Данный перевод выполнен специально для сайта www.jrward.ru. 26 страница
– Повсюду была рассыпана соль, в воздухе пахло фимиамом, и в комнате разбито окно. Раковина на втором этаже забилась какой-то грязью, и валялась куча пустых бутылок из-под перекиси водорода… а круг, нарисованный на полу той спальни та еще прелесть. О… и вас нашли без рубашки и обуви, странный выбор гардероба для решения деловых вопросов. Так что… хотя я склонен вам поверить насчет стрельбы, потому что могу читать траекторию пуль не хуже других… насчет всего остального вы откровенно врете.
Повисла почти осязаемая тишина.
– Дорогой, я думаю, нам стоит рассказать ему правду?
Вин посмотрел на нее, гадая, о какой именно правде шла речь.
– Прошу, – сказал детектив. – И слушайте, я расскажу то, что знаю наверняка, если это поможет. Убитого парня звали Юджин Лок, он же Сол Уивер. Был осужден за убийство, и его выпустили шесть месяцев назад. Он снимал соседний дом и был одержим… – детектив кивнул на Гретхен, – вами.
– Этого я понять не могу… почему… – Гретхен остановилась. – Минутку, откуда вы это узнали? Что вы нашли в его доме?
Детектив оторвался от записей, уставившись перед собой. – Ваши фотографии.
– Какого рода фотографии? – спросила она безжизненным голосом.
Когда Вин погладил ее руку, детектив посмотрел ей в глаза. – С фотоаппарата, телефона.
– Как много?
– Достаточно.
Рука Гретхен напряглась. – Вы нашли что-то еще?
– На втором этаже была статуя. Украденная из Собора Святого Патрика…
– О, боже мой, Мария Магдалена, – воскликнула Гретхен. – Я видела, что она пропала из церкви.
– Именно она. Не знаю, заметили вы или нет, но она очень похожа на вас.
Вин поборол желание убить парня, снова и снова. – Мог этот Юджим… Сол… или как там его, быть виновным в убийствах и нападении в переулках?
Детектив пролистал свои записи.
– Так как он мертв, и поэтому нет ни единого шанса опорочить его репутацию… скажу, что смогу привязать его к обоим делам. На данный момент жизнь мужчины, получившего рану головы прошлой ночью, все еще висит на волоске. Если он выживет, я уверен, что он заявит, что нападавшим был темноволосый мужчина, потому что, покопавшись в доме Лока, мы обнаружили черный парик со следами крови. Тесты уже проводятся, но я убежден, что кровь совпадет с одной или даже всеми жертвами. Также у нас есть отпечаток обуви с места первого преступления, который чертовски сильно напоминает те ботинки, которые Лок надел этой ночью.
– Так что да, сопоставив все факты… – Детектив снова просмотрел страницы, потом еще раз посмотрел на Гретхен. – Я думаю, этот Лок выбирал в качестве цели мужчин, с которыми или для которых вы танцевали в клубе, что объясняет те нападения. Большая удача – точнее, неудача – что он жил в соседнем доме. Потому что он не знал, что место принадлежит вам, не так ли?
Вин покачал головой. – Я был здесь лишь раз за последний месяц, а раньше… даже не вспомню. И я не думаю, что он знал мое имя, чтобы пролистать реестр недвижимости. К тому же, как долго он жил по соседству?
– С момента освобождения из тюрьмы.
– Да, но с Гретхен я познакомился… три дня назад.
Де ла Круз сделал очередную запись. – Окей, я выложил все начистоту. Может, вернете услугу…? Вы собираетесь рассказать правду относительно вашего пребывания в том доме?
Гретхен заговорила прежде, чем Вин открыл рот. – Вы верите в призраков, детектив?
Мужчина моргнул пару раз.
– Эм… не знаю.
– Родители Вина умерли в этом доме. И он хотел сделать там ремонт. Но проблема в том… что в доме живет злой дух. Точнее, жил. Мы пытались его изгнать.
