Из разговоров с церковной певчей
— Вчера к нам в церковь девушка приходила, договариваться насчёт венчания. Выходит обратно, и я слышу, как она с подружкой разговаривает: «Всё, - говорит, - завтра в загс, а потом сюда… Слушай, прямо жду не дождусь уже! Платье такое сшила, ты обалдеешь. Цветов закупили целое море, и все белые. Теперь главное одно. Теперь главное – прямо в загсе ему в рожу не вцепиться!»
**
— Ты Игоря помнишь? Ну, Игорь, Димкин друг, ещё с института... Ой, он такой стал невозможный бизнесмен, просто ужас какой-то. Дом у него трёхэтажный, собственный, можешь себе представить? Прямо под Москвой где-то… даже чуть ли не в Москве. И вот у него в этом самом трёхэтажном доме завелась мышь. Такая прямо конкретная мышь, серьёзная… лазает везде, гадит, мебель у него антикварную погрызла, продукты грызёт по наглому, прямо в шкафу. Он мне говорит: «Всё, - говорит, достала уже, завтра покупаю мышеловку. Прихлопну её на фиг, чтобы одно мокрое место..». Через какое-то время я у него спрашиваю: «Ну, как, мышеловку купил?» А он: «Нет, - говорит. – Не купил. Надо же не простую, а такую гуманную, с дверцей. Чтобы не убивать, а просто поймать. А то давить – это как-то неэстетично…. да и дети увидят, разревутся». Ладно. Потом уже, ещё через какое-то время, я что-то опять про эту мышь вспомнила, спрашиваю: «Ну, как, мышь-то поймал?» А он: «Нет, - говорит. – Возиться ещё с этой мышеловкой… Бог с ней, пусть бегает. Что она, много испортит, что ли?» А недавно смотрю – он какой-то грустный. Я спрашиваю: «Игорь, ты чего?» А он: « Да вот, - говорит, - что-то Глашеньки уже целую неделю не видно. Я ей печенье по всей кухне рассыпал, чтобы кушала, а её всё нет и нет. Я вот думаю: не случилось ли чего? А может, ей просто крекеры надоели? Может, ей бисквитик шотландский покрошить, как ты думаешь?»
**
— Меня Гошка, Леночкин сын, вчера спрашивает: «А кто такие японцы?» Я говорю: «Ну, как… Народ такой, - говорю. – Люди». А он задумался так тяжело, наморщился весь… И спрашивает: «А как же люди становятся японцами? Я бы, - говорит, - ни за что бы, ни за какие деньги, даже за миллион!..» Смешной такой, да? Я говорю: «Это что ещё, - говорю, - за ксенофобия такая? Чем тебе японцы не угодили? Ты же, вон, японские мультики-то смотришь, небось!» И вдруг я вижу у него на лице такое… как бы сказать?.. скорбное понимание. «Всё, - говорит. – Больше никогда не буду смотреть!» А потом к зеркалу подбежал и стал в себя вглядываться…
**
— Ты вот мне всё Танюшкины сны рассказываешь, про демонов всяких, и всё такое… А мне на днях тоже страшный сон приснился. Очень страшный. Про Понтия Пилата.
— Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома…
— Тебе смешно, а мне – знаешь, как было страшно? Понимаешь, это был не тот Пилат, который у Михаила Афанасьича, а настоящий, исторический… Почему-то во сне я это точно знала. Причём его лица, как он выглядел – этого я ничего не помню, это всё как в тумане. И где это всё происходит, я тоже не помню. Но помню, что мы с ним разговариваем. По-русски, причём. Ну, во всяком случае, я его понимаю, и он меня… И он со мной разговаривает и всё время жалуется. На то, как его всё достало в этой Иудее, как он замудохался с местным населением…
— Ого, какой лексикон у Пилата! - Это не у Пилата. Это я от Ваньки набралась… надо будет ему втык сделать, чтобы не выражался… Пилат, конечно, всё это выражал по другому, но тоже так.. энергично. Что там всё время какие-то смуты и беспорядки, что народ упрямый до невозможности, ничего с ним поделать нельзя. Орлов каких-то имперских не позволили вешать возле храмов, сказали – лучше перережьте нас всех на фиг, а не дадим…
— Слушай, но так ведь всё и было! Ты что, недавно Тацита перечитывала?
— Боже упаси! Я его вообще не читала. Я понятия не имею, откуда я всё это помню. Может, со школы ещё? Нет, нет, по-моему, мы в школе этого не проходили. А может, у Булгакова это было? Не знаю, короче… В общем, он мне жалуется, а у меня, сама понимаешь, к нему другая тема… Я говорю: «Всё это ладно. Но зачем ты распял Христа?» Он говорит: «Какого Христа?» Тут я понимаю, что он же не знает, что Христос – это Христос… И начинаю ему рассказывать, как было, чтобы он вспомнил. А он говорит: «Не помню». Представляешь? Говорит: «Не помню. Не было ничего такого». Я говорю: «Как не было, ну, как же не было? Иисус, первосвященники, Варавва, «что есть истина?» А он говорит: «Не было ничего такого. Ни Иисуса, ни Вараввы. Откуда ты это взяла? – говорит - Какая такая истина?» И смотрит на меня, как на дуру. И я понимаю, что он не врёт. НЕ ВРЁТ! Незачем ему врать! Для него же это просто эпизод, не более…какой-то местный проповедник… ну, распяли, велика важность.. зачем бы ему скрывать? Значит, он не скрывает и не врёт. И, значит, и вправду ничего не было. НЕ БЫЛО, понимаешь? Господи, мамочка, святые угодники.. как же так? И я прямо вся, как не знаю, кто… Такая тоска, такой ужас, что просто… ну, я даже не знаю, как это сказать. Просто мир сразу вот так вот рухнул, и всё. И я стою на обломках, как дура, кругом темнота, не пойми чего… и главное – чего теперь делать-то? Проснулась.. и просто не знаю, как дальше…
— Да ладно, брось. Во-первых, почему ты так уверена, что не врёт? Мог и соврать, за милую душу. Мало ли какие у него причины! – чужая душа потёмки. А во-вторых, он мог и в самом деле забыть. Ты же сама сказала: это для нас – событие, а для него – мелкий эпизод. Ну, забыл, запамятовал… Если бы ты сразу не заорала «ой, батюшки, что ж теперь делать», а порасспросила бы его хорошенько, подробности бы всякие прибавила… он бы вспомнил, я тебе точно говорю. Точно бы вспомнил!
— Ты думаешь? Эх… а ведь и правда! Что ж я сама-то не додумалась, идиотка такая… А теперь чего? Теперь - жди вот, когда он опять приснится!
***
— Меня что-то на этой неделе всякие древние римляне преследуют, прямо целыми когортами. То Понтий Пилат, а то ещё вот – кольцо… Вот, посмотри. Это мне Алёшка подарил. Видишь – римская монета туда вправлена, настоящая. Я сперва так понадеялась, что не настоящая, что подделка… А он говорит: нет, говорит, я у знакомого антиквара покупал, тот точно уверен, что настоящая. Такая досада, да? - прямо не знаю, что с ней делать!
— Погоди… Ты что, расстроилась, что это не подделка?
— Конечно. Была бы подделка, можно было бы не беспокоиться. А то – настоящая. Я же не знаю, кто на ней изображён. Подписи – видишь? – тут не видно, она под оправой… а видно только профиль. А почём я знаю, чей это профиль? - Ну.. чей? Кого-то из императоров.
