Метамодель языка: структура и значение 4 страница

Лакофф (Lakoff, 1987) позднее объяснил, почему трансформационная грамматика как лингвистичес­кая модель потерпела неудачу в терминах философ­ского различия между формальным математическим управляемым моделью процессом и способом, по­средством которого люди на самом деле мыслят и обрабатывают информацию. Ранее он и другие уче­ные (Маккоули, Росс и др.) приняли первоначаль­ную точку зрения Ноама Хомского, подразумевающую, что значение, в конечном счете, обнаружива­ется в основах глубинной структуры, и стали двигаться в этом направлении. Однако чем далее они продвигались, тем больше Хомский отступал от это­го, затем перешел в атаку и, в конечном счете, пере­формулировал трансформационную грамматику так, что полностью удалил глубинную структуру в каче­стве объясняющего механизма. Он все более и более пытался объяснить все трансформационные прави­ла в терминах механизмов только поверхностной структуры.

Сталкиваясь с все большим и большим количе­ством проблем в качестве лингвистической модели, трансформационная грамматика, как и генеративная семантика, в конечном счете уступила путь другим теориям и моделям. В 1990-х годах в этой области стали доминировать другие теории, среди которых пространственная грамматика Фауконье (Fauconnier, 1985), в которой он определил ментальное простран­ство, и когнитивная грамматика Лангакера, подроб­но изложенная в его двухтомной работе (Langacker, 1987, 1991).

Какое место во всем этом занимает НЛП и мета-модель? Чтобы поставить этот вопрос, мы должны ответить на следующие вопросы:

• Насколько сильно метамодель зависит от транс­формационной грамматики?
• В какой степени метамодель нуждается в форма­те глубинной и поверхностной структур трансформационной грамматики?

 

При разработке метамодели Бэндлер и Гриндер, несомненно, опирались на трансформационную грамматику, главным образом, из-за ее терминоло­гии. Из этой области они позаимствовали и стали ис­пользовать такие термины, как «модальные операто­ры», «номинализации», «универсалии» и т. д.

Достаточно интересно, что во время разработки модели Бэндлер и Гриндер (и особенно их первона­чальные сторонники) все дальше и дальше уходили от способа использования этих терминов в трансфор­мационной грамматике. Фактически, никто из по­следующих авторов даже не привел в своей книге приложение по трансформационной грамматике и никто из тренеров НЛП не посвятил сколько-нибудь значительного времени изучению трансформацион­ной грамматики как таковой.

Некоторые из тех же видов путаницы, которые привели Хомского к отказу от использования «глубинной структуры» в лингвистике, произошли и в области НЛП. Они связаны с использованием слова «глубинный» для обозначения более важного «смыс­ла» в некоторых книгах по НЛП. Это также подчер­кнуло то, от чего зависит метамодель, а именно сис­тему логических уровней.

Неудивительно, что Альфред Кожибски (Korzybski, 1933, 1994) предложил именно систему логиче­ских уровней в своей модели «уровней абстракции». Он построил ее, опираясь на исследования нервных процессов, и эта модель связана с тем фактом, что нервная система сначала абстрагируется на уровне чувствительных рецепторов, трансформируя энерге­тические проявления мира в форму нервных импуль­сов. Но на этом нервная система не останавливается.

Затем она еще раз абстрагируется от возбуждения клеток в рецепторных окончаниях при трансформа­ции и преобразовании этих форм «информации» в биоэлектрические импульсы, которые поступают в центральную нервную систему и мозг. Затем она аб­страгируется от этих продуктов при передаче им­пульсов с использованием различных нейротрансмиттеров и т. д.

Метамодель предполагает именно такой вид уров­ней абстракции. То, что мы говорим в поверхностных выражениях, берет начало от «абстрагирования», ре­зюмирования, синтезирования и т. д., происходящих на более низком уровне. В этом смысле метамодель не вступает в «брак» с трансформационной грамма­тикой - она имеет с ней только деловые отношения. Метамодель приняла только язык лингвистики и идею об уровнях обработки информации.

