ОСОБЕННОСТИ ПОВЕДЕНИЯ ОСНОВНЫХ ТИПОВ ЛИЧНОСТИ

 

ПОЗНАКОМИВШИСЬ с различными психотипами, попробуем теперь представить себе, как будут вести себя разные личности в различных обстоятельствах. Зная их основные свойства, уже нетрудно предсказывать их поведе­ние в различных ситуациях, что и будет одним из основных элементов умения разбираться в людях.

Наметим основные признаки и ситуации, которые нам необходимо разобрать, чтобы составить себе полное представление о человеке. Это внешность, одежда, манера держаться и двигаться, это описание его дома и его поведения дома, его отношение к вещам и деньгам, его эрудиция и отношение к юмору, особенности его учебы, работы, карьеры, участия в общественной жизни, его отношение к религии, его хобби, и, наконец, особенности его общения с другими людьми — какой он в дружбе, любви, сексуальных отношениях, каков он как родитель.

После подобного разбора, определив по нескольким ключевым позициям или но нескольким ставшим известны­ми нам фактам психотип человека (нового знакомого, друга, коллеги, подчиненного, начальника), тип его личности, мы уже сможем с большой долей уверенности предугадать его поведение в различных ситуациях.

ЭПИЛЕПТОИД

Внешность. Обычно это человек нормального, среднего телосложения. Он всегда аккуратно, даже подчеркнуто аккуратно одет, опрятен, на одежде обычно нет ни пятныш­ка, ни торчащей ниточки, ни даже чуть-чуть расшатавшейся пуговички. Одеты они не сверхмодно, но и не вызывающе старомодно. Обычно классический стиль или мода 5 (±2)-летней давности.

8 связи со своей высокой энергичностью говорят эпилептоиды всегда четко и громко. Речь их хорошо организована и понятна. Это хорошие лекторы.

Дом. Любовь эпилептоида к порядку находит особо яркое выражение в состоянии его дома. Он свято поддерживает порядок в своих вещах, постоянно производит генеральные уборки, а в промежутках следит за тем, чтобы каждая вещь лежала на своем месте. Поддерживая подобные «сверхпоря­док» и «сверхчистоту», эпилептоид требует того же и от своих домашних, постоянно преследуя их за любые нарушения — за вещь, положенную не на место, за черное пятнышко на дне кастрюли (если речь идет о женщине-хо­зяйке), за другие мелочи. Точно также, придя в какой-то другой дом — в гости или по делу, эпилептоид первым делом смотрит на чистоту и аккуратность этого дома, по этим признакам оценивая хозяев как людей «приличных» и «не­достойных». Кроме того, он часто и вслух высказывает хозяевам свои замечания, а если это близкие родственни­ки — то наверняка возьмется за наведение порядка в их доме.

Эпилептоид не любит переездов с квартиры на квартиру, т. к. они нарушают привычный порядок. Убранство квартиры его не сверхмодное, а «как у всех», главное для него — «чтобы было не хуже, чем у людей».

Вещи. Эпилептоид любит вещи, именно любит, как другие любят людей, тем более, что к людям-то как раз у него особого интереса нет, к людям он относится скорее как к вещам, а к вещам — как к людям: не вещи для людей, а лю­ди для вещей. Он помнит, откуда у него каждая вещь, как она ему досталась, как он ее покупал, принес, кто ее пода­рил. Причем, если это подарок, то он — не повод для воспо­минаний о дарителе, а наоборот, человек — повод для того, чтобы вспомнить о подарке.

Занимаясь уборкой, эпилептоид может разговаривать вслух — беседовать со своими вещами, может быть, даже откровенничать с ними, потому что откровенничать с людь­ми ему не свойственно. Истероид тоже может во время убор­ки разговаривать с вещами, но мотивы его поведения совсем другие — он «репетирует», представляет себе, что он не один, или что за ним случайно кто-то подсматривает, в вещах истероид видит (в таких разговорах) не сами вещи, а как бы людей, своих знакомых или еще не знакомых. Эпилептоид же обращается именно к вещам, которые он очень любит.

Деньги. Эпилептоиду свойственно копить деньги, эконо­мить, записывать расходы, планировать все траты и покупки; содержать свои финансовые дела в таком порядке, как и все остальные. Эпилептоид почти никогда не берет денег в долг, но если он обратился с просьбой одолжить ему денег, то можно смело это сделать, т. к. он будет исключительно точен и скрупулезен, запишет свой долг и отдаст его точно в то время, когда обещал. Самим же обращаться к эпилептоиду затем, чтобы одолжить денег, нежелательно — его удив­ляют и раздражают подобные просьбы, такая просьба может стать поводом для длительного нравоучения на темы о пользе экономии, вреде долгов. Если же у вас окажется

достаточно причин, которые заставят эпилептоида дать вам денег, то он также, как и когда сам брал в долг, запишет все в записной книжечке и строго в срок станет требовать возвращения долга, несмотря ни на какие ваши уговоры. Не очень ярко выраженная эпилептоидная экономность, тяга к накопительству, видна в характере известной героини Гоголя помещицы Коробочки. Если же это свойство доходит уже до уровня болезни, то оно превращается в скупость, стяжательство, иногда совершенно бессмысленное накопи­тельство, как в случае с гоголевским Плюшкиным или еще более трагично — с пушкинским Скупым Рыцарем.

Здоровье. К своему здоровью эпилептоиды относятся совершенно гак же, как и ко всему остальному — ответ­ственно и организованно. Если они знакомятся с какой-ни­будь оздоровительной системой, которая вызывает у них доверие, то они становятся ее активными приверженцами, систематически занимаются оздоровительным бегом, голо­данием или другими процедурами. Эпилептоиды при этом стараются заставить заниматься по этой системе всех, кого они могут заставить (детей, супруга, домашних) и агити­руют за нее всех, кого заставить не могут (сослуживцев, друзей и т. д.). Поэтому здоровье эпилептоидов чаще всего крепкое. Если, однако, они заболевают, то тщательно лечатся, соблюдая все предписания врача, тщательно дезинфицируя все предметы, которых касаются, чтобы не заразить домашних, и т. д. По крайней мере, четкая организованность эпилептоида не позволяет ему пропускать ежегодные диспансеризации, поэтому их болезни вовремя выявляются и не бывают неожиданными (кроме инфаркта, который, какмы уже говорили, может часто угрожать эпилептоидам, т. к. они находятся в постоянном внутреннем напряжении из-за конфликта свойственной им агрессии и силы запрещающих правил).

Эрудиция. Эпилептоид может обладать тщательными, фундаментальными, даже энциклопедическими познания­ми, но в его эрудиции обычно не хватает ни широты, ни глубины, ни творческого элемента.

Учеба. Эпилептоидов отличает целеустремленность в уче­нии, в овладении накопленными человеческими знаниями. Это обычно отличники и в школе, и в институте, они выполняют все домашние задания вовремя, никогда не прогуливают уроков и не оставляют доучивание материала

перед экзаменом на последнюю ночь. Однако это стремление к овладению знаниями у эпилептоида не сопровождается желанием продвинуть науку. Делают открытия и решают проблемы другие (например, шизоиды), а эпилептоиды решают прикладные задачи, продвигают чужие идеи и воплощают чужие разработки.

Работа. Эпилептоид чаще всего выбирает профессию, которая ему ближе по характеру, например, финансиста, офицера, юриста, а в процессе этой работы, связанной с поддержанием порядка, развиваются все больше и сами черты его характера. Особенно ценен может быть эпи­лептоид как финансист, так как финансовые дела требуют особого порядка, тщательности и строгого соблюдения законности — всех тех качеств, которыми обладает эпи­лептоид. К сожалению, те же качества, не найдя себе достойного конструктивного применения, могут превратить эпилептоида в бюрократа, т. к. ему свойственно подчиняться не духу, а букве закона и официальная «бумажка» для него заведомо важнее живого человека. Ну а в работе с деньгами такие люди никогда не допускают растрат и не идут на риск.

