Экономический романтизм Ж. Сисмонди.
Жан-Шарлъ-Леонар Симонд де Сисмонди (1773—1842) — французский экономист и историк швейцарского происхождения, родился в Женеве 9 мая 1773 г. Его род принадлежал к старинной женевской аристократии. Отец был кальвинистским пастором, владел невдалеке от Женевы имением, в котором протекало детство С.Сисмонди.
По окончании духовной кальвинистской «коллегии» в Женеве С.Сисмонди поступил в университет, который ему так и не удалось закончить. Поводом прервать учебу было пошатнувшееся материальное положение отца, из-за чего он перешел на работу в один из банкирских домов Лиона. Но затем произошли известные французские революционные события, от которых С.Сисмонди с отцом не смогли уберечься даже в Женеве, и их посадили в тюрьму.
С.Сисмонди было около 20 лет, когда его семья вынуждена была эмигрировать почти на семь лет; сначала на полтора года в Англию, где он углубленно вникает в «Богатство народов» А.Смита, а затем еще на пять лет в Италию, где некоторое время ему довелось лично управлять хозяйством на усадьбе своего отца в провинции Тоскана и одновременно писать свои первые научные произведения.
По возвращении в 1800 г. в Женеву С.Сисмонди целиком отдается научной и литературной деятельности. Уже первые его экономические работы «Картина сельского хозяйства Тосканы» (1801) и «О коммерческом богатстве или о принципах политической экономии в их применении к торговому законодательству» (1803), в которых он еще не опровергал принцип laissez faire и стоял на позициях А.Смита, принесли ему определенную известность во Франции.
Это обстоятельство во многом предопределило знакомство Сисмонди с мадам де Сталь, которую он в 1804—1808 гг. сопровождает в ее путешествии по Италии и Германии. Очевидно, именно непосредственные наблюдения действительности и изучение экономической, политической и исторической литературы наиболее крупных европейских стран обусловили многоплановый и неординарный характер исследований этого ученого в пору его творческого подъема. А популярность С.Сисмонди росла буквально с каждой его последующей публикацией, в том числе особенно благодаря изданию двухтомника «Истории итальянских республик» (1807), лекций о литературе романских народов под названием «Литература Южной Европы» (1813).
В 1813 г. С.Сисмонди переезжает в Париж, выступая с серией статей в поддержку Наполеона. Но после реставрации Бурбонов он переезжает в Англию, откуда несколько лет спустя возвращается в Женеву, чтобы провести там остальную часть жизни. В этот период он пишет самые яркие свои экономические и исторические произведения, в числе которых «Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению» (1819), «Этюды по политической экономии» (1837), а также «История французов» (в 31 томе), «История падения Римской империи» (в 2 томах) и др.
Скончался С.Сисмонди в Женеве 21 июня 1842 г. Чтобы выявить вклад С.Сисмонди в историю экономической мысли, необходимо рассмотреть лучшее его произведение, которое, наперекор «Началам...» Д.Рикардо, названо им «Новые начала политической экономии...». В этом двухтомном труде он подробно излагает собственное видение предмета и метода политической экономии, а также теоретические воззрения по поводу характеристики производительного труда и разделения труда, народонаселения и доходов, воспроизводства и реформ, о чем и последует речь далее.
Предмет изучения
К трактовке предмета изучения политической экономии С.Сисмонди обращается почти на всем протяжении тома 1 своих «Новых начал...». Причем уже в предисловии к своей работе он напоминает читателю, что намерен внести значительные изменения в «принципы Адама Смита», которыми Сисмонди руководствуется, подчеркивая, что «рост богатства является не целью политической экономии, а лишь средством для обеспечения всеобщего счастья», что «само по себе увеличение богатства и населения есть лишь абстракция...»3.
Из четырех книг, составляющих I том «Новых начал...», первая специально посвящена «Предмету политической экономии и происхождению этой науки». В этой книге С.Сисмонди выделяет три главных, на его взгляд, этапа в эволюции политической экономии и трактовке предмета ее изучения. Первый он называет этапом школы меркантилистов, второй — этапом школы экономистов-физиократов, третий — этапом школы Адама Смита.
