Что планировал Торрен?
Торрен услышал новости РѕС‚ старого Сола Рамиреса, который РІ тот вечер пришел Рє доктору, чтобы РѕРЅР° взглянула РЅР° его воспалившийся глаз.
— РРј приказано уйти, — сообщил РЎРѕР» доктору Рстер, РїРѕРєР° РѕРЅР° осматривала его глаз. — Пещерным людям. РћРЅРё должны послезавтра уйти.
— Быть такого не может! — сказала доктор, опуская ложечку в маленькую стеклянную баночку, наполненную прозрачной жидкостью. — Откинь голову назад, — велела она, и несколько капель с ложечки упали за веко.
— Рто правда. Бен велел РёРј уходить.
— РќРѕ как РѕРЅРё РјРѕРіСѓС‚ уйти? РРј Р¶Рµ некуда идти.
— Некоторые отказались. Сказали, что будут сражаться. А Бен пригрозил, что пустит в ход оружие, если они не подчинятся.
— Оружие?! — Доктор поставила бутылочку на стол и посмотрела на Сола. — Бен выжил из ума?
— Не знаю, — ответил Сол.
Торрен слышал это, СЃРёРґСЏ РЅР° РїРѕРґРѕРєРѕРЅРЅРёРєРµ, Рё даже задрожал РѕС‚ возбуждения. Будет РІРѕР№РЅР°, РїСЂСЏРјРѕ здесь, РІ РСЃРєСЂРµ! Р РІ С…РѕРґ пойдет ужасающее РѕСЂСѓР¶РёРµ! Его применят против пещерных людей! РћРЅ всегда хотел увидеть его РІ действии. Рнаконец его мечта сбывалась.
Сол ушел с повязкой на глазу. Доктор села за стол, глядя через окно на закат.
— Как же мы дошли до такой жизни? — спра шивала она, но, похоже, не Торрена.
Торрена испугало выражение ее лица. Он понял, что сам в войне участвовать не хочет, потому что мог пострадать. Оружие, использованное против пещерных людей, случайно могло зацепить и его. Он хотел только увидеть войну, а не сражаться.
— А где будет война? — спросил он доктора.
— Что? — Она посмотрела на него так, будто совсем забыла о его существовании.
— Война, — повторил мальчик. — Послезавтра. Где она будет?
— Ты говоришь глупости, — ответила доктор. — Если война начнется, она будет везде.
Она медленно поднялась, опершись рукой о стол, и с печальным видом, волоча ноги, ушла в свою комнату, даже не пожелав Торре—ну спокойной ночи.
Торрен долго не мог уснуть. Он решил, что послезавтра, в день начала войны, встанет раньше всех, оденется, прихватит с собой краюху хлеба, а также нож, на случай, если война затронет и его. А потом пойдет на площадь и залезет на вершину сосны, так высоко, чтобы скрыться в ветвях. Роттуда он сможет все увидеть.
ГЛАВА 25
Ужас последней минуты
По мере того как грузовик Пелтона приближался к деревне, Лину все сильнее охватывало нетерпение. Ей так хотелось повидаться с Поппи, миссис Мердо и Дуном.
— Остался только день пути, — успокаивал ее Пелтон. — Р’ РСЃРєСЂСѓ приедем завтра утром.
В ту ночь Лина почти не спала. Она думала о людях, с которыми ей предстояло встретиться завтра, о том, что увидела в этом путешествии.
На рассвете, открыв глаза, она почувствовала, что что—то изменилось. Сильный теплый ветер пригибал траву и раскачивал ветви на деревьях. Синее небо затянуло серой дымкой, наступала жара. Природа словно о чем—то предупреждала, как первые признаки недомогания предупреждают о близкой болезни.
— Сегодня будет градусов под сорок, — ска зал Пелтон, — но через неделю—другую жара начнет спадать. Сезон меняется. Чувствуете, ветер изменился.
Выехали РѕРЅРё рано. Через час—полтора вдали показались поля Рё РґРѕРјР° РСЃРєСЂС‹. РЎРёРґСЏ РЅР° переднем сиденье между Пелтоном Рё РњСЌРґРґРё, Лина прикрыла глаза ладонью РѕС‚ СЏСЂРєРѕРіРѕ солнца. Теперь РСЃРєСЂР° выглядела для нее родным местом. Ухоженные поля, Р·Р° РЅРёРјРё — маленькие коричневые РґРѕРјРёРєРё. РљРѕРіРґР° РѕРЅРё выехали РЅР° РґРѕСЂРѕРіСѓ Рє гостинице «Пионер», Лина РІРґСЂСѓРі попросила:
— Я сойду здесь. Хочу сказать Дуну, что я вернулась. До гостиницы дойду сама.
Она поблагодарила Пелтона, он — ее.
— Можешь взять несколько своих находок, — предложил он, — какие больше нравятся.
Лина порылась в ящике, нашла увеличительное стекло, магнит и маленький красный грузовичок и сунула их в свой заплечный мешок.
— Я поеду в город, помогу Пелтону с торгов лей, — сказала Мэдди Лине. — Увидимся поз же, в доме доктора.
