СТАНОВЛЕНИЕ РУССКОЙ СТАТИСТИЧЕСКОЙ НАУКИ
В конце XVIII – начале XIX в. описания России, ее отдельных районов становились все более детальными, насыщенными цифровыми данными. Из них выделялась своей оригинальностью работа «Статистическое изображение России» (Спб., 1790). Ее автор – Иван Филиппович (Бенедикт Франц Иоганн) Герман (1755–1815), австриец по происхождению, с 1782 г. живший в России. Специалист по горному делу, он с 1801 г. был начальником Екатеринбургского горного правления, занимался устройством сталелитейных заводов, много ездил по стране. В своей книге он уделил главное внимание описанию природных богатств страны, ее народонаселения. Сопоставляя разные источники, Герман попытался оценить численность населения России и пришел к выводу, что наиболее точную цифру можно получить на основе ревизий. Взяв данные первых трех ревизий, он прибавил к ним численность населения Финляндии, Лифляндии, Эстляндии, Малороссии, а также численность неподатного населения, не охваченного ревизией, и насчитал в 1722 г. – 14 млн. чел. (все население, включая женщин), в 1742 г.– 16 млн. чел., в 1762 г.– 20 млн. чел. Данные четвертой ревизии ко времени написания книги еще не были известны, но были опубликованы сведения о количестве лошадей, которые должна поставить каждая губерния согласно числу плательщиков подушного налога по четвертой ревизии (без семи окраинных губерний). Герман исчислил вероятное количество податного населения всей России (оба пола), прибавил оценку численности неподатного населения и получил для 1782 г. 28 млн. чел. Он сравнил данные о численности родившихся и умерших по ряду местностей и пришел к выводу, что в среднем ежегодно рождается почти вдвое больше, чем умирает. Однако этот вывод не соответствовал истине, Герман сильно преуменьшил смертность населения, поэтому рассчитанная им перспективная численность населения России была нереальной. Он вычислил численность населения городов и пришел к заключению, что городское население составляло в 1788 г. 10% населения России (примерно 3 млн. чел.), рассмотрел плотность населения по отдельным районам и другие вопросы.
Герман исчислил народный доход России, включив в него подушную подать с государственных и помещичьих крестьян оброк с государственных крестьян, оброк с других категорий населения, налог на торговлю, ремесла и граждан, доходы от водки, соли, таможенных пошлин, от горной промышленности и монетного дела.
Широкую известность получила статья И. Ф. Германа «О составлении и употреблении народных таблиц». В ней были поставлены два основных вопроса: как нужно организовать в стране статистику и какова должна быть методология статистического учета населения. И. Ф. Герман высказался за централизованную организацию общегосударственной статистики, наметал порядок работ, программы сбора данных, таблицы, в которых должен собираться и обрабатываться материал, и т. д. Чтобы практически представить себе, с какими реальными трудностями встретится система работ, которую он запроектировал, Герман провел в подчиненном ему Уральском округе заполнение разработанных им таблиц. Его предложения повторяли тот самый план организации административной статистики, который в основном был осуществлен в России в 1809–1811 гг. с организацией Статистического отделения Министерства полиции.
И. Ф. Герман выдвинул целый ряд рекомендаций, совпадающих с требованиями современной статистики населения: предложил использовать специальные формуляры наблюдения; выдвинул идею единого критического момента; рекомендовал учитывать наличное население со специальной отметкой о временно отсутствующих; проводить учет населения в зимнее время и т. д.
Говоря о значении практической статистики, К. Ф. Герман писал: «Без сего Статистика есть и будет одно пустое слово, а Профессоры сей науки будут преподавать своим ученикам вместо настоящих и справедливых сведений, ни что иное как сумнительныя предположения и догадки!» (Статистический Журнал. 1806. Т. 1. Ч. 2. С. 32).
Труды И. Ф. Германа свидетельствуют о том, что русская статистика существенно отошла от описания достопримечательностей. Это же подтверждают работы Федора Христиановича Вирста (1762–1831) «Рассуждения о некоторых предметах законодательства и управления финансами и комерцией Российской Империи...» (Спб., 1807) и «Краткое обозрение некоторых частей Российской торговли и перемен в достоинстве денег и в цене некоторых внутренних товаров в течение последних 23 лет» (Санкт-Петербургский Журнал. Изд. Министерства внутренних дел. 1806. №.5), интересные методами статистического анализа динамики. В последней исследовалось развитие внешней торговли России через Санкт-Петербургский порт. Используя динамические ряды за период с 1783 по 1805 г., Вирст применил интересные аналитические приемы: совместный анализ многих динамических рядов (стоимость привоза и вывоза, данные о важнейших предметах вывоза в натуре, цены, курс валют и т. д.); переход к укрупненным, пятилетним срокам, с подотчетом по ним абсолютных итогов и динамических средних, позволяющих выявить более отчетливо тенденцию динамики; широкое использование относительных величин – отношений структуры, темпов прироста и др.; применение при рассмотрении динамики цен методов индексного анализа. Учитывая резкие колебания в покупательной силе ассигнационного (бумажного) рубля, автор перевел цены в устойчивую английскую, валюту, исключив тем самым колебания в покупательной способности рубля, исчислив затем относительные изменения корректированных цен по отношению к уровню 1783 г.
Работы И. Ф. Германа и Ф. X. Вирста свидетельствовали об усилении потребности в статистическом изучении социальных явлений.
Как отмечалось, в начале царствования Александра I сложились благоприятные условия для развития статистики. С 1804 г. при Академии наук был учрежден факультет статистики и политической экономии, а училищными уставами 1805 г. предписано иметь в университетах и гимназиях кафедры статистики. Обилие статистического материала, скопившегося к тому времени, необходимость преподавания статистики поставили на повестку дня создание теории статистики. Это означало новый этап в развитии русской статистической науки.
