Судоустройство и судебный процесс.
Нормы грамоты, определяющие устройство судебной системы Пскова, более всех остальных норм раскрывают особенности псковской «пошлины». Эти нормы очень серьезно отличают Псковскую Правду от Русской Правды, где судебная система вовсе не обозначена, а также от многих других юридических памятников древности.
В Пскове был, как и везде, суд княжеский; но князь (как было и в Новгороде) судил вместе с посадником (ст. ст. 2 – 4). Затем был суд старост, сотских и суд «братчин» - особых торговых корпораций, подобных новгородским.
Кроме светского суда, грамота выделяет и суд церковный – суд «владычня наместника», то есть наместника новгородского архиепископа (ст. 109).
Грамота указывает ряд правил, которыми должны руководствоваться судьи в своей деятельности: судить «взирая в правду», «судом не мстится ни на кого ж», «тайных посулов (то есть, взяток) не имати ни князю, ни посаднику» и пр. Кроме того, грамота указывает перечень судебных чиновников: приставов, которые осуществляли вызов сторон в суд, контролировали порядок в суде, исполнение судебных решений («позовники», «подверники», «подвойские»), а также дьяков (княжеского и городского), писцов, которые вели делопроизводство в суде.
В области судопроизводства также можно отметить более высокую стадию правового развития, изменение многих юридических понятий Русской Правды. С одной стороны, грамота воспроизводит старинные формы процесса (заклич, свод и т. д.), знакомую Русской Правде систему доказательств (свидетельские показания, улики, присягу – «крестное целование»), но, с другой стороны, меняется, во многом, конструкция, содержание этих институтов.
Например, свидетели, как и в Русской Правде, разделяются на две категории – свидетелей доброй славы подозреваемого («послухов»)и очевидцев, но в грамоте требуются показания только одного «послуха», а очевидцы называются уже не «видоками», а «свидетелями», «сторонними людьми». Таким образом, в Псковской судной грамоте впервые появляется термин «свидетель» в значении очевидец (ст. 56).
Важной особенностью грамоты также является введение в систему доказательств письменных документов («записи», «доски», «грамоты» на владение землей), а также судебного поединка – «поля», в связи с которым появляется и институт судебного представительства: некоторые участники процесса (женщины, дети, старики, монахи, священники) могли выставлять на бой вместо себя бойцов – «наймитов» (ст. 58).
По Русской Правде стороны сами осуществляли сбор доказательств, истец сам вызывал в суд ответчика. По Псковской грамоте вызов в суд совершается уже с помощью органов судебной власти (приставов), причем, устанавливаются правила производства вызова, назначаются сроки явки в суд и указываются последствия неявки (ст. ст. 25, 26).
Следует отметить, что в грамоте обе стороны – истец и ответчик – обозначены единым термином – «истец». Сторона, проигравшая процесс, должна была возместить выигравшей стороне все судебные издержки.
В грамоте указываются различные виды судебных пошлин (ст. 82), а также некоторые судебные акты: например, «позовница» - судебная повестка; «грамота на виноватого» - решение суда о принудительной доставке ответчика в суд; приговор суда также фиксировался в особой «грамоте».
Таким образом, в Псковской судной грамоте, помимо исковой, состязательной формы процесса, появляются элементы следственного, обвинительного процесса. Можно говорить об усилении роли государства в осуществлении судебного процесса, формировании розыскной системы.
Гражданское право.
В области гражданского права Псковская судная грамота является, с одной стороны, продолжением, а с другой стороны, существенным развитием институтов вещного, обязательственного, наследственного права Русской Правды. Особенно обилен постановлениями отдел обязательственного права, и это объяснимо: торговый богатый город – республика (после отделения от Новгорода) нуждался в обширном законодательстве по гражданскому праву вообще и обязательственному в частности. Такие сделки, как купля-продажа, мена, дарение, поклажа («соблюдение»), заем, ссуда, наем (личный и имущественный) – нашли для себя немало определений в псковских «пошлинах» и были подробно регламентированы в грамоте.
Например, вводятся условия действительности договоров: надлежащее качество вещи (для купли-продажи – ст. 118), свободная воля сторон (в случае опьянения одной из сторон при заключении сделок купли-продажи или мены, договор признается ничтожным, если данная сторона будет оспаривать его – ст. 114).
Выделяются два вида займа: простой (на сумму не более одного рубля) - исполнение обеспечивается поручительством; сложный заем (на сумму более одного рубля) – исполнение обеспечивается закладом движимого имущества или залогом недвижимого имущества (ст. ст. 30, 33).
Различаются два вида договора найма: наем имущества и личный наем. Объектами найма имущества являются пахотные земли, огороды, участки озер и рек. В соответствии в псковской «пошлиной», обычаями хозяйственной жизни населения, а также в соответствии с церковным календарем, в грамоте установлен срок «отказа», то есть расторжения договора аренды – один день в году, Филиппово заговенье – праздник св. Апостола Филиппа, заговенье на Рождественский пост, 14 ноября по старому стилю (ст. 42). Видами личного найма являлись: наем мастера для обучения ремеслу (ст. 102), наем для производства работы или исполнения поручения (ст. ст. 39. 40).
