Глава 10. Молодая миссис Малфой.
***Август 2000***
Остался один единственный шаг. Шаг, который решит все. Сделав его, ты навсегда покинешь свою прошлую жизнь, и ступишь в новую. В начале неуверенными шажками ты будешь идти по этой новой дороге, но потом расправишь плечи, и пройдешь до самого конца с гордо поднятой головой.
Свадьба. Как же быстро летит время! Казалось, еще вчера ей исполнилось восемнадцать, но уже сегодня она навсегда покинет родительский дом, чтобы поселиться в своем новом пристанище. Хотя Малфой—Мэнор вряд ли можно назвать обычным пристанищем.
Наталья вновь вздрогнула от навеянных воспоминаний. Проворочавшись в постели до пяти утра, девушка так и не смогла заснуть. Через три часа придет множество модисток, начнут ее наряжать, словно маленькое дитя. При мысли о предстоящих хлопотах, девушка недовольно поморщила носик. Она не хотела этой свадьбы. Все было не так, не то. Не тот день, не то место, не тот жених.
После ее дня рождения, она больше не видела его. Он не пришел на следующий день, хоть и обещал … Он будто избегал ее. Что случилось вдруг? Или не вдруг?..
Она же прекрасно понимала, с кем связана судьбой, но чертово сердце продолжало надеяться. Видимо зря. Все—таки у них будет «идеальный» брак двух истинных аристократов, которые не любят друг друга, а только лишь уважают.
Как же она ненавидела эти правила! Этот мир, свою жизнь! Обессилено спустившись на пол, девушка бесцельно смотрела в окно, за которым медленно поднималось солнце.
Еще чуть—чуть и ее настоящей не станет. Будет лишь красивая оболочка, в пышном белом платье, мило улыбающаяся гостям, и смотрящая на своего новобрачного с трепетной нежностью.
Фальшивка. Вот кем она станет. Молодая миссис Малфой.
Стук сердца такой ровный, спокойный. Дыхание еле слышно. В воздухе еще была эта ночная тишина. Первые солнечные лучи несмело прорезали полумрак комнаты. Стрелки каминных часов дошли до цифры пять, и ее глаза моментально открылись. В серых омутах не было ни йоты сна. Будто только мгновение назад она прилегла на постель, и тут же очнулась.
Стук сердца. Он комком подбирается прямо к горлу, не позволяя вздохнуть. Невозможно пошевелить пальцами. Что с ней?! Этот холод … не может быть … сейчас же июнь месяц! Такой холод … он крадется поступью дикого зверя все выше по коже, проникая вглубь. Прямо в сердце. А оно начинает предательски колотиться, словно испуганная пташка в предчувствии скорой гибели. Глаза от страха все увеличивались, становясь бездонными озерами.
Девушка попыталась закричать, но вопль застрял где—то посередине горла. Крупные слезы покатились по щекам, не выдержав такого напряжения. И вдруг все закончилось. Тело обмякло, из груди вырвался приглушенный стон. Руки тут же взметнулись к лицу. Одним движением стерев маленькие капельки пота со лба, девушка резко села на кровати.
Животный страх еще не отступил до конца. Зрачки еще были расширенны, руки дрожали, дыхание сбилось. Очередной кошмар наяву. Уже такое обычное явление для еще пока Нарциссы Блэк. Девушка кинула взгляд на часы. Пять минут шестого. Что ж, до осады ее комнаты подружками невесты оставалось еще по—крайней мере три часа.
Четко осознавая, что ей сейчас больше всего необходимо, Нарцисса на скорую руку причесалась, оделась и выбежала прочь из спящего дома. Ей просто до потери сознания нужно было проветриться, забыться. Сегодня был ее последний день настоящей жизни. Ведь через несколько часов она навсегда станет миссис Малфой. А для Нарциссы это было как приговор … к смерти.
Ровно в восемь часов в ее комнату настойчиво постучали. Наталья отвела взгляд от своего отражения, и бесцветным тоном сказала «войдите». В спальню тут же вплыла пышнотелая волшебница, в весьма экстравагантном платье и накинутой сверху шелковой мантии. Оглядев девушку с головы до ног оценивающим взглядом, женщина приказным тоном с французским акцентом сказала:
— Встаньте милочка, мы снимем мер’ки с Вас.
— Но меня уже обмеряли, когда мы заказывали платье …
— Не спор’ьте мисс, а делайте то, что Вам говор’ят.
Наталья смерила волшебницу недовольным взглядом, но все же решила не спорить, а повиноваться. Все равно это был не ее день. Все шло с самого утра не так, как хотелось. Эта мадам еще одно подтверждение этому.
После изнурительных примерок, на нее, наконец, надели подвенечное платье. Легкое, почти невесомое, оно волнами разлеталось от малейшего дуновения ветра. Нежный шелк льнул к молочного цвета грудям, плотно обтягивая их, и далее свободно разлетаясь. Мадам все то время, пока молчаливые горничные застегивали мелкие пуговки на платье, буравила невесту взглядом, следя за каждым ее движением.
— А теперь кыш, кыш отсюда. – Замахала она руками, увешанными увесистыми перстнями, на горничных. – Мисс, повер’нитесь ко мне лицом.
Наталья послушно крутанулась на 180 градусов.
— Нет, нет. Вы же будущая миссис Малфой, Вы не пр’остая смер’тная. Вы должны плыть, а не идти. Ваша р’ечь должна течь, а не выр’ываться как лава из вулкана! Движения плавные, взгляды величественные! Вы должны быть истинной Малфой, а не тр’япкой под ногами мужа. Но и не бунтовать пер’ед ним.
Мадам сверкнула глазами, и решительным движением приподняла подбородок Натальи. Девушка непонимающе посмотрела на женщину.
— Вы очень милая девушка … пусть всемогущий Мер’лин всегда будет с Вами. – С этими словами женщина развернулась на каблуках, и вышла. На пороге она остановилась, и через плечо кинула, — Чер’ез пять минут придут делать пр’ическу. Всего добр’ого.
Нарцисса не смела даже пошевелиться, пока безропотные горничные колдовали над ее прической и платьем. Она равнодушно следила за их уверенными движениями, мысленно смирившись с новой ролью, которую она примет через два часа. Наконец, последний штрих в ее образе был завершен, и ей разрешили посмотреть на себя в зеркало. Когда девушка послушно повернулась, то из ее груди невольно вырвался еле слышный вздох.
На нее смотрела невообразимо красивая девушка с холодным взглядом пронзительно серых глаз. Куда подевалась та беззаботная девчушка со здоровым румянцем на изящных скулах? Перед ней стояла взрослая, сдержанная девушка с неестественно белой кожей, походившей на тончайший фарфор. Волосы собраны на затылке и скреплены ветками белых лилий. На лице этой девушки не было ни единой эмоции. «Фарфоровая кукла. Фальшивка!» — пронеслось у Нарциссы в голове.
— Так вот что, значит, быть миссис Малфой … — еле слышно прошептала она, уверенным движением разглаживая несуществующие складки на подвенечном платье.
— Нарцисса?
Девушка подняла взгляд на зеркало, и увидела в отражении своего отца, который стоял на пороге комнаты.
— Отец … о, отец …
Нарцисса круто развернулась и, подбежав к отцу, кинулась в его раскрытые объятья.
— Ну—ну, девочка моя, успокойся, — мистер Блэк крепко обняв дочь за плечи, начал нежно поглаживать ее по светловолосой макушке.
Девушку била крупная дрожь. Подобное с ней происходило сегодня утром … Нарцисса тут же вспомнила ночной кошмар. Она зажмурилась на столько, на сколько смогла, и с силой уткнулась в плечо отца.
— Папочка, я так боюсь … я не хочу …
— Т—с—с … не говори так, дочка. Вы с Люциусом образуете самую замечательную семью в мире! Я уверен в этом, как ни в чем другом.
— Но мы не любим друг друга, мы совершенно не знаем друг друга. Как же на этом всем построить счастливую семью?! – Нарцисса непонимающе уставилась на отца. – Я хочу, так же как и вы с мамой … ваш союз для меня идеал!
Мистер Блэк ласково посмотрел в эти серые глаза, наполненные тревогой, и грустно сказал:
— Я и твоя мама впервые увидели друг друга у алтаря.