На первом и втором этапах, пишет С.Сисмонди, материальное благосостояние людей как предмет политической экономии рассматривалось в рамках односторонней системы, поскольку меркантилисты источник богатства видели только в торговле, а физиократы — только в земледелии. И только на третьем этапе, заключает ученый, «Адам Смит не пытался, как его предшественники, создать априорную теорию, с тем чтобы потом пристегнуть к ней факты»4.
Солидаризируясь с А.Смитом в том, что источник богатства следует искать в общественном труде, и видя «предмет политической экономии» именно в материальном благосостоянии людей, С.Сисмонди в то же время делает категорическую оговорку об обязанности государства «дать возможность всем гражданам пользоваться тем физическим довольствием, которое доставляет богатство». И исходя из этой позиции, автор «Новых начал...» приводит далее две трактовки предмета политической экономии.
Согласно первой трактовке политическая экономия — это наука, изучающая «управление народным богатством». Согласно второй — это «наука моральная» и «в значительной мере нравственная». Причем наука «моральная», потому что она «вводит в заблуждение, когда оперируешь голыми цифрами, и ведет к цели тогда, когда приняты во внимание чувства, потребности и страсти людей»; и наука «нравственная» — поскольку, во-первых, «она должна предвидеть... страсти (людей. — Я.Я.)» и, во-вторых, «неверно, будто достаточно указать на их (людей. — Я.Я.) выгоду, чтобы они стали ее добиваться»5.
Таким образом, предмет изучения, по Сисмонди, как и у классиков, сводится в основном к проблематике сферы производства, где, как он полагает, создается и приумножается материальное благосостояние людей. Однако, в отличие от классиков, он считает необходимым государству управлять «народным богатством» и полагаться при этом не на «абстракции» и «голые цифры», а на «чувства, потребности и страсти людей».
Метод изучения
Творчество С.Сисмонди в значительной мере сопоставимо с классической школой политической экономии и в части метода изучения. Ведь «доктрина Адама Смита, — пишет он, — есть наша доктрина, факел, который его гений вознес над наукой, указал правильный путь всем его последователям»6. Этим, пожалуй, можно объяснить, почему в методологическом инструментарии автора «Новых начал...» наряду со специфическими есть немало элементов, присущих творчеству классиков (вспомним, что К.Маркс считал С.Сисмонди одним из завершителей классической политической экономии).
Следовательно, едва ли неожиданными можно признать те методы научного анализа, которые он, по существу, заимствовал из сокровищницы классической школы конца XVIII — начала XIX в. В числе таких методов правомерно назвать:
каузальный метод анализа основных сфер экономической деятельности людей, что, в частности, обусловило противопоставление друг другу сфер производства и обращения и признание первой определяющей (доминирующей) сферой общественного хозяйства;
классовый метод анализа, в соответствии с которым рассматриваются социально-экономические отношения между так называемыми главными классами общества;
затратный (по Сисмонди, с учетом количества затраченного труда) метод определения стоимости и доходов;
непризнание (на основе описательного метода) самостоятельной и значимой роли денег в общественном воспроизводстве.
Между тем именно специфические элементы методологии С.Сисмонди позволяют судить об истоках новизны и своеобразия творческого наследия этого ученого. Суть же этих элементов может быть сведена к следующим положениям.
Во-первых, всемерная обращенность (в отличие от классиков) «ко вмешательству власти в дело регулирования богатства» с тем, чтобы не сводить «всю политическую экономию к простому... принципу laissez faire»7. При этом С.Сисмонди убежден, что «только власть» может не допустить расширение производства ради интересов «отдельных лиц», что целью всех наций должно быть соображение «...роста всеобщего довольства и достатка»8.
Во-вторых, неприятие для политической экономии метода научной абстракции. В частности, С.Сисмонди упрекает последователей А.Смита за то, что те «бросились в абстракции, забывая о человеке». Вследствие этого наука в их разработках, заключает он, стала носить «спекулятивный характер» и «кажется оторванной от всякой практики»9.
В-третьих, отрицание смитовской доктрины об «экономическом человеке». Ее, как подчеркивает С.Сисмонди, классики принимали в качестве «одной из аксиом», будучи уверенными, что «интерес каждого образует общий интерес». Однако это, по его мысли, не соответствует действительности, поскольку «каждый, стремясь осуществить свой собственный интерес за счет других, пускает в ход все доступные средства и не всегда при этом сдерживается силами, равными его силам», и отсюда, например, «благополучие каждого промышленника строится на разорении его собрата.»10.
