Пяльница, 5–го арора 1779 РіРѕРґР°. РќР° борту «Терпсихории». 3 страница
— Хватит! — прокричал капитан. — Я уже сказал, мне это решение далось нелегко. — Он повысил голос, чтобы перекричать вопли протеста. — Через неделю мы будем в Железном заливе, откуда пассажиры, купившие билет, смогут добраться до места назначения другим способом. Вам будет предоставлена возможность сесть на другой корабль. Я понимаю, вы доберетесь до места на месяц позже, и могу только принести вам свои извинения.
Его мрачное багровое лицо не говорило ни о каких извинениях.
— Придется Нова—Рспериуму прожить без вас еще несколько недель. Пассажирам РЅРµ выходить Р·Р° пределы полуюта РґРѕ трех часов РґРЅСЏ. Команда получит новые приказы — РћРЅ опустил СЂСѓРїРѕСЂ Рё сбежал РїРѕ трапу РЅР° палубу. Несколько мгновений РѕРЅ РѕРґРёРЅ двигался среди оцепеневших людей. Потом толпа зашевелилась, несколько пассажиров, нарушив распоряжение капитана, шагнули ему навстречу, требуя, чтобы РѕРЅ переменил решение. РљРѕРіРґР° эти люди подошли Рє Мизовичу, раздались его разгневанные РєСЂРёРєРё.
Беллис не сводила взгляда с Сайласа Фенека, пытаясь собрать воедино всю полученную информацию.
Он смотрел на волнующихся людей, но лицо его оставалось бесстрастным. Заметив, что Беллис наблюдает за ним, он задержал на ней взгляд, а потом медленно пошел прочь.
Роганнес Тиарфлай, сраженный новостью, стоял, разинув СЂРѕС‚ РѕС‚ недоумения, СЃ довольно комическим РІРёРґРѕРј.
— Что это он делает? — заволновался натуралист. — О чем это он говорит? Я не могу ждать еще две недели под дождями Железного залива! Боги милостивые! Рпочему мы направляемся на юг? Он что, опять обходит Плавники кружным путем?.. Что вообще происходит?
— РћРЅ что—то ищет, — сказала Беллис так, чтобы ее слышал только Роганнес. РћРЅР° взяла его РїРѕРґ СЂСѓРєСѓ Рё повела РёР· толпы. — Р СЏ Р±С‹ РЅРµ стала понапрасну тратить слова РЅР° капитана. РћРЅ, конечно, РІ этом РЅРµ признается, РЅРѕ СЏ думаю, Сѓ него просто нет РЅРё малейшего выбора.
Капитан шагал по палубе от борта к борту, наводя на горизонт подзорную трубу. Офицеры выкрикивали команды матросам в «вороньих гнездах». Беллис посматривала на недоумевающих пассажиров — те обменивались предположениями.
— Ртот тип просто черт знает что, — донеслось РґРѕ нее. — Какое РѕРЅ имеет право так кричать РЅР° пассажиров, заплативших деньги?!
— Я стояла у двери капитанской каюты и слышала, как кто—то обвинял его в том, что он попусту теряет время, не подчиняясь приказу, — в недоумении сообщила мисс Кардомиум. — Как такое может быть?
В«Рто Фенек, — подумала Беллис — РћРЅ сердится, потому что РјС‹ возвращаемся кружным, Р° РЅРµ прямым путем. Мизович… Р° что РњРёР·РѕРІРёС‡? Рщет следы «Сорго»».
Море за Плавниками было темнее, неспокойнее и холоднее — скалы из него не торчали. Небо побледнело. Они находились за каналом Василиска, на краю Вздувшегося океана. Беллис с отвращением смотрела на зеленые волны. У нее кружилась голова. Она представила себе три, четыре, пять тысяч миль соленых вод, протянувшихся отсюда на восток, и закрыла глаза. Сильный ветер трепал на ней одежду.
Беллис поняла, что снова думает о реке, о том медленном протоке, что, словно пуповина, соединяет Нью—Кробюзон с морем.
