Гражданско-правовая сущность векселя

Действующее на территории Российской Федерации вексельное законодательство не содержит определения понятия векселя. Согласно ст. 143 ГК РФ вексель относится к ценным бумагам. По указанию ст.ст. 1 и 75 Положения о векселях 1937 г., такая ценная бумага должна содержать вексельную метку, простое и ничем не обусловленное обязательство (простой вексель, соло-вексель) либо предложение векселедателя, адресованное им третьему лицу (переводной вексель, тратта), об уплате векселедержателю определенной денежной суммы в определенное время и в определенном месте. Содержащаяся в ст. 815 ГК РФ дефиниция, по нашему мнению, не может считаться легальным определением векселя, так как, во-первых, содержит ряд формулировок, искажающих сущность вексельного обязательства, и, во-вторых, эту сущность не отражает ввиду своей дефектности. Проблема определения понятия векселя более подробно будет рассмотрена ниже, в параграфе 1 главы 2 настоящей работы.

Следует обратить внимание на то, что согласно Положению о векселях 1937 г. простой вексель представляет собой документ, содержащий обязательство уплатить, а переводной – лишь предложение векселедателя третьему лицу об уплате денежной суммы. Согласно ст. 1 Единообразного вексельного закона 1930 г. переводной вексель должен содержать «безусловный приказ» об уплате. Различия в формулировках данных нормативных правовых актов, вызывают к жизни различные взгляды на характер распорядительной формулы переводного векселя и, как следствие, самого вексельного обязательства. В зависимости от поддерживаемой точки зрения утверждается, что переводной вексель содержит в себе приказ (например, В.В. Грачев[20]), поручение (например, В.В. Ильин[21], Ю.Н. Мороз[22]) либо предложение (например, В.А. Белов[23], А.А. Вишневский[24]) об уплате.

Согласимся с точкой зрения, поддерживаемой, в частности, В.А. Беловым, согласно которой наличие в переводном векселе именно предложения об уплате подтверждается «прежде всего абстрактной природой векселя, ибо если бы переводной вексель заключал в себе приказ, его (векселя – авт.) действительность (правомочность векселедателя давать приказ) должна была бы ставиться в зависимость от наличия и действительности основания выдачи этого приказа»[25]. Еще Г.Ф. Шершеневич отмечал, что «векселедатель не может приказывать лицу, намеченному для роли плательщика. Он может просить его, предлагать ему, ожидать от него. Приказ же предполагает воздействие, угрозу, которой нет у векселедателя. Поэтому понятие о приказе, которое положено законодательством в основу конструкции переводного векселя, следует признать юридически неопределенным и не соответствующим общепринятому значению слова. Нельзя видеть в переводном векселе и поручения, понимая «приказ» в этом смысле, потому что поручение всегда может быть взято назад, а выдача векселя бесповоротна»[26].

Итак, гражданско-правовая сущность векселя раскрывается, во-первых, через свойство его абстрактности, сформировавшееся в своем современном виде в немецком гражданском праве XIX в. В то время, как французским Кодексом Наполеона 1804 г. абстрактные сделки не допускались в принципе, Германское гражданское уложение 1896 г. предметом вексельного обязательства признавало само обещание об уплате, облеченное в письменную форму и не связанное с первоначальным основанием своего возникновения.

По нашему мнению, правильнее говорить не об абстрактности самого векселя, а об абстрактности вытекающего из него обязательства. В целях удобства изложения материала далее по тексту параграфа оба эти термина будут употребляться как синонимы.

Безусловно, ошибочными являются утверждения о том, будто вексельное обязательство существует вовсе без causa. Безосновательных, в прямом смысле этого слова, действий, в том числе сделок, не бывает. Никто не обязывается по сделке только ради того, чтобы обязаться, и не уменьшает своего имущества, не ожидая взамен какого-либо эквивалента[27]. Оформление векселем долговых (как правило) отношений переводит такие отношения из сферы общего гражданско-правового регулирования в сферу вексельного права, для которого вопрос об основаниях выдачи векселя находится за пределами рассмотрения (ст. 16 приложения № 2 «Оговорки и заявления» к Единообразному вексельному закону). В тексте векселя указывается, что кредитору по данному векселю должна быть уплачена определенная денежная сумма, но не указывается причина, в силу которой данная сумма ему причитается. Как правило, какие бы то ни было недостатки сделок, предшествовавших выдаче векселя, не влияют на силу вексельного обязательства, а любая ссылка на них в тексте векселя делает его недействительным.

