Глава пятая. Внезапная слабость
Позади осталось чуть меньше недели пути от Стиндала через границу до столицы Меровии, Мариссы. На границе меня и моих попутчиков сразу же узнали, но Цепные и Кон-Сай, стоящие на дозоре, прекрасно знали о событиях годичной давности в Ландаре. Никто из них не пытался ни остановить нас, ни выяснить, почему обычные с виду волк и волчица путешествуют в компании Чойг-Ма’л и охотницы за нечистью.
Когда шпили Мариссы показались на горизонте, и дорога среди чистого поля, ведущая к городу, стала совершенно прямой, Вейлин произнесла, глядя задумчиво вперед:
– Мирпуд, помнишь, мы с тобой говорили еще в Ландаре о том, что бабушка Надя должна обязательно присутствовать на нашей свадьбе?
Я стиснул зубы, предчувствуя неприятный разговор, однако мой голос нисколько не дрогнул:
– Разумеется, помню, я о нем и не забывал никогда.
– Миро, ты же понимаешь, что ни о какой свадьбе не может идти речи, пока мы не разберемся с этим вопросом? Тебе придется потратить месяц на то, чтобы забрать бабушку и вернуться обратно в город.
Я потер гриву когтистой ладонью и задумался:
– Если мне не изменяет память, в королевском дворце Мариссы живет придворный маг, мастер Лейхарт. Год назад он организовал ускоренное перемещение родителей Лассы из Пангора в столицу королевства. Пожалуй, мне нужно посоветовать с Анри и этим магом – вероятно, существует какой-то способ сэкономить время.
Лин пожала плечами:
– Мне все равно, какой способ ты придумаешь, главное, чтобы ты лично занимался этим, и бабушка Надя нормально перенесла поездку.
Джесси с волнением и одновременно ожиданием чего-то грандиозного смотрела вперед, на башни виднеющегося вдалеке города. Она вспомнила, как ехала сюда год назад вместе с Коулом, Райманом и Янкой. Тогда она была настолько увлечена преследованием Мирпуда, что ее совершенно не волновали местные красоты – а ведь величие города-порта поражало воображение. Теперь, когда они никуда не спешили, волчица с широко раскрытыми глазами наблюдала, как кипит жизнь в левой части города, видимой рядом с гигантскими фигурами бронзовых птиц.
К порту причаливали корабли, паруса которых были раскрашены во все цвета радуги. Видимые издалека мелкими темными точками, портовые рабочие споро разгружали корабли и заносили грузы на очередное торговое судно. В последние дни в Меровии не было дождя, и от горячей земли поднималось дрожащее марево, из-за чего картина порта Мариссы казалась миражом. Корабли дрожали в поднимающейся дымке, и казалось, что они вот-вот могли исчезнуть из вида, оставив пустой залив без признаков жизни.
Мысли Джесси крутились и вокруг предстоящей свадьбы Мирпуда и, скорее всего, ее собственной свадьбы с Коулом. Еще когда она была совсем молоденькой охотницей, она представляла, что отличается от других Кон-Сай. И втайне она мечтала, что после смерти Дитмара ей удастся найти зверя, который полюбил бы ее такой, какая она есть. Ждать этого Джесс пришлось долгие семь лет. Но даже в самых радужных мечтах она не могла представить, что сам Иерарх пообещает ей сочетание браком в присутствии королевской четы Меровии. После этого у волчицы не было никаких сомнений, что такой брак продлится настолько долго, насколько это возможно… если вообще когда-либо закончится.
Мы подъехали ко рву с водой, через который был перекинут потертый подвесной мост. По сравнению с прошлым годом на входе в город было вполовину меньше стражников, и я отметил про себя этот факт.
Спешившись, как того велели правила приличия, я и мои спутники повели лошадей по мосту к арке входа в Мариссу. Единственный, кто оставался на лошади, был маленький Крис – я мы посудили, что никто не посмеет заставлять волчонка вставать лапами на землю.
Зайти в город без приключений в город нам не удалось – нас остановил воин в коричневых доспехах с эмблемой королевства. Его морда была наглухо закрыта шлемом, и поэтому я мог только предполагать, что воин был из кошачьих. Желтые глаза стражника блеснули, когда он поднял лапу, останавливая нас:
– Конечно, это не мое дело, лезть к Кон-Сай и Цепным, но все-таки мне интересно, почему обычные звери путешествуют в компании воинов элитной касты, подчиняющейся напрямую лишь Верховному Иерарху?
Мы переглянулись, и Вейлин произнесла, четко выделяя каждое слово:
– Специальные посланники Иерарха, были направлены напрямую к Его Величеству Анри Третьему. Кон-Сай и Чойг-Ма’л для охраны.
Глаза в прорезях шлема сузились:
– Что-то вы мне кажетесь подозрительными, почтенные. Попрошу вас пройти за мной.
Не желая нарываться на неприятности, я тихо шепнул своим спутникам:
– Ничего страшного. Если Анри все-таки передадут, что мы приехали, никаких проблем не будет.
Джесс тихо хихикнула в ответ:
– Знал бы этот дурак в железяках, что он говорит с Иерархом, а не с обычным магом!
Стражник повел нас к внутренней стене арки, и открыл небольшую деревянную дверь, обитую железом. Подошедшие напарники привязали наших коней к железным скобам, вбитых прямо в каменные стены. Маленький Крис, видя, что его оставляют одного, жалобно запищал, протянув к нам лапки. Коул подошел к крупу своей лошади, на которой оставался малыш, что-то прошептал волчонку на ушки и протянул какой-то предмет. Крис тут же перестал хныкать и заулыбался, оставшись на крупе лошади. Воин обратился к тем стражникам, которые помогали привязать лошадей:
– Проследите, чтобы с малышом ничего не случилось. Я не думаю, что мы надолго.
Жестом пригласив нас внутрь и подождав, пока мы окажемся внутри, он прошел следом, закрыл за нами дверь, и после этого возглавил процессию. По субъективным ощущениям, воин вел нас по коридорам внутри стены, не покидая ее пределы. Моим глазам представали чистые и светлые коридоры, сложенные из камня. Окон в стенах проходов не было, и факелы были единственными источниками освещения.
Проведя нас по паре коридоров в течение буквально одной минуты, воин дошел до каменной лестницы, ведущей прямо в потолок, прошел пару ступенек вверх и толкнул люк в потолке, сквозь который начал падать дневной свет. Так мы оказались прямо на крепостной стене, откуда открывался великолепный вид и на окрестности Мариссы, и на кварталы Запретного Города.
Мимо нас сновали стражники в одинаковых коричневых доспехах. Некоторые из них коротко приветствовали нашего проводника, не сбавляя шаг. Прямо впереди на стене стоял суровый и плечистый буйвол с широкими и мощными рогами, смотря куда-то вдаль. Воин подошел прямо к буйволу и отрапортовал:
– Капитан Боксо, я доставил на дознание подозрительных посетителей города.
Буйвол медленно перевел взгляд на нас, столь же медленно осмотрел каждого из нас с лап до головы, после чего его глаза снова устремились на окрестности города:
– Доложить.
Я недоуменно посмотрел на начальника стражи, но наш проводник, нисколько не удивляясь произошедшему, продолжил:
– Уверяют, что прибыли по приказу Верховного Иерарха лично к Его Величеству. Может, это и не мое дело, но мне кажется странным, что такие важные посланники путешествуют в столь скромном виде и без серьезного сопровождения.
Не поворачивая головы к нам, капитан хмуро рявкнул:
– Отпустить. Вернуться.
Отдав честь, стражник повел нас обратно к люку. Я набрался смелости спросить у проводника:
– Прошу прощения, а с ним все в порядке?
Кошка шумно выдохнула в шлем:
– Да, это его стиль общения. Подчиненные называют его Капитан Однословный. Он не видит смысла говорить больше одного слова за раз, так как его и так все понимают. Армейцы все такие – в бою особо нет времени трепаться.
Стражник помог каждому из нас аккуратно спуститься по лестнице обратно во внутристенные коридоры. Закрыв люк за собой, кошка повела нас в сторону выхода с крепостной стены, иногда приостанавливаясь возле очередной лестницы вниз.
