НАКШБАНДИЙСКИЙ ОБРЯД ХАТМ-И ХВАДЖАГАН В СИБИРИ

АСПЕКТЫ ИСЛАМСКОЙ ТЕОЛОГИИ

Альфрид Кашафович Бустанов,
аспирант Университета Амстердама, Нидерланды

 

При изучении Ислама и его истории иногда предоставляется возможность всестороннего ознакомления с предметом своего интереса: не только по рукописям, эпитафиям, фольклорным данным, но и из первоисточника – наблюдать жизнь культуры и даже принимать в ней непосредственное участие. Занимаясь историей сибирского Ислама, такая возможность выпала и мне. Рассматривая сакральную сторону бытования сибирско-татарских рукописей, я обратился к манускриптам, непосредственно включенным в культовую практику мусульман. Цикл таких памятников связан с обрядом хатым¹ хуца (перс. хатм-и хваджаган поминание господ). Путь изучения его оказался тернист и сопровождался неожиданными для меня, почти детективными поворотами. Начало было положено случайным знакомством с собранием арабописьменных манускриптов Музея археологии и этнографии Омского госуниверситета.Самым ранним из них оказалась татарская рукопись конца XVIII в. (филигрань «1785»), найденная еще в 1985 году в с. Большой Карагай Тюменской области. Фолиант содержит 69 листов плотной бумаги размером 24 х 17 см; размер текста – 18 х 13 см. 15 строк на странице, пагинация кустодная, чернила черные и красные (для обозначения глав – баб). Почерк насх. Нет начала и конца, некоторые листы расшиты и перепутаны, есть лакуны в тексте. Содержательно выделяется несколько блоков: молитвы (лл. 1а–9b, 18а, 42а–51а, 52а–56а), наставления (лл. 10а–17b, 19а–41b, 58а–69b), имена пророков и святых: Адам, Ной, Шиш, Лукман, Идрис, ходжа Мухаммад-Ата, Зенги-Баба, Чупан-Ата, Дауд, хазрат Пехлеван Ахмад, Сад Ваккас, Джанкал-шайх, мавла Джалал ад-дин Сункури, Айса, Бакти-Ата, Ахмад Суфи, Ахмад Айнит, Ахмад Марсил, Ахмад Ханбал, Ахмад Хабир, Ахмад Иркам, Ахмад Джурджани, Ахмад Биртахим, Ахмад Джами, Ахмад Мухтар, Ахмад Йасави (л. 18b), хикматы (л. 51b). Имена «одиннадцати Ахмадов», приведенные в рукописи частично совпадают с перечнем, опубликованным Г. Сайфуллиной², и довольно откровенно говорят о влиянии Йасавийа. Кроме того, на лл. 56b–57а перечисляются имена суфийских шайхов, которым по дням недели посвящается обряд хатым хуца.

Слово «ходжа» (сиб.-тат. «хуца») имеет неясное происхождение; разъяснения по этому поводу любезно предоставил арабист В. Н. Настич:

«Термин «ходжа» входит в следующую цепочку: санскрит. updhaya – пракрит. uvjjha – староуйгур. xvaja (в буддийских текстах) – перс.-тадж. хваджа-ходжа – татарск. хозя – рус. хозяин. Значение изменялось: монах – святой – «одаренный [высшим] знанием» через «знающий – грамотный» (у мусульман в первую очередь знаток арабского языка и Корана, особенно «уважаемый – почтенный» и вплоть до «господин» и даже «начальник»). Ходжа – уважаемый человек, хорошо знающий Коран, умеющий читать и писать по-арабски, поэтому с полным правом занимающий разные высокие посты. Звание ходжи передавалось через поколения, а родословная, возводившая его к знатным предкам, нередко очень умело подделывалась»³.

Несомненна связь термина «ходжа» с суфийской традицией: так называли последователей братства Накшбандийа. Приведем интересующий фрагмент рукописи (л. 57а) и его русский перевод:

Читается (так):

суббота посвящается султану Байазиду Бистами,

воскресенье посвящается султану Абу Саиду ал-Хозрови,

понедельник султану Ибраим Адхаму посвящается,

вторник султану Хорасани посвящается,

среда султану Санджару Мази посвящается,

четверг султану Махмуду Азневи посвящается,

пятница султану Мухаммаду Ибади посвящается.

Так говорили. А знание у Аллаха.

На этом необычном тексте с именами святых подвижников все бы и кончилось, если бы не опыт этнографо-археографических изысканий в Омской области. В ходе работ путем сначала случайных вопросов, а затем целенаправленного анкетирования выяснилось, что и обряд хатым хуца, и подобные рукописи прочно вошли в ритуальную практику сибирских татар.

Так, в деревне Себеляково (Себеляк) Тарского района Омской области летом 2006 г. были найдены три рукописные тетради, написанные кириллицей на языке сибирских татар в конце XX века. Одна из них, озаглавленная как «Васийат-намэ»/«Наставление», принадлежит перу исполнительницы религиозных обрядов в деревне Ф.К. Кучуковой (Бергутовой, 1925 г. р.) и представляет собой тетрадь в 44 листа формата 21 х 17 см. По словам Файзы Каримовны, она и сама принадлежит к роду хуца, но из ссыльных казанских татар. Ее «Васийат-намэ» – сборник молитв, выписанных из разных книг, а также продиктованных прежней местной муллиной Ф.Ш. Шариповой (Таштимировой). Следы ее большой библиотеки затерялись в Казани и Таре⁴.