Брови Вина взлетели вверх. Матерь божья. Потрясающее объяснение, подумал Вин.
– Правда? – спросил детектив, его карие глаза как теннисные мячики метались от Вина к Гретхен.
– Правда, – ответили они в унисон.
– Серьезно? – пробормотал детектив.
– Зуб даю, – ответил Вин. – Соль должна была создать некий барьер, а фимиам очистил воздух. Слушайте, не стану притворяться, что понимаю все тонкости… – Черт, он до сих пор многого не знал, – Но я уверен, что сделанное нами сработало.
Потому что он чувствовал себя иначе. Он был другим. Сейчас он стал самим собой.
Де ла Круз перешел к следующей страничке и что-то записал. – Знаете, моя прабабушка умела предсказывать погоду. А на ее чердаке стояло кресло-качалка, которое двигалось само по себе. Что было брошено в окно?
– Вы поверите, если я скажу, что оно само разбилось? – ответил Вин.
Де ла Круз отоврался от блокнота. – Не знаю.
– Ну, это так.
– Похоже, чтобы вы там ни сделали, оно сработало.
– Сработало. – Вин потер глаза свободной рукой, но в плече зародилась ноющая боль, которую он не смог проигнорировать, и пришлось остановиться. – Будем надеяться, что так все и останется.
Последовала пауза, а потом Де ла Круз посмотрел на Гретхен. – У меня последний вопрос для вас, если вы не возражаете. Вы заявили медикам, что ваше имя Гретхен Каприцио, но у меня вы записаны как Мария-Тереза Бодро. Будьте так любезны, помогите мне разобраться с этим маленьким затруднением?
Гретхен предоставила детективу подробное объяснение, и пока она говорила, Вин смотрел на ее красиво лицо, желая забрать у нее всю боль, причиняемую прошлым, и стресс, полученный в настоящем. В ее взгляде отражались тени; они так же пролегли и под глазами, но ее голос был уверенным, а подбородок высоко поднят.
Боже, он любил эту женщину.
Когда она закончила, детектив качал головой. – Я сожалею обо всем этом. И полностью вас понимаю… хотя и жалею, что вы не были честны с нами с самого начала.
– Главным образом, я опасалась прессы. Мой бывший муж в тюрьме, но связи его семьи оплетают всю страну… и в том числе, в правоохранительных органах. После случившегося с моим сыном, я не доверяю никому… даже людям со значками.
– Что заставило вас раскрыться этой ночью?
Ее глаза переместились на Вина. – Обстоятельства иные, и я решила покинуть город. Я сообщу вам свое местонахождение, но… я должна уехать из Колдвелла.
– После всего сказанного, я вас понимаю… но нам нужны контакты для связи с вами.
– Я вернусь в любое время, когда понадоблюсь.
– Окей. И, слушайте, я поговорю со своим сержантом. Предоставление поддельных документов полиции – это преступление, но учитывая ваши обстоятельства… – Он убрал записную книжку. – Я также слышал, что медперсонал называет вас его женой?
– Я хотела быть рядом с ним.
Де ла Круз слегка улыбнулся. – Я поступил так однажды. Был на свидании со своей женой, и она сильно порезала палец, готовя салат. Я привез ее в больницу и солгал, что мы женаты.
Гретхен взяла руку Вина и быстро поцеловала. – Я рада, что вы понимаете нас.
– Понимаю. На самом деле. – Детектив кивнул Вину. – Так, вы только начинаете встречаться?
– Да.
– Похоже, вашей предыдущей подружке это не сильно понравилось, не так ли?
– Ага... моя бывшая выбралась из ада.
В буквальном смысле.
Внезапно, Вин вспомнил бардак в дюплексе и ложь Девины, заявленную полиции.
– Детектив, она – дурная женщина. Хуже, чем вы можете себе представить. И я не бил ее, ни в ту ночь, никогда вообще. Мой отец жестоко обращался с матерью, а я не вытворяю подобного. Я выйду, оставив все свое барахло позади, прежде чем ударю женщину.