Нарцисса, ошарашенная услышанным, высвободилась из объятий отца и отступила от него на несколько шагов.
— Ты никогда не говорил этого …
— Потому что ты никогда не спрашивала. – Просто ответил мистер Блэк. – Пойми, доченька, любовь это не главное. Главное это взаимопонимание и уважение. Оно обязательно появится и у вас с Люциусом …
— Нет … этого не будет … — бесцветным тоном прервала его Нарцисса.
Мистер Блэк тяжело вздохнул и развернулся в сторону выхода. Нарцисса даже не пыталась остановить его, она просто смотрела ему в спину, а на глаза наворачивались слезы.
У самой двери мистер Блэк повернулся к дочери.
— Если бы я не был так в этом уверен, поверь мне, я бы этого не сделал.
Больше ничего не говоря, мистер Блэк покинул комнату и тихо закрыл за собой дверь.
Дом украшенный праздничными гирляндами сверкал своим великолепием. Изящные павлины расхаживали на зеленых лужайках, мило переговариваясь между собой на своем языке.
Прелестные дамы в шикарных вечерних платьях, в сопровождении своих не менее обаятельных кавалеров, прогуливались по саду, ведя светские беседы, в которых то и дело проскальзывали комплименты юной мисс де Торпе и ее будущему мужу.
Самих виновников торжества еще не было. Церемония бракосочетания вот—вот должна была начаться, и гости то и дело кидали любопытные взгляды на арочные двери из которых через несколько минут должна была выйти Наталья де Торпе.
Джентльмены как по команде начали аплодировать, когда в сад вышел жених.
Драко Малфой был как никогда изящен в черном как смоль смокинге и кристально белой рубашке. Даже небольшой шрам у виска не мог испортить весь праздничный вид жениха, он наоборот предавал своему обладателю некий шарм и мужественность. Ни слова не говоря, Драко прошел к алтарю, поправляя на ходу манжет рубашки. У алтаря его ожидали священник и мистер Малфой.
Критическим взглядом, оглядев своего сына, Люциус проговорил одними губами:
— Ты готов, сын?
Драко внимательно посмотрел в глаза отца и процедил:
— Всегда готов.
Войну взглядов прервала музыка, заигравшая всем известный свадебный марш. Это могло означать только одно. Там за стеклянной дверью стоит и ждет своего выхода невеста.
Тук—тук—тук …
— … самое главное не коситесь слишком часто себе под ноги, Вы должны все время смотреть вперед …
Тук—тук—тук …
— … Гретхем, поправь прядку у нее над правым ухом. Вот … так намного лучше …
Тук—тук—тук …
— Мисс Блэк?
— Да?
— Вам пора …
Очнувшись от своих собственных мыслей, Нарцисса дрожащими руками приняла букет от своей подруги Гретхем, и невидящим взором уставилась на стеклянные двери, за которыми все с нескрываемым любопытством и нетерпением ждали ее выхода. Заиграла торжественная музыка, две маленькие девочки в салатовых платьицах подбежали к Нарциссе и бережно приподняли длинный подол ее платья. Нервно вздохнув, девушка медленным шагом подошла к дверям. В это же мгновение к ней присоединился мистер Блэк.
— Дорогая, ты не против, если я тебя сопровожу в этот путь? – шутливо спросил он, ласково беря дочь под руку.
Нарцисса не смогла ничего сказать, лишь еле заметно кивнула ему и опять устремила свой взгляд в сад.
Два эльфа склонившись в низком поклоне, открыли двери, и все гости тут же поднялись со своих мест, чтобы поприветствовать невесту.
Юноша поднял свой напряженный взгляд от зеленой травы под ногами и встретился с глазами цвета весенних цветов, в которых плескалась такая сильная паника, что по его спине пробежали мурашки. Легким движением руки, поправив шейный платок, будто ему вдруг стало трудно дышать, Драко подобрался всем телом и начал неотрывно смотреть на свою будущую жену.
С неимоверной грацией Наталья медленно приближалась к алтарю. Гости, неотрывно следившие за всей этой процессией, возбужденно перешептывались между собой, кидая, кто—то завистливые, кто—то восхищенные взгляды вслед красавице—невесте. А Наталья будто не замечала всего этого. Для нее сейчас существовал лишь один человек – молодой, очень красивый юноша, стоящий перед ней по стойке смирно, и неотрывно смотрящий прямо ей в глаза. Он как будто говорил ей: «Не бойся. Все будет хорошо. Я обещаю». И девушка поверила этому воображаемому голосу, который сейчас вел ее сквозь толпу пышно разодетых аристократов, провожающих ее жадными взорами.
Наконец прозвучали последние аккорды марша, а невеста достигла своего места рядом с женихом.
На мгновение в воздухе повисла тишина, которую в скором времени прервал сиплый голос старого священника.
— Все мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать брак этих двух молодых людей, решивших воссоединить свои сердца и жизни в единое целое перед Богом и людьми. И сейчас я спрашиваю у присутствующих, есть ли кто—то, кто против этого брака? Говори сейчас или же молчи до скончания веков твоих.
Священник замолчал, поднял свои глаза на собравшихся, и не услышав ответа продолжил.
— Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю тебя Люциус Эдвин Малфой, согласен ли ты взять в жены Нарциссу Друэллу Блэк? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о ней и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю».
Люциус до этого момента державшийся строго официально, глубоко вздохнул, от чего его ноздри надулись, и твердо проговорил:
— Да, обещаю.
— Согласна ли ты Нарцисса Друэлла Блэк взять в мужья Люциуса Эдвина Малфоя? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нем и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? Если это так, подтверди это перед Богом и свидетелями словами «Да, обещаю».
Несколько секунд, прошедшие перед тем, как Нарцисса ответила, показались ей целой вечностью. И за эту вечность перед ее остекленевшими от страха и понимания всей этой ситуации глазами пронеслась вся ее недолгая жизнь. Похоже, она слишком запоздала с ответом, потому что священник уже поднял глаза на нее и настойчивым тоном сказал:
— Прошу ответить вас невеста.
— Да, обещаю. – Выдохнула из себя Нарцисса.
— Возьмите ваши кольца, дабы скрепить ими данные вами клятвы. Теперь повторяйте за мной. Сначала вы жених. Прими это обручальное кольцо как символ и обещание моей любви и верности во Христе Иисусе.
— Прими это обручальное кольцо как символ и обещание моей любви и верности во Христе Иисусе. – Ни капли не дрогнувшим голосом произнес Драко, одевая обручальное кольцо из белого золота на тонкий и прохладный пальчик своей невесты.
— Теперь вы невеста. Этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность во Христе Иисусе.
— Этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность во Христе Иисусе. – На лице Натальи не было видно ни единой эмоции, только сердце лихорадочно стучалось в ее груди, норовя вот—вот вырваться на свободу.
Когда она взяла кольцо, предназначенное для жениха, неожиданно, как будто какая—то невиданная сила выбила его из хрупких рук Натальи. В воцарившейся тишине было слышно, как оно звонко ударилось о каменную дорожку сада и с громким перезвоном покатилось в кусты роз, цветших неподалеку от алтаря. Первые мгновения, ни когда после клятвы невесты не прозвучали долгожданные слова священника «объявляю вас мужем и женой», ни когда сама невеста вдруг сорвалась с места и кинулась к кустарнику роз, никто не мог понять что случилось. Сам Драко не ожидал, что его могут оставить у алтаря в гордом одиночестве. И он сперва опешил, когда увидел что Наталья вдруг решила покинуть его. Он уже было кинулся за ней вдогонку, но догонять ему пришлось недолго. Девушка неожиданно присела на землю, а потом так же неожиданно поднялась. Когда она повернулась к своему все еще жениху, в ее глазах больше не было страха или тоски, в них было смущение, и Драко никак не мог понять из—за чего.
— Я уронила кольцо …
— Ты … что сделала?
— Уронила кольцо …
— А я уже подумал, что ты решила сбежать в самый—самый последний момент. – Попытался отшутиться Драко, видя, что девушка готова провалиться сквозь землю от стыда. – А теперь давай вернемся к священнику, и продолжим то, что начали, — как можно ласковее попытался приободрить Наталью Драко.
Взяв невесту под локоть, Драко подвел ее обратно под венец.
— Простите Отец, произошло маленькое недоразумение, но сейчас мы можем продолжить.