— То-то и оно! Там же такие императоры… это же не приведи Господь! И буду я всю жизнь таскать на пальце какого-то мерзавца? Может, это Нерон! Или Калигула…
— Нет. У Нерона одутловатое лицо, а сам профиль такой… немножко вдавленный, что ли. Очень характерный, ни с кем не спутаешь. А у Калигулы, наоборот, лицо худое и узкое. Это точно ни тот, ни другой. Может, Диоклетиан?
— Ещё того не легче! Гонитель христиан! Представляешь, на шее – крест, а на пальце – Диоклетиан. Вот радость-то! Слушай, а это точно Диоклетиан? Ты его прямо узнаёшь, да?
— Да нет, ты знаешь.. с того времени, как он на своей вилле угощал меня капустой с собственного огорода, прошло довольно много лет. Так что я его так уж отчётливо не помню.
— Тебе бы всё издеваться… Капустой он её угощал… Чего ты с ним вообще капусту ела, с такой сволочью? - тоже, нашла, с кем…
— Ага. Попробуй, откажись.
— Нет, ну, а мне-то что делать? Послушай, может, ты возьмёшь это кольцо, а? Ты же любишь всякие оригинальные вещи.
— Да ты что? Алёшка же на нас обидится, ведь это его подарок.
— Ничего он не обидится! Я ему всё объясню, он поймёт… А когда узнает, что я не кому-нибудь там подарила, а тебе, так он вообще не обидится! Он всё равно хотел тебе на день рожденья что-нибудь такое найти.. необычное. Ну, возьми его, а? - Но ты же сама сказала – мало ли, кто на этой монете…
— Ну и что? Ты так рассуждаешь, как будто тебе за него замуж идти… Нет, правда, возьми! Посмотри, какое потрясающее кольцо! Я же вижу, оно тебе нравится.
Оно мне и вправду нравилось. И я его взяла. Мой знакомый нумизмат уверил меня, что это Марк Ульпий Траян, и я успокоилась. Траян так Траян. Всё-таки приличная династия и приличный человек. Мне кажется, что и я ему нравлюсь. Иногда он слишком сильно врезается мне в палец, а в остальном мы живём душа в душу.
Дети
О пользе долгого лежания в кровати, или Железный Генрих
Моя подруга – уже известный здесь автор рыцарских романов – недавно разыскала в своих архивах самый первый свой первый опус на эту тему. Она не помнит точно, сколько ей было лет. Судя по ещё неуверенному, не до конца выработанному стилю и количеству грамматических ошибок – не больше семи-восьми. Однако, согласитесь, что рука мастера уже чувствуется...
________
Этот день был как всегда на много ужасней чем все другие дни. Всё утро захватывала страшная, картина битвы. Огромный, богатый замок подвиргался высадке туда рытцарей захватчиков. Они убили во дворе всех людей, лошадей, коней и повлинов. Убитые временами падали на землю. И уже были взяты все укрепления. В нутри замка все погибали бесперирывно. А наверху в башне лежал и спал один тоненкий молодой рытцарь. Он был не в состояние бится вместе со всеми другими, потому, что он спал. Приходил слуга, чтобы его разбудить. Но он не хотел, потому что было ещё рано, а он не хотел вставать в темноте. А что там идёт бой он даже не слышал. Прошло немого времени и слуга перестал приходить, потому, что его убили. А молодой рытцарь всё спал. Тут рядом с ним проткнулась стрела. Тогда он собрал все свои силы и упал с кровати. И потом прошло много времени, замок почти, что сгорел и он тогда открыл глаза. И он увидел что замок горит и пора спасатся. Но он не успел, потому, что в комнату пришел злой рытцарь Микоель который искал, чем еще тут ему поживится. И он поймал молодого рытцаря и посадил его в подвал. А молодого рытцаря звали Генрих. В подвале ему не понравилось, потому, что подвал был старый и там было не удобно жить. Там было темно, сыро и очень мокро, в низу были холодные, мокрые камни а с потолка капала всякоя грязь. А на кровати у него вместо матраса и подушек была колючая, не удобная солома. Иногда рытцарь Микоель приходил к Генриху чтобы его обижать и насмехатся. Он привык приходить к Генриху и над ним смеятся. Он мог даже плюнуть ему в лицо изо всех сил, когда ему особенно было не посебе. А иногда он не приходил целый день или два дня и Генрих про него забывал и успокаивался. И вдруг он услышал знакомый стук палки. Эта палка была у Рытцаря Микоеля вместо одной ноги, потому, что, так было от этого всем страшнее. Он так сделал себе специально.
Он пришел со свечкой и сказал Генриху. Я пришел сказать, что ты завтра идеш на плаху. Рытцарь Генрих сказал. Ладно. Принеси мне ужинать. Рытцарь Микоель сказал. Что ты хочеш на ужин? Рытцарь Генрих сказал. Я хочу жаренного кобана с жаренной картошкой и колбасу и сметану и сливочный сырок с компотом и ещё в добавок добрый, тёплый эль. Рытцарь Микоель тогда ему сказал. Много хочеш мало получиш. А ты не хочеш жаренную, едовитую жабу? Это он так говорил ему специально на зло. Но рытцарь Генрих никогда не обращал внимание на дураков. А потом он принёс для рытцаря Генриха тухлые сосиськи с тухлой горчитцей и с тухлой под ливкой. И всё это лежало на тарелке. Это всё целый год лежало у него в холодильнике, чтобы протухнуть, а потом он принёс это Генриху. Генрих от голода сьел две сосиськи а остальные спрятал и лёг спать. Он не умер, потому, что у него было доброе сердце. У него даже не заболел живот.
А на утро он хотел ещё чутачку поспать. Но пришел стражник и сказал. Пора ийти на плаху. Тогда рытцарь Генрих спросил, можно ему ещё полежать в кровати 5 минут. Но стражник сказал. Нельзя, потому, что тебя уже пора казнить а тебе ещё надо успеть одется и позавтракать. Тогда рытцорь Генрих встал, умылся, почистил зубы, попил чая и пошел на казнь. Ему было очень грустно, но он не плакал. Он пришел на казнь. Но он туда не попал, потому, что он очень долго собирался и завтракал и потерял очень много драгоценого времени. А когда он пришел на казнь там уже было всё закрыто и полачь уже ушел по своим делам. А злой Рытцарь Микоель тоже от туда ушел, потому, что как раз сечас его замок тоже стали захватывать другие враждебные рытцари. И ему было некогда заниматся с Генрихом, потому, что у него сразу стало своих забот полон рот. А рытцарь Генрих тогда сказал стражнику, что, теперь, раз его не будут казнить то надо снять с него ржавые, железные цепи. Стражник ответил. Мне некогда. И убежал, чтобы тоже стать засчитником замка на который напали враги. Тогда Рытцарь Генрих сам разбил свои цепи, потому что когда он был в подвале они все давно заржавели. И тогда он почуствовал свободу в своём сердце и от радости не много попел и поплесал. А потом ему надо было ити в свой родовой замок но он по дороге в замок вспомнил, что этот замок давно, давно сгорел. И тогда он не растерялся и пошел в другой замок к одной своей, очень, верной подруге.
Дети
Маньяк Кольцов
Меня всегда изумляло, как профессионально и привычно, с явным знанием дела дети заменяют в услышанных от взрослых репликах непонятные слова на понятные, чётко подгоняя их под звучание исходного слова и общий ритм фразы. Ещё более удивительно, что при этом они почти никогда не заботятся о том, чтобы в контексте фразы сохранились логика и смысл. Оськин «велосипый мужик» у Кассиля хотя бы понятен – человек всё-таки подразумевал велосипедиста и, стало быть, держал в сознании определённый образ. Но, к примеру, знаменитое «Терпи, коза, а то мамой будешь»... Интересно, о чём думала и что представляла себе девочка, когда расчёсывала кукле волосы и угрожала ей такой странной участью? Или она вообще ни о чём не думала, а повторяла это, как заклинание, неизбежное при ритуале расчёсывания волос? А может быть, в этом просто сказалось терпеливое смирение ребёнка перед тем, что в мире полным-полно непознанных явлений и событий и некоторые из них приходится только констатировать, никак не объясняя?