Выведя нас под арку, стражник сделал какой-то жест своим напарникам возле наших лошадей, и те без лишних слов удалились прочь. Я ожидал, что Крис, оставшийся на крупе лошади, радостно запищит, увидев наше возвращение, но, к моему удивлению, волчонку было явно не до этого. Давно не появлявшийся Эйнар занял место в седле лошади Коула, и малыш с восхищенным писком гладил котенка, делая это слегка неуверенно. Мой фамилиар с явным удовольствием вытянулся, смешно растопырив пальчики, и подставлялся под каждое движение волчонка. Я усмехнулся и почесал Эйнара за ушком:
– Спасибо, что приглядел за Крисом.
Малыш даже не обратил внимания на то, что мы вернулись – его взгляд был сосредоточен лишь на котенке.
Миновав Запретный Город и оставив позади штаб-квартиру Ордена в Меровии, мы вступили в границы Низкого Города. Знакомые по прошлому году пейзажи не исчезли: меня встречали те же известняковые дома с деревянными балками и перекрытиями. Улицы, пусть и были замощены более качественно, все еще выглядели не совсем презентабельно – все то же желтое песочное покрытие, под которым с трудом проглядывала брусчатка, местами треснувшая.
Мы понимали, что нам нужно как можно скорее двигаться в сторону королевского дворца на вершине центрального холма города, но одно нам мешало осуществить задуманное. Крис был все еще одет в лохмотья, которые мы так и не удосужились сменить с тех пор, как нашли малыша в Ларотийском лесу. В торговых рядах Низкого Города было полно портновских лавок, где можно было одеться за адекватную стоимость, но найти одежду для малыша было более сложной задачей.
В поисках нужного торговца мы обошли немало рядов, но каждый очередной портной грустно разводил лапы в стороны – и он не шил для детенышей столь малого возраста. Когда мы уже отчаялись приодеть Криса, мы услышали, как в очередном по счету портновском ряду позади нас раздался возглас:
– Ищете одежку для волчонка?
Мы обернулись на голос, и увидели, что его обладателем была толстая и дородная слониха с мощным хоботом. Он вышла из дверей своего магазинчика, скромно примостившегося среди других подобных торговых мест ряда, и ее мудрые пожилые глаза смотрели на нас внимательно и заинтересованно. Владелица лавки, огладив необъятных размеров рубаху на своем мощном теле, продолжила, улыбнувшись:
– Даже не трудитесь искать одежку для волчонка на рынке. Нормальные вещи для него будут только в Высоком Городе… либо у меня. Я не понимаю, почему другие портные брезгуют шить для детенышей, но я к таким себя не отношу. Прошу вас в лавку ларессы Сорф, я думаю, у меня есть то, что может вас заинтересовать.
Слониха пригнула голову и зашла в двери лавки, жестом пригласив нас следовать за ней. Переглянувшись со спутниками и поняв, что у нас больше нет вариантов, я пожал плечами и прошел за слонихой внутрь.
Внутри у Сорф было чисто, но в воздухе витал сильный запах то ли очистителя ткани, то ли выстиранной ткани. Несмотря на свои габариты, слониха довольно ловко передвигалась между столов, на которых лежали отрезы ткани и готовые предметы гардероба. Я изумлялся, каким образом Сорф вообще могла работать в достаточно тесном с ее точки зрения помещении, где стены были сложены из тонких досок, а крыша была пусть и крепкой, но сделанной из плотной соломы.
Слониха подняла на нас взгляд:
– Советую остаться в лавке только родителям малыша. А вы, уважаемые воины Иерарха, покиньте помещение, здесь мало места для нас всех.
Джесс хмуро фыркнула:
– Мы не знаем, кто его родители. Мы нашли его в лесу, и теперь опекаем, как можем. Мы все вчетвером в какой-то степени родители волчонка.
Сорф наклонила голову, закрыв глаза:
– Простите мое невежество, почтенные лары и ларессы. Я подумала, что этот малыш – детеныш волчьей пары, что я вижу перед собой. Но в любом случае двум из вас придется выйти, иначе нам будет тесновато.
Не сговариваясь, я взял Лин за лапу и вывел ее наружу в портновский ряд. Волчица усмехнулась:
– Не думала, что именно ты решишься уйти.
Я повел ухом в сторону разговора внутри лавки:
– Мы договорились с Джесси и Коулом, что если кто-то и будет усыновлять Криса, то они. У них вряд ли будет возможность иметь своих детенышей, а волчонок пока что успешно тянется к ним. Пусть он чаще видит их рядом с собой, чем нас.
Спустя минут пять в дверь просунулась голова Коула:
– Отец Мирпуд, ларесса Вейлин, заходите.
Пропустив волчицу впереди себя, я зашел внутрь и посмотрел на получившийся результат. Прежнего Криса было не узнать. Пусть волчонка и не одели в дорогие шелка, но хлопковые штанишки и камзол серого цвета выглядели очень добротно, и в таком виде малыша была не стыдно привести во дворец. Дополнительно Сорф надела малышу черные носочки, наподобие тех, что я носил вместе с одеяниями Судьи – они закрывали полностью стопу, но оставляли открытыми пятку и пальцы с подушечками.
Тигр присел перед довольным Крисом:
– Ну что, малыш, тебе нравится?
Серый волчонок радостно закивал и запрыгал на столе. Сорф слегка улыбнулась и придержала Криса хоботом, чтобы тот не упал со стола от прыжков:
– Думаю, на этом моя миссия закончена. Весь наряд обойдется в пятьдесят семь барра и сорок два тоси.
Коул попытался было залезть в свой кошель, но я жестом остановил его и достал деньги из той суммы, что я получил от Кертиса на Фестивале Искусств:
– Не стоит, Коул.
Расплатившись со слонихой, мы пожелали ей всего хорошего и покинули лавку. Мы не видели этого, но Сорф долго стояла в дверях и провожала нас взглядом, пока мы не исчезли за поворотом. Слегка улыбнувшись и поправив хоботом подол своей рубахи, слониха пригнула голову и вернулась к себе в лавку.
Забрав лошадей и сев верхом, мы целенаправленно двинулись в Высокий Город, ступив на гребень холма. Радуясь, что в тот раз мне не пришлось тратить силы на подъем, я откинулся в седле настолько, насколько это было возможно, не имея опоры в виде спинки. Наши лошади шли небыстро, но они не сбавляли ход ни на секунду, даже когда крутизна холма становилась достаточно большой для них. Более выносливый Зогмо’с даже вышел вперед, словно он чувствовал себя вожаком лошадей моих спутников.
Архитектура домов вокруг менялась, словно по волшебству, даже несмотря на то, что мы еще не достигли вершины холма и торговой площади. Дома становились все светлее, стали появляться чистые каменные лестницы, стражников в коричневых доспехах становилось все больше, а одежда прохожих превращалась в более дорогую и чистую.
Когда же мы достигли вершины, попав на площадь с товарными лавками, я намеренно спешился с Зогмо’са, чтобы дать ему слегка передохнуть без необходимости таскать меня на спине. Черный конь благодарно ткнулся мне в плечо, беззлобно фыркнул и позволил вести себя мимо увитых плющом колонн и каменных стен, арки которых были забраны частыми металлическими решетками.
Лишь немного погодя тройка моих спутников последовала моему примеру и тоже спешилась, оставив Криса и Эйнара на крупе лошади Коула. Красные глаза Джесс восхищенно смотрели вокруг себя:
– Я видела самые разные города, но могу точно сказать, что такой грандиозной архитектуры, как в Мариссе, я не видела даже в самом Ландаре.
Архитектура домов в Высоком Городе была достаточно однообразной – дома были белокаменными, двух- или трехэтажными, и лишь ближе к кварталу королевского дворца они становились выше. Такая конфигурация домов позволяла даже издалека видеть основные достопримечательности Мариссы: высоченное Святилище, где год назад Анри женился на Лассе; тридцатиметровую статую Арханиса на площади Милостивых Рыцарей, самую высокую в королевстве. А громада королевского дворца, являющегося самой высокой точкой города, была видна, казалось, с любой улицы или площади, даже находящейся на окраине Высокого Города – настолько высоко он находился.
