ReNaR: Ошейник для Лисицы. Глава вторая

Новые знакомые за новыми проблемами.

- Слушай, может не стоит? - Я всё никак не мог понять, зачем его надо избивать.

- Нет, ну ты пойми, - он ходит к нам в казну как к себе домой, и забирает наши деньги! А мы не можем его поймать! Поэтому мне хочется его хорошенько отмутузить, - ну, так, просто для профилактики.

- Ты что, идиот? Нельзя же просто так избивать лиса до полусмерти.

- Ох, да ладно тебе! У тебя дудка есть, вылечишь его по-быстрому, и убирайтесь. Ты одно запомни - задерживай его, пока мы всех не закопаем. Не отходи ни на шаг. Тормози его всеми силами и средствами. Если что, - найди голубей, и передай мне записку, - а там уж я решу, что с ним делать. Возможно, твоя работа закончиться даже раньше, чем ты думаешь...

- Да, это было бы неплохо... но ведь Ренар - лис. А лиса так просто не проведешь.

- Это ты по себе говоришь?

- Да.

- Зато я не сомневаюсь в твоих актёрских способностях!

- Подлец ты, Изенгрин. Самый большой подлец, которого я когда-нибудь видел...

- Этим и горжусь! Так что? Согласен?

- Согласен...

- Тогда пошли. И не пытайся мне помешать, понял? Иначе сильно пожалеешь об этом...

* * *

Я никак не мог забыть об увиденном в подземелье. Я шёл по улице, механически передвигая ноги, придерживал сумку ладонью, и думал обо всём этом...

Кто мог это совершить? Зачем? Почему им не дают умереть?! Тысячи вопросов крутились в моей голове, но я не мог найти на них никакого логического ответа. Я даже не понимал, куда я иду и зачем. Мне надо было идти, надо было выплеснуть всю энергию, которая бурлила во мне, не позволяя стоять на месте. Теперь я знал такое, чего мне знать совершенно не полагалось. Никогда не думал, что моя страсть к воровству и наживе приведёт меня к такому...

Я в четвёртый раз прошёл мимо одного и того же ларька, когда продавец не выдержал, и окрикнул меня. Что-то в его голосе заставило меня подойти.

- Ты чего, лис? С тобой всё в порядке? - Лось глядел на меня с нескрываемым любопытством. Я молчал. Держался за сумку и молчал, сейчас просто не в состоянии что-либо ответить...

- Понятно, приятель... на, выпей! - Продавец протянул мне стакан с мутной жидкостью, и я, не глядя, выпил его залпом.

Я сразу же почувствовал, как напиток тёплой мышкой бежит по пищеводу, и, достигая желудка, взрывается там тысячами маленьких свечей, которые греют тело и будоражат мысли.

Это было потрясающее ощущение. Полёт. Будто тело не весило больше ничего. И зачем мне нужно было это тело? Я отбросил его, и понёсся ввысь, не шевеля ни лапами, ни ногами... Зачем нужно это тело, которое можно было покалечить, причинить боль, унизить? Но мое свободное сознание помнило обрывки страшных картин... и я вспомнил их всех, и снова мне показалось, что я слышу их мольбы о быстрой смерти.

И я упал... Я моргнул глазами, осмысливая происходящее. Я не стоял. Каким-то образом я забрался на прилавок ларька лося, и улёгся там. Пожилой продавец смотрел на меня с сочувствием. Странно... а мне только что казалось, что я веду какую-то оживлённую беседу... или что это мне только почудилось...?

- Да, эта штука конкретно крышу срывает... давай-ка, приятель, убирайся с прилавка, - я тут не мехом торгую!

Я медленно слез с прилавка, и встал на ноги. Как ни странно - удачно. Посмотрел мутным взором на продавца, и попытался что-то спросить, - но вместо слов из пасти вырвались стоны, и я снова рухнул мордой вниз.

- Ну и ну, мужик! Какой-то ты неопытный. Кто же с такой скоростью напивается?

- Бфббрф...? - Попытался я спросить у него.

- Это? Ну, это мой фирменный коктейль. Отличная штука! Все тяжести и невзгоды снимает на раз. С тебя серебряник.

Я потянулся к сумке, и незаметно вытянул из неё золотой. Стукнул им об прилавок, и попытался держать голову прямо.

- Ззачи нь адо.

- О, щедрый клиент! Заходи ещё, лис. Я помню о своих долгах... - лось попробовал золотой на зуб.

- Я не пю... - от этой дряни язык у меня заплетался просто ужасно.

- Как же, не пьёт он! Ты выдул целую бутылку за полчаса!

- Я? Скольоо? Кода?

Лось лукаво улыбнулся, развернул меня, и пинком отправил меня в путь. Я снова двинулся вперед, на этот раз вспомнив, что мне надо идти домой. Эмерлина убьёт меня, если приду домой пьяным, но точно пожалеет, когда увидит, сколько денег я принёс...

По дороге я ещё раз зашёл на то место, где спал прошлой ночью. Ополоснулся в речке. Некоторое время стоял, опершись об опору моста, и ждал, когда с меня хоть немного сойдёт этот хмель, чтобы было можно различить, куда я иду. Простояв минут пятнадцать, я выставил перед собой два пальца и насчитал четыре. Тест показался мне необъективным, и я принялся считать опоры моста. Ровно восемь, по четыре с каждой стороны. Сойдёт.

Уже более твёрдой походкой я двинулся в путь. Главное было не споткнуться, чтобы не рассыпать под ноги прохожих содержимое моей сумки, - и мне это очень успешно удавалось.

Странно... я никогда не пил, но, похоже, начал. Жена всегда этого боялась, и не хотела, чтобы я начинал. Сейчас придется собрать всю свою силу воли, чтобы не продолжать пить всякую дрянь. Не то чтобы мне это очень нравилось, - но дрянь начисто избавляла меня от ненужных мыслей в голове. Так было гораздо лучше, но те ужасные существа, казалось, всё ещё бежали за мной вдогонку, и молили меня о смерти...

