Глава XXIV. Гносис и Ананда

ВОСХОЖДЕНИЕ в гносис, овладение чем-то от гностического сознания должно возвысить душу человека и его жизнь в этом мире в славу света, и силы, и блаженства, и бесконечности, которые могут показаться по сравнению со слабым действием и ограниченной реализацией нашего сегодняшнего ментального и физического существования самим статусом и динамикой совершенства окончательного и абсолютного. И это действительно совершенство, какого еще не было на пути вверх к духу. Ибо даже высшая духовная реализация на уровне ментальности несет в себе что-то тяжеловесное, одностороннее и исключительное; даже широчайшая ментальная духовность не достаточно широка, и она также отмечена своей несовершенной силой самовыражения в жизни. И все же, по сравнению с тем, что еще выше, и это тоже, этот первый гностический блеск есть только яркий переход в более совершенное совершенство. Это прочное и сияющее основание, с которого мы можем радостно подниматься все выше в абсолютную бесконечность, которая есть источник и цель воплощенного духа. В этом дальнейшем восхождении гносис не исчезает, а достигает скорее своего высочайшего Света, из которого он спустился до этого, чтобы быть посредником между умом и высшим Бесконечным.

Упанишада говорит нам, что после того, как мы овладеем знанием я выше ментального, и все я с более низких уровней поднимутся до него, останется еще один последний шаг из всего, что нам надо сделать – хотя вы можете спросить, навсегда ли он последний, или только последний практически доступный осознанию, или вообще последний необходимый для нас сейчас? – чтобы поднять наше гностическое существование в Я Блаженства 147 и там завершить духовное самооткрытие божественной Бесконечности. Ананда, верховное вечное Блаженство, совсем иное и высочайшее по своему характеру, чем высшее человеческое удовольствие или радость, есть главная и изначальная суть духа. В Ананде наш дух найдет свое истинное я, в Ананде суть его сознания, в Ананде – абсолютная сила его существования. Вступление воплощенной души в высшее абсолютное, неограниченное, безусловное блаженство духа – это бесконечное освобождение и бесконечное совершенство. Правда, отчасти это совершенство можно испытать отраженно, искусно спустившись даже на более низкие уровни, где Пуруша играет с его измененной и сведенной к определенным качествам Природой. Испытать переживание духовной и безграничной Ананды можно и на уровне материи, на уровне жизни, на уровне ума, так же как и на гностическом истинном уровне знания 148 и выше. И Йогину, который входит в эти нижние уровни реализации, они могут показаться такими завершенными и такими притягательными, что он вообразит, будто нет ничего большего, ничего выше их. Ибо каждый из этих божественных принципов несет в себе все возможности всех остальных шести свойств нашего бытия; каждый уровень Природы может иметь свое собственное совершенство этих свойств при своих собственных условиях. Но совершенство в целом может быть достигнуто только путем восхождения от низших уровней к высшим и непрерывного встречного движения высших уровней в низшие, пока все не станет одним, одновременно и плотным блоком, и пластичным, как море, материалом бесконечной и вечной Истины.

Само физическое сознание в человеке, annamaya purusa, может, не совершая восхождения на высшие уровни и обратно, все же отражать и входить в я Сатчитананды. Оно может это делать путем отражения Души в физической Природе, ее блаженства, силы и бесконечности, скрытых, но все же присутствующих здесь, или путем утраты своего отдельного чувства субстанции, и существования в Я, которое в нем или вне его. Результатом будет восхитительный сон физического ума, в котором физическое существо забывается в некой сознательной Нирване, или движется, как нечто инертное в руках Природы, jaэavat, как лист на ветру, или это будет состояние чистой счастливой и свободной безответственности за действия, b˜lavat, божественное детство. Но в этом не будет высшей славы знания и восторга, которые принадлежат тому же статусу на более возвышенном уровне. Это – инертная реализация Сатчитананды, в которой нет ни власти Пуруши над Пракрити, ни какого бы то ни было вознесения Природы в ее высшую силу, бесконечную славу Пара Шакти. Между тем эти два свойства, вознесение и господство, есть путь к совершенству, великолепные врата в высшее Вечное.