Помня еще с прошлого года планировку города и направление движения, я смело повел спутников в сторону королевского дворца. При этом я отметил про себя, что на некоторых домах все еще продолжали висеть свадебные штандарты с лигатурой «АЛ» – по первым буквам имен короля и королевы Меровии.
Перед нами расстилалась влево и вправо лестница, ведущая ко дворцу – Лестница Короля. Я внимательно посмотрел на ступени, желая убедиться, что никаких отравленных колючек акира-госсы мне не попадется. Я хмыкнул:
– Было бы идеально найти камердинера или хотя бы кого-то из знакомых стражников из дворца. Мы же не потащим лошадей вверх по лестнице, верно?
Словно в ответ на мой запрос, ко мне приблизился незнакомый стражник:
– Кон-Сай и Цепной Меч перед дворцом Его Величества? Я вижу по планкам лара воина, что вы прибыли из Кенсана. Как мне представить вас?
Я положил лапу на круп своего коня:
– Скажи, в замке все еще работает лар Тиерстин? Если да, передай ему, что приехали Мирпуд и Вейлин. Он поймет, о ком идет речь.
Воин наклонил голову:
– Главный камердинер, мастер Тиерстин? Ждите здесь.
По-военному развернувшись кругом на лапах, воин побежал вверх по лестнице. Я стал перебирать содержимое сумы:
– Он не вернется раньше чем через десять минут, так что придется подождать.
Вейлин последовала моему примеру, а Джесс прижалась мордой к своей кобыле:
– У меня перед глазами встают прошлогодние события, когда я была в этом же месте, и думала только о том, что в замке укрываются беглые преступники, опасные для Ордена.
Тигр положил ей лапу на плечо и погладил Джесс. Магесса подала голос:
– Джесс, ты все будешь переживать о прошлом? Лучше подумай о том, что тебя ждет. Прошлое было, и оно уже не повторится.
Охотница отняла морду от крупа лошади, и на волчицу посмотрел внимательный красный взгляд:
– К большому сожалению, я переживаю из-за прошлого. Оно не до конца покинуло меня, и я не знаю, покинет ли когда-либо. То, что я пережила год назад здесь, а позже и в лесу возле Мариссы, навсегда изменило мою жизнь.
Я вмешался в разговор:
– Джесс, а если бы ты знала заранее, что случится с тобой до происшествия на поляне – поступила бы так же, как и поступила тогда?
Казалось, мой вопрос застал волчицу врасплох. Ее взгляд метался между мной, Вейлин и Коулом. Казалось, она искала ответ в наших глазах. Однако ее замешательство длилось всего несколько секунд. Перестав бросать потерянные взгляды вокруг себя, охотница потерла виски:
– У меня был соблазн ответить «нет», но в таком случае я бы совершенно точно соврала и вам, и себе. Без пленения тобой, Мирпуд, я бы никогда не обрела Коула. Скорее всего, мы бы вернули тебя в Ландар, к отцу Бойдулу, после чего вернулись в Кенсан и продолжили нести службу. Коул так бы и остался для меня тигриной мордой, которой дали возможность проявить себя только благодаря заступничеству мастера Раймана. Я никогда бы не получила возможность работать вместе с Коулом, узнать его лучше и понять, что именно его я искала так долго.
Джесси прижалась мордочкой к доспехам тигра, и тот с легкой улыбкой прижал ее к себе и пригладил ей лапами прядки на густой гриве:
– Спасибо, милая.
Я не заметил, как Вейлин прижалась сзади ко мне, положив морду мне на плечо. Все прохожие с удивлением оборачивались на то, как обнимаются Кон-Сай и Цепной, но Коулу и Джесси было точно плевать на то, что о них думали окружающие.
Как я и предполагал, спустя десяток минут к нам спустились главный камердинер, пухловатый сурок по фамилии Тиерстин, помощник камердинера стражник Тост и еще один воин, имени которого я вспомнить не мог. Морда сурка расплылась в улыбке:
– Какая приятная встреча, лар Мирпуд!
Но стоило ему встретиться взглядом с Джесси, как улыбка сурка исчезла, как будто ее стерли тряпкой:
– Снова вы. Похоже, мало вам было крови, так вы снова вернулись, изверги.
Лин встала между Тиерстином и Кон-Сай:
– Успокойтесь, лар главный камердинер. Они наши союзники и не представляют собой никакой опасности ни для нас, ни для вас. За год многое изменилось.
Сурок еще несколько секунд хмуро глядел на Цепного и охотницу, и лишь после этого пусть робкая, но улыбка, вернулась на его морду:
– Хорошо, коль так. Можете оставить лошадей Тосту и Трести, они позаботятся о них.
Только в тот момент сурок заметил, что на крупе лошади сидит Крис. Сурок сложил лапки под мордой, умиляясь:
– Что же вы не сказали, что у вас пополнение в семействе, лар Мирпуд? Или я что-то не знаю о вас?
Я устало вздохнул:
– Это не наш зверенок, лар Тиерстин. Просто передайте Его Величеству, что мы приехали. Это очень важно.
Сурок не стал задавать лишних вопросов, и сделал короткий жест Тосту и Трести. Те взяли за повод всех лошадей и увели за собой. Эйнар перекочевал мне на плечо, а Крис оказался на лапах у Джесс. Жестом пригласив нас следовать за собой, Тиерстин ступил на Королевскую Свиту, центральную треть лестницы, и бодрым шагом пошел в сторону видневшихся вдалеке ворот королевского дворца.
Оставив нас в приемной, сурок поднялся по лестнице в сторону кабинета в правой части здания мимо охраняющих пролет стражников. Мельком оглядев всех посетителей королевского дворца в большом входном зале, Коул и Джесс заняли места в креслах возле столов с зажженными свечами. Я заметил, что волчонок вел себя на удивление тихо, и за все то время, пока мы ждали возвращения главного камердинера, Крис издавал не больше шума, чем все остальные ожидающие посетители.
Некоторые из присутствующих зверей обратили внимание на то, что среди них оказались воины двух элитных каст Иерарха, но никто из них не стал удостаивать Коула и Джесси слишком пристальным взглядом. Похоже, посетители во дворце были разными, и Кон-Сай с Цепными были слегка необычными, но, в общем-то, рядовыми гостями дворца.
К моменту возвращения Тиерстина Крис заснул на лапах у Джесси, прижавшись к ее груди. Сурок заметил это и произнес шепотом:
– Его Величество с Ее Величеством приглашают вас к себе. Прошу за мной.
Осторожно поднявшись с кресла, стараясь не разбудить волчонка, Джесс шлепнула сидящего тигра по плечу и последовала за сурком. Стражники опасливо покосились на волчицу со зверенком на лапах, однако они здраво отодвинулись подальше, не мешая нашему проходу.
Пройдя вверх два пролета и перейдя на правое крыло балкона в приемном зале, Тиерстин подвел нас к кабинету короля. Дверь охранял прежний воин, рыжий лис по имени Хаммонд. Главный камердинер что-то сказал стражнику, и тот, коротко кивнув, отошел в сторону, позволяя нам пройти внутрь.
Наша группа зашла в кабинет, и дверь за нами закрылась. Большая и светлая комната ярко освещалась полуденным солнцем из окна на противоположной стене, лишь слегка закрывая часть света бархатной красной шторой. Стеклянный шкаф в левом углу был забит свитками и стопками бумаги. Карта на стене возле окна висела другая, но и она была покрыта знаками и пометками.
Из-за стола поднялся хорек Анри в простом камзоле, коричневых штанах и тяжелой печаткой на указательном пальце правой лапы, не считая стандартного обручального кольца на безыменном пальце. Его морда прямо сияла от счастья:
– Мирпуд, Вейлин, вы не представляете, как я рад вас видеть!
Я не сразу заметил, что Анри был не один. Из-за стола встала и Ласса. Я совершенно ее не узнал. В ней не было прежней простой огневицы из патрульного отряда. Лишь глаза выдавали в ней прежнюю задорную самочку. Гиена определенно похорошела, и в своем зеленом бархатном платье она выглядела замечательно, но тогда на меня смотрела не простая служащая, которую сделали королевой, а настоящая королева. Во всем ее облике сквозила грация и царственная красота: от убранных в локоны волос до кончика подола платья. Ее улыбка, однако, тоже была совершенно искренней, и она позволила мне увидеть в ней прежнюю близкую мне гиену.