Сегодня в когнитивной грамматике мы видим но­вые достижения, которые на самом деле соответству­ют модели репрезентаций, логических уровней, фреймов и контекстов НЛП лучше, чем трансформа­ционная грамматика. В своей работе «Образ, метафо­ра и понятие» Лангакер (Langacker, 1991) говорит о внутренней репрезентации информации/языка в терминах «ментальных образов», метафор и концеп­туальных категорий или доменов. Более полная информация на эту тему представлена в книге Майкла Холла (Hall, 1998) «Секреты магии».

Вопросы для размышления

1. Почему мы говорим, что метамодель функциони­рует как «суть магии»? Как она это делает?

2. Не возвращаясь к вышеизложенному материалу, составьте список тринадцати лингвистических признаков метамодели.

3. Где Бэндлер и Гриндер обнаружили источники метамодели? Назовите факторы, оказавшие влияние на метамодель.

4. Как вы объясните метамодель, если кто-нибудь попросит вас об этом?

5. Назовите три процесса моделирования или ото­бражения.

6. Опишите «проверку при помощи тачки», которую мы используем в случае номинализации.

7. Какие дополнительные отличительные признаки, опираясь на работы Кожибски, добавил в метамо­дель Майкл Холл?

 

Гипноз. Часть I

Ошибки в понимании природы так называемого «гипноза»

Использование языка для создания нейролингвистических «реальностей»

Что можно узнать из этой главы:

• Что на самом деле означает «гипноз»
• Основные принципы гипноза
• Некоторые повседневные трансовые состояния
• Как получать доступ к гипнотическим состояниям и осуществлять их якорение
• Использование гипноза для придания сил

 

Гипнотизер гипнотизирует... произнося ва. Невероятно, не так ли?

Ранее мы говорили о том, что «гипноз» является формой коммуникации и состоянием, возникающим в результате определенного способа обработки язы­ка. Что мы под этим понимаем? В этой главе мы определим этот термин и рассмотрим данный фено­мен.

Определение гипноза

Что мы получим, когда, в конце концов, выясним, что же делает гипнотизер? Какой способ использует гипнотизер для воздействия на сознание и эмоции, тело и нервную систему людей, участвующих в этом процессе? Он просто произносит слова. Подумайте об этом. Гипнотизер гипнотизирует... произнося сло­ва. Невероятно, не так ли? «Просто произнося сло­ва». Как же это работает? Как может «гипнотизировать» произнесение слов?

Если дать более формальное определение, то «гип­ноз» буквально означает «сон» и подразумевает «со­стояние сна по отношению к окружающему миру», вызванное тем, что человек полностью сфокусиро­вался на чем-то в своем внутреннем мире. Он внут­ренне сфокусировался на некотором воспоминании, чувстве, человеке, некоторой идее, мысли, репрезен­тации и т. д. Однако это определение недостаточно, и оно привело к неверному пониманию гипноза. Оно верно только в следующем смысле: кому-то, наблю­дающему за человеком в состоянии гипноза со сто­роны, часто кажется, что человек находится в опре­деленном состоянии сна. Кажется, что человек на­ходится в трансе, - это означает, что он как бы отсутствует, находится где-то в другом месте, поте­рялся в своих мыслях. Когда это случается в повсе­дневной жизни, мы помахиваем рукой перед лицом такого человека и говорим: «Алло? Есть кто-нибудь дома? Земля вызывает Джона!»

Если дать более формальное определение, то «гипноз» буквально означает «сон» и под­разумевает «состояние сна по отношению к окружающему миру», вызванное тем, что че­ловек полностью сфокусировался на чем-то в своем внутреннем мире.

Но это только частично описывает гипнотическое состояние. Когда человек предпринимает внутреннее путешествие в свои мысли и «отбрасывает» внешние стимулы («гипнотическое» переживание), то внутри, в своих ощущениях и чувствах, он кажется себе об­ладающим более ясным сознанием, более энергичным и более контролирующим себя, чем когда бы то ни было.

Возможно, слово «транс» более уместно. Оно говорит о переходе (transition), который мы соверша­ем из одного состояния сознания в другое. Про­фессиональные коммуникаторы, психологи и гипнотизеры различают множество видов психиче­ских состояний, которые мы иногда называем «гип­нотическими». Например, рассмотрим «дорожный транс». Я (М. X.) всегда вхожу в транс, когда веду машину на протяжении 430 миль по шоссе 70 штата Канзас. Я никогда не могу оставаться достаточно внимательным, сохранять состояние сенсорной ост­роты («аптайм»), чтобы не «погрузиться внутрь себя» и не посетить более интересные места в своем сознании.