Священник укоризненно посмотрел сначала на жениха, потом на невесту, но потом все же продолжил.
— Невеста, повторяйте за мной. Этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность во Христе Иисусе.
— Этим кольцом я обещаю хранить любовь и верность во Христе Иисусе. – Смущенно проговорила Наталья, к тому моменту покрывшаяся легким румянцем. Но, посмотрев в глаза своего без пяти секунд супруга, Наталья полностью взяла себя в руки и уверенно одела кольцо на палец Драко.
— Слава тебе Иисусе. – Еле слышно прошептал священник, а потом уже более громко завершил процедуру венчания, — Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, объявляю вас мужем и женой. Гости, прошу поприветствовать молодых мистера и миссис Малфой.
Глава 11. Решение.
« — Что чувствует человек, когда прямо у него на глазах рушатся все его надежды и мечты?
— Боль – уверенно скажете Вы.
И Вы непременно ошибаетесь.
— Какие мысли приходят на ум человеку, оставшемуся совершенно одному в этом жестоком мире?
— Ты никому не нужен, вперед на парапет – еле слышно пробубните Вы.
И опять же Вы ошибаетесь.
— Как поступает человек, вставший перед сложным выбором: ответить «да» или «нет»?
— Судьбу не обманешь. Все будет, как будет … — уже совсем потеряв веру в свои слова, прошепчете Вы.
И в третий раз Вы будете не правы.
— Но почему? – недоуменно спросите Вы меня.
— На то они и мечты, что не сбываются. А надежда всегда живет в нашем сердце, не смотря ни на что. И даже в сердцах самых заядлых пессимистов.
— Если вдруг Вас покинул дорогой и любимый вами человек, верьте – он вернется! Спросите, почему я в этом так уверена? Так я же уже говорила – надежда всегда живет в наших сердцах.
— Как говорил Оксеншерна: «Люди сделали из судьбы всесильную богиню, чтобы свалить на нее свои глупости». В этом их основная ошибка. Это лично мое мнение, в котором я не усомнюсь ни за что в жизни. Но я не собираюсь быть слишком строга к ним. Людям свойственно ошибаться. Ведь я тоже человек …
P.S. А последняя Ваша ошибка заключается в вашей неуверенности в своих словах. Никогда не сомневайтесь в своих убеждениях. В этом Ваша сила».
Отложив в сторону перо, девушка устало перевела взгляд на старинные часы. Пора на дежурство. Заколов свои непослушные каштановые пряди на затылке Гермиона Грейнджер поспешно накинула на свои острые плечи дорожную мантию и выскользнула из небольшой комнатушки, служившей ей своеобразным кабинетом.
Вокруг стояла кромешная тьма, не было слышно ни шороха. Девушка достала из—за пазухи свою волшебную палочку, подняла ее повыше и одними губами проговорила знакомое заклинание «Люмос». Свет от палочки ярко осветил перед ней дорогу.
Гермиона неслышно кралась по коридорам опустевшего замка в сторону главного входа. Там ее наверно уже заждался ее напарник. Сегодня, кажется, была очередь Рона Уизли.
Проходя по таким знакомым и дорогим ее сердцу коридорам, в голову Гермионы невольно, сами собой, начали приходить воспоминания о школьных годах. Как все тогда казалось беззаботным и простым. Разве так давно она со своими несменными друзьями шла по этим самым коридорам, спеша на очередное занятие? Когда—то, казалось уже в прошлой жизни, от этих каменных стен отражались звуки каблуков студентов самых разных возрастов, смех, песни, переругивания. Когда—то давно жизнь здесь била ключом.
Сейчас же величественное здание школы Хогвартс превратилось в унылые, лишившиеся души груды серого камня. Хогвартс медленно погибал без своих учеников. Гермиона будто собственной кожей чувствовала всю боль и отчаяние этих древних стен. В такие минуты девушке все время мерещился какой—то тихий шепот, стоны, и снова шепот, и снова стоны.
От этого всего ее собственное сердце сковывало отчаяние и тоска. Как же хотелось наконец—таки расслабиться, снять с себя эту маску мужества и бесстрашия, и просто поплакаться кому—нибудь в жилетку. Рассказать о всех горестях и несчастьях, которые свалились на ее совсем юные плечи. Но Гермиона не могла себе позволить этого. Только не сейчас. Она сильная, она справится с чем угодно. Вот закончится война, тогда можно будет вновь вспомнить о том, что она просто обычная девушка … хрупкая и ранимая.
Как и предполагала девушка, около массивной входной двери ее ждал высокий рыжеволосый парень. Он был не брит, волосы довольно таки сильно отросшие и закрывавшие воротник рубашки, были взъерошены.
— Рональд, война войной, но мог бы хотя бы причесаться, — наигранно строгим тоном сказала Гермиона вместо приветствия.
— Ты прямо как моя мама … — еле заметно улыбнулся парень.
— Как хорошо, что она этого не видит. – Пробурчала Грейнджер и прошла мимо рыжеволосого, направляясь в сгущающиеся сумерки.
— Ты идешь? – Спросила она, притормозив на пороге.
Парень ничего не ответил, а лишь поплелся следом за ней.
Всю дорогу до Хогсмида оба молчали. После того июльского разговора между ними будто земля треснула. Все чаще они избегали общества друг друга, все чаще в их редких разговорах появлялось неловкое молчание, нервные взгляды. Гермиона так и не ответила парню ни отказом, ни согласием. А Рон не пытался ее торопить, потому что прекрасно знал причины, служившие ее молчанием.
В тот злополучный вечер он и сам испугался собственных слов. В порыве необъяснимой страсти он просто не смог совладать со своими чувствами и мыслями. В первые мгновения после произнесенных слов парень будто перестал дышать. Сердце болезненно сжалось от мыслей «что же я наделал …». Рон Уизли и сам был не готов к подобному шагу. Они все еще были вчерашними школьниками, так быстро и неожиданно расставшимися со своим детством. Женитьба означала еще один огромный шаг от былого прошлого. Назад дороги не было. В волшебном сообществе не было принято разводиться. Развод считался крайней мерой решения семейных неурядиц. Он мог повлечь за собой позор не только на разведенных, но и на их семьи.
Брак был и остается священной традицией, серьезным и ответственным решением, которое должны были принять оба влюбленных. Нужно было заранее обдумать выбор и взвесить все «за» и «против», и лишь потом принимать решение.
У них с Гермионой же все вышло совершенно по—другому. Хотя позже, Рон Уизли нашел оправдание своему спонтанному решению. Шла война, никто не был уверен в том, что будет таким же живым и невредимым и завтра. Всеобщее отчаяние сказывалось на душевном состоянии других. Жертвами войны были не только погибшие на поле боя или родственники воевавших, но и сошедшие с ума волшебники, не выдержавшие этого титанического напряжения. Нервы каждого были натянуты до предела. И вот именно в такие минуты особенного отчаяния молодые, вчерашние школьники решались на подобные шаги. Они были так молоды, жизнелюбивы, они не хотели умирать и тем более убивать. Они хотели жить, любить и радоваться разным мелочам жизни. А сложившиеся обстоятельства заставляли их поднимать палочки на точно таких же людей, своих ровесников …
Свадьбы, хоть и скромные и спешные, были уже не новостью в магическом обществе. Ежедневно заключалось по десятку свадеб. Волшебники как сумасшедшие стремились поскорее соединить свои любящие сердца, боялись, что завтра может быть уже поздно …
Вот и он, стремясь хоть как—то подняться духом, предложил свою руку и сердце давно любимой им гриффиндорке. Краем сознания он понимал, что для нее это удар ниже пояса. Что все это как всегда не вовремя. Но, как говориться, слово не воробей … он уже не мог ничего исправить. А она, поняв и простив его за этот порыв, сказала что подумает. Услышав тогда ее ответ, Рон Уизли облегченно вздохнул. Он, конечно же очень любил эту девушку, и когда—нибудь он непременно сделал бы ей предложение, но когда—нибудь это не сейчас. Он был не готов связать себя нерушимыми узами брака. Гермиона сама того не подозревая, сняла груз ответственности не только со своих плеч, но и с его тоже. Ему тоже нужно было подумать, и свыкнуться с мыслью, что совсем скоро у него появится своя семья.
— Ты разговаривала с Гарри на днях? Он тебе ничего не говорил? – Нарушил вдруг тишину Рон.