В-четвертых, непризнание объективной необходимости ускорения научно-технического прогресса на благо всего общества, Аргументируя данную методическую позицию, С.Сисмонди пишет; «...хотя изобретение машин, увеличивающих силы человека, и является для человека благодеянием, однако несправедливое распределение прибыли, доставляемой ими, превращает машины в бич для бедняков» 11.
В-пятых, обоснование целесообразности применения в экономическом анализе не только каузального, но и функционального метода. Данная позиция ученого очевидна из утверждения о том, что «в политической экономии все связано, все заключено в круг, так как следствие становится, в свою очередь, причиной»12.
Наконец, в-шестых, учет в экономическом анализе наряду с экономическими факторами и некоторых факторов неэкономической среды. В числе последних С.Сисмонди особо выделяет религию, воспитание, чувство чести13, полагая, что «они либо способствуют приближению людей к цели, которую ставит себе политическая экономия, либо отдаляют их от нее»14.
Теория производительного труда
Сущность производительного и непроизводительного труда С.Сисмонди характеризует почти в буквальном соответствии с определениями А.Смита. Отсюда, на его взгляд, производительный труд создает богатство в виде «нового предмета обмена» или увеличившейся стоимости «уже существовавшего предмета», а непроизводительный труд представляет собой «труд и наслаждение», которые «не входят в понятие богатства, ибо это наслаждение нельзя сохранить на будущее... плоды этого труда не могут быть накоплены»15.
Однако выводы из этой теории, сделанные А.Смитом и С.Сисмонди в части производительного труда, диаметрально противоположны. Ведь в отличие от А.Смита, по убеждению автора «Новых начал...», благодаря безграничному увеличению производительного труда происходит якобы «лишь увеличение роскоши и наслаждений праздных богачей» и «чем большего развития достигает нация в области ремесла и промышленности, тем больше неравенство между трудящимися... чем больше трудятся одни, тем больше роскошествуют другие»16.
Что же касается значимости для общества «непроизводительного труда», то здесь С.Сисмонди не столь пессимистичен в своих суждениях. Так, он подчеркивает, что общество нуждается во всех «охранителях» установленного обществом порядка, каждый из которых, «начиная с главы государства и кончая последним солдатом», хотя ничего и не производит, но без их труда «богатства, созданные производительными рабочими, были бы расхищены... производство прекратилось бы». Кроме того, «если называть всякую полезность богатством, — пишет ученый, — то этого рода богатство растрачивается в момент его создания», а «искусность», достигаемая работниками, к какому бы классу они ни принадлежали, есть своего рода основной капитал»17.
Теория разделения труда
Эта теория С.Сисмонди, как и предыдущая, заслуживает внимания прежде всего своей направленностью против суждений классиков. В частности, он предупреждает, что разделение труда, являясь «наиболее мощной причиной увеличения его производительности», все же делает очевидным «значение рабочего не более, чем значение машины», поскольку машина «в действительности может его заменить»18;
Угрозу вытеснения рабочих машинами С.Сисмонди не считает единственным пагубным следствием процесса разделения труда, полагая, что само существование машин обусловливает, кроме того19:
утрату человеком «умственных и физических сил», «здоровья и жизнерадостности» пропорционально тому, «на сколько увеличивается производительность его труда»;
нехватку рабочим работы из-за упрощения операций труда настолько, что их вместо рабочих «способны выполнять дети в самом раннем возрасте»;
значительный рост оборотного и основного капитала и соответственно выгоду и процветание крупным предпринимателям вопреки выгоде и процветанию всего общества.
Правда, в конце своих «Новых начал...» С.Сисмонди поясняет, что его не следует относить к числу противников «прогресса и мастерства» и «совершенствования индустрии», поскольку на самом деле «усовершенствования полезны, но применение, которое из них делают, может быть, смотря по обстоятельствам, полезно или вредно»20.
Теория народонаселения
С.Сисмонди не принял и теорию народонаселения Т.Мальтуса, вновь демонстрируя свое несогласие с классиками. Последние искали причину «всех страданий трудящегося населения» во взаимосвязи темпов роста средств существования и его численности, а надо было принять во внимание, пишет С.Сисмонди, не численность, а доход. И тогда было бы видно, утверждает С.Сисмонди, что этой причиной является «несоответствие между его (населением. — Я.Я.) количеством и его доходом», потому что «естественные границы населения» преступают не те, которые «хоть чем-нибудь владеют», а те, «у кого ничего нет»21.