Однако абстрактность векселя не означает, по выражению С.З. Мошенского, «полной индифферентности» векселя к сделке, его породившей[28]. Ограничение абстрактности сделки состоит в том, что даже должник не лишен права заявлять кредитору возражения, основанные на каких-либо иных обстоятельствах, кроме самой абстрактной сделки, и такой должник по векселю может противопоставить кредитору возражения, основанные на их личных, хотя бы и вневексельных, правоотношениях. Основное требование к таким возражениям – их известность обеим сторонам. В данном случае основное различие между каузальными и абстрактными сделками состоит в различном распределении бремени доказывания между кредитором и должником. Так, если должник по каузальной сделке может не производить исполнение до тех пор, пока лицо-кредитор не докажет наличие и действительность основания возникновения своих прав, то должник по абстрактной сделке, желающий снять с себя бремя исполнения обязательства, должен сам доказать, что права кредитора безосновательны, а потому не подлежат осуществлению и защите[29]. Например, если станет известно, что первый держатель векселя сознательно действовал в ущерб векселедателю (спровоцировал дефекты формы «основной» сделки, отменил ее и т.п.), должник вправе возразить против безосновательного обогащения по отношению к такому кредитору и потребовать возврата векселя.

Абстрактность вексельного обязательства вытекает из самой природы векселя, оборотный характер которого служит причиной того, что каждый новый векселедержатель ничего не знает об основаниях выдачи векселя и приобретения его предыдущими кредиторами[30].

В содержание свойства абстрактности входит также выделяемое некоторыми авторами (например, А. Шпунаром и М. Калинским) в самостоятельное свойство так называемой автономности обязательств каждого из лиц, подписавших вексель. Ст. 7 Положения о векселях 1937 г. устанавливает: «если на переводном векселе имеются подписи лиц, не способных обязываться по переводному векселю, подписи подложные или подписи вымышленных лиц, или же подписи, которые по всякому иному основанию не могут обязывать тех лиц, которые их поставили, или от имени которых он подписан, то подписи других лиц все же не теряют силы». Тем самым презюмируется – неважно, кто и в силу каких обстоятельств подписал вексель. Каждая подпись на векселе является автономной и каждое обязавшееся по векселю лицо несет ответственность на основании факта наличия своей подписи, не принимая во внимания характер и объем правомочности других обязавшихся по векселю. По утверждению А. Шпунара и М. Калинского автономность вексельного обязательства заходит так далеко, что если одно и то же лицо дважды поставит свою подпись на векселе, каждая из таких подписей может означать для него разный объем ответственности (т.е. данное лицо, возможно, должно будет ответить по векселю дважды). Исключение составляют случаи, когда лицо, подпись которого имеется на векселе, может доказать, что эта подпись подложна или не может обязывать его в силу иных обстоятельств (например, подпись поставлена им в период недееспособности).

Еще одним риском, порождаемым данным аспектом свойства абстрактности, является риск убытков, которые может понести лицо, поставившее свою подпись на векселе, если подписи других обязавшихся окажутся недействительными. Таким образом, если отдельное вексельное обязательство будет признано недействительным, это не повлечет за собой недействительность остальных обязательств, т.к. сам вексель как документ содержит все необходимые элементы, обеспечивающие его действительность.

Следующим фундаментальным свойством векселя является, по устоявшемуся мнению, его формальность и указываемое отдельными авторами (например, В.А. Беловым) в качестве самостоятельного свойство вексельного формализма. Оба эти свойства тесно связаны с абстрактностью вексельного обязательства.

По нашему мнению, свойства формальности и формализма можно объединить в понятие «вексельная строгость», сформированное в его современной интерпретации, как и свойство абстрактности векселя, немецким вексельным правом. При этом свойство формальности раскрывает формальный аспект вексельной строгости, а свойство формализма – материальный.

Формальная строгость связана с необходимостью соблюдения требований, предъявляемых законом к форме векселя[31]. Надлежащая форма векселя в данном случае предполагает наличие всех требуемых реквизитов, а также, в силу ст. 4 Закона о векселях 1997 г., его письменность, т.е. вексель должен быть составлен на бумаге. Таким образом, форма векселя и его реквизиты не совпадают, а соотносятся как общее и частное (подробно реквизиты векселя будут рассмотрены ниже, в параграфе 1 главы 2 настоящей работы). Следует отметить, что написание векселя, в отличие от многих других юридических документов, возможно на любом бумажном носителе, как принято говорить – «хоть на салфетке», лишь бы были отражены все необходимые реквизиты. В связи с этим любые образцы бланков векселей, разрабатываемые теми или иными органами власти, носят лишь рекомендательный характер. Исключение составляют образцы бланков векселей, утвержденные постановлением Правительства Российской Федерации от 26 сентября 1994 г. № 1094 (ред. от 27.12.1995)[32], использование которых является обязательным при выдаче векселей во исполнение Указов Президента РФ от 19 октября 1993 года № 1662 (ред. от 15.08.1997) «Об улучшении расчетов в хозяйстве и повышении ответственности за их своевременное проведение»[33] и от 23 мая 1994 г. № 1005 (ред. от 17.05.2007) «О дополнительных мерах по нормализации расчетов и укреплению платежной дисциплины в народном хозяйстве»[34], а именно при оформлении векселями просроченной задолженности предприятий. Также оформление векселей согласно указанным образцам бланков является условием для принятия их к переучету Банком России.