«Аптайм» - состояние, в котором внима­ние и чувства направлены вовне, к непосред­ственному окружению; все сенсорные каналы открыты.

Перед тем как продолжить, мы просим вас отло­жить в сторону все ассоциации, определения и пере­живания, связанные с этими терминами. Возможно, эти термины заякорены у вас к таким вещам, как ок­культизм, манипуляции сознанием, наркотические путешествия, сценические эффекты и т. д. Такие вво­дящие в заблуждение связи будут только поддержи­вать ваше незнание истинного значения «гипноза» как формы коммуникации и человеческого осозна­ния.

Значения, которыми мы наделяем эти термины в НЛП, и их использование нами не имеют ничего общего с данными видами распространенных представлений. Если вам нравится использовать более ком­фортный повседневный язык при разговоре об этих понятиях, вы можете использовать в качестве заме­ны одно из следующих выражений: «рассеянное вни­мание», «мечтания», «состояние перед засыпанием или пробуждением», «глубокие раздумья» или «со­средоточенность на внутреннем мире».

В НЛП мы не используем формальные методы гипнотической индукции. Вместо этого мы неформально используем процессы естественного транс­деривационного поиска (см. главу 13), происходящие тогда, когда разум человека осмысливает язык. Это означает, что разум слушателя всегда и неизбежно «уходит внутрь себя» и использует хранимую логи­ку (знания, воспоминания о событиях и пережива­ния) для наделения объектов значениями. В этом смысле гипноз не противопоставляется рассудку или произвольному контролю. На самом деле он позво­ляет получить к ним доступ!

Какова ценность всего этого? Как только мы по­нимаем истинную природу гипнотического транса, мы начинаем осознавать, что люди естественно ис­пользуют его деструктивным образом для создания проблем. Когда человек, подчиняясь своим влечени­ям, поступает вопреки собственным ценностям, мы говорим, что он «не думает», «выглядит одержи­мым», «не контролирует себя», «сошел с ума». Иначе говоря, значительная часть нашей работы с «трансом» и «гипнозом» будет состоять в выведении людей (в том числе и самих себя!) из старых состояний транса, то есть в дегипнотизировании!

С точки зрения медицины, гипнотический транс наблюдается при тета-уровне сна, когда в нашем моз­ге вместо химического нейротрансмиттера норадреналина доминирует ацетилхолин. При этом мы склонны уделять большее внимание не сенсорным стимулам окружающей среды, а внутренней инфор­мации, находящейся в хранимых в мозге паттернах, таких как воспоминания. Многие люди указывают на то, что при этом их визуальные образы становятся более яркими, и что у них снижается способность управлять собственным вниманием; большинство людей обычно отмечают это во время сна.

С точки зрения медицины, гипнотический транс наблюдается при тета-уровне сна, ког­да в нашем мозге вместо химического нейротрансмиттера норадреналина доминирует ацетилхолин.

Результаты недавних исследований по осуществ­лению контроля над сновидениями и вызова осознанных сновидений, а также антропологические ис­следования культур, придающих большое значение сновидениям, наводят на мысль о том, что субъектив­ное ощущение меньшей способности управления вниманием может указывать просто на отсутствие тренировки, а не являться некоторой врожденной чертой. Очевидно, что люди могут неправильно ис­пользовать любую действенную модель, догадку и технологию (человеческую или механическую). Тем не менее, само по себе неправильное употребление чего-либо не является аргументом против правиль­ного употребления.

Определив гипноз как переживание транса, нам следует отказаться от того, что мы видим о гипнозе по телевизору и в кинофильмах, и сказать, что это совсем не соответствует действительности. Исто­рии об «управлении сознанием» или о том, что лю­дей принуждают поступать против своей воли, могут изрядно напугать. Но все это не является правдивой информацией о гипнозе. Это стоит в одном ряду с космическим кораблем «Энтерпрайз», летящим со скоростью Warp-l или Warp-9, превосходящей ско­рость света. Чистая научная фантастика!

Мы не можем заставить людей при помощи гипноза делать то, что нарушает их мораль­ные принципы или ценности.