Автор «Новых начал...» фактически возвращается к домальтусовской концепции народонаселения, высказывая следующие близкие ей положения22:
многочисленность населения представляет преимущество общества, если каждый человек уверен, что он своим трудом может обеспечить «себе сносную жизнь»;
материальное (имущественное) положение людей регулирует количество браков и рождаемости;
необеспеченность рабочего доходом от своего труда ведет к росту преждевременных браков и рождаемости;
восстановление цехов и уставов цеховых организаций обеспечит каждому рабочему «собственность на продукты его труда» и возможность рассчитывать на доход и надежду на создание семьи;
«способность к труду» рабочего не является его гарантированным источником дохода.
Конечный вывод С.Сисмонди сводится к тому, что, поскольку «наименьший доход... благоприятствует его (населения. — Я.Я.) непомерному росту», необходимо изменить ту самую «социальную организацию», которая порождает «перемежающийся спрос» и, «создав рабочих, обрекает их потом на страдание и смерть»23.
Теория доходов
Развитие промышленности и науки, достигнутое Англией в начале XIX в., заявляет С.Сисмонди, свидетельствует о том, что ее народ лишил себя «достатка в настоящем и уверенности в будущем», ибо «в городах почти не осталось ремесленников или независимых хозяев мелких мастерских» — там есть только рабочие, заработная плата которых недостаточна «во все времена года», а «в деревне нет больше крестьян — их вытеснили батраки». По его убеждению, каждый рабочий ежедневно производит «гораздо больше, чем ему нужно для потребления», но «владелец богатства» удерживает у него «часть того, что он, рабочий, производит сверх нужд своего собственного потребления».
На основании этих рассуждений автор «Новых начал...» выражает свое принципиальное несогласие с так называемыми «экономистами» (имея в виду классиков) по поводу возникновения трех главных видов доходов (ренты, прибыли и заработной платы), считая ошибочным их версию о существовании «трех разных источников — земли, накопленного капитала и труда»24. При этом он настаивает на том, что только рабочий создает помимо своего дохода (заработной платы) и доходы «богачей», а именно: ренту для землевладельцев и прибыль для капиталистов. Сама же заработная плата, пишет ученый, «есть та цена, за которую имущий приобретает труд неимущего» и «часто является не чем иным, как ограблением рабочего», т.к. представляет собой «лишь количество средств существования, достаточное для прожития работавших в предыдущем году»25.
Итак, и прибыль, и рента являются, по мнению С.Сисмонди, прямым вычетом из дохода рабочих. Причем им не признаются и рентообразующие факторы, принятые классиками благодаря исследованиям Д.Рикардо. Не соглашаясь с последним, С.Сисмонди указывает на то, что «сельскохозяйственные предприниматели» являются теми же капиталистами и «в отношении своих рабочих они находятся в таком же положении, как городские капиталисты». А выводы Д.Рикардо по поводу ренты были бы основательными тогда, подчеркивает он, когда бы «пустующая» или «плохого качества» земля не была «частной или общественной собственностью», т.е. могла бы обрабатываться без разрешения собственника, ибо ценой этого «разрешения и является арендная плата». Поэтому только земельный доход, подытоживает С.Сисмонди, «образует реальное основание земельной ренты», которая создается «трудом человека» и «работой земли»26.
По-своему С.Сисмонди находит ответ и на вопрос о том, почему рабочие как «самая многочисленная часть участвующих в производстве» имеют низкую заработную плату и почему они, создавая богатство, «сами им почти не пользуются». Его ответ вновь достаточно прост и включает в себя два положения; первое — «в той борьбе за существование, которую они вынуждены вести со своими работодателями, рабочие не обладают одинаковой с ними силой»; второе — «с тех пор как дети зарабатывают часть средств своего существования, отцы их могут получать меньшую плату»27.
Теория воспроизводства
Согласно теории воспроизводства классиков в известный момент лишь в одном или нескольких производствах может оказаться слишком много или слишком мало продуктов, вследствие чего и кризисы могут быть только частными, а не общими.
