quot;Компьютер... специального исследования не проходил.

При таких обстоятельствах суду следовало тщательно выяснить... почему перед выдачей во временное пользование сотруднику военного университета ПЭВМ не прошла специального исследования на наличие в ней секретной информации..." <1>. Для правильного разрешения настоящего дела важно также было установить время, когда на жестком диске ПК появился файл, содержащий секретную информацию.

--------------------------------

<1> Определение Военной коллегии ВС РФ от 29 июля 2004 г. по делу N 1-40/04 // СПС "Гарант".

Источник информации в виде жесткого или съемного диска ПК никоим образом нельзя отнести к "письменному доказательству". Вряд ли его можно квалифицировать и в качестве вещественного доказательства. При определенных чертах сходства с последним он тем не менее обладает существенной спецификой. Такая специфика требует отнесения электронного документа к самостоятельному виду процессуальных источников, который в гражданском и арбитражном процессуальном законодательстве прямо не назван, а регламент его исследования не закреплен.

Сложное социальное, информационное и правовое явление представляют собой глобальные информационные сети. В Интернете сосредоточено колоссальное количество самой разнообразной информации, которую можно найти и использовать в тех или иных целях. Кроме того, растут объемы электронных сделок, а также финансового обслуживания субъектов через Интернет.

Однако применение Интернета в деловых и коммерческих целях, включая использование электронной почты, не только облегчает взаимодействие хозяйствующих субъектов и повышает его оперативность, но и порождает ряд сложных правовых проблем, требующих разрешения как на законодательном уровне, так и на уровне делового и правового общения. В частности, весьма важными являются вопросы конфиденциальности, подлинности и авторства электронных документов, передаваемых через Интернет.

В современной судебной практике стороны достаточно часто ссылаются на информацию, полученную из Интернета, в том числе по электронной почте. Арбитражные суды без каких-либо оговорок рассматривают подобную информацию в качестве доказательств. Суды же общей юрисдикции со ссылкой на ст. 55 ГПК РФ, исчерпывающим образом определяющую круг допустимых средств доказывания, до недавнего времени порой считали такую информацию недопустимой. В настоящее время на возможность использования такой информации указано в ряде постановлений Пленума ВС РФ. Тем самым Пленум, по существу, пытается подменить законодателя. В принципе это вряд ли допустимо. В то же время отказ в процессуальном законодательстве от исчерпывающего перечня средств доказывания дал бы возможность использования в современном процессе в качестве доказательств самых разнообразных современных и применяемых в деловом общении и в быту средств информации.

А.В. ГУБАРЕВА

МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ФИНАНСОВЫХ ПИРАМИД:

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ И ПРАКТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ <1>

--------------------------------

<1> Статья подготовлена в рамках выполнения базовой части государственного задания вузу. Проект N 2932.

Губарева А.В., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры предпринимательского права ФГБОУ ВО "Уральский государственный юридический университет".

В настоящее время одной их наиболее несовершенных и уязвимых сфер общественных отношений, подлежащих повышенной охране, является финансово-экономический сектор. Развитие финансовых отношений в мире требует постоянной корректировки правового регулирования в данной сфере общественных отношений, особенно в условиях современной правовой интеграции, глобализации и мирового финансового кризиса. В современных условиях нестабильности мировой экономики в целом и кризисных экономических явлений внутри России в частности, в том числе нарастания влияния негативных последствий санкционной политики в отношении нашей страны в 2014 - 2015 гг., узкоспециализированные исследования по рассматриваемым проблемам явно недостаточны, актуальность большинства утрачивается в связи с мегадинамичным развитием общественных отношений, изменением политики государств. В настоящее время идет поиск новых оптимальных с учетом времени моделей предупреждения экономических преступлений. С одной стороны, государства должны реагировать на факты совершения противоправных действий граждан и юридических лиц, а с другой - государство обязано предоставить возможность развиваться отечественному бизнесу, должно быть заинтересовано в увеличении иностранных инвестиций в российскую экономику.

По данным МВД России, в 2014 г. в Российской Федерации осуществляло деятельность более 160 организаций, имеющих признаки "финансовых пирамид", от противоправной деятельности которых пострадало более 9 тыс. граждан, и сумма причиненного ущерба составила 1,7 млрд. руб. В связи с наличием уже причиненного ущерба было возбуждено более 200 уголовных дел по ст. 159 Уголовного кодекса РФ <1>. Масштаб деятельности таких организаций (объединений граждан) представляет реальную угрозу экономической безопасности государства, так как препятствуют притоку денежных средств в реальный сектор экономики, подрывает доверие граждан к легальным финансовым инструментам, обязательства по которым обеспечиваются законом, а также порождает социальные конфликты <2>.

--------------------------------

<1> См.: пояснительная записка "К проекту Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации".

<2> http://www.rbc.ru/finances/01/07/2015/5593f59f9a7947b862a1babe

С учетом накопленной правоохранительными органами правоприменительной практики (в том числе и иностранной) необходимо создать совместно с саморегулируемыми организациями эффективные правовые и организационные барьеры, препятствующие безлицензионной деятельности по привлечению денежных средств населения <1>. В настоящее время одобрен законопроект об уголовном наказании за создание финансовых пирамид и вносятся изменения в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации <2>. Под финансовой пирамидой понимается юридическое лицо или объединение физических лиц, систематически привлекающее денежные средства физических лиц путем обещания имущественной выгоды, если выплаты или предоставление иного имущества лицам, производившим денежные взносы, осуществляются за счет денежных средств, полученных в виде взносов от иных лиц, за исключением юридических лиц, имеющих право в соответствии с законодательством Российской Федерации привлекать на постоянной основе денежные средства населения. При прочтении данного определения возникает ряд вопросов. Во-первых, деятельность в форме организации финансовой пирамиды не является предпринимательской, так как это прежде всего не рисковая деятельность, а просто сбор денег, да и не деятельность вообще. Соответственно, можно ли финансовую пирамиду признать банкротом? Во-вторых, во фразу "денежные взносы, осуществляется за счет денежных средств, полученных в виде взносов от иных лиц" следует включить словосочетание "исключительно или в подавляющих случаях". При этом должна отсутствовать реальная инвестиционная деятельность. В-третьих, требует уточнения и фраза "юридических лиц, имеющих право в соответствии с законодательством Российской Федерации привлекать на постоянной основе денежные средства населения", так как не все юридические лица, занимающиеся нелицензионной банковской деятельностью, являются финансовыми пирамидами и акцент в данном случае необходимо сделать не на источнике денег, а на условиях выплаты.