По всей видимости, к этой коллекции и восходит информация о святых, приводимая в обнаруженных тетрадях. «Васийат-наме», написанное в течение 1991–1996 гг. – настоящий кладезь имен суфиев и молитв – посвящений им. В оригинальном тексте имеется следующий порядок поминания (лл. 2b–3а):

Ир балларыбызка телу чен. 11 хмт 7 сулданнан мдт. Шмбе кн сулдан баясид, Бхлул хуча бауиттин. Якшмбе кн хуча ясууи солхарнаен локман хзиз. Душмбе кн Ибраhим тме. Шишмбе кне Измахил.Чаршмбе кне сулдан мхмут гзернви. Вйшмбе кне мехмт ммдбез. Йома кне шнчер масый. Мальчикам для молитвы. Благословление одиннадцати Ахмадов и семи султанов. Суббота – султан Байазид. Бхлул (?) хуча Баха ад-дин. Воскресенье – хуча Ясави, Зул-Карнайн, Лукман, Хзиз. Понедельник – Ибрагим-Ата. Вторник – Измаил. Среда – султан Махмуд Газневи. Четверг – Мухаммад. Пятница – Шенчер Масый.

С этим источником стыкуются материалы, выявленные Гузель Сайфуллиной. Дело в том, что у поволжских татар распространены посвящения, читаемые после рецитации Корана (кыроат). Тексты эти типологически схожи с сибирско-татарскими. На основе брошюры «Унбер хмд» («Одиннадцать Ахмадов») Г. Сайфуллина привела имена мусульманских святых (султан⁵), в том числе поэта-суфия ходжа Ахмада Йасави, которым необходимо ежедневно посвящать суру «Мульк» (одиннадцать раз – в пятницу)⁶. Один из опубликованных коллегой текстов так же, как в «Васийат-намэ», посвящен одиннадцати Ахмадам и семи султанам.

В ходе личной беседы муллина Файза Каримовна называла хуца Баха ад-дина по-русски «другом Аллаха», что точно соответствует значению арабского авлийа. Некоторые особенности написания имен на кириллице позволяют полагать, что текст писался под диктовку с арабографического подлинника, находившегося в распоряжении Ф.Ш. Шариповой. В «Васийат-намэ» по отношению к святым используется пестрый набор титулов (хуца, султан, шайх, баба) и собственно суфийских терминов амбийалар и аулийалар. Правда, не проводится смысловая граница между ними и они все употребляются в качестве синонимов. Молитва для поминания святых так же, как и в музейном списке, именуется хатым хуца, но уже со следующими именами: «Абделхалик хуча, вэли хэсрэт Баязит Бистами, гомэнхали хэзрэт Йозеф, хэзрэт шайх Эвелзен Эллэрхани, хэсрэт хуча Абдулла Элсари, хэсрэт хуча Бахауиттин...».

Различие перечней в одной тетради, очевидно, объясняется компилятивным характером сочинения. На словах Файза Каримовна поведала о существовании двадцати семи пророков и их помощников, каждый из которых занимался своим делом. Среди них Хазыр-Ата, Мустафа, Исхак, Муса и др. Например, с Хазыр-Ата связывается помощь путникам в дороге. У равных между собой шайхов есть помощники – шайхларын шавахэцлере.

Две другие рукописные тетради (даптарлар) написаны З.Л. Калдашевой (Алеевой, 1936 г. р.). Закия Латыповна тоже читает молитвы для односельчан и принадлежит к роду местных указных мулл, которые были репрессированы при советской власти. Ее тетради – очень пестрые сборники, в которых помимо прочего приводятся два перечня багышлау. Один из них отличается от «Васийат-намэ» и его источник неизвестен: суббота – султану Байазиду Бистами, воскресенье – «хуца Ахмэту Ястэви», понедельник – Ибрагиму Адаму, вторник – «султану Измагилу», среда – «султану Мэхмуту Гезерни», четверг – «бэйхэмбэр Мехэммету Хозерихри», пятница – султану Сэчер Масый. Относительно шайха Бахауддина З. Л. Калдашева упомянула, что этот аулийа (=султан) «держал львов за уши», был мудрецом и видел судьбы людей. Муллина уверяет, что имена святых приведены по нисходящей линии родства (отец-сын), т. е. должны рассматриваться как родословная запись.

Рукописная традиция багышлау-посвящений в ауле Себеляк выглядит так:

Рукописи Ф. Ш. Шариповой Неизвестный источник

«Васийат-намэ» Рукописи З. Л. Калдашевой.

Теперь приведем комментарий к именам из публикуемых рукописей.

Ибрагим Адам Балхи (ум. ок. 770 г.) – один из первых суфиев, разработавший ряд общепризнанных принципов суфизма. Абу Йазид (Байазид) Тайфур Бистами – иранский мистик (ум. до 878 г.), основатель особого суфийского течения Тайфурийа⁷, но часто его имя встречается в цепочке Накшбандийа⁸. Ибн Баттута (1304–1377) посетил его гробницу в г. Бистаме, где по его словам похоронен духовный наследник Абу Йазида – Абу-л-Хасан Али ал-Хорракани (ум. 1034)⁹. Йусуф ал-Хамадани (1049–1140) был учеником Абу Али ал-Фармази (ум. 1084), от которого «многие знаменитые суфии ведут… свои генеалогии, но две основные линии, в частности, восходят к двум его халифам – персидская к Абд ал-Халику Гидждувани, а тюркская к Ахмаду ал-Йасави»¹⁰. Последний известен как основоположник конгрегации Йасавийа, широко распространенной некогда в Средней Азии и Восточном Туркестане. Махмуд Газневи был правителем в Газне в 994–1030 годах сначала в качестве вассала саманидских амиров Нуха II и Мансура II, а после 999 года – автономно, с титулом Йамин ад-давла («Десница власти»). В ряду суфийских лидеров светский правитель оказался благодаря своей поддержке приверженцам тасаввуфа.