Помню, в детстве мы с сестрой, слушая заезженную до последней степени пластинку про Маугли, про то, как брезжил какой-то там неразборчивый рассвет, когда Маугли спустился в долину, ясно слышали: "Брежнев родился в Москве, когда Маугли спустился в долину". И свято верили, что так оно и было. Несолько позже, когда я немного подросла и обзавелась ни чем не подкреплённой самоуверенностью, я очень любила читать песенник сестры. Она записывала песни на слух, и от этого они приобретали загадочные и заманчивые очертания.
— Что это такое – «в ответ открытка с бега почты»? С какой такой почты и с какого такого бега?
— Ну, как… открытка, - вздёрнув подбородок, отвечала сестра. Она чуяла подвох с моей стороны, но и не думала сдаваться. – Обыкновенная открытка. Непонятно, что ли?
— А что, понятно, что ли, по-твоему? Рыбачка направила к берегу баркас. И говорит Косте: все вас знают, а я-таки вижу в первый раз, как это удивительно… Ну?
— Ну? – повторяла сестра, холодно глядя на меня из-под чёлки.
— Баранки гну! Открытка-то тут при чём?
— Очень просто, - сухо объясняла мне сестра. – В тот раз ей Костя ничего не ответил. Обиделся. А потом послал ей письмо. Открытку. Почтальон прибежал, кинул ей открытку прямо в баркас и побежал дальше. Письма разносить.
— О, Господи… Не было никакой открытки. Что ты думаешь, Костя такой человек, чтобы обижаться на такую ерунду? Он сказал ей всё это сам. Открыв «Казбека» пачку. «Казбека». Пачку. Понятно?
— Казбек – это такой разбойник, - ещё более сухо отвечала сестра. – Про него по радио передача была. Спектакль. Как он украл одну там девушку, красивую, Бэлу, и поменял её на лошадь… тоже хорошую. Понятно?
— Понятно, - говорила я, видя, что она погибнет, но не сдастся. – А это что такое? «Красавице Екубку, счастливому клинку»… Это что ещё за «Екубку»?
— А как надо? «Якубку», что ли? Где ты слышала такое имя – «Якубку»?
— А где ты слышала «Екубку»? И что это за красавица такая, которая радует всех мушкетёров без исключения? Тьфу! Вот – из-за тебя уже какие-то пошлости прямо лезут… Красавице и кубку, понятно? И кубку! Кубок с вином. Понятно?
— Понятно, - невозмутимо отвечала сестра. – Значит, Екубку – это, по-твоему, трактирщица, что ли? Она в трактире работает?
…Я вспомнила об этом недавно, когда случайно услышала разговор в очереди в поликлинике.
— Было так смешно вчера… Я что-то решила посмотреть Кристиночкин песенник. Смотрю – там всякие современные песни, какие они сейчас слушают, ну, ерунду-то всю эту.. Чего-то такое: «поймите нас, взрослые, мы не хотим вас слушаться, мы хотим жить лучше, чем вы…» Ну, чепуха какая-то. И вдруг, посреди всего этого – такой, понимаешь, куплет... Один, куплет, без продолжения. «Кольцов душил девицу и в море уронил. И с тем Кольцовым счастье навек я погубил». Я говорю: «Кристина, что это за песня такая про Кольцова? Кто он такой, этот Кольцов?» А она мне: «Бабушка, ну, как же? Это же серийный маньяк, разе не понятно?»… Я задумалась – и, представляешь, прямо аж страшно стало. Подумала – сколько он ещё, Кольцов-то этот, девиц передушил и перетопил, пока его поймали? Говорю ей: «Кристиночка, а его поймали?» Она говорит: «А как же! Там же так и поётся. Поймали и всё счастье ему навеки погубили». Ну, я тогда и успокоилась… Хороша я тоже, да? Нет бы объяснить ребёнку, как правильно! А я - туда же...
2008/05/18
Солнечная майская погода традиционно располагает к меланхолии и рефлексии. В прошлый раз мне подвернулся дон Хозе. В этот раз – Русалочка. Ну, ладно, пускай будет Русалочка.
Недавно меня спросили, любила ли я в детстве «Русалочку». В детстве – точно не любила. В детстве она скорее вызывала у меня опасливое недоумение и досаду. Не потому, что принц так и не женился на Русалочке, – это меня как раз не удивляло, - а потому, что я безотчётно силилась понять, о чём эта сказка, но никак не могла и только попусту раздражалась. Взрослые объяснили мне, что эта сказка – о великой самоотверженной любви. Я отнеслась к этому утверждению скептически, догадываясь, что что-то здесь не так, но не умея этого выразить. В жёлтом двухтомнике сказок Андерсена я разрисовывала Русалочке волосы жёлтым, пахнущим одеколоном фломастером и даже думала в сердцах, не пририсовать ли ей усы. Но остатки благородства удерживали меня от этого хулиганства – бедняжке и без того приходилось не сладко.
Каким-то шестым чувством я, несомненно, понимала, что Русалочка отнюдь не так бескорыстна и не так самоотверженна в этой своей великой любви. Она, как Будда, узнала однажды, что когда-нибудь умрёт, и, как Будду, это её несказанно огорчило. Больше того – она узнала, что умрёт насовсем, поскольку у человека есть бессмертная душа, у таких, как она – нет… Ох, уж эта вечная печаль несчастных сидов, которым кто-то сказал, что не видать им бессмертия, как своих острых ушей, а они и поверили!
Род людской счастливей нас, - Нет надежд нам в смертный час,
Вам настанет пробужденье,
Нам – навек уничтоженье.
Помните другую сказку Андерсена – «Волшебный холм»? Одна их дочек лесного царя хочет выйти замуж только за норвежца, потому что когда весь мир падёт, останутся только норвежские скалы. По той же причине и бедной Русалочке так необходимо выйти замуж именно за человека – ведь только так она сможет добыть бессмертие. И такой человек есть, он ей давно уже нравится… Дело за малым – сделать так, чтобы она понравилась ему.
И вот она вылезает из воды и идёт ради него на всякие невозможные жертвы и страдания. И не знает, бедняжка, что никакими жертвами любовь не купишь. Что вот это вот «я ради тебя всё бросила, всё отдала и теперь мучаюсь с отрезанным языком, и каждый мой шаг – это боль и кровь, и всё ради тебя одного» … всё это здесь не работает. Потому что ты можешь, конечно, приносить любимому какие угодно жертвы, но это отнюдь не обязывает его к ответным чувствам и ответным жертвам в твой адрес. Захочет – полюбит. А не захочет – извини, малышка. Он ИМЕЕТ ПРАВО тебя не любить, даже если ради него ты каждый день ходишь босиком по лезвию ножа. Он имеет право полюбить другую – обычную женщину, а не сиду. Хотя бы потому что любовь сиды и человека почти никогда не получается. Как бы они внешне ни походили друг на друга, всё равно по сути они разной природы, и им никак этого не преодолеть, как бы они ни старались. Потому Данила-Мастер уходит от каменной девы к живой, хотя как раз каменная, как никто, понимает его душу и его увлечения. Потому бесчисленные Рори и Патрики бегут без оглядки от дивных эльфийских красавиц к своим рыжим горластым Бридам и Мойрам Трудно полюбить сиду, это мало кому удаётся. Удивительно, но они гораздо больше тянутся к нам, чем мы к ним. Кто силой, кто хитростью, кто щедрыми посулами заманивают они к себе взрослых и детей, а потом все силы кладут на то, чтобы их удержать. Всё, что душе угодно – каменный цветок, золотые чертоги, ледяные кубики – любые игрушки! Играй, детка, во что хочешь, только не покидай меня. У того же Андерсена Ледяная Дева – «взрослый» вариант Снежной Королевы, - одерживает-таки победу над земной любовью своего Руди и забирает его себе прямо в день его свадьбы. Он тонет в ледяном озере, попадая прямёхонько к ней в объятья, из которых его уже не вызволит никакая Герда.