Надо будет в этом всём разобраться. Кто, зачем, когда, почему? На все эти вопросы надо было получить ответы. Но не сейчас. Сейчас надо было порадовать жену и детей богатой добычей!

Про наш лисий род говорят в основном не очень положительно. В основном лисы занимаются разбоем, грабежом и мошенничеством. Почему это происходит, никто не знает. Все лисы от природы наделены хитростью, подлостью, способностью умело врать, - и отличать враньё от правды. Вот и сторонятся нас честные люди, опасаясь за целостность своего кошелька. Ну что ж, моя слава великого вора шагала далеко впереди меня, но даже я иногда бываю честным. Я всегда честен со своей женой - Эмерлиной. А она всегда честна со всеми. Её прошлое - это море. Она была пираткой, смелой и отважной, беспощадной и холодной как море. Только не знала она тогда, что оказавшийся у них в трюме пленник, которого она собиралась продать в рабство в другом королевстве, может так полюбить её. Меня захватили пираты, когда я плыл на торговом корабле домой. Повязали, и держали в цепях. Долгое время я сидел в трюме, ожидая своей участи. Но с каждым днём ко мне всё чаще и чаще заходила юная лисица по имени Эмерлина. Она сидела перед моей клеткой, уплетая еду, а я, под аккомпанемент моего желудка, рассказывал ей кто я такой, чем я занимаюсь, и чем живу. Она просто сидела на полу передо мной, и слушала. Она могла слушать очень долго, - главное, чтобы я не останавливался. Я рассказывал ей байки из своей жизни, читал ей коротенькие стишки, которые придумывал, сидя в клетке. Она сидела и слушала. И когда мы причалили в порту нашего королевства, она, ничего не говоря, бросила мне сквозь решётку свою заколку, которую я храню уже шесть лет. Она всегда со мной, это мой маленький талисман. Она сказала только, что найдёт меня, - и я смог убежать из плена. Целых два года я жил надеждой что снова увижу её, - и ровно через 720 дней у меня на пороге появилась грязная, оборванная, мокрая лисица. Она уже была ужасно истощена, но я сумел выходить её, - и с тех пор мы вместе. Как только она окрепла, мы обвенчались, и в положенные сроки у нас появились дети. Девочка и мальчик - Карл и Лима. Своих детей я любил безумно, но в основном за ними присматривала жена. Позже, после моих многочисленных походов в казну Изенгрина, я смог подарить жене яхту. Большая парусная яхта носила гордое имя "Непобедимость", и в основном гнила у пристани, нежели была реально полезна. Но Эмерлине такой подарок очень понравился - она регулярно ухаживала за судном, и даже поставила на нее какой-то хитрый и сложный двигатель. Она часто катала на яхте наших детей; бывшая пиратка не забыла своего умения управлять судном. Иногда, спихнув детей няньке, мы с ней уплывали куда глаза глядят. Только я и она.

На маленьком судёнышке в бескрайных просторах моря...

Эти дни были самыми счастливыми днями в моей жизни!

Я понял, что Эмерлина моя единственная, что она создана для меня, - а я был создан для неё. Я никогда ничего не скрывал от неё. Я знал все её вкусы, все любимые запахи, цвета, узоры...

Я знал о ней всё! Кроме размера её платья...

Продавщица, когда я сказал что мне нужно платье для жены, но я не знаю размера, рассмеялась. Но мне так хотелось купить ей какое-нибудь платье пооткровеннее, что сил моих не было удержаться. И принялся показывать продавщице на пальцах.

- Талия?

Я сложил лапами кольцо. Уж это-то я знал!

- Бёдра? - Издевательски и с откровенным сарказмом потребовала продавщица.

Я обвёл лапами линию её бёдер несколько раз.

Продавщица засмеялась, и посмотрела мне в глаза.

- Грудь?

Ну, тут я ни на секунду не задумался, и показал лапами.

Веселью продавщицы не было предела, но благодаря своему опыту она определила размер, и повела меня сквозь ряды полок, заваленных всевозможным тряпьём. Продавщица была толстой, пожилой женщиной-человеком. От её голой розовой кожи мне становилось противно. Хотелось поскорее убраться от неё подальше...

- Чего желаете? Фасон, цвет, форма?

- Фасон желательно пооткровеннее. - (Я откровенно не понимал что такое фасон). - Цвет лучше нежный, розово-белый, а форму уж моя жена определит.

Женщина нырнула куда-то между стеллажами, и вскоре появилась с тремя вечерними нарядами. От такого шика у меня перевело дух, и я сразу попытался представить свою жену в этих нарядах. Но воображение моё переклинило, - очевидно, из-за напитка, - и во всех нарядах моя жена была одинаково хороша, - хотя если честно, то для меня она хороша даже в поношенной заштопанной рубашке, и мятых серых штанах...

Пришлось спрашивать у продавщицы.

- А как вы считаете, что лучше пойдёт лисице?

- Ну, я ведь даже не видела её, но скажу что вот это... - она показала на правое, самое шикарное, - будет прелестно смотреться в сочетании с рыжей шерстью. А эти два - для человеческих девушек.

- Тогда беру. Запакуйте, но так, чтобы не было видно, что это.

- Вечно вы, лисы, какие-то заговоры строите...

Со свертком подмышкой и с основательно полегчавшей, но всё ещё полной сумкой, я вышел из магазинчика, и двинулся к дому, на этот раз твердо решив никуда не сворачивать...