Мы можем сказать то же самое о «гипнозе на сце­не» - шоу в чистом виде. Более того, существует огромное количество различных приемов, облегчаю­щих подобное психологическое и визуальное жонг­лирование, создающее иллюзии и неправильное вос­приятие. Правда о том, что можно и что нельзя сде­лать при помощи гипноза, сводится к следующему: мы не можем заставить людей при помощи гипноза делать то, что нарушает их моральные принципы или ценности. Просто гипноз не работает таким об­разом! В последние годы в научных экспериментах по гипнозу предпринимались попытки обнаружить пределы внушаемости и гипнотического «управле­ния». Результаты указывают на то, что гипноз не по­давляет сознание человека. Милтон Эриксон однажды сделал комментарий, что если бы мы могли управ­лять людьми при помощи гипноза, существовало бы намного меньше больных и невротичных людей! Вы не можете заставить их сделать что-либо против их собственной воли - даже измениться к лучшему! Гипноз просто позволяет нам сфокусироваться на чем-либо важном и исключить неважное.

Что можно делать при помощи «гипноза»? Чем он ценен? Главным образом, мы можем использовать различные состояния транса для активизации наших врожденных сил сознания и тела. Поскольку данное переживание может облегчить концентрацию ума (фактически, это основная характеристика гипноти­ческого состояния), мы можем использовать этот высокий уровень внутренней фокусировки и концен­трации для активизации собственных ресурсов. Гип­ноз просто описывает глубокое медитативное состо­яние, в котором все наше сознание фокусируется на чем-то одном. Он функционирует как состояние, в котором человек может сказать: «Это именно то, что...». В качестве примера можно вспомнить, как спортсмены психологически подготавливают себя перед соревнованием.

Используя врожденный потенциал, мы можем по­лучать доступ к целебным силам организма, замед­лять дыхание, уменьшать частоту сердечных сокра­щений, замедлять кровотечение, уменьшать боль и делать многое другое, что обычно (в нормальном со­стоянии бодрствования) мы делать не можем. В этом нет ничего мистического или магического. Это про­сто один из способов существования людей как «по­разительных и удивительных созданий».

Итак, «гипноз» - это естественное состояние со­знания, происходящее ежедневно с каждым человеком. Когда сознание перестает видеть, слышать и ощущать то, что в данный момент находится во внешней среде, мы «входим в транс» и уходим в не­которое внутреннее состояние. Мы можем «глубоко задуматься», сконцентрироваться на чем-то важном, просто расслабить собственное сознание, медитиро­вать, молиться, «не думать ни о чем конкретном», мечтать и т. д. Мы можем уйти внутрь сознания для создания образа того, что хотим совершить когда-либо в будущем.

Тот факт, что мы редко оцениваем такие состояния как «гипнотические», мешает нам заметить регуляр­ность и повсеместность такого переживания. Это так­же мешает нам заметить, как просто и быстро мы вхо­дим в измененные состояния и выходим из них.

Утверждение, что в состоянии гипноза кто-то дру­гой «контролирует» ваше сознание, ошибочно. Ни­что не находится так далеко от правды. На самом деле имеет место противоположное. Многие люди, впервые испытавшие состояние транса, не оценива­ют его как гипноз именно по этой причине. «Я помню все, что думал и чувствовал». «Я чувствовал себя та­ким сосредоточенным и так сильно контролирую­щим свои переживания». Здоровое и правильное ис­пользование гипноза позволяет человеку чувство­вать больший контроль над собой, а не меньший.

Здоровое и правильное использование гип­ноза позволяет человеку чувствовать боль­ший контроль над собой, а не меньший.

В состоянии гипноза вы всегда можете сопротив­ляться. Вы можете сопротивляться так же сильно, как и в состоянии бодрствования. Вы можете сопро­тивляться вхождению в состояние гипноза. Вы так­же можете сопротивляться любым неприемлемым для вас инструкциям или внушениям. Фактически, люди всегда в конечном счете обнаруживают, что когда что-то оказывается неприемлемым для них, это приводит к разрушению гипнотического состояния и «выходу» из него.

Этот выход из состояния, это прерывание состоя­ния также объясняет, почему большая часть повсе­дневной коммуникации гипнотического характера имеет очень плохое качество. При такой коммуника­ции плохо осуществляется подстройка к реальности человека и плохо поддерживается гипнотическое со­стояние. Именно это учится делать хороший гипно­тизер. В повседневной гипнотической коммуникации адресаты получают смесь слов, соответствующих и не соответствующих им. Люди выходят из такого со­стояния, если мы все время отсоединяемся от их внутренней реальности ценностей, убеждений, мо­ральных принципов и т. д.