В отличие от Русской Правды, в грамоте, помимо устной формы заключения договоров, появляется письменная форма: для оформления мелких сделок (на сумму не более одного рубля) используется «доска» - простая расписка; для оформления крупных сделок (более рубля) используется «запись» - более сложный документ, который заверялся на торгу и хранился в «ларе» - специальном помещении (архиве) Троицкого собора Пскова. Большинство договоров требовали письменного оформления. Устная форма допускалась при заключении договора дарения (ст. 100), личного найма, сдачи имущества на хранение в чрезвычайных обстоятельствах (ст. 16).
В области вещного праваграмота проводит четкое деление между правом собственности («вотчина» - наследственное землевладение) и правом владения («кормля» - условное владение землей, временное держание - ст. 72).
Имущество разделяется на движимое («живот») и недвижимое («вотчина», «отчина») (ст.ст. 89, 100).
Определяются способы возникновения права собственности: по договору, наследству, пожалование. Впервые указывается срок давности добросовестного владения имуществом – 4-5 лет (ст. 9).
Собственник называется «государем» (ст. 42). Известна общая собственность братьев, родственников (ст. ст. 94, 95).
В области наследственного права различаются: наследование по завещанию («приказное» - ст. 55) и наследование по закону («отморщина»).
Завещание составлялось как в устной форме (требовалось присутствие наследника, священника и нескольких «сторонних людей» (свидетелей) - ст. 100), так и в письменной форме, которая преобладала на практике. Письменно оформленное завещание («рукописание») составлялось в двух экземплярах: один экземпляр оставался у наследника, а другой экземпляр хранился в «ларе» - архиве Троицкого собора. В грамоте установлена абсолютная свобода завещательного распоряжения: можно было завещать кому угодно и что угодно.
Активно развивается также институт законного наследования. Указаны все линии наследников: нисходящие (дети и внуки), боковые (братья, сестры и другие близкие родственники – «племя»), восходящие (отец и мать, но только если умерший не был отделен от родителей), супруг (имел право пожизненного владения и пользования имуществом умершего супруга, однако, он терял это право при вступлении в новый брак) - ст. ст. 84, 86, 88, 89.
Грамоте известен также случай лишения наследства сына, если он отказывался содержать престарелых родителей (ст. 53).
Уголовное право.
В Псковской судной грамоте появляется формальный элемент в оценке преступного действия. Преступление рассматривается не только как деяние, причиняющее ущерб частному лицу (как в Русской Правде), но и как деяние, противное интересам всего общества.
Наиболее существенным нововведением грамоты является отдел государственных преступлений. В первую очередь необходимо отметить политическое государственное преступление - «перевет», то есть измена отечеству, тайная передача сведений неприятелю (ст. 7). Далее отметим преступления против судебной власти: взяточничество судей (князя и посадника) - «посул» (ст. 4); умышленное неправосудие, то есть вынесение судьей заведомо несправедливого приговора по дружбе или, наоборот, из-за вражды (ст. 3); нарушение порядка в суде (ст. 111)
К преступлениям против личностиотносятся: убийство - «головщина» (ст. ст. 96, 97), причинение вреда здоровью – «бой», оскорбление чести действием – вырывание бороды и усов (ст. 117). Необходимо отметить слабую разработку преступлений против личности в ПСГ. Скорее всего, данный объект посягательства менее всего интересовал составителей грамоты. Возможно, в этой сфере уголовного права действовали нормы Русской Правды.
В отделе имущественных преступлений, как и в Русской Правде, преобладает кража – «татьба». Кража простая – с воза, саней и т. п. (ст. 1). Квалифицированная кража – конокрадство; «кромская татьба» (различный перевод: либо кража из кремля («кром» - кремль), то есть кража казенного имущества; либо кража из храма («храмская»), святотатство); кража, совершенная в третий раз (ст. ст. 7, 8).
Таким образом, в правовом сборнике впервые указана повторность, рецидив, как отягчающее вину обстоятельство. Квалифицированная кража наказывается смертной казнью. Высшая мера наказания установлена также за уничтожение имущества путем поджога (ст. 7). Кроме того, в грамоте указываются «разбой, грабеж и наход» (ст. 1), хотя различие между грабежом и разбоем четко не обозначено, а «наход» - это, возможно, покушение на грабеж.
В систему наказаний введена смертная казнь, хотя ее виды не определяются – «живота не дати» (за тяжкие преступления - измену, поджог, квалифицированную кражу). Система имущественных санкций тоже изменена: нет ни «виры», ни «головничества» Русской Правды; менее тяжкие преступления наказываются штрафом – «продажей» и возмещением ущерба потерпевшему; возможна также выдача преступника «головой» потерпевшему для отработки установленной судом суммы штрафа (ст. 111).