Когда Фенек появился снова — он быстро шел по полуюту, — Беллис остановила его:
— Мистер Фенек?
При виде Беллис на его лице появилось дружелюбное выражение.
— Беллис Хладовин, — сказал он. — Надеюсь, этот обходной маневр не очень вас расстроил.
Она жестом попросила его отойти в сторонку, чтобы их не слышали остальные пассажиры и команда, и остановилась в тени огромной трубы.
— Боюсь, что очень, мистер Фенек, — сказала она. — У меня есть совершенно определенные планы, которые теперь рушатся. Я понятия не имею, когда мне удастся найти другое судно, на котором понадобятся мои услуги.
Сайлас Фенек сочувственно склонил голову и выглядел явно расстроенным. Беллис продолжила:
— Не могли бы вы пролить свет на это вынужденное изменение маршрута, так рассердившее нашего капитана? — Она помедлила. — Пожалуйста, скажите мне, что происходит.
Фенек поднял брови.
— Не могу, мисс Хладовин, — тихо произнес он.
— Мистер Фенек, — холодно сказала она, — вы видели, как отнеслись к этому пассажиры, вы знаете, как их огорчил такой поворот событий. Неужели вы считаете, что я — все мы, но я в первую очередь — не заслуживаю объяснения всему этому? Представьте, что могло бы произойти, сообщи я пассажирам о моих подозрениях… что причиной всему — появление таинственного незнакомца…
Беллис говорила быстро, пытаясь спровоцировать или пристыдить Сайласа, чтобы РѕРЅ сказал ей правду, РЅРѕ голос ее замер, РєРѕРіРґР° РѕРЅР° увидела выражение его лица. РћРЅРѕ мгновенно Рё резко изменилось. РР· дружеского, кроткого РѕРЅРѕ сделалось жестким. Фенек РїРѕРґРЅСЏР» палец, призывая Беллис замолчать, потом, оглянувшись, заговорил — быстро, искренне Рё очень взволнованно.
— Мисс Хладовин, я понимаю ваши чувства, но вы должны выслушать меня.
Она распрямилась, встретив его взгляд.
— Вы не должны прибегать к такой угрозе. Я не взываю к вашей профессиональной этике или вашей чести, черт бы ее драл, — прошептал он. — Возможно, вы относитесь к подобным вещам с не меньшим цинизмом, чем я. Но я взываю к вам. Я понятия не имею, что вы себе навоображали или о чем догадались, но я вам говорю, мне жизненно необходимо — вы понимаете: жизненно? — быстро, без промедления и лишнего шума вернуться в Нью—Кробюзон. — Последовала длительная пауза. — На карту поставлено слишком многое, мисс Хладовин. Вы не должны никому вредить. Прошу вас держать ваши соображения при себе. Я полагаюсь на ваше благоразумие.
Фенек не угрожал ей. Его лицо и тон были строгими, но не агрессивными. Он действительно обращался к ней с просьбой, не пытаясь запугать, заткнуть рот. Он разговаривал с ней как с партнером, с человеком, которому доверяют.
Потрясенная и обескураженная его волнением, Беллис поняла, что будет держать язык за зубами.
Фенек понял по ее лицу, какое решение она приняла, и, благодарно кивнув, пошел прочь.
Вернувшись РІ СЃРІРѕСЋ каюту, Беллис попыталась составить план дальнейших действий. Задерживаться РІ Устье Вара надолго для нее было небезопасно. РќСѓР¶РЅРѕ было как РјРѕР¶РЅРѕ скорее сесть РЅР° какой—нибудь корабль. РћРЅР° всей душой надеялась, что ей удастся добраться РґРѕ Нова—Рспериума, РЅРѕ теперь ее одолевало тяжелое предчувствие, что РІ ее положении выбора больше нет.
Она не испытала потрясения — просто медленно, логическим путем пришла к выводу, что ей придется бежать, куда получится. Задержка недопустима.
Одна в своей каюте, в стороне от злости и смятения, охвативших всех, Беллис почувствовала, как все ее надежды тают. Она ощущала себя высохшим листом бумаги: сейчас ее подхватит и унесет ветер, гуляющий по палубе.