Гипнотическое состояние - это мощное средство, позволяющее нам получить доступ к состояниям большей чувствительности и восприимчивости, по­этому оно позволяет нам управлять сознанием. По­чему это важно? Посредством доступа к комфортно­му, расслабленному состоянию и перехода в состоя­ние, более восприимчивое к идеям и внушению, гипноз делает нас открытыми для новых знаний и формулировок. Мы ощущаем себя более восприим­чивыми к идеям, необходимым для реализации на­ших программ. Это позволяет нам преодолеть соб­ственные защитные реакции, барьеры и ограничения! Таким образом, это позволяет нам запрограммиро­вать идеи, утверждения и даже убеждения, которые мы хотим встроить. Нам нравится думать об этом просто как об еще одном инструменте, позволяющем обновить сознание и изменить, таким образом, «лич­ность».

Гипноз делает нас открытыми для новых знаний и формулировок.

Доктор Эрнест Росси (Rossi, 1988) писал:

«Человек, находящийся в состоянии гипноза, остается тем же человеком. Его поведение в со­стоянии транса изменяется, но даже при этом оно берет начало в жизненном опыте пациента а не психотерапевта. Самое большее, психоте­рапевт может повлиять только на способ само­выражения.

Наведение и поддержание транса позволяет получить особое психическое состояние, в кото­ром пациенты могут реассоциировать и реорга­низовать свои внутренние психологические трудности и использовать собственные способности таким способом, который согласуется с их опытом. Гипноз не изменяет ни людей, ни их прошлую жизнь. Он позволяет людям больше узнать о себе и более адекватно выражать себя».

Итак, значение слова «гипноз» касается «подобно­го сну состояния» глубокого, сильного внутреннего фокусирования, создаваемого, главным образом, при помощи наводящих транс слов. Эти слова посылают нас «внутрь себя», так что мы осуществляем трансдеривационный поиск значения. Таким образом, сила слов в конечном счете происходит из нашей атрибу­ции значений. Мы делаем это, «заходя» в нашу внут­реннюю «библиотеку ссылок», построенную нами за годы в своих файлах «памяти», в которых мы зако­дировали наши ценности, убеждения, представления и т. д. Все это просто описывает одну из внутренних способностей человека, позволяющую осуществлять атрибуцию значений объектам и иметь внутренний мир, а также является признаком наличия в нас «души».

Сознание и подсознание

Многое в НЛП, и особенно процессы на линии времени, требует, чтобы мы обладали практическим знанием о своих «частях» и о той части разума, ко­торую мы называем «подсознанием». (Опять-таки, помните, что это является всего лишь способом об­суждения процессов и явлений - «картой», а не «территорией»!)

Иногда мы используем термин «части» для ссыл­ки на нежелательные и неконтролируемые виды по­ведения и на особенности нервной системы, лежащие в основе таких видов поведения. Такие «части» лич­ности являются результатом, в основном, значитель­ных эмоциональных болезненных переживаний. Какое отношение это имеет к подсознанию? Прежде чем продолжить, мы хотим обсудить, как это связа­но с процессом вхождения в «транс». Не трактуйте эти понятия («сознание», «подсознание», «транс», «гипноз») буквально или как нечто материальное. Мы используем их, потому что находим их полезны­ми - так же как мы находим полезным говорить о том, что солнце «всходит» и «заходит». Мы исполь­зуем эти слова осторожно! Эпоха Средневековья за­кончилась - мы не покупаем птолемееву модель все­ленной, - однако мы продолжаем говорить, что солн­це всходит и заходит. Мы делаем это ради удобства. С точки зрения «людей, находящихся на планете», эти термины работают. То же и с остальными терминами.

«Сознание» определяется в словаре как «осведом­ленность о собственном существовании и существо­вании окружения». Это соответствует тому, как мы употребляем данное слово. Мы используем слово «сознание» для обозначения осведомленности о внутренних или внешних стимулах. В нервную сис­тему человека поступает приблизительно два милли­она бит информации в секунду. Для поддержания здравого ума наш разум отфильтровывает большин­ство этих стимулов. Миллер (Miller, 1956) обна­ружил, что мы, как правило, можем иметь дело толь­ко с семью плюс/минус двумя битами информации за раз.