Анри не стал переплетать со мной пальцы ладоней, а крепко и по-дружески меня обнял. Ласса проделала то же самое с Вейлин, заливисто рассмеявшись и произнеся приятным хрипловатым голосом:
– Я очень рада тебя видеть.
Анри заметил Криса на лапах у Джесс, и с прищуром посмотрел на меня:
– Тебе лучше объяснить, что я вижу в данный момент, а потом уже рассказывать, что тебя привело ко мне.
Едва не зарычав, но сдержавшись, я вздохнул:
– Знакомьтесь. Это Анри Второй, король Меровии. Анри, а это Джесси и Коул, мои телохранители.
Хорек вернулся к столу и сел за него обратно, пригласив супругу занять место рядом с ним:
– А вот с этого места поподробнее. Присаживайтесь, уважаемые гости.
Мы заняли места в креслах возле стены у входной двери. С момента последней встречи с Анри и Лассой прошел год, и мне пришлось рассказывать все, что произошло со времени того дня, как мы с Вейлин экстренно покинули Мариссу, спасаясь от преследования. Ласса охала и ахала в испуге, когда я в красках рассказывал об том, как Вейлин подстроила собственную смерть и обманула всех, в том числе и меня.
Рассказал я и о том, как пал Орден в Ландаре, о битве между Арханисом и Легизмундом. Я сознательно умолчал о том, что в процессе восстановления силы Монолита меня сделали настоящим Иерархом. Наверняка Анри был в курсе того, что мастер Гимеон стал Главным Магистром Ордена – и этого было более чем достаточно.
Когда я закончил свой рассказ, Анри сложил лапы домиком и положил на них морду:
– То есть, я правильно понимаю, что ты сделал предложение Вейлин, и теперь хочешь обручиться с ней в Центральном Святилище Меровии, чтобы король и королева были шафером и подружкой невесты?
Анри задорно рассмеялся и встал из-за стола:
– Фантазии и наглости тебе не занимать, Мирпуд. Что же, это была шутка. Год назад ты помог мне завоевать расположение Лассы – и я перед тобой в долгу.
`Гиена закрыла глаза и прижалась мордой к боку хорька, не вставая со стула, а король, не глядя, положил ей лапу на голову:
– Хорошо, будет тебе свадьба в присутствии королевской четы. Завтра, в шесть вечера.
Я скромно поднял лапу:
– Две свадьбы, Анри. Джесс и Коул тоже хотят стать супругами.
Ласса отняла голову от Рамзи и с удивлением посмотрела на моих телохранителей. У хорька была не менее озадаченная морда:
– Кон-Сай и Цепной, да еще и разных видов, хотят обручиться? Я не думал, что когда-нибудь в своей жизни увижу такое. Вы твердо уверены в своем решении?
Коул крепко взял ладонь Джесс в свою:
– Совершенно, ваше Величество. По обоюдному согласию и с полным пониманием того, что мы хотим сделать.
Анри в ответ хрустнул пальцами:
– Что же, две свадьбы. Но ты понимаешь, Мирпуд, что этих двух я не знаю, и максимум, что я могу обеспечить – чтобы церемония для твоих… охранников прошла в том же месте, что и твоя свадьба. Но с ними никакого официоза.
Джесс произнесла твердо и даже слегка грубо:
– Мы солдаты Иерарха, и парад в нашу честь совершенно не нужен. Достаточно того, что священник Ордена объявит нас мужем и женой. Остальное мы отметим сами между собой.
Король долго и пристально смотрел на охотницу, после чего лишь произнес одно слово:
– Определенно.
В кабинете повисла неловкая тишина. Желая разрядить ситуацию, Ласса встала со стула, подошла ко мне с Вейлин и взяла волчицу за лапу:
– Мирпуд, если до твоей свадьбы с ней остался день, позволь мне забрать ее до завтрашнего дня. Я велю, чтобы твою невесту подготовили к торжеству так, чтобы у тебя челюсть отвисла.
Я снял с пояса кошель Кертиса и протянул его королеве:
– Не хочу строить торжество за чужой счет. Здесь почти пять тысяч барра, я надеюсь, что этого хватит.
В нерешительности Ласса взяла кошель и спрятала его в складках платья. Ее ответная реплика была идентичной с Анри, но произнесена была с улыбкой:
– Определенно.
Вейлин хотела что-то сказать, но королева утащила ее за дверь. Я вздохнул, обратившись к Анри:
– Слушай, тут такое дело. Мне потребуется помощь мастера Лейхарта, если это возможно.
Король хитро посмотрел на меня:
– Да? И что же он тебе понадобился?
– Понимаешь, на свадьбе должен присутствовать еще один важный зверь – моя бабушка. Проблема в том, что она осталась в Ландаре, и чтобы забрать ее и отвезти сюда, потребуется почти месяц или даже больше. А ты сам понимаешь, на лошади ее не привезешь – она пожилая волчица и может не выдержать такой изнурительной поездки. Может, твой придворный маг знает способ ее сюда… перенести?
Улыбка тут же пропала с морды Анри:
– Ты хоть сам понимаешь, чего просишь, Мирпуд? Я не уверен, что мастер Лейхарт вообще справится с задачей телепортации зверя за сотни миль отсюда!
Откинувшись в кресле, хорек поджал губы и уставился в точку перед собой, барабаня пальцами по столу. Когда я уже собрался было отказаться от своего намерения вслух, король встал из-за стола:
– Только из-за того, что ты мой друг и я многим тебе обязан. Я постараюсь уговорить мастера помочь тебе. Но учти! Если он сам откажется – я не смогу принудить его сделать обратное. То задание, что я собираюсь ему поручить, не составляет государственной важности, и он вправе отказаться от него, если на него уйдет слишком много сил и магии.
Мы спустились в подземные залы дворца, где располагались алхимические и магические лаборатории. Несмотря на то, что проходы и залы были вырублены на глубине не менее десятка метров под землей, в коридорах совершенно не было сыро и холодно. Факелы, вставленные в держателях на стенах, давали яркий и ровный свет, но при этом от них абсолютно не пахло горелым маслом. Помимо факелов, прямо в воздухе под потолком плавали сферы желтого цвета, дававшего мягкий и очень теплый свет.
Залы лабораторий алхимиков и магов занимали целые карстовые пещеры, вырубленные в скальной породе, и порой стены сводов не выравнивали, оставляя их в первозданном неограненном виде.
Мимо нас проходили волшебники самых разных видов и возрастов в шелковых халатах всех цветов радуги, и каждый из них останавливался, чтобы учтиво поклониться королю. Анри отвечал им взмахом лапы и двигался дальше, вглубь пещер.
С большим удивлением я увидел, что помимо магов по коридорам и залам передвигались самые обычные собаки, увешанные сумками с бумагами и реактивами. Вообще на моей памяти домашние питомцы были редки среди обитателей этого мира, потому видеть обыкновенных собак для меня было как минимум странно.
Анри оставил позади алхимические лаборатории, трансмутационные залы и магические хранилища. Он уверенно шел вглубь пещер, где под потолком уже не было сфер, и факелы остались единственными, источниками света в длинных и узких коридорах. Пройдя так еще метров сто, Анри толкнул неприметную дверь в каменной стене и жестом пригласил меня внутрь.
Мы оказались в небольшой комнатке размерами всего пять на пять метров. Тем не менее, все стены по периметру были заставлены столами и полками, ломившимися от предметов магического толка. Окон в комнатке, разумеется, не было, и ее освещала единственная сфера, причем не желтого, как в остальной части лабораторий, а красноватого цвета.
Низкая пухловатая лягушка с большими глазами, придворный маг Лейхарт, обернулась на звук открывшейся двери, и ее морда расплылась в тягучей улыбке:
– Ваше Величество, рад приветствовать вас в моей лаборатории. Что вам потребуется сегодня?
Анри махнул лапой в мою сторону и прислонился к косяку, оставив позади себя Джесси и Коула:
– Не мне – ему.
Я учтиво поклонился лягушке:
– Мастер Лейхарт, меня зовут Мирпуд, и Его Величество разрешил мне обратиться за помощью к вам. Речь идет о телепортации живого существа.