Развитие любой науки проходит несколько этапов: первый – формирование нового исследовательского направления; второй – образование научной дисциплины, формирование концепции ее развития, воспроизводства кадров, изучение истории этой научной дисциплины; третий –появление разных научных направлений, дифференциация науки, выделение ее отраслей, образующих комплекс научных дисциплин. Зарождение и развитие описательной статистики в России в XVIII в. соответствовало первому этапу развития новой отрасли знания. Но пока не был поставлен вопрос о категорийном аппарате науки, ее месте среди других наук, о ее методах – наука еще не является наукой.
Первым в России этот шаг сделал Карл Федорович Герман (1767–1838) – замечательный ученый, публицист, видный практик. Он возглавлял Статистическое отделение Министерства полиции, а затем Министерства внутренних дел (1811–1827). Воспитанник Геттингенского университета, ученик и последователь крупнейшего представителя немецкого государствоведения А. Шлецера, он в 28-летнем возрасте приехал в Россию, навсегда связав с ней свою жизнь. К.Ф. Герману русская статистика обязана изданием первого в России «Статистического Журнала» (1806–1808), в свет вышли два тома, каждый в двух частях. Велики его заслуги в преподавании статистики в России.
Преподавание статистики в России велось доК. Ф. Германа.Практически с самого основания Московского университета (1755) – первого в России – профессор И.Г.Рейхель (ум. 1778), последователь Г. Конринга, читал курс лекций, красочно называвшийся «Краткое руководство к познанию натурального, церковного, политического, экономического и учетного состояния некоторых знатнейших европейских государств»; затем лекции читал И. А. Гейм (1758–1821), его курс назывался «Опыт начертания статистики главнейших государств по нынешнему их состоянию»; после него статистику читал М.Т. Каченовский (1775–1842)– «Статистико-историческое учение о Российском государстве». В Петербурге начало преподавания статистики связано с именами К.И. Арсеньева, К. Ф. Германа и Е.Ф. Зябловского. Практически все читаемые курсы были компилятивными, повторяющими немецких профессоров. Только К.Ф. Герману и в определенной мере К. И. Арсеньеву удалось сказать свое слово.
К.Ф. Герман – профессор педагогического института, а затем Санкт-Петербургского университета, с 1810 г. экстраординарный и с 1835 г. ординарный академик Российской Академии наук. В различных изданиях Академии им напечатаны работы о соленых озерах и каменоломнях в России, численности населения, о перевозках по воде, русском морском флоте и т. д. Свои теоретико-статистические взгляды он изложил в работах «Краткое руководство ко всеобщей теории статистики для употребления в училищах Российской империи» (Спб., 1808), «Всеобщая теория статистики для обучающихся сей науке» (Спб., 1809), «Историческое обозрение литературы статистики, в особенности Российского государства» (Спб., 1817), «Статистические исследования относительно Российской Империи, ч. 1. О народонаселении» (Спб., 1818). Многие из его работ были опубликованы в «Статистическом Журнале».
У К.Ф. Германа сложилась вполне оригинальная система взглядов, законченная и последовательная в своих основных положениях. Главное из них – необходимость особой науки – теории статистики, обосновывающей практику статистического учета. (Теория статистики, по мысли Германа, была призвана разрабатывать «...правила и образцы, которым последуя при обрабатывании каждого особенного Статистическаго предмета, можно бы было сделать полезнейшее изображение в разсуждении Государственного Хозяйства и Политики» (Герман К.Ф. Всеобщая теория статистики. Спб., 1809. С. 25). Таким образом, он считал, что теория нужна, чтобы не потеряться в массе статистических данных, чтобы правильно обрабатывать и осмысливать их.
Большая заслуга Германа состоит в том, что он, воспитанник описательной школы, пришел к утверждению, что статистика без измерения невозможна. Сопоставляя статистику и историю, Герман писал: «Статистика старается все исчисляемые предметы представить в числах, и может быть славна только хорошо расположенными и начертанными своими таблицами» (Там же. С. 52). Весьма важно, что Герман видел функции статистики не в простой регистрации фактов, а в их обобщении и анализе. Герман отмечал, что статистика не просто повторяет фактические данные, но обрабатывая их, открывает в них новое.
Герман дал новое определение статистики: «Статистика есть знание, а не наука; поелику она имеет предметом своим дела, а не понятия; она есть основательное познание, есть ли сии дела будут истинны, обстоятельны и расположены философическим образом по основаниям Теории, следовательно и понятиям» (Указ. соч. С. 35). Он считал, что статистика – это метод познания. Он наметил структуру статистической науки, подразделив теорию статистики на всеобщую и особенную. «Первая, – писал он,– разсуждает о понятии Статистики и ее пределах, о ее частях и видах,о еяисточниках и о пользе. Другая предлагает главные основания, сообразно которым надлежит предлагать о предметах, к каждой особенной части относящихся» (Указ. соч. С. 32).
К числу основных принципов статистического познания Герман относил достоверность данных: «Истина, в строжайшем смысле сего слова, есть первейшая и священнейшая должность Статистика» (Там же, § 78). Конкретизируя эту мысль, Герман писал: «Статистик должен стараться о похвальной недостаточности... Он никогда не должен предположениями заменять то, чего он не знает...» (Там же. С. 86). В этом в определенной степени сказывалась приверженность ученика описательной школы. Уже политические арифметики показали и важность и необходимость статистики по известному находить неизвестное. Герман отрицал этот подход. Он с величайшей тщательностью относился к проверке достоверности исходных данных. Достаточно сказать, например, что в работе «Статистическое описание Ярославской губернии» (1805) данные о численности населения губернии Герман брал из шести разных источников с тем, чтобы черезих сравнение и сопоставление обеспечить максимальную достоверность материалов. Подобным образом Герман поступал не только при учете населения, восполняя, где это возможно, дефектные данные официальной статистики материалами специально организованных исследований (сведения о мануфактурах Ярославской губернии).
Герман отмечал, что статистик не должен выставлять «одно только действительно доброе», а о посредственном и плохом умалчивать, иначе его статистическое описание «будет идеальная картина, не имеющая никакой живности, поелику ни где не имеет тени» (Там же. С. 89). Вместе с тем Герман прекрасно понимал трудности, связанные с осуществлением принципа объективности статистики на деле. Он отмечал, что «показанная должность Статистика сколь сама по себе непременна, столько и трудна для выполнения» (Там же. С. 89). Он подвергал глубокой критической оценке достоверность используемых статистических данных, включая сведения государственной статистики, хотя и заслуживающие наибольшего уважения.