Эпилептоид не сделает быстрой головокружительной карьеры, он будет медленно, но верно продвигаться по служебной лестнице.

Оказавшись начальником, управляющим людьми, эпи­лептоид будет как всегда очень требовательным и придирчи­вым, как к себе, так и к другим. Он умеет принимать решения быстро, не затягивая и не оттягивая. Но если есть время, то он может обмозговать все подробно. Стиль руководства у него скорее авторитарный, однако и в этом он очень подвержен влиянию условностей, того, как принято. Если сейчас принято, чтобы начальник руководил демократично, то ему нетрудно перестроится в духе времени.

Общественная жизнь. Вспомним, что для эпилептоида очень важна борьба за справедливость. Исходя из этого можно понять, что он всегда старается принимать активное участие в общественной жизни и политической борьбе. Однако не будем забывать, что справедливость для него может оказаться оторванной от человечности. Поэтому роль его будет определяться тем, в какое движение он попадает, потому что, приняв какие-то установки, он теряет спо­собность в дальнейшем критически к ним относиться, начинает слепо их насаждать. Поэтому, если эпилептоид примкнул к прогрессивному движению, то он может внести в него большой вклад и принести пользу людям, если только опять-таки не перегнет палку и здесь и не превратит самую хорошую идею в пародию на нее. О таких именно людях и говорят, что они «большие марксисты, чем Маркс». Попав же в несправедливое реакционное общественное движение, эпилептоиды тоже «свято веруют» в него и готовы любой ценой воплощать его идеи в жизнь. Именно таково боль­шинство рядовых членов различных фашистских партий (вспомним склонность эпилептоидов к жестокости). В лю­бом движении, в любой партии они никогда не предадут, останутся до конца верными. Такие во времена правления Сталина «колебались вместе с генеральной линией партии».

Религия. В религиозном отношении эпилептоиды могут выступать в основном как хранители традиций, как свято верующая во все религиозные догмы паства, но никогда не как пророки или основатели религиозных течений.

Юмор. Эпилептоид не юмористичен. Любое нарушение логики и порядка раздражает его, и те картины, которые вызывают у остальных смех, приносят эпилептоиду мно­жество страданий, т. к. он чувствует себя бессильным прекратить это «безобразие». Такие же чувства, кстати, вызывают у него и сюжеты классических комедий и траге­дий, построенные на различных обманах, умолчаниях и незнании — эпилептоиду доставляет слишком много страданий процесс наблюдения за тем, как кто-то чего-то просто не знает, а в результате происходит трагедия. Ему хочется срочно выскочить на сцену и все упорядочить, а поскольку это невозможно, то он предпочитает покинуть зрительный зал, не досмотрев картины или спектакля.

Хобби. Частым увлечением эпилептоида является коллек­ционирование.

Учитывая честолюбие эпилептоида, можно представить себе, что он всегда стремится к тому, чтобы его коллекция была полнее других и в ней были исключительно редкие экспонаты.

Общение. Как и во всех остальных областях жизни, эпилептоид любит порядок в человеческих отношениях. Поэтому он не склонен к случайным знакомствам, а предпо­читает общаться с друзьями детства, дома, школьными товарищами, сослуживцами и т. д. В общении он довольно поверхностен, т. е., добросовестно выполняя все принятые в обществе ритуалы, не склонен идти на истинную не­формальную человеческую близость, не раскрывается сам, не стремится поближе узнать другого, и если вдруг сталкивается с человеком, предлагающим ему теплое эмоциональное общение, то может даже и не понять, чего тот от него хочет.

Дружба. Однако, если эпилептоид считает кого-то своим другом (не важно, что он подразумевает под этим поняти­ем), то он блюдет «святость дружбы», выполняет все свои обязательства, которые, как ему представляется, наклады­вает на него дружба, и требует от друга того же. Любой отход друга к другим или в другую компанию воспринимает очень болезненно и считает предательством.

Любовь. В любви для эпилептоида тоже очень важно, чтобы все было «как положено», отношения развивались бы логично, никаких особо неожиданных любовных вспышек он не переживает, любовных безумств не совершает, не ждет их от партнера, а если и сталкивается с таким поведением, то не понимает и осуждает его. Супружескую любовь эпи­лептоид воспринимает как долг, поэтому такой человек не склонен уходить из семьи, а если вдруг он окажется брошенным, то переживает измену очень глубоко, но не как потерю любви, а как предательство и измену долгу.

 

Сексуальность. Поскольку это высоко энергетичный психотип, для него характерна и высокая сексуальность, высокое сексуальное желание. Но в связи со своей любовью к порядку и почтению к запретам он очень боится какого-то любого «недозволенного» разнообразия в сексе, все время ограничивает свои желания рамками консервативных норм, очень боится всяческих ханжеских «нельзя». Поэтому, с одной стороны, высокая, а с другой, загнанная в ханжеские рамки сексуальность дополнительно повышает его невро- тичность. В процессе сексуального контакта эпилептоиду свойственно механически осуществлять ряд действий, необходимых для получения им самим сексуального удовлетворения, не думая при этом о партнере и не пытаясь и не умея наладить с ним глубокий личностный контакт. В плане интимно-личностного общения для эпилептоида важна в сексе только возможность ощущать свою власть, чувство господства над другим человеком, его подчинение. Однако, если эпилептоид познакомится с сексологической литературой, которая убедит его, что для здоровья женщины и для нормальной интимной жизни пары необходимо, чтобы и она получала сексуальное удовлетворение, а для этого необходимо предпринимать такие-то и такие-то действия, то он может в сексуальном контакте с женой постоянно удерживать эту программу и стараться (хотя опять же чисто механически) доставить и ей удовольствие. Правда, слово «удовольствие» здесь несколько неуместно — эпилептоид делает это не для удовольствия, а для здоровья или для порядка, а может быть, из соображений честолюбия — чтобы сознавать себя «настоящим мужчиной».

Для женщины-эпилептоидки в сексуальных отношениях особенно важно соблюдение всех правил, учет всех мелочей. Она вообще не склонна расслабляться, позволять эмоциям захлестнуть свое сознание, она всегда остается несколько отстраненной, как бы наблюдает за происходящим со стороны, не включена в процесс общения. Тем более ей не удастся расслабиться, если не будет практически идеальных условий — полной обособленности (даже в своем собствен­ном доме, со своим мужем она может ощущать неловкость перед родственниками), абсолютной чистоты, безукоризнен­ного поведения партнера и т. д. Единственная эмоция, способная доставить ей (не физиологическое и психологи­ческое) наслаждение,— сознание своей власти над мужчи­ной.

Родительство. У эпилептоида сочетается безукоризненное выполнение своего родительского долга с невниманием к личности ребенка. Ребенок эпилептоида всегда будет хорошо одет, тщательно ухожен, вовремя накормлен, с ним занимаются родители для развития его способностей, за его здоровье внимательно следят и т. д. Но делается все не для вот этого конкретного ребенка, а для соблюдения выбранной родителями воспитательной системы. При этом совершенно не учитываются личностные особенности ребенка, его соб­ственные склонности и желания. Такие родители находятся в зависимости от выбранной ими воспитательной системы, в зависимости от выбранной ими самими для ребенка жизненной цели, могут силой направлять ребенка-истероида в русло занятий точными науками вместо столь близкого и желанного ему художественного творчества, или т. д. Од­нако положительным в эпилептоидах как в родителях, бесспорно, является их верность родительскому долгу и ответственность за судьбу ребенка.

ПАРАНОЙЯЛЬНЫЙ

Внешность. Обычно это человек среднего или крепкого телосложения, активный, энергичный. У него громкий голос и быстрый темп речи. Он много движется. За модой такие люди обычно не следят, если только быть модно одетым не нужно для осуществления их основной цели. Если же это необходимо, то они в состоянии очень внимательноследить за модой и прекрасно одеваться. В основном же паранойяль­ные одеваются так, чтобы это было удобно для дела, для работы, ориентируясь на целесообразность, а не на внешнее впечатление.