В итоге характеристики процесса формирования права на ранних ступенях нашей государственности, можно отметить известного рода «двоеначалие» (Филиппов А.Н.) правовых источников, характеризующее юридическое прошлое многих народов. Это двоеначалие права выражается в том, что рядом с обычным народным правом, как творческой силой, действует законодательная власть, нормирующая правовые отношения: уже с X века появляются известия об уставной деятельности князей, заключаются договоры международные и внутриполитические, происходит рецепция византийского права. То есть рядом с обычным правом начинается, в различных формах, законодательная деятельность князей. Эта деятельность, по мере укрепления и развития княжеской власти, формирования аппарата управления, все более растет и расширяется, но, тем не менее, еще долго идет рука об руку с народными представлениями о праве.
Первоначально законодательная власть сама почти не творит права, но лишь точнее формулирует, подробнее развивает и, наконец, закрепляет в своих нормах те юридические обычаи народа, какие раньше жили в устном предании, изображались в символах, сказывались в пословицах и т. д. То есть первоначально сам закон, по своему содержанию, являлся, в основном, санкционированным верховной властью обычаем. Данное обстоятельство объясняется, прежде всего, тем, что носители верховной власти долгое время жили теми же представлениями о праве, какие самим народом считались в данное время наилучшими. Формально закон и в эти древние времена отличался от обычая, так как создавался носителями верховной власти.
Юридический обычай, как было указано выше, был безличен, создавался народом, как народные былины, песни, сказки и пр. Но, по содержанию своему, законодательство и обычное право первоначально были чрезвычайно связаны друг с другом.
Однако, по мере рецепции византийского права, все более развиваются возможности для воздействия на обычное народное право самой законодательной власти. В нормах чужого, более развитого права, появляются образцы, которыми верховная власть могла пользоваться в своих целях; творя суд, она могла проводить, в той или иной мере, в народ свои воззрения на те или иные жизненные отношения и т. д. В судебных решениях князей мы находим первые зачатки формулировки народных обычаев. Позднее эти судебные решения обобщаются, а иногда видоизменяются, давая затем содержание княжеским «уставам» и «урокам» - этим первым проявлениям их законодательной деятельности, а равно и разнообразным их договорам.
По мере объединения племенных союзов, подчинения их одной общей власти, развития культурного гражданского оборота между отдельными племенами, должны были сглаживаться их особые нравы и обычаи. Партикуляризм норм обычного права становился все более неудобным для гражданской власти, следовательно, все сильнее чувствовалась потребность в таких нормах, которые бы обобщали начала этого развивающегося культурного сближения, создавали бы учреждения и правила, которые могли бы применяться всеми племенами. Такие учреждения и правила могли быть созданы только законодательной властью в лице князей и веча. Законодатель некоторые обычаи сохранял, закрепляя их действие своей властью, тем самым превращая безличную, созданную народом норму, в княжеский устав; некоторые обычаи, напротив, отменялись, прежде всего, те, которые особенно тесно были связаны с языческим мировоззрением древних славян. Наконец, законодатель вводил собственные нормы, формирующие новый строй общественных, политических, культурных отношений на Руси.
Правовые сборники Древней Руси – Русская Правда, Новгородская и Псковская судные грамоты – это сборники, прежде всего, народного обычного права. Однако, значение, судьба обычая в данных памятниках существенно различаются. В Русской Правде обычай становится основой для формирующегося княжеского законодательства; в вечевых сборниках Новгорода и Пскова обычай защищает гражданскую самобытность северо-западной земли, противостоит усиливавшемуся влиянию московского законодательства.
* Тексты церковно-уставных грамот и комментарии см.: Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматии по истории русского права. Т. 1. - Киев, 1885. С. 226—249;Российское законодательство Х-ХХ вв. Т. 1. - М., 1984. С. 212—232, 249—261;Памятникирусского права под ред. С.В. Юшкова. Вып. 2: Памятники права феодально-раздробленной Руси XII-XV вв.(составитель А.А. Зимин). — М., 1953. С. 37—53, 116-123, 160-173.
* Тексты договоров с князьями см.: Собрание государственных грамот и договоров. Т l. - M., 1813— 1828; Грамоты Великого Новгорода и Пскова, под ред. С.Н. Валка. - М-Л., 1949; «Памятники права феодально-раздробленной Руси ХII - XVI вв. (составитель А.А. Зимин). - M., 1953. С. 135— 141.
* Текст Новгородской судной грамоты и комментарии см.: Российской законодательство X – XX вв. Т.1. – М., 1984. С. 300 – 320; Памятники русского права. Вып.2: Памятники права феодально-раздробленной Руси XII – XV вв. (сост.А. А. Зимин). – М., 1953. С. 210 – 244; Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. Вып. 1. – Киев, 1885. С. 101 – 184.
* Текст Псковской судной грамоты, нумерацию статей и комментарии см.: Российской законодательство X – XX вв. Т.1. – М., 1984. С. 321 – 389; Памятники русского права. Вып.2: Памятники права феодально-раздробленной Руси XII – XV вв. (сост.А. А. Зимин). – М., 1953. С. 302 – 324, 327 - 378; Владимирский-Буданов М.Ф. Хрестоматия по истории русского права. Вып. 1. – Киев, 1885. С. 132 – 183.