У Русалочки были все шансы поступить так же – тем более что принц уже тонул на её глазах и проще простого было бы взять его в охапку и утащить к себе под воду… кстати, обычная практика у русалок. Но она так не может, не хочет, Не хочет, чтобы он стал таким, как она, наоборот – это ей нужно стать, как он. А как это сделать, она не знает. Очевидно, для этого мало получить ноги вместо рыбьего хвоста. Нужно что-то ещё, чего в ней нет, хоть ты разбейся. Может быть, как раз та самая бессмертная душа-то и нужна? А её-то как раз и нет. Представьте себе рыцаря, который идёт добывать себе волшебный меч, а добыть его можно только с помощью того же самого волшебного меча и никак иначе! Ужасное положение. Видимо, принц тоже чувствует, что что-то в ней не то, и потому так упорно отказывается видеть в ней женщину, а не «милого найдёныша» с «говорящими глазами». Конечно, он ведёт себя при этом не лучшим образом. Прямо говоря, по-свински себя ведёт. Даже мне, как ни мала я была в то время, когда всё это читала, было ясно, что незачем попусту обнадёживать девушку, обещая, что женишься на ней, если не найдёшь более подходящего варианта. А потом ещё предлагать ей порадоваться его счастью с другой невестой! Нет, то, что принц – парень так себе, неважнецкий, я хорошо понимала. Но в чём такой уж великий подвиг Русалочки, я понимать отказывалась. Подвиг в моём тогдашнем понимании – это то, что человек совершает, рискуя собою, ради других. А Русалочка, как ни крути, старалась для себя. Что такого замечательного она сделала? Спасла принца, когда он тонул? Но это ей решительно никакого труда не составило. Принесла ему в жертву свою русалочью жизнь? Но он нисколько в этой жертве не нуждался – она давала ему то, что он не хотел брать. Не ударила его ножом, чтобы выиграть для себя хотя бы жалкие триста лет? Помню, что только после этого её поступка моя безжалостная – хотя и, вероятно, бессмертная – шестилетняя душа дрогнула и смягчилась. Когда вот-вот распадёшься морской пеной, и триста лет отсрочки покажутся вечностью. Но она этого не сделала. И этим – только этим – заслужила своё спасение. Потому что уцелеть и сохранить душу можно только в том случае, если ты не ударишь «его» ножом. Ни в прямом, ни в переносном, ни в каком угодно смысле. Как бы по-свински «он» с тобою не обошёлся. Даже если «он», как эта поганая свинья, русалочкин принц, ещё вчера клал голову тебе на грудь, а сегодня ты видишь, как он засыпает на груди у этой с… счастливицы. Вот как только ты перестанешь прыгать над ними, заливаясь слезами и размахивая ножом, как только выкинешь этот нож к чертям собачьим и приготовишься рассыпаться на фиг морской пеной в нефтяных разводах…. вот тут-то у тебя и появится реальный шанс на избавление и воскресение. Во всех смыслах – и в житейском, и в религиозно-мистическом, и в каком угодно. Иначе – никак.
Конечно, в то время, когда я разрисовывала Русалочку в книжке дешёвыми фломастерами, нехорошо протекающими на текст на обороте картинки, я всего этого не понимала. Потому и досадовала. А когда поняла, было не поздно. Было как раз в самый раз.
Дети
Видела сегодня, как возле метро «Тульская» пять человек в возрасте примерно от трёх до шести лет, присев на корточки, синхронно гладили в пять рук маленького чёрного пуделя. Представители местной собачьей банды лежали на газоне неподалёку и благородно сдерживались. Пудель стоял смирно, вздыхал с показным терпением и лишь изредка усмехался тонкой мефистофельской ухмылкой
От прогрессирующего ума
Отрывки из «предвыпускных» сочинений, присланные моей знакомой. До сих пор я не знала, что «Горе от ума» - мистический триллер наподобие «Графа Дракулы», Раскольников просто-напросто готовился в киллеры, но понял, что не совсем верно выбрал профессию, а «Гроза» - это трагедия рока в духе лучших греческих образцов.
________
Чацкого приводит в негодование невозмутимый прах Максима Петровича, готовый ради карьеры на подлость.
В дом к Фамусову часто приезжают полуживые князья и княжны, их престарелые слуги и другие герои с того света, бледные, равнодушные и пустые внутри.
Если фамусовское общество оценивает личность человека по количеству у него души, то Чацкий оценивает её по количеству у него ума и образованности.
В начале комедии душевная болезнь Чацкого проявляется ещё не в острой форме… По мере обострения, речь Чацкого всё больше окрашивается в возмутительные тона.
Чацкий страдает от прогрессирующего ума.
Изобличая крепостников, Чацкий говорит Фамусову, что его родственник чахоточный.
В порыве страсти Чацкий набрасывается на Фамусова, вызывая этим его неподдельный страх.
Фамусов бродит с утра по дому, всем недовольный, и вдруг ему встречается его двойник – Молчалин.
Фамусов и Молчалин одновременно пристают к служанке Лизе.
Молчалин является одной из самых страшных фигур в русской литературе, потому что он смог приспособиться к русской жизни.
Фамусов очень небрежно относится к своим служебным обязанностям и говорит при этом всегда: «Обычай мой такой: подписано – и голову с плеч долой!»
Фамусов, по сути дела, давно уже разложился и теперь лежит на пути у человечества, загораживая собой путь ко всему светлому, прогрессивному, чистому.
Чацкий появляется в доме Фамусовых прямо в экипаже и встречает весьма прохладный приём.
Несмотря на свой глубокий, проницательный ум, Чацкий думает, что в жизни есть что-то хорошее и светлое.
Софья воспитывалась в духоте и темноте, без света и без всякого прилива свежего воздуха. Первый, кого она в своей жизни увидела, был Молчалин, и она его полюбила.
Желая подчеркнуть свою связь с народом, Чацкий часто использует в своём языке всякие выражения.
Прогрессивный метод Грибоедова заключается в том, что всех героев его пьесы можно принять за живых людей, потому что они всё время находятся как бы в движении.
Фамусовское общество с глубоким презрением относится к таким химикам и ботаникам, как Чацкий, брат Скалозубова и племянник княгини Тугоуховой.
Все боятся Чацкого, потому что знают, что он не одинок, что у него есть свой лагерь. У дверей Фамусова уже стоит передовой слой образованной дворянской молодёжи и грозит ему гибелью и уничтожением.
Раскольников выдержал испытание и совершил убийство. Казалось бы, можно теперь убедиться в правоте своей теории и убивать дальше, но это вступает в противоречие с гуманными устремлениями его души. Страшные примеры Наполеона, Магомета, Сталина, Гитлера ясно показывают ему, к чему могут привести подобные идеи, и он от них отказывается.
Быт Раскольникова тёмен и мрачен, а сам он всё время идёт одновременно по множеству тёмных коридоров, и каждый из них заводит его в тупик.
Убив старуху-процентщицу, Раскольников прекрасно понимает, что теперь он должен убить свою сестру, мать, Сонечку, и Катерину Ивановну, и всех её малолетних детей.
Катерина была доброй, но ограниченной девушкой и даже в церкви не ощущала ничего гнетущего и затхлого.