Дом - это так он только называется. На самом деле это огромный замок, с множеством потайных ходов и комнат. Замок этот был очень давно вырублен в стволе гигантского умершего дерева. Достался он мне по наследству. Каким образом он достался моему отцу, я не знаю. Возможно, он был казначеем. А может быть это фамильное. Чёрт его знает. Вся округа и ещё очень много земли принадлежит тут мне. Я бесспорный хозяин этих земель. У меня по периметру даже таблички стоят. Я иногда их подновляю.

Идти до этого замка с границы моей территории минут пятнадцать. Земля у меня красивая, и я знаю множество потрясающих и романтичных мест. По ней текут две речки, и по одной можно выйти в море. Замок стоит на её берегу, поэтому яхта всегда рядом. И эти пятнадцать минут, пока идёшь от города к замку, никогда никого не увидишь, и не услышишь. Никто не решается вторгнуться в лисьи владения...

Небольшой мостик из корня того же дерева, в котором находиться мой дом. Подъемные ворота как всегда опущены. Механизм давно не работал, да и не надо это. Мягкая грунтовая тропинка к двери моего дома, и...

Волчьи следы на земле.

Я присел и принюхался. Потянулся носом к земле, ловя тонкие запахи, которые исходили от неё. Много. Здесь было много волков. Запахи путались, смешивались, сливались в один. Вот эти следы ведут в замок... а вот эти из замка. Похоже, они что-то искали...

Потом я различил несколько немного более глубоких следов, ведущих из замка. Они несли что-то тяжёлое. Несли... а вот здесь кто-то чиркнул когтём по земле. Я ещё раз приблизил свой нос к следу когтя, и попытался разнюхать его...

Эмерлина! Это был запах моей жены! Я со всей мочи рванул к замку. Распахнул ногой дверь, и узрел внутри полнейший погром. Только камин по-прежнему уютно потрескивал, а в кресле перед ним, закинув ногу за ногу, сидел волк. От него несло так, что моё обоняние сразу распознало его.

Изенгрин...

Такое курить мог только он. Он и сейчас дымил толстой, вонючей сигарой, от едкого дыма которой у меня заслезились глаза. Никто в городе не знал, где он берёт такой гадкий табак. Его он смолил практически непрерывно, и за волком всюду тянулся шлейф едкого дыма...

Я тихонечко положил свёрток с сумкой на стоящий у двери стул. Изенгрин мог прийти ко мне только в двух случаях: или он нашёл чем меня прижать, или пришёл мириться. Мириться он явно не собирался, - значит, ему-то от меня нужно. Держать меня в тюрьме было бесполезно, и он это знал. Слишком часто я оттуда убегал, несмотря на все, что он только ни придумывал, чтобы меня там запереть. Даже замуровать хотел. Но не судьба.

И я кажется уже догадался, чем он меня прижмёт.

Этот подлец...

- С твоей семьёй ничего не случиться.

Он услышал меня, а значит, шансов на внезапную атаку не было. Я перестал подкрадываться к нему, и встал за креслом, борясь с желанием положить лапы ему на шею и задушить...

- Ты узнал то, чего тебе знать не положено...

- Об этом никто не узнает.

- Я в этом не сомневаюсь. Теперь подумай вот о чем: твоя жена сейчас сидит в той же клетке, где были те четверо лисят, помнишь? Мы даже не стали смывать кровь с пола, - кровь, которую пролил ты... - он затянулся сигарой, и выпустил в воздух облако серого дыма. - Я пришёл предложить тебе работу...

- Мне не предлагают.

- Точно. И поэтому я ЗАСТАВЛЮ тебя сделать её, хочешь ты того, или нет. Но я тебя уверяю - твоя жена и дети очень хотели бы чтобы ты выслушал меня, и сделал всё, что я у тебя попрошу.

- С чего ты решил, что я соглашусь?

- Ты не сможешь не согласиться.

Я вскипел. Мне безумно захотелось убить его, пойти в замок, перебить там всю охрану, и вытащить оттуда свою семью...

- Мерзавец! Я не утерпел, и принялся душить его. Волк схватился за горло, и начал было задыхаться, но его сигара обожгла мне запястье, и я отдернул лапы.

Изенгрин вскочил с кресла и встал в боевую стойку.

- Драка? Она тебе не поможет! - Похоже, он тоже давно ждал подходящего случая затеять мордобой, и отвести душу... Я бросился на него с диким рыком, на ходу выпуская когти и обнажая зубы. С дикой яростью я принялся избивать волка как куклу, как манекен для тренировок. Ошеломленный моим натиском Изенгрин поначалу пропускал удары, но потом начал или блокировать их, или ловко уходить от них.

Я насторожился. Мне казалось, что он уже должен был свалиться на землю от такого количества ударов, но волк всё ещё стоял, и даже огрызался, угрожая мне. Я припомнил ещё несколько приёмов, которым меня когда-то научил один лис, и нанёс ему ещё несколько чувствительных, и очень болезненных ударов. Но волк устоял, и более того, он перешёл в атаку. Теперь уже мне приходилось отбиваться, - но силы были на исходе. Тяжелым ударом Изенгрин свалил меня на пол, но я смог подняться, и вытерев лапой кровь, которая текла из пасти, и сплюнул в сторону...

Волку тоже досталось. Правый глаз налился кровью и почти закрылся. На левой лапе у него красовались глубокие кровоточащие царапины. Я отдышался, и снова бросился в бой, рассчитывая на успех. Но волк просто отпрыгнул в сторону, выставив обе лапы, сложенные в кулак. Не успев увернуться, я налетел мордой на этот блок, и даже не успел упасть на пол, как Изенгрин нанёс мне сильнейший удар в живот. Из меня разом вылетел весь воздух, и я начал задыхаться. Я упал на пол, и на этот раз уже не смог подняться. Изенгрин подло и очень больно добил меня несколькими пинками по почкам. Потом ещё раз врезал мне по морде, и перед моими глазами поплыла красная пелена...

