов деятельности.

Плюралистический характер какого-либо подхода заключается не в одновременном применении существенно различных типов анализа, а в готовности переходить от одного типа интерпретации к другому. Объяснение такому методологическому подходу состоит в том, что любой тип объяснения обладает определенной ограниченностью.

Вопреки классической эпистемологии, истина в постнеклассическом понимании может быть истолкована не только как воспроизводство (слепок) объекта в знании, но и как характеристика способа деятельности с ним. Поскольку таких способов может быть много, допускается плюрализм истин и, следовательно, исключается монополия на истину.

Все более становится ясным, что вненаучные идеи могут пробить себе дорогу в обществе не с меньшей вероятностью, чем научно обоснованные, и что могут утверждаться такие представления, которые вообще не допускают научного обоснования.

Постмодернизм связан с концепцией свободы и плюрализма, единственной реальности языка. Он дает не только метод науки, но и литературы. У. Эко, ученый-медиевист и писатель, дал блистательные образцы применения постмодернистского подхода к монистическим целостным мирам.

Понятие «объективная истина» сохраняет свое регулятивное значение (подобное категорическим императивам морали), но практически истинность (как и моральность) выявляется в контексте всех типов мышления и деятельности.

Выявляется значение повседневности как граничного условия познания и практики, указывающего на опасные пределы деятельности за этой границей (повседневность может быть разрушена теоретическим притязанием на переделку жизни Или насильственной — бесчеловечной — практикой). Как вера во всесилие науки, так и отказ от представлений об истине могут быть репрессивны по отношению к повседневной жизни. Можно безжалостно ломать ее, веря, что наука «учит» жить иначе. Но это можно делать и утверждая, что науке безразлично, какой вил повседневности будет реализован, и что «естественная» повседневность, выросшая из самой жизни, равноценна любым вариантам «искусственной»,

Серьезные изменения науки и практики, связанные с военными стратегиями (конверсия), религией (признание сферы религиозного опыта) и распадом коммунизма (политической смертью научных концепций социализма), не могут не вызвать у ученых суеверного страха перед доказанной историей способностью превращать все человеческие намерения и усилия в нечто отличное от задуманного. Размышляя о своей ответственности в этих условиях, ученый-обществовед оказывается в очень непростой ситуации, Ему уже не вменяется обществом в обязанность активно переделывать мир. Само знание, заявленное в качестве научного – тоже риск. Ученый не может избежать ситуации риска и вовсе не в силах гарантировать положительный социальный результат применения своих концепций. В неустойчивых системах задуманный проект может вызвать совершенно далекие от ожидаемых следствия; в устойчивых же системах разные проекты могут привести к близким следствиям.

Современные парадигмы познания в социальных науках эмпиричны, соединяют научный и вненаучный подходы, предстают во множестве вариантов.

Первый аргумент против трактовки сложившейся познавательной си­туации как релятивистской: регулятивное значение классики и ее мо­ральное значение для современности неоспоримы, так же как неоспори­мы эвристичность и инновационная направленность новых парадигм.

Второй аргумент против такой трактовки состоит в следующем: происходящие в науке изменения свидетельствуют о том, что не только этика, но и наука становятся сферами практического разума. Одновре­менно это означает, что в науке значительно возрастает этический ком­понент — этика ненасилия, представление об ответственности, риске, вине; как и прочие сферы человеческой деятельности, наука становится сферой морального выбора и переживания.

Третий аргумент. В разные исторические периоды науке предписыва­лись различные социальные роли. Так, Просвещение считало ее целью образование граждан; позитивисты — обеспечение средств деятельности, создание технологий, производственных и социальных. От науки всегда ожидали объяснений и предсказаний. Ныне эти ее функции не признают­ся в качестве самодовлеющих, находящихся исключительно в компетен­ции науки, поскольку решение соответствующих задач предполагает под­ключение других мыслительных форм, равно как и науке вменяется в обязанность рефлексия не только средств, но и целей. Можно даже ска­зать, что распад казавшейся твердыней старой познавательной самоуве­ренности стимулирует проявление новой духовной ответственности.