Финал «Грозы» печален, но закономерен, потому что другого пути у женщины в то время просто не было.
Катерина не может любить своего мужа Тихона, она может быть только к нему безразлична, потому что она – замужняя женщина.
Гроза в пьесе нагоняется разными самодурами, чтобы нагнетать страх и карать за грехи.
Все люди в пьесе «Гроза» - на самом деле не люди, а ступени, по которым человек идёт к своей неизбежной, сладостной гибели.
Дети
О Раскольникове, Медведеве и диплодоке
— Кто виноват в том, что они это пишут? Я же и виновата, а кто же ещё… Но я тебе клянусь, клянусь чем угодно – Я ИМ ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛА. Наоборот… я сто раз повторила, что «Горе от ума» - в первую очередь комедия, а потом уже всё остальное, что там так много по-настоящему смешного, яркого, отрадного… И главное, они же это понимали! Они так здорово всё это разбирали на уроках, такие выводы интересные делали… А как только дело доходит до сочинений – всё, крышка. Они тут же утыкаются в какой-то бред, скаченный из Интернета, и в предисловия времён Очакова… И я ничего не могу с этим поделать – ничего, хоть ты тресни!
— Да ладно тебе… По крайней мере, они у тебя не пишут, что Чацкий убил старушку и женился на Катерине… В других школах это запросто, ты же знаешь. И тексты они у тебя знают железно. Я, например, в жизни бы не вспомнила про какого-то чахоточного родственника Фамусова или чьего-то там брата-ботаника. А они всё это знают. Значит – читали.
— Толку-то от того, что они читали. Да и не читали они! Это всё из каких-то критических статей дебильных… я не знаю, где они это все нарывают, в каких помойках… Просто я на уроке очень строго слежу, чтобы они не списывали, вот они и вынуждены напрягаться и излагать весь этот бред своими словами. И в итоге получается бред в квадрате. Нет, ты меня не уговаривай – это я виновата. У хорошего учителя таких сочинений не бывает, просто в принципе быть не может. Просто я не умею их заинтересовать, им все эти Чацкие до такой лампочки, что ты даже не представляешь! А Достоевский? Ну, куда им сейчас Достоевский, скажи на милость? Что они в пятнадцать лет могут извлечь из Достоевского? А само отношение к тому же Раскольникову – это же страшно, я говорю тебе! Тебе смешно, а мне страшно. Потому что у них уже принципиально другой взгляд на сам факт убийства, совершенно не тот, что был у нас. Вот – посмотри. Это у меня подборка из разных сочинений… тут не только мои, тут ещё Маришкины питомцы зажигали… Посмотри и скажи мне, что тут делать – смеяться или плакать?
________
Раскольников сам признаётся Сонечке, что убил старуху не ради денег, а для себя, для собственного удовольствия.
Убийство старухи-процентщицы не было для Родиона Раскольникова главной целью. Он просто тренировался.
Преступление совершено Раскольниковым не с меркантильной, а с нравственной, религиозной целью, осуществив свою давнюю мечту.
Если бы Раскольников пошёл на преступление ради того, чтобы заработать денег себе на учёбу, это ещё можно было бы понять!
Трагедия Родиона Раскольникова заключается в том, что он никак не может всем доказать, что он не вошь.
У старухи-процентщицы шея напоминала куриную ногу. Раскольников выбрал её для проверки своей теории.
Мы можем сказать, что теория Раскольника потерпела крах. Ведь он убил всего только одну, всего-навсего никчёмную старушонку и её идиотку сестру!
Чтобы воплотить в романе образ Раскольникова, Достоевский оказался на каторге и сблизился там с преступниками, ворами и убийцами, познал их жизнь и идеи.
Раскольников мешает Соне Мармеладовой зарабатывать деньги на панели и кормить семью.
Гибельному пути Раскольникова Достоевский противопоставляет путь Сони Мармеладовой, который она проходит во имя идеалов гуманизма и любви.
Христос – не просто библейский образ в романах Ф. М. Достоевского. Он ещё выступает в них как действующее лицо. Не случайно Раскольников так по-человечески похож на Христа.
Раскольников сперва погнался на улице за девочкой, но потом передумал.
Всё, что слышит в романе Раскольников, можно считать слуховыми галлюцинациями.
Из той сцены поэмы, в которой Раскольников хочет напиться, ясно видно, что он ещё не потерян для мира доброты и человечности.
Порфирий Петрович – умный человек и хороший, тонкий психолог. Он всегда ходит в халате, в чистом белье и в стоптанных тапочках.
__
— Ёлки… Слушай, это ты им сказала, что Раскольников похож на Христа?
— Боже сохрани! Я думаю, они сериал смотрели. Ладно, хоть сериал – вполне приличный сериал, между прочим… И такой контраст с сочинениями на свободную тему, ты себе представить не можешь. Там, действительно, и попытка самостоятельно мыслить, и свежесть какая-то, и оригинальность. Я теперь стараюсь в них это с самых начальных классов воспитывать. С переменным успехом, правда.. но всё же… Я сейчас кружок веду у младших, по словесности. На днях мы с ними писали сочинение «под Драгунского». Помнишь, ты мне посоветовала? «Что я люблю и что не люблю». Нет, мы пока только про «что люблю», а то они ещё маленькие, им трудно будет. Я сразу сказала: про маму-папу и прочие очевидные вещи пишем только в том случае, если есть что об этом сказать дополнительно. И вообще – старайтесь как можно искреннее, чтобы это было только ваше, личное... И ты знаешь – так хорошо написали! Нет, конечно, были и всякие формальные отписки типа «я люблю играть с друзьями, смотреть мультики и купаться в речке», но это ладно, это Бог с ними. Но были и другие, такие занятные, просто одна радость читать. Даже лучше, чем Драгунский, хотя чем-то похоже. Вот – у меня тут несколько отрывков есть, смотри. Ошибки я, правда, исправила… но ошибки – это не так важно даже, тут не в них дело…
__
Я люблю, когда утром на дачном участке под сосной лежит много-много разбитых шишек. Это означает, что дятел где-то совсем близко. Я его люблю. Он мне сразу потом снится во сне.
Мне нравится новый наш президент Медведев. Он заботится о нашей стране. На него всегда можно положиться. На него можно смотреть по телевизору. Хоть каждый вечер. Но я не знаю одно. Может быть, у него тоже есть собака лабрадор? Это бы было правильно.
Я очень люблю гоблинов, они большие и ужасные!
Я люблю, когда в моей комнате с утра пахнет бананами.
Я люблю летом ездить с мамой в Финляндию. Там хорошо. Там свежий воздух. Муми-Тролли совсем не похожи на бегемотиков! В книжке их неправильно нарисовали.
Я люблю жить летом на даче. Я живу на даче с няней Шурой. Она добрая и прекрасная. Я люблю, когда на выходные дни на дачу приезжают мама и папа. Я люблю, если мама и папа с собой не привозят дедушку, а привозят фрукты и компьютер.
Я люблю, чтобы на выходные дни не вставало солнце, или чтобы не очень рано.
Я люблю искать драгоценные камни. У меня их есть уже три мешка!
Мамонтов я люблю всё-таки больше, чем тираннозавров. И ещё мне нравится диплодок.
Я люблю положить в рот 3, 5 или 6 конфет «бон-пари», потому что так конфеты становятся гораздо заметнее, чем 1. От этого портятся зубы. Поэтому я так делаю, но не по каждым вечерам.
Мы с бабушкой по воскресеньям ходим в церковь. Я люблю Бога. Он за нас молится!