--------------------------------

<1> Интересную методику воздействия против мошенников использовала Федеральная комиссия по торговле США посредством внедрения новых онлайн-технологий для контакта с потребителями и предпринимателями. Сотрудники Комиссии создали несколько сайтов-приманок, попытавшись перехватить потребителей в момент наибольшей уязвимости - когда они просматривают потенциально опасные разделы Интернета. Примером может служить сайт Looking for Success. На нем размещена реклама фальшивой пирамиды. Домашняя страница этого сайта обещает легкие деньги и в привлекательных выражениях рассуждает о "финансовой независимости". На второй странице потребитель находит схему выплат, аналогичную используемой в пирамидах, а также обычную демагогию на тему "матрицы", "раннего входа" и "финансовых потоков". Переход на третью и последнюю страницу приводит потребителя к отрезвляющему предупреждению: "Если вы откликнулись на эту рекламу, то вы можете стать жертвой мошенников". Предупреждение содержит гиперссылку на сайт Комиссии, где потребители могут получить дополнительную информацию, как избежать финансовых пирамид. Ежемесячно сайт Комиссии посещает около двух миллионов пользователей, включая несколько тысяч посетителей в разделе, посвященном пирамидам и ММП.

<2> http://www.rbc.ru/rbcfreenews/55f7a96b9a7947e28b45ee3c

Международная практика и иностранное законодательство по-разному подходят к содержанию понятия финансовых пирамид. Так, штат Калифорния определяет пирамиды как "бесконечную цепь" и запрещает их на основании законодательства о нелегальных лотереях. Штат Иллинойс практикует несколько другой подход и классифицирует пирамиды как уголовное деяние в виде обмана, направленного против имущества. Некоторые штаты, например Джорджия, запрещают пирамиды в рамках законодательства, регулирующего предпринимательскую деятельность и многоуровневый маркетинг. Федеральная комиссия по торговле США (далее - Комиссия) возбуждает дела против пирамид на основе Акта о Федеральной комиссии по торговле, который в целом запрещает "обманные или вводящие в заблуждение деяния или деятельность в рамках ведения коммерческой деятельности или влияющие на нее". Некоторые страны мира, такие как Япония, разрешают на законодательном уровне ведение деятельности по созданию и функционированию финансовых пирамид; японцы сознательно вкладывают свои средства и заведомо осознают, какой риск они несут по принципу "кто успел, тот и съел". В ноябре 2013 г. в первом чтении Верховной Радой Украины принят Закон о запрете финансовых пирамид. Закон был разработан по поручению президента Виктора Януковича правительством и Национальной комиссией по регулированию рынков финансов. Согласно этому закону организаторов финансовых пирамид, как в реальном мире, так и в виртуальном, ждут штрафы от 1,7 до 3,4 тыс. гривен (200 - 300 долл.) и тюремное заключение на срок от 3 до 8 лет. В случае если организаторов было несколько или народу нанесен ущерб на "крупную сумму", то наказание может быть более суровым с конфискацией имущества. В этом законе дается определение понятию "финансовая пирамида": это метод привлечения финансовых активов участников пирамиды в обмен на возможность получить финансовую выгоду за счет перераспределения финансовых активов, привлеченных от других участников пирамиды. В законе также содержится одно исключение: к пирамидам не относятся структуры, получившие лицензии на финансовую деятельность в Нацфинуслуг. В ч. 3 ст. 177-1 УК Республики Казахстан дается следующее определение: "создание и (или) руководство деятельностью финансовой (инвестиционной) пирамиды, совершенное организованной группой, лицом, уполномоченным на выполнение государственных функций, либо приравненным к нему лицом, если они сопряжены с использованием им своего служебного положения, а равно с привлечением денег или иного имущества в особо крупном размере".

Международная практика и иностранное законодательство различает схемы Понци и финансовые пирамиды <1>. Схемы Понци обещают высокие финансовые доходы или дивиденды, недоступные путем традиционных инвестиций. Вместо инвестирования денег жертв мошенники выплачивают дивиденды первичным инвесторам за счет денег последующих инвесторов. Схема обычно разваливается после того, как организатор сбегает со всеми деньгами или когда становится невозможно найти достаточное количество новых инвесторов для продолжения выплаты "дивидендов". Этот тип мошенничества назван в честь его создателя - Чарльза Понци из Бостона, штат Массачусетс. Он в начале 1900-х годов запустил схему, которая гарантировала инвесторам 50% прибыли от их инвестиций в почтовые купоны. Хотя он смог платить первоначальным участникам, его схема развалилась после того, как стало невозможно платить последующим инвесторам.

--------------------------------

<1> https://www.fbi.gov/scams-safety/fraud/fraud#ponzi

Как и в случае со схемами Понци, деньги финансовой пирамиды, собранные с новых жертв, выплачиваются их предшественникам, чтобы сохранить видимость легитимности. В пирамидах, однако, жертвы сами подталкиваются к привлечению новых жертв путем выплаты комиссий за вербовку. В более узком смысле слова пирамиды - это мошенничество в сфере инвестиций или маркетинга, в которых лицу предлагаются дистрибьюторство или франшиза для продвижения определенного продукта. Реальная прибыль получается не от продажи продукта, а от продажи статуса дистрибьютора. Упор на продажу франшизы вместо самого продукта в конечном итоге ведет к моменту, когда прекращается приток новых инвесторов и пирамида рушится. Каждая пирамида, как правило, основана на том, что новые участники могут вернуть свои инвестиции привлечением в нее двух или более лиц. Промоутеры не сообщают будущим участникам, что все они математически не могут сделать это, поскольку некоторые члены уходят, а другие выходят, вернув свои инвестиции <1>.

--------------------------------

<1> http://www.sec.gov/answers/pyramid.htm

Необходимо различать понятия финансовой пирамиды, схемы Понци и легальных многоуровневых маркетинговых схем. Многоуровневые маркетинговые программы (далее - ММП) в отличие от пирамид и схем Понци имеют реальный товар на продажу. Что еще важнее, ММП в действительности продают свой товар конечному потребителю, не требуя от него дополнительных взносов или вступления в программу. ММП могут выплачивать комиссии длинной цепочке дистрибьюторов, однако они платятся за реальную продажу товара, а не за привлечение новых членов <1>.

