Часовня на горе Монте-Тамаро (Тессино, Швейцария), 1990–1996гг.

Ботта снова использует свой срезанный цилиндр, только здесь он глухой, к нему пристроены длинный пандус и лестница. Выложенный из грубо обработанного порфира, объем выглядит будто рыцарский замок, контролирующий альпийские перевалы. Ряд прямоугольных окон-бойниц, каменные водометы и наблюдательная площадка на крыше усиливают впечатление крепости.

Часовня стоит на высоте 2000 метров над долиной Лугано.

При этом длинный мост-пандус – это еще и римский альпийский виадук .Удивительным, но вполне логичным образом они соединились в одной постройке, явив настоящий genius loci – квинтэссенцию смыслов этого места, где тысячелетиями перекрещивались главные пути Европы. Это очень романтическая архитектура. Ботта говорит о храмах, что здесь «...чувствуешь себя главным героем, как будто ты в центре мира». Поднимаясь по этому мосту в небо над пропастью, действительно ощущаешь себя главным героем, оказавшимся на границе миров.

Использовав ту же композицию, что и в Моньо, Ботта полностью ее переосмыслил – срезанный цилиндр стал глухим, к нему пристроен мостпандус и лестницы.

_______________________

Интерьер Санта Мария дельи Анджели резко отличается от церкви в Моньо – здесь не готика, а настоящая романская архитектура, естественный свет дозирован и выхватывает из мистического мрака немногие, но значимые элементы – руки Спасителя (фрески итальянского художника Энцо Кукки), романские по рисунку, освещаемые сверху из скрытого источника в алтаре или помещенные в верхних откосах окон.

В отличие от готического интерьера церкви в Моньо, часовне в Монте Тамаро свойственно скорее романское чувство сакрального. Свет выхватывает из мрака фрески (художник Энцо Кукки), пространство осеняет полуциркульный свод, присутствующий здесь как символ романской архитектуры

______________

И отдельно парящий полуциркульный романский свод – то, что по изначальному своему образу парить не должно, но здесь,как символ романской архитектуры, осеняет пространство, придавая ему качество высшей прочности и устойчивости. Устойчивости, которую имеет в виду Ботта, говоря о сакральной архитектуре: «Я более и более убеждаюсь, что архитектор работает на территории памяти. Я верю, что многие функциональные аспекты преходящи. Моя работа над церквами помогла мне возвратиться к изначальным ценностям архитектуры, таким как тяжесть, свет, материалы и формы, организованные в диалоге. Строительство такой церкви, как в Моньо или Монте Тамаро – это акт сопротивления культуре преходящего. Все, что не сущностно, должно быть устранено».

________________________________

Церковь Санто-Волто

Марио Ботта сохранил старую трубу сталелитейного завода, превратив ее в колокольню. Окруженная спиралевидной конструкцией из тонкой стали, напоминающей о «терновом венце», отныне она увенчана крестом.

___________________

Семиугольное здание церкви окружено семью же башнями, к которым примыкает нижняя часть капелл.

Благодаря усеченной вершине, башни и капеллы выполняют функции второго света.

_____________________

Критики называли Ботта бруталистом, кубистом, неорационалистом, а его стиль спартанским классицизмом. Но из всех критиков правы, видимо, те, которые называют его не классифицируемым. Марио Ботта - это Марио Ботта и этим все сказано.

______________________

 

Мариинка

Марио Ботта принимал участие в конкурсе проектов нового здания Мариинского театра, проведенного в 2003 году. Забавно, но имя Марио как нельзя более созвучно названию театра. Проект Ботты предусматривал новые пространственные связи с окружающей городской средой. Предполагалось, что обширное входное пространство под высокой кровлей будет связано с окружением с помощью остекленного пешеходного моста, ведущего в историческое здание, а также посредством взаимодействия коммерческой зоны нового театра с домами по улице Декабристов. Прозрачные стены параллелепипеда задумывалось выполнить из стекла, покрытого специальным составом, позволяющим видеть снаружи происходящее внутри и при этом аккумулирующим солнечный свет, возвращаемый ночью окружающему пространству. Таким образом светящийся накопленным за день светом атриум делал бы здание огромным городским фонарем, столь излюбленным объектом творчества Ботты. Не то в Питере с его белыми ночами света и так много, не то стремление к гигантомании возобладало, но проекту швейцарца предпочли проект француза Доминика Перро, тоже ультрасовременный и огромный остекленный каркас, но больше напоминающий ячеистое гнездо или паутинный кокон, нежели фонарь. Впоследствии в проекте обнаружили около четырехсот инженерных просчетов, строительство приостановили, авторские права выкупили и перепоручили московскому архитектору Алексею Денисову. Директор Мариинки по поводу конкурса театрального здания выразился в том смысле, что мы не можем позволить себе роскошь допустить архитекторов поучиться на практике проектировать театры. Денисов опытом театрального зодчества обладает (проект реконструкции Большого театра и других менее значимых сцен), но гигантомания вновь возобладала: новая сцена обойдется в огромную цену — только смета грунтово-укрепительных работ уже приближается почти к миллиарду рублей.

___________________________

Вазы,часы и стулья

Помимо архитектурных проектов Марио Ботта известен своими работами в области дизайна мебели: в 80-х для фирмы Alias он создал элегантные стулья из металла: прозрачные, визуально легкие они представляют собой металлический каркаc с укрепленными на нем спинкой и сиденьем:

стул Quinta (1985) - стальная рама на которой укреплены металлические детали с отверстиями в качестве сиденья и спинки;

стул Seconda (1982 г.) - это диагональная консоль, где вместо стальной трубки - алюминиевая лента, вместо плоскости спинки - вращающийся металлический валик.

Жесткие графические линии стульев Quinta и Seconda в сочетании с хорошо решенной геометрической структурой показали Ботта как хорошего художника и одновременно инженера.

__________________

Расширив творческие границы, Ботта создал серию коллекционных ваз Tredicivasi, которые были представлены в галерее Bruxelles. Коллекция объединила большие неординарные вазы, изготовленные из оловянных листов, расплавленных, формованных и затем спаянных вручную, а затем отполированных до зеркального блеска. При этом возникли довольно интересные объемно-пространственные решения.

________________________________

Не удивительно, что Ботта не только получил известность как практикующий архитектор, но и стал играть заметную роль в мире архитектурной теории, регулярно выступая с лекциями в Европе, Азии, Северной и Латинской Америке.
В 1976 году он вступил в должность приглашенного профессора в Государственном политехническом институте в Лозанне, а в 1988 году – в архитектурной школе Йельского университета, одного из самых престижных университетов США. В 1996 году Марио Ботта был приглашен в качестве составителя программы для вновь созданной Академии архитектуры Швейцарско-Итальянского университета в г. Мендризио, где с того времени он руководит учебным процессом.
За сорок с лишним лет мастер реализовал около ста проектов, включая дизайн мебели, часов, декоративно-прикладных и малых архитектурных форм, оформление спектаклей.

(Награды:
Почетный член Американского Института Архитектуры (AIA) (1984), CICA Award (1989, 1993); Европейская премия в области культуры (1995), Почетный член Королевского Института Британских Архитекторов (RIBA) (1997), Кавалер французского Ордена Почетного Легиона (1999)).