Мариша, Наташа, Оля, спасибо большое!
Действие 15 – Подробное обсуждение
Нью-Йорк
Суббота 15 мая 2010
9:27 вечера
Дорогой Боже. Он был в моей квартире. Или в моей квартире. Мало того: он ходил по ней, рассматривал мои вещи. Прикасался к ним. Весь такой высокий и задумчивый. Eго длинные пальцы скользили по вещам, и от этого все мое тело испытывало зуд. Либо это, либо у меня была аллергическая сыпь.
Что вероятнее всего.
Как правило, это проявлялось у меня в крайне стрессовых ситуациях, и нахождение Эдварда внутри моего когда-то свободного-от-Каллена святилища, конечно, можно квалифицировать как стресс.
Это место, где я очищалась от своих чувств к нему. Где Джейк и я говорили обо всем том дерьме, через которое он заставил меня пройти, где я выливала всю свою тревожно-беспокойную злобу ночь за ночью в моем дневнике, где плакала и сходила с ума, и где поклялась, что никогда не позволю ему причинить мне боль снова.
Это место, куда я приводила бесчисленных безликих мужчин и забывала обо всем с ними на некоторое время, закрыв глаза, когда они прикасались ко мне, пытаясь представить его лицо. Его руки. Его тело. Неспособная ощутить истинное удовольствие, если я не представляла, что это он давал его мне.
А теперь он здесь. Передо мной. Сняв пиджак и положив его на диван. Поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня с небольшой, нервной улыбкой. Показывая мне, что не имеет значения, сколько мужчин я приводила сюда, что он – единственный, у кого есть на это право.
Дерьмо.
Как это случилось? Почему я допустила это?
Я имею в виду, да, его признание, что он практически умолял Аро взять его в спектакль, чтобы снова увидеть меня, отчасти растрогало меня, но... это? Его? Сюда?
Слишком быстро. Намного больше, чем я ожидала или хотела от сегодняшнего вечера.
После его исповеди на танцполе мы вернулись к нашему столу и еще выпили вина. В моем случае, слишком много вина. Я знала, что он еще хотел поговорить, углубившись в лабиринт нашего запутанного прошлого, но я просто не могла. В этот момент мне было очень трудно воспринять нового, открытого, честного, эмоционально чуткого Каллена. Он разрушил мою защиту быстрее, чем я смогла укрепить ее, и это испытание вылилось в душевно-утомительное противостояние. Я так долго работала, чтобы доказать себе, что я не хочу или не нуждаюсь в нем в моей жизни, а он за один вечер доказал, что это не так.
Когда стало очевидно, что я продолжу пить, пока все трудные темы, о которых мы должны поговорить, не прекратятся, он предложил отвезти меня домой. Сначала я отказалась, сказав ему, что в порядке и увижусь с ним в понедельник, но когда я чуть не упала, поднявшись с места, решила, что эскорт – очень даже неплохая идея.
Мы вызвали такси, и вся поездка к моему дому состояла из его тайком бросаемых на меня взглядов и моего разрешения на это.
Я знала, что он хотел меня и, вероятно, фантазировал обо мне. Я чувствовалa это в каждом глубоким вздохе, что он делал во время поездки. В интенсивности его глаз на моем теле. В каждом утонченном одергивании брюк и осанке.
Я знала, что одно слово, и я смогла бы заполучить его, даже если новый он возразил бы, что мы двигаемся слишком быстро. Мы оба пили, и настолько, насколько пьяной Белле хотелось запрыгнуть на него, я знала, что пьяный Эдвард был так же, если не больше, возбужден. Проницательного взгляда на его промежность было достаточно, чтобы подтвердить это.
Итак, когда мы приехали к моему дому, он проводил меня наверх, и сдуру я не остановила его. Когда мы добрались до моей двери, мы стояли, глядя друг на друга, и... ожидание висело в воздухе. Вроде того: как мы должны попрощаться? Просто сказать «до свидания» и уйти? Обняться? Пожать друг другу руки? В прошлом я или показала бы ему средний палец и ушла, или бы крепко поцеловала, прежде чем заняться бурным сексом. Hо ни один из этих вариантов сейчас уже не был доступен.
Вместо этого мы просто смотрели друг на друга как два бестолковых идиота довольно долгое время, пока он тихо не сказал:
- Я хотел бы посмотреть, где ты живешь... если это нормально.
Я продолжала пялиться на него, пытаясь найти в себе силы, чтобы сказать «нет», но старая, вежливая, неспособная-отказать-ему-ни-в-чем-Белла открыла рот и сказала:
- О? Эээ... конечно. Заходи.
И теперь, вот они мы: он, разгуливающий по моей гостиной, и я, наблюдающая за ним, как за экспонатом в зоопарке. Вокруг которого должно быть ограждение, чтобы я так не боялась, что мне причинят боль.
Моя шея чесалась.
Да. Это определенно аллергия.
Я рассеянно почесывалась, наблюдая за ним, изучающего мою библиотеку. Он улыбнулся, когда его пальцы коснулись моего обтрепанного экземпляра «Изгоев», и я тоже не смогла удержаться от улыбки.
- Я давно не читал ее, - сказал он, вытянув книгу и листая ее. - Я соскучился по ней.
- Я думала, ты читаешь ее каждый год.
Он сглотнул, прежде чем поставить ее обратно в образовавшийся зазор.
- Да... ну... у меня не было желания сделать это в последние несколько лет. Я бы слишком много думал о тебе.
Он посмотрел на меня, и его простая честность заставила расстояние между нами казаться слишком большим.
Его глаза метнулись к моему горлу, и он подошел ко мне, обеспокоенно нахмурившись.
- Иисус, Белла, твоя шея... - Он остановился передо мной и мягко коснулся моей зудящей кожи. - У тебя аллергия?
Он оттянул ворот моей рубашки и еще больше нахмурился, приложив прохладные пальцы к воспаленному участку, одновременно успокаивая его и делая все еще хуже.
- Я в порядке, - смущенно проговорила я. - Ты же знаешь, у меня это иногда бывает.
- Ну да, - проговорил он, наклоняя мою голову назад и пытаясь получше рассмотреть, легко касаясь горла кончиками пальцев. - Я знаю, что у тебя начинается сыпь, когда я веду себя как говнюк, но если честно, я думал, что сегодня вечером вел себя хорошо.
- Хорошо, - уверила я его, обнаружив, что мне становилось все труднее дышать.
- Твоя нервная система с этим не согласна.
- Моя кожа глупая.
- Нет, это не так. Она прекрасна.
Он смотрел на меня сверху вниз и положил одну руку на горло, а другую чуть выше сердца. Eго была кожа мягкой, глаза теплыми.