Дети
Вампиры, русалки, рыцари и Туська
КОСТИК (серьёзным замогильным тоном). И когда они вскрыли гроб, то увидели, что там лежит вампир. Он был румяный, толстый, с красными губами, с когтями и с длинной-предлинной бородой. Когда его хоронили, у него никакой бороды не было. А когда откопали – то вот такая борода, до пояса...
ТУСЬКА (сочувственно). Ну, да. Бриться-то ему трудно..
КОСТИК (озадаченно). Почему это?
ТУСЬКА (пожимая плечами). Конечно. Он же в зеркале же не отражается. Попробуй, без зеркала побрейся!
___
— Ну, чего, будем сегодня читать чего-нибудь?
— Давай. На твой выбор, что хочешь.
Туська сбрасывает тапочки и лезет с ногами на диван. Оттуда дотягивается до верхней полки и тащит за корешок разлохмаченный по углам знакомый жёлтый двухтомник.
Это судьба, - решаю я и как бы невзначай открываю первый том на «Русалочке». Туська не возражает. Даже если сказка ей знакома, она, как и многие дети, любит слушать её по многу раз. После «Русалочки» мы читаем «Пастушку и трубочиста» - тоже невесёлую историю, хотя и не такую драматичную. Туська сидит по-турецки на коврике и слушает с сонным, самоуглублённым лицом, по которому невозможно угадать ни мыслей, ни впечатлений.
— Ну, как тебе «Русалочка»? – осторожно спрашиваю я, откладывая книгу.
Туська хмурится и смотрит на меня из своей сонной, таинственной глубины, очевидно, не понимая, что я от неё хочу.
— Тебе понравилось? Сказка – понравилась? – уточняю я вопрос.
— Да ну… - пожимает плечами она. – Мне не нравится, когда всё так…
— Как – «так»?
— По-глупому. Всё же из-за ведьмы получилось. Она неправильно выбрала ведьму. Побежала сразу к первой попавшей… Разве так можно? Вот и нарвалась.
— Ты считаешь, это ведьма во всём виновата?
— Конечно. А кто ж ещё? Она же всё нарочно подстроила! Надо было не к ней. Надо было другого специ… листа искать! Хорошего. А эта – плохая!
— Ты считаешь, эта ведьма – плохой специалист в своей профессии? По-моему, нет. Она же помогла Русалочке. Что та просила, то она и сделала…
— Ага, сделала! Это – знаешь, как кто? Как те рабочие, которых мама привела, чтобы они нам дверь в комнате сделали! Они денег взяли ужас сколько, а сделали всё по-дурацкому, наперекосяк… и теперь всё переделывать надо. Так же и ведьма. Ей лишь бы чего-нибудь содрать с кого-нибудь. Понравился у Русалочки голос – говорит: давай мне твой голос! А Русалочка и отдала сразу, даже не торговалась ничуть. А без голоса – что? Без голоса уже совсем не то, хоть пусть даже и с ногами…
— Погоди… Голос – это была жертва. Её обязательно надо было принести, иначе напиток бы не получился, и колдовство бы не подействовало.
— Ага, не подействовало… Это ведьма так сказала. Нарочно. Чтобы голос себе забрать. И волосы потом у сестёр она тоже нарочно… Чтобы парик себе сделать. Она так на них наживалась, а они – как дурочки, всё верили… Нельзя ходить к жуликам, особенно за такими важными делами. Море – вон оно какое! Что ж, неужели там на всё море одна только ведьма, одинёшенька? Надо было поплавать, поискать, как следует. И найти – хорошую, настоящую.
— Тусь, ты пойми… Тут дело не в ведьме. А в том, что принц мог не полюбить Русалочку, даже если бы она не отдала ведьме свой язык и свой голос. И всё равно закончилось бы так, как закончилось.
— А вот и нет! Если хорошая ведьма, она бы не дала, чтоб так закончилось. Она бы вообще без напитков этих дурацких… От этих напитков только хуже. Вон – как эти… Тресторан и Изо… Изо.. ну, ты помнишь, ты же мне рассказывала! Выпили – и чего? Только потом сколько мучились всю жизнь! Или вот, у нас – дядя Андрей и тётя Тоня. Пошли к судье, он им что-то развёл в воде, что-то такое, я не знаю, что… Они выпили эту разведённую воду и стали тут же разведённые! Напиток такой выпили – и всё!
— Напиток развода?
— Ну, да. Наверное.
— Ох, Туська… Напиток развода – это водка. И если бы дядя Андрей не пил её в неумеренных количествах…
— Ну, всё равно… Напиток же! А я бы – без напитка. Я бы и так.. сделала бы такое колдовство, чтобы всем помочь… и Русалочке тоже…
— Ну, и как бы ты его сделала? Это ведь легко на словах. А на деле…
— Сейчас! Я уже всё придумала. – Туська хмурится ещё больше и от волнения выдирает из покрывала ворсинки бахромы. – Русалочка бы пришла. То есть, приплыла. «Ведьма, сделай мне ноги, как у человека!» А я бы ей: «Ладно. Сделаю. Только ты мне тоже сперва сделай. Я – потом, а ты первее». Она говорит: «Ладно» А я ей: «Вот. В общем, у меня есть тут человек. Анфибия. Человек-анфибия. Ихти.. завор... Забыла…
— Ихтиандр. И не «анфибия», а «амфибия».
— «Человек-амфибия. Ихтиандр. И он – знаешь? – он несчастный. Потому что ему жабры в поликлинике засадили, а он теперь не может из-за эти жабр, как человек, чтобы… Ну, не может уже вылезти, а может только в море… И у него девочка была… девушка.. Гута… перча. И он не смог на ней пожениться, потому что она – на воздухе, а он – только в воде… « И я бы сказала: «Пожалей его. Поговори с ним, поиграй. Чтобы ему было не так грустно. Ну, там, недельку или другую. А потом я тебе дам ноги, и ты пойдёшь себе к принцу твоему». И вот.. Я бы ей так сказала. Она пошла бы к Ихти-нандору, и они бы стали дружить. А потом ведьма – раз! – зовёт её и говорит: «Вот, смотри». И показывает ей на берег, где дворец. А там принц уже нашёл эту свою невесту-то вторую и с ней уже целуется на всех парах. А ведьма говорит: «Вот. Видала своего принца?» Русалочка ка-ак заплачет! Хорошо, что под водой всё мокрое и солёное и так. Тогда к ней Ихтинандор подплывёт и скажет: не плачь. И ей будет не так уже грустно, потому что они же уже вдвоём, да? И так и будут. Ему когда грустно – она ему чего-нибудь хорошее расскажет, весёлое… А ей когда грустно – то он ей тоже.. и жемчужин ей найдёт, сколько хочешь, и вообще… И тогда они так подружат-подружат, а потом – раз! – и поженятся.
— Хм.. А это, знаешь ли, выход. Ведь Ихтиандр – человек, значит, у него есть бессмертная душа. И у Русалочки, стало быть, тоже есть шанс – ведь её полюбит человек… Но это если он её полюбит! А если не полюбит?
— Полю-юбит. Ты чего? Не всё время же про Гута.. перчу эту думать? Она уж тоже замужем же! А Русалочка – красавица!
— Ну, допустим. А если Русалочка его не полюбит? Ведь она так любила принца. Неужели ей будет так просто его забыть?
— Ну, не так просто… Но можно же, постепенно-то? Ихтинандор – он же в сто раз красивей принца!
— Почему ты так думаешь?
— Ты что, сама не видела? Кино же было про него, старое… Он в сто раз красивей и добрей!
— Тусь.. но ведь так бывает. Вроде, и красивей, и добрей, а не лежит душа….
— Но ведь он же и смелый! Он акул не боится ни на каплю! И жемчуга у него дополна! Принцу и не снилось столько.