Чтобы проиллюстрировать процесс фильтрации большей части информации, предлагаем вам обратить внимание на то, что мгновение назад вы опус­тили осведомленность о своем большом пальце пра­вой ноги, левом верхнем клыке и т. д. Это указывает на различие между тем, о чем мы можем сознатель­но поддерживать осведомленность, и тем, насколько больше информации находится в нашем подсо­знании.

Представьте себе ваш разум как комнату. Фонарик в этой темной комнате высвечивает ту часть, которую вы переживаете как «сознание». Когда вы светите на предметы в этой комнате, вы видите содержимое комнаты и получаете информацию о нем - также и в случае сознательной осведомленности. В каждый момент мы видим только небольшую часть того, что знаем. Мы описываем наше сознание как тот есте­ственный процесс нейронных взаимодействий, по­средством которого мы можем видеть, слышать, знать и, следовательно, выбирать. Очевидно, что сло­ва «сознание» и «подсознание» являются всего лишь метафорами. Мы не можем определить их располо­жение в мозге. Эти слова позволяют нам говорить о функциях мозга, но не о реальных сущностях. Карта никогда не равна территории!

Сознание в НЛП понимают как уровень осведом­ленности, который мы кодируем при помощи репре­зентативной системы. Элемент в памяти представлен в виде комбинации картин, звуков, тактильных ощу­щений, вкусов, запахов и слов. Когда интенсивность сигнала или стимула выше определенного порога, репрезентации перемещаются в сознание. Когда внешний или внутренний стимул стимулирует вос­поминание, оно становится осознанным в некоторой модальности. Взаимодействие между интенсивнос­тью внешнего стимула и состоянием нервной систе­мы определяет, станет репрезентация сознательной или нет. Следовательно, мы полагаем, что наша ос­новная репрезентативная система будет посылать наиболее сильные сигналы. Поэтому наше сознание будет представлено, прежде всего, в основной репре­зентативной системе (Dilts, 1983).

Неосознанное поведение вызывается в конкретной репрезентативной системе стимулом низкой интен­сивности. Такая репрезентация будет осуществляться при помощи одной из менее развитых репре­зентативных систем. Человек не будет осведомлен о стимуле. Таким образом, значительная (если не наи­большая) часть нашего поведения не осознается. Мы дышим, движемся, вспоминаем, рассуждаем и т. д. неосознанно. Обычно мы осведомлены только о со­держании идеи, но не обо всех внутренних процессах, которые делают ее возможной. Это подобно изобра­жению на экране телевизора или на мониторе ком­пьютера - мы видим только внешний конечный результат, но не процессы.

Неосознанное поведение вызывается в кон­кретной репрезентативной системе стиму­лом низкой интенсивности.

Возможно, для того чтобы знание стало автомати­ческим и воспринималось как часть нас самих, мы должны неоднократно обработать эту новую инфор­мацию в сознании. При обучении вождению автомо­биля мы сознательно учимся пользоваться рычагом передач, педалями газа, тормоза, рулем и т. д., пока не сможем вести автомобиль, не думая об этом (!). Но­вое знание становится «вторым "я"»,«интуитивным» или «неосознанным». В НЛП мы описываем это как перемещение знания из основной репрезентативной системы в не основную. Когда нам нужно вести авто­мобиль, поведение «включается» само. У нас нет не­обходимости сознательно запускать программу «вождения автомобиля». Мы можем занять сознание чем-нибудь другим! При этом наши реакции осуще­ствляются автоматически. Это происходит на неосо­знанном уровне. Удивительно, не так ли? Разве при управлении автомобилем вы помните о том, как во­дить автомобиль? Нет. Ваша «программа» вождения располагается в какой-то неосознаваемой части вашей психики. (И кто-то говорит, что это – результат эволюции? Мы так не думаем.)