Виталическая душа и виталическое сознание 149 в человеке, pranamaya purusa, могут так же прямо отражать и входить в я Сатчитананды путем огромного и великолепного и блаженного отражения Души во всеобщей Жизни, или путем утраты своего отдельного чувства жизни и существования в беспредельном Я в нем или вне его. Результатом будет глубокое состояние чистого самозабытья, или действие, неответственно направляемое виталической природой, возвышенный энтузиазм самоотдачи великой мировой энергии в ее виталистическом танце 150. Внешнее существо живет в Божественном безумии 151, не думая ни о себе, ни о мире, unmattavat или абсолютно игнорируя либо все условности и приоритеты общепринятого человеческого поведения, либо гармонии и ритмы высшей Истины. Оно действует как ничем не связанное виталическое существо, pisacavat, божественный маньяк или божественный бесноватый. Здесь также нет господства или высшего вознесения природы. Есть только радостная статичная власть Я в нас, и неорганизованная динамичная власть физической и виталической Природы вне нас.

Ментальная душа и ментальное сознание в человеке, manomaya purusa, могут так же прямо отражать и входить в Сатчитананду путем отражения Души, отображающейся в зеркале природы чистого всеобщего разума сияющей, свободной, счастливой, пластичной, безграничной, или путем растворения в огромном свободном безусловном рассредоточенном Я в ней или вне ее. Результатом будет или неподвижное отсутствие всякого ума и действия, или свободное от желаний ничем не связанное действие, за которым наблюдает безучастный внутренний Свидетель. Ментальное существо становится душой-отшельником, она одна во всем мире и ей нет дела до человеческих связей, или это будет потаенная душа, которая живет в восхитительной близости к Богу или в счастливом тождестве и в радостных отношениях чистой любви и экстаза ко всем существам. Ментальное существо может даже реализовать это Я на всех трех уровнях сразу. И тогда оно будет всеми этими [описанным] вещами попеременно, последовательно или одновременно. Или оно может преобразовать низшие формы в проявления высших состояний; оно может возвысить эту детскую беспечность или инертную безответственность свободного физического ума, или божественное безумие и пренебрежение всякими правилами, приоритетами, гармонией и тоном, присущие свободному виталическому существу, или прикрыть ими экстаз святого или одинокую свободу странствующего отшельника. Но и в этом не будет ни господства, ни вознесения Природы душой в мире, но только двойное обладание, [обладание] свободы и восторга ментального духовного бесконечного внутри, [обладание] счастливой, естественной и нерегулируемой игрой умственной Природы вовне. И раз ментальное существо способно достигнуть гносис так, как виталическая душа и физическая душа не способны этого сделать, раз оно может принять гносис путем знания, хотя и ограниченного знания ментальной реакции, оно может до некоторой степени направлять своим светом свои внешние действия или, по крайней мере, омыть и очистить в нем свою волю и свои мысли. Но Ум может придти только к компромиссу между бесконечным в нем и конечной природой вне его; он не может влить бесконечность знания силы и блаженства внутреннего бытия, сколь бы то ни было полно, в свои внешние действия, которые остаются всегда неадекватными. И все же он доволен и свободен, потому что он Господин в себе самом, и несет ответственность за действие, будь то удовлетворительное или неудовлетворительное, берет на себя руководство им и определяет его последствия.