Лина спрыгнула с грузовика и побежала к гостинице. Сильные ноги легко несли ее, волосы развевались на ветру.
Она ожидала, что найдет эмберитов у реки, умывающихся или завтракающих, перед тем как идти на работу. Но у гостиницы она не увидела ни души, и лишь в вестибюле бесцельно слонялись люди. Одни плакали — Лина увидела сестер Хувер, одна пыталась успокоить другую, и старую Намми Проггс, которая сидела на скатанном одеяле и что—то бормотала себе под нос, — другие спорили, и в их голосах Лина слышала злость, недоумение, страх.
Она застыла, гадая, что же произошло. Вдруг кто—то заметил ее.
— Лина! — окликнули ее.
Со всех сторон к ней шли люди.
— Ты вернулась!
— Где ты была?
— Мы думали, что больше не увидим тебя.
РћРЅР° встретила Клэри, услышала голоса СЃРІРѕРёС… одноклассников РїРѕ школе Рмбера Рё бригадира Флири. «С тобой РІСЃРµ РІ РїРѕСЂСЏРґРєРµ? — спрашивали РѕРЅРё. — Как вовремя ты вернулась! Почему ты покинула нас? Где ты была?В» РСѓРєРё тянулись Рє ней, обнимали. РћРЅР° увидела подпрыгивающую рыжую голову — Лиззи пыталась понять, почему собралась толпа, — Рё сияющую РјРёСЃСЃРёСЃ Поулстер, Р° СЃ ней РјРёСЃСЃ РўРѕСЂРЅ.
— Все у меня хорошо, все хорошо! — отвечала она. — Я так рада, что вернулась. Но что происходит? Ргде Дун?
— Я здесь! — крикнул Дун.
Лина увидела, как он спускается по лестнице, и, вырвавшись из толпы, побежала к нему. Не сказав ни слова, он схватил ее за руку. Выражение его лица поставило ее в тупик. Он злился?
— Выйдем отсюда.
Он повел ее по коридору к двери, которая выводила на заднее крыльцо — небольшую бетонную площадку, огороженную низкой стенкой. Дун сел на эту стенку и рядом усадил Лину.
Сначала он молчал, а потом сорвался на крик:
— Где ты была? Разве ты РЅРµ знаешь, как РІСЃРµ волновались? РњС‹ решили, что ты умерла!
Лина сжалась в комок.
— РЇ РЅРµ собиралась уезжать надолго. Рто была ошибка. РЇ думала…
— Тебя не было больше двух недель!
— Рто РІСЃРµ из—за большого РіРѕСЂРѕРґР°, Дун. РЇ думала, что это может быть РіРѕСЂРѕРґ как РЅР° РјРѕРёС… рисунках. РЇ думала, РјС‹ сможем пойти туда… РњС‹ все… Ржить там… Рбыть счастливы. — РћРЅР° всхлипнула.
— Ты могла бы сказать мне. Может, я тоже захотел бы пойти туда. Ты об этом подумала?
— Если на то пошло, я вообще не думала, — ответила Лина. — Мне представился шанс, я и схватилась за него. Но, если бы я подумала… — она нахмурилась, вспоминая ситуацию перед отъездом, — то решила бы, что ты пойти со мной не захочешь, потому что ты уж очень сдружился с этим… с этим Тиком. У Дуна вытянулось лицо.
— Что Р¶, ты права. Наверное, СЏ действительно… РЇ думал, что РўРёРє сможет… — РћРЅ замолчал Рё покраснел. — РР·РІРёРЅРё меня.
— Рты меня извини. — Помолчав, Лина спросила: — Так мы простим друг друга?
— Да, — ответил Дун и улыбнулся. Улыбнулась и Лина.
— Но что тут происходит? — снова задала вопрос Лина. — Почему все так расстроенны?
— Они приказали нам уйти, Лина! Они приказали нам уйти завтра утром!
— Что? — Лина не верила своим ушам. — Кто должен уйти?
— РњС‹ РІСЃРµ. Рмбериты.
— Куда?
— В Пустые Земли. Они говорят, что мы должны начать новую жизнь. Одни. Сами по себе.
Лина была поражена. Она ничего не понимала.
— Но как? Что мы будем есть? Где будем жить? — Перед ее мысленным взором вновь возникла пугающая картина: эмбериты, разбросанные по бескрайней коричневой пустоши, как стая сбившихся с пути птиц. — Там же волки… и бандиты!
— Я знаю, — грустно сказал Дун. — Рскоро придет зима. Ты слышала о зиме?
Лина покачала головой. Когда Дун объяснил, она вытаращила глаза.
— Все это время, пока тебя не было, Лина, они так издевались над нами. А началось все с этого Торрена.
РДун рассказал ей о том, как Торрен обвинил его в том, что он уничтожил два ящика помидоров, бросая их в стену.
— Он сказал, что видел тебя? — разозлилась вдруг Лина. — Но почему он это сделал?
Дун пожал плечами:
— Спроси его. Я не знаю, — сказал он и продолжил печальный рассказ: — Они вышвырнули нас из своих домов, писали отвратительные слова на стенах. Они травили нас листьями ядовитого дуба.