--------------------------------

<1> http://www.sec.gov/investor/alerts/ia_pyramid.htm

Пирамиды наносят ущерб не только потребителям. Во многих случаях они влияют на текущую деятельность банков и вредят репутации банковской отрасли. Многие организаторы пирамид выставляют свои схемы как более совершенную альтернативу традиционным банкам и инвестициям. Ответчик по делу Комиссии против компании International Loan Network Мелвин Форд заявлял, что бонусная программа его компании являлась "самой мощной финансовой системой со времен изобретения банков". На вершине своей популярности Чарльз Понци утверждал, что сформирует новую банковскую систему и разделит прибыль поровну между вкладчиками и акционерами. В деле FTC v. Cano Комиссия непосредственно рассматривала влияние пирамид на банковскую систему и отдельные банки. В этом деле Комиссия преследовала предполагаемую схему интернет-пирамиды, действовавшей под вывеской Credit Development International. За первоначальный взнос в 130 долл. и последующие ежемесячные платежи по 30 долл. потребители могли присоединиться к "платиновой программе" Credit Development International и стать участником ее "укрепленной матрицы три на семь". Эта структура предполагала комиссии глубиной в семь уровней, что требовало от участников привести всего лишь трех новых членов. Компания заявляла, что в рамках этой программы участники могут зарабатывать до 18 тыс. долл. в месяц. Помимо обещаний высокой прибыли, привлекательность Credit Development International заключалась в выпуске необеспеченных карт Visa или MasterCard с кредитным лимитом в 5 тыс. долл. под 6,9% годовых. Это предложение было особенно привлекательно для потребителей с плохой кредитной историей, которых компания привлекала слоганами: "Гарантированное утверждение без обеспечительного депозита! Никакой проверки кредито- и платежеспособности! Прежние банкротства не проблема!". Представители Credit Development International утверждали, что могут позволить себе такое выгодное предложение, поскольку у них имеются особые маркетинговые отношения с крупным зарубежным банком Banque Nationale de Paris. Согласно записи встречи с потенциальными клиентами, компания намекала на то, что американские банки находятся в заговоре, чтобы не предоставлять такие же выгодные условия. Представитель Credit Development International утверждал, что "нормальные банки не хотят, чтобы люди знали о возможности получить кредитку под 6,9%". Компания презентовала себя как альтернативу обычному банку, заявляя, что "наша цель в том, чтобы стать крупнейшим в мире кредитным союзом". В действительности, согласно доказательствам Комиссии, Credit Development International не имела никаких деловых связей с Visa, MasterCard или Banque Nationale de Paris, а также ни с одним банком, желавшим выпускать кредитные карты ее членам. В дальнейшем ответчики, очевидно, ввели в заблуждение один из банков, с которым имели отношения. Когда инвесторы выплачивали вступительный взнос кредитной картой, ответчики осуществляли процессинг не через Credit Development International, а через подставную компанию с торговым счетом VISA. Соответственно, ответчики подставляли свой банк в случае риска возврата платежей рассерженным инвесторам системой VISA. В конечном итоге члены Credit Development International не получили свои кредитные карты и согласно расчетам экономиста Комиссии 89% из них никогда бы не смогли получить доход, достаточный для компенсации первоначального взноса. Комиссия смогла получить временный судебный запрет, судебный приказ и решение о замораживании активов ответчиков из Credit Development International. По оценкам Комиссии, за пять месяцев деятельности Credit Development International более 30 тыс. потребителей из США, Европы, Австралии и Юго-Восточной Азии потеряли от 3 до 4 млн. долл. в результате этой аферы.

Д.Б. КОРОТКОВ

К ВОПРОСУ О ДОПУСТИМОСТИ "АЛЬТЕРНАТИВНЫХ" СПОСОБОВ

ОСПАРИВАНИЯ СДЕЛОК ДОЛЖНИКА В ПРОЦЕДУРЕ БАНКРОТСТВА

Коротков Д.Б., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВО "Пермский государственный национальный исследовательский университет".

В делах о банкротстве широко распространены попытки заинтересованных лиц обжаловать совершенные должником сделки как ничтожные с применением правил ст. ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) <1>, не используя при этом специальные основания оспаривания сделок согласно гл. III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) <2>.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 13 июля 2015 г.) // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.

<2> Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (ред. от 13 июля 2015 г.) // Российская газета. 2002. 2 ноября.

Применение ст. ст. 10 и 168 ГК РФ как своеобразного альтернативного механизма защиты от недобросовестных действий в банкротстве известно юридической науке <1>. Судебная практика также не исключает ссылок на нарушение ст. 10 ГК РФ в вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве. При этом суды в качестве основного аргумента против "вредных" сделок делают акцент на недопустимости злоупотребления гражданскими правами. Пленум ВАС РФ <2> указал, что, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

--------------------------------

<1> См.: Рыженков А.Я. Юридический состав кабальной сделки: проблемы теории и практики // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. N 2(16). С. 151 - 159.

<2> См.: п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 апреля 2009 г. N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс".

В то же время использование ст. ст. 10 и 168 ГК РФ при оспаривании сделок должника без дифференцирования данных сделок на "сделки с предпочтением или подозрительные сделки", которые должны оспариваться по специальным правилам гл. III.1 Закона о банкротстве, и на "сделки с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок", порождает нестабильность гражданского оборота и делает "связку" ст. ст. 10 и 168 ГК РФ "каучуковой" нормой, под которую можно ситуационно подводить любую фабулу об оспаривании сделок должника в банкротстве.

В настоящей статье предлагаем поднять вопрос о соотношении норм ст. ст. 10 и 168 ГК РФ с нормами гл. III.1 Закона о банкротстве в вопросе оспаривания сделок должника в процедуре банкротства.

1. В силу ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Судебная практика позволяет признавать сделки недействительными, если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ. В этом случае в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п. 1 или п. 2 ст. 168 ГК РФ). К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ) <1>.

--------------------------------

<1> Пункты 7, 8 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

Для применения ст. 10 ГК РФ доказыванию подлежат обстоятельства, свидетельствующие о заведомо или очевидно недобросовестном поведении сторон, об их действиях в обход закона (императивных норм).

2. Законодательство о банкротстве предусматривает специальные основания оспаривания заинтересованными лицами (внешние и конкурсные управляющие, конкурсные кредиторы) сделок с предпочтением или подозрительных сделок (гл. III.1 Закона о банкротстве).

