Глава 3 Homo homini деньги est

Вообще РіРѕРІРѕСЂСЏ, РђР№РЅ РСЌРЅРґ написала Рѕ том, Рѕ чем, РІ частности, писал Рё СЏ РІ СЃРІРѕРёС… прошлых книгах: только то, что РјС‹ называем человеческими недостатками (СЌРіРѕРёР·Рј, жадность, леность Рё РїСЂ.) самым парадоксальным образом выстраивает удивительное здание планетарной цивилизации СЃРѕ всеми его узорными финтифлюшками РІ РІРёРґРµ комфорта Рё гуманизма. Да здравствует жадность Рё СЌРіРѕРёР·Рј! И Рє черту альтруизм, РёР±Рѕ, если люди, вместо того чтобы работать РЅР° себя, РІРґСЂСѓРі озабочиваются мифическим «всеобщим благом» Рё, более того, становятся профессиональными борцами Р·Р° этот миф… здесь Рё начинаются РєРѕРјРјСѓРЅРѕ-фашистско-инквизиторские неприятности.

Один-единственный хороший лозунг был у коммунистов – «Начни с себя!» – да и тот они использовали через задницу. А надо было вот как: начни строить благополучие этого мира с себя и своей семьи!.. И как только этот тезис поймут и примут все, весь мир станет жить благополучно. Если же граждане в порыве благородства станут носиться по миру, стараясь по своему усмотрению сделать жизнь окружающих лучше, получится всегдашняя параша. Вообще, хочу отметить, люди, слишком заботящиеся о глобальных проблемах мироустройства, – это, как правило, неудовлетворенные в личной жизни, глубоко закомплексованные товарищи, старающиеся выплеснуть свои внутренние проблемы на мир и решить их путем изменения не себя, но мира. Опасный народ…

Впрочем, вернемся РІ Соединенные Штаты, описанные РІ романе. РќР° РѕРґРЅРѕРј РёР· заводов этой несчастной страны РђР№РЅ РСЌРЅРґ РІ РїРѕСЂСЏРґРєРµ иллюстрации провела социалистический эксперимент РІ самом чистом РІРёРґРµ. Поскольку СЏ РЅРµ льщу себя надеждой, что читатель совершит РїРѕРґРІРёРі Рё прочтет многотомный производственный роман, просто приведу этот кусочек, еще раз извинившись Р·Р° длинную цитату. Итак, рассказ рабочего РѕР± эксперименте рафинированного социализма РІ масштабах РѕРґРЅРѕРіРѕ завода. Эксперименте, РІ результате которого РІСЃРµ рабочие завода стали РѕРґРЅРѕР№ большой семьей.

«…На заводе, где я проработал двадцать лет, что-то произошло. Все началось, когда умер старый хозяин и дела приняли его наследники. Их было трое, двое сыновей и одна дочь. Они разработали новый план управления заводом. Они предложили, чтобы мы проголосовали за него, и мы почти единогласно проголосовали “за”. Мы не знали, что это за план, и думали, что он хорош. Нет, не совсем так. Мы думали, что должны считать его хорошим. План предусматривал, что каждый будет работать по своим способностям, а его труд будет оплачиваться по его потребностям…

РњС‹ проголосовали Р·Р° этот план РЅР° общем собрании, РјС‹ РІСЃРµ, шесть тысяч работавших РЅР° заводе. Наследники Старнса выступали СЃ длинными речами. Было РЅРµ РѕСЃРѕР±Рѕ понятно, РЅРѕ никто РЅРµ задавал РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ. Никто РЅРµ представлял, как будет работать этот план РЅР° практике, РЅРѕ каждый надеялся, что его сосед представляет… РћРЅРё говорили нам, что план рассчитан РЅР° достижение благородного идеала. РќСѓ откуда нам было знать, что это РЅРµ так? Ведь РјС‹ РІСЃСЋ жизнь только Рё слышим РѕР± этом РѕС‚ родителей, учителей Рё священников, читали это РІ любой газете, видели РІ каждом фильме, слышали РІРѕ всех выступлениях. Разве нам РЅРµ повторяли, что это правильно Рё справедливо? Может быть, есть какое-РЅРёР±СѓРґСЊ оправдание тому, что РјС‹ сделали РЅР° том собрании. РќРѕ РІСЃРµ же РјС‹ проголосовали Р·Р° этот план Рё поплатились Р·Р° это. Знаете, РјСЌРј, РјС‹ своего СЂРѕРґР° меченые, СЏ РіРѕРІРѕСЂСЋ Рѕ тех, кто работал РЅР° заводе еще четыре РіРѕРґР° после того, как был РїСЂРёРЅСЏС‚ этот план. РќР° что РїРѕС…РѕР¶ ад? РќР° зло – простое, неприкрытое, ухмыляющееся зло. Разве РЅРµ так? Именно это РјС‹ увидели Рё этому помогли появиться РЅР° свет. Поэтому СЏ думаю, что РЅР° всех нас лежит проклятье Рё, может быть, нам нет прощения…

Знаете, как план претворялся в жизнь и что он делал с людьми? Попробуйте наполнить водой емкость, на дне которой есть течь, через которую вода уходит быстрее, чем ее наливают. С каждым новым ведром, которое вы приносите, эта дыра увеличивается в диаметре на дюйм, и чем больше вы работаете, тем больше работы от вас требуется. Вы выливаете все новые и новые ведра, сначала сорок часов в неделю, потом сорок восемь, потом пятьдесят шесть – и все для того, чтобы у вашего соседа стоял на столе ужин, чтобы его жене сделали операцию, чтобы у его ребенка вылечили корь, чтобы его мать получила кресло на колесах, чтобы у его дяди была рубашка; для ребенка, который еще не родился, для всех вокруг, все – для них, от пеленок до зубных протезов. Вы же должны работать с рассвета до заката, месяц за месяцем, год за годом, ничего не получая за это, кроме своего же пота, ничего не видя, кроме их удовольствия, которое вы должны им доставлять до конца своих дней, работая без отдыха и надежды, без конца… От каждого по способностям, каждому по потребностям…