— Но почему? Что мы такого им сделали? — спросила Лина.
— РњС‹ ели РёС… еду, — ответил Дун. — Рто, конечно, главное. РќРѕ РЅРµ только. — РћРЅ рассказал Рѕ бунте РЅР° площади Рё Рѕ том, что случилось РЈ фонтана. — Наконец, РѕРЅРё пригрозили применить против нас РѕСЂСѓР¶РёРµ, если РјС‹ РЅРµ уйдем. Р’РѕС‚ РўРёРє Рё РіРѕРІРѕСЂРёС‚, что РјС‹ должны применить против РЅРёС… наше РѕСЂСѓР¶РёРµ.
— Оружие? Да какое у нас оружие?
Дун вздохнул. Впервые Лина заметила, как он исхудал, а под глазами появились синяки.
— Мне нужно так много рассказать тебе. А у нас только день, — сказал Дун.
— Но я даже не была дома. Я должна увидеть Поппи и миссис Мердо. Они все еще у доктора? Поппи в порядке?
Весь мир изменился за какие—то полчаса. Она почувствовала, как глаза наполнились слезами.
— Да, они у доктора, — ответил Дун. — Пошли, я тебя провожу. Поговорим там.
— РџРѕРґРѕР¶РґРё. — Лина полезла РІ СЃРІРѕР№ заплечный мешок. — РЇ привезла тебе подарок. Два подарка. — РћРЅР° вытащила РёР· одеяла магнит Рё увеличительное стекло. — Рто магнит, — пояснила РѕРЅР°. — Если приложить его Рє металлу, РѕРЅ прилипает. Наверное, пользы РѕС‚ него никакой, РЅРѕ интересно. Рђ эта штуковина увеличивает вещи, то есть вещи становятся больше, если смотреть РЅР° РЅРёС… через нее.
— Спасибо.
Дун взял подарки и с любопытством оглядел их. Потом поднял лупу и посмотрел через нее на гостиницу.
— Посмотри на что—нибудь маленькое, — по советовала Лина. — На листок или насекомое.
Дун порылся в листьях, нападавших на крыльцо, нашел муравья, посадил на ладонь и посмотрел на него через лупу.
— РћР№! — вырвалось Сѓ него. — Посмотри! Р’РёРґ РЅС‹ сочленения лапок. Рдаже… — РћРЅ замол чал, увлекшись увиденным, потом РІСЃРєРёРЅСѓР» глаза РЅР° Лину: — Рто прямо—таки чудо! — РћРЅ СЃРґСѓР» муравья СЃ ладони Рё поискал жучка. — Рто Р¶Рµ надо! Р’РёРґРЅРѕ, как РѕРЅ жует! Какой Р¶Рµ это удивительный РјРёСЂ! — воскликнул Дун, СѓР±Рё рая лупу Рё магнит РІ карман. — Р’СЃРµ РјРЅРµ здесь нравится, РєСЂРѕРјРµ проблем, которые возникают СЃ людьми.
Лина и Дун прошли через деревню к дому доктора. Когда они переступили его порог, все сидели за столом и завтракали. Миссис Мер—до, сидевшая лицом к двери, первая увидела их. Она подошла к Лине с ложкой в руке и секунду смотрела на нее открыв рот, не в силах произнести ни слова. Потом бросилась к ней и крепко обняла. Поппи соскочила со скамьи, подбежала к сестре и обхватила ее колени. Доктор наблюдала за радостной встречей.
Торрен тоже вскочил, но вовсе не для того, чтобы обнять Лину. Он побежал к двери, выглянул и закричал: «Где Каспар? Его нет. Где он?» Но никто не обращал на него внимания. Все суетились вокруг Лины, миссис Мердо засыпала ее вопросами, не давая возможности ответить: «Где ты была? С тобой все в порядке? Почему ты ничего нам не сказала? Ты знаешь, что тут творится?»
РџРѕРїРїРё вопила: «Лина, Лина, РІРѕР·СЊРјРё меня РЅР° ручки! Р’РѕР·СЊРјРё меня РЅР° ручки!В» Рђ доктор, пребывая еще РІ большем смятении, чем обычно, бормотала: «Еще чаю? Рли… Давайте поглядим. Почему Р±С‹ нам всем… РЇ так рада, что ты…» РТоррен СѓР¶Рµ дергал Лину Р·Р° рукав, спрашивая: «Но почему его здесь нет? Где РѕРЅ? РљРѕРіРґР° РѕРЅ приедет?В» Р РЅРµ получал ответа.
Когда суета немного улеглась, Лина сказала:
— Мэдди скоро приедет. Она осталась в го роде помочь сталкеру с торговлей.
Миссис Мердо вдруг строго спросила:
— Лина, как ты могла уехать, РЅРµ РїРѕРіРѕРІРѕСЂРёРІ СЃРѕ РјРЅРѕР№? Роставила эту записку, далекую РѕС‚ правды. РўС‹ написала — три РґРЅСЏ. Рђ прошло чуть ли РЅРµ двадцать. Рто бездумный, глупый поступок.