Особенностью оспаривания сделок по данным основаниям является, в частности, сокращенный срок исковой давности.

Предусмотренные ст. ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримость, а не ничтожность соответствующих сделок <1>. Заявление об оспаривании сделки на основании ст. ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (п. 2 ст. 181 ГК РФ), который исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки. При этом необходимо принимать во внимание, что разумный управляющий оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под ст. ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве <2>.

--------------------------------

<1> Пункт 4 Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы 3.1 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс".

<2> Пункт 32 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс"; Определение ВС РФ от 15 июня 2015 г. N 309-ЭС15-1959 // СПС "КонсультантПлюс".

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (ст. 199 ГК РФ).

Таким образом, для оспаривания сделок по специальным основаниям ст. ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве арбитражный управляющий должен оперативно выявлять соответствующие признаки сделок с предпочтением или подозрительных сделок и не менее оперативно обращаться в суд с соответствующими заявлениями.

3. Для исключения конкуренции между ст. ст. 10, 168 ГК РФ и нормами гл. III.1 Закона о банкротстве, а также для стимулирования заинтересованных лиц пользоваться надлежащими способами судебной защиты ВАС РФ разъяснил, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. ст. 10 и 168 ГК РФ) <1>. При этом ВАС РФ уточнил, что в упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок <2>.

--------------------------------

<1> Абзац 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс"; п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 апреля 2009 г. N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" // СПС "КонсультантПлюс".

<2> Постановление Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. N 10044/11 по делу N А32-26991/2009 // СПС "КонсультантПлюс".

Судебной практикой подтверждается, что в делах о банкротстве в рамках ст. 10 ГК РФ признаются недействительными следующие сделки:

- совершение мнимой сделки, когда был признан недействительным по ст. 10 ГК РФ договор возмездного оказания услуг, заключенный банкротом в преддверии банкротства, без намерения реального исполнения договора, а лишь с намерением создания видимости совершения сделки <1>;

--------------------------------

<1> Постановление АС Уральского округа от 13 августа 2014 г. по делу N А71-13039/2010 // СПС "КонсультантПлюс".

- распоряжение имуществом, не принадлежащим банкроту, когда было признано недействительным по ст. 10 ГК РФ списание банком со счета должника в преддверии банкротства денежных средств, являющихся средствами целевого финансирования (средства на обязательное медицинское страхование, не являющиеся собственностью банкрота) <1>.

--------------------------------

<1> Постановление АС Дальневосточного округа от 6 февраля 2015 г. по делу N А51-13382/2013 // СПС "КонсультантПлюс".

Таким образом, суды не считают "связку" ст. ст. 10 и 168 ГК РФ универсальной альтернативой нормам гл. III.1 Закона о банкротстве, когда последние не могут быть применены, например, по причине пропуска заявителем срока исковой давности.

4. Проведенный анализ норм ГК РФ, Закона о банкротстве, а также соответствующей правоприменительной практики приводит нас к выводу, что позиция о возможности признания сделки недействительной по ст. ст. 10 и 168 ГК РФ в деле о банкротстве иногда бывает направлена на обход специальных правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам. Недопустима ситуация, когда истец не заявляет специальные основания признания сделки недействительной, предусмотренные ст. ст. 61.2 - 61.3 Закона о банкротстве, только потому, что по ним пропущен срок исковой давности.

В связи с этим одной из задач арбитражного суда, рассматривающего требование о признании недействительной сделки должника в процедуре банкротства, видится неукоснительное разграничение "сделок с предпочтением или подозрительных сделок", которые должны оспариваться по специальным правилам гл. III.1 Закона о банкротстве, и "сделок с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок", которые могут оспариваться как ничтожные с применением норм ст. ст. 10 и 168 ГК РФ.

В.А. МИКРЮКОВ

АНАЛОГИЯ В МЕХАНИЗМЕ МОДЕЛИРОВАНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

КРЕСТЬЯНСКОГО (ФЕРМЕРСКОГО) ХОЗЯЙСТВА

Микрюков В.А., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры предпринимательского и корпоративного права ФГБОУ ВО "Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА)".

Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 ГК РФ части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" § 2 гл. 4 ГК РФ дополнен подпараграфом 3.1, содержащим единственную ст. 86.1 ГК РФ с названием, повторяющим название нового подпараграфа: "Крестьянское (фермерское) хозяйство". Одновременно актуализированы положения ст. 23 ГК РФ о предпринимательской деятельности граждан.

Немного позднее Федеральный закон от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" обновил п. 2 ст. 50 ГК РФ, ввел п. 1 ст. 65.1 ГК РФ и предоставил крестьянским фермерским хозяйствам собственное место (наряду с товариществами и обществами, хозяйственными партнерствами и производственными кооперативами) в перечне организационно-правовых форм, в которых могут создаваться коммерческие корпоративные юридические лица.

Результатом указанных новелл явилось то, что отныне гражданское законодательство, как это и должно быть с учетом преимущественно дозволительного и диспозитивного характера закрепляемых им норм, наделяет граждан свободой выбора юридической модели занятия производственной или иной хозяйственной деятельностью в области сельского хозяйства. Такая деятельность может осуществляться не только индивидуально гражданином-предпринимателем, единолично создавшим неправосубъектное крестьянское (фермерское) хозяйство, либо коллективно без образования юридического лица на основе соглашения граждан, связанных родством и (или) свойством, о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, заключенного в соответствии с Законом о крестьянском (фермерском) хозяйстве (имеется в виду Федеральный закон от 11 июня 2003 г. N 74-ФЗ "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" (ред. от 23 июня 2014 г.)), но и индивидуально или коллективно с использованием конструкции юридического лица. Так, граждане, уже ведущие совместную деятельность в области сельского хозяйства вне рамок юридической личности (два и более лица на основе соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства), вправе создать новое юридическое лицо - крестьянское (фермерское) хозяйство, определяемое в норме п. 1 новой ст. 86.1 ГК РФ как добровольное объединение граждан на основе членства для совместной производственной или иной хозяйственной деятельности в области сельского хозяйства, основанной на их личном участии и объединении членами крестьянского (фермерского) хозяйства имущественных вкладов. Кроме того, отдельный гражданин, семья или группа лиц, осуществляющие производство, переработку и реализацию сельскохозяйственной продукции посредством крестьянского (фермерского) хозяйства, созданного в качестве юридического лица в соответствии с Законом РСФСР от 22 ноября 1990 г. N 348-1 "О крестьянском (фермерском) хозяйстве", вправе продолжить данную деятельность без перерегистрации существующего хозяйства, к которому со дня официального опубликования вышеуказанного Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ (31 декабря 2012 г.) подлежат применению правила ст. 86.1 ГК РФ.