- Это раньше помогало. А как сейчас?
Это действительно помогало, и не только сыпи. Он помогало всему, когда его руки были на мне. Это помогало мне забыть то, что он сделал, и как я потом себя чувствовала. Это заставило наше время вдали друг от друга исчезнуть.
Это распаляло мое желание ощутить его руки повсюду.
Он просто стоял, нежно поглаживая мою кожу, пытаясь успокоить меня, не нажимая, но подталкивая. Побуждая меня вспомнить, как хорошо нам может быть вместе. Каким хорошим он может быть со мной.
Для меня.
Я сглотнула и отвела взгляд.
- Учитывая все обстоятельства, я думаю, мне будет лучше с холодной губкой и антигистаминным препаратом.
Мгновение он не двигался, и я увидела намек на его фирменное упрямство.
- Да, конечно, - он отступил назад, засунув руки в карманы и выглядя раскаивающимся. - Я должен был... спросить... могу ли я прикасаться к тебе. Трудно помнить, что ты не... что я не могу... - Он опустил голову и покачал ею. - Прости.
Он посмотрел на меня, и все, что я могла сделать, это остановить себя, чтобы не умолять его положить руки на меня обратно.
Мы смотрели друг на друга несколько долгих секунд, прежде чем я услышала как щелкнул замок входной двери, и громкий голос Джейка раздался по коридору.
- Беллз? Ты здесь? Ты идешь со мной сегодня вечером, и я не приму слово « нет », так что одевай то горячее черное платье с вырезом ниже спины. Я хочу покрасоваться с тобой.
Я слышала, как хлопнул шкаф в прихожей, когда он убирал туда свой коврик для йоги, и по выражению лица Каллена, я поняла, что не сказала ему, что живу с кем-то. Особенно с мужчиной.
Джейк вошел в комнату и замер, когда увидел Каллена, и так же, как и собаки на улице, двое мужчин стали оценивать друг друга.
- Э-э... привет, - натянуто проговорил Джейк, прежде чем повернуться ко мне и одарить мрачным взглядом. Я пожала плечами, и он опять посмотрел на Каллена, оценивая его, прищурившись. - Ну, судя по фотографиям Беллы, которые она показала мне, прежде чем сжечь, полагаю, ты – Эдвард, не так ли?
Каллен ощетинился, но с большим изяществом, чем я когда-либо помнила, он состроил невозмутимое лицо и протянул ему руку, пытаясь тепло улыбаться и, в основном, успешно.
- Да, это я. Рад познакомиться с тобой. А ты кто?
- Джейкоб. Блек. Я живу здесь. С ней.
Я закатила глаза, в то время как Джейк сделал шаг вперед и возвысился над Эдвардом, стараясь быть альфа-собакой. Eго внушительная фигура выглядела еще более крупной из-за черной майки, что он всегда одевал на йогу, которая показывала его тупо накаченное тело.
- Угу. Что ж, приятно познакомиться с тобой, Джейкоб. Белла не говорила мне, что живет с кем-то.
Внутренне я начала паниковать, потому что понимала, как это должно выглядеть для Каллена, и хотя часть меня хотела причинить ему боль, позволяя ему полагать, что Джейк мой любовник, я не могла этого допустить. Он действительно пытался сильно измениться в отношении меня. Я должна была, по крайней мере, сделать то же самое.
Прежде, чем я смогла что-либо объяснить, Джейк схватил меня за руку и прошипел:
- Белла? Мне нужно поговорить с тобой на кухне. Сейчас же! - и быстро потащил меня из комнаты.
Когда мы оказались в другой комнате, он повернулся ко мне, его лицо было нехарактерно сердитым.
- Что ты делаешь?
- Джейк, успокойся.
- Я спокоен.
- Нет, это не так. Твои чакры фонтанируют как гребаный фейерверк.
- Ты не веришь в чакры.
- Да, что ж, если бы я верила, то это то, что они бы делали прямо сейчас. Остынь.
Он несколько секунд смотрел на меня, прежде чем закрыть глаза и сделать глубокий вдох. Затем медленно выдохнул и вздохнул.
- Ладно, я спокоен... почти. Теперь ответь на вопрос: что ты делаешь? Более конкретно: что ты делаешь с НИМ?
- Ничего. Ты говорил, что мне нужно поговорить с ним. Этим мы и занимаемся.
- Белла, говорить с ним не значит приводить его сюда. Ты очень хорошо знаешь, что когда ты приводишь мужчину сюда, то только по одной причине, и если ты собираешься прыгнуть в постель с ним…
- Не собираюсь! Я не буду. Я была немного навеселе. И он проводил меня домой.
- Ты выпила и притащила его сюда? Кришна, Беллз, просто поразительно, что я не нашел тебя исполняющей ему стрип-данс! Ты ведь знаешь, что если ты находишься на расстоянии двадцати футов от привлекательного мужчины, когда ты пьяна, они, вероятно, бывают раздеты догола и трахнуты в рекордно короткое время! Не говоря уже о твоем нелепо красивом бывшем, которого ты так и не смогла забыть!
- Иисус, Джейк, ты не мог бы говорить потише?
Он выдохнул снова, и я знала, что он на взводе только потому, что боится, что Каллен снова причинит мне боль. И эти опасения справедливы.
- Джейк, перестань. Неужели ты думаешь, что я такая глупая? Ты серьезно веришь, что один вечер с ним, не ведущим себя как полный кретин, убедит меня, что он изменился? Что он способен быть чем-то большим, чем эмоционально-неполноценным мудаком? Дай мне передохнуть. Даже я не настолько наивна.
- Беллз, я не говорю, что ты наивна, но этот человек твой ахиллесовый ад. Если он попросит тебя переспать с ним, ты будешь в состоянии сказать «нет»?
Я немедленно представила себя и Каллена в объятиях друг друга, наши поцелуи, ласки и тихие стоны. Все мое тело вспыхнуло.
Внезапный прилив крови снова заставил гореть мою аллергию, и я стала чесать шею.
- Джейк, я не... Боже... это не то, что он хочет.
- Хренотень. Я вижу, как он смотрит на тебя. Если ты дашь слово, что парень будет рядом с тобой как... - Он посмотрел на мою шею и задохнулся. - Боже мой, Белла, у тебя сыпь.
Я фыркнула и подошла к раковине, побрызгав на себя холодной водой.
- Это аллергия, - объяснила я, вытираясь бумажным полотенцем.
- Я не знал, что у тебя есть аллергия.
- Ну... что ж... она появляется лишь когда... он...
- Он? Из-за НЕГО у тебя аллергия? О, с каждым днем все лучше и лучше.