Девушка ушедшая глубоко в свои мысли тут же встрепенулась, в первые секунды удивленно уставилась на парня, будто не понимая о чем он говорит, но потом, спохватившись ответила:
— Нет, эти дни я вообще не видела его. А что случилось? Что он должен был мне сказать?
— Он сделал предложение Джинни …
— Ах это … Я уже знаю.
— Знаешь? Откуда?
— Джинни поведала. – Улыбнулась девушка, поднимая повыше свою зажженную палочку.
— Ах, ну да, Джинни … Я и не заметил, как она вдруг стала такой взрослой …
— Рональд Уизли, ты говоришь так, словно ты ее папаша … — попыталась пошутить Гермиона. — Ты сам еще совсем недавно был обычным подростком … все мы были …
Опять наступило неловкое молчание. Тем временем они уже добрались до деревни и шли по пустынным улицам Хогсмида. Проходя мимо трактира «Три метлы» оба невольно остановились. И в этот момент можно без сомнений заявить, что оба сейчас мысленно находились в своих воспоминаниях, касающихся их совместных походах в волшебную деревушку.
— Помнишь, как на третьем курсе Гарри сбежал из замка под мантией—неведимкой к нам сюда?
— Еще бы … все—таки вам обоим нужно было послушаться меня и все рассказать профессору Макгонагал про эту карту … Но вы же оба такие умные и самостоятельные, что касается всякого рода баловства … вот бы вы так же усердно учились …
— Гермиона, не начина …
Парень резко оборвал сам себя на полуслове и напряг слух.
— Ты слышала это? – напряженным шепотом спросил Уизли.
— Нет, а что … — Гермиона прервалась, огляделась по сторонам и вдруг ринулась в сторону «Трех метел», увлекая за собой рыжего.
— «Нокс»… что это было? – одними губами прошептала девушка.
— Наверняка Пожиратели … — Парень вжался в стену, в одной руке крепко сжимая волшебную палочку, а другой, придерживая за талию Гермиону.
Их обостренного слуха коснулись очередные отдаленные голоса множества людей. Они что—то кричали, громко смеялись, вульгарно рассыпаясь проклятьями. В гомоне мужских голосов раздалось несколько женских вскриков и неудержного хохота.
— Похоже, что—то празднуют … рано радуются, война нами еще не проиграна … — пробубнил Рон, внимательно прислушиваясь в приближающиеся голоса.
В пьяном угаре те видимо не заметили притаившихся Авроров. Один из Пожирателей громко хрюкнул, а потом обратился к другому:
— Руквуд, ну чего ты какой неинтересный!..
— Кэрроу, не забывайся!
— Ну чего ты, дружище, не будь букой хотя бы сегодня … — Амикус Кэрроу на пошатывающихся ногах подошел к Руквуду и пложил руку к нему на шею.
Тот, поморщив нос, попытался скинуть его руку с себя.
— Кэрроу, ну ты и свинья … не удивительно, что тебя не пригласили на церемонию …
— Больно мне надо. Если бы даже пригласили, Я бы отказался …
— Да ты наклюкался до чертиков только от обиды на Малфоев.
— А вот теперь ты, Руквуд, придержи свой язык … что мне эти Малфои! Я праздную!.. Эге—е—ей … вы слышите меня, сопротивленцы? У нас сегодня праздник!..
— Не ори ты! – Крикнул на него Руквуд, и наконец—таки вырвался из неприятных объятий пьяного Кэрроу.
— … этот сопляк, всеми называемый Ангел Смерти, обзавелся женушкой … — Кэрроу опять довольно хрюкнул и засмеялся омерзительным смехом.
Все остальные Пожиратели тоже начали смеяться и противно тискаться с вульгарного вида женщинами.
Рон услышав последнюю реплику Пожирателя напрягся всем телом, и незаметно покосился на Гермиону. Та все так же неподвижно стояла, всем телом вжавшись в стену. Полумрак скрывал ее лицо, и Рон не мог понять по его выражению, что сейчас чувствовала девушка.
— Гермиона, нужно немедленно вызвать подкрепление, пока они нас не заметили … Гермиона?
— Да Рон, я слышу тебя. Так и поступим … — бесцветным голосом произнесла гриффиндорка, и на цыпочках начала красться в противоположную от Пожирателей сторону.
Они уже почти отошли от них на безопасное расстояние, как вдруг Рон в кромешной тьме наткнулся на торчавший из мостовой булыжник и тяжелым мешком упал на землю. Не выдержав, парень громко выругался, но опомнился слишком поздно. Гермиона неслышно подбежала к парню, помогая ему подняться. Но их уже услышали.
— Антонин, ты что—нибудь слышал?
— Да … тут кто—то есть, и кажется, за нами давно наблюдали …
— Кто здесь?!
— Так тебе и ответили!..
— Заткнись Кэрроу, ты уже начинаешь меня бесить.
— Полегче Руквуд, нервные клетки не восстанавливаются …
— Не давайте ему больше и капли огневиски! Я лично прослежу за тем, чтобы ты не получил ни грамма алкоголя ближайшие … двадцать лет!
— Хватит ругаться, как две торговые бабы!.. Нас кто—то видел, и нужно немедленно разыскать их.
— «Гоменум Ревелио» — произнес кто—то из Пожирателей.
— Они на соседней улице!
Гермиона услышав последние слова Пожирателей, испуганно вцепилась в рукав Рона.
— Рон, быстрее, они же сейчас поймают и убьют нас …
— Прости Гермиона, я подвел тебя … Черт, нога … — парень снова повалился на землю, хватаясь за вывернутую ногу.
— Ох, Мерлин … «Экспекто патронум»! … Гарри Пожиратели в Хогсмиде! Быстрее! На помощь!
Серебристая выдра в мгновении ока унеслась в сторону замка, оставляя за собой еле видимый след.
Девушка тем временем опять принялась поднимать на ноги травмированного Рона. Наконец ей это удалось, и она поволокла его в сторону какого—то заброшенного домика. Нужно было хотя бы на время укрыться где—нибудь. Им одним не справиться с целой группой Пожирателей.
— Ну и где они?!
— Наверняка где—то рядом … им не удастся от нас скрыться. Эй! Вы слышите меня? Вы никуда не денетесь от нас! – Взревел пьяный Кэрроу и отправил в воздух сноп красных искр.
— Побереги силы для противников, Амикус.
— Не учи лучше, а найди мерзавцев!
— «Гоменум Ревелио». Они вон за тем домом!
— Попались! «Авада Кедавра»!
— «Ступефай»! – увернувшись от смертельного проклятья Пожирателя, кинула вдогонку Гермиона.
— «Сектумсемпра»!
— «Петрификус Тоталус»!
— Это что, школьники?! – рассмеялся Кэрроу, — «Круцио»!
Рон превозмогая боль в ноге изо всех сил бежал следом за Гермионой, отстреливаясь от преследовавших их Пожирателей.
— «Каэса Вулнус»!* — кто—то из преследователей вскрикнул от боли и повалился на землю.
— «Экзурер»!**
Авроры бежали, что есть силы в сторону замка. Над их головами пролетали красные, зеленые и синие всполохи. Но словно великий Мерлин служил им невидимым защитником сегодня – ни одно заклинание не достигло своей цели.
Вскоре на холме, за которым скрывался Хогвартс, показались их спасители. Отряд Авроров, во главе с Гарри Поттером устремился на помощь двум своим товарищам. И вновь ночное небо прорезало множество заклинаний. Небо то и дело вспыхивало новыми проклятьями …
«Агония, агония, агония … когда же ты закончишься …
Последнее что помню, это разъяренный вопль Долохова за своей спиной и блестящие стеклышки очков Гарри перед собой. Дальше я словно провалилась в глубокий колодец. Я летела и летела по нему, а дно так и не приближалось. А потом всё моё тело неожиданно объяла невыносимая боль. Все мои внутренности будто бы загорелись. Я начала заживо сгорать. Я попыталась закричать, но меня словно оглушили заклинанием Силенцио …
Я не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии …
Я хотела лишь одного – смерти …
Но потом сквозь мой измученный разум, сквозь эту адскую боль и огонь, ко мне пробирался ОН … свет его пепельно—серых глаз успокаивал и дарил минутный отдых от моих мучений. Но через мгновение боль возвращалась, а он исчезал …
Я пыталась догнать его … я бежала за ним, но под ногами моими были раскаленные угли, я жгла об них ноги и падала. Потом вновь поднималась, молила Мерлина чтобы эта боль прекратилась, но снова падала.