Следует поприветствовать стремление законодателя создать нормативную основу для решения насущных задач российской экономики посредством обеспечения широкого спектра правовых возможностей по конструированию наиболее удобных и подходящих для каждого конкретного случая организационных форм экономической деятельности в аграрном секторе, в том числе за счет расширения использования инвестиционных и организационных преимуществ конструкции корпоративного юридического лица в сфере сельского хозяйства.

Вместе с тем, определив в ст. 86.1 ГК РФ лишь основные черты юридической личности крестьянского (фермерского) хозяйства, закон оставил открытым ряд весьма важных правовых вопросов, без ответов на которые не представляется возможным говорить о сформированности корпоративной модели крестьянского (фермерского) хозяйства как юридического лица, в частности неясно: следует ли считать правоспособность крестьянского (фермерского) хозяйства общей либо должной укладываться в рамки достижения целей производства, переработки, хранения, транспортировки и реализации сельскохозяйственной продукции; каков статус членов крестьянского (фермерского) хозяйства, не являющихся его главой, по отношению к предпринимательству; скованы ли участники крестьянского (фермерского) хозяйства, желающие передать долю в уставном (складочном) капитале хозяйства члену хозяйства либо третьему лицу, необходимостью получения согласия других членов или самого хозяйства.

Одним из таких пробелов, наиболее наглядно указывающих на незавершенность юридической модели новой организационно-правовой формы корпораций, является вопрос о возможности исключения из крестьянского (фермерского) хозяйства гражданина, который своими действиями или бездействием причиняет существенный вред хозяйству либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушает свои корпоративные обязанности, шиканирует корпорацию и (или) других ее членов. С учетом имплементации в гражданское законодательство принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ) и явной тенденции к его развитию и конкретизации в корпоративной части гражданского права (п. 2 ст. 51, п. 3 ст. 53, п. п. 2, 3 ст. 53.1 ГК РФ) недостижение нормативной определенности в наличии или отсутствии у участников крестьянского (фермерского) хозяйства права на самостоятельное исключение недобросовестного участника (или права требовать исключения такого участника судом) выглядит особенно проблемным.

Как следует из ст. 86.1 ГК РФ, особенности правового положения крестьянского (фермерского) хозяйства, созданного в качестве юридического лица, должны быть определены отдельным законом. В связи с отсутствием соответствующего закона в настоящее время актуально определиться, можно ли при отсутствии специальной нормы закона решить указанные проблемы путем использования естественного для гражданского (и включенного в него корпоративного) права приема восполнения правовых пробелов - аналогии (ст. 6 ГК РФ).

Целесообразно проверить применимость такого приема в отношении наиболее острого вопроса - допускает ли корпоративная модель юридической личности крестьянского (фермерского) хозяйства исключение члена хозяйства по аналогии с исключением членов других корпораций?

При положительном ответе на данный вопрос возникает диалектически связанный с ним подвопрос: отношения в какой корпорации следует признать достаточно сходными с отношениями в крестьянском (фермерском) хозяйстве?

С учетом того что нормативный материал о крестьянских (фермерских) хозяйствах расположен сразу после товариществ и до обществ (подпараграф 3.1 § 2 гл. 4 ГК РФ выглядит то ли как довесок к § 3, посвященному товариществам на вере, то ли как мостик к обществам с ограниченной ответственностью), напрашивается применение в рассматриваемых случаях по аналогии механизма исключения недобросовестных участников хозяйственных товариществ и обществ. В ст. 67 ГК РФ, обновленной Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ, право требовать исключения в судебном порядке других (недобросовестных) участников признается неотчуждаемым и не подлежащим ограничению общим корпоративным правом участников всех хозяйственных товариществ и обществ (кроме публичных). Норма указанной статьи уточняет, что исключение участника возможно: а) по решению суда; б) с выплатой исключаемому участнику действительной стоимости доли участия; в) если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества.

Если исходить из того, что природа юридической личности крестьянского (фермерского) хозяйства, находясь между товариществами и обществами, более тяготеет к тем или другим, то при положительном ответе на вопрос о возможности использования аналогии для исключения члена крестьянского (фермерского) хозяйства необходимо будет учесть конкретизацию механизма применительно к товариществам и обществам соответственно. Так, согласно п. 2 ст. 76 ГК РФ участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников из товарищества по единогласному решению остающихся участников не только в случае недобросовестного поведения исключаемого, но и при наличии к тому иных серьезных оснований, в том числе в связи с обнаружившейся неспособностью его к разумному ведению дел. В силу ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" требовать в судебном порядке исключения из общества участника могут не всякие участники, а только те, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества.

Схожесть статуса членов артели и крестьянских (фермерских) хозяйств по набору прав и наличию субсидиарной ответственности по долгам корпорации дает повод также подумать о применении по аналогии правила п. 2 ст. 106.5 ГК РФ, согласно которому член производственного кооператива может быть исключен из кооператива не по решению суда, а на основании решения общего собрания членов кооператива в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей, возложенных на него уставом кооператива, а также в других случаях, предусмотренных законом и уставом кооператива.

В первом приближении именно последний из указанных вариантов видится наиболее приемлемым для применения по аналогии к попыткам исключения членов крестьянских (фермерских) хозяйств. Он позволяет при решении вопроса об исключении конкретного участника хозяйства по модели исключения члена артели обосновать достаточную схожесть рассматриваемых отношений, оперевшись на одинаковость (для производственных кооперативов и крестьянских (фермерских) хозяйств) ключевой экономической основы объединения граждан в корпорацию (личное трудовое участие), на схожесть в определении круга лиц, способных непосредственно осуществлять функции управления корпорацией, на факт обеспечения в обеих моделях механизмов сохранения за корпорацией имущества, без которого невозможно осуществление ее основной деятельности.