Рассматривая природу возможных ошибок, К.Ф. Герман сформулировал «правила», которыми должен руководствоваться статистик при проведении «статистической критики»: «1) Чем более для людей может быть выгодно скрывать истину, тем должен он быть недоверчивее к показаниям их, хотя бы они помещаемы были и в государственных известиях...; 2) Таким образом Статистик определив вообще степень вероятности, каковую заслуживает такая от правительства выданная, или ему сообщенная таблица, должен оную сличить с другими подобными таблицами. Предметы промышленности столь между собою тесно соединены, что ясно понятие об оных можно получить только посредством сличения между собою многих таких таблиц; 3) Статистик должен сравнивать показания многих годов сряду; и если предположить, что нижние чиновники каждый год делали одинакие ошибки, то и в таком случае по крайней мере Статистическую истину усмотреть можно из взаимного содержания годичных сумм» (Там же. С. 83–84).
Как видим, советы Германа предваряют методы логического контроля, используемые современной статистикой. Вполне современна его оценка опроса как источника статистических сведений: «Что касается до изустных известий, оныя составляют конечно очень хороший источник... Здесь все зависит от искусства спрашивать, и от того, с какою проницательностью спрашивающий способен входить в содержание ответов и судить о качестве оных» (Указ. соч. С. 85–86).
Он считал, что основная задача статистики состоит в том, чтобы обслуживать потребности наук, изучающих общество, – политической экономии, изучающей экономическую организацию общества, и политики –науки о его государственном, социальном устройстве.
Герман выдвигал две важнейшие методологические проблемы, в решении которых статистика не может обойтись без наук, изучающих жизнь общества: раскрытие материального содержания и изучение тех величин, которыми оперирует статистика; обеспечение «ученого соединения» предметов. Он абсолютно верно мыслил, что через подобное «соединение», через рассмотрение статистических сведений вих связи «Статистик может показать много такого, чего в обыкновенных известиях не означается» (Там же. С. 98). Но кто определит порядок подобного «ученого соединения»? Для Германа ответ ясен – науки, изучающие предмет статистического исследования.
Он отграничивал статистику от географии, истории, народоописания, гражданского права, политической экономии и политики, но считал, что все эти науки являются вспомогательными для статистики.
В своих работах Герман применял группировки. В «Статистическом описании Ярославской губернии» он провел группировки населения – по сословиям, населенных мест – по количеству жителей, промышленных предприятий – по виду производства и размерам. Наряду с группировками он широко использовал разнообразные статистические показатели, в том числе средние и относительные величины, связывая статистический анализ с экономической теорией. Герман выделял «производительный капитал», который подразделял на две части: «стоячий» и «обращающийся», К «стоячему» капиталу он относил не только машины, но и рабочую силу, которая в условиях крепостного труда действительно представляла для предпринимателя такое же средство производства, как и машина. Весьма интересны данные Германа о крепостном и вольном, мужском и женском труде.
В отличие от описательной школы статистики, которая утверждала, что статистику интересует только «настоящее время», что динамические сопоставления и изучение динамики – это дело истории, Герман отмечал необходимость динамических сопоставлений как приема статистического анализа.
Значительное место в теоретических построениях Германа занимают вопросы истории статистики. Герман дал правильную характеристику путей ее зарождения и развития, в частности, убедительно раскрыл органическую связь статистики с практической жизнью, правильно определяя роль политической арифметики в формировании статистики, весьма глубоко и конкретно раскрыл связь между статистикой и науками, изучающими общественную жизнь и т. д.
Константин Иванович Арсеньев (1789–1865) – историк, географ и статистик, с 1819 г. – профессор кафедры географии и статистики Петербургского университета, академик (1836), был близок по взглядам к К.Ф. Герману. С 1828 г. К.И. Арсеньев преподавал историю и статистику наследнику престола – будущему императору Александру II.
Его фундаментальный труд – «Начертание статистики Российского государства» – состоял из двух частей: первая часть «О состоянии народа» (1818), вторая – «О состоянии правительства» (1819). Вторая часть, сама по себе интересная, имела мало отношения к статистике. Первая часть включала три раздела: «О народонаселении», «О народном богатстве» и «О народной образованности». Самым интересным является первый раздел, в котором Арсеньев привел итоги ревизий населения и произвел на их основе расчеты численности всего населения. Кроме ревизий, никакого другого источника сведений о населении в то время не было. Только с начала столетия появились данные губернской отчетности. Материал же ревизий не включал в себя данных о населении, не подлежащем податному обложению. Так, до четвертой ревизии не учитывались женщины, как не облагающиеся податью. Не подлежали учету также дворяне и некоторые другие категории населения. В результате расчетов Арсеньев получил следующий динамический ряд численности населения России: 1722 г. – 14 млн. чел., 1742 г. – 16 млн. чел., 1762 г. – 19 млн. чел., 1782 г. – 28 млн. чел., 1796 г. – 36 млн. чел., 1812 г. – 45 млн. чел., 1816 г. – менее 45 млн. чел. Он оценивал уменьшение численности населения России из-за войны 1812 г. примерно в 1 млн. чел. (Там же. Ч. I. С. 51–52). Расчетами Арсеньева до сих пор пользуются историки.
На основе данных о численности населения Арсеньев определял плотность заселения территории и проводил группировку губерний по этому признаку. Кроме того, он осуществил целый ряд группировок населения: по национальности, религии, месту проживания (городское и сельское) и по состояниям. Наиболее интересной была группировка по состояниям, поскольку на ее основе Арсеньев группировал все население страны на производительное и непроизводительное. К первому классу он относил тех, кто способствует умножению народного богатства, каковыми он считал земледельцев, мануфактуристов или ремесленников и купцов. Ко второму классу он относил тех, кто живет за счет первого класса – «духовенство, дворянство, чины гражданские и военные, войско сухопутное и морское, служители и прочие» (Там же. Ч. 1. С. 63). Такая группировка в то время была весьма смелой. На основе проводимых группировок Арсеньев исчислил целый ряд важных относительных величин, устанавливая соотношение производящего и непроизводящего классов, отношение сельского населения к городскому и т. д. Он указал, например, что непроизводящий класс относился к производящему как 1: 9 «или что 9 производителей содержат одного потребителя,... что одни земледельцы почти в пять раз превосходят числом своим все прочия сословия, ... что класс фабрикантов, ремесленников и купцов содержится к классу земледельцев как 1 : 20» (Там же. С. 64–65).