Из требований формальной строгости вытекает также неспособность векселя к обращению в бездокументарной форме, т.к. в таком случае невозможно будет отразить все предусмотренные законом реквизиты, и не будет соблюдена ст. 4 Закона о векселях 1997 г.

Формальность векселя гарантирует безопасность и позволяет ему свободно обращаться, и, таким образом, выражается в том, что каждый держатель векселя доверяет самому факту воплощения долгового обязательства в такую форму.

Дефект формы векселя приводит к тому, что он не признается векселем, а вытекающее из него вексельное обязательство теряет силу. Поэтому при приеме векселя каждым из участников вексельного обязательства должен быть произведен тщательный анализ на предмет наличия дефектов. Все возможные дефекты подразделяют на видимые и скрытые[35].

К видимым дефектам относятся следующие недостатки векселя.

1. Отсутствие целости, повреждение текста.

Под данным дефектом подразумевается наличие разрывов или надрывов векселя, отсутствие его части, а также повреждения текста (например, текст залит чернилами, вымаран) при внешней целости.

При наличии таких недостатков вексель сохраняет силу в следующих случаях:

а) если сохранены все обязательные и дополнительные реквизиты векселя;

б) при наличии подклеенных оборванных ранее частей (кусков бланка), если такие части безусловно принадлежат данному векселю;

в) при наличии заклеенных надрывов;

г) при наличии пятен в случае, если они не препятствуют определению вексельных реквизитов, надписей и штампов, как влияющих, так и не влияющих на содержание вексельного текста;

д) при отсутствии частей, не влияющих на содержание вексельных реквизитов.

Вексель теряет свою силу при отсутствии целостности и повреждениях текста в случаях:

е) если он разрезан пополам, надрезан посередине снизу вверх по крайней мере до половины или разорван на части и склеен;

ж) отсутствуют (оборваны и не подклеены) обязательные реквизиты;

з) отсутствует часть любого вексельного реквизита, влияющая на исполнение должниками своего обязательства;

и) вексель залит краской, чернилами, маслом, обожжен, подвергнут воздействию химических реактивов, что привело к невозможности однозначного определения содержания вексельных реквизитов;

к) имеются повреждения вексельных реквизитов умышленного характера (подчистка, вымарывание, вытравливание и пр.)

2. Поправки в тексте, зачеркивания.

Изменения текста на лицевой и оборотной стороне векселя, в том числе сопровождаемые зачеркиванием, даже если они делаются лицами, имеющими на то право и надлежащим образом заверены, не рекомендуются, т.к. такие изменения будут иметь юридическое значение всегда, хотя бы они не были ни датированы, ни подписаны лицом, которое их сделало. Исключение составляет зачеркивание индоссамента, что дефектом не является. По утверждению В.А. Белова, то, что Положение о векселях 1997 г. оставляет открытыми ряд вопросов, касающихся внесения изменений в вексель (например: кто может вносить изменения в вексель? В каких его элементах? Как эти изменения следует оформлять? Кто должен доказывать хронологическую последовательность изменений и подписей?) не является упущением вексельного законодательства. Отсутствие правовой регламентации по данному вопросу является осознанным стремлением добиться того, чтобы участники вексельного обращения не прибегали к подделкам и подлогам[36].

К скрытым дефектам векселя можно отнести следующие.

1. Проставление на векселе подложной подписи.

Вексель, подписанным иным лицом, нежели то, что поименовано, является подложным. Это не относится к случаям, когда подпись проставлена иным лицом, нежели поименовано, но уполномоченным на это.

Лицо, поставившее свою подпись на подложном векселе, несет ответственность в соответствии с его содержанием.

2. Подложное изменение текста векселя.

Если изменения сделаны нелегально и это повлекло изменения содержания обязательных реквизитов при невозможности восстановить первоначальный текст, вексель утрачивает силу.

3. Поддельный бланк.

