Невесте в "чёрном".
Не спеши ко мне, ради Бога.
Ради чёрта, прошу, не спеши.
Дай распробовать вкус утраты
оскорблений, нахальства и лжи.
Дай собраться с бредовыми мыслями,
успокоиться и забыть,
что когда-то, я с силой неистовой
мог весь мир безнадежно любить.
Я стремился в твои объятия,
чтобы нищим, оставив гроши,
в пустоте и безмолвии разума
себе место найти для души
Дай мне слово
Я снова прошу тебя.
Болью в сердце меня не страши.
Обещай обещания сдерживать,
и молю тебя, не спеши.
Распиши меня
жгучими красками!
Цвета крови и буйства Огня.
Знак Земли во мне
это не вовремя.
И в душе моей – чёрная мгла.
Есть на небе заветное облако
для таких, сумасшедших, как я.
На Земле мета хватит прохожему,
проходящему
мимо меня!
Ты ушла
Что может быть печальней.
День за днём накатывает грусть
Голос твой
в мелодии прощальной
мне напоминает слово «Пусть»
Пусть звучат прощальные аккорды,
Эхом пусть заупокойный звон.
Мы сильны
не праведным поклоном,
А предчувствием
сражения с Судьбой.
Листва нашепчет мне на ухо
какие-то нелепые слова,
в которых растворятся мои чувства.
И с крыш закапает весенняя вода
Но это всё потом
Ещё сугробы,
ещё морозы и пушистый снег.
Под ёлкой новогодние подарки
и детский, золотисто звонкий смех.
За вереницей праздников – похмелье
и в тазике остатки «Оливье».
Такое непонятное веселье
на нашей непонятнейшей земле.
Мириады падающих хлопьев,
в чудной новогодней тишине
как подарок, что сама природа
дарит замерзающей земле.
Фонари пронзают жёлтым светом
этот потрясающий парад,
и снежинки одевают всю округу
в белый, ослепительный наряд.
Искры изумрудного сиянья
принесёт чарующий рассвет,
И проснувшись, мы увидим чудо
Повзрослев за много, много лет.
Снова будем радоваться снегу,
будем снова чуточку детьми.
И теряя голову, порою,
не спешим её опять найти.
Вода найдёт точильный камень
когда растает синий лёд
Нас полюбить себя заставит
Земля, не наоборот.
Что прах? Как минус бесконечность
Он ни к чему не приведёт.
Что Бог? Мне говорили: «в вечность»
нас всех с собою заберёт.
Кто грешен? Все! И безнадёжно
на светлый рай мне уповать.
Скажите честно, кто в ответе
что церковь превратили в блядь?
Смотрите в пронзённое небо
где Солнце палящим лучом
к себе призывает поэта,
чтоб словом, как острым мечом
рубить темноту до рассвета.
Бездушия стать палачом
И, если так надо, сгорая
оставив земные дела
стать лучиком белого света
сгорая, как надо, – до тла!
Любили, любили, любили
и так опошлили Любовь.
Не зная, что значит разлука
прощались, чтоб встретиться вновь
Года пролетали как пули,
как Солнца хотелось огня,
в объятиях плавились чувства
когда появлялась Она.
И такая Она уходила
почти незаметна, тиха.
Любовь – это грозное слово
Широкое, словно река.
Она не похожа на звёзды
И на предрассветный туман
Стараясь не думать о лучшем,
мы верили в этот обман.
На берегу седого Океана
когда-нибудь тебя я не найду
Ты неподвластна всем моим желаньям
И не скажу, что я тебя люблю.
Я просто растворился в ожиданье
одной единственной,
которой, я спою
все ненаписанные мною серенады
И той, которой сердце подарю.
Не спешите заглядывать в душу
Это вам не немое кино.
Может быть, она полураздетая,
или голая, всё равно.
Она, может быть, вся изранена
вся истоптана или пьяна,
истерически размалёвана
и залита бутылкой вина.
Вдруг, она заболела проказою
и над нею колдуют врачи
или просто стеснительно моется
после пошлой, унылой ночи.
Приходите потом, даже запросто
Каждый день, или сто лет подряд.
Только адрес пока уточняется
Толи «Рай» будет, толи « Ад».
Пей страна моя!
Пей до упаду
или запросто пропадёшь
Или жирные крысы нахально
продадут тебя, ни за грошь.
А в бреду, иль в хмельном угаре
Ты и даром там не нужна
где под всеми людьми – обезьяны
и большая на жопе дыра.
Мы Америкам не подвластны
у нас собственная судьба
И дай Бог, что с похмелья ужасно
Так болит поутру голова.
Значит, живы, и значит здоровы.
Ведь больные так много не пьют
И поём, и смеёмся и плачем.
Только так здесь славяне живут.
Время, Слово или действо?
Или просто звук пустой?