Они говорили, что мы все одна большая семья. Но не все мы стоим за одним сварочным аппаратом по десять часов в день, и не у всех одновременно схватывает живот. Чьи способности и чьи потребности важнее всего? Ведь когда все в один котел, человеку не позволено определить свои потребности. А то он заявит, что ему нужна яхта, и, если нам остается руководствоваться только его чувствами, он вполне может обосновать свою потребность. Почему нет? Если я не имею права заработать на машину, пока не попаду на больничную койку, своим трудом зарабатывая по машине каждому лодырю и голому обитателю джунглей, почему бы не потребовать от меня яхту, если я еще способен держаться на ногах? Нет? Тогда почему кто-то требует, чтобы я пил кофе без сливок, пока он не отремонтирует свою гостиную? Такие вот дела…

Так или иначе было решено, что никто РЅРµ имеет права сам судить Рѕ СЃРІРѕРёС… потребностях Рё способностях. РњС‹ голосовали РїРѕ этому РІРѕРїСЂРѕСЃСѓ. Да, РјСЌРј, голосовали РґРІР° раза РІ РіРѕРґ РЅР° общем собрании. Рђ как иначе? Как РІС‹ думаете, что происходило РЅР° подобных собраниях? После РѕРґРЅРѕРіРѕ такого собрания РјС‹ поняли, что превратились РІ нищих, грязных, скулящих попрошаек, – РјС‹ РІСЃРµ, потому что никто РЅРµ РјРѕРі сказать, что получает заработанное РїРѕ праву. РЈ нас РЅРµ осталось РЅРё прав, РЅРё зарплаты, наш труд РЅРµ принадлежал нам – наш труд принадлежал “семье”, Рё РѕРЅР° ничего РЅРµ должна была взамен. Наши потребности служили единственной причиной обращения Рє “семье”; каждый должен был предъявлять СЃРІРѕРё потребности, словно последний слюнтяй, перечислять РІСЃРµ СЃРІРѕРё заботы Рё несчастья, РЅРµ забывая Рѕ плохой мебели Рё насморке жены Рё надеясь, что “семья” подаст ему РЅР° бедность. Требовалось заявлять Рѕ СЃРІРѕРёС… несчастьях, поскольку РѕРЅРё, Р° РЅРµ труд стали РІ нашем хозяйстве Р·РІРѕРЅРєРѕР№ монетой. Работа превратилась РІ соревнование между шестью тысячами попрошаек, каждый РёР· которых утверждал, что его потребности острее, чем потребности его ближнего. Рђ как иначе могло получиться? Р’С‹ РЅРµ догадываетесь, что произошло? Какие люди молчали, сгорая РѕС‚ стыда, Р° какие срывали РєСѓС€?

Но это еще не все. На том собрании мы поняли кое-что еще. Производство упало на сорок процентов только за первое полугодие. Поэтому решили, что кто-то работал не в соответствии со своими способностями. Кто? Как узнать? “Семья” проголосовала и по этому вопросу. Проголосовали за то, кого считать лучшими работниками: их приговорили к сверхурочной работе каждый вечер в течение полугода. Сверхурочно и бесплатно, потому что платили не повременно и не за сделанную работу, а только за потребность. Надо ли говорить, что произошло потом и в каких тварей мы превратились, мы, которые когда-то были людьми? Мы стали скрывать свои способности, медленнее работать и с зоркостью ястреба следили за тем, чтобы не работать лучше соседа. Что еще мы могли сделать, зная, что, отдав все силы на благо “семьи”, получим не благодарность и не вознаграждение, а наказание? Мы знали, что каждый подонок может запороть партию моторов, что дорого обойдется компании, либо из-за своей нерасторопности, либо просто по незнанию. А другим придется расплачиваться за это своими свободными вечерами и выходными днями. Поэтому мы изо всех сил старались работать плохо.

Был у нас один парнишка, который недавно начал работать и проникся благородной идеей, умница, правда, без образования, но с удивительной головой. В первый год он придумал, как реорганизовать производственный процесс, и сэкономил тысячи человеко-часов. Он отдал это “семье”, ничего не попросив взамен, да он и не мог просить, такой уж он был. Он говорил, что делает это ради достижения великой цели. Когда этот парнишка узнал, что за него проголосовали как за одного из способнейших и приговорили к сверхурочной работе, он замолчал и стал останавливать свои мысли. Само собой, в следующем году он не выдвинул никаких предложений.

Рћ чем нам без умолку говорили? Рћ хищнической конкуренции РІ системе производства, ориентированной РЅР° прибыль, РіРґРµ люди должны состязаться РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј, кто лучше работает. Жестоко, правда? РќСѓ, РІРёРґРёРјРѕ, РёРј хотелось посмотреть, как РјС‹ будем соревноваться РґСЂСѓРі СЃ РґСЂСѓРіРѕРј, стараясь сделать СЃРІРѕСЋ работу как можно хуже. Нет более верного пути уничтожить человека, чем вынудить его РёР·Рѕ РґРЅСЏ РІ день работать как можно хуже. Это РіСѓР±РёС‚ быстрее, чем пьянство, лень или воровство. РќРѕ нам ничего РЅРµ оставалось, РєСЂРѕРјРµ как разыгрывать неумех. РњС‹ боялись только РѕРґРЅРѕРіРѕ обвинения – РІ обладании способностями. Талант был РІСЂРѕРґРµ банковского кредита, РїРѕ которому невозможно рассчитаться. Ради чего работать? Р’СЃРµ знали, что жалование выплатят, заработано РѕРЅРѕ или нет, РЅРѕ выше квартирного Рё продовольственного пайка, как его называли, ничего РЅРµ дадут, как РЅРё старайся. РњС‹ РЅРµ могли надеяться РЅР° РїРѕРєСѓРїРєСѓ РІ следующем РіРѕРґСѓ РЅРѕРІРѕР№ одежды, потому что неизвестно, выдадут РїРѕСЃРѕР±РёРµ РЅР° одежду или нет, – РІРґСЂСѓРі кто-то сломает РЅРѕРіСѓ, РєРѕРіРѕ-то надо будет срочно прооперировать, кто-то СЂРѕРґРёС‚ еще РѕРґРЅРѕРіРѕ ребенка. Рђ если РЅРµ хватало денег РЅР° костюмы всем, то Рё вам РЅР° костюм денег тоже РЅРµ давали.