Арсеньев не довольствовался простым описанием, а анализировал собранные данные, выявляя причины, от которых зависят установленные статистикой факты. В этом отношении любопытен анализ, который он провел, рассматривая упадок сельского хозяйства. Арсеньев считал, что основной причиной, отрицательно влияющей на состояние земледелия, является крепостное право; другой причиной он считал отрыв значительной части крестьян на обслуживание привилегированного населения, т. е. на непроизводительный труд.
Работы К.Ф. Германа и К.И. Арсеньева свидетельствовали о зарождении в русской статистике особого политико-экономического направления, которое было продолжено и окончательно сформировалось в 40–50-е годы в трудах Д.П. Журавского, Д.А. Милютина, Н.И. Надеждина и др. (см. § 3.6).
Герман и Арсеньев критически отнеслись к наступлению реакции во второй половине царствования Александра I. В 1816–1817 гг. К.Ф. Герман читал частные лекции по политической экономии будущим декабристам, которые способствовали укреплению их антимонархических и антикрепостнических убеждений. Изменившаяся общественно-политическая атмосфера не благоприятствовала научным занятиям. Дух эпохи точно выразил поэт Нестор Кукольник афоризмом: «Прикажут – буду акушером». Достижения виднейших русских ученых-статистиков ознаменовались не наградами, а опалой: в 1821 г. профессора Петербургского университета К. Ф. Герман и К. И. Арсеньев были отстранены от преподавания «за оскорбление религии и существующего порядка». Их основные труды были запрещены для широкого пользования, конспекты их лекций были отобраны у студентов. В изъятых студенческих тетрадях, приложенных в качестве доказательств обвинения К.Ф. Германа, ярко выражено его критическое отношение к правительственной статистике: «Правительство не знает даже самых простых предметов. Я (Герман) не знаю точно даже числа городов в России. Нигде не означено определенное число оных, никто утвердительно не может сказать, сколько выходит ведр вина, хлеба и пр. Самые официальные сведения, изданные правительством, подвержены сомнению и требуют великой статистической критики...» Цит.: М.И. Сухомлинов. Исследования и статьи, по русской литературе и просвещению. Т. I. Спб., 1889. С. 277).
В этих условиях политическим антиподом Германа и Арсеньева выступил Е.Ф. Зябловский (1764–1846), занявший кафедру статистики в Петербургском университете послеих ухода (1821–1833).
В период реакции 20–30-х гг. прогрессивные тенденции в русской статистике были выражены лишь в работах В. П. Андросова. «Статистическая записка о Москве» (1832) и Т. Ф. Степанова «О статистике вообще» (1831).
В.П. Андросов (1803–1841) преподавал статистику и географию в Московской земледельческой школе (1827–1829), в 1835–1838 гг. был редактором и издателем журнала «Московский наблюдатель», в котором сотрудничали В.Г. Белинский, Н.В. Станкевич и другие прогрессивные литераторы.
Исследование Андросова «Статистическая запискао Москве» интересно широким привлечением статистических материалов (особенно при характеристике городских строений, городского населения и промышленности) и весьма квалифицированной их обработкой. Продолжая традиции прогрессивной русской статистики, он критически оценивал материалы, применял важнейшие приемы статистического анализа – группировки, средние и относительные величины. Андросов дал новое оригинальное решение некоторых важных с точки зрения экономической статистики проблем. Он критиковал существовавшую посословную группировку населения, рекомендовал заменить ее группировкой по фактическим занятиям. Андросов предлагал выделять: дворянство, с подразделением на военное и гражданское, служащее и отставное; духовенство; торгующее сословие, с выделением купечества (с учетом гильдий), торгующих мещан и торгующих крестьян разных категорий; промышленников – цеховых, в том числе вечных и временных, а крестьян по категориям; людей «безискусственной работы» – также с учетом их сословной принадлежности. К этой группе он относил тех, кто приехал в столицу из-за нужды в надежде поправить свои дела, крепостных, живущих при своих владельцах, крепостных, живущих в Москве для промысла или состоящих на оброке и по доброй воле прибывших в столицу искать работы (Там же. IV. С. 51–67).
Андросов ставил вопрос о группировках в промышленности, о подразделении ее на фабричную промышленность и ремесла (Там же. С. 155–156). Это еще раз подтверждает, что он ясно понимал значение группировки как средства обобщения многообразных статистических данных.
Будущий профессор политической экономии Харьковского университета Т.Ф. Степанов, в статье «О статистике: вообще», опубликованной в 1831 г. в издававшейся А. Дельвигом «Литературной газете», выступил как прямой продолжатель идей К.Ф. Германа, развивая политико-экономическое направление в статистике. Однако он более резко, чем Герман, выступил против определения статистики, как описания: «Статистик, – указывал он, – не должен быть простой Механик или только списыватель всего того, что видит на земном шаре; но вместе должен быть мыслителем, должен понимать то, что выходит из-под его пера» (Литературная газета, 1831. Т. III. № 20. С. 162). Продолжая идеи К.Ф. Германа о неразрывной связи статистики с политической экономией, и другими общественными науками, Степанов установил разделение функций между политической экономией и статистикой при познании законов общественной жизни: «Показать оные законы есть дело Политико-Эконома и Политика; – У словное же раскрытие изложить – есть дело Статистика» (Там же. С. 163). Под «условным раскрытием» он понимал характеристику закономерности в ее конкретном виде в определенных условиях времени и места. Степанов отмечал, что статистика «служит самым верным, безопасным руководством для Политики и Политической Экономии; ибо представляет для сих высоких Наук верные опыты, служащие к объяснению и подтверждению их теоретических начал» (Там же. С. 159). Работы Андросова и Степанова являются связующим звеном прогрессивного развития русской статистики в начале–середине XIX в.