Но гностическая душа, vijnanamaya purusa, первая приобщается не только к свободе, но к власти и верховенству Вечного. Ибо она получает полноту, она имеет чувство изобильности Божества в своей деятельности; она принимает участие в свободном, великолепном и царственном движении Бесконечного, является сосудом изначального знания, незапятнанной силы, ничем не нарушаемого блаженства, преобразует всю жизнь в вечный Свет и вечный Огонь и вечный Нектар. Она владеет бесконечностью Я и бесконечностью Природы. Она не столько теряет, сколько обретает свое естественное я в я Бесконечного. На других уровнях, к которым у ментального существа есть более легкий доступ, человек находит Бога в себе и себя в Боге; он становится божественным скорее по сути, а не в своих личных качествах или природных свойствах. В гносисе, даже в ментализированном гносисе, Божественное Вечное овладевает, изменяет, оставляет свой отпечаток на человеческом символе, охватывает и отчасти проявляет себя в личных качествах и свойствах. Ментальное существо в лучшем случае воспринимает или отражает то, что есть истинное, божественное и вечное; гностическая душа достигает истинной идентичности, обладает духом и силой Природы на уровне истины 152. В гносисе дуализм Пуруши и Пракрити, Души и Природы, двух отдельных сил, дополняющих друг друга, великая истина Санкхъя, основанная на практической истине нашего нынешнего естественного существования, исчезает в их двуединой сущности, динамичной тайне скрытого Всевышнего. Истина-бытие есть Хара-Гаури 153 индийского иконологического символа; это двойная Власть, мужеско-женская, рожденная и поддерживаемая высочайшей Шакти Всевышнего.

Поэтому в истине душа 154 не впадает в самозабытие в Бесконечном; она достигает вечного самообладания в Бесконечном. Ее действие организовано; это совершенный контроль в бесконечной свободе. На более низких уровнях душа естественно подчинена Природе, и регулирующий принцип находится в низшей природе; вся организация там зависит от признания строгого подчинения закону конечного. Если душа на этих уровнях отклоняется от этого закона в свободу бесконечного, она теряет свой естественный центр и рассеивается 155 в космической бесконечности, она нарушает живой гармонический принцип, которым регулировалось до этого момента ее внешнее бытие, и не находит другого. Индивидуальная природа или то, что от нее осталось, просто продолжает некоторое время механически совершать те же движения, или танцует в приливах и отливах всеобщей энергии, которая действует скорее на индивидуальную систему, чем в ней, или она блуждает в диких движениях безответственного экстаза, или остается инертной и лишенной дыхания Духа, которое было раньше в ней. Если, с другой стороны, душа движима своим импульсом свободы к открытию другого и божественного центра контроля, через который Бесконечное может сознательно направлять свою собственную деятельность в индивидууме, то она приближается к гносису, где центр этот заранее существует, центр вечной гармонии и порядка. И когда он поднимается над умом и жизнью, Пуруша становится властелином своей собственной природы, потому что подчиняется только верховной Природе. Ибо там сила или воля являются абсолютными двойниками, абсолютной динамикой божественного знания. И это знание есть не только глаз Свидетеля, это имманентный и неотразимый взгляд Ишвары. Его сияющая направляющая власть, власть, которую нельзя ничем ограничить или отвергнуть, дает свою самовыражающую силу всем действиям и делает истинным, и лучезарным, и подлинным, и неизбежным каждое движение и каждый импульс.

Гносис не отвергает реализаций на более низких уровнях; ибо это не уничтожение или прекращение, не Нирвана, а возвышенное воплощение нашей явленной Природы. Он ставит первые реализации в свои собственные условия, трансформировав их и сделав элементами божественного порядка. Гностическая душа – это ребенок, но ребенок-царь 156, это царственное и вечное детство, чьи игрушки – это миры, и вся вселенская Природа – это чудесный сад, где никогда не прекращается его игра. Гносис возносит состояние божественной инерции; но это уже не инерция подчиненной души, которую Природа гонит, как опавший лист, гонимый дыханием Господа. Это счастливая пассивность, несущая невообразимую интенсивность действия, Ананда Души Природы 157, одновременно движимая блаженством властного Пуруши и осознающая себя высшей Шакти над ним и вокруг него, и господствующей над ним, и несущей его блаженно и вечно на своей груди. Это двуединое бытие Пуруши-Пракрити как пылающее Солнце и тело божественного Света, самонаправляемое по своей орбите своим собственным внутренним сознанием и силой вместе со вселенским, вместе с верховным Трансцендентным. Его безумие – это мудрое безумие Ананды, непредсказуемый экстаз верховного сознания и силы, вибрирующей в бесконечном чувстве свободы и напряжения в его божественных движениях. Его действие супрарационально, и поэтому для рационального ума, у которого нет к нему ключа, оно кажется колоссальным безумием. И все же то, что кажется безумием, есть мудрость в действии, которая просто озадачивает ум своей свободой и богатством своего содержания, бесконечной сложностью в фундаментальной простоте ее движений, это и есть метод Господина миров, который не поддается никакой интеллектуальной интерпретации,– это танец, круговорот мощных энергий, но Властелин танца держит в своей власти Его энергии и организует их в ритмический порядок, направляет их по гармоническим кругам, прочерченным его Раса-Лилой. Гностическая душа не более, чем божественный одержимый, связана мелкими условностями и приличиями обычной человеческой жизни, или узкими правилами, с помощью которых последняя приспосабливается к непонятным двойственностям низшей природы и пытается проложить себе путь среди кажущихся противоречий мира, чтобы избежать бесчисленные препятствия и обойти, тщательно и осторожно, его опасности и западни. Гностическая супраментальная жизнь выглядит для нас ненормальной, потому что она открыта всем дерзостям и отчаянным восторгам души, которая бесстрашно и даже неистово взаимодействует с Природой, но это как раз и есть самое нормальное состояние бесконечного и всего, что подчиняется закону Истины в своем точном безошибочном движении. Оно повинуется закону самообладаемого Знания, Любви, Восторга в бесчисленном Единстве. Оно кажется ненормальным только потому, что его ритм не может быть измерен неверной пульсацией ума, но оно движется в чудесной и трансцендентной размеренности.