— Я знаю, — сказала Лина. — Рочень сожалею. Я не представляла, что поездка так затянется.
Она объяснила, что, подслушивая Каспара, решила, что в пути они проведут день, а он сказал, что они доберутся до города на пятый день. А потом одно цеплялось за другое, вот и прошло так много времени.
— Да, и мы все это время беспокоились о тебе, — сказала миссис Мердо. Она подняла заплечный мешок Лины, который та бросила на пол, и поставила на подоконник. — Так ты знаешь, что здесь произошло? Завтра нам приказано уйти отсюда.
— Знаю, — ответила Лина. — Но не могу поверить, что это правда.
— Рто правда, — заверила ее РјРёСЃСЃРёСЃ Мердо. — РњРЅРµ это совершенно РЅРµ нравится, РЅРѕ СЏ РЅРµ знаю, что СЃ этим делать. Рдите Рє столу Рё позавтракайте.
— Не могу есть, — сказала Лина. — Я не голодна. Я должна… Нам с Дуном нужно поговорить.
— Ну хоть яблоко возьми, — предложила ей миссис Мердо.
— Первое в сезоне, — добавила доктор. — С севера.
Лина взяла твердый красный фрукт и вместе с Дуном вышла из дома. Они миновали Двор, где стояли пустые горшки, — растения или погибли, или их пересадили в землю, а оставшиеся увядали от жары. Перейдя дорогу, они направились к берегу реки. Во время жары река заметно обмелела и бежала отдельными ручейками, а на берегу, у самой воды, валялись желтовато—зеленые, дурно пахнущие водоросли.
— Мне потребуется не один час, чтобы рассказать тебе все, что я там увидела, — начала Лина, повернувшись к Дуну. — Но вот что главное: люди построили прекрасный город, а потом уничтожили его.
— Специально? — спросил Дун.
— Р’ войнах. Сражаясь. Рто ужасно, Дун! — Лина вспомнила уничтоженный РіРѕСЂРѕРґ, Рё РїРѕ ее телу пробежала РґСЂРѕР¶СЊ. — Рта война… РѕРЅР° словно разговаривала СЃРѕ РјРЅРѕР№. РЇ слышала стоны, видела пламя.
— Рничего не осталось?
— Практически ничего.
— А в Пустых Землях? Там есть дома?
— Кое—где. Но они старые и развалившиеся. Там в основном поля коричневой травы. Реще воющие звери. Если нам придется уйти туда, мы не сможем там жить.
— Вот почему некоторые люди хотят сражаться.
Дун рассказал ей о Тике, об оружии и его воинах, объяснил план — пойти в деревню завтра утром и приготовиться к бою. Реще рассказал об ужасающем оружии, которое угрожали применить деревенские власти.
— Да, — вспомнила Лина, — об оружии я тоже слышала. Торрен о нем упоминал. А что это такое?
— Никто не знает, — ответил Дун.
— Если это оружие древнее, тогда оно действительно ужасное, и металлические стержни Тика против него — семечки. Оружие древности выжигало целые города. Войну допустить нельзя.
— Но мы не можем и уйти, — заметил Дун. — Ты не думаешь, что сражаться лучше, чем сдаться? По крайней мере, это попытка что—то изменить.
Солнце ярко светило, обжигая им шеи. Они сидели, наблюдая, как вода струится среди камней.
— Не знаю, — ответила Лина. — Меня это пугает. — Она прошлась пальцами по блестящей поверхности яблока, которое дала ей миссис Мердо. — В этом путешествии я много говорила с Мэдди. Она мудрая, Дун. Она рассказала мне, как начинались войны: «Ты причинил мне вред, так теперь я отвечу тебе тем же».
— РќРѕ именно так люди Рё поступают, — удивился Дун. — Разумеется, если кто—то сделал тебе что—то плохое, ты поступаешь СЃ этим человеком точно так Р¶Рµ.
— А потом он хочет ударить тебя больнее. А ты его — еще больнее. Рвсе продолжается, пока кто—то не остановится.
— Как это — остановится?
— РњСЌРґРґРё РіРѕРІРѕСЂРёС‚, что этот обмен ударами РЅСѓР¶РЅРѕ остановить как РјРѕР¶РЅРѕ быстрее. Рначе будет слишком РїРѕР·РґРЅРѕ.
— Но как остановить?
— Двинуться в противоположном направлении. Так сказала мне Мэдди. Ресли бы кому—то хватило мужества, войны могли и не начинаться.
— Но, Лина! — Дун хлопнул ладонью по земле. — Что это значит? Как это сделать?
Лина и сама не очень себе это представляла. Она откусила кусок яблока — оно напоминало полированный камень, но в рот брызнул сладкий сок.
— РЇ думаю, РІРѕС‚ что это значит. Вместо того чтобы отвечать РЅР° причиненное зло таким Р¶Рµ или еще худшим злом, ты делаешь что—то С…Рѕ рошее. Рли как РјРёРЅРёРјСѓРј больше РЅРµ делаешь ничего плохого. РЇ думаю, речь РѕР± этом. Плохое ведет только Рє худшему. Рђ если ты сделаешь что—то хорошее, РІРѕР·РјРѕР¶РЅРѕ, РІСЃРµ начнет как—то образовываться.