Детектив сузил глаза и посмотрел орлиным взглядом на Вина. Спустя мгновение, парень кивнул.
– Ну что ж, хорошо. Я не занимаюсь подобными делами, они не моей юрисдикции… но не удивлюсь, если дело зайдет в тупик. Я смотрел в лица сотен людей, избивающих своих жен, и вы на них не похожи.
Де ла Круз убрал блокнот и ручку и посмотрел на часы. – Эй, гляньте-ка. Вас не рвало уже почти полчаса. Хороший знак… может, они вас даже отпустят.
Вин протянул свободную руку, не обратив внимания на возражения плеча. – Вы отличный парень, Детектив, вы в курсе?
Он протянул в ответ твердую ладонь, и они пожали руки. – Надеюсь, у вас все будет в порядке. Я буду держаться на связи.
После того, как парень ушел, и занавеска вернулась на прежнее место, Вин сделал глубокий вдох. – Как долго мне придется ждать, прежде чем я смогу уйти?
– Давай выждем еще полчаса, и если никто не придет, чтобы проверить тебя, я найду доктора.
– Окей.
Но проблема в том, что он не любил сидеть на месте, беспомощный и ожидающий, словно хороший мальчик. Спустя пять минут он порывался нажать кнопку вызова медсестры, но помешала отодвинутая в сторону занавеса.
– Время в самый раз… – Вин нахмурился. Вместо медсестры или доктора он увидел Эдди, который выглядел так мрачно, как мог выглядеть человек, потерявший друга и упавший со второго этажа.
Надо же.
Первым побуждением Вина было сесть, но это не шло ни в какие ворота. Когда его плечо взревело, словно оперная певица, Вину пришлось закрыть рот, чтоб прекратить рвотные позывы… но, по крайне мере, дело было не в Демероле.
Когда Гретхен кинулась за чистым судном, а Эдди поднял обе руки в универсальном жесте «тише-тише», Вин качался на самом краю.
Слава богу, рвотный позыв ослабел, а желудок, наконец, расслабился.
– Прости за это, – сказал он хрипло. – У меня тут проблемка.
– Конечно. Без вопросов.
Вин делал вдох через нос и выдыхал через рот.
– Мне жаль насчет… Джима. – Гретхен подошла к Эдди и ухватила его за массивные руки. Стоя рядом с ним, она казалась крошечной, но очень энергичной. – Я обязана ему жизнью.
– Обеими нашими жизнями, – добавил Вин.
Эдди коротко ее обнял и кивнул Вину. Очевидно, он хорошо контролировал эмоции… это Вин уважал.
– Я ценю это. А сейчас – зачем я пришел. – Эдди полез в карман, и вынул руку, на ладони лежали кольцо с бриллиантом и золотая сережка. – Эдриан сделал, что должен был, и забрал у нее украшения. Вы оба полностью свободны и сейчас вне пределов ее досягаемости. Можете не беспокоиться. Она не вернется назад. Просто, не теряйте это, хорошо?
Когда Гретхен забрала украшения и снова обняла Эдди, Вин позволил ее объятию выразить все, что сказать он не осмеливался. Он немного остолбенел, и не потому, что его желудок опять скрутило: порой огромная признательность оказывает на живот тот же эффект, что и тошнота. Дело в том, что Вин не мог понять, какую выгоду получили мужчины, помогая ему и Гретхен. Джим был мертв, Эдди выглядел ужасно, и одному Богу известно, что Эдриану пришлось сделать с Девиной.
– Берегите себя, хорошо? – пробормотал Эдди, поворачиваясь к выходу. – Мне пора.
Вин прокашлялся. – Насчет Джима… Не знаю, планировал ли ты притязать на его тело, но я бы хотел организовать подобающие похороны. Самые лучшие. На самом деле.
Эдди посмотрел через плечо, его странные, красновато-карие глаза были полны горя. – Было бы неплохо… доверяю это тебе. Уверен, он бы оценил.