Дом. Паранойяльный — человек не домашний. Его дом гак же, как и все остальное, устроен по принципу целесо­образности. Это может быть дом-мастерская, как бы продолжение работы. Если ему нужен для работы кабинет, то он будет устроен в самой большой комнате, а не «как принято»: в большой — гостиная, а кабинет — в маленькой. Паранойяльный вообще, в отличие от эпилептоидов, не ориентируются на то, как принято, а только на то, что удобно для дела. Поэтому дом его чаще всего неуютный.

Если же речь идет о женщине паранойяльного характеро­логического склада, то, если она включена в работу, мы увидим ту же картину, но если она — домашняя хозяйка или по каким-то причинам работа не удовлетворяет ее стремления к самореализации и она все свои силы вклады­вает в дом, то тогда это будет образцовое жилище, в котором учтены все потребности живущих в нем, все сделано для удобства человека. В отличие от эпилептоида, у которого человек — для вещей, у паранойяльного, посвятившего себя дому, будет дом — для человека.

Вещи. К вещам паранойяльный относится по-деловому. Они — не самоцель, они служат ему или его делу. Если для работы ему нужны какие-то книги, то он не будет жалеть их, как эпилептоид, а станет делать заметки на их полях, т. к. это удобно для работы. Он может купить дорогую, но удобную вещь, а на предметы внешней роскоши не потратит ни копейки. Самые лучшие и дорогие вещи у него не будут стоять за стеклом в шкафу, а будут находиться в ежеднев­ном употреблении.

Деньги. Паранойяльный — не стяжатель. Для себя лично он не возьмет ни копейки лишней нигде и ни у кого. Однако для дела он может совершить любую махинацию и даже украсть. Таковы были личностно абсолютно честные революционеры, которые участвовали в различных конфи­скациях в пользу революции, а иногда и в уголовных делах, ставивших своей целью добывание средств для революци­онной борьбы.

Здоровье. Если цель паранойяльного не лежит в такой области, для которой явно необходимо здоровье, то он своего состояния здоровья просто не замечает. Он кажется сам себе здоровым и, в отличие от эпилептоида, не пойдет на диспансеризацию, т. к. это мешает его работе. В результате такой человек может «свалиться» внезапно, как бы на фоне полного здоровья.

Если же его цель требует отменного здоровья (например, профессиональной спорт или др.), то усилия паранойяль­ного по поддержанию физической формы будут поистине неутомимыми.

Заболев, паранойяльный не умеет выполнять рекоменда­ции врачей, соблюдать необходимый режим, вести щадящий образ жизни. Поэтому оп продолжает работать — ходить на работу, или работать дома, или даже принимать своих сослуживцев в больнице, как раньше принимал их в своем рабочем кабинете. Поэтому вылечиться такому человеку всегда бывает очень трудно. Причем такое поведение паранойяльного нужно отличать от такого же поведения истероида, который также может продолжать активную деятельность, будучи больным, но делает это не «для дела», а для получения дополнительных порций восхищения от окружающих за свою стойкость и самоотверженность.

Эрудиция. Для паранойяльной личности характерны глубочайшие знания в избранной им области, иногда сочетающиеся почти с полным невежеством в других, «ненужных» ему областях. On может иногда даже гордиться подобным невежеством, считая его одним из доказательств своей исключительной целеустремленности.

Учеба. Учеба у паранойяльных обычно идет «рвано», т. е. они изучают тщательно те предметы, которые им, как они считают, нужны, и совсем не обращают внимания на то, что, по их мнению, им не нужно. Являясь вообще личностью авторитарной, т. е. считая свое мнение единственно правильным, такой человек искренне считает требования учителей надуманными, их претензии — придирками и не склонен выполнять общепринятых требований, изучать то, что ему не хочется. Кроме того, в отличие от эпилептоида, который не только послушно исполняет все требования учителей, но и тщательно заучивает довольно бессмыслен­ный материал, паранойяльный не в состоянии просто зубрить нечто, чего он не понимает или что кажется ему нецелесообразным.

Работа. Если работа лежит в русле основной цели паранойяльного, то он — всегда на работе, всегда в работе. Однако ему трудно бывает работать в коллективах, поэтому наиболее успешной оказывается его деятельность, если это индивидуальная творческая работа. Творчество паранойяль­ного — это не свободное самовыражение, а поиск ответа на какую-нибудь великую загадку или решение какой-либо крупной проблемы. Именно такие личности двигают про­гресс всего человечества, способствуют развитию всего общества.

Если же вести речь о месте паранойяльного в коллективе, то это — поставщик идей, которого нельзя ограничивать какими бы то ни было рамками, кроме постановки самой цели исследования, самой задачи поиска. Результаты работы паранойяльного нужно уметь принимать в том виде, в котором он их представляет. Заставлять его оформлять отчеты или выдавать только уже готовые, посчитанные, обсчитанные и «причесанные» результаты, значит тратить энергию и способности его попусту. В такой коллектив обязательно нужно включить эпилептоида или эпилептои- дов для обработки, «доведения до ума» его результатов.

Карьера. Высокие деловые качества и высокий энергетизм паранойяльного могут выдвинуть его на руководящую должность. Если же занятие высоких должностей входит в цели паранойяльного, то он обязательно добьется этого, т. к. ему вообще свойственно добиваться своих целей любыми способами, шагать по интересам других людей и даже по их судьбам. А это как раз те качества, которые часто необходимы для продвижения по служебной лестни­це — оно редко происходит само собой, исключительно благодаря собственным достижениям.

На какой-либо руководящей должности паранойяльный отличается тем, что умеет быстро принимать решения и брать за них на себя полную ответственность. С другой стороны, приняв какое-либо решение или хотя бы имея какое-то мнение, он уже не видит других решений и не приемлет чужих мнений, т. е. у него авторитарный стиль

руководства. Он всегда абсолютно уверен в своей правоте. Добиваясь исполнительности от подчиненных, он может действовать с нажимом, приказывать, покрикивать, употреб­лять власть к месту и не к месту. Такой стиль руководства хорош только для экстремальных условий, а в обычной жизни любого коллектива создает в нем невыносимую обстановку. Обычно из такого коллектива постоянно уходят попавшие гуда хотя бы мало-мальски творческие и самосто­ятельные люди. Поэтому паранойяльный, волею судьбы или по собственным устремлениям оказавшийся на руководя­щей должности, не способен сплотить вокруг себя настоящий коллектив, вырастить учеников и последователей своего дела. Вокруг него собираются люди эпилептоидного и психастеноидного склада, очень верные ему, действи­тельно помогающие ему в работе, дополняющие его качества своими, и пока он руководит своим коллективом, они добиваются больших или меньших успехов. Но стоит ему уйти (например, на пенсию), как коллектив становится нежизнеспособным, не может выдвинуть из своей среды нового руководителя и все дело постепенно затухает и разваливается.

Общественная жизнь. Если интересы паранойяльного лежат в научной или, например, в художественной области, то он не только не будет участвовать в общественной жизни, но, скорее всего, не будет даже обращать внимания на происходящие кругом общественно-политические события и перемены. Однако довольно часто цели и сверхценные идеи паранойяльного лежат именно в области социальных переустройств, поэтому они принимают активное участие в общественной жизни, а чаще всего именно они определяют ее характер и направление общественных процессов.

Это вожди. Они не примыкают к старым течениям или партиям, а чаще всего создают новые, вовлекая в них склонных к примыканию эпилептоидов. В связи с их повышенной агрессивностью методы, которые они пропа­гандируют и применяют для достижения своих целей, в основном насильственные. Им очень близок порочный лозунг «Цель оправдывает средства». Именно они обычно приводят в ад дорогу, вымощенную благими намерениями. Именно они извратили на протяжении человеческой истории множество благородных идей, применяя для их достижения неблагородные цели.