Но в чем же тогда выражается необходимость идти еще выше, и в чем разница между душой в гносисе и душой в Блаженстве? Существенной разницы нет, но есть различие, потому что есть переход в другое сознание и некоторая перестановка,– ибо каждому шагу на пути вверх от Материи к высшему Существованию соответствует изменение в сознании. Душа уже не ищет чего-то вверху, за пределами, она сама находится там и смотрит вниз на все, чем она была раньше. Ананду можно найти на всех уровнях, потому что она существует везде и везде та же самая. Более того, уровень Ананды повторяется в каждом низшем мире сознания. Но на низших уровнях она не только достигается неким растворением в ней чистого ума, или виталического ощущения 158, или физического ощущения, но она и сама разжижается растворенной в ней формой ума, жизни и материи, содержащейся в этом соединении, и становится слабым раствором, чудесным для низшего сознания, но не сравнимым с его настоящей насыщенностью. Гносис, напротив, имеет плотный свет существенного сознания , в котором может существовать интенсивная полнота Ананды. И когда форма гносиса растворяется в Ананде, она полностью не исчезает, но претерпевает естественную перемену, при которой душа переходит в последнюю стадию абсолютной свободы; ибо она попадает в абсолютное бытие духа и вырастает в свои собственные полностью самосуществующие блаженные бесконечности. В качестве сознательного источника, сопровождения, условия, нормы, сферы и атмосферы своей деятельности гносис имеет бесконечное и абсолютное, он владеет ими как основой, источником, образующей его материей, внутренним и вдохновляющим Присутствием; но в своем действии он как будто выступает из него как его механизм, как ритмическое движение его деятельности, как божественная Майя 159 или Структура Мудрости 161 Вечного. Гносис есть божественное Знание-Воля божественного Сознания-Силы; это гармоническое сознание и действие Пракрити-Пуруши – полное восторга божественного существования. В Ананде знание возвращается от этих волевых гармоний в чистое самосознание, воля растворяется в чистой трансцендентной силе, и оба поднимаются в чистый восторг Бесконечного. Основой гностического существования является самосодержание и самоформа Ананды.