Вин кивнул, скрепляя сделку. – Хочешь знать, когда и где? Можешь дать мне свой номер?
Парень произнес несколько цифр, которые Гретхен записала на клочке бумаги. – Сообщи подробности, – сказал Эдди. – Не знаю, где буду. Я уезжаю.
– Не хочешь сходить к доктору?
– Нет нужды. Я в порядке.
– Ну… хорошо. И спасибо тебе… – вымолвил Вин, не зная, как выразить то, что было у него на душе.
Эдди улыбнулся своей древней улыбкой и поднял руку. – Не нужно ничего говорить. Я понимаю тебя.
И потом он ушел.
Когда занавеска вернулась на место, Вин посмотрел, как под ее краем тяжелые ботинки повернули направо, сделали один шаг… и испарились в воздухе. Будто их вообще там не было.
Подняв к лицу правую руку, Вин протер глаза. – Похоже, у меня галлюцинации.
– Хочешь, чтобы я позвала доктора? – Подошла Гретхен, вся взволнованная. – Я могу нажать кнопку вызова…
– Нет, все нормально… Прости, наверное, я слишком устал. – Кто его знает, может, парень просто свернул налево и к этому времени, широко шагая, покинул отделение неотложки.
Вин притянул Гретхен ближе к себе. – Похоже, что все закончилось. Все это.
Ну, кроме его видений – они останутся с ним…. По крайней мере, согласно заявлению Эдди. Но может, это и не так плохо. Может, ему удастся найти способ перенаправлять их, использовать во благо других.
Нахмурившись, он осознал, что нашел новую цель. Только она будет служить другим людям, а не ему.
Не такой уж плохой исход, принимая все во внимание.
Гретхен открыла ладонь, и украшения, особенно бриллиант, засияли в ее руке. – Если ты не против, я положу их в банковскую ячейку.
Когда она затолкала их поглубже в карман джинсов, Вин кивнул, – Ага, и давай больше не терять их, хорошо?
– Ни за что. И никогда.
Глава 42
Когда такси остановилось перед арендованным Гретхен домом, восходящее солнце озаряло Колдвелл волной персикового и золотисто-желтого света. Поездка из больницы Св. Франциска была куда приятней, чем в реанимацию на той машине скорой помощи, но Гретхен ясно понимала, что Вину еще лечиться и лечиться. Судя по бледному напряженному лицу, он испытывал немалую боль, да и с перевязанной рукой передвигаться будет проблематично. Кроме того, Вин выглядел как бездомный в распашонке, которую ему предоставила больница, а распахнутый воротничок демонстрировал белоснежную повязку, обмотанную вокруг шеи и укрывающую одну сторону груди.
– Далее остановка – Коммодор, верно? – спросил водитель через плечо.
– Да, – ответил Вин измученным голосом.
Гретхен выглянула в окно на свой небольшой дом. Машина няни стояла на улице, и на кухне был включен свет. Наверху, в комнате Робби, царила темнота. Ей не хотелось, чтобы Вин в одиночку возвращался к себе в дюплекс. Она не знала наверняка, как Робби воспримет встречу с ним. И разрывалась между ними двумя.
Повернувшись к Вину, Гретхен всмотрелась в знакомые, красивые черты лица. Он говорил с ней… похлопывал ее по руке… возможно, просил ее немного отдохнуть, позаботиться о себе, позвонить ему, когда проснется…
– Пожалуйста, зайди, – выпалила она. – Останься со мной. В тебя только что стреляли, и нужно, чтобы кто-то позаботился о тебе.
Вин остановился на полуслове и просто уставился на нее. Так же, как и таксист в зеркало заднего вида. Ничего странного – приглашение вкупе с частью про выстрел, несомненно, удивило обоих мужчин, и именно в указанном порядке.
– А Робби? – спросил Вин.
Гретхен подняла голову и встретилась взглядом с таксистом. Боже, как же ей хотелось, чтобы был какой-то способ воздвигнуть между ними перегородку, чтобы парень за рулем не слышал всего этого.
