Ответ мертвого волшебника своим сыновьям
Сказал им во сне: «О сыновья мои,
невозможно это явно произнести!
Открыто и свободно говорить мне не велено,
но тайна не далека от моих глаз.
1185Однако явлю я один знак вам,
чтобы явным стало вам это скрытое.
О свет моих очей, когда вы туда отправитесь,
о месте его сна разузнайте.
В то время, когда будет спать этот мудрец,
на этот посох покусись, оставь страх.
Если украдешь и сможешь [это сделать], он — волшебник,
средство против волшебника присутствует перед тобой.
Если же не сможешь, осторожней, он — от Бога,
он — посланник Славного и ведом [Им].
1190Если [весь] мир Фир‘аун завоюет, и восток, и запад,
[все равно] будет опрокинут: Бог — и тут же война [с Ним]?!
Этот верный знак дал я, о дорогой мой,
напиши же: „Аллах знает лучше всех, что есть правильно”!
Дорогой мой, когда волшебник заснет,
у волшбы и козней его не будет проводника.
Когда пастух заснул, волк будет в безопасности,
поскольку заснул он, усердие его успокоилось.
Но то животное, пастух которого — Господь,
где там для волка надежда и способ?
1195Колдовство, которое творит Истинный, истинно и правдиво,
называть колдуном того Истинного — ошибка.
Дорогой мой, этот знак — окончательный;
даже если он (пророк) умрет, Истинный для него — Возвышающий».
Уподобление Священного Корана посоху Мусы и кончины Мустафы (Мухаммада) (мир ему!) сну Мусы, а покушавшихся изменить Коран тем двум детям волшебника, которые покусились украсть посох, когда нашли Мусу спящим
Мустафе (Мухаммаду) обещала милость Истинного:
«Если ты умрешь, не умрет этот Урок!
Я для Книги и твоих чудес — Возвышающий,
тем, кто уменьшает или добавляет к Корану, Я препятствую.
Я для тебя в обоих мирах хранитель 48,
а для упрекающих — защищающий [от них] твои речи.
48 Отсылка к айату: «Ведь Мы — Мы ниспослали напоминание, и ведь Мы его охраняем» [Коран, 15: 9 (9)].
1200Никто не сможет ни убавить, ни прибавить к нему (Корану);
ты лучшего хранителя, чем Я, не ищи боле.
Блеск твой Я день ото дня буду увеличивать,
имя твое выбью на золоте и серебре.
Построю Я михраб и минбар для тебя,
в любви [к тебе] Мое подавление (кахр) 49 превратилось в твое подавление.
Твое имя от страха будут произносить скрытно,
когда будут творить намаз, будут прятаться.
От боязни и страха перед проклятыми неверными вера твоя укроется под землей.
1205Я же минаретами наполню горизонты,
ослеплю глаза непокорных.
Слуги твои города захватят и видное положение,
вера твоя захватит [пространство] от рыбы до Луны.
До Воскресения сохраним ее Мы,
ты не бойся упразднения веры, о Мустафа (Мухаммад).
О пророк Наш, ты не колдун,
ты искренен, носишь ту же власяницу, что и Муса.
Коран для тебя — как посох [для Мусы],
неверия он проглотит, как дракон.
1210Если ты и уснешь под землей,
считай подобным его посоху то, что ты произнес.
Покушающимся не овладеть его посохом,
усни же, о царь, благословен [этот] сон.
Тело уснуло, а свет твой — на небе,
для битвы твоей он натянул тетиву на лук.
Философа и то, что творит его рот,
лук твоего света пронзит это стрелой».
Так Он и сделал, и более того, чем сказал;
он (Мухаммад) заснул, но счастье и удача его не спали.
1215«Дорогой мой, когда заснул волшебник,
дело его лишилось блеска и мощи» 50.
Оба они поцеловали его могилу и помчались в Египет для этой великой битвы.
Когда в Египет для этого дела они пришли,
искать Мусу и его дом стали.
Случилось так, что в тот день [их] прибытия
Муса под пальмой уснул.
Тогда указали им люди на него,
мол: «Ступай в ту сторону, поищи пальмовую рощу».
1220Когда пришел он, увидел среди финиковых пальм спящего, который был бодрствующим этого мира.
49 Шахиди видит здесь аллюзию на хадис: «Кто разгневал меня, тот разгневал Аллаха» ( ) [Шахиди. Т. 7. С. 189].
50 Автор возвращается к словам отца двух волшебников.