Меня вновь окутал мрак … тут же пропала боль, огонь внутри меня …
В первые минуты я подумала, что умерла …
Но потом до моего слуха начали долетать еле слышные, мало различимые голоса … Эти голоса звали меня, умоляли не уходить … чья то чуть прохладная рука легла мне на лоб, а голос надо мной произнес:
— Жар почти спал … думаю совсем скоро она очнется.
Кто это был? Я не знаю …
Но потом слова этого человека сбылись. Я вернулась в этот бренный мир».
— Драко … — еле слышно прошептали одни лишь губы Гермионы.
— Гермиона? О, Гермиона ты очнулась! Слава Мерлину!
К больничной кровати Гермионы подбежала взъерошенная Джинни.
— Милая моя, как ты себя чувствуешь?
— Пить …
— Пить? Подожди одно мгновение, сейчас принесу.
Девушка поднялась с пола, на который уже успела плюхнуться, когда, не удержав равновесия, подбежала к больничному ложу.
— Я сейчас же позову мальчишек. Они под страхом смерти взяли с меня слово, что как только ты очнешься, я позову их. – Весело щебетала рыжеволосая девушка. – Вот держи, я сейчас приду!
Гермиона приняла хрустальный фужер с водой, и попыталась приподняться. Но сил почти не было, поэтому девушка опять опустилась на подушку.
«Ох Джинни, Джинни. Лучше бы ты мне помогла выпить воды, чем отправилась искать этих оболтусов» — успела только подумать Гермиона, как дверь в больничное крыло открылась, и внутрь ворвались двое встревоженных парней. Они были до такой степени смешные: оба лохматые, помятые, явно не выспавшиеся, что Гермиона не удержалась и слегка улыбнулась.
— Гермиона! – В унисон друг другу выдохнули оба парня и ринулись к кровати больной.
— Как ты? – Первым приземлился около нее Рон Уизли.
— Не волнуйтесь, теперь со мной все хорошо. – Улыбнулась им Гермиона, все еще сжимая в своей руке хрустальный бокал.
— Джинни, ты не могла бы помочь мне …
— О Мерлин, Гермиона, прости меня …
Джинни тут же поспешила на помощь к подруге. В считанные секунды девушка уже удобно сидела на кровати и пила живительную воду.
Опустошив бокал, Гермиона поставила его на прикроватную тумбочку, и перевела свой взгляд на Гарри и Джинни.
— Ребята, вы не могли бы на несколько минут оставить нас с Роном?
— Оу, конечно—конечно … — спохватившись первая, сказала Джинни, — Гарри … Гарри идем, — с нажимом повторила она, увидев что парень похоже не понял намека Гермионы.
— А, да—да, мы уходим.
Как только за этими двумя закрылась дверь, Рон неуверенно поднялся с колен и сел на край кровати.
— Рон, нам нужно поговорить …
— Серьезно?
— Что, прости?
— Ну, обычно говорят так: серьезно поговорить … прости, это я так, ну в общем не важно … говори. – Тут же смущенно притих парень.
Гермиона нервно перебиравшая все это время складки одеяла, попыталась улыбнуться, но получилось у нее это слегка натянуто.
— Ну так вот. Помнишь … в июле ты кое—что спросил у меня … — девушка вопросительно посмотрела на парня.
От волнения, вдруг овладевшего Роном, он не смог ничего сказать, лишь согласно кивнул.
— Я тогда сказала тебе, что подумаю …
Она замолчала, боясь продолжить свои мысли … это решение далось ей с трудом, но другого выхода она не видела из сложившейся ситуации. Огромный ком подкатил к самому горлу, грозя вырваться наружу нелицеприятными последствиями.
— И я подумала …
« — … этот сопляк, всеми называемый Ангел Смерти, обзавелся женушкой …»
— Рональд Биллиус Уизли, я согласна стать твоей женой.
Не дышавший до этого момента Рон, будто ожил после Ступефай. Его веснушчатое лицо озарила яркая улыбка, он тут же кинулся обнимать девушку.
— Гермиона … милая … я так тебя люблю!
— Я тоже люблю тебя, Рон Уизли … — счастливо улыбнулась Гермиона, отдаваясь его крепким объятьям.
А пока счастливый жених изо всех сил обнимал свою горячо любимую невесту, та украдкой за его спиной стерла соленую слезинку, все—таки предательски скатившуюся из наполненных обреченностью карих глаз.
______
«Каэса вулнус»* — лат. «резать» и «рана». Режущее заклятие. Выдумки автора;
«Экзурер»** — лат. «Ожог». Вызывает сильнейшие ожоги по всему телу. Если вовремя не начать лечение, человек, подвергнутый подобному заклинанию умирает. Выдумки автора.
Глава 12. Перемены.
***Сентябрь 2000***
«Я стою на краю пропасти, окутанный ночным полумраком. Где—то вдалеке виднеются башни старинного замка. На небе замерла желтая Луна. Она единственный свидетель моего присутствия здесь. Где же я? Снова эти непонятные места … Я бывал здесь раньше? Не помню … не знаю …
Нет, это явно не Малфой—Мэнор, но что—то знакомое в очертаниях этого замка есть …
Вдруг я замечаю какое—то движение возле дверей, ведущих в замок. Это человеческая фигура, завернутая в темный плащ с капюшоном, плотно надвинутым на лицо, спешила прочь, подальше от каменных стен.
Невольно я начинаю следовать за ней. Пытаюсь догнать ее, но она как неуловимая рысь бежит, скрывается от меня. В какую—то долю секунды мне кажется, что вот—вот я догоню ее, схвачу за тонкое запястье и разверну к себе лицом, но фигура в плаще неожиданно делает крутой вираж между вековыми деревьями, и я теряю ее из вида.
Это девушка, я уверен в этом. А еще я точно знаю, что у нее пронзительные карие глаза и непослушная копна каштановых волос. Откуда я это знаю? Просто знаю, вот и всё.
Я продолжаю блуждать по лесной глуши, в поисках таинственной незнакомки. Почему она преследует меня каждую ночь? Я знал ее раньше? Ее лицо кажется мне знакомым, но имя … как ее имя …
Ушедший глубоко в свои мысли, я не замечаю того, как оказываюсь на берегу озера. В лунном свете оно выглядит особенно зловеще. У самой кромки стоит эта девушка. Ее тонкая фигурка вся дрожит. Капюшон от быстрого бега давно слетел с головы, и о Мерлин, я был прав. Вьющиеся каштановые пряди свисают на бледное лицо, скрывая его от меня. Но по напряженной позе я понимаю, что девушка на что—то решается.
Я медленно подхожу к ней, пытаюсь дотронуться до нее, но у меня это не выходит. Мои руки словно проходят через нее, а под пальцами я не ощущаю ни ткани, ни тепла ее тела. Что со мной? Я умер? Теперь я призрак?
Но от моих размышлений меня отвлекает негромкое всхлипывание. Девушка плакала. Что же с ней произошло? И почему мое сердце так болезненно сжимается, от ее слез?
Вдруг девушка заносит ногу над поверхностью воды, и уже собирается сделать последний шаг, как из моей груди вырывается крик:
— Не—е—т!
Я услышал за своей спиной топот других ног, и как в унисон со мной закричал женский голос. Я не знаю точно, кого именно услышала темноволосая девушка, но в это же мгновение она обессилено упала на землю и зарыдала.
Рванувшись к ней, для того чтобы утешить и прижать к себе, я проснулся».
Холодные и липкие капельки пота стекали по бледному лицу Драко Малфоя. Очнувшись от тяжелого сна, он перевернулся на другой бок и наткнулся взглядом на хрупкую фигурку, лежащую рядом с ним. Его жена – Наталья Малфой, в девичестве де Торпе, мирно спала, прижавшись всем телом к новоиспеченному мужу. Ее черные ресницы беспокойно дрожали, кажется, ей тоже снился не очень хороший сон.