Ее ничуть не утешала причастность к тайнам капитана. Она никогда еще не чувствовала себя такой неприкаянной.
Беллис сломала печать на своем письме, вздохнула и принялась дописывать последнюю страницу.
«Суккота, 6–го Арора, 1779 года. Вечер, — написала она. — Кто же мог такое предвидеть, мой дорогой? Вот и появилась возможность добавить еще немного».
Рто утешило ее. Хотя взятый РІ РїРёСЃСЊРјРµ игривый тон Рё был напускным, Беллис нашла РІ нем успокоение Рё РЅРµ прекратила писать, РєРѕРіРґР° вернулась сестра Мериопа Рё улеглась РІ постель. РћРЅР° продолжила сочинять РїРёСЃСЊРјРѕ РїСЂРё тусклом свете масляной лампы, рассуждая Рѕ заговоре Рё тайнах, Р° РІ металлический Р±РѕСЂС‚ «Терпсихории» монотонно бились волны Вздувшегося океана.
В семь утра Беллис разбудили удивленные крики. Она выскочила из каюты в незашнурованных ботинках и столкнулась с другими сонными пассажирами, устремившимися наверх, как и она. Беллис зажмурилась от яркого света.
Матросы, обмениваясь жестами и крича, стояли у фальшборта. Беллис окинула взглядом пространство до самого горизонта, но в конце концов поняла, что они смотрят вверх.
В небесах, в двух сотнях футов над морем, неподвижно висел человек.
У Беллис, как у слабоумной, отвисла челюсть.
Человек сучил ногами, как ребенок, и смотрел на корабль внизу. Он словно стоял в воздухе и весь был опутан ремнями, прикрепленными к тугому воздушному шару над ним.
РћРЅ отстегнул что—то РѕС‚ своего ремня, Рё РѕРЅРѕ — РІРёРґРёРјРѕ, балласт, — крутясь, неторопливо полетело РІ РІРѕРґСѓ. Человек дернулся Рё поднялся футов РЅР° СЃРѕСЂРѕРє. Раздался слабый шум вращающегося винта, Рё человек поплыл РІ РІРѕР·РґСѓС…Рµ, описывая неторопливую РєСЂРёРІСѓСЋ. Медленно, зигзагами, РѕРЅ начал облетать «Терпсихорию».
— Все по местам, черт вас дери!
Команда поспешно разбежалась при звуках капитанского голоса. Мизович вышел на главную палубу и принялся разглядывать неторопливо двигающуюся фигуру в подзорную трубу. Человек парил недалеко от верхушек мачт, слегка напоминая хищника, высматривающего добычу.
Капитан закричал в мегафон, обращаясь к летуну:
— РР№, вы… — Голос его разносился далеко; даже РјРѕСЂРµ, услышав его, казалось, угомонилось. — Говорит капитан «Терпсихории» РњРёР·РѕРІРёС‡, РјРѕР№ пароход принадлежит Рє торговому флоту Нью—Кробюзона. Прошу вас сесть РЅР° палубу Рё представиться. Если РІС‹ РЅРµ подчинитесь, ваши действия Р±СѓРґСѓС‚ рассматриваться как враждебные. Вам дается РѕРґРЅР° минута РЅР° СЃРїСѓСЃРє, если РІС‹ РЅРµ подчинитесь, РјС‹ начнем защищаться.
— О Джаббер! — прошептала Беллис. — Я не видела ничего подобного. Он не мог прилететь с земли — берег слишком далеко. Он, наверное, разведчик с другого корабля. Тот притаился где—то за горизонтом.
Человек продолжал свой облет корабля. Несколько секунд был слышен только звук его работающего двигателя.
Наконец Беллис спросила шепотом:
— Пираты?