 

 

9) объяснение понимание интерпретация в социально-гуманитарных науках

 

Понимание — это форма знания, но чтобы перевести это знание в ранг научного, необходимы некоторые дополнительные искусственные, спланированные исследователем приемы. Одной из них является интерпретация. Интерпретация в социально-гуманитарной сфере (лат. Interpretatio — посредничество, разъяснение) — это когнитивная процедура, имеющая функцию методологического приема, с помощью которого устанавливаются значения и смыслы понятийных вербальных выражений и структур.
Процедура интерпретации как форма познания сложилась задолго до обсуждения в XX веке познавательных проблем социально-гуманитарного знания. Можно выделить следующие исторические этапы эволюции интерпретации как методологического приема анализа текста:

(1) в античности интерпретация практикуется неоплатониками для выявления смыслов и значений аллегорий, имевших место в литературе классического наследия;

(2) в Средние века интерпретация превращается в базовый методологический прием для экзегетики (толкования текстов Священного Писания);

(3) в Новое время происходит философское осмысление процедур интерпретации и понимания, которое принимает различные формы:

(а) философско-герменевтическая трактовка интерпретации (Шлейермахер, Дильтей) когда интерпретация рассматривается как постижение смысла, объективно заложенного в текст автором. Автор рассматривается как главный источник смысла, поэтому для его интерпретации важно было знать биографию автора, которая помогала постижению смысла его произведений;

(б) структурно-семиотическая трактовка интерпретации. Текст рассматривается как самодостаточная реальность, а его смысл задается не автором, а факторами объективно-структурного характера, например такими, как «порядок» и «ритмика» организации структуры текста. Структура текста является его объективной характеристикой. Интерпретация в этом случае не нуждается в рассмотрении индивидуально-психологического опыта автора, так как сводится к дешифровке текстового кода, т.е. основных характеристик структуры текста;

(в) постмодернистская трактовка интерпретации, согласно которой интерпретация - не способ постижения смысла, содержащегося в тексте, а способ наполнения его смыслом.

Для постмодернистов текст не имеет никакой объективной структурной организации, а потому проблема поиска смысла текста, как это предполагалось в структурно-семиотической концепции, не имеет смысла. Кроме того, в постмодернистской версии интерпретации акцент переносится с фигуры автора (герменевтическая традиция) на читателя. Читатель становится субъективной предпосылкой интерпретации, которая превращается в процедуру наполнения текста смыслом. Текст не имеет сам по себе никакого смысла: он появляется в процессе чтения, который никогда не является объективным процессом обнаружения смысла, ибо его нет в тексте. Чтение — это «вкладывание» в текст смысла, причем постоянно меняющегося.

Дильтей, обосновывая гносеологическую претензию наук о Духе понимать историю, представил ее в виде истории духа, объективированной в текстах, хранящих смыслы, требующие расшифровки. Если история есть текст как предметная форма объективации мира внутреннего опыта переживания людей, то ее можно понять, как можно понять любой текст. Исторический текст хранит в письменной форме жизненные проявления прошлых людей.

Социально-гуманитарные и исторические науки являются герменевтическими по определению, так как они имеют дело с текстами (вербальными и невербальными) и их пониманием, считали, например, представители постструктурализма, один из теоретиков которого Ж.Деррида утверждал, что «ничего не су-ществует вне текста». Весь мир есть бесконечный, безграничный текст, «космическая библиотека». Итальянский семиотик и философ У.Эко отождествлял мир со «словарем» и «энциклопедией». Текст выступает как особая реальность и «единица» методологического и семантического анализа социально-гуманитарного знания, что делает возможным применение процедуры интерпретации.
Существуют разные концепции текста и соответственные им толкования процедуры понимания.

1. Текст содержит лишь те сообщения, которые стремился передать автор (концепция Ф.Шлейермахера). Отношение «текст-читатель» тождественно отношению «говорящий-слушающий», которое характеризует непосредственное общение собеседников. Возникающее между собеседниками понимание имеет, согласно британскому философу, основоположнику неформальной логики Дж. Остину (1911 — 1960), три измерения:

(а) буквальное понимание фраз;

(б) понимание выразительности речи, которая передается изъявительным, сослагательным и повелительным наклонениями;

(в)понимание стимулирующего действия сказанного, что проявляется в различных чувствах (страха, удовлетворения, радости и т.д.), которые могут испытать собеседники. Эти же измерения понимания характерны и для ситуации «текст-читатель», хотя письменный текст не способен передать все нюансы живого общения. Понять текст, значит понять его автора -- такова главная идея данной концепции текста. Понимание происходит за счет смыслового «выравнивания» между текстом и читателем-интерпретатором, превращение их в абсолютных современников, когда прошлое постигается как настоящее, чуждое — как хорошо знакомое.