Дун вздохнул:
— Не знаю, поможет ли нам это. Да и как мы сможем сделать что—то хорошее этим людям, которые причинили нам столько зла? Как у нас вообще может возникнуть такое желание?
— Все именно так, — сказала Лина. — Тебе не хочется этого делать, но ты все равно делаешь. Вот что самое трудное. Мэдди сказала, это очень трудно. Хорошим быть куда труднее, чем плохим, — ее слова.
— Но нам—то что делать? — с горечью спросил Дун. — Говорить, что мы будем рады работать и не есть? Сказать, что сносить их издевательства мы почитаем за счастье?
— Нет, это будет неправильно.
— Так, может, нам спокойно уйти в Пустые Земли и больше их не тревожить?
— Нет, и это неправильно. — Лина смотрела на воду и думала. — Мы не хотим уходить. Рмы не хотим сражаться. Ты считаешь, что других путей просто нет?
— А что еще может быть? Если мы не сражаемся, они заставляют нас уйти. Если мы не уходим, то должны сражаться.
Лина добралась до сердцевины яблока с коричневыми семечками и начала выковыривать их ногтем.
— Я уверена, что должен быть третий путь. Например, мы все усядемся на землю перед гостиницей и будем сидеть. Мы не уходим, но и не сражаемся. Они не применят против нас свое оружие, если мы не будем сражаться, правда?
— Ртого СЏ РЅРµ знаю, — ответил Дун. — РњРѕРіСѓС‚ Рё применить.
— Не думаю. Они не такие уж плохие люди.
— РќРѕ РјС‹ РЅРµ сможем сидеть вечно, — сказал Дун. — Рано или РїРѕР·РґРЅРѕ РѕРЅРё заставят нас уйти. Станут хватать РїРѕ РѕРґРЅРѕРјСѓ, сажать РЅР° РіСЂСѓР·РѕРІРёРєРё Рё увозить.
— Может, и не станут. Может, мы сможем поговорить и что—нибудь из этого выйдет.
— Не думаю, — возразил Дун. — Тик со своими воинами не будет просто сидеть. Они хотят сражаться.
Лина подтянула колени к груди и положила на них подбородок. «Что—то хорошее, — думала она. — Какое хорошее деяние сможет все изменить?»
— РњС‹ можем стать сталкерами. Р’СЃРµ разом. РРј РЅРµ придется нас кормить, Р° РјС‹ сможем привозить РёРј разные вещи.
— РњС‹ РЅРµ знаем, что Рё как делают сталкеры. РЈ нас нет РіСЂСѓР·РѕРІРёРєРѕРІ. Рли быков. РњС‹ понятия РЅРµ имеем, РєСѓРґР° РЅСѓР¶РЅРѕ ехать.
— Мы можем пообещать им, что будем выполнять всю самую тяжелую и грязную работу.
— Но это будет несправедливо! Почему мы должны ее выполнять? Нет, ничего хорошего в этом нет. — Дун встал, отряхивая со штанов сухую траву. — Я думаю, время упущено и уже ничего не получится.
Лина сидела и думала. Ей отчаянно хотелось найти ответ, но ответ к ней никак не приходил. У нее резко упало настроение, и вдруг навалилась усталость.
— Что ж, тогда мы должны постоянно быть начеку. Может подвернуться шанс. Мы долж ны его ждать. Не знаю, что еще нам под силу, — сказала Лина, но прекрасно понимала, как мала надежда.
К ее удивлению, Дун улыбнулся:
— Рменно это РіРѕРІРѕСЂРёР» РјРЅРµ отец, РєРѕРіРґР° СЏ СЂР° ботал РЅР° РўСЂСѓР±РѕРїСЂРѕРІРѕРґРµ: «Всегда Р±СѓРґСЊ начеку». РўРѕРіРґР° это был дельный совет. Думаю, Рё сейчас тоже. Рпотом, нам действительно ничего РґСЂСѓ РіРѕРіРѕ РЅРµ остается.
Лина бросила огрызок на землю, присыпала его землей, и они направились к дому доктора. Дун остался на обед, вместо того чтобы идти к Партонам, а потом вернулся в гостиницу. Лина решила провести остаток дня в поисках выхода. Она уселась на подоконник и изо всех сил пыталась найти спасительную идею, но постоянно упиралась в одну из двух «стен»: сражаться (сражаться она не хотела) или уходить (уходить тоже не хотела). О стекло лениво билась муха. За окном ветер раскачивал виноградные лозы. «Думай, — говорила себе Лина. — Напрягись. Будь начеку». А потом вдруг заснула.
ГЛАВА 26
РћСЂСѓР¶РёРµ
Наступило утро. Дун встал с мыслью о том, что готовиться надо ко всему. Поэтому он скатал одеяла, запаковал свои вещи. Все остальные сделали то же самое. Внизу, у ступеней, ведущих к парадному входу гостиницы, собирались эмбериты. Одни что—то агрессивно кричали, другие тупо смотрели в землю, пребывая в полном замешательстве. Между ними носился Тик, убеждая их проявить мужество, грудью встать на защиту своих прав, говоря им, что пришла пора выйти на бой. Его голос звенел, его слова вдохновляли людей, наполняли желанием сразиться с врагом.