Относительно «султана Санджара Мази» дело обстоит несколько сложнее. Широко известен сельджукский султан Санджар б. Малик-шах (1118–1157), владевший в качестве малика Хорасаном, а затем еще и Систаном, Хорезмом и Мервом. Он прославился своей нетерпимостью к исмаилитам¹¹, был сюзереном Западных Караханидов и, как писал В.В. Бартольд, слава о нем широко распространилась, «постепенно с именем Санджара связали все предания о домонгольском прошлом и все памятники этого прошлого до монет первых веков Ислама включительно»¹². Позднее его имя стало элементом титула на караханидских монетах (санджар ал-азам)¹³ и упомянуто чагатайским историком и филологом Джамалем ал-Карши как прозвище хорезм-шаха Мухаммада Ала Ад-Дина (ум. в 1221 г.) – «Султан Санджар»¹⁴.

В ряде источников прослеживается явная связь между султаном Санджаром и суфиями, которым последний оказывал свое покровительство. Все эти лица историчны, весьма популярны на мусульманском Востоке и вместе с тем оказались почитаемы за святых у сибирских татар. Вполне возможно, что для обоснования этого культа имелась определенная литература, освящавшая генеалогию и деяния святых (как светских правителей, так и суфийских шайхов). Но для чего и к чему эти имена? На мой взгляд, большинство из них может быть напрямую связано с цепью великих шайхов Нашкшбандийа¹⁵. К ним был инкорпорирован Ахмад Йасави, что косвенно указывает на былую распространенность его тариката в Западной Сибири.

В самом деле, сибирские ученые были сведущи в суфийской традиции. Об этом однозначно говорят письменные источники. Летом 2006 г. мне удалось познакомиться с жительницей аула Себеляк Джамилей Шариповой (Джураевой), родившейся в 1965 году в г. Андижан (Узбекистан). Она показала персоязычную рукопись в 57 листов конца XVIII – начала XIX в. Манускрипт сохранился от бабушки информатора, Асчамал Чанбаевой (Шариповой, 1911–1984 гг.), которая владела коллекцией книг и умела свободно их читать. Размеры листа 22 х 16,6 см, текста – 16,5 х 11,5 см. 15 строк на странице. Пагинация кустодная. Бумага плотная, желтоватого цвета, без филиграней. Чернила черные и красные. Почерк насталик. Переписчиком рукописи был носитель тюркского языка. Список дефектный: нет крышек переплета, начала и конца с колофоном. Манускрипт содержит конспекты религиозных сочинений, в том числе известных суфийских трактатов, с подробными ссылками и, возможно, происходит из Поволжья. Около половины текста посвящено перечислению цепочек духовной преемственности суфийских шайхов, возводимых к пророку Мухаммаду. Среди упоминаемых конгрегаций – Кубравийа, Накшбандийа (Ходжаган), Ишкийа, Джахирийа, Джалалийа и целый ряд других, связываемых с городами Самарканд, Бухара, Ташкент, Балх, Багдад. Приведены имена таких подвижников, как мавлана Джалал ад-дин Руми, ходжа Абд ал-Халик Идждувани, хазрат шах Накшбанд ходжа Баха ад-дин, хазрат султан Байазид Бистами, ишан шайх Абу Йусуф Амадани, ишан шайх Абу-л-Хасан Хорракани, султан ходжа Ахмад Йасави, Мансур-Ата, хазрат Занги-Ата, Хаким-Ата и многие другие. Все это перемежается многочисленными персидскими стихами. Текст явно был предназначен для узкого круга интеллектуалов.

Подобные тексты могли иметься у Муниры Шариповой из того же аула Себеляк, которая, по воспоминаниям ее родственников, тоже читала имена святых (пайхамбарлар). Следы этой библиотеки теряются в городе Тара, а часть рукописей сохранилась в семье ее внучки Мубары Бергутовой (Шариповой, 1957 г. р.). Целая серия рукописных и эпиграфических источников, а также устная традиция, связанные с аулом Себеляк недвусмысленно указывают на то, что это был религиозный центр с большой мечетью, вероятнее всего, и каким-то формальным объединением суфиев, среди высшей прослойки которых были широко известные представители сословия ходжей Айтикиных и Шиховых.

Пытаясь разыскать библиотеки рукописей в городе Тара, у Шамсинар Алтынбаевой (1925 г. р.) я нашел сборник рукописей, в том числе небольшой тетрадный лист со следующим текстом:

Во имя Аллаха милостивого и милосердного. Господ святых (хазрат авлийаларнын) благородные имена: Абду-л-Халик Аджарвани и господин Байазид Бистами и господин Йусуф Мамани и хазрат шайх Абу-л-хасан ал-Аркани и господин ходжа Абдулла Ладари и господин ходжа Бамгау-р-хак Накшбанди. Амин.

Краткое хатым хуча: во-первых, семь раз – (суру) «Альхам» Салават шариф – семь (раз), «Алам нашрах» – сорок девять раз, (суру) «Кул хува-ллаху ахад» – семь (раз). С (сурой) «Альхам» кончено.