- Это только иногда происходит, когда мой стресс ищет выход. Ничего страшного.
Джейк покачал головой и уперся руками в бедра.
- Слушай, сладкая, я верю, что ты не собиралась уничтожить всю работу, что мы провели за последние три года, но ты должна пообещать, что попытаешься и вспомнишь все, о чем мы говорили. Границы. Уважение. Честность. Эмоциональная зрелость и готовность. Не дай своим гормонам взять над тобой верх. Я не хочу смотреть, как ты проходишь через все эти страдания снова.
- Хорошо, Джейк. Обещаю. Я осторожна, и... как ни странно, он тоже.
Он притянул меня в объятия, и я вздохнула, потому что не так уж много другого в мире, что заставляло меня чувствовать себя лучше, чем его гигантские руки, обхватывающие меня.
- Я рад, что ты думаешь, что он соблюдает осторожность, - сказал Джейк, отстранившись и посмотрев на меня. - Но только я должен сделать еще одну вещь, прежде чем оставлю вас наедине. Ты можешь отвести взгляд, потому что тебе будет неловко.
Прежде чем я смогла остановить его, он обошел меня и вернулся в гостиную. Каллен сидел на краю дивана, но встал, когда Джейк вошел.
- Ладно, ты, - Джейк направил палец в лицо Каллена. - Я скажу это один раз, поэтому слушай. Я провожу большую часть моих часов бодрствования, пытаясь найти спокойствие в этом мире и быть одним целым с моей безмятежностью, но я люблю эту женщину больше, чем возможно кто-либо другой на этой планете, так что если ты причинишь ей боль... каким бы то ни было образом... клянусь могущественным и всесильным Буддой, что я, не колеблясь, прикончу тебя. Ты меня понял?
Каллен взглянул на меня, прежде чем кивнуть, и я была удивлена, увидев на его лице не страх, а стальную решимость.
- Да, я понял тебя, Джейк. Но просто чтобы ты знал: я очень далек от мысли причинить ей боль. Я знаю, что был идиотом в прошлом и совершил много ошибок, которые должен исправить, но намереваюсь довести это до конца. К чему бы это ни привело. Поэтому, тебе лучше привыкнуть видеть меня рядом, потому что я никуда не уйду на этот раз. Понятно?
Джейк какое-то время испепелял его глазами, а затем расслабился. Удивленный взгляд появился на его лице.
- Ну... тогда хорошо. У тебя хорошенькое личико. Если ты будешь обращаться с ней правильно, мне не придется его испортить.
Я сдержала улыбку, потому что за все время, что я его знала, я видела Джейка в роли альфа-самца только один раз, и это было, когда парень, с которым он встречался, называл Ганди показушным лицемерным слабаком. Ему потребовалось много времени, чтобы снова найти свое спокойствие, после того как он ударил того парня по лицу.
Он кинул на Каллена последний я-наблюдаю-за-тобой-взгляд, прежде чем хлопнуть в ладоши и сказать:
- Ладно, я иду в душ. Вы двое, ведите себя хорошо, пока меня нет.
Затем Джейк ушел, оставив меня и Каллена перед лицом обоюдной неловкости.
- Ну... вот. Это Джейк, - сбивчиво начала я. - Он живет здесь и, видимо, угрожает моему бывшему парню. Хочешь еще немного вина?
- Блядь, да, - с нетерпением ответил Каллен, последовав за мной, когда я направилась на кухню.
Я быстро схватила бутылку красного вина и налила две чрезмерно щедрые порции в бокалы, протянув ему один и сделав большой глоток из своего, прежде чем вздохнуть и прислониться к стойке.
- Значит, Джейкоб что-то вроде защитника, как я понял, - неубедительно беспечно проговорил Каллен.
- О, тебя это беспокоит?
- Да, немного. Не так уж часто мне угрожает семифутовый коренной американец. Не могу сказать, что наслаждался этим.
- Он обычно не ведет себя так, но, полагаю, увидев Антихриста в своем доме, вышел из себя.
Он засмеялся и потер шею.
- Ну, я буду просто Сатаной в эти дни, но если ты хочешь так официально...
- Могу я называть тебя Люци?
- Э-э... почему?
- Сокращенное от Люцифера.
- О, конечно, но только когда мы наедине. Ты не можешь так называть меня перед моими злыми слугами. Они могут посмеяться и... ну... это может обидеть меня.
Он улыбнулся и сделал глоток вина, а потом спросил:
- Ты действительно сожгла все мои фотографии?
Я кивнула.
- Почти все. Думаю, остались одна или две. Те, на которых... мы выглядели по-настоящему счастливыми.
- Их должно быть больше, чем одна или две, - запротестовал он, а я покачала головой.
- К сожалению, нет. На большинстве из них ты выглядишь... напряженным. Настороженным. Я видела это выражение так много раз, что оно врезалось в мою память. Мне не нужны фотографии, чтобы напомнить себе об этом.
Он взглянул на меня, выражение его лица было серьезным и искренним.
- Но ты же знаешь, что я уже не тот парень, правда? Уверен, что ты все еще можешь увидеть проблески его, то тут, то там, но... я уже не такой. Или хочу таким быть. Я имею в виду, я никогда не буду полностью открытой книгой, но... Я пытаюсь. Для тебя. Черт, для себя. Для нас обоих.
Я кивнула, глядя в свой бокал.
- Да... я начинаю это видеть.
- Например, старый Я стал бы безумно ревнивым и разозленным, узнав, что ты живешь с мужчиной. Он бы взглянул на твоего друга Джейкоба и либо ударил бы его, либо сказал что-то невероятно провоцирующее и умчался бы в бешенстве, и в следующий раз, когда бы ты увидела его, он бы, наверное, возложил всю вину на тебя в колоссальном масштабе.
Я задумчиво обхватила свой подбородок.
- Хммм... Звучит ужасно знакомо. Старый Ты был еще тем любителем ранить своим взрывным поведением, вызывая у других чувство вины. Итак, ты говоришь мне, что новый Ты не ревнив?
Он одарил меня своей кривоватой улыбкой.
- Нет, я ревную как черт, но заметь, я все еще здесь. Кроме того, я не кричал. Я называю это прогрессом.
- Полагаю, ты прав.
- Но это не значит, что я чуть не умер, когда увидел его, потому что... ну, я не мог избавиться от... собственнического отношения к тебе. Я знаю, что это неправильно и все такое, но... думать о тебе с кем-то, кроме меня? Боже, Белла... ты и понятия не имеешь, что это делает со мной.
- Но ты знаешь, что Джейк и я не вместе, да?
- А были когда-нибудь?