Я знал одного человека, который проработал всю жизнь ради того, чтобы отправить сына в колледж. Мальчик закончил среднюю школу на второй год осуществления плана, но “семья” отказалась дать отцу мальчика пособие для обучения в колледже. Ему сказали, что его сын не сможет учиться в колледже, пока у нас не будет достаточно денег, чтобы сыновья всех остальных тоже могли учиться в колледже, и что сначала надо выучить в средней школе всех, но и на это у нас нет средств. Через год этот человек погиб в поножовщине, которая завязалась из-за пустяка. Такие вещи начали происходить все чаще.

Помню еще одного старика, бездетного вдовца, который лелеял одно увлечение: грампластинки. Пожалуй, это была его единственная радость в жизни. Он экономил на еде, чтобы купить новую пластинку классической музыки. Ему отказали в пособии на пластинки, назвав это личной роскошью. Но на том же собрании общим голосованием было решено, что Милли Буш, чья-то дочка, отвратительная восьмилетняя уродина, должна получить пару золотых скоб для кривых зубов, потому что заводской врач заявил, что у бедняжки может развиться комплекс неполноценности, если не выправить ее зубы. Старик, любивший музыку, запил, допился до того, что его редко можно было увидеть в человеческом состоянии. Но одного он не забыл. Однажды вечером, с трудом бредя по улице, он увидел Милли Буш и выбил ей все зубы. Все до единого.

РњС‹ РІСЃРµ, кто больше, кто меньше, потянулись Рє выпивке. РќРµ спрашивайте, как РјС‹ доставали деньги; РєРѕРіРґР° РІСЃРµ приличные развлечения запрещены, всегда найдутся СЃРїРѕСЃРѕР±С‹ разжиться денежкой РЅР° неприличные. Человек РЅРµ врывается РІ продовольственную лавку затемно Рё РЅРµ залезает РІ карман соседа, чтобы купить записи классических симфоний или леску СЃ удочкой. РќРѕ сделает это, чтобы упиться РґРѕ беспамятства Рё забыться. Удочки? Охотничьи ружья? Фотоаппараты? РҐРѕР±Р±Рё? РџРѕСЃРѕР±РёРµ РЅР° развлечения РЅРµ полагалось РЅРёРєРѕРјСѓ. Развлечения запретили первым делом. Ведь считается постыдным возражать, если вас РїРѕРїСЂРѕСЃСЏС‚ отказаться РѕС‚ чего-то, что доставляет вам удовольствие, РІ то время как РІ чьей-то семье недоедает восемь детей!.. Даже РїРѕСЃРѕР±РёРµ РЅР° табак урезали РґРѕ того, что его хватало только РЅР° РґРІРµ пачки сигарет РІ месяц. РћРЅРё сказали, что деньги направлены РІ фонд для детей. Дети оставались единственным производственным показателем, который РЅРµ упал, напротив, РѕРЅ вырос Рё продолжал расти, потому что людям было нечего больше делать, ребенок становился РЅРµ РёС… бременем, Р° бременем “семьи”. Фактически прекрасным шансом получить прибавку Рє зарплате Рё краткую передышку являлось РїРѕСЃРѕР±РёРµ РЅР° ребенка. Или ребенок, или серьезная болезнь.

Мы очень скоро поняли, к чему ведет этот план. Каждому, кто вел себя по-честному, приходилось во всем себе отказывать. Он терял вкус к развлечениям, нехотя курил табак, который стоил пять центов, или жевал резинку, все время беспокоясь, как бы у него не отняли эти пять центов, отдав кому-то, чья потребность будет сочтена более весомой. Он стыдился каждой ложки еды, которую глотал, думая о том, чьей утомительной вечерней работой она оплачена, зная, что ест свою пищу не по праву, предпочитая быть обманутым, но не обманщиком, простаком, но не кровососом. Он отказывался жениться, не помогал родителям и не возлагал на плечи “семьи” дополнительное бремя. Кроме того, если он еще сохранил хоть какое-то чувство ответственности, он не мог жениться и дать жизнь детям, поскольку не мог ничего планировать, ничего обещать, ни на что положиться. Но для ленивых и безответственных это обернулось праздником. Они рожали детей, создавали неприятности девушкам, свозили к себе немощных родственников со всей страны, незамужних беременных сестер, для того чтобы получить дополнительное пособие по нетрудоспособности. У них открывалось больше недугов, чем доктор смог бы отрицать, они портили свою одежду, мебель, дома? – какого черта, за все платит “семья”! Они находили гораздо больше способов впасть в нужду, чем можно представить, они возвели это в ранг искусства, это было единственным, в чем им не было равных.