Религия. В религии паранойяльные, как и во всех других областях жизни, создают новые секты и течения или играют

роль пророков, увлекающих за собой послушную паству, горящих священным огнем. Цель при этом может быть самой благородной, но кончиться это может с высокой вероятностью крестовым походом против иноверцев или другой религиозной борьбой. Паранойяльным вообще свой­ственна нетерпимость к другой вере или к любому отклоняющемуся течению.

Юмор. Так как мысли паранойяльного все время работают в направлении его цели, то у него вообще мало возникает побочных ассоциаций, на которых как раз и построен юмор. Поэтому он почти не юмористичен. Он не понимает шуток других, а если шутит сам, то часто кроме него его шутки никому не кажутся смешными, т. к. они слишком простые и поверхностные.

Хобби. Вообще если у паранойяльного есть возможность самореализовываться в работе или общественной жизни, то хобби у него обычно нет. его работа и есть главное увлече­ние, ей он посвящает все свое время, в том числе и то, что у него нет возможности вести необходимую ему бурную дейтельность на работе, то, как человек увлекающийся, он вполне может с головой уйти в хобби, поставить себе цель и здесь добиться каких-нибудь фантастических успехов, например, восстановить в одиночку все автомобили старых марок или построить самолет новой конструкции. Не­уклонно продвигаясь в этом деле, паранойяльный обычно добивается в нем потрясающих успехов, которые удивляют всех окружающих, заставляют их с уважением относиться к тому, что еще совсем недавно казалось бы баловством и пустой тратой времени, завоевывают общественное признание, а в наиболее благоприятных случаях и заруча­ются поддержкой официальных органов и, наконец, их увлечение получает статус работы, а они опять-таки оказываются организаторами нового дела.

Общение. В общении паранойяльный в основном кон­фликтен, т. к. ом не испытывает потребности в общении как таковом, общение для него — средство для достижения цели, для организации совместной деятельности, для получения информации, но не для установления душевных контактов. Поэтому, вступая в вынужденное общение, он постоянно ранит, задевает окружающих, наступает на их интересы и уж обязательно на их чувства, которых он просто не замечает. Поэтому он постоянно конфликтен в обшении и сам не замечает своей конфликтности, только иногда удивляется: «Почему это люди такие странные, ведут себя как-то нелогично и непоследовательно, вдруг ни

с того, ни с сего обижаются?», что только убеждает его в ненужности лишнего общения.

Дружба. Дружба паранойяльного исключительно изби­рательная — для дела, и носит характер скорее сотрудниче­ства. Друзья для паранойяльного — это подвижники и спод­вижники, которые идут за ним к его цели. Он их подчиняет, главенствует в их отношениях. Разлад в дружбе восприни­мает не как нормальное человеческое явление, а как предательство общего дела.

Любовь. Любимая женщина, жена для паранойяльно­го — это опять-таки в первую очередь сподвижница или импресарио, или хороший слушатель. Паранойяльные могут по роду своей деятельности нуждаться в постоянном присутствии эпилептоида-помощника, которым и может являться жена. Самому паранойяльному изменять жене просто некогда, а измену жены он воспринимает очень болезненно, не столько из-за любви, сколько из-за того, что это предательство дела. Естественно, что вступить в брак с паранойяльной личностью может только личность, способная подчиняться, потому что в семье паранойяльный может быть только лидером, полностью подчиняя своей воле партнера.

Сексуальность. Секс для паранойяльного исключительно средство удовлетворения. Это несколько механические отношения, ему свойственна так называемая механоцентри- ческая установка, т.е. стремление последовательно выпо­лнять ряд действий, приводящих его к удовлетворению, а не стремление физического и духовного слияния с партнером. То же свойственно и эпилептоиду, но он, в отличие от паранойяльного, может настроить свои действия так, чтобы принести удовлетворение и партнерше, а паранойяльный об этом, в основном, не задумывается.

Родительство.Дети для паранойяльного — тоже средство, а не цель, как и все другие люди. Именно паранойяльным свойственно очень хотеть ребенка определенного пола, в основном мальчика, наследника. В любом случае дети — продолжатели его дела, их чаще всего усиленно ориенти­руют или даже заставляют выбрать ту же профессию, что и у родителей, а в случае, если паранойяльные родители почему-либо не довольны своей судьбой, то ту профессию, которую они бы выбрали, если бы могли начать жизнь сначала. Пока же дети не очень подросли, они часто используются как секретари, хранители архива и т.д.

Как и эпилептоиду, паранойяльному не свойственно

учитывать личные качества ребенка и помогать им реализо- вываться. Они считают ребенка пластичным материалом, из которого можно лепить все, что угодно по своему усмотре­нию, по своему образу и подобию. Всегда уверенный в непогрешимости своего мнения, паранойяльный уверен и в том, что именно он лучше знает, что нужно ребенку и кем ему быть, а какое-либо непослушание ребенка в выборе жизненного пути воспринимает как предательство и склонен порывать отношения с такими «не оправдавшими надежды» детьми.

Однако безнадзорными дети у таких людей не бывают, их родители много времени уделяют их воспитанию, хотя это воспитание и очень жесткое и подавляющее личность.

ГИПЕРТИМ

. Внешность. Это очень активный, подвижный человек, крепкого телосложения, часто склонный к полноте. Он никогда не может усидеть на месте, все время меняет позу, пересаживается, перебегает с места на место, когда говорит, все время ходит, передвигается по комнате или аудитории, но, в отличие от шизоида, пластичен, координирован, не задевает предметы, не натыкается на них. Так же и когда он один, о чем-то думает, он ходит по комнате и размышляет вслух.

Темп речи у него очень высокий, он спешит, захлебыва­ется, сбивается, не успевает за своими собственными мыслями, перескакивает с одной мысли на другую, за его рассуждениями часто трудно уследить. При этом артикуля­ция у него хорошая, но в спешке может проглатывать окончания слов и фраз.

Одет гипертим может быть по-разному, но чаще всего неоднородно, неодностильно. За модой он специально не следит, но может оказаться очень модно одетым, однако это не будет продумано, как у истероида, а какая-нибудь немодная или неаккуратная, или неподходящая деталь выдает его гипертимность. Кроме того, как бы он ни был одет, во всем его облике чувствуется некоторая небреж­ность — может быть расстегнутый ворот или слабо завя­занный галстук, или что-нибудь подобное.

Дом. Гипертим — человек не домашний. Ему не свой­ственно наводить уют в своем жилище, он не привязан к нему, не ощущает его частью себя, своей личности.

Наоборот, ему все равно, где жить, он не замечает тесноты и неустроенности. Это качество может играть как положи­тельную, так и отрицательную роль в его жизни. С одной стороны, он может довольствоваться любыми условиями, и если жизнь застаааяет тесниться, то он не жалуется по этому поводу, и с ним легко жить. С другой стороны, не замечая житейских трудностей, он заставляет страдать своих домашних, потому что не хочет приложить усилия к тому, чтобы их исправить.

Гипертиму нравится переезжать, у него есть «охота к перемене мест», что, как известно, весьма мучительно для других, в первую очередь для его близких.

Вещи. Гипертим не замечает ни окружающих его людей, ни окружающих его вещей. Он может сегодня купить очень дорогую вещь, а завтра забыть о ней. Он может подарить кому угодно любую вещь, вне зависимости от того, насколь­ко она ему нужна. Он может отдать или использовать для своих целей любимую вещь кого-либо из своих домашних. Когда этот член семьи расстроится, он может пообещать купить ему такую же, может действительно купить, а может и забыть, но в любом случае в следующий раз он поступит точно так же.