- Нет. У меня нет... э-э... необходимого причиндала, чтобы удовлетворить Джейка.
Он непонимающе смотрел на меня какое-то время, пока мои слова не просочились в его затуманенный вином мозг. Тогда отсвет виртуальной лампочки мелькнул в его глазах.
- О, дерьмо! Он гей? Правда? Что ж, спасибо, блядь, за это. Мое кровяное давление только что снизилось примерно на двадцать пунктов.
Я засмеялась и сделала еще один глоток вина, и когда вновь взглянула на него, он пристально смотрел на меня, и весьма приятное покалывание пробежало по моей спине.
- Знаешь, я видел ваши фотографии, ребята, там, где вы вместе, - тихо сказал он, и я знала, что он отчаянно хочет отвернуться, чтобы скрыть боль в глазах, но он этого не сделал.
- Когда?
- Когда был в Европе. Первые несколько месяцев, после того, как я уехал, моим ночным ритуалом было напиться в стельку и прогуглить тебя. И там были твои фотографии с Джейкобом вместе на премьере в каком-то театре. Когда я увидел их... я... блядь, Белла, это чуть не уничтожило меня. Я подумал, что он твой парень. Что ты двигаешься дальше. С легкостью заменив меня, в то время как я испытывал настоящие мучения, тоскуя по тебе.
Я представила его, сидящим за компьютером с бутылкой в руке, смотревшим на меня с Джейком и проклинавшим меня за то, что я не несчастна. Но я была несчастна, хотя на фотографии улыбалась. С того момента, как он ушел, я была ходячим беспорядком душевной боли и обиды, и тот факт, что он не понимал этого, заставило мой гнев вспыхнуть снова.
- Да, ну что ж, ты всегда недооценивал мои чувства к тебе, - проговорила я, отвернувшись от него и начав перебирать фрукты в вазе. - Это было одной из наших главных проблем. Ты всегда думал, что был единственным, кто страдал.
Я могла чувствовать его через всю комнату, но не обернулась. Когда он заговорил, я удивилась тому, насколько далеко он был.
- Я знаю, что это звучит как отговорка, но... Я просто никак не мог постигнуть, что ты, возможно, испытываешь столь же сильные чувства ко мне, как и я к тебе.
Я повернулась к нему лицом, потому что устала слушать, как он танцует вокруг одних и тех же фраз, как и всегда.
- Боже, Эдвард, ты все еще не можешь сказать это словами? Ты говоришь о своих чувствах и эмоциях, но никогдане называешь их. Похоже, так ничего и не изменилось.
Он посмотрел прямо мне в глаза, сделал вдох и сказал:
- Белла... Я не мог понять, как ты могла... любить меня... так же сильно, как я любил тебя. Это просто не казалось возможным.
Я с недоверием уставилась на него. У него всегда были проблемы с произнесением слов на букву «Л». Это было то единственное слово, которое делало то, что у нас было, слишком реальным. И то, что он сейчас его произнес, было чертовски впечатляюще.
- Ты сказал его. Вслух. Дважды.
- Я знаю. Мне понадобилось два года непрерывной психотерапии, чтобы осознать, что не говорить их, не помогает мне отрицать мои чувства. Так или иначе, я любил тебя не зависимо от слов. Это был просто факт. Простой и очевидный.
Он выглядел таким честным, и его лицо таким прекрасно искренним, что я удивилась, как могла когда-то ненавидеть его или, по крайней мере, убедить себя, что так к нему отношусь.
Предупреждающие колокольчики зазвучали в моем мозгу, потому что я поняла, что собиралась сделать что-то действительно глупое.
Я тупо сделала шаг к нему. Он осторожно смотрел на меня, и я почти чувствовала, как он молча умолял меня продолжать двигаться.
Я сделала еще один шаг, затем другой.
Остановившись прямо перед ним, я сосредоточилась на его шее, потому что его лицо было так нелепо наполненным эмоциями, что я просто не могла на это смотреть.
Мой глупо-метр щелкнул в красной зоне, когда я сказала:
- Я заметила, что ты продолжаешь говорить «любил»... в прошедшем времени.
Он поднял пальцем мой подбородок и заставил меня посмотреть на него, и когда я это сделала, его глаза были ослепительно правдивыми.
- Ну, я мог бы использовать его в настоящем времени, если тебе хочется, но я уверен, что ты не готова к этому.
О, Боже.
О, Боже мой.
Он прав. Определенно не готова.
Я выдохнула и обошла его, направившись обратно в менее эмоционально заряженную атмосферу гостиной. Он последовал за мной, и я потратила несколько минут, бездумно глядя на айпод, пытаясь найти что-нибудь, что рассеет напряженность между нами.
Я посмотрела на него: он сидел на диване и потягивал вино, наблюдая за мной.
- Тебе помочь с выбором музыки? - легко спросил он, к счастью не воспользовавшись моментом. - Потому что если ты поставишь музыку кантри, я буду вынужден безжалостно поддразнивать тебя.
Я повернулась к нему спиной.
- Ой, да ладно, - пожала я плечами. - Ты все забыть не можешь, да?
- Что? То, что ты однажды потратила ДЕНЬГИ на альбом Dixie Chicks? Нет уж. Такое не забудешь. (п.п.: Dixie Chicks — женское кантри-трио, которое было создано в Далласе, штат Техас, в 1989 году)
- Эй, в этом альбоме были и хорошие песни.
- Свон, они пели гребаным йодлем. Йодлем. Я уверен, этот альбом и убил стерео в моей старой машине. (п.п.: тирольское пение)
Я рассмеялась.
- Эдвард, ты включал на полную громкость AC/DC в своей машине каждый день. Через пару лет эти динамики полностью вышли из строя. Ты не можешь винить две минуты йодля.
Он встал и подошел ко мне, мягко оттолкнув меня в сторону и выхватив iPod.
- Белла, эти две минуты повредили мои барабанные перепонки на всю жизнь. Я могу только догадываться о том, что они сделали с моим бедным стерео. А сейчас посторонись. Позволь мне найти для нас идеальную музыку.
Для нас?
Боже, помоги мне.
Я покачала головой и отодвинулась, вполне довольная видом на его спину и задницу, когда он, нахмурившись, вглядывался в маленький экран. Я еще раз поразилась тому, насколько нереально, что он был в моей квартире. Полгода назад это было бы немыслимо. Тогда одной только мысли о нем было достаточно, чтобы заставить меня воспламениться от неистового гнева. А теперь?