Сон … подобные сны тревожили Драко каждую ночь с того дня, когда состоялась его свадьба. Что это? Разыгравшееся не на шутку воображение, или обрывки воспоминаний? Кто эта девушка? И почему Драко так волновался за нее во сне? Может быть, их что—то связывало в той, прошлой жизни, которую ему помогли забыть?
Осторожно высвободившись из теплых объятий жены, Драко накинул на себя домашний халат, и тихо покинул пределы своей спальни.
Каждую ночь он повторял один и тот же маршрут – от своей спальни в тихую библиотеку, где никто не смог бы его потревожить.
В первые дни его ночных кошмаров, он пытался заснуть снова, но у него это не выходило. Теперь же он не тратил понапрасну время и тут же шел в свою ночную обитель.
На одном из журнальных столиков стояла полупустая бутылка огневиски. Она осталась здесь еще со вчерашней ночи. Откупорив бутылку и плеснув ее содержимое в хрустальный бокал, Драко привычно сел в мягкое кожаное кресло, и закурил. Докурив сигару, Драко выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда толстую книгу в кожаном переплете.
Открыв свои последние записи, Драко взял перо, и ровные строчки каллиграфическим почерком начали ложиться на пергаментную поверхность листа.
«Столько вопросов мучают моё подсознание, и ни одного ответа вот уже почти девять месяцев … Но я непременно доберусь до истины, иначе я не Драко Малфой. Малфои не отступают от поставленной цели никогда!»
Драко поднялся из—за стола и подошел к окну. Солнце тем временем медленно поднималось над горизонтом, извещая о наступлении нового дня.
Сегодня было день рождения Нарциссы. Как он мог забыть об этом?
Недолго думая, Драко направился в свою спальню. Не глядя на спящую жену, он быстро оделся и через несколько минут покинул пределы поместья.
— Миссис Малфой, с днем рождения! – с порога весело поприветствовала свою свекровь Наталья.
В руках у девушки был большой букет белых орхидей.
— Спасибо милая Наталья, — улыбнулась ей в ответ Нарцисса.
Обе женщины слегка обнялись и приложились щечками.
— Это Вам. – Наталья протянула Нарциссе букет цветов. – Всегда оставайтесь такой же свежей и женственной, как и эти цветы.
— Никто еще не делал мне таких изысканных комплиментов. Благодарю. – Улыбка не сходила с лица миссис Малфой.
— Миссис Малфой, а Вы не видели Драко?
— Во—первых, Наталья, мы же с тобой договорились обращаться друг к другу на «ты», и не зови меня так черство «миссис Малфой»! я чувствую себя старой мадам за восемьдесят!
— Прости, Нарцисса. – Широко улыбнулась Наталья.
— А, во—вторых, нет, я не видела его со вчерашнего вечера. Он что не ночевал дома? – Встревожилась Нарцисса.
— Нет, что ты. Как мне помнится, он остался дома. Просто утром, когда я проснулась, его уже не было … Вот и подумала, что может быть ты знаешь где он …
— А он вот он! Мама, с днем рождения! – В гостиную вошел Драко с большим букетом алых роз в одной руке, и каким—то небольшим свертком в другой.
— Драко! Дорогой, спасибо! – Нарцисса поднялась с дивана и кинулась в объятья сына.
— Это тебе. Открой прямо сейчас. – Еле заметно улыбнулся Драко, протягивая матери сверток.
— Что это? – Удивилась Нарцисса, и ее глаза как—то по—детски загорелись озорными огоньками.
— Открой, и увидишь! – Просто ответил Драко, присаживаясь рядом с женой.
Нарцисса, немного растерявшись, села в кресло напротив и дрожащими от волнения руками начала разворачивать упаковочную бумагу. Через несколько мгновений под слоем бумаги показалась отполированная деревянная поверхность. Нарцисса неуверенно перевела взгляд на сына, который внимательно следил за каждым движением матери. Заметив на себе ее взгляд, юноша уверенно кивнул ей. Собравшись с духом, Нарцисса одним движением убрала обертку в сторону, и у нее в руках осталась небольшая шкатулка из красного дерева.
— Драко, какая она красивая!
— Я подумал, что она понравится тебе …
— Милый, это самый дорогой моему сердцу подарок …
Нарцисса провела рукой по крышке шкатулки, и аккуратно открыла ее. Оттуда тут же полилась невероятнейшей красоты музыка. А из—под крышки медленно поднималась миниатюрная фигурка девушки в легком шифоновом платье. Она танцевала под музыку, а ее платье повторяло за ней каждое движение. Каштановые кудри танцовщицы игриво переливались золотом в солнечных лучах, а карие глаза лукаво смотрели на невольных зрителей ее представления. Музыка закончилась, и хрупкая девушка растворилась легкой дымкой.
— Драко … Где ты ее нашел?
Но он, казалось, был сейчас не здесь. Его душа, увлеченная завораживающим танцем девушки из шкатулки, витала вместе с ней где—то далеко отсюда.
— Драко, милый … — Наталья коснулась рукава мужа, и заглянула в его глаза.
От этого прикосновения парень вздрогнул и отдернулся от девушки, но потом пришел в себя и поднялся с дивана.
— В антикварном магазине мадам Розерфорш. У нее много всяких таких безделушек. А сейчас простите меня дамы, мне нужно идти. Неотложные дела.
И парень выскочил как ошпаренный из гостиной.
— Что это с ним?
— Не знаю милая, но что—то с ним явно происходит.
— Это никак не связано с этой шкатулкой? – Наталья подозрительно покосилась на шкатулку в руках Нарциссы.
Заметив еле уловимую неприязнь во взгляде своей невестки, Нарцисса крепче прижала к себе шкатулку, и чуть прохладно сказала:
— Не думаю. А сейчас и ты меня прости, мне нужно распорядиться на счет сегодняшнего вечера.
— Конечно, Нарцисса. И я тоже пойду. Напишу родителям пару строк. Давно я им не писала. – Словно кожей ощутив накаленность атмосферы, поспешила удалиться Наталья.
«Черт! Черт! Черт! Этот образ просто преследует меня. И что самое ужасное, я позволяю ей это. Какого черта я купил именно ЭТУ шкатулку. Её лукавый взгляд теперь преследует меня не только ночью, но и днём.
Кажется, я схожу с ума. В каждой встречной девушке я вижу её … Что происходит со мной?»
Смяв исписанный пергамент, Драко запустил его в искрящееся пламя камина. Чернила на бумаги начали растекаться и превращаться в пепел. Вскоре от записки не осталось и следа. «Как и от моей жизни» вдруг подумалось Драко.
Праздник шел в самом разгаре. Нарцисса была в центре всеобщего внимания. Поздравления, комплименты, подарки, все сегодня было у ее ног. На ее лице играла сияющая улыбка, но в глазах была еле уловимая тревога. Она все время кого—то искала в толпе.
Заметив беспокойство жены, Люциус незаметно подошел к ней за спиной.
— Нарцисса, в чем дело? Кого ты все пытаешься углядеть в этой толпе разряженных аристократов, будь они неладны?
Нарцисса вздрогнула, но спокойным тоном ответила мужу:
— Никого, тебе показалось, милый.
— Я слежу за тобой. – Одними губами сказал Люциус, но так, чтобы Нарцисса его услышала. И так же неожиданно исчез, как и появился.
В эту же секунду к ней подошла взволнованная Наталья.
— Нарцисса, ты не видела Драко? Я нигде не могу его найти.
— Я тоже пытаюсь его найти, но похоже его здесь нет. Может быть, срочные дела … Ты же прекрасно знаешь, война не терпит отлагательств.
— Да—да, конечно. Только бы с ним ничего не случилось …
Наталья извинилась перед Нарциссой, и поспешила к выходу.
«О, Мерлин, сбереги моего сына, где бы он ни был».
Откинувшись на подушку, Драко закурил сигару. Нет, сегодня забыться ему не удалось. Эта чертовка не выходила из его головы весь день. Даже Моник не смогла выветрить ее образ из мыслей.
Не докурив сигару, Драко затушил ее в пепельнице, и начал одеваться.
— Мой Дракон, куда же ты?
— Извини Моник, мне нужно идти.
— Блудный муж возвращается к святоше женушке? – ядовитым голосом прошептала Моник парню прямо в ухо.
Ее шаловливые ручки спускались все ниже и ниже, не давая застегнуть пуговицы на брюках.