Исполнение векселя на поддельном или незаконно изготовленном бланке не приводит к утрате векселем силы в отношении лиц, поставивших на нем свои подписи.

Вторая составляющая вексельной строгости – материальная (вещественная) строгость векселя (т.е. так называемый вексельный формализм) – связана с определением содержания вексельного обязательства исходя только из содержания вексельного документа и выражается в недопустимости признания юридических последствий за обстоятельствами, которые в векселе не зафиксированы.

В.А. Белов в качестве иллюстрации данного аспекта векселя приводит следующий пример. Банк-эмитент векселей указал в правилах их выпуска и обращения, что векселедержатель имеет право предъявить вексель к погашению досрочно. Когда некоторые из держателей предъявили векселя «к досрочному погашению», банк отказал им в этом, ссылаясь на отсутствие указания о такой возможности в самом векселе, и был прав[37]. В этом случае справедливым является афоризм: «quod non est in cambio, non est in mundo» - «чего нет в векселе, того нет и в устах», т.е. чего нет в векселе, того не существует вообще. Конечно, для держателей векселей ситуация не является безвыходной. Если бы предъявители требований о досрочном исполнении по векселям были их первыми приобретателями, подписавшими с банком договор, в котором банк принял на себя обязанность досрочной оплаты векселя за свой страх и риск, то право требовать такого платежа было бы налицо. Но вытекало бы это право отнюдь не из векселя, а из договора, и регулировалось бы общегражданскими нормами, а не нормами вексельного права[38].

Наконец, третьим сущностным свойством векселя является его безусловность и простота – обязательство уплатить вексельную сумму не должно быть ничем обусловлено, а сама оплата не должна ставиться в зависимость от каких-либо обстоятельств, тем более недопустимо указывать такие условия в самом векселе.

К таким оговоркам и сведениям, возможность включения которых в вексель законом не предусмотрена, но и прямо не запрещена, В.А. Белов предлагает применять общее наименование «излишние вещи в векселе»[39].

Требование простоты и безусловности вексельного обязательства, будучи наложенным на свойство вексельной строгости, приводят к известному выводу: вексель не терпит включения любых положений, кроме тех, что прямо предусмотрены законом. В случаях, когда дополнительные сведения все же включены в вексель, возможны два варианта последствий при квалификации таких включений:

1) если вневексельные (то есть не предусмотренные вексельным законодательством в качестве обязательных или допустимых) принадлежности не усложняют и не обусловливают вексельное обязательство, то такие оговорки будут считаться ненаписанными, а значит, закон позволит каждому добросовестному приобретателю векселя их не читать;

2) если же они усложняют или обусловливают содержание векселя, то это повлечет недействительность всего документа как векселя.

Разберем несколько практических примеров для того, чтобы полнее уяснить принцип действия данных правил.

В том случае, если в вексель включены (подчеркиваем) вспомогательные и технические сведения, как-то: указание номера векселя, отметка о дате и номере инкассового поручения, аккредитива, иного документа, для акцепта или учета по которому вексель был выдан, такие сведения не имеют правового значения и не должны приниматься во внимание при оценке правового режима векселя. Более того, практика включения в вексель подобной информации широко распространена в сфере международной торговли. «В траттах, используемых во внешнеторговом обороте …ссылка на контракт или договор, если она ни текстуально, по смыслу не обусловливает безоговорочный приказ о платеже, может быть признана допустимой с точки зрения Женевского вексельного закона (Единообразного вексельного закона 1930 г. – авт.) …несмотря на то, что в нем (в векселе – авт.) содержится указание на основание, из которого он возник… Такие пометки юридически нейтральны и не изменяют характера взаимоотношений сторон по векселю…»[40].

Эту позицию (относительно приведенных нами правил квалификации вневексельных принадлежностей) занимает и современная российская арбитражная практика. Так, в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 9 июня 1998 г. № 7033/97 и № 7034/97[41] сделан вывод о том, что документ, по форме соответствующий требованиям вексельного законодательства, но содержащий оговорку об уплате его суммы только определенной продукцией (в исследованном судом примере – шинами) не является векселем. Требования по такому документу могут быть заявлены по нормам гражданского, но не вексельного законодательства. В описываемых постановлениях обращается внимание на тот факт, что условие об оплате векселя только шинами было включено в текст бланка векселя и располагалось перед подписью векселедателя, что свидетельствует об отсутствии в содержании воли векселедателя уплатить по выписанному документу деньги. Таким образом, было признано, что документ не соответствует требованиям ст. 75 Положения о векселях 1937 г., т.к. не удостоверяет простое и ничем не обусловленное обещание уплатить денежную сумму, а значит, не является векселем. На основании материалов, имевшихся в деле (в их числе – оформленная в качестве приложения к векселю спецификация на шинную продукцию), суд заключил, что названный сторонами векселем документ следует считать обычным долговым обязательством, отношения из которого будут регулироваться общегражданскими правовыми нормами.