— Ну, допустим. И всё равно..
— Чего – «всё равно»? Он же ведь такой несчастный! Ты что, забыла?
Я сдаюсь и отступаю. Я только не могу понять, откуда эта маленькая Ева в свои шесть лет знает про все нужные кнопки: красивый, добрый, смелый, жемчуга полно, и – несчастный. Главное – такой несчастный! Нет, устоять никак невозможно. Русалочка определённо спасена.
— Ты лучше – знаешь, что, - деловито говори мне Туська, мыслями переключившись на другую сказку, про Пастушку и Трубочиста. – Ты лучше давай, помоги мне – знаешь, чего сделать? У тебя там этот рыцарь стоит, с мечом… ну, там, на полочке… И рядом там девушка. У которой яблоки в фартуке. Давай – хватит им уже так стоять, давай их поженим, что ли?
В самом деле. На полке над моей кроватью, рядом с рыцарем, вынимающим из камня меч, давно уже стоит фигурка из мраморной крошки – краснощёкая серьёзная красотка, несущая в фартуке сомнительного вида лиловые плоды. Они давно уже работают бок о бок, эти рыцарь и девушка. Он пытается вытянуть из камня Эскалибур, а она приносит ему яблоки и, когда он совсем падает духом, подбадривает его уверениями, что у него всё равно ничего не получится, а Эскалибуров в природе не бывает. Они давно уже любят друг друга, но за всё это время, как агент Малдер и агент Скалли, никак этого не показали и даже ни разу не поцеловались. Туська права. С этим надо что-то делать. Если не вмешаться, это так и продолжится до скончания времён.
Всякая ерунда
Утреннее
Я проснулась в лучезарном настроении, и даже сияющее за окном солнце не смогло мне его испортить.
Это всё оттого, что вчера я ходила на «Индиану Джонса». Я люблю Индиану Джонса. Меня не перестают удивлять трогательные попытки зрителей и рецензентов уличить его в неправдоподобии. Это абсолютно то же самое, что говорить: ребята, на луну никак нельзя попасть на пушечном ядре, и уж тем более нельзя вытащить себя за волосы из болота. Не верьте этому, это всё чистой воды враньё. Ну, конечно, враньё, - молодцы, что догадались! В том-то и смысл, что враньё! То самое, хорошо выдержанное, беззастенчивое и безудержное, которому отсутствие стыда, совести, вкуса и чувства меры идут только на пользу. Можно сказать, что Индиана Джонс сумел-таки подхватить знамя, выпавшее из рук постаревшего Барона Мюнхгаузена, с честью пронести его по оставшемуся кусочку девятнадцатого столетия, втащить в двадцатое и триумфально водрузить на куполе Эльдорадского Рейхстага, попутно успев нацарапать на сложенной из золотых кирпичей стене: «Здесь был Инди». Это самый настоящий барон Мюнхгаузен нового времени, и за это я его люблю и всё ему прощаю. Конечно, и он к старости сделался уже не тот, и враньё его стало более утомительным и менее занимательным, но что поделать? К старости все мы немножко выдыхаемся и начинаем повторяться. Зато как, к примеру, хороша та сцена, в которой он, спасаясь от очередной погони, врывается на мотоцикле в читальный зал, проносится по нему, умудрившись по пути не опрокинуть фактически ни одного стеллажа… так, пару-тройку, не больше… затем с грохотом сваливается под стол вместе с мотоциклом, и один из его студентов, нимало не удивившись, заглядывает под стол и задаёт ему какой-то вопрос из области археологии, а он, выползая на четвереньках наружу и вскарабкиваясь снова на мотоцикл, даёт ему вполне развёрнутый и аргументированный ответ, а потом с рёвом и грохотом уезжает. Жаль, что на самом деле он никакой, к чертям, не археолог, и ничего не знает об археологии, профессором которой он является, - иначе, ей-богу, за одну эту сцену в библиотеке Мерлин взял бы его на полставки в Школу в Кармартене. Ну, может, не штатным преподавателем, а хотя бы почасовиком.
С этими мыслями я стояла на лестничной площадке и ждала лифта. Лифт приехал, остановился на моём этаже, из него выпорхнула незнакомая гламурная блондинка в розовой курточке, оставив после себя в лифте крепчайший запах маринованного чеснока. На улице я прокашлялась и вздохнула полной грудью. В лицо мне ударил ледяной ветер – предвестник грядущих июньских морозов. В приступе задумчивости зачем-то открыла зонтик. Ветер немедленно вырвал его у меня и поволок по скверику. Я догнала его, наклонилась, чтобы поднять и закрыть, тотчас услышала отборное воронье карканье и получила по затылку клювом. Не успела я присесть на корточки и прикрыть голову, как с другой стороны на меня налетела другая ворона и тоже врезала мне клювом по голове. При этом они так матерились, что я, несмотря на боль и обиду, невольно заслушалась и даже пожалела, что не взяла с собой записную книжку. В кустах сидел маленький вороний ребёнок и с наслаждением наблюдал за действиями своих родителей.
Изловчившись, я подхватила зонт и малодушно спаслась бегством. Пока я удирала, они ещё несколько раз догнали меня и с разлёта долбанули по затылку. Целый день после этого мои волосы пахли птичьим пером и кленовыми почками.
Всё это чистая правда. Клянусь шляпой Индианы Джонса!
Вавилонская библиотека
Кроме Вавилонской Жалобной Книги, у нас есть ещё и Вавилонская Тетрадь Контроля Над Состоянием Оборудования. Туда пишут уже не читатели, а библиотекари. Пишут, надо сказать, ничуть не хуже, чем читатели. Лучше даже.
______________
Сообщаю всем! Раковину на втором этаже лучше не трогать! Будет хуже!!!
11. 03. 07. Оборудование в прежнем состоянии. Краны, вместо того, чтобы работать, болтаются на кухне!
12.04.07. Пришёл сантехник. И продолжает подкапывать под раковиной.
В туалете на 2-м этаже слева всё по-прежнему вращается вокруг своей оси.
Была жалоба на пляшущий кран с горячей водой в женском туалете. Сантехник так и не смог его остановить и закрепить.
26.05. Сантехник опять в разболтанном состоянии, просто стыдно и страшно смотреть.
12.07. Можно сказать, что на 3-м этаже всё нормально, но нас предупредили, что это временно!
В правой кабинке в центральном туалете вестибюля не работает система защиты фондов!
В левом кране на 3-м этаже у вас совсем нет воды, а в левом кране воды слишком много.
Оставляет желать лучшего унитаз на 4-м этаже в Зале периодики.
На 2-м этаже со стороны Справочного зала кто-то из читателей открыл и выпустил воду!
На 5-м этаже опять гудит труба. По голосу похоже, что это та самая труба, которая гудела 7.03.06
На 1-м этаже не горит плафон в холле. Электрик пришёл, но ничего не может сделать. И вообще - он вылетает при каждом нажатии на кнопку и болтается под потолком на проводах, создавая реальную угрозу для читателей.
Настоящий акт составлен 28 февраля 2007и года в том, что вызванный электрик, якобы Гусев (настоящую фамилию назвать не смог по причине алкогольного опьянения) пришёл в зал и упал и больше ничего сделать не смог. В коридоре пахло жжёной проволокой, на запах сработала пожарная сигнализация. Мы вызвали второго дежурного электрика. Пришёл слесарь и выключил (как потом оказалось, не выключил, а сломал) холодильник и электроплиту и ушёл. В прошлый раз, когда он так ушёл, он исчез на полторы недели.
16 марта 2007 года зале каталогов кем-то из посетителей мимоходом были сломаны плиты потолка. Но никто из дежурных почему-то не обратил на это внимания.