Деньги. Гипертим не стяжатель, а наоборот, растратчик. Деньги у него не держатся, если они есть, он их обяза­тельно потратит. Это человек совершенно не жадный, если попросить у него в долг, сразу же даст, если у него есть. Причем по доброте душевной может отдать и последние, не задумываясь при этом о том, на что будут жить до получки он сам и его семья. Точно так же по доброте душевной может отдать и казенные деньги, не в силах отказать, если просят. Сам он, только что отдав кому-нибудь деньги в долг, может тут же занять их у другого человека. Давать ему деньги в долг можно, он, хотя и забудет их отдать, но при первом же напоминании отдаст, никогда не отказываясь, если, конечно, у него в данный момент есть такая сумма. Поэтому давать ему деньги можно в небольшом количестве, чтобы он потом мог, если не найдет их у себя, переодолжить у кого-нибудь другого.

Что касается денежных дел на работе, то гипертим, хотя и не стяжатель, но может и взять взятку — не преднаме­ренно, не организовывая ее, а просто: дали — и взял, не мог отказаться.

Здоровье. По своему складу, по своей физической конституции гипертим, в основном, человек здоровый, он очень редко болеет, а уж нервные заболевания ему и вовсе не свойственны. Он совершенно не думает о своем здоровье, не волнуется ни из-за каких симптомов, а действительно заболев, не идет к врачу, переносит болезнь на ногах, не лечится, и это часто сходит ему с рук — болезнь проходит сама благодаря его крепкому телосложению. Однако он все время уговаривает и окружающих так же относиться к болезням, не обращать на них внимания, что, конечно, позволительно не всем психотипам, а только высоко- энергетичным.

Эрудиция. Знания гипертима также неглубоки и по­верхностны, как и все его отношение к жизни. Он может блеснуть эрудицией, т.к. он человек способный, все хватает на лету, все ему удается легко. Поэтому у окружающих и, конечно же, у него самого создается впечатление, что он много знает, обо всем имеет представление. Однако это не столько знания, сколько схваченный с поверхности набор интересных фактов, не имеющий под собой солидной базы.

Учеба. О таких учениках всегда говорят, что он «способный, но ленивый». Все дается ему легко, ему кажется, что он все знает, но если приходится сдавать экзамен, то оказывается, что знания эти неглубоки и бессистемны. У него отличная память, на которую он и надеется, поэтому часто оставляет подготовку к экзаменам на последнюю ночь, тем более, что такому психотипу совсем не трудно прободрствовать ночь, это ему даже свойственно и в другое время.

Гипертимная личность ни в чем, в том числе и в учебе не может соблюдать дисциплину, такой ученик всегда опазды­вает, искренне раскаивается и опять опаздывает, прогулива­ет, при этом увлекая за собой и других. Но если самому ему легко при желании наверстать упущенное, то те, кто прогуливал вместе с ним, например, неустойчивые, не обладают такими способностями и могут сильно отстать в учебе.

Работа. В связи с огромной ативностью, общительностью и способностями гипертима ему самому и окружающим кажется, что он достигнет успеха в любом деле. И действи­тельно, поначалу любое дело у него спорится, ему удается что-то начать, что-то организовать, предложить, придумать. Однако, когда наступают рабочие будни, то гипертиму становится уже не интересно, он гаснет, дело надоедает ему и он его бросает, переключившись на другое. Через некоторое время, если на старом месте выдвинулся новый лидер и дело пошло, гипертим с удовлетворением отметит, что это его заслуга, а если дело затухло, то с удовлетворе­нием константирует: «Ничего-то вы без меня не можете».

Суетливость, говорливость гипертимной личности всегда создают видимость активной деятельности, поэтому не­смотря на то, что он не очень преуспевает, часто ошибается или недоделывает, а потом другим приходится доделывать и переделывать, его все-таки быстро продвигают по службе, и так как он всегда на виду, выдвигают на руководящую работу. Гипертим часто художественно одарен, причем одновременно в самых разных областях — музыке, живопи­си, литературе. Его творческий процесс — это бессистемное выплескивание излишков своей энергии и таланта. Обычно он творит во всех областях понемножку, не достигая выдающихся успехов ни в одной из них.

Карьера. Занимая руководящую должность, гипертим, как и всегда, ведет себя не одностильно, бросается из крайности в крайность. То он вдруг авторитарен, командует, приказывает, требует, гневается, а немного погодя — уже запанибрата со всеми, просит, извиняется и т.д.

Несмотря па бурно развиваемую деятельность, организа­тор он плохой, с делом не справляется и его очень часто переводят на другую должность. Но поскольку у него обычно со всеми хорошие отношения и он производит на всех благоприятное впечатление, то переводят его все-таки чаще всего не с понижением, а с повышением, несмотря на развал предыдущего дела.

Если же его все-таки понизят, то он все равно не унывает, так как в принципе может и командовать и подчи­няться.

Общественная жизнь. Гипертим редко имеет постоянные политические взгляды. Он скорее склонен примыкать к наиболее шумному на сегодняшний день движению, может активно участвовать в не очень понятных ему по содержа­нию митингах, шествиях и демонстрациях, привлекающих его не сутью, а грандиозностью или, например, риском. Может быстро и часто менять свои взгляды, не считая нужным даже обосновать свои измены.

Однако все-таки жестокость и насилие, хотя и могут вовлечь его на время в свои ряды, не свойственны ему, в отличие от эпилептоида и паранойяльного. Из обще­ственных движений ближе всего гипертиму анархия. Именно ее идеи полностью согласуются с его личностными свойствами.

Религия. Гипертимы чаще всего безбожники, не верят ни во что, кроме себя, но иногда, поддавшись настроению, могут пойти в церковь и даже истово молиться, если вдруг от бабушки или от матери запомнили, как это делается. А назавтра такой человек снова забудет о своем религи­озном порыве. Если же он считает себя верующим, то ему свойственно грешить, несмотря на веру, а потом искренне каяться на исповеди и делать, по возможности, большие пожертвования в пользу церкви, чтобы другие замолили его грехи. Если гипертим встанет на путь служения богу, церковной деятельности, то вряд ли сможет пройти по нему до конца и скорее всего его ждет судьба попа-расстриги.

Юмор. Гипертимы постоянно веселы, постоянно сме­ются и много хохочут. Они сами шутят и первые шумно радуются собственным шуткам. Юмор их не столько тонкий, сколько грубоватый, иногда вульгарный, часто сексуальный, неприличный. Однако веселятся они заразительно, смеются не только своим шуткам, но и чужим, и в компаниях их всегда любят.

Хобби. Вся жизнь гипертима — постоянная смена разных увлечений. Он постоянно увлекается чем-то новым и бросает это. Будь то работа, хобби или новый человек.

Общение. Такие люди очень общительны. Такой человек в любой компании «свой в доску», все называют его «рубаха парень», балагур, весельчак. В отличие от эпилептоида и паранойяльного он очень любит и ценит общение. Он мо­жет посвящать ему очень много времени. У таких людей постоянно собираются гости, их дом — клуб для всех знакомых и подруг. Все свободно приходят сюда, как к себе домой, едят, разговаривают, засиживаются за полночь или до утра, для него совершенно естественно не спать всю ночь, провести ее в разговорах. Часто именно такие люди вместе с истероидами создают гак называемое «богемное» обще­ство, ведут «богемный» образ жизни — днем спят, а ночью работают или общаются.

Дружба. Гипертимы дружат со всеми, т. к. они очень общительны. Но их дружба, как и общительность вообще, очень поверхностна. Знакомясь с новым человеком, они сразу же оказывают ему дружеское расположение, множе­ство знаков внимания, приглашают в гости_; предлагают дружбу. Если их партнер другого склада характера, то он воспринимает все эти действия как проявления искреннего расположения именно к нему и надеется обрести близкого друга. Однако, явившись по приглашению гипертима в назначенное время к нему в гости, человек обнаруживает, что на то же время были приглашены и другие знакомые, а некоторые пришли сами, и то глубокое дружеское общение, на которое он рассчитывал и которое невозможно при большом стечении народа, не состоится. Возможно, что еще не до конца разочарованный новый друг будет ждать, когда все гости разойдутся, чтобы спокойно пообщаться. В этом случае его ждет окончательное разочарование, так как при попытке любого из гостей уйти хозяин-гипертим будет долго и почти насильно уговаривать всех остаться, все равно не успевая ни с кем спокойно поговоривать.