3.6. СТАТИСТИЧЕСКАЯ НАУКА В РОССИИ В ПРЕДРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (40–50-е гг. XIX в.)
В предреформенный период обострилась потребность в статистике, в правдивом и всестороннем освещении жизни России. К статистике обращались и разночинцы-интеллигенты и просвещенные помещики, священники и представители правительственных кругов, ученые и мелкие чиновники. Активно использовали статистику революционеры-демократы Николай Платонович Огарев (1813–1877) и Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889). Каждое значительное социально-экономическое исследование, направленное против крепостничества, рецензировалось на страницах журнала «Современник».
Особая роль в развитии русской статистики в тот период принадлежала Статистическому отделению Русского географического общества, основанному в 1846 г. Оно объединило видных ученых: К.И. Арсеньева, Н.И. Надеждина, К.С. Веселовского, Д.А. и В.А. Милютиных, П.И. Кеппена и др. Возглавил его Андрей Парфенович Заблоцкий-Десятовский (1808–1882) – государственный деятель, длительное время работавший в Министерстве государственных имуществ, член-корреспондент Академии наук (1856), много сделавший для подготовки реформы 1861 г. Свои аболиционистские идеи он выразил в статье «Причины колебания цен на хлеб в России» («Отечественные записки». Кн. 5–6, 1847. С. 1–60). Большую известность получили его работы «Статистическое обозрение Санкт-Петербурга» (Спб., 1833) и «Взгляд на историю развития статистики в России» («Записки Русского географического общества». Спб., 1849. Изд. 2-е. Кн. 1–2. С. 195–210), в которых отмечена необходимость устройства при городской управе статистического отделения, проведения периодических переписей и организации статистических исследований Петербурга.
Основным направлением деятельности Статистического Отделения Русского географического общества была работа по созданию полной и достоверной картины социально-экономической жизни России. Делалось все возможное, чтобы обеспечить подбор, разработку и издание статистических материалов; оказывалась моральная и материальная поддержка исследовательских работ в разных районах России, осуществлялась целая система мероприятий по поощрению статистического изучения России (конкурсы, премии, поощрительные отзывы, публикации лучших работ в изданиях Русского географического общества, организация докладов и обсуждений и т. п.). На страницах периодических изданий Общества «Вестник Русского географического общества», «Записки Русского географического общества» – статистике неизменно отводилось почетное место.
Из статистико-экономических исследований значительный интерес представляла обширная статья о производстве хлеба в России и торговлеим Дмитрия Степановича Протопопова (1808–1887), члена Совета Министерства государственных имуществ, писателя. Опубликованная в 1842 г. в «Журнале Министерства государственных имуществ» эта работа послужила основой для всех дальнейших работ на эту тему. Большое значение имело проведенное им изучение мелкой кустарной промышленности Московской губернии.
Разнообразными по тематике, но неизменно актуальными были работы Константина Степановича Веселовского (1819–1901), академика с 1859 г. Ему принадлежат работы по статистике, политэкономии, сельскому хозяйству, финансам, метеорологии, климатологии России. Большое внимание он уделял изучению населения России, его расселению, обобщил собранный академиком Петром Ивановичем Кеппеном (1793–1864) материал о плотности населения в Европейской России на 1846 г. Веселовский предложил в качестве меры плодовитости использовать соотношение годового числа рождений с числом женщин в «чадородных возрастах» 16—50 лет (широко известный в современной статистике населения как специальный коэффициент рождаемости). С именем Веселовского связано проникновение идей Кетле в Россию. Следуя Кетле, он занялся статистикой самоубийств и написал работу «Опыт нравственной статистики России» (Спб., 1847); исследовал он и влияние времени года на здоровье и жизнь человека. Свои антикрепостнические настроения Веселовский наиболее полно выразил в статье «О ценах на хлеб в России» («Журнал Министерства государственных имуществ»,Спб., 1845.Ч. 5,С.66–78).
Для Николая Ивановича Надеждина (1804–1856) статистико-экономические исследования не были главным делом жизни. Профессор кафедры изящных искусств и археологии Московского университета (1831), журналист, этнограф, знаток раскола и истории русской церкви, он издавал журнал «Телескоп», в котором были опубликованы «Философические письма» П.Я.Чаадаева – открытое осуждение самодержавия, его пагубного влияния на судьбу России. После этого журнал был запрещен, а Надеждин сослан на жительство в Усть-Сысольск Вологодской губернии. С этого времени он занялся историко-географическими и Этнографическими исследованиями; впоследствии (1848) был избран председателем Отделения этнографии Русского географического общества, редактировал журнал Министерства внутренних дел.
В прогрессивном развитии России, распространении передовых взглядов, в частности об общественной значимости статистики, велика заслуга братьев Милютиных: Дмитрия Алексеевича – генерала-фельдмаршала, автора широко известной работы «Первые опыты военной статистики» (кн. 1–2, 1847–1848); Николая Алексеевича – государственного деятеля и Владимира Алексеевича (1826–1855)–публициста, экономиста, представителя социологической мысли в России.
Вершиной статистико-экономических исследований 40–50-х гг. XIX в. была работа Дмитрия Петровича Журавского (1810–1856) «Статистическое описание Киевской губернии». Сложным был путь этой работы к читателю: завершенная в 1850 г. и изданная в 1852 г. Киевским губернатором И.И. Фундклеем, который помогал автору в сборе материала, книга еще четыре года пролежала в забвении на складе и только в 1856 г. поступила в продажу. Ее автор всегда был убежденным противником крепостничества – и когда служил управляющим имения графа Л. А. Нарышкина, и когда преподавал в Киевском университете. Примечательно, что Журавский работал с М.М. Сперанским при составлении свода законов. Демократические, антикрепостнические взгляды Журавского повлияли на формирование убеждений писателя Н. С. Лескова.