Владелица рукописей утверждает, что обряд, о котором идет речь в тексте, состоит из чтения фрагментов Корана до тысячи раз, проводится в самых тяжелых ситуациях и способны это осуществить лишь самые достойные религиозные деятели. Ш. А. Алтынбаева назвала место прежнего поселения хуцалар и аулийалар – деревня Сеитово (Хуца-аул) Тарского района Омской области. По ее мнению, это йахшилар ер – земля святых, где жили хуца Наср ад-дин, хуца Баха ад-дин и другие. Интерес представляет аскетический образ жизни хуцалар: «Они не обращали внимания на мир, только молились, чтобы все были в раю». А каждый аулийа, т. е. святой, выполнял определенные функции («как министр»), что характерно и для представлений поволжских татар¹⁶. Святые похоронены на трех кладбищах: хуца зийарат в Сеитове и Курманове и на старом кладбище в Себелякове¹⁷. Эти некрополи действительно весьма примечательны, на что еще придется обратить внимание.

В Казанском госуниверситете в ходе нашей командировки в феврале 2007 г. обнаружена рукопись с еще одним перечнем имен шайхов (Восточный сектор ОРРК НБ КГУ. 5300 т.). Это рукописная тетрадь в 4 листа второй половины XX в., приобретена археографической экспедицией в 1978 г. у жительницы аула Талмы (Ясаул) Тюменского района Тюменской области Сабии Каримовой.

… …

u1585

…

..это чтение хатым ходжа...

Душе их величества ходжа Ахмада (Йа)сави, да будет над ним милость Аллаха, посвящаю.

Душе их величества ходжа Абду-л-Халик Идждувани посвящаю.

Душе их величества ходжа Бахааддина ан-Накшбанди посвящаю.

И душе их величества ходжа шайха Байазида ал-Бистами посвящаю.

И душе их величества ходжа Абу Йусуфа ал-Хамадани посвящаю.

И душе их величества ходжа Абу-л-Хасана ал-Харкани посвящаю.

И душе их величества ходжа Абу-л-Мансура ал-Мадриди посвящаю.

И душе их величества ходжа Абдуллы ал-Ансари посвящаю...

Список по содержанию компилятивен, содержит искаженный фрагмент линии духовной преемственности в братстве Накшбандийа¹⁸. Шайх ал-Ансари входит в эту же цепь¹⁹, а вот фигура человека с интригующей нисбой ал-Мадриди остается пока загадочной. Еще один вариант сибирско-татарского посвящения суфийским шайхам имеется в тетради, приобретенной у имама-мухтасиба северных районов Омской области Ахмад Ратиба (г. Тара). Источник – пестрый сборник молитв, написанных от руки красной пастой во второй половине XX в. Текст, вероятно, писался на слух и выглядит так:

И господина султана Байазида Бистами и господина шайха Абу-л-Хасана Хорракани и господина Абу Сайфи (т.е. Абу Йусуфа) Хамадани и господина ходжи шайха Абдуллы Ансари и господина ходжи Бахауддина Бакшанди (т. е. Накшбанди) душам посвятил.

По нашей просьбе в похожем порядке, но уже по памяти, список воспроизвел имам усть-ишимской мечети, весьма компетентный в местных религиозных традициях, Мухамедчан Закирович Бухардинов (1932–2007). Посвящения такого содержания распространены не только у тоболо-иртышских татар, в частности в д. Айалу Венгеровского района Новосибирской области М.А. Корусенко была выявлена библиотека рукописей XVIII – начала XX вв.²⁰ Анализ манускриптов показал, что барабинские татары, освоившие исламскую обрядность достаточно поздно, тоже поминали имена приведенных выше суфийских шайхов. Рукопись с таким текстом датируется концом XIX века и, скорее всего, фиксирует культурное влияние соседей.

Итак, имеется цикл рукописных памятников XVIII–XX вв. (более ранние не сохранились или пока не обнаружены), широко распространенных среди сибирских татар и посвященных поминанию суфийских шайхов в рамках обряда хатым хуца. В связи с обнаруженными манускриптами возникает несколько вопросов. Во-первых, почему номенклатура упоминаемых имен заметно разнится? Очевидно, перечень не был строго установлен, имена могли черпаться из компендиумов по суфийскому пути. Имя Байазида Бистами встречается в шаджара смотрителей святых мест. В списках Тобольского музея и в карагайском списке упомянуты шайхи Науф и Тыйрай шайх Алаф «из детей» султана Байазида, а в «Грамоте хранителя Юрумской Астаны» шайх Султан рекомендован как «потомок» Байазида Бистами²¹. Как уже показал И. В. Белич, это цепь духовной преемственности, характерная для суфизма²². Поминания удостаиваются шайхи не поздней традиции, непосредственно участвовавшие в процессе исламизации, а их далекие предшественники.

Изучение обряда хатым хуца происходило исключительно по рукописям вплоть до лета 2007 г., когда я оказался в с. Большие Туралы (Зур Ууш) Тарского района Омской области. Экспедиция Омского филиала Института археологии и этнографии СО РАН дважды зафиксировала проведение хатым хуца. По нашей инициативе имам Ахмадали Ахметович Мусаитов (1935 г. р.) вместе с женой Атифой Алиуловной любезно согласился провести у себя дома краткое хатым хуца, а чуть позднее меня пригласили на молитву в доме Насимы Ураевой (Сулеймановой, 1931 г. р.). Ахмадали Ахметович рассказал, что раньше сам шайх Баха ад-дин совершал этот обряд, а затем – его последователи (машайхлар). Таким образом, хатым хуца является реликтом традиции, сохраненной представителями местной суфийской обители. Обряд проводится только в особых случаях (например, при обрезании, проводах в армию и т. д.) и непременно вне стен мечети, поскольку сами служители культа признают отсутствие такого обряда среди обязательных элементов поклонения («такого нет в Коране»). По мнению местных жителей, во многих других аулах вокруг Тары хатым хуца уже не читают, т.к. утратили знание о нем. Однако во всех обследованных мною селениях память о таком мероприятии сохранилась, и все еще есть люди, передающие порядок его совершения.