Он выиграл эту драку, но битва ещё не окончена...

- Ну вот и размялись... - Он кинул перед моей мордой какую-то серо-зелёную сумку. - А теперь слушай. Ты пойдешь в тайный город, и наберешь воды из центрального фонтана. Склянка в сумке. Там же я оставил тебе карту, чтобы ты не заблудился по дороге. Город давно уже не тайный, но многие так и не смогли до него добраться. На всё про всё у тебя два месяца. Выбора у тебя нет. До свидания, Ренар... - и с этими словами волк вышел из комнаты. Дверь осталась открытой, и в неё залетал свежий прохладный воздух... Я же судорожно пытался сделать хоть один маленький вдох. Казалось бы, - нет ничего проще, - но воздух почему-то не шёл в лёгкие. Я лежал на спине, и просто задыхался, сам не зная от чего. В драке я не чувствовал боли, но сейчас она давала о себе знать. Болело всё тело, и я никак не мог понять, почему. Я попытался перевернуться, и как только коснулся боком пола, из моей пасти хлынула кровь, а всё тело пронзила боль как от удара хлыстом. Я понял, что у меня сломано ребро, и попытался перевернуться на другой бок. С большим трудом, всё ещё задыхаясь, я опёрся на лапу, и смог наклонить своё тело. И вновь из пасти и носа хлынула кровь, и только когда ее поток прекратился, я смог отдышаться. В пасти стоял вкус крови, и к горлу подступил комок. Я попытался откашляться, но вместо этого меня стошнило на пол гостиной. Но когда я снова попытался вдохнуть, мне это не удалось. Сломанное ребро давило на лёгкие, и это вызывало страшную боль. Мне казалось, что сейчас мое тело переломится напополам... Сделав ещё одно усилие, я смог перевернуться на живот. Меня снова вырвало, и кровь из носа закапала интенсивнее.

Я медленно пополз к кухне, где можно было найти что-то лечебное или обезболивающее, - но быстро понял, что просто не успею. Даже если доползу до кухни живой, я не смогу встать на ноги, чтобы достать до верхних ящиков, где Эмерлина обычно хранила лекарственные настои и травы. Я попытался закричать, позвать на помощь, - но вместо звуков из моей пасти вырывалось какое-то бульканье. Да и если бы я смог кричать, это было бы бесполезно, - вокруг замка не было ни души...

Я дополз до лестницы, и положил голову на ступеньку, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Лисье тело удивительно живучее, у меня должно было хватить сил выжить, если...

Кто-то мягко подошёл ко мне сзади, - так мягко, что я сразу понял, что это был лис. Не оборачиваясь и не принюхиваясь. По звуку шагов. Тело на это отреагировало сразу, - я попытался перевернуться, встать, и, если придется, дать бой!

Но я не смог. Изенгрин был слишком силён...

Незваный гость присвистнул. Я не пытался ему ответить, - все оставшиеся у меня силы уходили на то, чтобы не закрывать глаза...

Потом этот лис взял меня за ноги, и поволок куда-то, - но я не сопротивлялся. Я волочился как тряпка, вытирая собой пол...

Незнакомец дотащил меня до другой лестницы, ведущей в нашу с Эмерлиной спальню. Ловко подбросил меня, и подхватил на лапы. Сквозь мутную пелену, которая сгущалась перед моими глазами, я смог различить очертания лисьей морды, густую белую шевелюру и чёлку, доходящую до глаз. На шее у него болтался плащ, какой - я не видел. Лис печально посмотрел на меня, и покачал головой. Мне почему-то вдруг стало необычайно хорошо и легко, - тело снова будто перестало существовать, голова стала пустой как дуршлаг, а желудке воцарилась пустота.... Я почему-то подумал, что ему можно доверять... а потом закрыл глаза, и потерял сознание...

* * *

"Ну и смрад!" - Подумала я, проходя мимо какого-то дома. Эти чёртовы падальщики не обращают внимания на подобные запахи, но мой лисий нос морщился, и отказывался дышать. Казалось что вся их территория пропахла смертью и гниением. Надо было уже убираться с враждебной земли, благо жемчужина уже была надежно спрятана во внутреннем кармане левого сапога. То, что в сапогах есть пара потайных карманов, я сама обнаружила совершенно случайно, - но они оказались весьма полезны. Никто не додумается обыскивать сапоги, а значит есть шанс сохранить самое ценное, например - красную жемчужину. На это я сейчас и надеялась, прижимаясь к холодной и сырой стене дома Тардифа, откуда только что увела сию драгоценность Но у меня здесь еще оставались некоторые дела...

- Эй! Это что ещё за...? Эй! Ребята! Тут какая-то лисица!

Меня заметили! Я остановилась, и перестала прижиматься к стене.

Ко мне приближался отряд из десятка гиен. Все держали оружие наготове, и внимательно всматривались в меня. Я знала, что они подумают. Один из них, очевидно самый зоркий, вдруг опустил оружие:

- Не какая-то! Эта же та самая шлюха, которую мы поймали год назад! Видите ошейник?

Мое сознание затопила дикая ярость. Лапы напряглись, сердце начало биться медленнее и сильнее...

- Эй, ты! Давай, ползи сюда, будешь моей подставкой для ног!

- Давай, давай! Это же такая честь для тебя!

Мерзавцы. Что они знают о чести?!

- Небось соскучилась по острым ощущениям, ещё хочет! Ползи сюда, сучка, я покажу тебе, на что мы способны!

- Давай, шлюха! Тебе же это нравиться!

- Бросай оружие, и поклонись своим господам! Это было последней каплей...

Арбалеты выскочили почти сами собой.

- Эй, убери оружие! Я не разрешал тебе его иметь!

Гиены рассмеялись.

- Зато я разрешаю тебе побыть моей сучкой!

- НИКОГДА!!!