Лейхарт издал неопределенный горловой звук, и его глаза покрылись пленкой:
– Вам повезло, почтенный лар, перед вами единственный в королевстве маг, который занимается именно телепортацией.
– Но задача будет не самой простой, уважаемый. Речь о перемещении зверя из Ландара.
Лягушка застыла, пытаясь переварить услышанное. Все это время маг держал лапы на пузе, издавал горлом бурчащие звуки и смотрел на какую-то точку на стене. Казалось, что он совершенно забыл о существовании посетителей в его лаборатории.
В конце концов Лейхарт коротко квакнул:
– Одному мне не справиться с такой непростой задачей. Мне потребуется ваша помощь, молодой волк.
Я удивленно переспросил:
– Моя?
– Да, уважаемый. Я вполне отчетливо вижу вашу силу и вижу, что ее достаточно для выполнения замысла.
Лягушка развела зеленые перепончатые лапы в стороны:
– Моих сил хватит на то, чтобы открыть промежуточный портал в указанное место и проверить, находится ли нужный вам зверь на месте. Но для поддержки портала потребуется вклад вашего дара в артефакт телепортации. Иначе воронка схлопнется, стоит только вам оказаться по ту сторону. Смертью это вам не грозит, но вы мгновенно окажетесь за сотни миль отсюда и потратите лишние недели, чтобы вернуть в эту лабораторию.
Маг поднял глаза на Анри и моих охранников:
– Попрошу вас покинуть мой кабинет. Нам потребуется место, а его здесь не так много.
Хорек без разговоров по-военному развернулся на месте и пошел в сторону выходного коридора. Я коротко кивнул волчице и тигру, и они послушно ушли следом за удаляющимся королем. Подождав, пока шаги стихнут, я смущенно произнес:
– Мастер Лейхарт, я польщен, что вы просите меня о помощи, но я совершенно не представляю, какой с меня толк. Я еще не до конца овладел своим даром, хоть прошел год с момента начала моего обучения.
Не отвечая на мой вопрос, придворный маг достал с полки странный артефакт в виде длинного металлического прута, посередине которого были приварены три металлические ножки, собранные в виде треножника. Аккуратно поставив ее на пол, лягушка, взяла два конца прута в лапы и одним движением соединила их в большой круг, высотой почти что мне до шеи.
Встав перед получившимся кругом, Лейхарт медленно, как будто накрывая его невидимой тканью, начал проводить перепончатыми ладонями над поверхностью артефакта. Постепенно его поверхность стала забираться пленкой – вначале более прозрачной, а со временем более густой и плотной.
Когда я перестал видеть то, что лежало за собранным артефактом, пелена на круге стала дымчатой и колыхалась, словно мыльная пленка, оставаясь при этом непрозрачной. Лейхарт коротко квакнул:
– Артефакт телепортационного перемещения установлен. Сначала надо обязательно проверить, находится ли необходимый вам зверь в том месте, которое вы укажете, чтобы не тратить дар впустую. Опишите вашего зверя, его местоположение в Ландаре и предполагаемое расстояние от этого артефакта.
Я задумчиво почесал гриву, пытаясь придумать правильное объяснение:
– Пожилая волчица с голубоватыми глазами и седоватой шерстью сероватого цвета. На груди носит золотой крестик с выпуклым изображением распятого существа. Находится она в Квартале Ростиса. Улицу, к сожалению, не помню, как и номер дома. Предполагаю, что расстояние отсюда до цели – примерно пятьсот или шестьсот миль.
Лягушка пробурчала:
– Хотя бы описание зверя достаточно точное, иначе найти ее было бы почти невозможно.
Лягушка полностью развела пальцы с перепонками и приложила их к пленке на поверхности круга. Он пошел волнами, постепенно изменил цвет с серого на белый – и на нем стало проявляться изображение. Вначале оно было очень слабым, но постепенно картинка стала обрастать красками и подробностями – и я узнал внутренности дома бабушки.
«Камера» внутри единственного помещения внутри начала делать полный круг, и мой взгляд наткнулся на бабушку. Она сидела за деревянным столом в углу домика и внимательно рассматривала военные награды моего дедушки, аккуратно выбирая очередной орден из коробки. Я улыбнулся:
– Отлично, она на месте. Что от меня требуется, мастер Лейхарт?
Лягушка коснулась края телепортационного прибора:
– По большому счету немного – всего лишь приложить часть своего дара вот в эту точку. Так энергии будет достаточно, чтобы прибор оставался в рабочем состоянии в течение десяти минут. Если за это время вы и ваша бабушка не успеете вернуться обратно в эту лабораторию – телепорт схлопнется, и вам придется добираться в Мариссу самим. Советую поторопиться и не тратить много времени на объяснения.
Вздохнув, я вспомнил день, когда мы с учителем пробовали заставить работать Чашу Перемещения с Мерильдой. Прочувствовав необходимый канал, идущий от правой лопатки к кончикам пальцев правой лапы, я усилием воли послал мысленный запрос – и вот на моей ладони начал появляться беловатый шар, искрящийся красными и зелеными нитями. Подождав, пока его размеры станут максимальными, я коснулся им той точки на ободе артефакта, что мне ранее указал придворный маг. Действие магии оказалось заметным – изображение стало намного более четким, и возникало ощущение, что я вижу все напрямую, а не через пленку артефакта. Бабушка, похоже, услышала что-то необычное, потому что она подняла голову, а ее ушки стали поворачиваться в разные стороны, пытаясь уловить источник звука.
Надеясь, что мое внезапное появление не доведет ее до инфаркта, я задержал дыхание и шагнул в пленку. Она заметно растянулась, словно не желая пускать меня внутрь. Поддавшись моему усилию, она разорвалась – и я оказался внутри дома. Позади меня лениво клубился голубоватый льдистый дымок, обозначающий расположение обратного портала.
Уловив движение на краю зрения, бабушка повернулась в мою сторону и вскрикнула от испуга. Я поспешно приблизился к ней и обнял пожилую волчицу:
– Бабушка, не пугайся, это я, твой внук. У нас очень мало времени, поэтому слушай внимательно. Я пришел к тебе из столицы соседнего королевства. Помнишь, я месяц назад сделал предложение Вейлин? Мы собираемся обручиться, а ты приглашена как почетный гость.
Сделав паузу, я показал на клубящийся дымок позади меня:
– У нас есть десять минут, чтобы собраться, иначе это облачко исчезнет – и нам придется ехать почти тысячу километров обратно. Я знаю, что такая поездка для тебя будет очень тяжелой.
За прошедший с момента перемещения из нашей реальности год бабушка Надя привыкла к факту существования магии как понятия, и ее уже было сложно удивить фактом телепортации за столь огромное расстояние. Вздохнув, бабушка с легкой улыбкой наклонилась и достала из-под стола средний размеров чемодан:
– Недооцениваешь ты свою бабушку, Максимка. Неужели ты думаешь, что я совершенно не готова? Я припасла вещи для твоей свадьбы еще месяц назад, когда ты только сказал, что делаешь своей красавице предложение. Чуяло мое сердце, что однажды мне все это пригодится.
Волчица огляделась вокруг и снова вздохнула:
– У нас же еще есть немного времени? Помолюсь и мы присядем на дорожку. Другая реальность, но я не хочу нарушать свои традиции.
Медленно поднявшись из-за стола, бабушка подошла к красному уголку, склонила голову и начала креститься, закрыв глаза и тихо шепча молитву на удачную дорогу. Постояв с закрытыми глазами, бабушка Надя обернулась:
– Присядем на дорожку и можно идти.
Усевшись на край кровати, волчица показала ладонью рядом с собой. Прижавшись к бабушке и посмотрев вперед, я заметил, что свечение обратного портала стало как минимум вполовину тусклее, и с каждый секундой цвет ненамного, но менял оттенок в сторону более блеклого. Надеясь, что успеем, я не стал торопить волчицу и терпеливо выждал те несколько секунд, что она сидела, сгорбившись на самом краю постели.
Глубоко вдохнув, бабушка встала:
– Ну что, куда мне теперь?