Все начинается с того, что хозяин дома, желающий провести хатм, приглашает имама и людей, знающих ряд обязательных молитв. Имам читает вслух багышлау-посвящение на татарском языке. Затем присутствующие про себя повторяют определенное количество раз суры ал-Фатиха, Алам нашрах, ал-Ихлас и салават. Для удобства счета повторений используют сто десять камней или финиковых косточек, хранящихся в специальном мешочке. Для каждого цикла молитв выбирается необходимое количество камней, которые неравномерно распределяются среди присутствующих. Между циклами имам объявляет, какая сура и сколько раз должна быть прочтена теперь. Сура «ал-Ихлас» («Очищение») обычно рецитируется триста, семьсот или тысячу раз. Для счета после перебирания сотни камней, откладывается по одному камню из не участвующей десятки. Завершают хатм обращение к святым и громкий такбир, а затем проводится чаепитие. Длится полное хатым хуца с тысячекратным повторением суры «ал-Ихлас» около двух часов, но для этого приглашают семь-девять человек. В доме Насимы Ураевой хатым хуца читалось дважды подряд, поскольку посвящали его двум разным людям и по разным поводам.

Регулярно совершаемое хатым хуца породило в Больших Туралах оригинальную рукописную традицию. Зафиксировано пять списков багышлау на татарском языке кириллицей, приложенных к книге «Хатем хуа hм дога-и хатем» (Казань, 1996)²³. Брошюра используется как основа чтения молитв на арабском языке. На первой странице книги сказано, что шайх Баха ад-дин вместе со своими мюридами совершал хатым после намаза, поэтому обряд прозвали «хатым ходжа Бахауддин». Четыре из пяти найденных рукописей идентичны, а пятая имеет отличия. При этом информаторы подчеркивают автохтонный характер записей и самого обряда, поскольку якобы поволжские татары таких традиций не имеют. Приведем сначала самый распространенный текст, принадлежащий прежнему имаму, между прочим, потомку казанских татар, Фоату Начметдиновичу Сулейманову (1928 г. р.).

(1а) Хтем хуа ниятлу. гузе Бисмилл. Иллhи ният кылдым. Ошбу укыйторган хуам хатымын савабын багышладым. увл Аллаhы тгл узене ризалыгы чен. Хабиби хуаларны рух шрифлрен, исемлре мгълум булган, Хуаhе Баhаветдин, нкеш бнди. Хуаhе hбель хсн, хркани, Абульмансур. Абуйосыф мhдни. Хуа хмтйасви. Абдульхалик Гидевани. Шаихначметдин Кибери. Хуаhи ильяс. hзер ата, Абдулла Ансари. Хуа хаким Бастами в барча исемнре мгълум булмаган мшихлрне рух шрифлрен бхши кылдым. И Раббым узене ризалыгы чен… (2b) Гhрийлрне рухларына мл клли хуаларга шйехлрне сулданнарны хуаг Баhаведдин бабабызны Хызыр ильяс бабабызны рух шрифлрен багышладым. /1а/ Намерение в поминании господ. Призываю к имени Аллаха. Аллах, намерение совершил. Это читаемое поминание ходжей богоугодное посвятил. А прежде – довольству самого Господа Бога. Благородным душам любимых ходжей, (чьи) имена известны были, ходжа Багауддин Накшбанди, ходжа Абу-л-Хасан Хорракани, Абу-л-Мансур, Абу Йусуф Мэхдани, ходжа Ахмад Йасави, Абдульхалик Гидевани. Шаихначметдин Кибери, ходжа Ильяс, Хызыр-Ата, Абдулла Ансари. Мудрому ходже Бистами и всем по именам неизвестных машаихов благородным душам бхши сделал. Самого Господа довольству… (2b) Гhрийлрне (?) всем душам, каждого из ходжей, шайхов, султанов господина Бахауддина бабы, Хызыр Ильяса бабы благородным душам посвятил.

Рукопись Рукии Л. Тухтаметовой (Шариповой, 1934 г. р.) из того же села содержит приведенное выше посвящение, но начинается иначе:

/1а/ Хтем хуа. Ниятлу догасы <…> Или ният кылдым, Раббым, бу хатм хуа дагаларын укымакка. Савабын Пйгмберебез Мхммд Мостафа салли галhи всслмне рух шрифен ирештерен телгемне узене ризалыгы ил хабул иткй иде. Пйгмбребезне шфгатен мет итеп багышладым Абдулхалик хуа, Вли хзрт Баязит, Бастилик Госман, Гали хзртлр, Йосыф хзрт, (1b) ших Абдулхалик нсри, хзрт хуа Багаутдин чаккнhс сабани (флн улы, кызы нияте ил) багышладым тн в ан слмтлеген илhи мин узене ризалыгы ил кабул иткй иде. (1а) Хатым ходжа. Молитва намерения. Намерение совершил, Господи. Эти молитвы – для чтения хатым ходжа. (Господи), благочестивой благородной душе Пророка нашего Мухаммада Избранника, да благословит его Аллах и да приветствует, достигаемое благопожелание собственному довольству принял бы. Надеясь на милосердие Пророка, посвятил ходже Абд ал-Халику, святому господину Байазиду Бистами, господам Осману, Али, господину Йусуфу, (1b) шайху Абдулхалику Ансари, господину ходже Баха ад-дину. Выписанное пожелание (такому-то сыну, дочери) посвятил плоти и души здоровью. Амин. Господи, собственному довольству принял бы то.