Одним словом, гипертим дружит со всеми, но это только чисто поверхностные отношения, приятельство, а к глубокой дружбе у него нет ни способности, ни потребности.

Любовь. У людей, принадлежащих к гипертимной акцентуации характера, всегда много женщин (или мужчин, если речь идет о женщине). Они относятся ко всем хорошо, всех любят, часто не знают, кому отдать предпочтение. Если речь идет о женитьбе, то, с одной стороны, гипертиму не хочется связывать себя с кем-то одним, с другой стороны, ему трудно жить в одиночестве, без постоянного общения.

Кроме того, он может жениться, чтобы не обидеть свою партнершу (партнера), если та настаивает. Да и женится он довольно легко, потому что всегда спокойно думает о том, что, если не понравится, то можно будет и развестись.

Любя многих, гипертим, как и в дружбе, почти не способен на глубокую, постоянную любовь к одной партнерше или партнеру. Их любовное поведение часто непонятно людям другого личностного склада — только что казалось, что он любит вечно и бесконечно, а через мгновение какой-то фразой или поступком он сам обесцени­вает свое чувство.

Гипертим постоянно изменяет своему супругу, но при этом не запрещает и ему изменять, относится к изменам легко и спокойно.

Сексуальность. Активный, энергетичный гипертим вы­соко сексуален, он умеет получать удовольствие сам и давать его партнеру или партнерше. Он думает не только о себе и способен создать очень приятный и радостный фон для интимного общения. У гипертимов практически не бывает сексуальных расстройств, так как они очень свободны в проявлениях сексуальности, практически не ограничивают себя никакими запретами, придерживаются разумной формулы: «все что приятно, все — полезно», и очень уверены в себе.

Родительство. У гипертимов очень часто дети могут быть практически безнадзорными. Отношения у них с детьми скорее не детско-родительские, а приятельские. Гипертим- ные родители не признают специального процесса воспита­ния, они просто существуют рядом со своими детьми, ни в чем не ограничивая себя родительским долгом, но в то же время почти не ограничивая ни в чем и своих детей. Они могут, сорвавшись, и накричать и наказать, но тут же простить, самому извиниться перед ребенком, постараться задобрить его каким-нибудь разрешением или подарком. С одной стороны, дети таких родителей растут неорганизо­ванными, не приученными к порядку, а иногда и несколько нервными, т. к. для совсем маленьких детей очень важен распорядок дня и покой, а им у родителей-гипертимов чаще всего приходилось спать при свете, при громкой музыке, в доме всегда много народу и режим дня не соблюдался. С другой стороны, они растут достаточно самостоятельны­ми, так как не подвергаются постоянно проверке и надзору. И отношения у них с родителями, когда они вырастают, чаще всего хорошие.

ИСТЕРОИД

Внешность. Истероид таков, что и внешне сразу обращает на себя внимание. Это может происходить по разным причинам. У истероида может быть какая-то необыкновенная прическа, или сверхмодная одежда, или слишком яркий шарф (или дорогая деталь одежды). Может быть он слишком громко, нарочно громко говорит, или, войдя куда-нибудь, опоздав, производит столько шума, что на него нельзя не обратить внимания (но не по неловкости, как шизоид, а демонстративно). Одет он всегда сверхмодно, может быть и со вкусом, но главное — во все престижное, во все фирменное, с нес резанными ярлыками.

Дом. Дом у истероида не столько приспособлен для того, чтобы в нем жить, сколько для того, чтобы им удивлять и поражать всех приходящих. Все в его доме сверхмодно, загранично, либо, наоборот, дом полон редкостных антик­варных вещей, хозяин водит по нему гостей как по музею (вспомним кошку из «Кошкиного дома»). В доме истероида все должно блестеть напоказ, но это не чистота эпилептоида, а чистота показушная — сверху порядок, а внутри или с обратной строны — грязь и захламленность.

Но внешний вид дома во многом зависит от того, какую именно роль играет истероид перед своими знакомыми. В случае, если речь идет о женщине, она может играть роль как хорошей хозяйки, и тогда у нее все должно быть в образцово-показательном порядке, так и совсем другую, например, великой актрисы, тогда ее квартира призвана демонстрировать, как ее хозяйка занята, как ей некогда, и она может даже гордиться неубранностыо и беспорядком.

Вещи - истероид очень любит вещи, которые способны производить впечатление. Он не привязывается к старым, надежным вещам, ему более свойственно как можно скорее менять их на новые, модные и престижные. В каждой вещи истероид более всего ценит, чтобы было видно ее редкое происхождение или явная дефицитность, особенно любит истероид ярлыки и наклейки. В любой вещи для него главное — не возможность ее использования, а ее внеш­ность, например, книги в шкафах истероида ценятся и подбираются не по авторам или по содержанию, а под цвет обоев или по золоченым корешкам.

Деньги. Истероид, как и гипертим,— не стяжатель, а скорее растратчик. Но поскольку одним из главных его свойств является эгоизм, то он потратит деньги скорее на себя, чем даст кому-нибудь. У него трудно получить какую-нибудь сумму в долг, однако это возможно, если попросить об этом в присутствии других людей, на которых истероиду хотелось бы произвести впечатление и представить это как благородный поступок. Сам же истероид всегда в долгах и всегда удивляется, когда ему напоминают о долге — ему кажется, что люди должны настолько любить его, что могут почитать за счастье дать ему денег и не должны требовать их обратно. Он постоянно разыгрывает обиженного на кредиторов, играет на их жалости и демонстрирует всем их жадность и агрессивность, заручаясь поддержкой окружаю­щих, хотя справедливость не на его стороне.

Находясь при казенных деньгах, истероиды очень склонны к растратам, так как не могут долго переносить соседство чужих денег, а начинают постепенно ощущать их своими.

Здоровье. Собственно само название этой личностной акцентуации произошло от названия истерического невроза, который заключается в том, что больной (чаще больная) способен вызвать у себя все признаки любой болезни. Если речь идет уже о психическом заболевании, то истерик, действительно, может испытывать все физические страда­ния вызванной болезни, вплоть до опухоли, ожога, или даже известны случаи, когда имелись все внешние признаки беременности у больной истерией при отсутствии настоящей беременности.

Отсюда ясно, что хотя речь идет и не о больных истерией, а только об истероидной акцентуации личности, такие люди многократно усиливают у себя проявления любой болезни, очень склонны к самовнушению. Особенно это проявляется тогда, когда болезнь может помочь истероиду привлечь к себе внимание близких, вызвать их дополнительную жалость и сочувствие.

Поэтому у истероидов любая болезнь представляется смертельной и требует максимальной мобилизации сил всех родных и знакомых. По малейшему поводу вызывается скорая помощь. Вообще вызывается множество различных докторов, но в основном затем, чтобы убедиться, что все они советуют разное и все ничего не понимают. Лучшими считаются доктора, которые подтверждают смертельный характер болезни или выписывают наиболее дорогостоящие лекарства.

У женщин истероидного психотипа, которые вообще нуждаются в повышенном внимании со стороны мужа, если они действительно получают его недостаточно, может возникнуть страх одиночества, который постоянно мучает их, не дает им спокойно существовать, и хотя они реально от него страдают, он возникает по механизму условий выгодности болезни. Т. е., если муж недостаточно уделяет внимание жене, когда она здорова, то она заболевает, причем такой болезнью, от которой может спасти только его присутствие.