Я с ужасом посмотрел на облачко. Или мастер Лейхарт меня обманул, или мы провели больше времени, чем я рассчитывал, но оно стало совсем блеклым и грозило исчезнуть. Я схватил волчицу за лапу и буквально силой затолкал ее в исчезающий портал, после чего в последний момент успел запрыгнуть следом.
Короткая темнота и громкий хлопок за спиной сменились ощущением того, что я лежу на холодном каменном полу. Я поднял голову, и увидел, как на меня смотрит зеленая морда Лейхарта:
– Вы успели в последний момент, молодой волк. Несколько секунд промедления – и портал неминуемо схлопнулся бы. Вероятно, расстояние переноса было слишком большим, поэтому он работал меньше десяти минут даже с помощью вашего дара.
Я поднялся на лапы и взял за лапу бабушку, безмолвно наблюдавшую за происходящей сценой. За время пребывания в Мире Спокойной Воды волчица видела зверей самых разнообразных видов, но лягушка ей попадалась впервые:
– Сколько лет я ни проживу, а каждый год вижу что-то новое.
Моим ответом ей была легкая улыбка:
– Уже вечер. Пойдем, я провожу тебя.
В богато украшенной комнате замке за полукруглым столом, прижатым к стене, сидели двое зверей. Тяжелые красные бархатные портьеры, закрывавшие половину стрельчатых окон, препятствовали прохождению большей части света с улицы. Внимательный наблюдатель мог заметить, что за окнами растилась бескрайняя облачная пустыня, а над головой сияло необычно яркое голубое небо с ослепительно-светящим солнцем. По четырем углам комнаты стояли золотые канделябры, в каждом из которых стояло по десять свечей. Несмотря на то, что иногда сквозь шторы прорывался ветер, ни один язычок пламени свечи не колыхался в такт налетающему дуновению воздуха.
Один из зверей, существо неопределенного вида с помесью льва, тигра и волка, элегантно взял в лапы чашку и отхлебнул оттуда чай:
– Арсилиус, а тебе никогда не приходила в голову мысль, что мы занимаемся бесполезными и даже ненужными вещами?
Его собеседник, страшная черная помесь волка и быка, взял свою чашку в когтистые лапы:
– Как сейчас, например? Пьем чай вместо того, чтобы сражаться, чем мы занимается много сотен лет? Я удивлен тем, что ты вообще пригласил меня сюда, Арханис.
Губы последнего разошлись в легкой улыбке:
– А кому нужна наша борьба, Арси? Ничего, что я так фамильярно?
Волкобык шумно выдохнул и глотнул сразу половину чашки чая:
– Да что уж там, не один день друг друга знаем.
– Так вот подумай сам. Кому нужна наша борьба, кроме нас самих? Что мы пытаемся доказать друг другу?
Арсилиус с громким звоном поставил чашку на стол и расхохотался:
– Арханис, ты туп или мне кажется с утра? Ты спрашиваешь у меня, зачем мы боремся? Мне что, рассказывать тебе как маленькому зверенку про противостояние добра и зла? Ты не помнишь о нем? Это же фундаментальная основа существования вселенной!
Светлый дух слушал своего противника как добрый и понимающий учитель, которому нерадивый ученик пытался доказать неверность таблицы умножения. Когда же волкобык выдохся, Арханис взял слово:
– Говоришь, противостояние добра и зла? Позволь не согласиться с тобой, коллега по оружию. Что такое противостояние? Это смертельная битва, которая ведется до поражения одного из воинов, участвующих в сражении. А ты не задумывался хоть раз о том, что случится, если один из нас полностью исчезнет?
Мощные мускулистые плечи темного духа, казалось, стали больше от того, что волкобык оперся на стол:
– А что тут думать, останется только добро или зло. И Мир Спокойной Воды жить либо в вечной радости и беззаботности, либо в вечном страхе, раболепстве и ужасе.
– А вот тут ты неправ. Вероятно, первое время так все и будет. Но потом все пропадет также внезапно, как и исчез один из нас. Слово «вечное» ты применил неправильно.
Арсилиус с сомнением посмотрел на Арханиса:
– То есть, если каждый из этих червяков будет каждый день получать по десять ударов кнутом, работать до потери сил на перетаскивании камней из шахты – он перестанет считать это злом и унижением?
– Конечно, Арси. Это случится не в тот же день, но это произойдет когда-нибудь. И кстати, зря ты называешь их червяками. Все-таки, они нас создали, стоило бы и уважать своих создателей.
Волкобык громогласно захохотал так, что чашки на столе стали подпрыгивать от вибрации:
– Эти презренные? Создали нас? Арханис, ты явно болен или сошел с ума! Как смертные, презренные черви могли создать нас, бессмертных существ, олицетворения добра и зла?
Свечение вокруг Арханиса стало немного ярче, и он медленно положил свою ладонь на лапу темного духа:
– Нет, Арси, я не болен. Сейчас я тебе всю объясню.
Прикосновение светлого духа успокоило Легизмунда, и тот внимательно посмотрел на собеседника черными глазами без белков, готовый слушать.
– Наше появление в этом мире – не случайность, а закономерность, Арси. В любой реальности, где есть живые существа, умеющие мыслить, рано или поздно появится добро и зло. Это – неизменный процесс, и мироздание не в силах что-либо изменить. В самом начале это всего лишь мнение отдельных существ. Впоследствии дихотомия добра и зла распространяется по миру, пока каждый живущий в ней зверь, умеющий мыслить, не начнет понимать, что есть одно, и что есть другое. Когда такое случится, вся сумма добра или зла в этом мире формирует две общности – светлую и темную. Не существует тех, кто живет либо только в одной сущности, либо в другой. Каждый в течение жизни совершает и добрые, и плохие поступки. Но формирование этих сущностей приводит к тому, что появляются некие… понятия, если можно так выразиться, которые представляют собой квинтэссенцию добра или зла. Нечто, что является однородным, чистым. Так формируется светлый и темный дух. Так был создан ты, так возник и я.
Волкобык усмехнулся:
– Занятная теория. Только одно в ней не сходится. Ты-то был живым существом, подобным этим червякам внизу. Как же ты стал тем, кого я вижу перед собой – моим оппонентом?
Арханис вздохнул:
– Доподлинно мне это неизвестно. Когда я был смертен, я понял, что земные наслаждения мне чужды. Я жил отшельником, постигая сущность этого мира. Я пропустил через тебя все добро и все зло этого мира. Я взлетал в небеса и опускался на дно самой черной грязи. Я прошел через этот процесс бессчетное количество раз, пока я не постиг осознания, истинного осознания того, что такое добро и что такое зло. Я потратил на это всю свою жизнь. И когда смерть пришла на порог моей норы, мне был предложен выбор. Я мог стать светлым духом и защитником этого мира, олицетворения добра… либо я мог умереть и возродиться обычным зверем и прожить жизнь, полную радостей и наслаждения. Первый путь был невероятно сложен, болезнен и ужасен, я не получил бы ничье признание и не получил бы никакой платы за это – но я выбрал его. Когда постигаешь истинную суть добра и зла и выбираешь один из путей как единственно верный, нет места трусости и малодушию. Я выбрал то, что выбрал – и я перед тобой. Вероятно, жизнь смертного зверя принесла бы мне больше радости и наслаждения – но быть выражением сути добра важнее, чем сиюминутное наслаждение в бренном мире. Кстати, ты никогда не думал, почему тебе известно, что такое зло?
Заданный вопрос смутил темного духа:
– Ну… это боль, страдания и ужас. Это мне было известно всегда.
– Ты не понял вопрос. Почему тебе это известно? Почему ты знаешь, что является болью и страданием? По каким признакам ты не спутаешь их ни с чем?
Арсилиус неуверенно произнес, сделав глоток чая:
– Я знаю, что такое зло, и я знаю, что такое отсутствие зла.