Более половины эмберитов влились в ряды воинов. Одни держали в руках металлические стержни, вывороченные из стен в ванных комнатах, другие вооружились палками и камнями. Рвсе двинулись в деревню.
Пошел Рё Дун. Утреннее, РЅРѕ СѓР¶Рµ жаркое солнце обжигало ему РєРѕР¶Сѓ, ветер ерошил волосы Рё трепал рубашку. Р’ голове царил СЃСѓРјР±СѓСЂ, сердце гулко колотилось Рѕ ребра. РўРёРє Рё его РІРѕРёРЅС‹ СЃ металлическими прутьями, кусками труб Рё осколками стекла РІ руках скандировали боевой клич: «Мы РЅРµ уйдем! РњС‹ РЅРµ уйдем!В» Р РІСЃРµ больше эм—беритов подхватывали его, вступая РЅР° улицы РСЃРєСЂС‹. Р’ дверях Рё окнах появлялись сонные, изумленные лица — РєСЂРёРєРё разбудили жителей деревни. РћРЅРё кричали РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіСѓ: «Смотрите, РёРґСѓС‚ пещерные люди! РћРЅРё РёРґСѓС‚ РІ деревню!В»
Р’ РСЃРєСЂСѓ пришли РІСЃРµ эмбериты. Никто РЅРµ остался РІ гостинице, дожидаясь РіСЂСѓР·РѕРІРёРєРѕРІ, которые приедут, чтобы увезти РёС… РІ Пустые Земли. Всем хотелось знать, чем закончится противостояние.
Они вышли на площадь и встали плотной группой. Воины кричали, все нервно оглядывались, а некоторые укрывались в дверных арках и за деревьями, боясь того, что могло произойти, не решив, хотят они принимать в этом участие или нет.
Голос Тика перекрывал все остальные:
— Жители РСЃРєСЂС‹! РњС‹ отказываемся уходить! РњС‹ здесь для того, чтобы высказать наши требования. Если РІС‹ РЅРµ примете РёС…, РјС‹ будем сражаться!
— Мы будем сражаться! — прокричали воины.
РР· Р±РѕРєРѕРІРѕР№ улочки выбежал Бен Барлоу, поднялся РїРѕ ступенькам, ведущим Рє двери ратуши, повернулся Рє толпе эмберитов Рё закричал:
— Что РІС‹ здесь делаете? Рто возмутительно! Р’С‹ уходите сегодня, уходите навсегда!
— Мы не уйдем! — ревела толпа.
— Уилмер! Мэри! — позвал Бен своих товарищей.
— Немедленно уходите! — закричали они, поднявшись на площадку у двери. — Возвращайтесь к гостинице!
Они спустились к толпе и попытались вытолкать эмберитов с площади, но их было слишком много. Бен подскочил к Тику, чтобы остановить его, но Тик ударил его металлическим стержнем, и Бен отпрянул, схватившись за руку, по которой пришелся удар. Никто не ожидал, что эмбериты вооружены.
Дун стоял в стороне от толпы. Он чувствовал, что еще чуть—чуть — и ситуация окончательно выйдет из—под контроля. Все это пугало: крики, оружие, толпа людей, злость и страх на их лицах. «Может, — подумал Дун, — деревенские власти согласятся обсудить наши требования. Может, мы сможем поговорить и все наладится?» Но он видел, что здравому смыслу едва ли удастся взять верх.
— Вот наши требования! — прокричал Тик. — Слушайте внимательно!
Но Бен закричал сам:
— Мы вас уже наслушались! Рбольше не желаем говорить с вами! Никаких разговоров! Никаких требований!
От этих слов Дуна охватила ярость. Он более не мог оставаться сторонним наблюдателем. Вскочив на стоящую рядом скамью, он заорал во всю мощь легких:
— По крайней мере, выслушайте нас!
Его крик привлек внимание Чаггера, который находился в паре шагов. Он бросился на Дуна, но тот увернулся от его рук и услышал, как Бен крикнул: «Схватите этого мальчишку!» На него надвинулись сердитые лица, протянулись руки, чтобы схватить его, но Дун успел развернуться и побежал.
Но он не убежал далеко. Он хотел увидеть все, что происходило на площади. Выскочив на дорогу, он метнулся за ратушу, где у черного хода стояло несколько мусорных ящиков. Оглянувшись, он убедился, что его никто не преследует. С площади донесся рев толпы, потом чей—то крик. Что случилось? Дун хотел это знать.
Он надавил плечом на дверь черного хода. Она легко открылась, и Дун проскользнул внутрь. Холл вел в переднюю часть ратуши.
Справа он увидел лестницу. В ратуше не было ни души. Дун взбежал по ступенькам и оказался в башенной комнате.