Наше подсознание (неосознаваемая часть психи­ки) имеет дело с тем огромным объемом информации, который располагается вне осведомленности. Нейрофизиологи стимулировали мозг человека при помощи электродов и установили, что люди при этом не ощущают боли, потому что мозг не имеет болевых рецепторов. Пациент может оставаться в сознании во время такого исследования. Во время подобных экс­периментов люди отмечают воспоминания о событи­ях своего детства. Описывая эти воспоминания, они могут даже имитировать голос ребенка. Люди хранят их в некоторой неосознаваемой части мозга, а стиму­ляция активирует воспоминания и переносит их в сознание.

Такие эксперименты информируют нас о том, что наше сознание записывает очень многое из происходящего, а также наши эмоцио­нальные реакции. Нейрофизиологи и когни­тивные психологи предполагают, что мозг записывает главным образом те события, ко­торые происходят, когда мы находимся в на­пряженном эмоциональном состоянии.

------------------------------------------------------------

Подсознание - все, что не осознается в данный момент.

Используя термин «подсознание», мы имеем в виду «не сознательное». Можем ли мы развить осознание - это другой вопрос. Некоторые аспекты ра­боты мозга, по-видимому, полностью недоступны нам. Другие аспекты нам доступны, если мы ищем и развиваем навыки такого доступа.

Зигмунд Фрейд использовал этот термин и вло­жил в него многие ложные идеи. Он трактовал подсознание как «ид». По Фрейду, «ид» содержит наши сексуальные желания и примитивные потребности в агрессии, соперничестве, насилии и т. д. Он также был убежден в том, что эти потребности лежат вне нашего контроля (не слишком полезное убеждение!). Из-за того, что он наделил этот термин таким значе­нием, он стигматизировал само понятие «подсозна­ние» - он сделал его тем, чего стоит бояться, опасать­ся и избегать. В НЛП это не так. Мы считаем неосознаваемый аспект психики одной из способностей человека и, следовательно, другом, а не врагом. Было бы более точным описывать этот феномен как «от­личное от сознательного», просто указывая на то, что мы не осознаем его.

В НЛП мы считаем неосознаваемый аспект психики одной из способностей человека и, следовательно, другом, а не врагом.

Учитывая это, можно утверждать, что большая часть нашего опыта лежит вне сознательной осведом­ленности. Осознанная часть (содержание) коммуникации - это лишь часть всего сообщения. Когда мы пытаемся осуществлять коммуникацию только по­средством осознанных процессов, коммуникативная способность снижается. В этой «не основанной на со­знании» модели разума мы рассматриваем наше со­знание как дар подсознания. Ну а раз, так, то созна­ние работает лучше всего тогда, когда обладает все­ми ресурсами подсознания.

Мы обнаружили, что на вопрос «Что вы хотите?» клиент часто дает быстрый ответ. Затем, в ходе даль­нейшего исследования, клиент понимает, что на са­мом деле он этого не хочет. Он хотел это в своем со­знании (возможно, он думал, что ему «следует» хо­теть это), но позднее, когда он узнал о некоторых своих менее осознанных ценностях и убеждениях, он обнаружил свои истинные желания. При этом его подсознание предоставляет ему больше правды (о нем самом), чем сознание.

Это не должно быть для нас сюрпризом. Как-ни­как, наше подсознание заботится о нас. Мы, несом­ненно, не управляем сердцем, легкими, почками, же­лезами, иммунной системой и т. д. сознательно. У нас есть две нервные системы — центральная и автоном­ная, и функция автономной нервной системы заклю­чается в поддержании дыхания, сна, бодрствования, движения, мышления и т. д. Психотерапевт будет пытаться вызвать различные долговременные устой­чивые изменения именно на этих неосознаваемых уровнях.

Измененные состояния и транс

Учитывая, что в нашем подсознании имеются огромные запасы знаний и опыта, мы должны научиться пользоваться этими запасами. К сожалению, многие люди оставляют их почти нетронутыми. Боль­шая часть нашего поведения неосознанна, поэтому мы думаем (ошибочно), что не можем повлиять на него, и просто позволяем ему происходить. Это про­является в том, как мы говорим о себе. Мы делаем что-либо, а затем сожалеем об этом. При этом мы го­ворим: «Я ничего не мог поделать. Так получилось! Я чувствовал, как будто что-то управляло мной». Слишком часто мы используем это как оправдание того, что мы не смогли справиться с проблемой. Не зная источника проблемы, ее истинной природы и того, как добраться до ее начала, мы, по-видимому, не сможем эффективно решить ее.