Все это происходит при восхождении, потому что здесь завершается переход в абсолютное единство, в котором гносис является решающим шагом, но не последним завершающим этапом. В гносисе душа знает о своей бесконечности и живет в ней, но она также живет в работающем центре для индивидуальной игры Бесконечного. Она сознает свое тождество со всеми существованиями, но сохраняет свое отличие, хотя и без существенной разницы, и это отличие позволяет ей также вступать в контакт с ними в определенном разнообразии. Именно это отличие, состоящее в радости контакта, в уме становится не только существенной разницей, но в его самопереживании отделением от других я, в духовном бытии [это отличие] становится чувством потери своего я, единого с нами в других, и стремлением к счастью, которого оно лишилось, в жизни оно становится компромиссом между эгоистическим самопоглощением и слепыми поисками потерянного единства. В своем бесконечном сознании гностическая душа создает некое добровольное ограничение для своих собственных мудрых целей 162; она даже имеет свою особенную сияющую ауру бытия, в которой она движется, хотя за ее пределами она входит во все вещи и отождествляется со всеми существами и со всеми существованиями. В Ананде все меняется местами, центр исчезает. В природе блаженства нет центра, нет и никакого добровольного или навязанного окружения, но все пребывает, все есть одно равное бытие, единый идентичный дух. Душа блаженства находит и чувствует себя везде; у нее нет отдельной обители, она aniketa, ее обитель везде, или, если она захочет, каждая вещь будет ей домом, и они будут открыты друг для друга вечно. Все другие я являются ее собственными, как в действии, так и по сути. Радость контакта в разнообразном единстве становится вообще радостью абсолютного тождества в бесчисленном единстве. Существование более не формулируется в терминах Знания, потому что знаемое, и знание, и знающий есть здесь одно единое я, и так как все владеет всем в интимном тождестве, которое выше самой близкой близости, нет нужды в том, что мы называем знанием. Все сознание состоит в блаженстве Бесконечного, вся сила есть сила блаженства Бесконечного, все формы и вся деятельность есть формы и деятельность блаженства Бесконечного. В этой абсолютной истине своего бытия живет вечная душа Ананды, то подвергаясь здесь воздействию противоречащих явлений, то возвращаясь туда и преобразуясь в их реальность.

Душа живет: она не уничтожена, не потеряна в бесформенной Неопределенности. Ибо на каждом уровне нашего существования действует один и тот же принцип; душа может уснуть в трансе самопоглощения, она может пребывать в невыразимом напряжении Богообладания, жить в высшей славе своего собственного уровня,– Анандалоки, Брахмалоки, Вайкунтхи, Голоки в различных индийских философских системах,– она даже может обратиться к нижним мирам, чтобы заполнить их своим собственным светом, и силой, и красотой. В вечных мирах и все более и более во всех мирах выше Ума эти состояния существуют друг в друге. Ибо они не разъединены; они есть сосуществующие, даже совпадающие силы сознания Абсолютного. Божественное на уровне Ананды не неспособно участвовать в мировой игре и не лишено возможности выражения своей славы. Напротив, как настойчиво утверждает Упанишада, Ананда есть истинно творческий принцип. Ибо все получает рождение от божественного Блаженства 163, все уже заранее пребывает в нем как абсолютная истина существования, которую Виджняна выносит и подвергает добровольному ограничению Идеей и законом Идеи. В Ананде все законы теряют силу и царит абсолютная свобода без пределов или ограничений. Она выше всех принципов и в то же самое время пользуется и наслаждается всеми принципами; она свободна от всех гун, и пользуется, и наслаждается своими собственными бесконечными гунами; она выше всех форм, и создает, и пользуется, и наслаждается своими самоформами и образами. Эта невообразимая завершенность и есть дух, дух трансцендентный и вселенский, а соединиться в блаженстве с трансцендентным и всеобщим духом значит для души именно стать им, и ничего другого. Конечно, раз на этом уровне есть абсолютное и игра абсолютного, его нельзя выразить никакими концепциями нашего ума, или знаками феноменальных или идеальных реальностей, которые концепции нашего ума представляют в нашем интеллекте. Эти реальности сами в действительности являются только относительными символами тех невыразимых абсолютов. Символ, выразительная реальность, могут дать нам представление, ощущение, чувство, образ, даже контакт с самой вещью, но здесь наконец мы выходим за ее пределы к тому, что она символизирует, к трансцендентной идее, образу, контакту, проникаем сквозь идеал и проходим в настоящую реальность, истинную, высшую, безвременную и вечную, в бесконечно бесконечную 164.