Рто была квадратная комната, СЃ окнами РІ каждой стене. Р’ центре стоял стол, РІРѕРєСЂСѓРі него — стулья СЃ прямыми высокими спинками. Р’РЅРёР·Сѓ лежала площадь, запруженная людьми. РЁСѓРј напоминал рев водопада. РўРёРє стоял перед толпой. Дун видел его макушку — волосы блестели, как мокрый черный камень, РЅР° солнце сверкал металлический стержень.
Прямо под Дуном находились ступеньки ратуши, на которых стояли три деревенских лидера. Справа окна закрывали ветви громадной сосны, которая росла рядом с ратушей.
Место он нашел идеальное — видно все, что происходит, и слышно благодаря открытым окнам. А кроме того, находясь здесь, он избегал выбора: сражаться ему или нет. С одной стороны, он чувствовал укол вины, с другой — облегчение. Мысль о том, что придется принять участие в кровавом сражении, приводила его в ужас.
На площадке у двери Бен Барлоу (Дун узнал его по вьющимся седым волосам) яростно размахивал руками. Мэри Уотерс и Уилмер Дент стояли за его спиной. Мэри старалась ухватить Бена за руку, но тот вырвался и рупором приложил ладони ко рту.
— РњС‹ РЅРµ потерпим СѓРіСЂРѕР·! — прокричал РѕРЅ. — Рто наша деревня, РјС‹ ее построили, РјС‹ РІ ней живем! — РћРЅ кричал так РіСЂРѕРјРєРѕ, что РёРЅРѕР№ раз срывался РЅР° РІРёР·Рі. — Р’С‹ должны уйти!
Толпа загудела, подалась вперед. Облака набежали на солнце — огромная тень накрыла площадь.
— Вы можете попытаться нас заставить! — прокричал Тик. — Но мы пришли сюда, чтобы остаться!
Казалось, РІРѕР·РґСѓС… шевелился РѕС‚ злобы. Рли просто РґСѓР» ветер? Р’СЃРµ пришло РІ движение: облака неслись РїРѕ небу, ветви деревьев мотало РёР· стороны РІ сторону, эмбериты потрясали металлическими стержнями, палками, осколками стекла. Над крышей башни хлопало Рё рвалось СЃ флагштока черное полотнище СЃ оранжевыми точками.
Р’ голове Сѓ Дуна РІСЃРµ смешалось. Ему вспомнились слова отца: «Погибнут РґСЂСѓР·СЊСЏ, соседи, семьи. Город будет уничтожен, Р° те, кто останется РІ живых, Р±СѓРґСѓС‚ люто нас ненавидеть. Р РјС‹ сами будем жить, РїРѕРјРЅСЏ Рѕ том, какие ужасные совершили деяния». РћРЅ ощутил необычное чувство отстраненности, словно РѕРЅ РЅРµ принадлежал РЅРё Рє эмберитам, РЅРё Рє жителям РСЃРєСЂС‹, готовым пойти стенка РЅР° стенку. РўРѕРіРґР° РЅР° чьей РѕРЅ был стороне? Определенно РѕРЅ РЅРµ хотел встать плечом Рє плечу СЃ Беном, РЅРѕ РЅРµ испытывал Рё желания сражаться плечом Рє плечу СЃ РўРёРєРѕРј.
Бен поднял руку и вновь закричал:
— Мы вас предупредили! Рмы готовы дать вам отпор! Даю вам последний шанс. Уходите вы или нет? — Он ждал ответа.
— Нет! — прокричал Тик.
Его армия дружно подхватила:
— Нет! Никогда! Нет, нет!
Бен метнулся в дверь ратуши. Уилмер побежал за ним. Дун замер, испугавшись, что они поднимутся в башенную комнату. Но они быстро вернулись на площадку у двери, выкатив на двух колесах что—то длинное, черное, металлическое. На мгновение шум толпы стих. Все вытягивали шеи, чтобы посмотреть, что же это такое. Дун сверху все видел. Он понимал, что это и есть то самое оружие, но выглядело оно как большое черное насекомое: на железных ножках, с многочисленными крючками, коробками, а сбоку — узкая гофрированная металлическая лента. «Какая мерзость! — подумал Дун. — Как скелет чудовища».
Бен развернул оружие и направил на толпу.
— Рто ваш последний шанс! — РєСЂРёРєРЅСѓР» РѕРЅ. — Расходитесь! Рли пеняйте РЅР° себя!
Мэри Уотерс подскочила к нему:
— Бен! Мы не можем этого сделать! Бен оттолкнул ее.
— Мы приняли решение! — отрезал он. — Отойди, Мэри!
Толпа на площади почувствовала опасность и отпрянула. Тик крикнул:
— Не поддавайтесь! — Но тоже отступил на шаг.
Бен присел у оружия.
— Уходи немедленно и уводи свою банду! — прокричал он. — А не то я открою огонь!
«Огонь? — подумал Дун. — Что он хотел этим сказать?»
Похоже, Тик тоже не понял Бена.
— У тебя только одно оружие, а у нас мно го! — крикнул он и вскинул металлический стержень над головой. За его спиной воины сделали то же самое.