Три секунды. Девять выстрелов. Пять с левой лапы и четыре с правой. Девять трупов со стрелами в головах. И только тот, самый наглый, стоит передо мной, и дрожит от страха. Теперь его очередь бояться. Так пусть ему будет страшно...

- Эй, что ты делаешь?! - Он потянулся за кинжалом, но стрела тут же пробила ему лапу.

- Чёрт!! - Он попытался убежать, но я прострелила ему ноги. Он упал на живот и попытался ползти.

Я подошла к нему и пинком перевернула его на спину. Поставила ему сапог на грудь, и вдавила каблук в его тело. Гиен закричал.

- Помнишь меня, ублюдок?

- Помню...

- Помучить бы тебя два месяца, так же как и вы меня. Но я просто лишу тебя всего. Убивать тебя было бы слишком большой милостью с моей стороны.

- Иди ты...

Я направила арбалет ему на целую лапу, и несколько раз выстрелила. Конечность стала похожа на помесь змеи с ежом. Потом вторую лапу и обе ноги. С такого расстояния стрелы пробивали его плоть насквозь, и застревали в земле. Гиен лежал, приколоченный к земле тонкими стрелами. Левая лапа была практически разорвана, виднелась кость. Кровь из израненных конечностей текла бурым, неравномерным потоком, пульсирующим в такт ударов сердца...

Я стояла и смотрела не него. Свысока, как когда-то это делал он. Смотрела на живое существо, которое корчилось от дикой боли. У которого больше не будет ни ног, ни лап. Но он это заслужил...

Он закричал. Ему было больно, невыносимо больно. Я знала это. Я хотела сделать ему больно, хотела чтобы он умолял меня о пощаде, о смерти. Хотела чтобы он стал никем, - всего лишь телом, у которого нет ни мыслей, ни чувств, - только заполненный болью разум...

Последней стрелой в левом арбалете я отстрелила похотливому уроду яйца. Теперь это станет ему настоящим наказанием. Неподалеку уже слышался топот охраны, звон оружия. Я ещё раз напоследок пнула полумертвое тело, и одним движением заправила в оружие ещё по двадцать стрел.

Одному я уже отомстила. Оставалось всего-навсего примерно шестьдесят девять таких же подонков. Я ждала этого больше года, и я не отступлю.

Я или убью или искалечу их всех... Я бросилась в лес, стремясь уйти от погони. Второго раза не будет, пусть даже не мечтают. Мое тело теперь принадлежит только мне!

Новые знакомые за новыми проблемами.

- Слушай, может не стоит? - Я всё никак не мог понять, зачем его надо избивать.

- Нет, ну ты пойми, - он ходит к нам в казну как к себе домой, и забирает наши деньги! А мы не можем его поймать! Поэтому мне хочется его хорошенько отмутузить, - ну, так, просто для профилактики.

- Ты что, идиот? Нельзя же просто так избивать лиса до полусмерти.

- Ох, да ладно тебе! У тебя дудка есть, вылечишь его по-быстрому, и убирайтесь. Ты одно запомни - задерживай его, пока мы всех не закопаем. Не отходи ни на шаг. Тормози его всеми силами и средствами. Если что, - найди голубей, и передай мне записку, - а там уж я решу, что с ним делать. Возможно, твоя работа закончиться даже раньше, чем ты думаешь...

- Да, это было бы неплохо... но ведь Ренар - лис. А лиса так просто не проведешь.

- Это ты по себе говоришь?

- Да.

- Зато я не сомневаюсь в твоих актёрских способностях!

- Подлец ты, Изенгрин. Самый большой подлец, которого я когда-нибудь видел...

- Этим и горжусь! Так что? Согласен?

- Согласен...

- Тогда пошли. И не пытайся мне помешать, понял? Иначе сильно пожалеешь об этом...

* * *

Я никак не мог забыть об увиденном в подземелье. Я шёл по улице, механически передвигая ноги, придерживал сумку ладонью, и думал обо всём этом...

Кто мог это совершить? Зачем? Почему им не дают умереть?! Тысячи вопросов крутились в моей голове, но я не мог найти на них никакого логического ответа. Я даже не понимал, куда я иду и зачем. Мне надо было идти, надо было выплеснуть всю энергию, которая бурлила во мне, не позволяя стоять на месте. Теперь я знал такое, чего мне знать совершенно не полагалось. Никогда не думал, что моя страсть к воровству и наживе приведёт меня к такому...

Я в четвёртый раз прошёл мимо одного и того же ларька, когда продавец не выдержал, и окрикнул меня. Что-то в его голосе заставило меня подойти.

- Ты чего, лис? С тобой всё в порядке? - Лось глядел на меня с нескрываемым любопытством. Я молчал. Держался за сумку и молчал, сейчас просто не в состоянии что-либо ответить...

- Понятно, приятель... на, выпей! - Продавец протянул мне стакан с мутной жидкостью, и я, не глядя, выпил его залпом.

Я сразу же почувствовал, как напиток тёплой мышкой бежит по пищеводу, и, достигая желудка, взрывается там тысячами маленьких свечей, которые греют тело и будоражат мысли.

Это было потрясающее ощущение. Полёт. Будто тело не весило больше ничего. И зачем мне нужно было это тело? Я отбросил его, и понёсся ввысь, не шевеля ни лапами, ни ногами... Зачем нужно это тело, которое можно было покалечить, причинить боль, унизить? Но мое свободное сознание помнило обрывки страшных картин... и я вспомнил их всех, и снова мне показалось, что я слышу их мольбы о быстрой смерти.

И я упал... Я моргнул глазами, осмысливая происходящее. Я не стоял. Каким-то образом я забрался на прилавок ларька лося, и улёгся там. Пожилой продавец смотрел на меня с сочувствием. Странно... а мне только что казалось, что я веду какую-то оживлённую беседу... или что это мне только почудилось...?