Мы разделим бесконечность
на безделье и покой.
Будем Осень путать с жатвой.
Свет с диковинной зимой,
Наслаждаясь безразличьем
в умилении собой.
Поколение прохожих
Хлеб сменивших на поп-корн
потерявшие обличье
не вернувшихся домой.
Грустно, но не одиноко
Смейся раненый народ!
Как юродивый правитель
взял плаксивых в оборот.
Как в прицел летели птицы
так весной придёт зима
и широкая Россия
вдруг прикроет ворота.
Время. Всех разделит ровно
на похожие холмы
с чётными цветами, где-то
там, где будешь я и ты.
Красное, – значит с кровью!
Это – куда-то бежать
Стискивать зубы, и снова
где-то кого-то прощать.
На вираже ожиданий
рваные в клочья сердца.
Разве затем мирозданье
было нам роздано. Зря.
Зря мы рождались вслепую
Бог нас успел позабыть.
Просто мы землю родную
вдруг разучились любить.
Расплакалась дождями осень,
и обнажённая земля
у неба покрывала просит
укрыть стыдливые поля
Без удивления и страха
уверенно и не таясь
к нам приближается ненастье,
опустошение и грязь.
Быть может, в чём-то согрешили
и путали с любовью страсть.
Нас бесконечно разлюбила
вся апельсиновая власть.
Переплетением разных желаний
долго смотрел на луну лупоглазую,
и в одиночестве плакал в отчаянье
старый, заброшенный, раненый лес.
Звери и птицы покинули. Кончился
всем отведённый прожития срок.
Кто-то невидимый дунул презрением
Землю покинуто непонятый Бог.
Лишь человек, жаждой славы и почестей
пел себе гимны, во славу Тельца.
Грустно смотрел на все эти чудачества
лес, в ожидании воли Творца.
Закончилась влюблённости пора
Как быстро повзрослели наши дети
И мы уже не будем, как всегда
Наивно восхищаться всем на свете.
Хотелось, чтоб остались соловьи.
Когда мы просыпались на рассвете
в объятиях негаснущей любви
они будили нас, как запах роз в букете
Сиянье звёзд и полная луна
напоминали, что совсем не одиноки
и были счастливы. И добрые года
давали только мудрости уроки.
Мои года, – как раненые птицы,
а седина, как дробью сбитый пух.
Хотелось жить на полную катушку,
И жил, но появилось слово «вдруг».
Потом не замечаешь радость лета.
Не ждёшь зимы, что скоро Новый год.
Подарки, фейерверки, праздник где-то
Но для меня – совсем наоборот.
Искать мы можем счастье бесконечно
И не дай Бог, однажды, вдруг найти
Бывает больно потерять всё это
На том тернистом, жизненном пути,
в котором места нет сомненьям и печали
в котором счастье – радостным ключом
Оправданная боль как наказанье
за все ошибки, порожденные вином.
Где искать тебя, моё счастье?
Может, рядом ты ходишь со мной.
Средь метели, в студёную зиму
Или летом, в полуденный зной?
Я искал тебя средь капели
новорожденной, ранней весной,
заблудившись в своих ожиданьях
не всегда возвращался домой.
Мне попутчиком был южный ветер,
Реки щедро поили водой
от которой пьянел в одночасье,
и в траве просыпался хмельной.
Где искать тебя, моё счастье?
Подскажите мне, небеса.
Я собою укрою в ненастье,
И закроет оно мне глаза.
Огонь в себе хранит чужие тайны
Большие птицы улетят на юг
И время остановится печально,
Чтобы взглянуть, в последний раз, вокруг.
Пустились в пляс лихой марионетки
Под нервной и издёрганной рукой,
Берёзы опустили свои ветки
Над горькою отравленной водой.
Железом укрывались молодые
На верной службе – поредевший строй.
Застыли обелиски, и могилы
Несут всепоглощающий покой.
В далёких странах отразится лето
где «чёрное» сегодня не в ходу
Хотелось бы взглянуть, на всё, на это
В каким-то будущем, затерянном году.
Прожитый миг.
Подскажет, полна луна
объятая огнём
над чем смеялся поутру
придурковатый гном.
Откуда падала звезда
рождая свет Зари
в испуге замерли, когда,
на миг календари.
Обняв тигрицу, между дел,
серебряный дракон
вокруг рассыпав горы стрел
поставил мир на кон.
Смеялись, падая друзья
вином текла река.
Казался сном прожитий миг
под проливным огнём
Рвала одежды не себе
безумная вдова.
Поднялись в небо
сотни крыл и
рушилась земля.
Невидимый подкрался враг.
Остался за окном
как не расслышанный призыв
стареющий шансон.
За покосившимся забором
живёт усталая страна.
Где власть так больно
ранит душу.
плюёт и дразнит без конца
заморским хлебом.
Путь прохожих
лежит подальше от витрин.