Теперь он так упорно старался показать мне, что он созрел и вырос, что не играл ни в одну из своих старых головуморочащих игр, которые он использовал, чтобы связать меня в узел. Но насколько его личностный рост был впечатляющим, настолько внутри меня все еще бурлили обиды, кипящие прямо под поверхностью, будто в ожидании одного его неверного движения, чтобы взорваться.
Это было неприятно и страшно, и я задумалась: а вдруг он ведет себя так осторожно, потому что может это чувствовать?
- О, ух ты, - сказал он, нервно взглянув через плечо. - Не надо меня ненавидеть за то, что я поставил это, но... Боже... Я так давно это не слышал.
Мелодии из альбома Pablo Honey группы Radiohead полились через динамики, и я сразу же напряглась. (п.п.: английская рок-группа) Этот альбом стал саундтреком для многих воспоминаний, и, несмотря на то, что они были очень приятными, они также стали частью того, о чем я скучала больше всего. Интимной частью. Вызывающие удушье любовные моменты, о которых я не позволяла себе вспоминать довольно долгое время.
- Белла? - Он обеспокоенно посмотрел на меня. - Я могу поменять это, если хочешь. Я просто... Я так давно не слушал его.
Н-да, не я одна.
- Когда меня не было, все это... все эти вещи, которые что-то да значили… Которые напоминали мне о том, что я потерял… Они были слишком болезненными. А тут... с тобой... все по-другому.
Иисус, я действительно нужна ему, чтобы прекратить это. Прекратить говорить вещи, от которых я таяла. Прекратить смотреть на меня так, будто он боится, что я призрак, который может исчезнуть в любую секунду.
- Ты можешь оставить музыку, - неохотно проговорила я.
Он с явным облегчением улыбнулся мне и присоединился ко мне на диване, и мы оба вытянули ноги и откинули назад наши головы; просто сидели и слушали и учились снова молча находиться рядом друг с другом.
Мы подобрались к третьей песне, когда Джейк появился перед нами, освежившийся и готовый к выходу.
Он посмотрел на нас и скрестил руки на груди.
- Если бы я не знал вас лучше, я бы поклялся, что вы двое медитируете. - Он сделал паузу и прислушался. - Хотя я не уверен, почему вы стали бы медитировать под музыку для секса.
Каллен чуть поморщился, а я кинула на Джейка предупреждающий взгляд.
Он безмятежно улыбнулся и проговорил:
- Я точно не смогу убедить вас двоих пойти со мной? Сегодня пенная вечеринка в Neon. Не воспримите это неправильно, но вы оба выглядите так, будто вам необходимо встряхнуться.
- Нет, спасибо, Джейк, - вздохнула я, не желая делить Каллена с кем-то прямо сейчас, не говоря уже о клубе, полном мужчин, которые будут сходить с ума из-за его задумчивой приятной внешности. - Я отчасти наслаждаюсь своей медитацией. Ты должен гордиться.
Джейк сжал рот в тонкую линию и повернулся к Каллену.
- Так вот как это будет? - резко спросил он. - Ты вот так легко вернешься в ее жизнь после всего этого времени и запросто убедишь ее делать что-то, что мне, как правило, удавалось, лишь подкупив ее непристойным количеством шоколада?
Каллен лениво моргнул.
- Ну что сказать, чувак? Мне не нужно использовать шоколад. Я просто сам естественно сладкий.
Я фыркнула и скептически посмотрела на него.
- Ладно, хорошо, - проговорил он, сдерживая улыбку. - Я убедил ее подвыпившую. То же самое. К тому же, она не так уж и сильна в «медитации», скорее уж в «сидении и пялении».
- Это в значительной степени присуще медитации, - сухо заметил Джейк.
- Да? - поднял брови Каллен. - Ну... в таком случае, я – мастер медитации. Наблюдай за моей удивительной техникой.
Его глаза остекленели, и он уставился на стену. Джейк в замешательстве посмотрел на меня, и я могла сказать, что он действительно боролся или с симпатией к Каллену или с ненавистью к нему.
- Я ощущаю твои усилия, малыш, - проговорила я, поднимая свой бокал и отпивая из него.
- Хорошо, я ухожу, - сказал Джейк, еще раз взглянув на Каллена и покачав головой. - Но Белла? Просто помни, о чем мы говорили. Я не хочу, вернувшись сюда позже, очищать твою ауру от мудацких флюидов.
Каллен усмехнулся.
- Джейкоб, я очень интенсивно работал, чтобы избавиться от «мудацких флюидов», но если случайно какие-то еще завалялись, я обещаю не заразить ими Беллу.
- Сделай это, - пробормотал Джейк, перед тем как направиться в коридор, чтобы захватить куртку. - Увидимся, Беллз.
- Пока.
Дверь открылась и закрылась, а Каллен и я одновременно вздохнули.
- Можешь назвать меня сумасшедшим, - проговорил Каллен, обращаясь ко мне, - но у меня появилось подозрение, что Джейкоб тайно запал на меня.
Мы оба положили головы на спинку дивана и повернулись друг к другу.
- Ну, это одна из теорий, - сказала я с сомневающейся улыбкой.
- Какая другая? - спросил Каллен, нахмурившись.
- Что он хочет оторвать тебе голову, выколоть глаза и использовать твой череп как шар для боулинга.
- О, он играет в боулинг? - невозмутимо спросил он.
- Время от времени. На ночных дискотеках. (п.п.: в переводе боулинг – катать шары, на сленге – яйца)
Он улыбнулся одной из тех прекрасных, освещающих-все-его-лицо-улыбок, и я улыбнулась в ответ, не в силах остановиться.
- Боже, как я скучал по тебе, - тихо проговорил он, его улыбка постепенно перешла в задумчивое благоговение. - Я никогда не понимал, насколько это больно не быть с тобой, пока не увидел тебя снова, и моя боль не ушла.
Моя улыбка стала нерешительной. Я понимала, что вино делало его более правдивым, чем обычно, но моему сердцу все еще было больно, когда он говорил в таком духе.
- Ты скучала по мне? - спросил он почти шепотом.
- Эдвард...
- Не по мне, ублюдку, - уточнил он. - По мне, который был добр к тебе. Который… любил тебя. Заставлял смеяться.
- К сожалению, он был заперт внутри тебя, ублюдка, - сказала я, взглянув на него. - Я никогда не думала, что смогу отделить одного от другого.
- Сможешь, - проговорил он абсолютно серьезно. - Я обещаю тебе, ты сможешь.
- Мне потребуется некоторое время, чтобы поверить в это.
- Я знаю. Это нормально. Я терпелив.
Я подняла брови.
- Ладно, хорошо, - признал он. - Я чертовски нетерпелив, но теперь справляюсь с этим гораздо лучше, чем обычно. Обрати внимание, что я еще не попросил посмотреть твою спальню.