- Да, эта штука конкретно крышу срывает... давай-ка, приятель, убирайся с прилавка, - я тут не мехом торгую!

Я медленно слез с прилавка, и встал на ноги. Как ни странно - удачно. Посмотрел мутным взором на продавца, и попытался что-то спросить, - но вместо слов из пасти вырвались стоны, и я снова рухнул мордой вниз.

- Ну и ну, мужик! Какой-то ты неопытный. Кто же с такой скоростью напивается?

- Бфббрф...? - Попытался я спросить у него.

- Это? Ну, это мой фирменный коктейль. Отличная штука! Все тяжести и невзгоды снимает на раз. С тебя серебряник.

Я потянулся к сумке, и незаметно вытянул из неё золотой. Стукнул им об прилавок, и попытался держать голову прямо.

- Ззачи нь адо.

- О, щедрый клиент! Заходи ещё, лис. Я помню о своих долгах... - лось попробовал золотой на зуб.

- Я не пю... - от этой дряни язык у меня заплетался просто ужасно.

- Как же, не пьёт он! Ты выдул целую бутылку за полчаса!

- Я? Скольоо? Кода?

Лось лукаво улыбнулся, развернул меня, и пинком отправил меня в путь. Я снова двинулся вперед, на этот раз вспомнив, что мне надо идти домой. Эмерлина убьёт меня, если приду домой пьяным, но точно пожалеет, когда увидит, сколько денег я принёс...

По дороге я ещё раз зашёл на то место, где спал прошлой ночью. Ополоснулся в речке. Некоторое время стоял, опершись об опору моста, и ждал, когда с меня хоть немного сойдёт этот хмель, чтобы было можно различить, куда я иду. Простояв минут пятнадцать, я выставил перед собой два пальца и насчитал четыре. Тест показался мне необъективным, и я принялся считать опоры моста. Ровно восемь, по четыре с каждой стороны. Сойдёт.

Уже более твёрдой походкой я двинулся в путь. Главное было не споткнуться, чтобы не рассыпать под ноги прохожих содержимое моей сумки, - и мне это очень успешно удавалось.

Странно... я никогда не пил, но, похоже, начал. Жена всегда этого боялась, и не хотела, чтобы я начинал. Сейчас придется собрать всю свою силу воли, чтобы не продолжать пить всякую дрянь. Не то чтобы мне это очень нравилось, - но дрянь начисто избавляла меня от ненужных мыслей в голове. Так было гораздо лучше, но те ужасные существа, казалось, всё ещё бежали за мной вдогонку, и молили меня о смерти...

Надо будет в этом всём разобраться. Кто, зачем, когда, почему? На все эти вопросы надо было получить ответы. Но не сейчас. Сейчас надо было порадовать жену и детей богатой добычей!

Про наш лисий род говорят в основном не очень положительно. В основном лисы занимаются разбоем, грабежом и мошенничеством. Почему это происходит, никто не знает. Все лисы от природы наделены хитростью, подлостью, способностью умело врать, - и отличать враньё от правды. Вот и сторонятся нас честные люди, опасаясь за целостность своего кошелька. Ну что ж, моя слава великого вора шагала далеко впереди меня, но даже я иногда бываю честным. Я всегда честен со своей женой - Эмерлиной. А она всегда честна со всеми. Её прошлое - это море. Она была пираткой, смелой и отважной, беспощадной и холодной как море. Только не знала она тогда, что оказавшийся у них в трюме пленник, которого она собиралась продать в рабство в другом королевстве, может так полюбить её. Меня захватили пираты, когда я плыл на торговом корабле домой. Повязали, и держали в цепях. Долгое время я сидел в трюме, ожидая своей участи. Но с каждым днём ко мне всё чаще и чаще заходила юная лисица по имени Эмерлина. Она сидела перед моей клеткой, уплетая еду, а я, под аккомпанемент моего желудка, рассказывал ей кто я такой, чем я занимаюсь, и чем живу. Она просто сидела на полу передо мной, и слушала. Она могла слушать очень долго, - главное, чтобы я не останавливался. Я рассказывал ей байки из своей жизни, читал ей коротенькие стишки, которые придумывал, сидя в клетке. Она сидела и слушала. И когда мы причалили в порту нашего королевства, она, ничего не говоря, бросила мне сквозь решётку свою заколку, которую я храню уже шесть лет. Она всегда со мной, это мой маленький талисман. Она сказала только, что найдёт меня, - и я смог убежать из плена. Целых два года я жил надеждой что снова увижу её, - и ровно через 720 дней у меня на пороге появилась грязная, оборванная, мокрая лисица. Она уже была ужасно истощена, но я сумел выходить её, - и с тех пор мы вместе. Как только она окрепла, мы обвенчались, и в положенные сроки у нас появились дети. Девочка и мальчик - Карл и Лима. Своих детей я любил безумно, но в основном за ними присматривала жена. Позже, после моих многочисленных походов в казну Изенгрина, я смог подарить жене яхту. Большая парусная яхта носила гордое имя "Непобедимость", и в основном гнила у пристани, нежели была реально полезна. Но Эмерлине такой подарок очень понравился - она регулярно ухаживала за судном, и даже поставила на нее какой-то хитрый и сложный двигатель. Она часто катала на яхте наших детей; бывшая пиратка не забыла своего умения управлять судном. Иногда, спихнув детей няньке, мы с ней уплывали куда глаза глядят. Только я и она.

На маленьком судёнышке в бескрайных просторах моря...

Эти дни были самыми счастливыми днями в моей жизни!

Я понял, что Эмерлина моя единственная, что она создана для меня, - а я был создан для неё. Я никогда ничего не скрывал от неё. Я знал все её вкусы, все любимые запахи, цвета, узоры...

Я знал о ней всё! Кроме размера её платья...