Однако на вопрос о принципиальной применимости аналогии в рассматриваемом случае возможен и отрицательный ответ, мотивированный идеей об исключительности каждой из предусмотренных законом моделей коммерческих корпораций и посылом о недопустимости ограничения гражданских прав на основании аналогии при отсутствии на то прямого указания закона. Именно такой подход в настоящее время демонстрирует имеющаяся немногочисленная судебная практика. В частности, в Постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 3 февраля 2014 г. N 15АП-21036/2013 суд указал на то, что, закрепляя право на выход члена из крестьянского (фермерского) хозяйства, ни ГК РФ, ни Федеральный закон "О крестьянском (фермерском) хозяйстве" не содержат норм, регламентирующих принудительное, в том числе в судебном порядке, исключение участника из хозяйства, при этом доводы о необходимости применения по аналогии норм ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и п. 2 ст. 76 ГК РФ обоснованно отклонены судом первой инстанции.

Думается, что, каков бы ни был ответ для целей правоприменения, разработка идеи об использовании аналогии для решения проблемы принудительного прекращения членства в крестьянском (фермерском) хозяйстве, а равно и других проблем моделирования юридической личности данной корпорации в любом случае имеет смысл для целей правотворчества. Механизм аналогии может и должен стать креативной основой для выбора конкретного законодательного подхода.

Г.А. МИКРЮКОВА

О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

О КРЕСТЬЯНСКИХ (ФЕРМЕРСКИХ) ХОЗЯЙСТВАХ

Микрюкова Г.А., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВО "Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА)".

Законодатель не прекращает поиска оптимального определения гражданско-правового положения граждан и их объединений, занимающихся производственной и иной хозяйственной деятельностью в области сельского хозяйства. На протяжении 20 лет непосредственно трудящимся на земле гражданам предлагалось работать единолично или создавать особые договорные сообщества, что и в первом, и во втором случае могло быть оформлено как неправосубъектное крестьянское (фермерское) хозяйство. Отныне же последнее вновь получило право на существование в статусе юридического лица.

Содержащая исчерпывающий перечень организационно-правовых форм юридических лиц ст. 50 ГК РФ в ее обновленном виде указывает в числе коммерческих организаций крестьянские (фермерские) хозяйства. Статья 65.1 ГК РФ относит крестьянские (фермерские) хозяйства к корпорациям, т.е. юридическим лицам, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган.

Гражданско-правовой статус крестьянских (фермерских) хозяйств раскрывается в подпараграфе 3.1 § 2 гл. 4 ГК РФ, помещенном между подпараграфами, посвященными хозяйственным товариществам и обществам с ограниченной ответственностью. Такое расположение правовых норм о крестьянских (фермерских) хозяйствах не может не наводить на мысль о возможном сходстве их корпоративной природы с ближайшими соседями. Однако изучение отраженных в ст. 86.1 ГК РФ особенностей правового положения крестьянских (фермерских) хозяйств, которое в будущем, согласно этой статье, должно быть подробно регламентировано законом, показывает бесперспективность поиска аргументов в пользу признания крестьянских (фермерских) хозяйств разновидностью товариществ или промежуточной организационно-правовой формой, переходной к обществам с ограниченной ответственностью.

Крестьянские (фермерские) хозяйства, очевидно, не задумывались как объединения предпринимателей, что характерно для простых товариществ, и явно не рассчитаны на дифференциацию их членов на предпринимателей и вкладчиков, как это имеет место в товариществах на вере. Сравнение с обществами с ограниченной ответственностью отчетливо демонстрирует, что крестьянское (фермерское) хозяйство предполагает обязательное личное участие его членов в производственной и иной хозяйственной деятельности как работников, не ограниченное лишь инвестиционной ролью. Кроме того, участники общества с ограниченной ответственностью не отвечают по его обязательствам.

По корпоративной природе крестьянские (фермерские) хозяйства, даже на первый взгляд, видятся гораздо более близкими к производственным кооперативам, а внимательный сравнительный анализ гражданско-правового статуса этих организаций позволяет сделать вывод, что крестьянское (фермерское) хозяйство представляет собой разновидность производственного кооператива. В качестве безусловно и сущностно общего между сравниваемыми корпорациями можно отметить следующее:

а) это объединения граждан, основанные на их личном трудовом участии в производственной и иной хозяйственной деятельности и соединении имущественных взносов;

б) члены крестьянских (фермерских) хозяйств и производственных кооперативов несут субсидиарную ответственность по обязательствам этих организаций;

в) для обоих видов юридических лиц законом предусмотрены возможности и механизмы сохранения на период их существования имущества, без которого невозможно осуществление основной деятельности;

г) лицами, уполномоченными на совершение действий от имени корпораций (выполняющими функции исполнительных органов) могут быть только члены этих корпораций;

д) члены крестьянского (фермерского) хозяйства и производственного кооператива обладают не подлежащим ограничению правом свободного выхода из их состава.

Рассматриваемые юридические лица имеют и отличия, но лишь такие, которые могут расцениваться как образующие разновидности внутри рода артелей. Особыми видовыми характеристиками крестьянских (фермерских) хозяйств при включении их в разряд производственных кооперативов являются следующие:

а) объединяющиеся граждане связаны родством и (или) свойством;

б) крестьянское (фермерское) хозяйство в статусе юридического лица может быть создано только теми гражданами, которые до этого момента уже ведут совместную деятельность в области сельского хозяйства на основании соглашения без образования юридического лица.

Последнее обстоятельство следует из буквального толкования абз. 1 п. 1 ст. 86.1 ГК РФ. С одной стороны, возникают опасения, что такой путь может явиться препятствием к появлению в сфере сельского хозяйства большого числа мелких и средних предпринимателей в статусе юридических лиц. Но, с другой стороны, прохождение именно по этому пути позволит членам неправосубъектных объединений выработать наиболее приемлемые для них правила внутренней корпоративной жизни, отражающие и специфику производства, и определившиеся интересы и возможности отдельных членов, и многие другие конкретные обстоятельства, без учета которых устойчивое бесконфликтное функционирование крестьянского (фермерского) хозяйства невозможно.