Однако, не всегда при порочности документа, названного векселем, возможно регулирование отношений, возникающих из него, нормами гражданского права. Более того, не всегда из такого документа вообще вытекают какие-либо юридически значимые отношения. Примером такой ситуации может служить дело, описанное в постановлениях Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 марта 2000 г. №7430/99 и № 7431/99[42]. Предметом спора был документ, названный векселем, но содержащий включенную в текст бланка векселя и расположенную до подписи векселедателя запись о том, что данный «вексель» принимается эмитентом «только в уплату за поставленную продукцию» (на конкретную сумму). Суд верно указал, что при таких условиях документ, написанный на бланке простого векселя, не удостоверяет денежное обязательство, а значит, не может считаться векселем. По нашему мнению, нельзя считать правильным сделанный судом далее вывод о том, что правоотношения сторон по спорному документу будут регулироваться нормами общегражданского законодательства. Из оспариваемого истцом по данному делу документу вообще не вытекает никаких обязательств. Ведь обязательство – это гражданское правоотношение, содержанием которого является обязанность одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие. В исследуемом деле, в отличии от описанного выше, не содержалось каких-либо документов, которые позволили бы сделать однозначный вывод о том, за какую продукцию, в каком количестве и по какому курсу должник обязуется принять выписанный им же документ. Здесь не соблюдаются предъявляемые гражданским законодательством требования необходимой определенности, что не позволяет признать оспариваемый документ обязательственным, пусть и в общегражданском порядке.

Согласимся с мнением В.А. Белова, который указывает на неудачную в этом смысле формулировку п. 3 совместного постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[43]. В нем говориться, что «требование векселедержателя об исполнении вексельного обязательства, основанное на документе, не отвечающем требованиям к форме и наличию реквизитов, подлежит отклонению судом, что не является препятствием для предъявления самостоятельного иска, основанного на общих нормах гражданского законодательства об обязательствах». При такой формулировке может создаться впечатление, будто «излишние вещи в векселе никогда не препятствуют обсуждению отношений из документа (вытекающих из такого документа – авт.) как общегражданских (т.е. регулируемых общими нормами гражданского права – авт.)»[44]. Ведь «излишние вещи» могут быть разными – и такими, которые уничтожают только вексельную силу, и такими, которые лишают документ всякой юридической силы вообще.

В.А. Белов предлагает такое разъяснение к п. 3 совместного постановления ВС РФ и ВАС РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14: «требование векселедержателя …основанное на документе, не отвечающем требованиям к форме и наличию реквизитов, подлежит отклонению судом, что не является препятствием для предъявления самостоятельного иска, основанного на общих нормах гражданского законодательства об обязательствах, если иное не вытекает из содержания этого дефекта и других обстоятельств (материалов) дела», которое могло бы быть внесено ими в данное постановление в качестве дополнения[45].

Также в качестве примера можно отметить, что такие оговорки, включенные в вексель, как, например, «принимается в оплату за продукцию», будут считаться ненаписанными и не повлекут недействительности векселя, так как они не осложняют и не обусловливают вексельное обязательство, и вообще к нему не относятся (можно сказать, являются как бы напоминанием держателю о том, как он может использовать данный вексель). Оговорка «оплата продукцией векселедателя» лишит документ не только вексельной, но и вообще всякой юридической силы ввиду отсутствия определенности предмета обязательства по аналогии с описанным выше примером. Оговорка «оплата либо деньгами, либо (такой-то) продукцией» усложнит обязательство платежа, а следовательно, лишит документ вексельной силы и сделает его общегражданским долговым документом.

Итак, именно благодаря свойствам абстрактности, формальной и материальной строгости, а также безусловности векселя создаются благоприятные условия для его оборота, а индоссаменты не ослабляют вексельное обязательство. Все эти принципы действуют при каждой передаче векселя, и каждый новый векселедержатель не опасается, что ему будет отказано в платеже по векселю. Такой держатель векселя не может, не хочет и не должен ничего знать об отношениях, предшествовавших выдаче векселя, а также об отношениях, непосредственно предшествовавших поступлению векселя к нему. Таким образом осуществляется защита добросовестных сделок, а вексель реализует свойство оборотной (ордерной) ценной бумаги publica fide – принцип публичной достоверности.