«Статистическое описание Киевской губернии» подготавливалось автором в четырех томах. Первый – посвящен характеристике природных условий, населения и путей сообщения, второй – сельскому хозяйству, третий – промышленности и торговле, четвертый – правительственным учреждениям (этот том так и не былиздан).
Исследование проведено Журавским с исключительной детальностью на основе глубокого знания рассматриваемого предмета и всех относящихся к нему фактов. Он старался везде, где только возможно, использовать статистические данные, полученные сплошным наблюдением и основанные на них обобщающие показатели как наиболее точные. Искусно владея методами статистического наблюдения, критически выверяя получаемые сведения, он сумел обеспечить высокую достоверность всех использованных материалов. Последовательный демократизм взглядов расширил его научные горизонты и позволил выявить и отчетливо показать основные социальные противоречия эпохи.
Журавский широко применял группировки, в том числе по типам, средние и относительные величины, табличные характеристики связи и другие приемы статистического обобщения и анализа, Так, например, изучая сельское хозяйство губернии, он рассматривал его по основным типам: помещичьим имениям, хозяйствам крепостных крестьян, государственным имениям и т.п. В свою очередь характеристику помещичьих имений Журавский проводил на основе их деления на малые, средние и большие. Крепостное крестьянство расчленялось им по обеспеченности рабочим скотом на «тяглое» и «пешее», и на этой группировке основывался весь анализ крестьянской экономики и т. д.
Последовательное, использование типологических группировок и обобщающих статистических показателей привело Журавского к замечательным выводам, глубоко Вскрывающим социальные противоречия эпохи, прежде всего между помещиками и крепостными. Он писал: «Более третьей части общего количества посевов производится в пользу помещиков их крестьянами, и немного менее половины всей жатвы, собираемой в Губернии, поступает в собственность первых, составляя их доход. За этот труд крестьянам предоставлено земли, производящей их же трудом до 21/2четвертей хлеба на каждую душу мужского и женского пола. Но этим далеко не обеспечивается не только их благосостояние, но и самое пропитание, потому что посевы и урожаи на полях помещичьих крестьян не распределяются между ними равномерно, как увидим далее, но составляют собственность на более третьей части общего их числа, содержащих рабочий скот» (Журавский Д. П. Статистическое описание Киевской губернии. Ч. II. Спб., 1852. С.З0–31).
Образцом статистического мастерства Журавского может служить следующая небольшая комбинационная таблица, которой он завершает анализ тяжести крепостных повинностей, выполняемых крестьянами в пользу помещика, в связи с разными формами барщины (Там же. С. 354).
В таблице комбинируются две группировки крестьян: по форме барщины («от души» и «от двора») и по экономической мощности хозяйств, которая определялась по обеспеченности рабочим скотом (числу волов): хозяйства «плуговые» (полная упряжка – шесть волов), «четверные» – четыре вола, «паровые» – пара волов и, наконец, «пешие» – не имеющие вообще рабочего скота.
Среднее число рабочих дней на 1 дес. крестьянской земли | ||
при работе от души | при работе от двора | |
Семейство плуговаго отбывает | 23 | |
– четвернаго | 32 | 27 |
– парового | 60 | |
– пешаго | 110 | 68 |
Средним числом на каждое семейство | 57 | 40 |
Барщина «при работе от души» соответствует русской форме повинностей от каждой рабочей души, а «от двора» – старый польский обычай крестьянских отработок.
Данные таблицы показывают, что тяжесть барщины для крестьян разной хозяйственной состоятельности существенно различается. Заслугой Журавского был выбор основания группировки крестьян –обеспеченность рабочим скотом.
Очень квалифицированно, был выбран Журавским и вид показателя, примененный в сказуемом данной таблицы — среднее число человеко-дней, отрабатываемых крестьянами в пользу помещика на одну десятину крестьянской земли. Журавский не случайно взял в качестве основания для расчета характеристики размеров барщинного труда крестьянскую землю. Именно крестьянская земля объявлялась основой крепостных повинностей, поскольку крестьянин работал на помещика будто бы за землю, от него полученную. Приводя повинности в расчете на единицу земли, Журавский вскрывал соразмерность повинностей с землей. Ho основная причина в том, что площадь земли в то время определяла экономическую мощность крестьянского хозяйства и расчет повинностей на единицу земельной площади отражал реальную тяжесть повинностей, их соответствие возможностям крестьянского хозяйства.
О том, насколько квалифицированной была группировка и примененные относительные величины, можно судить по результатам анализа Журавского, и в частности по двум важным его выводам, вытекающим из приведенной таблицы: о значительно большей тяжести барщины «от души»; о неравномерности крепостных повинностей для крестьянства и четкой обратной зависимости между их величиной и экономической мощностью крестьянских хозяйств. Последний вывод был научным открытием большой важности, выявлявшим один из существенных факторов дифференциации крестьянства еще в условиях крепостного права.
Труд Журавского высоко оценил Чернышевский: «Статистическое описание Киевской губернии» остается одним из самых драгоценных приобретений, сделанных русскою наукою в течение всего настоящего столетия. Это один из тех ничем не заменяемых источников, которые навек остаются главнейшим пособием для изучения предмета,ими излагаемого. Не колеблясь, надобно сказать, что «Статистическое описание Киевской губернии» должно быть по своему ученому достоинству поставлено на ряду с теми славными изданиями, которым принадлежит первое место в науке» (Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. 3. М., 1947. С. 387). И для современного читателя исследование Д. П. Журавского по-прежнему, является трудом высокой научной ценности и большого статистического мастерства.
Теория статистики в трудах русских ученых 40–50-х годов
Проведение ряда крупных статистических и статистико-экономических исследований в 40–50-е годы послужило стимулом для развития статистической науки. Расширение круга и масштабов статистических работ, проведение многочисленных статистических исследований, существенное повышение их аналитического характера – все это требовало дальнейшего развития статистической теории.