— Да, Моник. Как бы это гадко не звучало, так оно и есть. Не жди от меня, что я вдруг стану принцем на белом коне. Я подлец. Должна бы уже запомнить это.
— Как же я могу это забыть, если ты не позволяешь … — скорее в воздух проговорила Моник, и закурила.
Быстрым движением накинув на плечи рубашку, Драко не застегиваясь, схватил со спинки стула свою мантию, наклонился над девушкой, и спешно поцеловал ее в лоб.
— До скорого, Моник.
И скрылся из комнаты.
— Прощай, Дракон … что—то мне подсказывает, больше мы с тобой не увидимся …
Выпрыгнув из камина, Драко отряхнул рубашку и небрежно кинул на ближайшее кресло мантию.
— Где ты был? – раздалось за его спиной.
Не оборачиваясь, он ответил.
— Были неотложные дела. Только не нужно этих сцен ревности, Наталья.
— Я и не собиралась их устраивать. – Ее голос еле уловимо дрожал. Было очевидно, что еще чуть—чуть и девушка расплачется.
— Вот и не нужно. А сейчас прости, мне нужно принять ванну.
Драко все так же, не оборачиваясь на жену, направился в сторону ванной комнаты. Но его остановил в мгновение ставший стальным девичий голосок.
— Твоя мама не находит себе места, где может быть ее сын. Как только будешь готов, спустись пожалуйста вниз. Гости будут рады увидеть тебя.
Девушка, развернувшись на каблуках, вылетела прочь из спальни.
— Черт …
Как только он спустился в бальный зал, сразу несколько джентльменов окружили его плотным кольцом. Со всех сторон слышались слащавые комплименты, поздравления. От этого всего у него чуть челюсть не свело. Все так и сквозило фальшью. Но, будучи хорошо воспитанным, Драко, как и полагается по этикету, ответил на все вопросы, обронил пару фраз на светские темы, потом, извинившись под предлогом поскорее встретиться с женой, покинул круг гремучих змей во фраках.
Отыскав глазами жену, Драко плотно стиснул челюсти. Вот ведь настоящая ведьма! Она стояла и откровенно флиртовала с какими—то юнцами, недавно вступившими в армию Темного Лорда, и непременно гордившимися этим. Он еще поговорит с ней на эту тему. Драко не выносил, когда его выставляли на посмешище. А если этим она пыталась разбудить в нем ревность, то она глубоко ошиблась в своих расчетах. Этим она только усугубит своё положение.
Залпом, осушив бокал огневиски, Драко, как ни в чем не бывало, пошел на поиски Нарциссы. Похоже, у него в жизни осталась только одна нелживая и порядочная женщина, собственная мать.
— Мама, позволь еще раз поздравить тебя с днем рождения. – Попытался он тепло улыбнуться матери.
— Мой дорогой, ты пришел. Я так волновалась за тебя, … где ты был? – В спешке не контролируя свои эмоции, поинтересовалась Нарцисса. Но слишком поздно опомнилась. Отдаленное понимание вдруг осенило ее глаза, и она сразу как—то погрустнела.
— Были неотложные дела. – Уклончиво ответил Драко, однако, понимая, что Нарцисса догадалась, где он был.
Это все было игрой. «Жизнь это театр, а все мы в ней актеры». Драко абсолютно не нравилось такое положение вещей. Он ненавидел себя за то, что ему все время приходится ходить в маске. Все время обманывать и притворяться. Но это была его жизнь. И он ненавидел ее за это.
— Потанцуешь со мной? – Прервал он затянувшееся молчание, жестом приглашая мать на танец.
— С удовольствием. – Поспешила согласиться Нарцисса.
Заиграла подходящая музыка и мать с сыном прошли в центр зала. Гости невольно расступились, пропуская эту безупречную пару. Как же они были прекрасны. Словно они были не людьми, а богами, сошедшими с Олимпа на грешную землю. Оба с безукоризненно белой кожей, светлыми волосами, в которых, казалось, когда—то запуталось само солнце, и теперь сияет оттуда своими лучами. Приятные глазу черты лица, с изящными изгибами бровей и губ. Создавалось такое впечатление, что Леонардо создавал свое «золотое сечение» глядя на этих двоих.
На протяжении всего танца они молчали. Наверно каждый из них просто боялся вспугнуть то еле уловимое мгновение единства их душ. Каждый по—своему наслаждался этим моментом. Но вот музыка закончилась, и мать и сын разошлись в разные концы зала. Нарцисса направилась к своим знакомым, а Драко в сторону банкетного стола, чтобы осушить еще один бокал огневиски.
Наблюдавший за этим всем Люциус, недовольно нахмурился. Все шло опять не по его плану. Подозвав к себе жестом одного из Пожирателей, он передал ему какую—то записку, и тот никем не замеченный скрылся из зала.
Сам же Люциус, приветливо улыбаясь окружающим, направился в сторону жены.
— Вы позволите украсть мою ненаглядную жену на пару слов? – Вежливо обратился он к окружавшим Нарциссу дамам.
— Конечно, Люциус. Только возвращай нам ее как можно скорее, — кокетливо улыбнулась ему мадам фон Солингберг.
— Пре непременно.
Схватив Нарциссу под локоть, Люциус отвел ее в сторону ото всех. Никто, казалось, этого не заметил.
— Что все это значит?! Какого черта ты тут вытворяешь?! – Свирепствовал Люциус.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Нарцисса старалась казаться как можно спокойнее, хотя сердце ее бешено заколотилось.
— Ты все прекрасно понимаешь, Нарцисса. Ты забыла свой последний разговор с Темным Лордом?!
— Нет, не забыла.
— Тогда что ты тут устроила!? Не забивай мальчику голову всякими глупостями. Иначе ты подставишь в первую очередь его самого.
— Но Люциус, не ты ли говорил мне, что …
— Тише! Не время и не место сейчас об этом говорить. Скажу одно, я поменял свою точку зрения. Для нас всех, и в первую очередь для него … будет лучше, если он ничего не вспомнит.
— Ты жесток Люциус. Наш сын даже не помнит своего детства! Он считает, что его никто не любит, … и никогда не любил!.. – на глаза Нарциссы начали подступать слезы.
— Возьми себя в руки, Нарцисса. Держи платок, и поправь макияж. Драко не должен ни о чем догадаться. – Люциус протянул шелковый платок жене, но та будто и не заметила его.
— Если ты действительно любишь его, то сделаешь все так, как я сейчас сказал. – Закончил неприятный разговор Люциус, и, надев на лицо привычную маску безразличия, скрылся в толпе гостей.
— Драко, нам нужно немедленно явиться к Темному Лорду. Кажется, у нас появился реальный шанс перевесить чашу весов на свою сторону. Но об этом позже. – Люциус был краток, на его руке уже висела приготовленная им дорожная мантия.
— Хорошо отец, я только попрощаюсь с мамой …
— Драко, ты не понял, немедленно! У нас нет времени на сантименты.
— Я понял отец. Сейчас же возьму мантию, и присоединюсь к тебе.
Парень тенью проскользнул через зал, и скрылся в дверном проеме. Люциус проводил сына тяжелым взглядом.
«Видит Мерлин, я делаю все это только ради тебя, Драко».
Встретившись со взглядом небесно—голубых глаз, Люциус увидел в них тоску и тревогу за их ребенка. Но что мог поделать Люциус? Шла война … она жестока не только по отношению к взрослым, но и к таким еще вчерашним школьникам, как их Драко.
Набросив на плечи свою мантию, Люциус скрылся в ночной прохладе сентября. Он чувствовал, приближается развязка этой долгой и кровавой войны. И на чьей стороне будет удача, зависит только от Великого Мерлина.
Глава 13. Конец войны.
С того памятного дня, когда в Гермиону попало заклятие Кэрроу, прошла неделя. Ожоги на ее теле почти прошли, и самочувствие девушки заметно улучшилось.
— Ну мадам Помфри, я клянусь Вам, что я чувствую себя прекрасно!
— Нет, мисс Грейнджер, даже и не надейтесь, я не пущу Вас на это собрание. Вам противопоказано волнение.
— Я же не собираюсь идти воевать, я просто хочу узнать последние новости …
— Нет и еще раз нет. Их Вам могут поведать мистер Поттер и мистер Уизли, когда они в очередной раз навестят Вас. – Мадам Помфри была непреклонна. – Я вообще не одобряю то, что девушки на равнее с мужчинами состоят в этой организации. Неслыханно, чтобы девушка махала волшебной палочкой направо и налево. Слава Мерлину, моя покойная матушка этого не видит.