Выявленная артельная сущность юридической личности крестьянского (фермерского) хозяйства позволяет предложить законодателю отказаться от конструирования самостоятельной организационно-правовой формы коммерческих юридических лиц, не стремиться принимать отдельный гражданско-правовой закон о крестьянских (фермерских) хозяйствах, созданных в качестве юридических лиц, что предполагает п. 5 ст. 86.1 ГК РФ, а внести необходимые дополнения в Закон о производственных кооперативах. Одновременно следовало бы изменить действующий Закон от 11 июня 2003 г. N 74-ФЗ "О крестьянском (фермерском) хозяйстве". Прежде всего в нем должно отразиться право граждан на создание крестьянских (фермерских) хозяйств в двух видах: 1) с использованием конструкции юридического лица и 2) без такового. При этом требуется указать на возможные разновидности хозяйств второго вида - единоличные и договорные. Но главное - закон должен быть сориентирован на определение общих правовых, экономических и социальных основ деятельности крестьянских (фермерских) хозяйств как сельскохозяйственных товаропроизводителей вне зависимости от их видов и разновидностей.

Н.В. СЫРОПЯТОВА

ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ СОВМЕСТНЫХ СЧЕТОВ

В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <1>

--------------------------------

<1> Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, грант N 16-03-00741 "Система правовых механизмов стимулирования должника к надлежащему исполнению обязательств и гарантирования интересов кредитора в российском гражданском праве".

Сыропятова Н.В., аспирант кафедры предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса ФГБОУ ВО "Пермский государственный национальный исследовательский университет".

Глава 45 Гражданского кодекса РФ <1>, посвященная банковским счетам, в рамках реформирования гражданского законодательства подверглась существенным изменениям. В нее предполагалось внесение наибольшего их количества по сравнению с другими главами части второй ГК РФ. Действующая в настоящее время редакция существенно отличается от той, которая содержалась в проекте Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" <2> (далее - проект изменений ГК РФ). Положения, содержащиеся в Концепции развития гражданского законодательства РФ <3> (далее - Концепция), также не все нашли свое отражение в действующей редакции ГК РФ. В частности, это касается совместных счетов, о которых говорилось как в Концепции, так и в проекте изменений ГК РФ, но посвященные им нормы так и не были введены в действие. Проект изменений ГК РФ предусматривал новую структуру гл. 45 ГК РФ. Она была разделена на параграфы, один из них посвящался общим положениям о банковском счете, остальные - отдельным видам банковских счетов. В одном из параграфов речь шла о совместном счете.

--------------------------------

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) (Федеральный закон от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ (ред. от 29 июня 2015 г.) // СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 410).

<2> Проект Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ" (принят ГД в первом чтении Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 27 апреля 2012 г. N 314-6 ГД "О проекте Федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ" (СЗ РФ. 2012. N 19. Ст. 2314)) 16 ноября 2012 г. разделен на отдельные положения, которые рассматриваются в качестве самостоятельных законопроектов (Постановление ГД ФС от 16 ноября 2012 г. N 1150-6 ГД "О порядке рассмотрения проекта ФЗ N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ" // СЗ РФ. 2012. N 48. Ст. 6596).

<3> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11.

Проект изменений ГК РФ разрабатывался с учетом действующего зарубежного законодательства, что повлияло на наличие в нем ряда институтов, не известных ранее российскому гражданскому праву. Одним из таких является совместный счет. Данный вид счетов активно используется в зарубежных странах. В Западной Европе они являются очень популярными. Например, в Великобритании 27% от общего количества банковских счетов (64 млн.) составляют совместные счета (joint accounts) <1>. В банке Barclays уже в 2007 - 2008 гг. 40% открытых счетов приходилось на совместные счета <2>.

--------------------------------

<1> Personal current accounts and joint current accounts of UK // An Office of Fair Trading / Crown Copyright, 2011.

<2> См.: Дубровская А. Дела семейные // www.banki.ru.

Нормы, посвященные совместным счетам, в том виде, в котором они были представлены в проекте изменений ГК РФ, вызывали ряд вопросов.

Согласно ст. 860.1 проекта изменений ГК РФ по договору совместного счета банк обязуется принимать и зачислять поступающие двум или нескольким клиентам (владельцам счета) на совместный счет денежные средства, выполнять распоряжения каждого из клиентов о перечислении и выдаче соответствующих сумм со счета и проведении других операций по счету. Из определения следует, что особенность данного вида договора заключается в его субъектном составе. В отличие от договора банковского счета на стороне клиента (владельца счета) выступают двое и более лиц. Причем их количество банком не может быть ограничено. Возникают обязательства с активной множественностью лиц.

В проекте изменений ГК РФ не конкретизировалось, какие именно лица могут выступать клиентами (владельцами совместного счета). В данном случае возможны три варианта. Первый - когда клиентами являются несколько физических лиц. Второй - два и более юридических лица. И третий - когда владельцами счета одновременно являются физические и юридические лица. Каких-либо ограничений по субъектному составу не предусматривалось. В связи с этим можно предположить, что все три варианта допустимы. Владельцами совместного счета могут являться как физические, так и юридические лица, в том числе одновременно. Однако возникает вопрос: не повлечет ли это злоупотребления со стороны клиентов?

А. Турбанов выразил опасения относительно возможности открытия совместных счетов нескольким юридическим лицам и одновременно физическим и юридическим лицам. По его мнению, это может повлечь уклонение от уплаты налогов, легализацию средств, добытых преступным путем, а также коррупционные платежи <1>.

--------------------------------

<1> См.: Турбанов А. Интервью, посвященное поправкам в Гражданский кодекс РФ о совместных счетах // Российская газета. Федеральный выпуск. N 5832(159).

Действительно, возможность открытия совместных счетов одновременно физическими и юридическими лицами может повлечь нарушение законодательства о налогах и сборах. Налогообложение организаций и физических лиц, не являющихся индивидуальными предпринимателями, имеет существенные отличия. Также различается порядок контроля в отношении указанных субъектов. В данном случае осложняется контроль со стороны государства (налоговый контроль, контроль за легализацией и отмыванием денежных средств, добытых преступным путем).

часть норм, посвященных совместным счетам, в проекте изменений ГК РФ носила диспозитивный характер. Достаточно большой круг вопросов оставался на усмотрение сторон договора. Это относится и к порядку распоряжения денежными средствами на счете. Согласно проекту изменений ГК РФ в договоре может быть предусмотрен различный порядок распоряжения таким счетом. По общему правилу необходимо совместное указание всех клиентов, но возможно определить порядок и иным образом (ст. 860.3 проекта изменений ГК РФ). То есть владельцы могут договориться о подписании расчетных документов совместно или по отдельности. Также проект изменений ГК РФ предусматривал возможность удостоверения прав распоряжения денежными средствами с использованием одинакового для всех клиентов пароля или иного средства удостоверения прав либо индивидуальных средств. Объем операций по совместному счету, которые может осуществлять каждый владелец, также самостоятельно могли определить клиенты. Из вышесказанного следует, что на практике могли возникнуть проблемы, особенно на первых этапах применения норм о совместных счетах, при распоряжении денежными средствами на счете из-за недостаточно детального закрепления в договоре условий распоряжения, а также прав и обязанностей сторон.