Неразрывная связь теоретических исследований с практической статистикой наложила существенный отпечаток на характер работ. Чисто теоретических и методологических трудов было мало. Это, прежде всего, книга Д. П. Журавского «Об источниках и употреблении статистических сведений» (1846), методологическое исследование Н.И. Надеждина «Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики», опубликованное в журнале Министерства внутренних дел в 1845 г., брошюра Д. А. Милютина «Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики» (1846), выступления Д.А. Милютина, А.П. Заблоцкого-Десятовского и К.С. Веселовского на заседании Статистического отделения Русского географического общества, посвященные задачам и содержанию теории статистики (1852).
Однако, несмотря на отсутствие фундаментальных работ, посвященных методологическим проблемам статистики, в трудах-передовых статистиков 40–50-х годов были достигнуты существенные успехи в области теории статистики. Получило дальнейшее развитие и завершение политико-экономическое понимание статистики, начало которому положил К. Ф. Герман.
Рассмотрим основные положения теории статистики, выдвинутые статистиками в 40—50-х годах.
Отказ от традиционного понимания статистики как описательной науки о государстве. Передовые ученые 40–50-х годов ясно представляли теоретическую и практическую недостаточность описательной школы. В их трудах содержится критика воззрений старых государствоведов и принципиально иное решение основных проблем теории статистики (Д.А. Милютин, Н. И. Надёждин и др.).
Ещё К.Ф. Герман определял статистику как «основательное познание». Это определение было принято и развито далее Н.И. Надеждиным, и особенно Д. А. Милютиным, который противопоставлял это толкование статистики и описательной школе и школе Кетле. «Таким образом Статистика займет, – писал Д. А. Милютин, – среднее место, между крайностями двух школ, дающих ей два совсем различных значения: она не спускается на степень простого описания данных или явлений; ибо она должна исследоватьих аналитически, с определенною целью; с другой же стороны, она не переходит в разряд наук теоретических, предоставляя другим отраслям политических наук выводить общие законы» (Милютин Д. Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики, Спб., 1846. С. 44).
Определение предмета статистики. В теоретических работах 40–50-х годов эта проблема рассматривалась в двух аспектах: конкретное Определение и обобщенное определение как статистической совокупности вообще. Сторонником первого определения, идущего от трудов государствоведов, был Н. И. Надеждин, который выдвигал в качестве предмета социальной статистики «народную» и «общественную жизнь», а предметом хозяйственной статистики он объявлял «народное богатство» (Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики//Журнал Министерства внутренних дел. 1845. Ч IX. С. 6, 12 и др.). Второе определение, впервые выдвинутое в отечественной статистической литературе, дал Д. П. Журавский. Он утверждал, что «все вообще отрасли знания, без исключения, могут и должны иметь свою числительную сторону, свойственную существу каждой» (Об источниках и употреблении статистических сведений. Изд. 2-е. М., 1946. С. 99). В свою очередь эта «числительная сторона» может существовать, по его мнению, в двух вариантах. В первом – исследователь имеет дело с однородными явлениями, допускающими непосредственное применение математики, во втором – с предметами и явлениями разных родов и видов, измерение которых возможно только на основании счета по категориям. «Косвенное приложение математики, основанное на категорической нумерации всех предметов знания, со всеми ее численными комбинациями, – заключал Журавский, – должно составлять предмет особой, весьма обширной науки – Статистики. Следовательно, статистика, в обширнейшем смысле, может быть определена наукою категорического вычисления. Ей подлежат все тела, существа, силы, явления, факты, мысли и т. п., которые могут быть разделены и подразделены на однородные и одновидные части, и сосчитаны, по каждому роду и виду отдельно» (Там же. С.99).
Важнейшей чертой предмета статистического познания является, по мнению Журавского, его разнородность. В этом он солидарен с Кетле. Но эти различия Журавский считал качественными, тогда как Кетле предполагал, что разнородность явлений возникает только из-за их количественного варьирования.
Связь статистики с науками, изучающими общественную жизнь. В этом вопросе, статистики 40–50-х годов выступали как и прямые продолжатели идей, высказанных в начале столетия К. Ф. Германом. Они выделяли три основных положения:
наличие органической связи статистики с науками, изучающими общественную жизнь. В частности, Н. И. Надеждин прямо указывал, что «Хозяйственная Статистика должна быть не что иное как обращенная к действительности, воплощенная в фактах Наука о Богатстве, то есть – Политическая Экономия» (Указ. соч. С.–12);
статистика должна основываться на выводах общественных наук, рассматривающих исследуемую статистиком область жизни. По мнению Д. А. Милютина, статистическое изучение невозможно «без прочного основания теоретического, без руководительной нити наук догматических» (Милютин Д. Критическое исследование значения Военной Географии и Военной Статистики, Спб„ 1846. С. 45);
большое значение статистики как средства обоснования выводов общественных наук и обеспечения их дальнейшего развития. «Теория, выводимая из одних отвлеченных начал разума... – писал по этому поводу Д. А. Милютин, – часто колеблется, если не имеет подпоры эмпирической, опытной; если выводы отвлеченные не проверяются на каждом шагу фактами истории и статистики» (Там же. С. 44–45).
Раскрытие содержания теории статистики как науки о статистической методологии. Необходимость особой науки – статистической теории – отмечал еще К.Ф. Герман. Статистики 40–50-х годов завершили дело, начатое им. Очень характерно Высказывание А.П. Заблоцкого-Десятовского, который сформулировал методологические функции теории статистики. «Критика (т. е. статистическая теория. – Б.П.), – отмечал он, – должна состоять в проверке достоверности фактов, в указании тех путей, которыми достигается эта достоверность, в объяснении той логической методы, которой должно следовать при сочетании статистических данных, при их анализе и при выводе из них окончательных результатов... Это было бы делом так называемой теории статистики; но она доселе обыкновенно занималась более или менее удачно объяснением цели науки и сухим исчислением предметов, входящих в круг изследований. Сама же метода наследования оставляется на произвол призванных и непризванных статистиков. Трудность начертания рациональных в этом отношении начал и правил понятна. Но трудность дела не отстраняет ни потребности в нем, ни возможности исполнения» (Вестник Русского географического общества, 1852. Ч. 5. Отд. VП. С. 27).