Я удивленно уставилась на него.
- Ты хочешь посмотреть мою спальню?
Он отвел взгляд, смущаясь, будто не хотел этого говорить.
- Что? Нет. Я имею в виду... ну... нет.
Боже, он очарователен, когда так смущается.
- А, так ты не хочешь увидеть мою спальню?
- Нет! То есть... ну, если ты захочешь показать мне ее, то тогда ладно. Я просто не хочу быть грубым и все такое, но ты не должна мне «показывать» свою спальню, если ты понимаешь, что я имею в виду. - Он наклонился и прошептал: - Белла, говоря «покажи мне свою спальню» я не имею в виду «займись сексом со мной», хорошо? Просто хочу это прояснить. Я имею в виду, что если ты захочешь показать мне свою спальню, я, конечно, не буду воспринимать это как экскурсию, включающую в себя секс. Хотя, если это то, что ты хочешь...
Я засмеялась и выпила остатки вина в моем бокале.
- Каллен, я не покажу тебе мою спальню.
- Все нормально, - беспечно сказал он. - Абсолютно нормально. В любом случае, не хочу ее видеть.
- Конечно, не хочешь.
- Не хочу. Меня это меньше всего заботит. Определенно, не после того, как я потратил три года, фантазируя об этом.
Я рассмеялась и поставила пустой бокал на журнальный столик.
- Мы все еще говорим о моей спальне или о сексе? Я запуталась.
- О твоей спальне. Не сексе.
- Ты фантазировал о моей спальне?
Он смерил меня серьезным взглядом.
- Да. Часто.
- Но... почему?
Он вздохнул и поставил свой бокал, прежде чем повернуться ко мне.
- Ты действительно хочешь знать?
- Да.
- Ладно, хорошо, но не суди меня по моим заморочкам.
- Каллен, когда это я судила тебя по твоим заморочкам?
- Э-э... всегда.
- Ох. Верно. Ладно, я постараюсь вести себя лучше на этот раз.
Он сделал глубокий вдох и наклонился вперед, как будто не хотел, чтобы его слышали.
- Когда я был за границей, я сходил с ума большую часть времени. Я не мог перестать думать о тебе. Я придумывал все эти... сценарии, в которых ты приезжаешь, чтобы найти меня. Я представлял себе, что выйду из служебного входа в конце вечера, а ты будешь там, ожидая меня – возможно, под дождем.
- Я в твоей фантазии ждала бы тебя под дождем?
Он кивнул.
- Да. Иногда голой.
- Я могла бы осудить тебя прямо сейчас.
- Не стоит. Впереди еще много чего сумасшедшего.
- Еще более сумасшедшего, чем голой под дождем ждать человека, который разбил мое сердце?
Он кивнул.
- Полный бред.
- Ладно. Продолжай.
Он сел поудобнее и продолжил:
- Итак, у меня были эти фантазии... и некоторые из них были настолько яркими, что я на половину убедил себя, что они сбудутся. Что я выйду однажды вечером и буду говорить с постоянной толпой моих поклонников, болтая о том, о сем, раздавая автографы, и, в конце концов, они разойдутся... и... там просто будешь ты... наблюдающая за мной. Безмолвная. Я произнесу твое имя, но ты даже не шелохнешься. Ты просто посмотришь на меня. Тогда я подойду к тебе и когда встану прямо перед тобой, ты прошепчешь мое имя и... скажешь, что ты никогда не должна была меня отпускать.
Я ощетинилась и хотела заметить, что я не отпускала его, он ушел сам, но попридержала язык, в то время как он продолжил свой рассказ:
- В любом случае, каждый вечер, когда тебя там не было, я думал: «А может, она пошла прямо в мою квартиру», и поэтому спешил домой, чтобы посмотреть, вдруг ты там, но, конечно, тебя никогда не было. Я не знаю, почему я продолжал мучить себя, но... Я думаю, мне было необходимо цепляться за надежду, что однажды ты простишь меня. И захочешь быть со мной снова.
Я не знала, что сказать. В то время как он фантазировал обо мне, прощающей его, я, по всей вероятности, мечтала сломать его ноги бейсбольной битой.
- Я не понимаю, какое это имеет отношение к моей спальне, - наконец произнесла я.
Он опустил глаза на диван, на котором его рука лежала всего лишь в дюйме от моей.
- Ну, - проговорил он, сгибая пальцы. - Это где нарастающее сумасшествие достигает высшего уровня. Когда те фантазии не оправдывались, я часто ложился спать, воображая, что ты приходишь ко мне в середине ночи... распахнув двери моей спальни, шепча мне, что ты не можешь без меня, а потом залезая под одеяло и прижимаясь ко мне. Стаскивая с меня одежду. Умоляя меня при... прикоснуться к тебе. Заняться с тобой любовью.
Он взглянул на меня, смущение окрасило его щеки.
- Сумасшествие, верно?
Я не могла смотреть на него, когда прошептала:
- Да. Полное сумасшествие.
Я не собиралась говорить ему, что думала сделать именно то, что он только что описал, слишком много раз, чтобы можно было сосчитать. Один раз я даже зашла так далеко, что забронировала авиабилет онлайн, но перед подтверждением оплаты я нажала «отменить» и провела следующую неделю, фантазируя о том, что случилось бы, если бы я сделала это.
К сожалению, ни одна из моих фантазий хорошо не заканчивалась. В каждой из них, после того как я удовлетворяла мою тягу к его телу, я требовала от него ответов, но была настолько ожесточенной и злой, что ничего, что он мог бы сказать мне, не было достаточно. Я повернула бы каждое его оправдание против него же и попыталась причинить ему боль такую же сильную, как он причинил мне. И в конечном итоге мы оказались бы в гораздо худшем положении, чем, если бы я просто оставалась в стороне.
Так что, это я и делала. Оставалась в стороне. Отбросив желание бежать и найти его, и смирившись с только лишь... болью одиночества вместо этого.
- Ты в порядке? - спросил он, и когда я посмотрела, он оказался гораздо ближе, чем я помнила. Гораздо ближе.
- Да, все хорошо, - проговорила я, отклонившись в сторону и пытаясь успокоиться.
- Белла, мы не должны говорить об этом... если слишком тяжело.
- Я думала, что мы планировали сегодня вечером вместе обсудить все это.
- Это так, - проговорил он, хмуро глядя на меня, и я знала, что моя горечь проявила себя. - Но мы не должны охватывать все сегодня вечером. Если хочешь, мы можем просто посмотреть телевизор. Или... я могу уйти... если хочешь.
Я вздохнула и покачала головой.