Арханис прищелкнул пальцами:
– Именно! Ты знаешь, что такое добро, и что такое зло. В этом заключается дуализм добра и зла, жизни и смерти – тогда и только тогда ты можешь осознавать, что есть что, когда ты будешь чувствовать противоположность рассматриваемого понятия. Предположим, что однажды я одержу полную победу, и ты будешь уничтожен. Во всей реальности воцарится мир и спокойствие. Никто не будет знать зла, страха, унижения, невежества. Идеальный мир, не правда ли? Казалось бы. Но в один прекрасный день эти звери настолько привыкнут к своему состоянию, что превратятся в самых настоящих бездушных умертвий. Если они не будут знать, что такое зло, то доброта, честь, любовь, сострадание и сопереживания перестанут иметь для них значение. Их будет не с чем сравнивать. Все будут одинаково добрыми, талантливыми, отзывчивыми – и каждый будет одинаков. Не будет выдающихся личностей. И мир станет тупым и однообразным. То же самое и со злом. Ты хочешь, чтобы каждый житель реальности был забит и запуган. И если буду уничтожен я, твоя мечта осуществится. Но твоя радость будет недолгой. Все те, кто будут под твоей пятой, однажды перестанут считать себя унижаемыми – ведь они не будут знать понятия «добро». Их существование перестанет быть каторгой. Все превратится в привычку, которая глубоко вросла в них. Боль будет ощущаться совсем слабо, унижения не будет, страданий тоже. Ты этого хочешь?
Арсилиус с ужасом слушал Арханиса:
– Что же, получается, наша борьба действительна бессмысленна? Ты нужен мне так же, как и я нужен тебе? Но что мне тогда делать? Я не могу сидеть без дела!
Волчий гибрид закинул лапу на лапу и отставил в сторону пустую чашку:
– Ну почему же. Конечно, я бы мог предложить тебе вариант, чтобы между нами не было борьбы и все осталось, как есть, но я думаю, твоей кипучей деятельности это не подходит. У меня предложение другое. Мы с тобой является генералами двух армий. Твоя армия – Темные Всадники и темные твари. Моя армия – обычные звери и истинный Священный Орден. Положено ли генералам биться друг с другом? Для этого есть солдаты. Наше дело – сидеть в штабе и командовать войсками. А как мы это будем делать – уже наше дело.
Арсилиус хмуро засопел:
– Я тебя совершенно не понимаю.
– А что тут понимать? Признаюсь, тысячелетие назад ты выкинул здоровскую подлянку, которая была проделана лапами Ривелино. Такого хода я не предусмотрел, и целую тысячу лет тебе удавалось неплохо уделывать меня в бою.
Темный дух мрачно улыбнулся:
– И уделал бы, если бы не тот презренный червяк с даром истинного Судьи.
Сказанное нисколько не обидело светлого духа:
– Не спорю, еще пара сотен лет – и я бы точно потерпел окончательное поражение. Даже я в какой-то момент начинал думать, что Мирпуд не сможет ничего сделать. И уж тем более я не ожидал, что он сможет распознать фальшивую личину на тебе. Однако что случилось – то случилось. Теперь мы снова в равном положении, так как восстановлена работа Священного Ордена, и усилия Темных Всадников пошли прахом.
Легизмунд усмехнулся в ответ:
– Чувствую я, что в ближайшее время ты не будешь так радоваться.
Арханис остался безмятежен:
– Тем лучше, битва между нами будет идти дальше под небом, и мы будем лишь править ей так, как посчитаем нужным. И помни – как добро должно существовать…
Арсилиус закончил:
– … так и зло не должно уничтожаться. Что же, мне интересно это. Ты не поверишь, но я слегка подустал от непосредственной борьбы, хочется отвлечься от нее и заставить других делать мою работу.
Подумав, темный дух протянул лапу ладонью перед собой и развел пальцы:
– Все-таки я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты есть, Арханис. С тобой моя вечная жизнь не кажется такой скучной.
Светлый дух с сомнением посмотрел на протянутую лапу:
– Арси, ты выполняешь древний жест, объединяющий сторонников архианства? Это точно ты?
Волкобык расхохотался:
– Ой, не будь таким скучным педантом, Арханис! Кто помнит значение этого жеста? Разумеется, я не архианец, но спасибо я тебе сказать должен, причем совершенно искренне.
Несколько неуверенно Арханис переплел пальцы с Легизмундом. Встав из-за стола, темный дух произнес серьезным голосом:
– Знаешь, это может и неправильно с моей стороны, но я должен это сказать, потому что уважаю тебя. В Мире Спокойной Воды намечается что-то грандиозное. И, похоже, его масштабы будут похлеще противостояния Ягмура и Ривелино. Держи ухо востро, Арханис.
Не дожидаясь ответа собеседника, Легизмунд покинул комнату. Молча просидев на стуле около минуты, Арханис допил чай, встал из-за стола и подошел к окну, смотря на проплывающие внизу облака. Его глаза сузились, а губы тронула легкая улыбка:
– Спасибо за предупреждение, Арси.
Наступил следующий день, пришествие которого я представлял еще за много лет до него. День моей свадьбы.
Я стоял в тронном зале королевского дворца Мариссы, и мои мысли метались от одного положения до другого. Какой день я представлял себе в прошлом? Что я ждал от него? Представлял ли я, что моя свадьба будет проходить в другом измерении, и моей избранницей станет та, кого даже не существует в моем родном мире? Представлял ли я, что мой облик при этом будет далеко не человеческим? И уж тем более мог ли я представить, что моим шафером будет не много ни мало – сам король, а подружкой моей невесты – королева?
Бабушку уже увели в Святилище Мариссы, чтобы волчица успела занять почетное место в первом ряду на церемонии обручения. Я совершенно не представлял, кто еще собирался быть гостями мероприятия, но определенно выход короля с супругой в город должен был быть заметным событием в жизни столицы Меровии.
Помимо меня, Анри с Лассой и главного камердинера лара Тиерстина с небольшой ротой солдат из дворца стояли и Джесс с Коулом. Они тоже готовились к бракосочетанию друг с другом. К моему удивлению, в их внешнем виде не произошло никаких изменений – Коул остался в черных матовых доспехах Цепных Мечей вместе с мечом, эфес которого был прикреплен цепью к кольцу на шее, а Джесс осталась в прежнем одеянии Кон-Сай, состоящем из топа, мини-юбки и черных носков, не закрывающих пальцы на задних лапах. Я переспросил волчицу:
– Разве вы пойдете в таком виде?
Взгляд Джесси остался безмятежным:
– А что, если я не облачусь в белые тряпки, моя свадьба пройдет хуже? Не знаю, что думают остальные, но я нисколько не переживаю из-за того, что Коул будет не в костюме, а я не буду носить подвенечного платья. Я уже счастлива, что у меня свадьба с любимым зверем, большего мне не надо.
Коул, слушавший реплику своей возлюбленной с легкой улыбкой, не произнес ни слова, и лишь легким покачиванием головы показывал свое согласие со сказанным. Джесс тронула черные одеяния Судьи:
– Да и ты не переоделся в строгий костюм, Мирпуд.
Я парировал:
– Я надел достаточно торжественные одеяния, которые мне нравятся и в которых я выгляжу солидно.
Кон-Сай прищурила глаза:
– Теперь ты меня понимаешь.
Позади раздался звук открываемой двери, и я обернулся на шум с резко подскочившим пульсом. Мое дыхание сильно сбилось, когда я увидел выходящую Вейлин.
Ее морду полностью закрывала сетчатая маска, из-за которой я не мог разглядеть ни черты ее мордочки, ни ее волосы. Лишь несколько волнистых локонов пепельного цвета выбивались из-под прикрытия, приятно оттеняя белоснежную ткань маски.
Про себя я поблагодарил Лассу. Не знаю, каким образом ей удалось услышать мои мысленные пожелания по поводу внешнего вида Лин, но королева идеально подготовила как минимум платье невесты. С самого начала я думал о том, что волчица будет идеально смотреться в платье с открытыми плечами – и именно это я видел перед собой. Вероятно, магесса хотела привнести во внешний вид немного любимого синего цвета, поэтому ее платье оказалось белым с заметным синеватым отливом, который, впрочем, смотрелся совершенно естественно. На самом платье не было ни украшений, ни рюшек, ни оборок. Оно идеально облегало стройную фигуру Лин, начиная от декольте и заканчивая поясом. Ниже платье слегка расширялось, принимая форму вытянутого колокола, нижний край которого практически полностью закрывал задние лапки магессы, оставляя видимыми лишь когтистые пальчики на стопах.