Эрудиция. Кругозор истероида во многом похож на кругозор гипертима — широкий, но не глубокий. Истероид может прилагать определенные усилия к тому, чтобы расширить свою эрудицию, если он находится в обществе, где принято блистать именно эрудицией, и он не будет обращать никакого внимания на самообразование или хотя бы на чтение, если в его кругу принято блистать лишь за счет дорогих нарядов.

Вообще, если говорить о чтение, то истероид читает в основном знаменитые, нашумевшие книги. Много читать он не может, так как это занятие требует сосредоточенности и одиночества, которое он не выносит.

Учеба. Сама учеба в школе или институте для истероида лишь повод для общения, он ходит не учиться, а общаться. Но поскольку любое общение для него — в свою очередь лишь повод привлечь к себе внимание, то становится ясным, что он учится, чтобы блистать, т. е. в результате ему приходится хорошо учиться, чтобы поражать преподавате­лей и затмевать соучеников.

В учебе он, как и гипертим, способный, но ленивый. Но, в отличие от гипертима, у него есть цель учебы — показать себя, поэтому результаты оказываются всегда лучше. Однако многое здесь зависит от того, в какой коллектив попал истероид, что в этом коллективе считается пре­стижным. Если отличная учеба, то можно быть уверенным, что он станет отличником. Если же, наоборот,— непослуша­ние и конфронтация с учителями, то можно предположить, что наш истероид станет в такой группе самым дерзким и отъявленным хулиганом.

Работа. Истероид — талантливый, разносторонне ода­ренный, особенно что касается художественных способно­стей, человек. Поскольку это неодностильный тип, ему легко дается перевоплощение, он очень артистичен. Поскольку это не мыслительный, а художественный тип, т. е. он мыслит не абстрактно-логически, а образно, то он высоко продуктивен в художественном творчестве — изобразительном искусстве и поэзии.

Лучше всего истероиду работать самостоятельно, вне рамок коллектива, заниматься свободным творчеством, потому что в коллективе ему ужиться очень трудно. Они очень конфликтны, т. к. постоянно «тянут одеяло на себя» — демонстрируют свое превосходство, ведут себя высокомерно, перебивают и т. д.

Карьера. Истероиду очень свойственно стремление к власти, желание повелевать, чувствовать себя выше других. Поэтому истероид всегда стремится к повышению по службе, к карьерному росту, несмотря на то, что сам часто понимает, что такого рода деятельность не совместима с художественным творчеством и мешает ему свободно самовыражаться и творить. Однако отказаться от власти он не в силах, особенно, если его творческие успехи не сверхвысоки — в этом случае у истероида остается слишком много неудовлетворепного тщеславия, которое приходится удовлетворять за счет власти.

Истероид-руководитель обычно очень тяжел для коллек­тива и так же, как и паранойяльный, редко может сплотить вокруг себя учеников — его легче любить издалека, восхи­щаться его талантом, чем постоянно находиться и работать рядом с ним.

Общественная жизнь. Истероиды очень революционны, их привлекает в революционной деятельности риск и слава. Они могут проявлять любое бесстрашие, совершать любой подвиг на глазах толпы. Гипертим тоже может в экстре­мальных условиях совершить подвиг, но он сделает это не задумываясь. Истероид же — думая, но только о том, как он будет выглядеть. Очень точны слова Луначарского о Троц­ком: «Лев Давидович может умереть за революцию, если при этом будет не менее пятидесяти человек».

Истероиды — вожди, но в отличие от вождей-паранойяльных, они ведут за собой не ради воплощения какой-то цели, а ради самого вождизма.

Религия. Если истероиду, в основном женщины, пред­ставляется, что религиозность выглядит очень привлека­тельно, то она может быть демонстративно-религиозной — ходить в церковь, оповещая всех знакомых к месту и не к месту о том, что по воскресеньям, например, она занята — идет в церковь. В церкви она будет демонстративно целовать иконы, истово молиться, как бы случайно вслух, и на богослужении изобразит религиозный экстаз, раздаст массу милостыни, поставит множество свечей. Здесь, как и в искусстве, истероид любит не религию в себе, а себя в религии.

Юмор. Истероиды очень часто направляют юмор на других, очень любят язвить и иронизировать. Никогда не случается им пошутить над собой, а если и случается, то это обычно замечание, настолько не соответствующее действи­тельности, что почти всегда ясно, что оно предназначено не для того, чтобы над ним посмеялись, а для того, чтобы его опровергли. Направить юмор на обстоятельства — тоже не очень свойственно истероиду. Его мысли, постоянно занятые поисками собственного превосходства, непрерывно замечают недостатки окружающих и истероид торопиться их высмеять, чтобы на их фоне возвысить свои достоинства.

Хобби. Увлечение у истероида чаще всего или самое, модное и престижное в данное время (в таком случае эти увлечения часто и быстро меняются), или же сверхориги­нальные. Например, мистика, оккультные науки, различные суеверия и чертовщина (что может вовсе не исключать постоянного демонстрирования религиозности).

Общение. Поскольку исгероиду нужны зрители, то он очень общителен. Общение в тех или иных формах — его основная форма деятельности. Здесь перед ним встают следующие проблемы.

Во-первых, он общается только с теми, кто им восхищается. Если оказывается, что он попадает в среду, где им не восхищаются, то он может, конечно, приложить определенные усилия в тех направлениях, которыми принято восхищаться в этой среде. И если это не трудно, то истероид наверняка добьется своего. Но если эта деятель­ность ему не близка, или вовсе незнакома, и усилия покажутся ему слишком большими, то он просто уйдет из этого круга общения, но не с обидой или разочарованием, или чувством поражения, а с выводом, что это были недостойные люди, не умные и т. д.

Во-вторых, даже там, где истероида оценили, первое впечатление тоже рано или поздно, но сгладится и восхище­ние станет менее бурным и менее заметным, а то и просто эта группа постепенно поймет поверхность и претенци­озность истероида, «раскусит» его. В любом случае наступает момент, когда такому человеку понадобятся новые зрители — и он снова поменяет круг общения. Через некоторое время он может вернуться в то же общество, если только за этот период он достиг чего-то нового. Тогда он возвращается, чтобы поразить своими успехами и вызвать сожаление окружающих о том, что в свое время они его «недооценили» и поэтому потеряли.

Дружба. В друзья истероиды обычно выбирают или людей очень известных, чтобы и на них самих ложилась тень их известности — это престижные друзья, дружбу с кото­рыми они всячески подчеркивают. Еще истероиды, в основ­ном женщины, могут выбрать себе такую подругу, на фоне которой были бы особенно заметны ее достоинства. Это обычно незаметная, тихая женщина, которая благодарна своей яркой подруге, так как та помогает ей привлечь к себе внимание. В действительности же это она сама помогает ей выглядеть выгодно на своем фоне.

Ну и конечно же, истероиды дружат с теми, кто ими открыто восхищаеся. Как в мультфильме: «Кто похвалит меня лучше всех, тот получит сладкую конфету», Но если предыдущие «виды» дружбы могут длиться более продолжи­тельное время, то для восхищения истероиду нужны постоянно новые друзья.

Любовь. Истероиды очень непостоянны. Им не нужен глубокий контакт с одним человеком, им нужно, чтобы их любили постоянно на высоком накале чувств. И даже такая любовь одного человека возбуждает их не столь сильно, сколь обретение все новых и новых поклонников, все новые и новые любовные победы.'

Если женщина такого психотипа любит (то же самое относится и к мужчине), то она любит не столько партнера, сколько свою любовь, то, как красиво, сильно и страстно она умеет любить. Она пишет красивые письма, говорит красивые слова, совершает удивительные красивые по­ступки. Мужчина-истероид задаривает свою возлюбленную подарками и старается ее красиво одевать не столько для нее, сколько для того, чтобы все видели, какая у него женщина.