Вообще, большое количество повторений одних и тех же молитв напоминает зикр²⁴ – радение с целью достичь мистического слияния с Богом. Однако его необходимо отличать содержательно от того, что практикуется у сибирских татар. Дело в том, что «если многократная рецитация формул зикра (очень коротких. – А. Б.) приводит к превращению их в рецитируемые псевдослова, то чтение хатма, состоящего из частей коранического текста, не допускает такой возможности даже в принципе»²⁵.

Для иллюстрации этой мысли приведем пример. В библиотеке Тарской мечети в составе сборника рукописей муллы Сафиуллы Алтынбаева имеется обычный тетрадный лист в линейку с указанием порядка совершения хатым хуца.

Хатым хуча.

7 раз читается Фатиха,

100 … Салават,

79 … Алам нашрах,

1000 … Куалла (т.е. сура Ихлас),

7 … Фатиха,

100 раз Салават.

После, завершив посвящение, читают один айат.

[При проведении] хатым хуча 110 камней бывает.

Заметим, что 112-я сура Корана «ал-Ихлас» занимает в чтении центральное место по числу повторений, а значит и по смысловой нагрузке. «Считается, что воздание от ее рецитации эквивалентно десяти отпущенным на свободу рабам или, по словам других, – одному полному хаджу и полному малому паломничеству»²⁶. Составляющие обряда хатым хуца – многократная рецитация фраз из Корана с использованием камней и посвящение суфийским шайхам – позволяют делать вывод о внешних (но не смысловых!) чертах сходства с зикром.

Итак, после знакомства с рукописями и включенного наблюдения всего обряда стало ясно: хатым хуца известно в Сибири с конца XVIII века, посвящается великим шайхам братств Нашкбандийа и Йасавийа. Но останавливаться на этом не будем, а попробуем узнать, откуда эта традиция проникла на берега Иртыша.

Внимательный читатель уже заметил неоднократные отсылки к полевым материалам Гузель Сайфуллиной. В самом деле, несмотря на категоричное заявление моих информаторов об уникальности сибирского обряда хатым хуца, именно поволжские тюрки демонстрируют целый спектр совпадений в этом плане. И не только в том, что брошюра «Хатым ходжа ва дуа-и хатым» печаталась в Казани, но и в самой ритуальной практике. Правда, данные почерпнуты мною из дореволюционной литературы и рукописей, а свидетельств современной обрядности по этому поводу найти не удалось. Среди многочисленных разрозненных рукописных фрагментов конца XIX века из Буинского района Республики Татарстан, хранящихся в Болгарском государственном историко-архитектурном музее-заповеднике, мне попал в руки листок с таким текстом (перевод):

Во имя Аллаха милостивого и милосердного. Намерение. Разъяснение чтения. Во-первых, прочитав семь раз Салават, потом семь раз Алхамд, потом семь раз Алам нашрах, потом семь раз Салават, саваб посвящаешь господам (ходжалар). Господи, прими саваб этого поминания душ хазрата ходжа Абд ал-Халика Идждувани, и хазрата ходжа Бахаад-дина Накшбанди, и хазрата ходжа Байазида Бистами, и хазрата ходжа Абу-л-Хасана Ансари, и хазрата Зейд Абу-л-Мансура, [да будет] над их собранием мир и милость Аллаха. После этого посвящается султану Байазиду Бистами, в воскресенье ходжа Ахмаду Йасави, в понедельник султану Ибрахиму [Адхаму], в субботу султану Исмаилу Самаи, во вторник султану Мухаммаду Хорови, в пятницу султану Санджар Мазы... После чтения хатма совершается громкий такбир²⁷.