Помоги нам Господь, мэм! Вы понимаете то, что поняли мы? Мы поняли, что есть закон, по которому мы должны жить, моральный кодекс, как они его называли; и этот закон наказывал тех, кто его соблюдал. Чем больше человек старался жить по нему, тем сильнее он страдал; чем больше обманывал, тем больше получал. Честность одного была залогом нечестности другого. Честный проигрывал, нечестный выигрывал. Как долго можно было оставаться хорошим человеком при таких законах? Когда мы начинали работать, все были приличными парнями. Среди нас не было прохвостов. Мы знали свое дело и гордились тем, что работаем на лучшем заводе страны, – старик Старнс нанимал сливки рабочего класса. Через год после принятия плана среди нас не осталось ни одного честного человека. Это и было то самое зло, которым пугают проповедники и которое, как людям кажется, они никогда не увидят наяву. Не то чтобы план поощрял горстку ублюдков, но благодаря ему приличные люди становились ублюдками. Такой план и не мог породить ничего другого – и это называли нравственным идеалом!

Для чего было работать? Из любви Рє СЃРІРѕРёРј ближним? Каким ближним? Ради прохвостов, Р±СЂРѕРґСЏРі Рё попрошаек, которых РјС‹ видели РІРѕРєСЂСѓРі? Для нас РЅРµ было никакой разницы, были ли РѕРЅРё обманщиками или просто ничего РЅРµ умели, РЅРµ желали или РЅРµ могли сделать. Если РґРѕ конца СЃРІРѕРёС… дней РјС‹ оказались поставлены РІ зависимость РѕС‚ РёС… бездарности, вымышленной или настоящей, как долго РјС‹ могли терпеть? РњС‹ РЅРµ знали РѕР± РёС… способностях, Сѓ нас РЅРµ было СЃРїРѕСЃРѕР±Р° управлять РёС… потребностями. РњС‹ знали только, что РјС‹ – вьючный СЃРєРѕС‚, который тупо толчется РІ каком-то месте, напоминающем Рё больницу, Рё Р±РѕР№РЅСЋ одновременно… РњС‹ были животными, которых пригнали для удовлетворения чьих-то потребностей.

Эксперимент затевался ради любви Рє ближнему… Любовь? Именно тогда РјС‹ научились ненавидеть СЃРІРѕРёС… ближних. РњС‹ ненавидели РёС… Р·Р° каждый съеденный РёРјРё РєСѓСЃРѕРє, Р·Р° каждое удовольствие, Р·Р° РЅРѕРІСѓСЋ рубашку, РЅРѕРІСѓСЋ шляпку для жены, поездку Р·Р° РіРѕСЂРѕРґ СЃ семьей, Р·Р° свежую краску РЅР° РёС… домах – потому что РІСЃРµ это было отнято Сѓ нас, Р·Р° это было заплачено ценой наших лишений. РњС‹ начали шпионить РґСЂСѓРі Р·Р° РґСЂСѓРіРѕРј, Рё каждый надеялся уличить РєРѕРіРѕ-РЅРёР±СѓРґСЊ, кто РіРѕРІРѕСЂРёС‚ неправду Рѕ СЃРІРѕРёС… потребностях, чтобы РЅР° очередном собрании сократить ему РїРѕСЃРѕР±РёРµ. Появились осведомители, которые доносили, например, что РІ воскресенье кто-то принес РІ РґРѕРј индейку, Р·Р° которую заплатил деньгами, как правило, выигранными Р·Р° карточным столом. Люди начали вмешиваться РІ жизнь РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіР°. РњС‹ провоцировали семейные СЃСЃРѕСЂС‹, чтобы вынудить уехать каких-РЅРёР±СѓРґСЊ родственников. Каждый раз, РєРѕРіРґР° какой-РЅРёР±СѓРґСЊ парень начинал серьезные отношения СЃ девушкой, РјС‹ отравляли ему жизнь. Было разорвано РјРЅРѕРіРѕ помолвок. РњС‹ РЅРµ хотели, чтобы кто-РЅРёР±СѓРґСЊ женился, увеличивая число иждивенцев, которых надо кормить. Раньше РјС‹ устраивали праздники, если Сѓ РєРѕРіРѕ-то рождался ребенок; если Сѓ РєРѕРіРѕ-то возникали временные трудности, РјС‹ собирали деньги Рё помогали ему расплатиться РїРѕ больничным счетам. Теперь же, если рождался ребенок, РјС‹ неделями РЅРµ разговаривали СЃ родителями. Дети стали для нас тем же, чем для фермера саранча. Раньше РјС‹ помогали тому, РІ чьей семье кто-то серьезно болел. Теперь же… РЇ расскажу вам РѕРґРЅСѓ историю. Это произошло СЃ матерью человека, который проработал РЅР° заводе пятнадцать лет. РћРЅР° была РґРѕР±СЂРѕР№ старушкой, веселой Рё РјСѓРґСЂРѕР№, знала нас всех РїРѕ именам, Рё РјС‹ РІСЃРµ любили ее. Однажды РѕРЅР° упала СЃ лестницы РІ подвале Рё сломала бедро. РњС‹ знали, что это означает РІ ее возрасте. Заводской врач сказал, что ее нужно отправить РІ РіРѕСЂРѕРґ, РІ больницу, для продолжительного лечения, РЅР° которое потребуется РјРЅРѕРіРѕ денег. Старушка умерла РІ ночь накануне отправки РІ РіРѕСЂРѕРґ. Причину смерти установить РЅРµ удалось. Нет, СЏ РЅРµ утверждаю, что ее убили. Никто РЅРµ РіРѕРІРѕСЂРёР» РѕР± этом. Вообще РІСЃРµ молчали РѕР± этом деле. Знаю только, что СЏ – Рё этого РјРЅРµ РЅРµ забыть! – как Рё РґСЂСѓРіРёРµ, ловил себя РЅР° мысли, что лучше Р±С‹ РѕРЅР° умерла. Господи, прости нас! Р’РѕС‚ какое братство, какую защищенность Рё какое изобилие предполагал этот план!