Когда мы внутренне сознаем нечто совершенно выходящее за пределы того, чем мы являемся и что знаем, и к этому [нечто] нас влечет мощная сила, первое, что мы испытываем,– это желание уйти от нынешней действительности и пребывать только в той высшей реальности. Крайней стадией этого привлечения, когда мы входим в высшее Существование и бесконечную Ананду, является отказ от низшего и конечного как иллюзии и стремление к Нирване за его пределами,– страстное желание раствориться, рассеяться, исчезнуть в духе. Но настоящее растворение, истинная nirvana есть освобождение от всего того, что неразрывно связано с низшим, в великое бытие Высшего, сознательное владение живой Реальности живым символом. Мы обнаруживаем в конце концов, что эта Реальность есть не только причина всего остального, не только охватывает все остальное и существует в нем, но по мере того, как мы все более и более овладеваем ею, все остальное обретает в нашем душевном переживании высшее значение и становится средством более богатого выражения Реальности, более многосторонней общности с Бесконечным, большего подъема к Высшему. Наконец, мы подходим близко к абсолютному и его высшим значениям, которые являются абсолютами всех вещей. Мы больше не испытываем желания освободиться, mumuksutva, которое до сих пор побуждало нас, потому что мы теперь пребываем в тесной близости к тому, что всегда свободно, что не испытывает влечения к привязанностям, которые нас связывают сейчас, и не боится того, что кажется нам кабалой. И только когда связанная душа теряет свою всепоглощающую страсть к свободе, может быть достигнуто абсолютное освобождение нашей природы. Божественное влечет души людей к себе различными соблазнами; все они происходят из собственных несовершенных и относительных представлений души о блаженстве; все они являются ее способами поиска Ананды, но если она держится за них до конца, она не постигнет невыразимой истины этого ни с чем не сравнимого счастья. Первым в этом ряду идет соблазн земного вознаграждения, материальной награды, интеллектуальной, этической или другой радости в земном уме и теле. Второй идет более отдаленная и более впечатляющая версия той же распространенной ошибки – надежда на блаженство на небесах, далеко превосходящее эти земные награды; представление о неземном счастье возвышается и становится чище, пока не достигает чистой идеи вечного присутствия Бога или бесконечного единения с Вечным. И наконец, наступает черед самого изощренного соблазна, соблазна ухода от этих земных и небесных наслаждений, от страданий и печали, усилий и забот, от всего феноменального, соблазн Нирваны, саморастворения в Абсолютном, Ананда исчезновения и невыразимого покоя. В конце концов все эти игрушки ума должны быть превзойдены. Страх рождения и желание уйти от рождения должны нас полностью оставить. Ибо, пользуясь старинным выражением, душа, которая осознала единство, не знает печали и исчезновения; духу, познавшему блаженство духа, нечего опасаться кого бы то ни было и чего бы то ни было. Страх, желание и печаль – это болезни ума; они происходят от его чувства разделенности и ограниченности, и они исчезают вместе с этим ложным чувством. Ананда свободна от этих болезней; она доступна не только аскетам, она рождена не из отвращения к существованию.

Душа, пребывающая в блаженстве 165, не привязана к рождению и нерождению; ею не движет желание Знания и ее не пугает Невежество. Высшая Душа блаженства уже имеет Знание и стоит выше всякой потребности в знании. Не ограниченная в своем сознании ни формой, ни действием, она может играть с проявлением, не наполняясь Невежеством. Она уже принимает участие в высшей тайне вечного проявления, а здесь, когда наступит время, она спустится в рождение, не становясь рабом Невежества, не будучи прикована к вращающемуся колесу природы. Ибо она знает, что цель и закон цикла рождений заключается в том, что душа в теле поднимается с одного уровня на другой, а правила низшей игры сменяются правилами высших уровней, [и так происходит везде,] даже вплоть до материальной сферы. Душа блаженства не пытается помочь этому подъему со своей высоты, как и не боится спуститься по лестнице Бога в материальное рождение, и там присоединить силу своей собственной блаженной природы к устремляющимся вверх божественным силам. Время чудесного часа Времени-Духа 166 еще не настало. Человек, как правило, не может подняться к природе блаженства; он должен сначала достичь высших уровней ментальности, подняться оттуда в гносис, и он еще менее способен направить всю Силу Блаженства 167 в эту земную Природу; он должен сначала перестать быть ментальным человеком и стать сверхчеловеком. Все, что он может сделать сейчас, это принять в свою душу нечто от ее силы, в большей или меньшей степени, причем с уменьшением при ее прохождении через низшее сознание; но даже это дает ему ощущение экстаза и непревзойденной красоты.