– Я представлю вас друг другу. А там посмотрим.
Челюсть Вина напряглась, и Гретхен приготовилась к отказу.
– Спасибо… С удовольствием познакомлюсь с твоим сыном.
– Вот и славно, – прошептала она со смесью облегчения и страха. – Пойдем.
Она заплатила и первой вышла из такси, чтобы помочь Вину, но тот лишь покачал головой и ухватился за кузов, чтобы подняться. Хорошее решение, учитывая то, как сжались мышцы в его предплечье. С его-то весом, она, скорее всего, рухнула бы на него, а не поставила на ноги.
Как только он выпрямился, Гретхен подхватила Вина под его невредимый бок, закрыла дверь и помогла ему держаться прямо.
Вместо того чтобы попытаться найти ключи, она тихо постучала, и Квинеша тут же открыла дверь.
– Боже правый, вы только на себя посмотрите.
Женщина отошла в сторону, и Гретхен провела Вина до дивана, на который он не столько сел, сколько упал на подушки… и она поняла, что его силы на исходе.
Все довольно долго ждали, понадобится ли отвести его в ванную.
Когда показалось, что он более или менее владеет собой, Квинеша не стала забрасывать их вопросами. Она подарила Гретхен одно из ее быстрых крепких объятий, спросила, может ли что-нибудь сделать, и, получив в ответ искреннее «спасибо, но нет», уехала.
Гретхен закрыла дверь и положила сумочку на ветхое кресло около телевизора. Вин откинул голову на спинку дивана, опуская веки, и Гретхен не удивилась, когда он сделал несколько долгих глубоких вздохов, совсем при этом не двигаясь.
– В ванную? – спросила она, надеясь, что его не стошнит.
Когда он покачал головой, Гретхен скрылась на кухне, взяла из буфета стакан, и наполнила его льдом. Благодаря сыну, в доме всегда было две вещи: имбирный эль и соленый крекер, так же известный как материнская панацея. Несмотря на домашнее обучение, Робби играл с другими детьми в ИМКЕ, и все сиделки периодически приходили с детьми, больными гриппом, простудой и расстройством желудка. И мама никогда не может знать наверняка, когда понадобиться магическая комбинация.
Открыв баночку «Канада Драй»[144], Мария-Тереза вылила содовую в стакан со льдом и принялась наблюдать за тем, как все зашипело, и пена поднялась до самого края. Ожидая, пока та успокоится, Гретхен достала упаковку крекеров и поставила двухдюймовую стопку на свернутую салфетку.
Она было собралась налить в стакан содовой, как услышала из гостиной сиплый голос Вина:
– Привет.
Первым импульсом было желание устремиться в гостиную и успокоить Робби, но знала, что тогда сделает ситуацию похожей на проблему, добавит пущего драматизма. Взяв то, что она приготовила для Вина, Гретхен заставила себя спокойно зайти в гостиную.
Волосы Робби были взлохмачены на макушке, как и всегда, когда он вставал с постели, и в своей пижаме «Человек-Паук» он выглядел ниже, чем был на самом деле, потому что Гретхен специально купила ее на два размера больше.
Просто стоя в комнате, он рассматривал нежданного гостя подозрительным и любопытным взглядом.
Боже… сердце колотилось, в горле образовался ком, а лед в имбирном эле гремел из-за того, как тряслись ее руки.
– Это мой друг Вин, – тихо сказала она.
Робби бросил на нее взгляд, а затем вновь сосредоточился на диване.
– Мощный «Бэнд-Эйд»[145]. Поранился?
Вин медленно кивнул.
– Да.
– Обо что?
Гретхен уже открыла рот, но Вин ответил первым.
– Упал и поранился.
– Поэтому на тебе еще и повязка?
– Ага.
– Ты не выглядишь таким уж классным.
– Потому что не чувствую себя таковым.
Наступила долгая пауза. А затем Робби шагнул вперед.
– Можно посмотреть на твой «Бэнд-Эйд»?
– Да. Конечно.