Почему кому-то захотелось проповедовать такое зло? Было ли это кому-то выгодно? Да, было. Наследникам Старнса. Надеюсь, вы не станете напоминать мне, что они пожертвовали своим состоянием и подарили нам свой завод. Так и нас одурачили. Да, они отказались от завода, но выгода, мэм, бывает разной – смотря чего вы добиваетесь. А то, чего добивались Старнсы, ни за какие деньги не купишь. Деньги слишком чисты и невинны для этого.

Эрик Старнс был самым молодым из них, настоящий слизняк, у него ни на что не хватало воли. Его выбрали начальником отдела информации, который ничего не делал, разве что следил за штатом сотрудников, занятых тем же, поэтому он не особо утруждал себя службой. Зарплата, которую он получал, – хотя это и не полагалось называть зарплатой, никому из нас не платили зарплаты, – итак, милостыня, за которую все проголосовали, оказалась относительно скромной – раз в десять больше моей, но и это было не очень много. Эрика не интересовали деньги, он не знал бы, что с ними делать. Он проводил время, путаясь у нас под ногами и демонстрируя, какой он общительный и демократичный. Кажется, он хотел, чтобы его любили. Он постоянно напоминал, что подарил нам завод. Мы его терпеть не могли.

Джеральд Старнс руководил производством. Мы так и не узнали, какова была его доля… то есть его милостыня. Чтобы вычислить размер его зарплаты, потребовались бы услуги целой группы бухгалтеров, а чтобы понять, какими путями эти средства попадали к нему, – услышать мнение целой бригады инженеров. Ни один доллар не предназначался для него лично, все шло на нужды компании. У Джеральда было три машины, четыре секретаря, пять телефонов. Он устраивал приемы, на которых подавали шампанское и икру; ни один магнат, платящий налоги, не мог позволить себе ничего подобного. За год он потратил больше, чем его отец заработал за последние два года своей жизни. Мы видели пачку журналов весом в тридцать килограммов – мы их взвешивали – в кабинете Джеральда. Журналы были напичканы рассказами о нашем заводе и о нашем благородном плане, в них теснились огромные портреты Джеральда Старнса, его называли выдающимся борцом за всеобщее благо. Джеральд любил по вечерам заходить в цеха в своем парадном костюме, сверкал бриллиантовыми запонками величиной с пятицентовую монету и стряхивал повсюду пепел со своей сигары. Любое ничтожество, которому нечем похвастать, кроме своих денег, – не очень-то приятное зрелище. Он хоть уверен, что деньги принадлежат ему, а ты хочешь – глазей на него, не хочешь – не глазей. Обычно не очень хочется. Но когда такой ублюдок, как Джеральд Старнс, ломает комедию и разглагольствует о том, что ему безразличны материальные блага, что он служит “семье”, что роскошь нужна не для него, а ради нас и общего блага, потому что престиж компании, как и имидж благородного человека, необходимо поддерживать в глазах общественности… Именно тогда начинаешь ненавидеть, как никогда прежде, то, что называется человеком.

РќРѕ еще ужаснее была его сестра РђР№РІРё. Р’РѕС‚ СѓР¶ РєРѕРјСѓ-РєРѕРјСѓ, Р° ей было действительно плевать РЅР° богатство. Гроши, которые РѕРЅР° получала, были РЅРµ больше наших, Рё, чтобы доказать СЃРІРѕСЋ самоотверженность, РѕРЅР° постоянно ходила РІ видавших РІРёРґС‹ туфлях без каблуков Рё потертой блузе. РћРЅР° ведала распределением. Эта дама отвечала Р·Р° наши потребности. РћРЅР° держала нас Р·Р° глотку. Конечно, РІСЃРµ касающееся распределения должно было решаться голосованием, путем изъявления народом своей воли. РќРѕ РєРѕРіРґР° народная воля выражается воем шести тысяч человек, которые пытаются что-то решить, РЅРµ имея критериев, вообще ничего РЅРµ понимая, РєРѕРіРґР° РЅРµ существует правил РёРіСЂС‹ Рё каждый может потребовать всего, чего захочет, РЅРµ имея права РЅРё РЅР° что, РєРѕРіРґР° каждый распоряжается жизнью соседа, РЅРѕ РЅРµ своей, получается, как Рё произошло СЃ нами, что голосом народа РіРѕРІРѕСЂРёС‚ РђР№РІРё Старнс. Рљ РёСЃС…РѕРґСѓ второго РіРѕРґР° РјС‹ перестали разыгрывать “семейные встречи”, – как было сказано, РІ интересах производства Рё СЌРєРѕРЅРѕРјРёРё времени, – потому что каждая такая встреча длилась РїРѕ десять дней. Теперь РІСЃРµ прошения нужно было просто направлять РІ кабинет РјРёСЃСЃ Старнс. Нет, РЅРµ направлять. Каждый проситель должен был лично являться Рє ней РІ кабинет Рё зачитывать вслух СЃРІРѕРµ обращение. РћРЅР° составляла СЃРїРёСЃРѕРє распределения, который затем представлялся РЅР° голосование РЅР° собрании, длящемся три четверти часа. РњС‹ голосовали, естественно, “за”. Регламент предусматривал десять РјРёРЅСѓС‚ для РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ Рё возражений. РЈ нас РЅРµ было возражений. Рљ тому времени РјС‹ уже усвоили СѓСЂРѕРє. Невозможно поделить РґРѕС…РѕРґ среди РјРЅРѕРіРёС… тысяч людей, РЅРµ применяя критерий оценки труда. Ее критерием был подхалимаж. РЈР¶ РѕРЅР°-то себя РЅРµ забывала – какое там! Р’ былые времена ее отец, СЃРѕ всеми СЃРІРѕРёРјРё деньгами, РЅРµ позволял себе разговаривать СЃ самым никудышным работником так, как РѕРЅР° говорила СЃ лучшими работниками Рё РёС… женами. Взгляд ее серых глаз всегда был тусклым, неживым. Если хотите узнать, как выглядит зло, вам стоило Р±С‹ увидеть, как сверкали ее глаза, РєРѕРіРґР° РѕРЅР° смотрела РЅР° однажды возразившего ей человека, который только что услышал СЃРІРѕРµ РёРјСЏ РІ СЃРїРёСЃРєРµ тех, РєРѕРјСѓ сверх минимального жалованья ничего РЅРµ полагалось. РљРѕРіРґР° видишь такое, становится СЏСЃРЅРѕ, чем РЅР° самом деле руководствуются люди, провозглашающие: “От каждого – РїРѕ способностям, каждому – РїРѕ потребностям”.