А какова же будет блаженная природа, когда она проявит себя в новой супраментальной расе? Полностью развившаяся душа будет едина со всеми существами в статусе и динамических воздействиях опыта блаженного сознания, интенсивного и неограниченного. И так как любовь есть действующая сила и душевный символ блаженного единства, она приблизится и войдет в это единство вратами вселенской любви, сначала как сублимация 168 человеческой любви, затем как божественная любовь, и, наконец, как такое прекрасное, счастливое и великолепное явление, какое мы пока еще не можем себе даже представить. В блаженном сознании она соединится со всей игрой мира, и всеми ее силами, и всеми событиями, и навсегда исчезнет печаль и страх, голод и страдания нашего бедного и затемненного ментального, виталического и физического существования. Она приобретет ту мощь свободы блаженства, в которой все противоречивые принципы нашего бытия соединятся в своих абсолютных значениях. Всякое зло необходимо превратится в добро; всеобщая красота Всепрекрасного вновь вступит во владение своими павшими царствами; все темное превратится в наполненную славу света, и противоречия, которые ум создает между Истиной и Добром, и Красотой, Силой и Любовью, и Знанием, исчезнут на вечной вершине, в бесконечных просторах, где они всегда едины.

Пуруша в уме, жизни и теле отделен от природы и конфликтует с ней. Он борется за власть и удерживает все, что он может вместить от нее, своей мужской силой, и все же подчиняется ее сокрушающим двойственностям и является в действительности игрушкой в ее руках, с ног до головы, от начала и до конца. В гносисе он двуедин с ней, находит примирение с ней, как властелин над своей собственной природой, и гармонию в их существенном тождестве, хотя и вынужден согласиться, как с условием своего господства и своей свободы, с бесконечным блаженным подчинением Всевышнему в его суверенной божественной Природе. На вершинах гносиса и в Ананде он един с Пракрити, а не просто двуедин с ней. Здесь нет более обескураживающей игры Природы с душой в Невежестве; все есть сознательная игра души с самой собой и всеми своими я, Всевышний и божественная Шакти в своей собственной блаженной природе. Это высшая тайна, высший секрет, простой для нашего опыта, как бы ни был он труден и сложен для нашего ментального представления и попыток нашего ограниченного интеллекта понять, что за ним стоит. В свободной бесконечности самовосторга Сатчитананды есть игра божественного Дитя, rasa lila бесконечного Любовника, и ее мистические символы души повторяются в свойствах красоты, и движений, и гармоний восторга в безвременном вечном.

 

 

147. Bliss-Self

148. truth-plane of knowledge

149. the life-soul and life-consciousness

150. its vitalistic dance

151. in a God-possessed frenzy

152. truth-Nature

153. Двуединое тело Господа и его Супруги, Ишвары и Шакти, правая половина мужская, левая – женская.

154. truth-soul

155. becomes centreless

156. Так у Гераклита: «Царство ребёнка» (The kingdom is of the child) (Прим. Шри Ауробиндо)

157. the Nature-Soul

158. life-sense

159. Chidghana. (Прим. Шри Ауробиндо)

160. Не в смусле иллюзии, а в первоначальном Ведическом значении слова Майя. (Прим. Шри Ауробиндо)

161. Wisdom-Formation

162. for its own wisdom-purposes

163. Поэтому мир Ананды называется Яналока, в двойном смысле рождения и восторга. (Прим. Шри Ауробиндо)

164. the infinitely infinite

165. т.е. на уровне блаженства, (the bliss-soul) (Прим. пер.)

166. Time-Spirit

167. Bliss-Power

168. sublimation в большинстве случаев переводилось как возвышение, вознесение. (Прим. пер.)