Чтоб детям не тревожить душу,
а ночью, от таких картин
до слёз ругать себя за слабость.
За унижение – всю власть.
Сегодня молодой, что старый,
боясь от слабости упасть
шатаясь, не бредёт по свету
ползёт, пусть даже дождь и грязь
Скажите, правящие люди,
кто мы для вас, ужель народ?
Молчите.
Вы немы, как рыбы,
а мы слепы как старый крот.
Не
Не хватит ли бессонными ночами,
во мгле души чужой
устало звать себя.
Рассыпанные чувства собирая.
Я ухожу всё дальше
от тебя.
И вновь зову: приди ко мне на помощь.
Открой все двери, окна отвори,
а я ворвусь,
но ты себе же на смех
меня как прежде, не боготвори.
Ест слово «Нет». Ты знаешь это слово
Когда порой
нам не хватает зла
Мы спим в объятьях сладкого обмана
вздыхая «Нет», отталкиваем «Да»
Скажи «Люблю».
Ты снова согрешила
Любовь страшнее, яростней и злей.
Она сильней.
Она всех нас добрее
Но помнит, про кощунственность ночей
Когда ей лгут,
и задыхаясь в чувствах
Телами жаркими, руками палача
Тиранят нежность.
С кровью растворяясь,
Любви на сердце
капнула слеза.
Далёкие, далёкие горы.
Великая китайская стена.
Может быть, мне все это снилось?
Всё может быть. Весна.
Рядом совсем святыни
Слышу молчание лет
Кто-то сказал что звёзды,
Это всего лишь свет.
Значит и мне это нужно
Разве что кто-то поймёт
Одиночество уж не ранит
Ранит собачий бред
Где-то в тиши укроет
просто тепло руки
слезы не значит разлука
правят землёй чудаки.
Разные ходят слухи
Возле чужой беды
Переживаю вместе
с наследником грязной воды.
Нева молчит.
Устало плещут волны
Гранит излизан талою водой.
Полна луна
Напоминаньем – звёзды.
Укрыт туманом берег золотой.
Века хранят
нетронутые тайны.
Клочками света – мягко фонари.
Надеждой вспять,
пока не всё забыто.
Разорванные временем мосты.
Боролась ночь.
Зарёй слипались веки
прикованных, но величавых львов.
Загадкой снов
ползло куда-то лето
Рождались строки
будущих стихов.
Ж.
Женщина, в стареньком,
связанном свитере.
В тридцать, уже безнадежно стара.
Жизнью своей, она бита и брошена,
скошена, словно на сено трава.
Больно и страшно в глухом одиночестве
Старый диван, незакрытая дверь.
Плачет душа, только плакать не хочется
Да и к чему эти слёзы теперь.
Всё отойдёт. Только
болью останется
горечь бесцельно промученных лет
и не от слабости он опускается
в слабой руке, именной пистолет.
Эпиграф
Я лишён всего
что может быть воспринято как Я
бегу от себя
стремясь постичь лишённое меня
и молчу.
Давным-давно часы пробили полночь
Хрустальный звон рассыпался в ночи.
дрожащими руками брали вечность
шептали страстно губы: «не молчи»
Их ветер убаюкивал напрасно
И сыпал в окна мокрый снег с дождём
Они любовью упивались страстно
Сгорая под безжалостным огнём
А пепел жив. И может, счастлив будет
Он в этом всем старается помочь.
Но никогда, несчастный, не забудет
Ту самую, прекраснейшую ночь!
Есть на земле! Поверьте мудрецам
сиянье вечной, поднебесной власти.
Искать её в горах, что трогать счастье.
Открой окно, и в дом её впусти.
Попробуйте! Так дышится легко!
Не увидать журчание ручья,
Не тронуть аромат лесных фиалок.
Как много «Не», а хочется как «Да»
Мир без чудес, наверно, был бы жалок.
А стоит жить! Творить в себе себя.
Жить в вечности по-своему приятно
А что потом? Расстанемся любя?
Как минимум, другим теперь понятно.
Надежда
Откуда это горечь пораженья?!
В глазах застывший, всем понятный страх,
ночные непристойные виденья
вчерашних идолов, в сверкающих лучах.
Незваной радостью - сомненье
перевернулось всё вверх дном
Куда бежать? Нелепой тенью
Злой призрак бродит за окном.
Поддаться слабости упавших
ведь равнозначно, что упасть.
Всего лишь стоит попытаться
с колен поднявшись, не упасть.
Слижет волна уходящее лето
Будешь смеяться
Но стоит понять.
Как долгожданнее нити рассвета
Жгут расстоянья
Просто б обнять!
Незачем ветру бродить одиноко,
облаком – дождь,
и вдруг, смыта роса.
Как бы хотелось мне
око за око
Скрипнули глупые,
в душе, тормоза.