Р’ этом заключался весь секрет. Поначалу СЏ РЅРµ переставал спрашивать себя, как могло случиться, что образованные, культурные, известные люди РІРѕ всем РјРёСЂРµ совершили ошибку такого масштаба Рё проповедуют как истину РїРѕРґРѕР±РЅСѓСЋ мерзость. Ведь РёРј хватило Р±С‹ Рё пяти РјРёРЅСѓС‚, чтобы понять, что произойдет, если кто-то попробует осуществить эти идеи РЅР° практике. Теперь СЏ знаю, что никакой ошибки РѕРЅРё РЅРµ совершали. Ошибки РїРѕРґРѕР±РЅРѕРіРѕ масштаба РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ делаются РїРѕ незнанию. РљРѕРіРґР° люди впадают РІ безумие Рё нет объяснения этому безумию, значит, есть причина, Рѕ которой умалчивают. РњС‹ были РЅРµ так наивны, РєРѕРіРґР° проголосовали Р·Р° план РЅР° первом собрании. РњС‹ РЅРµ возражали, потому что считали, что РёС… пустая болтовня принесет выгоду… Р’СЃРµ голосовавшие Р·Р° план думали, что теперь появляется возможность запустить лапу РІ карман более способных людей. Как Р±С‹ РЅРё был человек богат или умен, РѕРЅ РІСЃРµ равно считает РєРѕРіРѕ-то богаче или умнее себя – Р° этот план дает часть богатств Рё талантов тех, кто лучше него. РќРѕ, рассчитывая обобрать людей, стоящих выше, человек забывал Рѕ людях, стоящих ниже Рё тоже получающих право обирать РґСЂСѓРіРёС…. РћРЅ забыл, что низшие РјРѕРіСѓС‚ обобрать его так же, как РѕРЅ хотел обобрать тех, кто выше. Рабочий, которому нравилась идея, что, заявив Рѕ СЃРІРѕРёС… потребностях, РѕРЅ получает право РЅР° такой же, как Сѓ его Р±РѕСЃСЃР°, лимузин, забывал, что каждый лентяй Рё попрошайка может заявить Рѕ СЃРІРѕРёС… правах РЅР° владение таким же, как Сѓ него, холодильником. Р’РѕС‚ истинная причина того, что РјС‹ проголосовали Р·Р° план, РІРѕС‚ РІСЃСЏ правда, РЅРѕ РјС‹ РЅРµ хотели думать РѕР± этом Рё поэтому РІСЃРµ громче кричали Рѕ своей преданности идеалам общего благосостояния!..

Итак, мы получили то, что хотели. А когда поняли, чего хотели, оказалось уже слишком поздно. Мы попали в западню, все пути к отступлению оказались отрезанными. Лучшие ушли с завода в течение первой недели осуществления плана. Мы теряли лучших инженеров, управляющих, высококвалифицированных рабочих.

Человек, сохраняющий уважение к себе, не позволит превратить себя в дойную корову. Кое-кто из способных работников пытался пересидеть скверные времена, но их хватало ненадолго. Мы теряли все больше и больше людей, они убегали с завода, как из очага заразы, пока не осталось ни одного способного – одни лишь нуждающиеся.

Те немногие, кто зарекомендовал себя более-менее хорошим работником и все же остался, были из тех, кто проработал здесь очень долго. Прежде никто не уходил из “Твентис сенчури” – не хотели, а через некоторое время мы уже сами не могли уйти, потому что ни один работодатель не принял бы нас, и я не стал бы его осуждать. Никому не захотелось бы иметь с нами дело, ни одному порядочному человеку, ни одной фирме!..

Маленькие магазинчики, РіРґРµ РјС‹ делали РїРѕРєСѓРїРєРё, начали стремительно исчезать РёР· Старнсвилла, РїРѕРєР° РІ РіРѕСЂРѕРґРµ РЅРµ осталось ничего, РєСЂРѕРјРµ салунов, игорных притонов Рё мошенников, продающих нам барахло РїРѕ бешеным ценам. Гроши, которые РјС‹ получали, становились РІСЃРµ скуднее, Р° стоимость жизни постоянно росла. РЎРїРёСЃРѕРє нуждающихся тоже СЂРѕСЃ, Р° СЃРїРёСЃРѕРє клиентов завода стремительно сокращался. Прибыль, которая делилась между рабочими, становилась РІСЃРµ меньше Рё меньше. Раньше фирменный знак “Твентис сенчури мотор” значил РЅРµ меньше, чем РїСЂРѕР±Р° РЅР° золоте. РќРµ знаю, Рѕ чем думали наследники Старнса, если вообще думали; может, РїРѕРґРѕР±РЅРѕ всем прожектерам Рё дикарям, полагали, что фирменный знак что-то РІСЂРѕРґРµ магического изображения, которое оказалось РІ почете благодаря каким-то колдовским силам, Рё РѕРЅРё Р±СѓРґСѓС‚ Рё дальше обогащаться, как РїСЂРё отце. РќРѕ РєРѕРіРґР° клиенты стали замечать, что доставка заказа задерживается, что нет РЅРё РѕРґРЅРѕРіРѕ мотора без брака, магический знак возымел обратное действие: никто Рё даром РЅРµ хотел брать двигатель, если РѕРЅ собран РЅР° “Твентис сенчури”. И постепенно Сѓ нас остались только те клиенты, которые РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ платили, РґР° Рё РЅРµ собирались. РќРѕ Джеральд Старнс, опьяненный СЃРІРѕРёРј положением, стал раздражительным. РЎ РІРёРґРѕРј морального превосходства РѕРЅ стал через правительство Рё прессу требовать РѕС‚ бизнесменов, чтобы те заказывали Сѓ нас двигатели, – РЅРµ потому, что РѕРЅРё хороши, Р° потому, что нам крайне необходимы заказы, ведь завод несет очень важную общественную РјРёСЃСЃРёСЋ, его хозяева – сами рабочие, живущие РїРѕ самому справедливому лозунгу РЅР° свете!…