- Я не хочу, чтобы ты уходил. И не хочу смотреть кино. Я действительно хочу побольше услышать об этих твоих фантазиях и какое они имеют отношение к моей спальне.
Очевидно, все еще обеспокоенный, он смотрел на меня несколько долгих секунд, пока я, наконец, не сказала:
- Эдвард, я в порядке. Пожалуйста, продолжай.
Он несколько раз моргнул, прежде чем сесть поудобнее и положить руку вдоль спинки дивана так, что она оказалась рядом с моей головой.
- Я чувствую себя так глупо, рассказывая тебе все это, но это того типа вещи, которые я поклялся рассказать, если когда-нибудь увижу тебя снова, чтобы ты знала, как сильно я... - Он остановился и улыбнулся сам себе. - Ну, просто чтобы ты знала. Так что, на этот раз я абсолютно точно могу сказать тебе, что происходит в моей голове, вместо ощущения, что я должен скрыть это от тебя.
- Я никогда не хотела, чтобы ты что-то скрывал от меня, - проговорила я, наклоняясь вперед. - Это всегда было проблемой в отношениях между нами. Ты всегда пытался скрыть свои чувства от меня, будто это, как ты думал, сделает тебя слабым или что там еще. Но, Боже, Эдвард, я никогда не чувствовала себя более связанной с тобой, чем когда ты рассказал мне, как ты чувствовал себя, даже если ты буйствовал и говорил чепуху. Проблема была в том, что ты всегда пытался все переработать, не разговаривая со мной, а затем принимал наихудшие из решений.
- Как, например, оставив тебя.
- Именно.
Я опустила взгляд на свои руки, потирая ладони друг о друга.
- Мне нравилось слышать обо всех этих вещах, что ты рассказывал мне сегодня. Я имею в виду, некоторые из них несли плохие воспоминания и все такое, но... просто знать, что внутри твоей головы... наконец-то... это то, что я всегда хотела.
- Ладно, - проговорил он, выдохнув. - Но некоторые из этих вещей... эти фантазии... довольно интенсивные. Просто скажи мне остановиться, если это будет слишком.
- Хорошо.
Он откинулся на спинку дивана и закинул одну ногу на другую.
- Белла, когда мы были вдали друг от друга, все, что я мог делать, это подумать о путях, которые вновь могли свести нас вместе, но я понимал, какую сильную причинил тебе боль. Я осознавал, что раз ты не ответила ни на одно из моих писем, то ты, вероятно, никогда не захочешь увидеть меня снова, но я не мог перестать думать о тебе. Я стал одержим этими сценариями. Были времена, когда я так сильно скучал по тебе, что не выдерживал и представлял, как упаковываю сумки и направляюсь в аэропорт. Добираюсь на первом же рейсе домой. Мчусь к твоей квартире и бегом поднимаюсь вверх по лестнице. Отчаянно стучусь в твою дверь. А потом... ты открываешь ее и стоишь там с выражением полнейшего шока на лице и, поскольку это моя фантазия, я представлял, что и со вспышкой... облегчения.
Он отвел взгляд, и голос его стал ниже. Мягче.
- И я смотрю на тебя, и... ты такая красивая... и, несмотря на это, я так много хочу сказать тебе, но не могу, потому что быть там, видеть тебя... все мои эмоции слишком большие, и единственное, что я могу сделать, это поцеловать тебя. И я это делаю. Притягиваю тебя к себе и целую так, как я мечтал с тех пор, как второй раз ушел от тебя. Hо ты не поцеловала меня в ответ. Ты слишком зла. Ты отпихиваешь меня и даешь мне пощечину. Ты бьешь кулаками по моей груди, плачешь и кричишь, говоря мне, что я не имею право целовать тебя, потому что я разбил твое сердце. И я просто стою там и принимаю это, позволяя тебе бить меня, потому что знаю, насколько я этого заслуживаю.
- И когда ты наплачешься и осядешь на пол, я подниму тебя и перенесу в твою спальню... спальню, о которой я фантазировал слишком часто. Я положу тебя на кровать и просто сяду рядом с тобой, ожидая. Умоляя о прощении. Шепча тебе, каким идиотом я был, наблюдая в это время как ты спишь. А потом, когда ты, в конце концов, проснешься и увидишь меня там...
Он смотрел на меня пристально, и его нахмуренные брови и подергивающиеся губы говорили о многом без слов.
- Когда ты видишь меня, ты называешь меня по имени – так тихо, что я едва слышу его, и когда я наклоняюсь, чтобы расслышать лучше, ты целуешь меня и говоришь мне, что прощаешь меня. Ты просишь меня вернуться к тебе… обхватив меня так сильно, что я не мог бы вырваться, даже если бы попытался. Ты говоришь мне... Боже, Белла... ты говоришь, что любишь меня, снова и снова, и, что хотя я идиот, я единственный, кого ты когда-либо любила... и эта фантазия... Иисус... эта фантазия была единственной вещью, которая поддерживала меня временами. Вещью, что заставила меня захотеть проработать все мои проблемы, чтобы я получил шанс сделать ее реальностью. Чтобы действительно быть снова с тобой.
Я сглотнула комок в горле и уткнулась головой ему в руку, прижимаясь к ней щекой, он повернул ладонь ко мне, мягко поглаживая мое лицо.
- Белла, - тихо сказал он. - Прошу, скажи, что у меня есть шанс. Мне ничего больше не нужно, чем знать это прямо сейчас. Просто осознание, что это возможно... просто возможно... Я не облажаюсь после того, что я пережил.
Я закрыла глаза, пока он прикасался к моему лицу, и понимала, что не могла дать ему никаких гарантий, но могла поддержать его.
- Конечно, у тебя есть шанс, - проговорила я, открывая глаза, чтобы обнаружить, что он смотрит на меня с таким вихрем эмоций во взгляде, что у меня перехватило дыхание. - И когда мы вот такие… Все кажется настолько простым. Будто это какой-то пустяковый вопрос. Но как уж есть.
- Я понимаю. И я знаю, что ты не настолько глупа, чтобы думать, что один вечер со мной, не проявившим себя как полный кретин, убедит тебя, что я изменился, не так ли? Что он способен быть чем-то большим, чем… подожди, правильно ли я расслышал это… эмоционально-неполноценным мудаком?
Я вздохнула и покачала головой, когда вспоминила слова, которые я сказала Джейку некоторое время назад .
- Ты слышал это, да?
- Да. Вы, ребята, отнюдь не шептались.
- Прости.
Он покачал головой и улыбнулся.
- Не надо. Это хорошо, предпочитаю знать правду. Я никогда не думал, что вести себя правильно рядом с тобой будет легко, но я абсолютно точно знаю, что оно того стоит.