Стоит также обратить внимание, что конструкция совместного счета по общему правилу не предполагает долевое распоряжение денежными средствами. Лишь в отдельных статьях проекта изменений ГК РФ закреплялись случаи, при которых определяются доли денежных средств владельцев счета (по общему правилу они признаются равными, если иное не предусмотрено законом или договором). Это происходит при кредитовании счета, при освобождении от ареста доли денежных средств, принадлежащей владельцам, в случае ареста совместного счета по обязательствам одного из них, а также при расторжении договора.

В случае ареста денежных средств на совместном счете могут возникнуть проблемы с определением доли каждого владельца и при освобождении ее от ареста. Такое право предусматривалось ст. 860.5 проекта изменений ГК РФ. В указанной статье момент, на который устанавливаются доли клиентов, был определен недостаточно четко. Более того, удовлетворение требования об освобождении от ареста причитающейся владельцу доли денежных средств занимает определенное время, что негативно может сказаться на правах и интересах клиента. Также не уточнялось, в каком порядке должно было осуществляться освобождение от ареста денежных средств.

Помимо вышесказанного в проекте изменений ГК РФ не был урегулирован и ряд других вопросов. Например, если владельцами совместного счета будут одновременно являться юридические и физические лица, будут ли в этом случае действовать нормы о защите прав потребителей и в каком объеме? Как будут действовать ограничения по налично-денежному обращению?

Статья 860.6 проекта изменений ГК РФ предусматривала, что, если у совместного счета остается только один владелец, такой счет перестает быть совместным счетом. Однако не было уточнено, каковы правовые последствия: закрывается ли данный счет или трансформируется в расчетный (текущий) счет? В литературе по этому поводу встречаются разные точки зрения. Если возможна трансформация совместного счета в расчетный (текущий), то, по сути, получается, что совместный счет является разновидностью расчетного (текущего), отличаясь от него лишь субъектным составом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Афанасьев А.Б., Сыропятова Н.В. Реформирование гражданского законодательства в сфере регулирования видов банковских счетов в условиях инновационной экономики // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. N 4(22). С. 257 - 264.

Также возникают вопросы относительно страхования вкладов. На сегодняшний день это действует лишь в отношении физических лиц. Статья 2 Федерального закона "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" <1> (далее - Закон о страховании вкладов) определяет вклад как денежные средства в валюте РФ или иностранной валюте, размещенные физическими лицами или в их пользу в банке на территории РФ на основании договора банковского вклада или договора банковского счета, включая капитализированные (причисленные) проценты на сумму вклада. Именно в отношении данных вкладов осуществляется страхование на основании указанного Федерального закона.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 23 декабря 2003 г. N 177-ФЗ "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" (ред. от 13 июля 2015 г.) // СЗ РФ. 2003. N 52 (ч. I). Ст. 5029.

Согласно проекту изменений ГК РФ владельцами совместного счета могут быть несколько физических лиц. Закон о страховании вкладов предусматривает максимальный размер возмещения по вкладам в банке 1400000 рублей (ранее сумма составляла 700000 рублей). Возникает вопрос: каждый владелец счета имеет право получить возмещение в указанном размере или данная сумма распределяется между всеми клиентами? В этом случае необходимо определить долю каждого. Выше уже говорилось, что это происходит лишь в конкретных случаях, которые были закреплены в статьях проекта изменений ГК РФ. Ситуация, связанная с выплатой страхового возмещения, не была предусмотрена.

Если же наряду с физическими лицами владельцами счета одновременно являются юридические лица, то вопросов возникает еще больше. Будут ли на их совместный счет распространяться нормы о страховании вкладов? Или они будут защищать права и интересы лишь клиентов - физических лиц? В этом случае у юридических лиц появилась бы возможность обойти Закон и получить страховое возмещение путем открытия совместного счета с физическим лицом (подконтрольным) и предоставления ему большей доли средств на счете. Это поставило бы в неравное положение субъектов предпринимательской деятельности и могло повлечь за собой открытие совместных счетов вместо расчетных именно с целью страхования вкладов.

Еще один вопрос, связанный с регулированием совместных счетов, возникает при налогообложении. Уже отмечалось, что в данной сфере не избежать злоупотреблений со стороны клиентов. Режимы налогообложения у юридических и физических лиц существенно отличаются. Проблематично будет определить налоговую базу, а также исчислить налог и проверить правильность его исчисления компетентными органами.

Помимо этого, сложности, связанные с введением в России совместных счетов, возникают и при расходовании денежных средств со счета клиентами, наследовании, разделе имущества супругов - владельцев счета, приостановлении операций по счетам и т.д.

На страницах научной литературы не раз поднимался вопрос о необходимости включения в ГК РФ норм, посвященных совместным счетам. В пояснительной записке к проекту изменений ГК РФ <1> отмечается, что потребности гражданского оборота в разнообразных финансовых услугах требуют расширения круга возможных банковских счетов. Многие авторы подчеркивают, что появление большинства новых видов банковских счетов в России своевременно и направлено на развитие гражданского законодательства, приведение его в соответствие с потребностями рыночной экономики, на защиту прав и законных интересов в сфере банковской деятельности, на решение назревших практических проблем. При включении в гражданское законодательство норм, посвященных видам банковских счетов, отмечается необходимость учитывать законодательство и опыт зарубежных стран, заимствовать эффективные и проверенные практикой конструкции, применяемые в банковской сфере. Возможность появления в России новых видов счетов, в том числе совместных, оценивается при этом положительно.

--------------------------------

<1> Пояснительная записка "К проекту Федерального закона "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

Однако существуют и противоположные мнения. Так, С.В. Пыхтин считает, что нет необходимости выделять совместные счета как отдельную разновидность договора банковского счета. Достаточно закрепить, что по данному договору клиентами могут выступать одновременно несколько юридических и (или) физических лиц, права и обязанности которых в отношении денежных средств и операций по счету регулируются соглашением между ними <1>.

--------------------------------

<1> См.: Пыхтин С.В. Проблемы совершенствования законодательства о банковских счетах // Банковское право. 2010. N 1.