Вопреки сильнейшей боли, Вин снял с плеча лямку повязки и медленно расстегнул позаимствованную рубашку. Распахнув ее, он продемонстрировал материал, марлю и ленту.
– Обалдееееть, – сказал Робби. Подойдя к нему вплотную, он протянул руку.
– Не трогай его, пожалуйста, – тут же произнесла Гретхен. – Ему больно.
Робби опустил руку.
– Извини. Знаешь… мама прекрасно залечивает мои порезы.
– Правда? – хрипло спросил Вин.
– Агась. – Робби обернулся через плечо. – Видишь? Она уже принесла имбирный эль. – Снизив голос до шепота, он добавил, – Она всегда дает мне имбирный эль и соленый крекер. Они мне не так уж сильно и нравятся, но съев их, мне мгновенно становится лучше.
Подойдя к дивану, Гретхен поставила крекеры на столик рядом с Вином.
– Держи. Они успокоят желудок.
Вин взял стакан и посмотрел на Робби.
– Не против, если я поваляюсь на твоем диване какое-то время? По правде говоря, я очень устал, и мне нужно место, чтобы отдохнуть.
– Нет. Можешь остаться, пока тебе не станет лучше. – Ее сын протянул руку и представился. – Я Робби.
Вин протянул в ответ здоровую руку.
– Приятно познакомиться.
После того, как они обменялись рукопожатиями, Робби улыбнулся:
– Взаимно.
Когда он уходил из комнаты, Гретхен сказала ему вслед:
– Переоденься, пожалуйста.
– Хорошо, мам.
Гретхен с трудом удержалась, чтобы не стиснуть сына в объятиях, когда он проходил мимо, но Робби вел себя как глава семьи, и даже у семилетние дети имели право на гордость.
– Думаешь, все прошло нормально? – тихо спросил Вин.
– Думаю, что да. – Она быстро заморгала и села рядом с ним. – И, пожалуйста, выпей немного.
Вин сжал ей руку и затем сделал глоток.
– Не думаю, что осилю крекеры.
– С этим можно и подождать.
– Спасибо… за то, что дала познакомиться с ним.
– А тебе спасибо за то, что был так добр с Робби.
– Я останусь на диване, ладно?
– Ага, а мы можем позаниматься на кухне. Я обучаю его на дому, а сегодня понедельник.
– Я люблю тебя, – сказал Вин, повернувшись к ней лицом. – Я, блин, так сильно тебя люблю, что это причиняет боль.
Она с улыбкой наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Это, должно быть, твое плечо говорит.
– Нет, что-то ближе к центру груди. Думаю… это сердцем называется? Не уверен, у меня его раньше никогда не было.
– Да, думаю, это сердце.
Наступила пауза.
– Все еще планируешь переехать в мой фермерский дом?
– Если ты все еще не возражаешь, то да.
– Ничего, если в комнате для гостей поживет еще кое-кто? Знаешь, типа сосед. Место большое, и над кухней есть помещение для прислуги, которое он сможет занять, а у вас с Робби будет весь второй этаж. Я могу поручиться за парня. Он опрятный и чистоплотный, тихий и вежливый. Давно его знаю. Он пытается собрать свою жизнь по кусочкам, и ему нужно место, где остановиться.
Она погладила лицо Вина и подумала, что они не так давно друг друга знают, если подсчитывать часы… но, учитывая, через что они прошли, казалось, что проведенное вместе время впору измерять, к примеру, в собачьих годах. Или даже еще в большем.
– Думаю, идея замечательная.
Они снова быстро поцеловались, и Вин сказал:
– Если ничего не получится, я сразу же уеду.
– Почему-то мне кажется, что все будет хорошо.
Вин улыбнулся и еще немного отпил из стакана.
– Как же давно я не пил имбирный эль.
– Как твой желудок…
Вернулся Робби, все еще в пижаме.
– Держи, это поможет!
Когда он протянул свой любимый комикс «Человек-паук», Гретхен взяла содовую, чтобы Вин смог принять подарок.
