О старых долгах, которые никогда не поздно выплатить.
Лес притих. То была не обычная тишь ночной природы, когда в траве, под листьями, меж деревьев кипит приглушенная, тайная жизнь разного мелкого зверья. Нет, мрачная давящая глушь придавила лес, низко расстелилась над граничащей с лесом равниной, прорезанной редкими тропками. Злой ветер гнал по небу беспокойные рваные тучи, дергал метелки ковыля, беспорядочно прочесывал высокую траву. Яркие звезды мигали, будто отворачивались от беспокойной земли, даже луна скрывалась за серыми облаками.
Одинокий путник остановился, не доходя сотни шагов до опушки, сложил на землю поклажу, с наслаждением потянулся, расправил натруженные плечи.
- Хорошо, - пробурчал он себе под нос по давней привычке. Человек много лет странствовал по свету в одиночестве и давно завел привычку разговаривать сам с собой.
- Хорошо, - повторил путник, разминая пальцы и кисти рук.
Он выглядел очень обыденно, как ремесленник средней руки, перебирающийся на другое место в поисках лучшей доли и более щедрых заказчиков. Не стар, лицо далеко от обрюзглости, но иссечено глубокими морщинами, которые даруют возраст и суровая жизнь, богатая тяготами. Не высок и не низок, крепко сбитый, жилистый, но не слишком широкий в плечах, неприметный в толпе. Одет опрятно и чисто, но не богато, на платье следы неоднократной штопки. Единственное, что выделялось из общего ряда – громадный двуствольный штуцер, который путник нес на плече и сложил вместе с заплечным мешком. Оружие было сделано в характерном тяжеловесном стиле немецких мастеров, но богато украшено по французскому образцу, с выгравированным на прикладе «Jean Leclerc». Ружье напоминало скорее маленькую пушку и весило, должно быть, не меньше пуда, но хозяин управлялся с ним легко, как с дамским охотничьим баллестером.
Человек взглянул на небо с прищуром. Решил, что дождя ждать не следует. Очень внимательно обозрел окрестности и счел, что это место вполне подходит для задуманного.
- Франция-хранция, терпеть тебя не могу, - пробормотал он, тщательно проверяя ружье. – Особенно графство Жеводан. Сколько же я здесь уже не был?.. Нынче у нас тысяча семьсот шестьдесят седьмой год на дворе. Давно, значит.
Порох не отсырел, механизм был в полной исправности, спуск оказался мягок. Путник несколько раз вскинул оружие к плечу и опустил. Ветер чуть ослаб, как будто заинтересовался и ждал, что будет дальше.
Человек достал из глубокого кармана большие часы на цепочке. Старые, английской работы, с большими шишечками вместо цифр. Память о тех временах, когда смотреть часы на людях считалось неприличным, и время определяли на ощупь, не вынимая руку из кармана.
- Пора… - заметил сам себе человек и спрятал часы обратно. Вместо них он достал маленький серебряный колокольчик на тонкой цепочке. Поднял перед собой на вытянутой руке и что-то тихо прошептал. Тихий мелодичный звон рассыпался в ночном воздухе хрустальными искорками. Колокольчик звенел сам собой, чуть подрагивая на привязи, тихий звук невероятным образом разносился далеко вокруг.
- Хватит, пожалуй, - с этими словами загадочный человек спрятал удивительную вещицу. Присел на колени, положив ружье перед собой, так, чтобы можно было подхватить одним движением.
Ждать пришлось долго, но владелец часов, колокольчика и штуцера, казалось, обладал бесконечным терпением. Он замер молчаливым изваянием, неподвижным, как стволы вековых дубов, что растут в здешних краях, на границе между Овернью и Лангедоком. Только ветер тихонько овевал бледное лицо с прищуренными глазами.
- А вот и ты, - неожиданно прошептал человек, пристально вглядываясь в нечто, видимое пока лишь ему. – Здравствуй, бесова скотина…
Что-то перемещалось на границе леса и равнины, то низко пригибаясь, скользя по самой земле, то вставая, как медведь, на задние лапы, укрываясь за деревьями. Что-то темное, прячущееся в неверных тенях.
- Выходи, я вижу тебя – сказал путник, негромко, но не сомневаясь, что его слышат. И действительно, тень придвинулась чуть ближе. Луна, будто спохватившись, выглянула из-за тучи и пролила на землю тусклый бледный свет.
Больше всего создание из чащобы напоминало гиену, только выросшую до размеров быка. Лобастая голова, морда гораздо короче, чем у волка, но челюсти шире и мощнее. Покатые плечи и длинные передние лапы. Завершал картину хвост со смешной кисточкой, совсем как у льва. Из-за темноты мелкие детали и цвет чудовища были неразличимы, но странник и так знал, что у твари очень длинные, почти обезьяньи пальцы с втягивающимися когтями. И золотисто-коричневая раскраска, только полоса вдоль спины угольно-черная.
- Давно не виделись… очень давно, - сказал человек, не двигаясь с места.
Создание сделало несколько осторожных шагов, припало к земле, внимательно вглядываясь в путника желто-зелеными глазами, в которых светилась совершенно не звериная сообразительность. Звучно щелкнуло челюстями и неожиданно отступило, чуть повизгивая.