Думаю, особые комментарии не требуются и так ясно, что порядок совершения обряда очень схож с хатым хуца в Сибири, а содержание посвящения включает имена накшбандийской цепи с участием ходжа Ахмада Йасави. Более того, мы можем отнести бытование обряда в Урало-Поволжье к началу XIX века. В широко известном произведении ал-Муслими «Таварих-и Булгарийа» есть раздел «Поминание семи господ», в котором рекомендуется читать суры ал-Фатиха, ал-Ихлас, Алам нашрах и салават в честь Байазида Бистами, ходжа Абд ал-Халика Идждувани, ходжа Абдулла ал-Ансари, ходжа Абу-л-Хасана ал-Хорракани, ходжа Абу Йусуфа Амидани, ходжа Абу-л-Мансура Мадриди, ходжа Бахаад-дина Накшбанди²⁸. В конце все того же XIX века в селениях вокруг Уфы легендарный шайх братства Накшбандийа-муджадидийа Зайнулла Расулев встретил мюридов, которые совершали хатм-и ходжаган²⁹, да и сам великий шайх его практиковал³⁰. Очевидно, речь идет об аналогичной культовой практике. Мы получаем прочную привязку с традициями ордена «господ» и можем конкретизировать направление поиска. Петербургский востоковед А. А. Хисматулин заметил, что «в братстве Накшбандийа хатм, как отдельный вид практики, рекомендуется находящимся в середине пути и идущим к его завершению»³¹. Этим можно объяснить мнение информаторов об особых требованиях к периодичности проведения хатма и к качествам самих участников обряда. А что же в Средней Азии – на родине огромной сети тариката? Разумеется, различные виды рецитации Священного Писания здесь широко распространены. Аннет Крэмэр из немецкого центра исламоведения в Бохуме пишет о трех похожих обрядах: хатм-и хваджа-йи Джанаб-и хазрат сайид Гаус ал-Азам, хатм-и хваджа (в Ферганской долине) и хатм-и йаздахум (в Бухаре). Содержание их аналогично сибирским и поволжским хатмам, причем «для счета используются 111 камешков, раздаваемых участницам до начала хатм-и йаздахум… [Обряд] завершается чтением коранических сур по выбору аймуллы, молитвой в честь пророков, святых, покойных аймулл, родных и близких присутствующих. Обычай совершать громкий зикр (джахр) после хатм-и йаздахум последний раз отмечен в первые десятилетия советской власти. Первые сведения о хатм-и йаздахум в Средней Азии относятся к XIX в. Существует предположение, что этот обычай занесен в регион из Индии… членами братства кадирийа-низамийа и приобрел местный колорит»³². Единственное несовпадение с данными Аннет Крэмэр – в Сибири хатым хуца фиксируется в конце XVIII века, о чем было сказано в самом начале. Должно быть, этот «обычай», по выражению исследовательницы, имеет более длительную историю в оазизах Маварааннахра, которую еще только предстоит выявить. Учитывая поздний характер традиции, а также единство сети Накшбандийа в Российской империи можно предположить, что хатм проник в Сибирь как со среднеазиатами, так и с многочисленными в XIX веке переселенцами с Поволжья. И если уж говорить о роли «учеников шейха Багаутдина» в распространении Ислама среди сибирских мусульман, то она наиболее ярко отразилась именно в необычном и интересном обряде «поминания господ».

Примечания:

1 Слово хатым восходит к арабскому корню ХТМ и связано с двумя значениями. Во-первых, глагол хатама – ставить штемпель, печать; запечатывать, закрывать; завершать, заканчивать. Во-вторых, существительное хатма (мн.ч. хатам) – прочтение всего Корана (Баранов Х. К. Арабско-русский словарь. – М., 1985. – С. 211; Сайфуллина Г. Багышлау (посвящения) в контексте культуры народного Ислама волжских татар. – Казань: Иман, 2005. – С. 5).

2 Сайфуллина Г. Багышлау... С. 18.

3 Краткий комментарий: Настич В. Н. К эпиграфической истории средневекового Баласагуна (городище Булана в Кыргызстане) // Нумизматика и эпиграфика. – М., 2005. – Вып. XVII. – С. 75, 78. Также: Кармышева Б. Х. Очерки этнической истории Южных районов Таджикистана и Узбекистана. – М., 1976. – С. 148–153; Рассудова Р. Я. Термин ходжа в топонимии Средней Азии // Ономастика Средней Азии. – М., 1978. – С. 115–128.

По данным В. Н. Настича, «первоначально (в VII–VIII вв.?) и в Средней Азии это слово обозначало, по-видимому, буддийского монаха (наряду с санскритскими bhiksu и sramana, согдийское saman), а затем было адаптировано персидским и тюркским Исламом» (Настич В. Н. К эпиграфической истории Баласагуна (Анализ изданных надписей и новые находки) // Красная Речка и Бурана: Материалы и исследования Киргизской археологической экспедиции. – Фрунзе, 1989. – С. 174). Словарное значение персидского слова – уважаемый, влиятельный человек; сановник; господин, хозяин; глава; учитель, профессор; мудрец (Гаффаров М. А. Персидско-русский словарь. Т. 1. – М., 1976. – С. 303; Персидско-русский словарь. Т. 1. – М., 1970. – С. 572). Некоторые словари арабского языка различают слова хваджа – господин (титул и обращение, особенно к христианам и европейцам, всегда перед именем) и ходжа – учитель, наставник (her H. Arabisches örterbuch für die Schriftsprache den Gegen art. – Leipzig, 1958. – S. 238).

4 В 1980 г. археографической экспедицией Казанского университета у Ф. Ш. Таштимировой была приобретена арабская рукопись религиозного содержания (25 л., начало XIX века, насх), хранящаяся теперь в Восточном секторе ОРРК НБ КГУ (шифр 5793 ар.). Согласно аннотации Н. Г. Гараевой, это сборник, состоящий из сочинения по фикху и молитв-благословлений (салават).

5 Султан (мн. ч. салтин) – власть, господство, владычество; султан, государь, верховный правитель (Баранов Х. К. Указ. соч. С. 368). Применительно к суфийским шайхам подобные светские титулы отражают высокое положение в иерархии духовных лидеров (консультация В. Н. Настича). Заметим также, что некоторые средневековые суфии (Ниматулла Кермани) добавляли слово «шах» с целью «противопоставления оппозиционных духовных глав светским шахам»: Агахи А. М. Значение противоборства религиозно-философских течений «ахбари» и «осули» в идеологической борьбе своего времени // Иран: история и культура в Средние века и в Новое время. – М., 1980. – С. 12.

6 Сайфуллина Г. Указ. соч. С. 18.