– Выглядит очень круто, – прошептал Вин, положив комикс на колени и открыв его на первой странице. – Помогает забыть о проблемах.
Робби кивнул, будто говорил, основываясь на десятилетиях опыта:
– Иногда, когда тебе больно, нужно отвлечься.
«Отвлечься» у него вышло как «атвлесся».
– Мне нужно готовиться к занятиям. Оставайся здесь. Выпей это. Мы с мамой тебя проверим.
Робби с важным видом вышел из комнаты, будто бы все устроил. И Вин воспользовался представившейся возможностью.
Глава 43
Опять свежая травка.
Но, по крайней мере, в этот раз Джим знал, в какой дыре находился.
Открыв глаза, он вперился взглядом в мягкий простор яркой зелени. Он повернул голову набок и вдохнул полной грудью. Все тело болело, и не только там, куда попала пуля, и Джим выждал, пока все немного успокоится, а затем попытался сделать хоть какое-то движение, например… о, поднять голову.
По ходу то, что он валялся лицом вниз, означало, что он действительно умер…
Пара идеально отполированных белых кожаных туфель заслонила ему поле зрения, и над аккуратной обувью свисали льняные брюки со стрелками, идеальной линией заканчиваясь у щиколоток.
Низ манжет резко подтянули вверх, а затем Найджел сел на корточки.
– Как приятно снова тебя видеть. И нет, ты вернешься вниз. У тебя впереди еще много заданий.
Джим застонал.
– Мне каждый раз придется умирать, прежде чем попасть сюда? Без обид, но, черт возьми, я мог бы просто дать вам мобильник для связи.
– Ты отлично справился, – сказал Найджел. Мужчина… ангел… неважно… протянул руку. – Даже очень хорошо.
Джим оттолкнулся от упругой земли, перевернулся и пожал протянутую ладонь. Небо было настолько ярким, что он быстро заморгал и отпустил руку, чтобы протереть глаза.
Боже… ну и поездочка. Но, по крайней мере, та пара была в порядке.
– Ты опустил одну важную деталь, – сказал он ангелу. – Это я стоял на распутье, так ведь. Когда вылетела шальная пуля, это я должен был сделать решающий выбор, а не Вин.
– Да, ты прав. Переломный момент наступил, когда ты предпочел спасти ее, а не себя.
Джим позволил рукам упасть по бокам.
– Это был тест.
– И ты прошел его, между прочим.
– Да ну.
Подошли Колин и два других франта, все трое были одеты как Найджел, в отутюженные белые брюки, кашемировые свитера, персиковые, желтые и небесно-голубые, соответственно. Свитер Найджела был кораллового цвета.
– Парни, вы когда-нибудь носили камуфляж? – проворчал Джим, оперевшись на ладони. – Или плебейская одежда оскорбляет ваш вкус?
Колин сел на колени… действительно поставил их на траву – видно, на Небесах в здешней прачечной пользуются «Клороксом»[146].
– Я даже горжусь тобой, приятель.
– Как и мы. – Берти погладил своего волкодава по голове. – Ты удивительно преуспел.
– Удивительно, именно. – Байрон кивнул, и его розовые очки блеснули в рассеянном свете. – Но я знал, что ты сделаешь мудрый выбор. Я всегда был уверен, да, был уверен.
Джим посмотрел на Колина.
– Что еще вы от меня скрываете?
– Боюсь, мы откроем тебе все по мере необходимости, приятель.
Запрокинув голову назад, Джим уставился на молочно-голубое небо, которое простиралось в милях отсюда, но в то же время достаточно близко, на расстоянии вытянутой руки.
– А вы случаем не знаете мудака по имени Матиас?
Подул мягкий бриз, потревожив траву. Вопрос Джима остался без ответа, поэтому он с трудом, но таки встал на ноги. Когда Берти и Байрон наклонились, чтобы помочь ему, он оттолкнул их, хоть и держался так же устойчиво, как карандаш, стоящий на ластике.