Продавщица, когда я сказал что мне нужно платье для жены, но я не знаю размера, рассмеялась. Но мне так хотелось купить ей какое-нибудь платье пооткровеннее, что сил моих не было удержаться. И принялся показывать продавщице на пальцах.

- Талия?

Я сложил лапами кольцо. Уж это-то я знал!

- Бёдра? - Издевательски и с откровенным сарказмом потребовала продавщица.

Я обвёл лапами линию её бёдер несколько раз.

Продавщица засмеялась, и посмотрела мне в глаза.

- Грудь?

Ну, тут я ни на секунду не задумался, и показал лапами.

Веселью продавщицы не было предела, но благодаря своему опыту она определила размер, и повела меня сквозь ряды полок, заваленных всевозможным тряпьём. Продавщица была толстой, пожилой женщиной-человеком. От её голой розовой кожи мне становилось противно. Хотелось поскорее убраться от неё подальше...

- Чего желаете? Фасон, цвет, форма?

- Фасон желательно пооткровеннее. - (Я откровенно не понимал что такое фасон). - Цвет лучше нежный, розово-белый, а форму уж моя жена определит.

Женщина нырнула куда-то между стеллажами, и вскоре появилась с тремя вечерними нарядами. От такого шика у меня перевело дух, и я сразу попытался представить свою жену в этих нарядах. Но воображение моё переклинило, - очевидно, из-за напитка, - и во всех нарядах моя жена была одинаково хороша, - хотя если честно, то для меня она хороша даже в поношенной заштопанной рубашке, и мятых серых штанах...

Пришлось спрашивать у продавщицы.

- А как вы считаете, что лучше пойдёт лисице?

- Ну, я ведь даже не видела её, но скажу что вот это... - она показала на правое, самое шикарное, - будет прелестно смотреться в сочетании с рыжей шерстью. А эти два - для человеческих девушек.

- Тогда беру. Запакуйте, но так, чтобы не было видно, что это.

- Вечно вы, лисы, какие-то заговоры строите...

Со свертком подмышкой и с основательно полегчавшей, но всё ещё полной сумкой, я вышел из магазинчика, и двинулся к дому, на этот раз твердо решив никуда не сворачивать...

Дом - это так он только называется. На самом деле это огромный замок, с множеством потайных ходов и комнат. Замок этот был очень давно вырублен в стволе гигантского умершего дерева. Достался он мне по наследству. Каким образом он достался моему отцу, я не знаю. Возможно, он был казначеем. А может быть это фамильное. Чёрт его знает. Вся округа и ещё очень много земли принадлежит тут мне. Я бесспорный хозяин этих земель. У меня по периметру даже таблички стоят. Я иногда их подновляю.

Идти до этого замка с границы моей территории минут пятнадцать. Земля у меня красивая, и я знаю множество потрясающих и романтичных мест. По ней текут две речки, и по одной можно выйти в море. Замок стоит на её берегу, поэтому яхта всегда рядом. И эти пятнадцать минут, пока идёшь от города к замку, никогда никого не увидишь, и не услышишь. Никто не решается вторгнуться в лисьи владения...

Небольшой мостик из корня того же дерева, в котором находиться мой дом. Подъемные ворота как всегда опущены. Механизм давно не работал, да и не надо это. Мягкая грунтовая тропинка к двери моего дома, и...

Волчьи следы на земле.

Я присел и принюхался. Потянулся носом к земле, ловя тонкие запахи, которые исходили от неё. Много. Здесь было много волков. Запахи путались, смешивались, сливались в один. Вот эти следы ведут в замок... а вот эти из замка. Похоже, они что-то искали...

Потом я различил несколько немного более глубоких следов, ведущих из замка. Они несли что-то тяжёлое. Несли... а вот здесь кто-то чиркнул когтём по земле. Я ещё раз приблизил свой нос к следу когтя, и попытался разнюхать его...

Эмерлина! Это был запах моей жены! Я со всей мочи рванул к замку. Распахнул ногой дверь, и узрел внутри полнейший погром. Только камин по-прежнему уютно потрескивал, а в кресле перед ним, закинув ногу за ногу, сидел волк. От него несло так, что моё обоняние сразу распознало его.

Изенгрин...

Такое курить мог только он. Он и сейчас дымил толстой, вонючей сигарой, от едкого дыма которой у меня заслезились глаза. Никто в городе не знал, где он берёт такой гадкий табак. Его он смолил практически непрерывно, и за волком всюду тянулся шлейф едкого дыма...

Я тихонечко положил свёрток с сумкой на стоящий у двери стул. Изенгрин мог прийти ко мне только в двух случаях: или он нашёл чем меня прижать, или пришёл мириться. Мириться он явно не собирался, - значит, ему-то от меня нужно. Держать меня в тюрьме было бесполезно, и он это знал. Слишком часто я оттуда убегал, несмотря на все, что он только ни придумывал, чтобы меня там запереть. Даже замуровать хотел. Но не судьба.

И я кажется уже догадался, чем он меня прижмёт.

Этот подлец...

- С твоей семьёй ничего не случиться.

Он услышал меня, а значит, шансов на внезапную атаку не было. Я перестал подкрадываться к нему, и встал за креслом, борясь с желанием положить лапы ему на шею и задушить...

- Ты узнал то, чего тебе знать не положено...

- Об этом никто не узнает.

- Я в этом не сомневаюсь. Теперь подумай вот о чем: твоя жена сейчас сидит в той же клетке, где были те четверо лисят, помнишь? Мы даже не стали смывать кровь с пола, - кровь, которую пролил ты... - он затянулся сигарой, и выпустил в воздух облако серого дыма. - Я пришёл предложить тебе работу...

- Мне не предлагают.