— Р’РѕР·РјРѕР¶РЅРѕ, — пожал плечами Роганнес — РќРѕ РјРѕСЂСЃРєРёРј разбойникам РЅРµ захватить корабль такого размера, Рє тому Р¶Рµ вооруженный. РћРЅРё охотятся Р·Р° купцами помельче — РЅР° деревянных судах. Рђ если это каперы… — РћРЅ сложил РіСѓР±С‹ трубочкой. — Если Сѓ РЅРёС… патент РѕС‚ Фай—Вадисо или РєРѕРіРѕ РґСЂСѓРіРѕРіРѕ, то Сѓ РЅРёС…, РІРѕР·РјРѕР¶РЅРѕ, достаточно огневой мощи для схватки СЃ нами, РЅРѕ рисковать РІРѕР№РЅРѕР№ СЃ Нью—Кробюзоном будет для РЅРёС… чистым безумием. Пиратские РІРѕР№РЅС‹ давно закончились, Джаббер РёС… побери.
— Последнее предупреждение! — прокричал капитан. У борта расположились четыре матроса с мушкетами и прицелились в летуна.
Звук мотора мгновенно переменился. Человек дернулся и зигзагообразными движениями стал удаляться от корабля.
— РћРіРѕРЅСЊ, Р±СѓРґСЊ РѕРЅ проклят! — закричал капитан. Раздались Р·РІСѓРєРё выстрелов, РЅРѕ человек СѓР¶Рµ был РІРЅРµ пределов досягаемости. Еще долго было РІРёРґРЅРѕ, как РѕРЅ медленно удаляется РѕС‚ корабля. Р’ том направлении, РєСѓРґР° РѕРЅ улетел, РЅРµ заметно было ничего.
— Его корабль милях РІ двадцати отсюда, Р° то Рё больше — сказал Роганнес — Будет добираться РЅРµ меньше часа.
Капитан выкрикивал команды. Он разделил экипаж на боевые единицы, вооружил их, расставил по постам. Моряки нервно теребили выданное им оружие, глядя в медленно плещущее море.
К пассажирам, сбившимся в группу, подбежал Камбершам и приказал — резко и грубо — отправляться по каютам или в столовую.
— «Терпсихория» может дать отпор любому пирату, и разведчик наверняка убедился в этом, — сказал он. — Но пока мы не минуем Плавники, капитан требует, чтобы вы не мешали действиям команды. Прошу вас.
Беллис долго сидела в полупустой столовой с письмом в кармане, курила, пила воду и чай. Поначалу в воздухе висела напряженность, но прошел час, и страх рассеялся. Беллис начала читать.
Послышались приглушенные крики и стук бегущих ног. Беллис расплескала остатки чая и вместе с другими пассажирами бросилась к иллюминатору.
К «Терпсихории» мчались какие—то темные предметы.
Небольшие, кургузые бронированные разведкатера.
— Они с ума сошли, — прошептал доктор Моллификат. — Сколько их там — пятеро? Что они могут против нас?
На палубе «Терпсихории» раздался громкий звук выстрела, и море взорвалось столбом воды и брызг в нескольких ярдах от носа передового разведкатера.
— Предупредительный выстрел, — заметил кто—то. — Но они не сворачивают.
Суденышко, пролетев через поднятый выстрелом столб воды, самоубийственным ходом приближалось к большому металлическому кораблю. Наверху снова послышался топот бегущих ног, снова прозвучали команды.
— РќСѓ, сейчас начнется, — скривился Моллификат, Рё РІ это мгновение «Терпсихория» резко дернулась. Раздался скрежет металла Рѕ металл.
Р’ трюме Флорина Сака швырнуло РЅР° соседа. Раздался всеобщий вопль ужаса. Переделанные ударялись РґСЂСѓРі Рѕ РґСЂСѓР¶РєСѓ, покрытая струпьями РєРѕР¶Р° разрывалась, обнажая зараженную плоть. Слышались РєСЂРёРєРё боли.
Заточенным в темноте пленникам показалось, что корабль внезапно выбросило из воды.
— Что случилось? — кричали они, обращаясь к задраенным люкам. — Что там такое? Помогите!
Падая, пинаясь, отталкивая и царапая соседей до крови, они бросились к решетке, придавливая друг друга к прутьям. Крики звучали все громче, паника нарастала.