В 15.00 неожиданно стал подмигивать и позвякивать свет в холле 3-го этажа. Пытались вызвать электрика, но бесполезно. Около 16.00 свет исправился и замолчал.
26.06. Пришёл электрик, но лампу так и не нашёл. Сказал, что всё в порядке.
Вчера вечером я, будучи консультантом, вышла без возможности возврата в меню. Все попытки вернуться теперь безрезультатны!
21.11. Холодно. Темно. Приборы в порядке.
Большая просьба к администрации: сделать для читателей общего читального зала лёгкие щиты для защиты от постоянно проходящих через зал французов!
Приложение. Фрагмент объяснительной записки.
7-го апреля, находясь в читальном зале, читатель Цигалёв был вынужден, по его словам, отлучиться из библиотеки буквально на 10 мин. Когда он возвращался, на выходе его задержал милиционер и предъявил справедливую претензию, почему он вышел с непогашенным контрольным листком. На этом основании он отказался пропустить его внутрь и вызвал меня как старшую дежурную. Читатель объяснил мне, что в данный момент он уже получил книги и сидит в читальном зале. Я ему объяснила, что то, что он уже сидит в читальном зале, не даёт ему оснований стоять тут внизу и спорить с милиционером и заявлять, что он не прав!
Мозайка
***
МАМА ЮЛЬКИ. Юль, ну, прекрати уже баловаться, а? Не надоело ещё? Господи, когда ты, наконец, уже человеком станешь?
ЮЛЬКА (пяти лет). А я бы и не хотела, чтобы человеком. Я бы лучше – собачкой.
МАМА. Ещё новости! Почему это собачкой?
ЮЛЬКА. Я бы тогда за Платона замуж вышла.
МАМА. За болонку что ли эту, соседскую?
ЮЛЬКА. Он не болонка. Он болон. Он мужчина.
МАМА. Ничего, вырастешь, найдёшь себе человечьего мужчину.
ЮЛЬКА.(со вздохом). Нет, мама. Человечьего такого не найдёшь. Таких и собачьиных-то мало, а ты говоришь – человечьего…
***
Увидев, как Туська схватила на руки чью-то кошку, Юлька всерьёз пугается:
— Что ты делаешь? Она же взрослая, у неё пять человек детей! Отпусти сейчас же и попроси прощенья!
Животные её любят. Она беседует с ними даже не на равных, а как младший со старшими. При этом видно, что она их нисколько не боится. Просто понимает, что они – большие, а она – маленькая.
В Царицынском парке возле одного из прудов я, чтобы её позабавить, принимаюсь квакать. Произношение у меня никуда, но две-три лягушки в тине всё-таки заводятся и ввязываются в скандал. Юлька потрясена.
— Ты умеешь, как они, да? А совсем чтоб быть, как они – умеешь?
И жадно смотрит на мой профиль, ожидая, когда же моя голова вытянется и сплющится, а за ухом надуется жёлтый прекрасный пузырь.
***
Смотрим вместе с шестилетним Денисом мультфильм про Астерикса у викингов. По палубе викингского корабля идёт неопределённого пола викинг с ресторанной тележкой и спрашивает у каждого из гребцов: «Тебе лосось или лосось?» Денис озадачен:
— Зачем это? - Ну, он им предлагает выбирать. Как стюардесса в самолёте.
— А почему – лосось или лосось?
— Потому что у него больше ничего нет. А надо предложить выбрать. Вот он и предлагает, чтобы они выбирали.
— А! Это – как президента выбирают, да?
***
— Ну, что, Тусь, в церковь-то в воскресенье пойдём?
— (Неуверенно). Пойдё-ом. Только молиться не будем, ладно?
— Почему не будем? Тусь, ты что?
— А ты же сама сказала, что у Бога в воскресенье выходной, Он всё равно ничего не делает. Отдыхает. Ну, вот… Он отдыхает, а тут все… И все чего-нибудь просят. Разве это отдых?
— А зачем же мы тогда пойдём?
— Ну, так просто пойдём. В гости.
…В первый раз за много лет я была у Бога в гостях. В доме у Него было зябко и покойно, пахло сиренью, мрамором и воском, и стол был накрыт, и в первый раз за много лет меня тряхнуло от затылка до пяток невозможным страхом и невозможной радостью, когда я подходила к приготовленной трапезе. Туська сидела на боковой скамейке рядом с французскими детьми и молча, слегка снисходительно разглядывала их игрушки, которые они ей показывали из своих рук, не давая при этом потрогать. Но потом пришла орава армянских детей и положила конец этой чинной идиллии. К концу мессы их всех, включая французов и Туську, удалили из церкви, и я, преклоняя перед уходом колени, слушала, как пение хора сливается и перемешивается с радостными воплями, несущимися со двора.
2008/05/30
Дорогие люди! Я ухожу в отпуск и до конца июня здесь не появлюсь. Всего-то какой-нибудь месяц... сущая ерунда, если вдуматься.
Буду скучать. До встречи!
2008/07/02
Бледно-голубой, с белыми подтёками и проплешинами цвет, в который выкрасили наружные стены церкви, вблизи выглядит сентиментально. Зато, когда смотришь издалека, видно, что он в точности, до малейшего нюанса в оттенках, соответствует цвету неба. На самом деле баба Зоя, церковная староста, там и брала краску, хоть и не признаётся. Потому и брала так дёшево – ей там всегда подешевле продают.
Июньский лес остро пахнет сыростью, подгнившей позавчерашней листвой, фиалками, лисичками и лесным клопом-черепашкой. Лесной клоп чудо как хорош, просто чистый изумруд. Он приходит на память всякий раз, когда срываешь первую в этом году землянику, кладёшь её в рот и, поперхнувшись, понимаешь с радостью в сердце, что он где-то рядом.
Цвет морской волны – это вовсе не цвет моря. И даже не цвет, в который красят подъезды на окраинах Москвы. Это цвет лесной полосы у горизонта, когда идёт мелкий дождик и кукует кукушка.
На горе стоит деревня, до которой нельзя дойти пешком. И доехать тоже нельзя. Чем ближе ты к ней подходишь или подъезжаешь, тем дальше она отодвигается. С того места, где я живу, виден только её силуэт – тёмно-синие деревья и тёмно-синие избы на фоне светло-серых облаков, в точности повторяющих контуры деревьев и изб. Иногда оттуда прилетают белые голуби, яркие, толстые и трепетные, как на плакатах "Миру-мир". Вороны на пашне смотрят на них и нехорошо ухмыляются, пряча в глазах мечтательную грусть.
А в этом году деревня на горе как-то наоборот - сильно к нам придвинулась. Уже можно различить, какого цвета крыша на крайней избе. А ещё в той стороне всё время кто-то упражняется на трубе. Ясен перец, это не к добру.
Из разговоров с бабой Лидой:
— Любовь… Ить придумают же такое, а? Любовь! Тьфу ты, Господи! Бабе, ей что нужно-то? Ей ласка нужна. Теплота. Сердешность. Чтоб он об ей заботился да не обижал зря. И всего делов. А они, мужик-то ей – вон чего вместо этого-то: любо-о-вь! Вона чего – любовь!… кто ж её знает, чего это такое? Вот и выходит вместо добра да ласки – одна маета.
— Мне внук мой всё талдычит: нету Бога, нету Бога. А я и не спорю - молодой ещё, чего с ним спорить… А тут вот недавно чего-то раздумалась: а ну, как и правда? Ну, как помру, а там увижу, что Его нету? Нет как нет, и не было вовсе! И что ж мне тогда? К кому ж там тогда обращаться? Я у отца Евгения спросила, а он не знает. Раз уж и он не знает – то кто ж тогда знает-то? Вот дела! Ну, дела-а…