То же отмечал и Д.А. Милютин: «Необходимо теперь же, при собирании данных иметь в виду самою цель статистических исследований, т. е. определить, к чему должны клониться статистические выводы и какие приемы могут вести к решению статистических задач. В этом собственно и должна состоять теория статистики» (Вестник Русского географического общества. 1852. Ч. 5. Отд.VП. С.29-30).
Признавалась необходимость приспособления приемов и методов статистики к своеобразию изучаемого предмета. Н. И. Надеждин писал: «...предмет нашей Статистики, народная и общественная наша жизнь, в условиях, порядке и способах своего проявления, имеет множество ей только свойственных особенностей, к которым надо прилаживать понятия и правила, обращающиеся в общем употреблении учителей наших, статистиков других стран просвещенной Европы» (Журнал Министерства внутренних дел. 1845. Ч. IX. С. 8).
Источники статистических данных. Статистическое наблюдение. Предложения по организации статистики. Эти вопросы, по мнению статистиков, требовали первоочередного решения. Целый ряд работ, и в первую очередь исследование Д. П. Журавского «Об источниках и употреблении статистических сведений», были посвящены рассмотрению источников и организации статистики вообще и ее важнейших отраслей (населения, сельского хозяйства и др.) в частности. Они содержали развернутый критический анализ существующего положения и давали ряд рекомендаций. Тщательному, глубокому рассмотрению подвергались важность первоначальных источников, необходимость такой их организации, которая обеспечивала бы достоверность и сопоставимость получаемы сведений, порядок последующего движения этих сведений, средства и пути контроля за их достоверностью. Развернутая критика источников неизбежно приводила к включению в теорию статистики проблем наблюдения и организации статистики, которыми описательная школа статистики никогда не занималась.
Кроме старых, сформулированных еще в начале века требований, например организации централизованной правительственной статистики, были выдвинуты такие организационные принципы, как необходимость установить тесную связь администрации с наукой, приведя в порядок все административные источники данных, обеспечить централизацию, единообразие и взаимосвязи статистических работ, необходимость иметь для проведения статистических работ специально подготовленные кадры, и в частности специальный низовой статистический аппарат, и др.
В области статистического наблюдения общих теоретических решений практически не было (согласованные мнения встречались лишь в отношении статистики населения). Но основные проблемы наблюдения были намечены: определение области текущего и единовременного наблюдения, способов регистрации, кадров для проведения наблюдения, средств контроля за достоверностью данных, формуляров наблюдения, порядка организации специальных наблюдений большого объема и т.д.
Группировка. Большой заслугой статистиков 40–50-х годов была теоретическая постановка вопросов о группировках, которые систематически применялись на практике еще политическими арифметиками, но никак не объяснялись и не обосновывались в теории. Д.П. Журавский определил группировку как категорию статистической науки. Он понимал ее как разделение изучаемой статистиком совокупности явлений на «однородные и отновидные части». Считая группировку важнейшим орудием статистического исследования, Журавский полагал, что статистическое познание равносильно тому, чтобы «...сосчитать и распределять по категориям, действительно существующим в данное время, все численные результаты от всех сторон общественной и частной жизни» (Об источниках и употреблении статистических сведений. Изд. 2-е. 1946. С. 100).
Группировки широко использовались в статистической литературе 40–50-х годов при изучении отдельных конкретных областей социально-экономической жизни. Наибольший интерес представляет работа Н.И. Надеждина «Объем и порядок обозрения народного богатства, составляющего предмет хозяйственной статистики». В ней намечена система классификаций и группировок, необходимых при статистическом изучении экономической жизни России: деление промышленности на «добывательную» (добывающую) и «издельную» (перерабатывающую); первая подразделялась на «промыслы», в которых произведения природы добывают «в таком количестве и качестве, в каком природа производит их сама собою», и «сельское хозяйство». «Промыслы» в свою очередь должны, считал Надеждин, подразделяться по «трем царствам природы», а сельское хозяйство – на земледелие и скотоводство и т. д. Группировки предусматривались и во всех других важнейших отраслях народного хозяйства.
Обобщающие показатели. Характеристика динамики. В результате расширения практики статистико-экономических исследований методология статистического анализа стала разнообразнее: систематически использовались средние величины, разнообразные виды относительных величин, табличные характеристики связи. Это в свою очередь потребовало решения соответствующих теоретико-методологических проблем. Успехи были достигнуты и в теории средних величин: раскрыта функция средних, позволяющая делать общие выводы о характере изучаемых явлений, установлена необходимость использовать средние на основе предварительно проведенной группировки и, наконец, рекомендации применять не только простые, но и взвешенные средние (Д. С. Протопопов).
Ценные методологические указания о принципах статистического изучения взаимосвязи (обеспечения сопоставимости соотносимых признаков, необходимость комплексного анализа совместно действующих причин и др.) были сделаны Д. П. Журавским и Д.A. Милютиным.
Существенны успехи и в области статистической методологии изучения динамики – в 40–50-е годы изучение динамики было введено Журавским в круг основных задач статистики. Но методология анализа динамики почти не разрабатывалась, можно отметить лишь обоснование использования средней геометрической при расчете среднего темпа, данное Д. А. Милютиным, и разбор сглаживания по скользящей средней, имеющийся в трудах К. С. Веселовского.
Высоко оценивая историческое значение достижений русской статистики 40–50-х годов, следует отметить и ее недостатки: схематичность трактовок теоретических проблем, слабая разработка статистической методологии, отсутствие работ, в которых бы систематически рассматривалась теория статистики в целом.
Основной исторической заслугой русских статистиков 40–50-х годов было окончательное оформление и утверждение политико-экономического направления в русской статистической науке. Теоретические разработки статистиков этих лет послужили надежной основой для конкретных статистико-экономических исследований. Но главноеих значение состояло в положительном воздействии на последующее развитие русской статистики. Идеи политико-экономического направления были заимствованы передовыми представителями правительственной статистики пореформенных лет (П.П. Семенов и др.); с ними связаны выдающиеся успехи земской статистики.