Бен завопил, присел РїРѕРЅРёР¶Рµ, — Дун видел его согнутую СЃРїРёРЅСѓ, его СЂСѓРєР° что—то дернула—ничего РЅРµ произошло. РСѓРєР° дернула что—то РІРЅРѕРІСЊ, СѓР¶Рµ сильнее. РўСѓС‚ Рє РѕСЂСѓР¶РёСЋ подскочила РњСЌСЂРё, ударила РЅРѕРіРѕР№ РїРѕ передней части, Рё РѕСЂСѓР¶РёРµ заговорило грубым машинным голосом: «Та—та—та—та—та», поворачивая «морду» РёР· стороны РІ сторону. Толпа подняла РєСЂРёРє.
Сначала Дун не мог увидеть, что делает оружие. Что означал этот громкий, неистовый треск? Шум оглушал, но оружие стояло на месте, не летело в толпу. Оно выбрасывало что—то из… Да! На другой стороне площади, над головами людей Дун увидел цепочку дыр в стене, разлетелось окно…
Но внезапно оружие перестало грохотать. Дун посмотрел вниз и увидел, как Бен тряхнул его, стукнул по передней части, чтобы направить на людей. Толпа в панике завопила, подалась назад. Мэри закричала и рванулась к Бену, Уилмер схватил ее за руку…
Ртут оружие взорвалось.
Огонь выплеснулся из него, свалил Бена на спину, швырнул само оружие вперед, на ступени, дотянулся до нижних ветвей сосны, что росла у ратуши.
Дун РІ ужасе наблюдал Р·Р° происходящим. Где был его отец? Р’ перепуганной толпе? Р РіРґРµ Лина? РџРѕРґ РЅРёРј запылала СЃРѕСЃРЅР°. Дун понимал, что вот—вот загорится Рё ратуша. Дым СѓР¶Рµ проникал РІ РѕРєРЅР°. Дун РїРѕРЅСЏР», что РїРѕСЂР° уходить, как РІРґСЂСѓРі услышал РєСЂРёРє. РќРѕ РЅРµ СЃ площади, Р° откуда—то сверху. Птица? Рли животное, забравшееся РЅР° СЃРѕСЃРЅСѓ?
— Дерево! Дерево! На дереве человек! — кричали на площади.
Дун уже успел добраться до двери, чтобы сбежать вниз по лестнице, но крик заставил его броситься к окну. Дун увидел, как полыхают нижние ветви. Огонь с треском пожирал их, поднимаясь все выше. Он посмотрел вверх: обхватив руками ствол, высоко на ветке сидел мальчишка и кричал от ужаса, видя, как огонь распространяется по стволу и кроне.
«Кении! — подумал Дун. — Рто РѕРЅ?В» Дун РЅРµ был уверен, РЅРѕ это РЅРµ имело значения — РѕРЅ РЅРµ РјРѕРі убежать, оставив мальчишку РЅР° верную смерть. Может, РѕРЅ как—то сумеет добраться РґРѕ бедолаги через РѕРєРЅРѕ? Дун метнулся Рє столу, схватил РѕРґРёРЅ РёР· стульев Рё, держа его Р·Р° СЃРїРёРЅРєСѓ, выставил РёР· РѕРєРЅР°.
— Спускайся! — крикнул он мальчишке. — Спускайся! Быстро!
Ртут Дун понял, с кем имеет дело. На вершине сосны сидел не Кении, а Торрен, тот самый, из—за которого начались все беды эмбе—ритов, который ткнул в него своим лживым пальцем. На мгновение у Дуна возникло желание оставить его на сосне, а самому быстро спуститься вниз, но он отогнал эту мысль и крикнул еще громче:
— Скорее! Спускайся сюда!
Торрен начал спускаться навстречу огню, но до ножек стула не доставал. Он попытался наступить на ветку, но она тут же прогнулась под его весом.
— Прыгай! — крикнул Дун. — Прыгай и хва тайся за ножки стула! Я тебя вытащу!
Торрен вернулся к стволу и замер, вцепившись в него руками и глядя на приближающиеся языки пламени.
— Прыгай! — крикнул Дун. Дым уже запол нял башенную комнату. — Быстрее! Ты смо жешь!
Порыв ветра подхватил огонь. Ветви вспыхнули прямо под ногами Торрена, и он вдруг решился — оттолкнулся от ствола и полетел к башне, ухватившись руками за перекладину стула. РДуна потащило вперед. Он едва не выпустил стул из рук, но все—таки сумел удержать его.
— Держись! — прокричал он.
РР·Рѕ всех СЃРёР» РѕРЅ потянул стул РІ комнату, Р° потом схватил Торрена сначала Р·Р° РѕРґРЅСѓ СЂСѓРєСѓ, потом Р·Р° РґСЂСѓРіСѓСЋ Рё рывком втащил его РІ комнату. Торрена так трясло, что РѕРЅ едва РјРѕРі стоять.
— А теперь пошли, — сказал Дун и напра вился к двери.
К подоконнику, за которым только что висел в воздухе Торрен, подбирались языки пламени, похожие на острые оранжевые когти.
ГЛАВА 27