Лапки магессы с покрашенными в синий лак коготками сжимали букет ее любимых синих роз особого сорта, который разводили лишь в Меровии. Я не мог видеть ее глаз, но я был уверен, что Вейлин прекрасно видела меня сквозь плотную сетчатую ткань маски.
Я подошел на слегка подкосившихся лапах к Вейлин, и та взяла меня под локоть, устремив взор в сторону выхода из тронного зала. Анри, держащий в лапах шкатулку с кольцами, и Ласса встали позади меня и Лин соответственно. Король произнес с легкой улыбкой:
– Пожалуй, пора и выдвигаться, а то нас уже, поди, заждались.
Я не ошибся. Выход царствующей четы из дворца оказался событием для Мариссы. Конечно, столпотворения на улицах, как за год до этого на свадьбе Анри, не было, но зверей собралось куда больше, чем обычно оказывалось на улицах. Звери с удивлением смотрели не только на Анри с Лассой. Среди них раздавались заинтересованные шепотки, смысл которых был очень простым – кто же те звери, кого сопровождают на свадьбу сам король с королевой? Разумеется, кто-то еще мог помнить меня с прошлого года, но я был уверен в том, что слишком мало зверей запомнили шафера и подружку невесты во время свадьбы Анри и Лассы.
Здание Святилища было все ближе, и с каждым шагом Вейлин все сильнее сжимала ладонь у меня на плече, как будто ее что-то угнетало. Я успокоительно погладил ее по плечу – и хватка стала значительно слабее. С того момента, как я первый раз увидел ее еще в тронном зале, Лин не произнесла ни слова.
Двери Святилища пропустили шестерых зверей, после чего захлопнулись – и мы оказались внутри храма. Зверей внутри тоже было несколько меньше, чем год назад, но при этом мои глаза улавливали почти всю аристократическую верхушку, которая была вхожа во дворец. Переведя взгляд дальше, я заметил, что бабушка оказалась на почетном месте практически рядом с бывшим королем Гасконом. Внимательные и хитрые глаза пожилого хорька наблюдали за процессией, и его губы застыли в легкой улыбке, которая оставалась практически недвижимой.
Алтарь перед огромной статуей Арханиса украшал стол с уже зажженной высокой свечой из красного воска. Я не был уверен в этом до конца, но бракосочетание собирался проводить тот же монах, что обвенчал Лассу и Анри за год до этого.
Мы заняли место перед алтарем, и монах поднял выше лапу с висящим на ней ключом. Все шепотки стихли. Я мельком оглянулся через плечо и успел поймать взгляд бабушки. Ее голубоватые глаза по-доброму сощурились, и она повела головой, призывая меня вернуть голову в исходное положение.
Монах перевел взгляд на нас. В этот раз он произносил речь без какой-либо книги в лапах, как год назад:
– Стены этого Святилища видели внутри себя разных зверей, но всех их объединяло одно – королевское происхождение. И впервые за долгое время мы собрались здесь, чтобы обвенчать тех, в ком не течет королевская кровь.
Я слегка опешил от категоричности монаха, но подумав, мысленно заткнулся. В конце концов, слова священника для меня не значили ничего по сравнению с тем, что случилось бы через пару минут.
– Мир велик, и порой поиск того, с кем жизнь окажется завершенной, целой и совершенной, занимает долгие месяцы и годы. Приятно видеть, что очередная пара сумела обрести друг друга, несмотря на все трудности, испытания, доли и лишения, что выпали на их жребии судьбы.
Я с ужасом вспомнил, как проливал слезы над «трупом» Вейлин в лесу под Мариссой, даже не зная, что Лин на самом деле жива. В этом монах был абсолютно прав – на долю нас с волчицей выпало слишком много испытаний.
– Мы собрались в стенах Святилища, чтобы пред образом достопочтимого и светлого Арханиса соединить две судьбы в одну – отныне и вовек. Мирпуд В’арф, согласен ли ты пред взором Арханиса признать Вейлин Дестрокардо своей любимой женой, быть ей верной и надежной опорой во всем, оберегать ото всех превратностей жизни и не позволять ей сомневаться в своем выборе отныне и вовек?
От перевозбуждения мой голос вышел слишком громким и прокатился эхом под сводами Святилища:
– Тысячу раз «да»!
Я почувствовал спиной, как мой оклик заставил кого-то в зале вздрогнуть от испуга. Священник остался беспристрастным, обратившись к по-прежнему молчаливой Лин:
– Вейлин Дестрокардо, согласна ли ты пред взором достопочтимого и светлого Арханиса признать Мирпуда В’арфа своим мужем, быть ему надежной опорой во всем, облегчать его жизненный путь, быть верной и любящей и не позволять ему сомневаться в своем выборе отныне и вовек?
Впервые за день я услышал голос Лин. Он был слегка дрожащим от волнения, но ответила волчица четко и ясно:
– Я согласна.
Я услышал вздохи облегчения за спиной, но мне не хотелось оборачиваться и выяснять, кому они принадлежали. Священник поднял лапы, и с потолка упали мощные лучи яркого света. Они упали на наши плечи, отразившись от поднятых вертикально ладоней монаха, и я почувствовал приятное тепло, которое было ощутимо даже сквозь черные одеяния Судьи.
– Арханис показывает, что ваше желание искренне, поэтому я благословляю вас пред образом Арханиса и присутствующими на долгий брак. Теперь жених может снять маску с невесты.
Я протянул лапы к маске и одним движением снял ее. Стоило мне это сделать, как мое дыхание стало сбивчивым, в глазах потемнело, и я приложил немало усилий, чтобы остаться стоять на лапах. Мне казалось, что передо мной стояла ожившая богиня красоты. Я совершенно не узнал бы в ней прежнюю Вейлин, если бы не знакомый пронзительно-голубой цвет глаз и пепельный цвет гривы. Я не был знаком с понятием косметики для самок в Мире Спокойной Воды, но с мордой Лин определенно произошли изменения. Ее густые ресницы стали очень пышными, обведенные черным контуром глаза выглядело невероятно выразительно и томно, а пепельно-серая грива была очень красиво уложена в прическу в виде ниспадающих прядей крупных локонов. Куаферы постарались и даже убрали у Лин из уголка губ легкую ссадину, которая оставалась у нее после пленения Коннором. Кроме этого, шерсть на мордочке магессы обработали каким-то составом, отчего она стала похожа на гладкий и блестящий шелк, без торчащих шерстинок или неоднородных структур.
Справившись с накатившей от экстаза дрожью, я прошептал сбившимся голосом, буквально утонув в прекрасных глазах волчицы:
– Кажется, я снова влюбился в тебя, Вейлин.
Магесса что-то хотела ответить, но голос священника прервал ее ответ:
– Теперь жених может разорвать маску пополам.
Все еще держа сетчатую ткань в лапах, я зажал ее между двумя пальцами, и линия разрыва поделила кусок пополам. Я протянул одну из частей Лин, и она тут же забрала ее, оставив ее в ладонях.
– Хранитель колец, все ли в порядке с ними?
Анри протянул священнику шкатулку:
– Разумеется.
Монах открыл крохотный замок на шкатулке и открыл ее. Я увидел, что внутри на бархатной подушке лежали самые простые серебряные кольца, внутри которых по ободку шла еле различимая надпись.
– Теперь вы можете надеть друг другу кольца.
Еще раз поблагодарив Лассу за выбор именно серебряных, а не золотых колец, я надел колечко поменьше на указательный палец Лин, а та, в свою очередь, надела второе кольцо мне на указательный палец правой лапы.
– Мирпуд В’арф и Вейлин Дестрокардо, с этого момента вы объявляетесь мужем и женой. Теперь вы можете обняться.
Лин буквально кинулась ко мне в объятия, едва не запищав от радости. Я уткнулся носом ей в шею, закрыв глаза и отрешившись от реальности. То, к чему я так долго шел, случилось. И я был самым счастливым существом во всем мире!
Очередь дошла и до Джесс с Коулом. Вероятно, на них не распространялся запрет на пронос оружия в Святилище, потому что монах совершенно не удивился тому, что перед ним была вооруженная парочка элитных воинов Священного Ордена. Однако дальше случило