Мадам Помфри недовольно нахмурила брови, и достала из тумбочки мазь странного ярко зеленого цвета.
— А теперь мисс Грейнджер, ложитесь обратно в постель и поднимите вверх футболку, я поменяю Вам бинты.
Спорить с мадам Помфри было бесполезно. Она, если и решила что—то для себя, то стояла на своем до последнего. Такой уж был характер у этой стойкой, но от этого не менее доброй женщины.
Гермиона молча выполнила команду мадам Помфри и терпеливо ждала, когда эта неприятная процедура закончится. Через десять минут последний бинт был надежно завязан, и мадам Помфри с чувством выполненного долга удалилась в свой кабинет. Оттуда послышалась приятная слуху старинная мелодия. Видимо целительница решила вспомнить свою былую молодость.
Гермиона улыбнулась своим мыслям, и перевела взгляд на белый потолок Больничного крыла. И чем, позвольте знать, ей теперь заниматься? Она чахла в этой больнице от бездействия. Мадам Помфри как—то случайно обронила, что Гарри намеревается отстранить Гермиону от патрулирования ночных улиц доверенного ей когда—то Хогсмида, и планирует перевести ее в кабинет за бумажную работу. Гермиона попыталась протестовать, но Гарри было невозможно переубедить. При всем при этом он как заведенный постоянно твердил, что это только его вина, что Гермиона пострадала. Он думал, что уж в Хогсмиде, поближе к штаб—квартире, с ней ничего не может случиться. А вот не сберег. Чтобы Гермиона не утверждала, что она же осталась жива, Гарри, будто не слышал ее. «И как только я позволил тебе вступить в действующую армию Сопротивления?!» — выслушивала последнюю неделю Гермиона сетования мальчика—который—выжил.
А теперь ее не пускали на собрания. Просто возмутительно! Чем собрания могли повредить Гермионе? В самом деле, она же не рвется на поле боя, … хотя перспектива когда—нибудь вновь ринуться в бой Гермионе прельщала.
И в это мгновение в голову Гермионы Грейнджер закралась безумная идея. Сейчас, вот прямо сейчас, она незаметно встанет и сбежит из—под бдительного надзора мадам Помфри, и явится на собрание. Уж слушать ей точно никто не смеет запретить.
Кинув быстрый взгляд в сторону кабинета мадам Помфри, Гермиона приподнялась на локти и дотянулась забинтованной рукой до тумбочки, в ящике которой лежала ее волшебная палочка. Достав свой трофей, Гермиона незаметно направила ее в сторону кабинета медсестры, и прошептала:
— «Оглохни!»
Набросив на плечи мантию, девушка перебежками добралась до двери, еще раз обернулась в сторону кабинета целительницы, и, убедившись в том что ее не заметили, выскользнула в коридор. Через пару поворотов и нескольких каменных лестниц Гермиона оказалась перед дверью ведущей в зал, где обычно собирались Авроры. Там похоже уже велась оживленная дискуссия. Осторожно потянув на себя дверь, Гермиона приоткрыла ее и проскользнула внутрь. Ее приход никто не заметил.
— А я вам говорю, что надо все еще сто раз проверить, прежде чем выдвигаться в путь …
— Римус прав.
— Тонкс, я не думаю, что ты способна непредвзято оценивать слова своего мужа.
— Джинни …
— Что Гарри? Скажешь я не права?
— Не совсем. В чем—то Римус действительно прав. Мы не должны рисковать. Тем более, что—то мне подсказывает, от этой битвы будет зависеть исход всей войны. И если мы допустим промах, то чаша весов перевесится на темную сторону.
— Но мы так же не можем сидеть тут сложа руки. Нужно уже что—то предпринимать. Действовать! Пока это не сделали Пожиратели …
— Признаю, и ты тоже права. Но все же надо все хорошенько взвесить …
— А что здесь происходит?..
— Гермиона? – В голосе Гарри слышалось удивление и раздражение одновременно. – Что ты тут делаешь? Тебя отпустила мадам Помфри?
— Нет … я сбежала.
— Немедленно возвращайся в лазарет.
— Нет Гарри. Сначала я должна узнать, что здесь происходит. И ты меня не сможешь выставить отсюда, уж поверь мне. – Добавила Гермиона, заметив что Гарри собирался что—то возразить.
— Ну, хорошо. – Сдался, наконец, Гарри.
Гермиона довольная собой села в кресло рядом с Джинни, и спросила:
— И все—таки, что вы тут так рьяно обсуждали, что даже не сразу заметили моего присутствия?
— Снейп только что сказал, что наши шпионы принесли очень интересную информацию. Она действительно очень интересная, но для того чтобы использовать ее как оружие против противника, нужно ее хорошенько проверить. Собственно из—за этого мы и спорим …
— Что за информация?
— По докладу неизвестных нам лиц, но от этого не менее надежных, Волдеморт собирается в ближайшие дни отправить часть своих войск в Германию. Он планирует перетянуть на свою сторону германских волшебников. Как кажется большинству из здесь присутствующих, это отличный шанс напасть на их штаб—квартиру, и покончить с ними, пока они более уязвимы. Но Римус настаивает на проверке достоверности этой информации. И я с ним согласен. – Добавил Гарри, заметив, что Джинни опять хочет поспорить с ним.
Поняв, что поддержки жениха она вряд ли добьется, Джинни повернулась к Гермионе.
— Гермиона, а что ты думаешь на этот счет?
Девушка на мгновение задумалась, усвоив в голове полученную информацию, и медленно проговорила:
— Уже почти середина сентября, я не думаю, что нам нужно затягивать все это еще на какой—то неопределенный период времени.
Джинни довольно заулыбалась, и ехидно стрельнула глазами в Гарри. Тот поник плечами, и плюхнулся в одно их кресел.
— И что ты предлагаешь делать?
— Что делать? – Взгляд Гермионы на мгновение расфокусировался. – Нападать, конечно же, что еще.
— И ты туда же.
— Я знала, что ты будешь на моей стороне! – Весело пропела Джинни, поднимаясь из кресла. – Тонкс, Римус, будете чай?
— Да, я не отказался бы. – Римус устало потер переносицу, и перевел взгляд на Гермиону. – Почему ты так решила, Гермиона?
— Я догадываюсь, кто вам передал эту информацию, поэтому не считаю, что их словам нельзя доверять. Эта информация точная.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Ну что ж … Гарри? Ты как, поддерживаешь?
— А что еще мне остается делать, если большинство «за»?
— Чай готов, ребята все к столу!
— А мне, пожалуй, нужно вернуться в лазарет, пока меня не хватилась мадам Помфри. – Улыбнулась Гермиона, вставая со своего места.
— Ты что, действительно сбежала? – Хоть тон Гарри и был немного осуждающим, в его зеленых глазах полыхнул веселый огонек.
Гермиона лишь кивнула головой, а потом направилась к выходу.
**
Высокая, худощавая фигура в черном плаще подошла к тяжелым дубовым дверям. К ней подошел крепкотелый мужчина в темно—зеленой мантии, и что—то спросил. Услышав ответ на свой вопрос, мужчина еле заметно кивнул, и открыл дверь перед гостем. Темная фигура спешно проскользнула внутрь.
В центре большого зала возвышалось кресло, больше походившее на трон. В нем сидел человек в черных одеждах. Его глаза были закрыты, но он сразу понял кто перед ним.
— Моя самая преданная и отважная последовательница. Как я рад видеть тебя здесь … — Его зеленоватое лицо озарила немного сумасшедшая улыбка.
— Мой Лорд … — фигура припала к ногам человека, сидящего на троне.
— Ты что—то хотела сказать мне?
— Да, мой Лорд … есть тревожные известия о Сопротивлении … — ее голос смолк. Похоже, посетительница ждала разрешения Темного Лорда продолжить.
— И что же они на сей раз придумали?
— Каким—то образом они узнали о Ваших планах … Похоже в наших рядах еще остались не вычисленные предатели.
Ее прервал звук непонятного происхождения, больше похожий на шипение змеи.
— Продолжай.
— Они собираются в ближайшие дни напасть на Вашу штаб—квартиру …