7 Аликберов А. К. Эпоха классического Ислама на Кавказе: Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал-хакаик» (XI–XII вв.). – М., 2003. – С. 347–348; Ибрагим Т. К., Султанов Ф. М., Юзеев А. Н. Татарская религиозно-философская мысль в общемусульманском контексте. – Казань, 2002. – С. 43; Кныш А. Д. Мусульманский мистицизм: краткая история. – СПб., 2004. – С. 78; Тримингэм Дж. С. Суфийские ордены в Исламе / Пер. с англ. А.А. Ставиской, под ред. и с предисл. О. Ф. Акимушкина. – М., 2002. – С. 29.

8 Тримингэм Дж. С. Указ. соч. С. 38.

9 Ибрагимов Н. Ибн Баттута и его путешествия по Средней Азии. – М., 1988. – С. 104.

10 Тримингэм Дж. С. Указ. соч. С. 80; Чвырь Л. А. Обряды и верования уйгуров в XIX–XX вв.: очерки народного Ислама в Туркестане. – М., 2006. – С. 174.

11 Строева Л.В. Государство исмаилитов в Иране в XI–XIII вв. М., 1978. С. 137–139. По сведениям историографа иль-ханов Рашид ад-Дина, в конце XIII в. мавзолей Санджара в Марве был самым высоким мусульманским зданием в мире (см.: Бартольд В. В. Историко-географический обзор Ирана // Соч. Т. 7. Работы по исторической географии и истории Ирана. – М., 1971. – С. 66).

12 Бартольд В. В. К истории орошения Туркестана // Соч. Т. 3. Работы по исторической географии. – М., 1965. – С. 140. Между прочим, в сочинении кашмирца Абд ал-Керима (XVIII в.) имя султана пишется так же, как в сибирских рукописях: «Санджар-и мази» (Там же. С. 154, прим. 113).

13 Кочнев Б. Д. Нумизматическая история Караханидского каганата (991–1209 гг.). Часть 1. Источниковедческое исследование / Отв. ред. В.Н. Настич. – М., 2006. – С. 23; Он же. О некоторых методах выделения среднеазиатских фельсов домонгольского времени // Восточное историческое источниковедение и специальные исторические дисциплины. Вып. 3. – М., 1995. – С. 284.

14 Джамал ал-Карши. Ал-Мулхакат би-с-сурах / Введение, пер. с арабо-персидского, коммент., текст, факсимиле Ш. Х. Вохидова, Б. Б. Аминова (Сер. История Казахстана в персидских источниках. Т. 1). – Алматы, 2005. – С. 117.

15 Хваджаган // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Т. 1. – М., 2006. – С. 417–425.

16 Сайфуллина Г. Указ. соч. С. 18.

17 Проживание в селении Себеляк первой половины XIX в. носителей титула ходжа зафиксировано документально. Из метрических книг известен, к примеру, мулла Мухаммади сын Нийаза ходжи (Государственный архив Омской области. Ф. 383. Оп. 2. Ед. хр. 11. Метрическая книга мечети. д. Айткулово, Атак, Киргапской, Мурлинской, Себиляково, Сеитово, Туралы. 1846–1849. Л. 49). Он упомянут и в родословии Айтикиных.

18 Ср. тексты из Дагестана в приложениях к статье: Рощин М. Ю. Шейх Мухаммед Назим Киприотский и его последователи (к вопросу о возрождении суфизма в Дагестане) // Подвижники Ислама: Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе / Сост. С. Н. Абашин, В. О. Бобровников. – М., 2003. – С. 315, 320, 322.

19 Аликберов А. К. Указ. соч. С. 369.

20 В составе библиотеки, принадлежавшей семье поволжских татар, обнаружен новый список исторического сочинения на татарском языке «Таварих-и Булгарийа» Хусам ад-дина ал-Муслими (о сочинении: Усманов М. А. Татарские исторические источники... С. 134–166). Искренне благодарю директора Научной библиотеки Казанского университета З. С. Миннулина за помощь в определении рукописи.

21 Рахимов Р. Х. Астана в истории сибирских татар... С. 106.

22 Белич И. В. Мавзолеи мусульманских святых в районе Искера // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 1. – Тюмень, 1997. – С. 94.

23 Эта брошюра печаталась на основе арабского шрифта в Казани еще в 1897 и 1899 гг. (Катанов Н. Ф. Восточная библиография. – Казань, 2004. – С. 78, 125) и содержала молитву, приписываемую «шейху секты накшбендие в Бухаре ходже Багауд-дину».

24 От арабского глагола закара – 1) упоминать, называть; приводить, рассказывать; помнить, вспоминать; 2) восхвалять, славословить (многократно повторяя имя Аллаха); 3) участвовать в зикре. Слово зикр (мн.ч. азкар) имеет значения: упоминание, память, воспоминание, слава и собственно зикр. См.: Баранов Х. К. Указ. соч. С. 275.

25 Хисматулин А. А. Суфизм. – СПб., 2003. – С. 158.

26 Он же. Суфийская ритуальная практика (на примере братства Накшбандийа). – СПб., 1999. – С. 119.

27 Болгарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник. Рукопись № 83. Л. 6b–8b.

28 Восточный сектор ОРРК НБ КГУ. Таварих-и Булгарийа. Шифр № 596. Л. 79b.

29 Шайх Зайнулла хазратнын тарджм-и хали. – Оренбург, 1917. – С. 11.

30 Шейх Зейнулла Расули ан-Накшбанди. Избранные произведения / Пер. с арабского И. Р. Насырова. – Уфа, 2001. – С. 41–42, 97–98.

31 Хисматулин А. А. Суфийская ритуальная практика… С. 121.

32 Хатм-и йаздахум // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Т. 1. – М., 2006. – С. 416.