Эксперименты Эша: исследование конформизма
Эш вспоминал традиционную еврейскую пасху времен его детства.
«Я спросил своего дядю, сидевшего рядом со мной, зачем нужно оставлять дверь открытой. Он ответил: «В этот вечер пророк Илия заходит в каждый еврейский дом и отпивает глоток вина из поставленной ему чаши».
Я был удивлен услышанным и переспросил: «Он что, действительно приходит и пьет?»
Дядя сказал: «Если будешь смотреть очень внимательно, ты заметишь, что спустя какое-то время вина в чаше станет немного меньше».
Наконец наступила пасха. Я не отрывал взгляда от чаши, так хотелось заметить изменения. И мне показалось — с уверенностью сказать не могу, как бы ни хотелось этого сделать,— что уровень вина у ободка чаши чуть-чуть понизился.»
Спустя годы социальный психолог Эш воссоздал опыт своего детства в лаборатории. Представьте себя одним из тех, кто добровольно стал подопытным Эша. Вы сидите шестым в ряду из семи человек. После объяснения, что вы принимаете участие в эксперименте по исследованию перцептуальных оценок, экспериментатор просит сказать, какой из трех отрезков, изображенных на рис. 11-1, вы выберете за эталон. Вы, не задумываясь, говорите, что номер 2. Нет ничего удивительного, что остальные пятеро участников выбирают тот же отрезок.
[Эталонный отрезок, Сравниваемые отрезки]
Рис. 11-1. Образцы карточек для сравнения в эксперименте Соломона Эша по конформизму.Участники определяют, какой из трех сравниваемых отрезков соответствует эталонному.
Следующее сравнение дается вам так же легко, и вы уже настраиваетесь на то, что все вопросы будут простыми. Но вот задается вопрос, ответ на который, кажется, лежит на поверхности, но первый участник дает неправильный ответ. Когда и второй участник повторяет тот же неправильный ответ, вы уже вскакиваете со стула и в упор смотрите на карточки. Когда третий участник соглашается с двумя предыдущими, у вас просто «отвисает челюсть» и лоб покрывается испариной. «Что же это такое? — спрашиваете вы сами себя. — Они что, ослепли? Или это я ослеп?» Тут четвертый и пятый соглашаются с тремя первыми. Экспериментатор смотрит на вас. Вы лихорадочно пытаетесь решить эпистемологическую дилемму: «Как же мне узнать, что правильно? То, что говорят другие, или то, что видят мои собственные глаза?»
Рис. В одном из экспериментов Эша по конформизму участнику под номером 6 предстоит сделать нелегкий выбор. Он испытывает внутренний конфликт, после того как услышал, что пять человек перед ним дали неправильный ответ.
Десятки студентов лихорадочно размышляли над этой дилеммой в экспериментах Эша. В контрольной же группе, где участники отвечали поодиночке, правильный ответ давался более чем в 99 % случаев. Эша интересовало: если несколько «подсадных» участников дадут одинаково неверные ответы, станут ли люди утверждать то, что в ином случае отрицали бы? Правда, нашлись и такие, кто ни разу не согласился с общим мнением, а три четверти испытуемых сделали это хотя бы однажды. В итоге 37 % ответов были конформистскими (или нам следует сказать, что «отвечающие доверились другим»?). Разумеется, это означает, что 63 % времени люди не были конформистами. Несмотря на независимость, продемонстрированную многими из испытуемых, чувства Эша (1955) относительно конформизма были так же ясны, как правильные ответы на его вопросы: «То, что достаточно умные, благонамеренные люди проявляют готовность назвать белое черным, а черное белым, вызывает беспокойство. Это поднимает ряд вопросов о методах нашего образования и о тех ценностях, которые определяют наше поведение».
Результаты, полученные Эшем, поразительны, ведь в эксперименте не было сильного давления, склоняющего к конформизму, не было вознаграждения за «командную игру», не было наказания за индивидуальную. Если люди уступчивы при минимальном давлении, то что же будет при прямом принуждении? Может ли кто-нибудь принудить среднего американца или англичанина к актам жестокости? Полагаю, что нет. Думаю, их человеческие, гуманистические, демократические, индивидуалистские ценности помогут им противостоять такому давлению. К тому же от безобидных устных заявлений, которые делаются в таких экспериментах, еще очень далеко до причинения кому-то реального вреда. Ни вы, ни я никогда не поддались бы давлению, если бы нас принуждали причинить кому-то реальный вред. Или все-таки поддались бы? Социальный психолог Стенли Милграм (Stanley Milgram) заинтересовался этим вопросом.