Для удовольствия закрыл он глаза головы,
но Небесный престол и земля все были перед его взглядом.
О, как много тех, у кого глаза бодрствуют, а сердце спит!
И что же может увидеть взгляд людей воды и глины?
У того, кто сердце держит бодрствующим, глаза головы если заснут, откроется сотня очей.
Если ты не человек сердца (суфий), будь бодрствующим,
ищи сердца и веди битву.
1225Если же сердце твое бодро, спи в удовольствие,
не скроется твой взгляд от семи [небес] и шести [направлений].
Сказал Пророк: «Спит мой глаз,
но разве спит сердце мое в дремоте?» 51
Считай, что царь бодрствует, а стражник спит,
пусть будет душа [принесена] в жертву за спящих, зрячих сердцем!
Описания бодрствования сердца, о приверженец смысла,
не вместить и в тысячи поэм-маснави.
Увидев, что заснул он, вытянувшись,
к краже посоха они приготовились.
1230Волшебники покусились на посох быстро,
мол, надо подойти к нему сзади и тогда похитить.
Когда они немножко вперед продвинулись,
тот посох начал трепетать.
Так сильно задрожал тот посох,
что те двое застыли на месте от страха.
Затем стал он драконом и напал,
оба они пустились в бегство, побледнев.
От ужаса стали они падать ниц,
скатываться кубарем в бегстве с каждого спуска.
1235Тогда стало им очевидно, что [это чудо] — с Небес,
ибо видали они границы [искусства] волшебников.
Вслед за тем расслабление живота и жар у них появились,
дело у них до агонии и расставания души [с телом] дошло.
Тогда послали они человека в тот же миг к Мусе, дабы извиниться за это:
«Мы испытали [тебя], и разве пришлось бы нам тебя испытывать, если б не зависть?
Мы грешны перед царем, прости нас,
о ты, избранный из избранных дворца Аллаха!»
1240Простил он, и они тут же поправились,
перед Мусой склонив к земле головы.
Сказал Муса: «Я простил, о щедрые,
стали для ада тело и душа ваши запретными.
51 Отсылка к хадису, высказыванию Мухаммада: «Спят мои глаза, но не спит мое сердце» ( ) [Ахадис-и Маснави. С. 70].
Я сам вас не видел, о два друга,
сделайте же себя немыми для испрашивания прощения.
Точно так же, внешне чужими, но [на самом деле] знакомыми,
вступите в битву ради Царя!»
Тогда поцеловали они землю и ушли,
поджидали время и удачный случай.
[О том, как] волшебники из городов собрались перед Фир‘ауном,
получили почетный прием и били себя в грудь, [говоря] о каре его врага: «Запиши это на нас!»
1245К Фир‘ауну пришли те волшебники,
оказал он им почести очень весомые.
Давал им обещания и задаток тоже дал:
рабов, лошадей, денег, товаров и припасов.
После этого говорил он: «Слушайте, о первые [в своем деле],
если превзойдете вы в испытании,
Осыплю я вас такими дарами,
что разорвется завеса щедрости и великодушия!»
Сказали они ему: «На счастье тебе, о царь,
выйдем мы победителями, и его дело погибнет 52.
1250В этом искусстве мы отважны и богатыри,
никто с нами не сравнится в мире!»
Упоминание о Мусе оковами для мыслей стало,
мол, это рассказы, которые давно случились.
Упоминание о Мусе — это как покрывало, но
свет Мусы — это твоя наличность, о добрый человек!
Муса и Фир‘аун — в твоем существе,
надо этих двух врагов искать в себе самом.
До Судного дня есть от Мусы потомство;
это не другой свет, хоть светильник и другой.
1255Эта глиняная плошка и этот фитиль другие,
но свет его не другой, он — с той стороны.
Если ты будешь смотреть на стекло, ты потеряешься,
потому что от стекла происходят множественные двоения.
Если же будешь смотреть на свет, освободишься от двоения и множественности конечного тела.
Из-за места, куда обращен взор, о сердцевина существования, [происходит] разногласие между верующим, гебром и иудеем.
52 Аллюзия на айаты: «И пришли колдуны к Фир‘ауну и сказали: „Поистине, для нас будет награда, если мы окажемся победившими“. Он сказал: „Да, и вы будете тогда среди приближенных!“» [Коран, 7:
110 (113)—111 (114)]; «И бросили они свои веревки и жезлы и сказали: „По величию Фир‘ауна мы, ко-
нечно, победители!“» [Коран, 26: 43 (44)].