- А что, если нет? - проговорила я, не способная поддержать его слепую веру. - Что, если после всего этого времени мы просто обманываем себя, думая, что мы можем повторно разжечь то, что когда-то было?
Его глаза потемнели, и знакомое притяжение, что я почувствовала к нему, сгустило воздух между нами. Он наклонился вперед, всего лишь на несколько дюймов к моему лицу, и я положила руку ему на грудь, частично, чтобы остановить его от излишней близости, и частично, чтобы проверить, так же ли сильно бьется его сердце, как и мое.
- Белла, - прошептал он, так близко, что я почувствовала сладкий запах вина в его дыхании, - между нами ничего не закончено. И никогда не было. Ты знаешь это так же, как и я. Даже когда я был на другом конце земли, и ты меня люто ненавидела, ничего не было закончено. Ты можешь почувствовать это между нами сейчас, оно заполняет пространство между нами. И чем ближе мы, тем сильнее оно становится. Тем труднее сопротивляться. Ты тоже это чувствуешь. Ты должна чувствовать.
Он посмотрел на мои губы, и потребовалась каждая унция моего самосохранения, чтобы оставаться на месте и не двинуться навстречу
- Скажи, что ты все еще чувствуешь это, - проговорил он тихо. - Потому что если нет, то я буду чувствовать себя самым большим дураком в мире.
- Конечно, я чувствую это, - призналась я. - Я никогда не чувствовала такого ни с кем, кроме тебя, но...
- Нет, не надо « но». Просто повтори последнюю часть снова. Пожалуйста.
Я знала, чего он хотел, и его рука на моем лице, поглаживающая мою кожу, молча умоляла меня, заставляя меня желать дать ему это.
- Эдвард, - мягко сказала я. - Я никогда не чувствовала такого ни с кем, кроме тебя.
Он выдохнул и сжал челюсти.
- Ты хочешь больше доказательств, что я изменился? - спросил он, задыхаясь. – Старый Я зацеловал бы тебя сейчас до смерти.
- Ну... знаешь, - проговорила я, не в силах не смотреть на его рот, - я не все ненавижу в старом Тебе.
Он замер на несколько долгих секунд, видимо решая, что делать. Я задержала дыхание.
- Да, но именно старый Я – тот идиот, что оставил тебя, - наконец вздохнул он, откидываясь назад. - Новый Я – единственный кто собирается остаться. Навечно. И я хочу быть абсолютно уверенным, что ты готова к этому, прежде чем начну воздействовать на тебя тем смехотворным количеством убеждений, что у меня есть.
Он пристально посмотрел на меня и сглотнул.
- Но, Иисус, Белла, пожалуйста, пойми, что прямо сейчас старый Я хочет дать по яйцам новому Мне, потому что я не целую тебя.
Я кивнула и улыбнулась.
- Думаю, старая Белла чувствует то же самое, но она была идиоткой, которая слишком часто поддавалась на твои поцелуи, так что... Да... Новая Я благодарна новому Тебе, что он такой осторожный. Спасибо.
Он последний раз погладил меня по лицу, прежде чем убрать свою руку.
- Да, что ж... Всегда пожалуйста. Я полагаю. - Потом вздохнул и сказал: - Ну, я лучше пойду. Думаю, я достаточно оконфузился для одного вечера.
Он встал, и я подала ему свою руку, чтобы он помог мне встать на ноги. Он не сразу отпустил ее, но потом неохотно сделал это, чтобы взять свой пиджак.
- Это неправильно, что я в полном восторге от твоего смущения? - спросила я, последовав за ним к двери.
- Нет, полагаю, я это заслужил. Но однажды я собираюсь отбросить унизительные «тоскую по Белле»-истории, так что тебе лучше смеяться, пока можешь.
- Принято к сведению.
Когда мы дошли до двери, я прислонилась к стене, не совсем готовая прощаться с ним.
- Спасибо за сегодняшний вечер, - сказал он, глядя на меня сверху вниз, и, казалось, с еще большей неохотой, чем я, собираясь прощаться. - Думаю, увидимся в понедельник?
- Да. У нас много работы. Аро наверняка захочет получить от нас достоверную секс-сцену.
Он наклонился и прошептал:
- Я испытываю непреодолимое искушение продолжать все портить, лишь бы получить возможность пошлифоваться об тебя немного дольше. Это делает меня плохим человеком?
- Да, - засмеялась я. - Делает. Кроме того, я думала, ты погасил свою потребность, потираясь об меня.
Он фыркнул.
- Да нихрена. Белла, потираться об тебя дает мне больше удовлетворения, чем полноценный секс с кем-либо еще.
Я не переставала размышлять о том множестве женщин, с которыми он без сомнений спал, когда мы были в разлуке. Я не хотела заканчивать вечер на фальшивой ноте, испытывая сильную ревность.
- Ну, полагаю, я поймала тебя на слове.
Я открыла дверь, и он шагнул в коридор, прежде чем повернуться ко мне.
- Белла, - нерешительно произнес он, опираясь на косяк. - Прежде чем я уйду, мне просто нужно знать одну вещь.
- Какую?
- Когда ты и Джейкоб говорили на кухне, он сказал, что ты не сможешь устоять передо мной... если я... ну... если я попрошу тебя переспать со мной. Это правда?
Я охватила взглядом его высокую фигуру, заполнившую мой дверной проем, длинный изгиб его горла, ведущий к его потрясающе эмоциональному лицу. Я помнила, как чувствовалось его тело под моими руками, звуки, которые он издавал, когда я прикасалась к нему. Его невероятный взгляд каждый раз, как его тело соединялось с моим.
- Боже... Эдвард...
- Подожди, - сказал он, разрывая зрительный контакт и встряхнув головой. - Не отвечай.
Я уверена, мои глаза это уже сделали.
Он посмотрел на меня, и я видела, как сильно он хотел прикоснуться ко мне; как его пальцы согнулись и сжались в кулаки, как его дыхание стало немного тяжелее.
- Мне нужно перестать задавать тебе подобные вопросы, - с трудом сглотнул он. - Потому что если бы ты сказала мне, что ты хочешь, чтобы я... что есть малейший шанс, что я могу тебя... ну... мне не хватило бы самообладания всего мира.
Он сделал шаг назад, а я боролась с желанием подойти к нему.
- Спокойной ночи, Белла, - проговорил он, его голос был напряженным. - Ради нас обоих, пожалуйста, закрой дверь. Сейчас же.
Я улыбнулась и закрыла дверь перед его носом, и даже через дерево я услышала его вздох облегчения.
Уверена, что он тоже услышал мой.