- Узнал, - с удовлетворением отметил человек, легко поднимаясь на ноги и подхватывая ружье. Тварь отступила еще на пару шагов, переводя взгляд то на штуцер, то на лицо давнего знакомого.
- Я слишком поздно прослышал про тебя, - думал вслух человек, спокойно и все так же негромко. – Но теперь твое время вышло.
Создание глухо заворчало, наклонив голову.
- Шансы у нас равные. Ты быстрее и сильнее, достаточно лишь раз дотянуться до меня своими цеплялками, - спокойное рассуждение путника казалось еще более странным и неуместным в этом месте, чем порождение иного мира, внимательно слушавшее и определенно понимающее человеческую речь.
- А у меня две добрые свинцовые пули, - стволы качнулись, будто в подтверждение.
Чудище странно захрипело, заперхало, так, словно сдерживало смех.
– Я не Жан Шастель, который «убил» тебя прошлым месяцем. Знаю, серебро тебя не берет, только обжигает. Да и вообще не люблю его, щегольство это. На моих пулях гравировка Брэмсона.
Хриплый смешок как обрезало. Создание обнажило клыки в почти человеческой гримасе лютой злобы и опаски.
- Я тебя вызвал. Вернее, оставил здесь, не дав вернуться. Мы не желали того, но так вышло. Я же и отправлю тебя обратно.
Человек взял ружье наизготовку, но стволы смотрели в землю. Пока смотрели.
- Либо я достану тебя первой пулей и добью второй. Либо ты окажешься быстрее, и тогда уж не свезет мне. Ты можешь бежать, но я все равно тебя найду.
Несколько мгновений ничего не происходило. А затем широкая пасть открылась шире, сверкнули белоснежные клыки – только глянь, и глаз уколешь. Длинная передняя лапа плавным движением двинулась вперед, за ним пошло туловище, единым слитным движением. Сверкая желтыми линзами глаз, чудовище заскользило к человеку, легко и невесомо, словно здоровенная туша ничего не весила. Все быстрее и быстрее. Ближе и ближе…
Стрелок вскинул штуцер к плечу, легко, как будто тот был сделан из дерева. Повел стволом, выцеливая противника. Гиеноподобная тварь перешла на рваный стремительный бег, рыская из стороны в сторону, сбивая прицел.
Коротко щелкнул спуск, ярко полыхнула пороховая затравка, и сразу же оглушительный грохот выстрела раздробил ночную тишину на мелкие осколки.
КОНЕЦ
[1] Католический святой, богослов, один из известнейших генералов доминиканского ордена.
[2] Щит с гербом переворачивался после смерти феодала, не оставившего наследников.
[3] Персонаж древнегреческой мифологии, сын фракийского речного бога Эагра и музы Каллиопы. Певец и музыкант, способный управлять людьми и животными. Орфей был столь искусен, что очаровал даже владыку подземного царства Аида.
[4] Крысолов вполне прозрачно намекает на печально знаменитый "Крестовый поход детей" (1212 год), в котором участвовало около тридцати тысяч детей, подростков и юношей. Основная масса крестоносцев так и не смогла переправиться морем до Палестины, многие погибли, часть предположительно была обманута перевозчиками и продана работорговцам.
[5] Основатели картографии.
[6] Немецкое название Трансильвании.
[7] Как говаривали в те времена, из первого военного похода ландскнехт возвращается пешком, в рванье, босым и нищим. Из второго без особой поживы, со шрамами и богатыми рассказами о сражениях и подвигах. А из третьего - верхом на коне, в богатых одеждах и сундуком добра. Швальбе имеет в виду, что хотя еще не достиг вершин карьеры, но уже не юнец и побывал в тяжелых передрягах.
[8] «Пляска смерти», шествие скелетов.
[9] Жандармерия - изначально «вооружённая свита» французского короля, в дальнейшем жандарм - тяжеловооружённый рыцарь.
[10] Разновидность бунта у поляков.
[11] То есть волшебником, колдуном (и целителем).
[12] Спустя столетие с лишним в провинции Жеводан объявилось волкоподобное чудовище, прозванное La Bite du Gevaudan. Создание свирепствовало три года, совершив около двухсот пятидесяти нападений, и убило сто двадцать три человека. Несмотря на официально заявленную смерть в 1767 году, природа зверя до сих пор остается поводом для многочисленных загадок. Жаль, что капитан Швальбе не прислушался к Мирославу…
[13] Слово «мародер» происходит от имени одного из двух известных командиров, принимавших участие в Тридцатилетней войне - генерала Иоганна Мероде или полковника Вернера фон Мероде. Считалось, что войска именно этих командиров особенно отличались пристрастием к грабежу. Хотя, по большому счету, все участники стоили друг друга.
[14] «Волчья пена» - «Wolf Rahm» по-немецки.
[15] Солдаты переднего ряда пикинерской баталии, в числе прочего зачастую стремились пролезть под пиками и атаковать коротким оружием.
[16] Акт выбрасывания кого-либо из окна. Политический феномен, традиционно приписываемый Чехии.
[17] Немецкий морген = 3600 кв.м.
[18] Официальное название Ордена Иезуитов.
[19] Народная песня. Записана во Фландрии в 1917 г, дополнена Эльзой Марией фон Вольцоген, ей же положена на музыку рейнской танцевальной мелодии.
[20] В этих городах располагались известные университеты.