…Агония длилась четыре года, с первого собрания до последнего, и закончилась так, как и должна была закончиться – банкротством. На последнем собрании одна Айви Старнс пыталась держаться вызывающе. Она произнесла короткую злобную речь, в которой заявила, что план провалился из-за того, что его не приняла вся страна, что отдельная организация не может добиться успеха в эгоистичном алчном мире, что план – это благородный идеал, но человеческая природа недостаточно хороша для него. Молодой парень – тот, которого в первый год наказали за полезную идею, пока мы сидели молча, вскочил и бросился прямиком к Айви Старнс на трибуну. Он не произнес ни слова, просто плюнул ей в лицо…»

Помню, еще будучи студентом, я прочитал в «Комсомольской правде» интервью с одним мастером восточных единоборств, приехавшим в СССРне то с лекциями, не то с показательными выступлениями. Он был стар и мудр, и сказал корреспонденту одну фразу, которую я, советский студент, совершенно не ожидал услышать от восточного мастера… Старичок заявил, что целью его существования и его духовных практик является то главное, ради чего и живет человек – материальное благополучие.

И он был абсолютно прав! Деньги – это воплощенное добро. Деньги нужно любить бескорыстной любовью. Потому что деньги – это сила. Деньги – это свобода. Деньги – это достоинство. Деньги – это мерило успеха…

Любите их, и они к вам потянутся.

Однажды, в самом начале карьеры, опытный французский продюсер сказал молоденькой, но подающей надежды нищей провинциальной певичке, только-только приехавшей покорять Париж: «Запомни, девочка! Когда человек влюблен, он не может ни спать, ни есть, ни работать. А чтобы добиться успеха ( то есть заработать много денег. – А. Н .), нужно спать, есть и работать». Провинциалка понимающе кивнула и сделала правильный выбор на всю оставшуюся жизнь. Так в мир вошла одинокая Мирэй Матье.

…Деньги и влияние – главные мерила вашей ценности на этой земле. Все остальные мерила – просто утешительный приз для отстающих.

Глава 4 Приключения реального социализма

Я понимаю, что мою книгу могут читать не только те, кто застал СССРв зрелом, сознательном возрасте, не только те, кто помнит весь этот мучительный имперский закат, названный позже застоем, а тогда именовавшийся «развиты?м социализмом» (ударение на «ы»)… Я понимаю также, что тех, кто помнит, по понятным причинам будет становиться все меньше и меньше, а тех, для кого Совок – лишь история, все больше и больше. И потому, работая на будущее, потрачу немного времени на чуть более подробное описание той социальной раковой опухоли, которая разрослась на одной шестой части суши.

РћРґРёРЅ РёР· СЂРѕСЃСЃРёР№СЃРєРёС… президентов РїРѕ фамилии Путин как-то обмолвился, что распад Советской империи был величайшей трагедией. Это – его личная эмоциональная оценка. РќСѓ Р° те граждане, РєРѕРіРѕ больше эмоций волнует практика, бывает, пишут мудреные аналитические статьи, РІ которых мучительно задаются РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРј: отчего же распался такой хороший РЎРЎРЎР? Подобных РІРѕРїСЂРѕСЃРѕРІ Р·Р° последние полтора десятка лет было задано немало. И вариантов ответов было получено полным-полно – вплоть РґРѕ версий Рѕ РјРёСЂРѕРІРѕРј заговоре, погубившем счастливую страну Советов… Меня же удивляет РЅРµ количество ответов, Р° само существование РІРѕРїСЂРѕСЃР° – «почему распался?В»

А почему тает лед на жаре?..

РЇ как-то РІ интернете провел РѕРїСЂРѕСЃ – СЃРїСЂРѕСЃРёР» Сѓ граждан, отчего распался РЎРЎРЎР. Результаты меня потрясли. Люди мекали, бекали, задумывались, Р° диапазон фантазии простирался РѕС‚ «кризиса коммунистической идеологии» Рё «передела власти РЅР° верхах» РґРѕ «фиг его знает»…

Удивительно. Мне всегда казалось, что это так ясно…

СССРнес распад РІ самом своем названии. РЎРѕСЋР· Советских Социалистических Республик умер потому, что был социалистическим.