Джим знал, что будет дальше. Другое задание. Семь душ, а он спас одну… или две?
– О скольких мне еще нужно будет позаботиться? – требовательно спросил он.
Колин махнул рукой влево.
– Сам увидишь.
Джим нахмурился и посмотрел на замок. На вершине его самой высокой стены развевался массивный треугольный флаг ярко-красного цвета, окутанный легким ветром. Он был невероятно ярким, столь же ясным, как и зеленая трава, и, когда тот колыхался от ветра, он не смог двинуться с места.
– Вот почему мы носим пастельное, – сказал Найджел. – Твой первый флаг чести развернут, и с этим не сравнятся действия «зеленых».
– За Вина?
– Да.
– Что с ними будет?
– Они проживут остаток своих дней в любви, и, когда попадут в рай, то счастливо проведут вместе целую вечность, – заговорил Байрон.
– Ну, если ты не накосячишь с другими шестью, – заметил Колин, вставая. – Или все бросишь.
Джим навел на парня палец, словно пистолет.
– Не брошу.
– Посмотрим… посмотрим.
– Ты такой придурок.
Найджел серьезно кивнул:
– Даже очень.
– Потому что я логически мыслю? – Казалось, Колина это совсем не заботило, или со-о-всем, как бы сказал он, растягивая первый слог. – В каждом стремлении есть точка, когда человек чувствует жжение, возникшее от слишком упорного движения вверх. Все мы испытали это на себе, как и ты. Нам остается надеяться, что когда ты дойдешь до той точки…
– Я не собираюсь никуда уходить, придурок. Можешь не беспокоится.
Найджел скрестил на груди руки и решительно посмотрел на Джима.
– Теперь, когда Девина знает тебя, и ты кое-что у нее забрал, она начнет давить на твои слабости. Все станет гораздо сложнее и более личным.
– Сучка может катиться на три веселых буквы, как тебе это?
Колин ухмыльнулся.
– Даже странно, что мы до сих пор не поладили.
Байрон прокашлялся.
– Думаю, нам всем стоит воспользоваться моментом и поддержать Джима, а не подвергать сомнению его намерения. Он совершил удивительный, смелый поступок, и я горжусь им.
Когда Берти присоединился к разговору, а Таквин завилял хвостом, Джим поднял ладони.
– Я в норме… О, Боже, никаких объятий, нет…
Слишком поздно. Байрон обернул вокруг Джима на удивление сильные руки и обнял его; за ним последовал Берти, Таквин поднялся и положил лапы Джиму на плечи. Ему пришлось признать, что от ангелов приятно пахло… дымом от тех сигар Эдди.
Хотя, к счастью, Найджел и Колин были не из разряда «братьев по оружию».
Иногда удача просто на твоей стороне.
Забавно, Джим был немного тронут, хотя признавать этого не собирался. Он также почувствовал внезапную готовность вернуться на поле. Тот флаг, материальный символ успеха, почему-то стал серьезным мотиватором: может, потому что в его прошлой жизни степень готовности работы определялась по надгробиям, а это развевающееся знамя привлекало и подбадривало гораздо сильнее.
– Итак, дело вот в чем, – обратился он к группе. – Мне нужно кое с чем разобраться перед следующим делом. Найти человека, пока того не убили за просто так. Это часть моей старой жизни, и просто закрыть на это глаза я не могу.
Найджел улыбнулся, его странные красивые глаза поймали взгляд Джима, будто он видел самую суть.
– Конечно, поступай, как знаешь.
– Так мне приходить сюда после того, как я закончу, или…?
Эта всезнающая улыбка еще больше расползлась по лицу ангела.
– Просто позаботься обо всем.
– Как мне с вами связаться?
– Не ищи встречи с нами. Мы сами тебя найдем.
Джим выругался себе под нос.
– Вы точно не знаете Матиаса?
– Ты ведь понимаешь, что Девина может обратиться чем и кем угодно? – заговорил Колин. – Мужчиной, женщиной, ребенком, каким-то животным. Она существует во многих формах.