Флорин Сак кричал вместе со своими товарищами.
Никто не пришел к ним.
Корабль крутануло, словно от удара. Беллис прижало к иллюминатору. Пассажиров разметало по столовой, и теперь они с воплями и криками поднимались на ноги, отшвыривая в сторону разбросанные на их пути стулья. В их глазах застыл ужас.
— Что это было, Джаббер нас защити? — прокричал Роганнес.
Кто—то рядом с ним молился.
Беллис, спотыкаясь, выбралась на палубу вместе с другими. Маленькие бронированные суда продолжали мчаться к «Терпсихории» с левого борта, но с правого, где никто ее не видел, словно из ниоткуда, вынырнула и подошла вплотную к кораблю массивная черная подлодка.
Длиной больше сотни футов, она вся была покрыта трубками и короткими металлическими стабилизаторами. С нее еще стекала вода — из швов под заклепками и складок под иллюминаторами.
Беллис в изумлении уставилась на зловещий корпус подлодки. Матросы и офицеры с криками бестолково бегали от борта к борту, пытаясь перегруппироваться.
На верху подлодки начали открываться два люка.
— РР№, РІС‹! — РєСЂРёРєРЅСѓР» Камбершам СЃ палубы пассажирам. — Р’СЃРµ внутрь!
Беллис отступила в коридор.
«Джаббер помоги мне. О, боги милостивые, блевотина и говно», — беспорядочно проносилось в ее голове. Она тупо смотрела перед собой, слыша, как пассажиры бессмысленно бегают туда—сюда.
Потом она вдруг вспомнила о стенном шкафчике, из которого была видна палуба.
Снаружи за тонкой стенкой раздавались крики и выстрелы. Беллис лихорадочно очистила полку перед собой и прижалась к грязному стеклу.
Воздух побелел от клубов дыма. Люди в панике носились перед окном. Внизу чуть поодаль маленькие группки сошлись в уродливой и беспорядочной схватке.
Нападавшие в основном были людьми и кактами, среди них мелькали несколько женщин крепкого вида и переделанных. Одеты они были кричаще и необычно: длинные цветастые плащи и панталоны, высокие сапоги, ремни, утыканные заклепками. Но ничего общего с пиратами из пантомим или из дешевых книжонок: одежда поношенная и грязная, на лице — отчаянная решимость, действия умелые и эффективные.
Беллис видела все в немыслимых подробностях. Она воспринимала происходящее как ряд картинок, гелиотипов, вспыхивающих одна за другой в темноте. Звуки словно не были связаны с тем, что она видела, — просто металлическое гудение под черепной коробкой.
Она видела капитана и Камбершама — те выкрикивали слова команды с полубака, стреляли из пистолетов, спешно перезаряжали их. Моряки в синей форме дрались с неумелым отчаянием. Мичман—какт бросил свой сломанный клинок и свалил одного из пиратов сокрушительным ударом кулака, но сам закричал от боли, когда товарищ упавшего вонзил клинок ему в руку и из раны хлынула живица. Группа перепуганных матросов, вооруженных мушкетами со штыками, атаковала пиратов, но замешкалась, и этим воспользовались два переделанных с короткоствольными ружьями. Два молодых матроса с воплями повалились на палубу, рядом падали окровавленные куски мяса и шрапнель.
Беллис увидела между мачтами издававшие мерное жужжание три или четыре фигуры, привязанные к воздушным шарам, как и первый разведчик. Мерно жужжа, они пролетали низко над толпой и стреляли в нее из кремневых пистолетов.
Лужи крови растекались по палубе.
Все чаще и чаще раздавались крики. Беллис дрожала, кусая губы. В этой сцене было что—то нереальное. Насилие было ужасным и отвратительным, но в широко раскрытых глазах матросов читалось недоумение — они не могли поверить, что все это происходит на самом деле.
Пираты размахивали тяжелыми ятаганами, стреляли из коротких пистолетов. В своей цветастой одежде они походили на уличный сброд, но действовали споро и дисциплинированно, дрались как настоящие солдаты.