Что является движущей силой РІ этом РјРёСЂРµ? Разница потенциалов. Электрический ток течет РѕС‚ точки СЃ более высоким электропотенциалом Рє точке СЃ более РЅРёР·РєРёРј. И совершает работу… Р’РѕРґР° стремится РІРЅРёР· Рё крутит мельничное колесо… Тепло распространяется РѕС‚ более нагретых тел РІ сторону менее нагретых. И поэтому работает тепловая машина… Электрон, находящийся РЅР° более высоком энергетическом СѓСЂРѕРІРЅРµ, перескакивает РЅР° нижний, испуская РІ пространство квант электромагнитного излучения…

Если энергетические уровни равны, никакой работы не происходит, а случается то, что называется тепловой смертью. Такова уж физика нашего мира, которым правит Второе начало термодинамики, задающее стрелу времени (подробнее об этом, если хотите, можете почитать в «Апгрейде…»). Ну а поскольку общество состоит из материи, оно с неизбежностью подчиняется всем физическим законам. В обществе разность потенциалов обусловливается дефицитом ресурсов. У кого-то больше, у кого-то меньше. Конкурентная борьба за ресурс и является движущей силой цивилизации.

Представим себе общество, в котором все сделано «по справедливости», то есть по принципу «отнять и поделить» (копирайт Шарикова) – всем раздать всего поровну, потому как все люди рождены равными, все одинаково страдают от несправедливости и боли и т. д. Нулевой градиент богатства – это общество с нулевой энергетикой. Это общество, в котором бессмысленно созидать: все равно отнимут. Отчасти такими социалистическими обществами были все крестьянские общины древних аграрных империй – феодалы, помещики, мандарины отнимали у крестьян практически весь избыточный продукт, оставляя только необходимый для физического выживания минимум. Именно поэтому древние аграрные империи столь статичны технологически: к чему изобретать, внедрять, повышать производительность труда, если все равно все отберут? Общий же ход истории обеспечивался тогда конкурентной борьбой социальных верхушек, то есть разностью потенциалов между феодалом и подконтрольной ему крестьянской массой.

Тысячи лет крестьянский быт почти не менялся. Десятки, сотни поколений людей воевали со щитами, мечами и луками. А потом ход истории вдруг ускорился. Появилось огнестрельное оружие. После чего уже не сотни, а меньше двух десятков поколений провоевали дульнозарядными ружьями и прочими аркебузами, которые мы наблюдаем в музеях. А затем последовал еще один мощный виток ускорения…

Прошло всего семь лет после того, как РЅР° острове Святой Елены скончался РѕРґРёРЅ РёР· величайших полководцев истории – Наполеон, Р° РІ РРѕСЃСЃРёРё, РІ семье Толстых родился мальчик Лёвушка, которому СЃСѓРґСЊР±РѕР№ было суждено написать величайшую эпопею РїСЂРѕ наполеоновские РІРѕР№РЅС‹. Родившись через семь лет после смерти Бонапарта, Лев Толстой РЅРµ дожил те же семь лет РґРѕ социалистической революции 1917 РіРѕРґР°. РќРѕ его жизнь тем РЅРµ менее «накоротко замкнула» между СЃРѕР±РѕР№ РґРІРµ СЌРїРѕС…Рё – СЌРїРѕС…Сѓ киверов, ботфортов, кремневых ружей, шпаг Рё дуэлей СЃ СЌРїРѕС…РѕР№ пулеметов, подводных лодок, электростанций, атомного СЏРґСЂР° Рё теории относительности. Р’СЃРµ эти инновации появились РЅР° протяжении РѕРґРЅРѕР№ человеческой жизни…

По сравнению с тысячелетиями неспешного существования, когда поколение за поколением жили в практически не меняющемся мире, подобное ускорение, подобный слом привычных традиций, принципов жизни и ведения войны был самым настоящим шоком для цивилизации. Люди со своими тысячелетними установками уже не поспевали за развитием технологий.

Промышленная революция, лекарства, санитария и гигиена резко сократили смертность, увеличили численность населения, изменили его демографический баланс – города, как мощные пылесосы, стали всасывать в себя сельское население, ломая его тысячелетиями устоявшиеся привычки и обычаи. Ломая пасторальную мораль.

Мы сейчас живем внутри этого процесса, который начался примерно четыреста лет назад и закончится в течение ближайших ста. Мы живем в крутящемся, бурлящем мире. В котором недорастворенные бурые пятна дикости (Традиции, Деревни) смешиваются с голубым раствором новой морали постиндустриальных мегаполисов, образуя адскую, периодически взрывающуюся смесь.

…Капитализм стартовал РІ Англии РЅР° рубеже XV–XVI веков. Если РІ аграрных цивилизациях доля РіРѕСЂРѕРґСЃРєРѕРіРѕ населения составляла примерно 10–15 %, то уже Рє середине XVIII века РІ Англии доля горожан выросла РґРѕ трети. Городские фабрики Рё мануфактуры жадно поглощали избыточное сельское население. Р’ цивилизованном РјРёСЂРµ начался бурный СЂРѕСЃС‚ удельного (РЅР° душу населения) валового национального продукта, грамотности… Постепенно этот процесс, как РѕРіРѕРЅСЊ, перекинулся СЃ Англии РЅР° Бельгию, Голландию Рё Францию, Р° Р·Р° РЅРёРјРё – Рё РЅР° РІСЃСЋ остальную Европу. Р’ 30-С… годах XIX века пожар капитализма докатился РґРѕ Австрии Рё РЎРЁРђ, Рє середине того же века – РґРѕ Швеции, Р° Рє концу века поджег РРѕСЃСЃРёСЋ.

Резкое это было время! После окончания СЌРїРѕС…Рё наполеоновских РІРѕР№РЅ Рё РґРѕ пресловутого 1913 РіРѕРґР° РІ странах, охваченных Великим Переходом, РІ 7 раз выросла производительность труда, Р’Р’Рџ РЅР° душу населения подскочил втрое, число сельских жителей сократилось РЅР° РґРІРµ трети, Р° объем РјРёСЂРѕРІРѕР№ торговли увеличился аж РІ 30 раз! Это сама Современность, пуская пар Рё грохоча железными ребордами, набирала ход…