Сексуальность. Истероид-мужчина, в основном, без любви на имгимные отношения не идет, но поскольку любит он многих, то это не очень ограничивает его сексуальные контакты. В каждый конкретный момент он искренне любит каждую женщину, очень хорошо к ней относится, изобрета­телен в сексе, как и во всем остальном, может устроить из интимного контакта настоящий праздник.

Женщина-истероид также не пойдет на сексуальный контакт без любви, но кроме того, что она тоже способна любить не одного, у нее могут возникать ситуации, когда не согласиться просто некрасиво (ведь она в любых отноше­ниях ценит красоту, чтобы все было как в сказке). Так вот.

если по возникшему сценарию нужно отдаться, то у нее само собой возникает и любовь — чтобы все было до конца прекрасно.

Родительство. Родители-истеродиды стараются, чтобы и по их детям были видны их таланты — какие они прекрасные родители. Поэтому основное предназначение их детей — демонстрировать свои успехи перед знакомыми. Других требований к ним почти не выдвигается, а если они успешно справляются с этими, то родители их любят. Если же у истероида рождается обыкновенный ребенок, не вундеркинд, и не наделенный никакими особыми талантами, то родители воспринимают его чуть ли не как чужого. Здесь действует то же самое, уже знакомое нам условное принятие. Дело иногда может дойти и до того, что мать будет специально подчеркивать недостатки своей дочери, чтобы, как и в случае с подругой, на ее фоне лучше выгля­деть самой.

Непостоянство требований истероидов-родителей, их постоянно меняющееся настроение очень нервирует детей, и когда они вырастают, у них редко сохраняются хорошие отношения с такими родителями.

ШИЗОИД

Внешность. Шизоид, который постоянно живет во внутреннем мире, конечно же, не обращает внимания ни на свою, ни на чужую внешность. Он может быть одет не­аккуратно, немодно, несоответственно случаю, но все это не специально, а лишь постольку, поскольку он одевает то, что оказалось под рукой, что не нужно было долго искать, не глядя, чистое оно или грязное, целое или рваное. Однако он может оказаться и хорошо одетым, если одежду ему утром приготовит жена или мать, или кто-то из друзей-истероидов отдаст свое, уже не нужное, не сверхмодное, но вполне хорошее. В таком случае он не отказывается, оденет и хорошее, потому что его неаккуратный внешний вид — не из принципа, а просто из-за полного безразличия ко всему внешнему.

Как и гипертимы, шизоиды могут много двигаться, когда о чем-то говорят или размышляют. Однако, в отличие от гипертимов, движутся они неловко, задевают предметы, на все натыкаются, и вообще не пластичны, с плохо развитой моторной сферой. В то же время шизоиды могут и надолго застывать, о чем-то задумавшись, причем часто в самых неестественных позах.

Лицо шизоида чаще всего неподвижное, без мимики, всегда сохраняет одно и то же унылое, грустное, опущенное выражение, которое похоже на маску и выглядит очень неестественно. Вообще шизоид производит часто неесте­ственное впечатление. Даже если на его лице появляется улыбка, то и она выглядит неестественно-приклеенной.

Речь шизоида скандированная, рваная, плохо модулиро­ванная, с задержками, паузами. Такие личностные типы очень долго подыскивают нужную фразу, заполняют промежутки словами-паразитами или просто очень подолгу молчат. Все это затрудняет восприятие содержания их речи, хотя обычно оно и интересно, и важно, и полно умных размышлений и выводов. Несоответствие высоких качеств шизоида как мыслителя его низким ораторским способно­стям происходит от того, что ему трудно придать общепринятые внешние формы его глубоким внутренним размышлениям.

Дом. Шизоид человек не домашний, дом его неуютен и холоден, потому что внешнее обрамление его напря­женной внутренней жизни не имеет для него никакого значения. Он может жить где угодно, и везде чувствовать себя нормально, т. к. его внутренний мир всегда с ним. Где бы он ни жил, внешнего порядка в его доме не будет. Все кажется лежащим не на месте, предстает картина ужасной неразберихи. Однако, если кому-либо из домашних вздума­ется разложить по местам его вещи, это может вызвать сильное раздражение шизоида, так как беспорядок с точки зрения стороннего наблюдателя, для него — его со­бственный порядок, он точно помнит, куда какую вещь положил и безошибочно находит ее в этом хаосе.

Вещи. Вещей шизоид не видит, не замечает, они не входят в систему его ценностей. Он живет идеями, со­вершенно не заботясь о быте. Такие люди обычно совершен­но не умеют покупать, не знают цены продуктов и товаров, не помнят, где находятся магазины, кроме, может быть, книжных. Книги они любят, но опять-таки не материальной, а духовной любовью.

Деньги. Шизоиды — всегда бессребреники, и уж по­давно не стяжатели. Они работают ради процесса работы, размышляют ради удовольствия размышлять, а не ради заработка. Если на основном месте работы им не создают условий, они могут перейти на малооплачиваемую, но спокойную должность, несмотря на то, что таким образом часто оставляют свою семью (если она у них есть) почти без средств к существованию.

Однако жизнь может сложиться и так, что шизоид, благодаря своим выдающимся способностям, или реже случайно, окажется богатым. В таких случаях он просто не замечает своего богатства, практически не знает о нем. Его деньгами распоряжается жена или другие родственники, или, если он одинок, даже друзья, которым он по первой же просьбе дает доверенности на свои деньги, свой автомобиль И т. д.

Здоровье. Как и паранойяльный, шизоид не обращает внимания на свое здоровье, но если паранойяльный, будучи высокоэнергетичным типом, имеет довольно крепкое здо- овье, то астенически сложенный шизоид обычно действи- ельно болезнен, часто простужается и постоянно болеет, ходит всегда с шарфом вокруг шеи или с завязанными зубами.

Эрудиция. Шизоид очень эрудирован, обладает глубо­чайшими и широчайшими знаниями во многих областях, особенно в своей профессиональной области. Чтение — одно из любимейших занятий, он читает, что называется, запоем, причем обычно, благодаря хорошей памяти, прочи­танное навсегда остается в ней. Будучи столь эрудиро­ванным, шизоид, однако, не умеет, да и не хочет эту свою эрудированность демонстрировать, поэтому большинство людей об этом не знает, не умея проникнуть за оболочку непонятной речи и непрезентабельного внешнего вида.

Учеба. Очень талантливые и очень способные к учебе шизоиды могут, однако, хорошо учиться только при индивидуальном подходе. Занимаются они много, но не систематизированно, спонтанно. Им трудно выполнять общие требования, особенно к внешнему оформлению своих работ. Поэтому, если в школе подход к такому ученику строго формальный, если от него требуют решения именно тем способом, которым решают все, а не оригинальным, если ставят отметки не за результат, а за оформление или за поведение (а шизоид может вести себя неадекватно, встать, ходить по классу во время урока или просто выйти), то тогда такой ученик будет постоянным двоечником, несмотря на все свои знания. Если же он попадет в школу, где главное — знания, где принимают экзамены на сообразительность и умение самостоятельно мыслить, то способности шизоида будут все больше развиваться и он будет хорошо учиться.

Работа. Чаще всего шизоиды занимаются науками — математикой или теоретической физикой. Могут они стать и музыкантами, тяготеющими к классической музыке, композиторами, сочиняющими обычно очень сложную, оригинальную или вообще музыку нового стиля, художника­ми, в основном абстракционистами. Однако все это происходит при благоприятном стечении обстоятельств. Если же с детства шизоид оставался непонятным и спо­собностям его никто не уделял должного внимания, то чаще всего такой человек вырастет никем не понятым чудаком или неудачником, работающим где-то на непрестижной работе — сторожем или истопником и читающим свои малопонятные книги. Однако и будучи уже профессиональ­ным ученым или музыкантом, при невозможности свободно вести свои исследования на основном месте работы и