Однако для С.Сисмонди «весь интерес политической экономии с точки зрения теоретической сводился к объяснению кризисов, а с точки зрения практической — к отысканию мер предупреждения их и улучшения положения рабочих»28, и кризисы, на его взгляд, «являются не случайностью... а существенными проявлениями имманентных противоречий, разражающихся в бурной форме, охватывающими широкую область и повторяющимися через определенные периоды»29.
Он обращает внимание своих оппонентов-классиков на то, что вопреки их ожиданиям и предсказаниям в английском «коммерческом мире один за другим последовали кризисы», что, учитывая взаимосвязь промышленности всего мира, суть этих кризисов «представляет историю нашего собственного будущего, если мы будем продолжать поступать по тем принципам, которым она (Англия. — Я.Я.) следовала»30.
В соответствии с его рассуждениями исключение возможности кризисов в условиях «коммерческого мира» и обеспечение стабильного возобновления всего цикла кругооборота хозяйственной жизни общества предполагают равенство величин национального дохода и годового производства. Кроме того, весь годовой доход, обмениваясь на годовое производство, должен обеспечивать себе новое производство, так как в противном случае часть произведенной продукции останется непроданной и производство приостановится. Но «ошибаются те, кто подстрекает к безграничному производству», предупреждает ученый, потому что «в конце концов — уточняет он, — сумма производства данного года только обменивается всегда на сумму производства прошлого года»31.
По словам С.Сисмонди, «экономисты» впали в заблуждение из-за «ложного взгляда, будто производство — это то же, что доход», и он убежден, что «вследствие концентрации, имуществ у небольшого числа собственников внутренний рынок все более и более сокращается и промышленности все более и более приходится искать сбыта на внешних рынках, где ей угрожают великие сотрясения». И он даже вопрошает: «Куда идем?», имея в виду то, что процесс вытеснения в конкурентной борьбе крупными предпринимателями «мелких торговцев» и «мелких промышленников» (крестьян, ремесленников и кустарей. — Я.Я.) становится необратимым32.
В сложившихся условиях, подчеркивает автор «Новых начал...», «все страны, где производство превышает потребление, устремляют свои взоры на внешний рынок...», не осознавая, что «мировой рынок так же ограничен, как и рынок каждой страны», что и приводит «повсюду к превышению спроса производством» и «тогда быстро опережая потребление, производство порождает жестокие бедствия»33. Поэтому он решительно заявляет о том, что кризис 1825 г. в Англии необходимо признать как неизбежный результат существующей системы, порождающей «загромождение рынков»34.
Теория реформ
На одной из последних страниц «Новых начал...» имеет место фраза: «Возможно, что лучше направленные частные интересы сами исправят то зло, которое они же причинили обществу»35. Данная фраза вбирает в себя главную мысль многочисленных реформаторских идей, изложенных С.Сисмонди в данном труде. И коротко суть этих идей можно свести к двум положениям, законодательно обеспечивающим «третьим лицам» — мелким собственникам (крестьянам, ремесленникам, кустарям), т.е., говоря опять же словами С.Сисмонди, «бедняку... гарантии против всеобщей конкуренции»36:
1) возрождение приоритетной роли крестьянских хозяйств на основе патриархальной собственности (вместо фермерской организации сельскохозяйственного производства);
2) возврат к условиям независимой деятельности ремесленников, занятых во множестве отдельных самостоятельных мастерских и цехов (вместо крупных фабрично-заводских структур, руководимых одним хозяином).
Для достижения названных реформаторских положений им рекомендуется направить деятельность государства (правительства) на реализацию следующих его (С.Сисмонди) законодательных воззваний37:
создать условия «городским» и «сельскохозяйственным» рабочим для взаимодействия на принципах коалиции и свободной кооперации;
не допускать намеренного снижения или фиксирования процентной ставки;
запретить общественный труд в воскресные дни;
ввести возрастной ценз на наемный труд малолетних детей и сократить продолжительность рабочего дня взрослых рабочих;
освободить от налогов «класс сельскохозяйственных рабочих» и увеличить их размеры «праздным землевладельцам» и «крупным фермерам»;
обязать нанимателей содержать рабочих на период их болезни, безработицы и старости;
поощрять дробление наследств, а не их накопление и др.
Подводя итог характеристике творческого наследия С.Сисмонди, следует признать, что он действительно, «не склоняясь к социализму... сильно расшатывает либерализм» и доказывает «ложность положения... о естественном совпадении частного и общественного интересов»38.