- Точно. И поэтому я ЗАСТАВЛЮ тебя сделать её, хочешь ты того, или нет. Но я тебя уверяю - твоя жена и дети очень хотели бы чтобы ты выслушал меня, и сделал всё, что я у тебя попрошу.

- С чего ты решил, что я соглашусь?

- Ты не сможешь не согласиться.

Я вскипел. Мне безумно захотелось убить его, пойти в замок, перебить там всю охрану, и вытащить оттуда свою семью...

- Мерзавец! Я не утерпел, и принялся душить его. Волк схватился за горло, и начал было задыхаться, но его сигара обожгла мне запястье, и я отдернул лапы.

Изенгрин вскочил с кресла и встал в боевую стойку.

- Драка? Она тебе не поможет! - Похоже, он тоже давно ждал подходящего случая затеять мордобой, и отвести душу... Я бросился на него с диким рыком, на ходу выпуская когти и обнажая зубы. С дикой яростью я принялся избивать волка как куклу, как манекен для тренировок. Ошеломленный моим натиском Изенгрин поначалу пропускал удары, но потом начал или блокировать их, или ловко уходить от них.

Я насторожился. Мне казалось, что он уже должен был свалиться на землю от такого количества ударов, но волк всё ещё стоял, и даже огрызался, угрожая мне. Я припомнил ещё несколько приёмов, которым меня когда-то научил один лис, и нанёс ему ещё несколько чувствительных, и очень болезненных ударов. Но волк устоял, и более того, он перешёл в атаку. Теперь уже мне приходилось отбиваться, - но силы были на исходе. Тяжелым ударом Изенгрин свалил меня на пол, но я смог подняться, и вытерев лапой кровь, которая текла из пасти, и сплюнул в сторону...

Волку тоже досталось. Правый глаз налился кровью и почти закрылся. На левой лапе у него красовались глубокие кровоточащие царапины. Я отдышался, и снова бросился в бой, рассчитывая на успех. Но волк просто отпрыгнул в сторону, выставив обе лапы, сложенные в кулак. Не успев увернуться, я налетел мордой на этот блок, и даже не успел упасть на пол, как Изенгрин нанёс мне сильнейший удар в живот. Из меня разом вылетел весь воздух, и я начал задыхаться. Я упал на пол, и на этот раз уже не смог подняться. Изенгрин подло и очень больно добил меня несколькими пинками по почкам. Потом ещё раз врезал мне по морде, и перед моими глазами поплыла красная пелена...

Он выиграл эту драку, но битва ещё не окончена...

- Ну вот и размялись... - Он кинул перед моей мордой какую-то серо-зелёную сумку. - А теперь слушай. Ты пойдешь в тайный город, и наберешь воды из центрального фонтана. Склянка в сумке. Там же я оставил тебе карту, чтобы ты не заблудился по дороге. Город давно уже не тайный, но многие так и не смогли до него добраться. На всё про всё у тебя два месяца. Выбора у тебя нет. До свидания, Ренар... - и с этими словами волк вышел из комнаты. Дверь осталась открытой, и в неё залетал свежий прохладный воздух... Я же судорожно пытался сделать хоть один маленький вдох. Казалось бы, - нет ничего проще, - но воздух почему-то не шёл в лёгкие. Я лежал на спине, и просто задыхался, сам не зная от чего. В драке я не чувствовал боли, но сейчас она давала о себе знать. Болело всё тело, и я никак не мог понять, почему. Я попытался перевернуться, и как только коснулся боком пола, из моей пасти хлынула кровь, а всё тело пронзила боль как от удара хлыстом. Я понял, что у меня сломано ребро, и попытался перевернуться на другой бок. С большим трудом, всё ещё задыхаясь, я опёрся на лапу, и смог наклонить своё тело. И вновь из пасти и носа хлынула кровь, и только когда ее поток прекратился, я смог отдышаться. В пасти стоял вкус крови, и к горлу подступил комок. Я попытался откашляться, но вместо этого меня стошнило на пол гостиной. Но когда я снова попытался вдохнуть, мне это не удалось. Сломанное ребро давило на лёгкие, и это вызывало страшную боль. Мне казалось, что сейчас мое тело переломится напополам... Сделав ещё одно усилие, я смог перевернуться на живот. Меня снова вырвало, и кровь из носа закапала интенсивнее.

Я медленно пополз к кухне, где можно было найти что-то лечебное или обезболивающее, - но быстро понял, что просто не успею. Даже если доползу до кухни живой, я не смогу встать на ноги, чтобы достать до верхних ящиков, где Эмерлина обычно хранила лекарственные настои и травы. Я попытался закричать, позвать на помощь, - но вместо звуков из моей пасти вырывалось какое-то бульканье. Да и если бы я смог кричать, это было бы бесполезно, - вокруг замка не было ни души...

Я дополз до лестницы, и положил голову на ступеньку, пытаясь хоть как-то остановить кровь. Лисье тело удивительно живучее, у меня должно было хватить сил выжить, если...

Кто-то мягко подошёл ко мне сзади, - так мягко, что я сразу понял, что это был лис. Не оборачиваясь и не принюхиваясь. По звуку шагов. Тело на это отреагировало сразу, - я попытался перевернуться, встать, и, если придется, дать бой!

Но я не смог. Изенгрин был слишком силён...

Незваный гость присвистнул. Я не пытался ему ответить, - все оставшиеся у меня силы уходили на то, чтобы не закрывать глаза...

Потом этот лис взял меня за ноги, и поволок куда-то, - но я не сопротивлялся. Я волочился как тряпка, вытирая собой пол...

Незнакомец дотащил меня до другой лестницы, ведущей в нашу с Эмерлиной спальню. Ловко подбросил меня, и подхватил на лапы. Сквозь мутную пелену, которая сгущалась перед моими глазами, я смог различить очертания лисьей морды, густую белую шевелюру и чёлку, доходящую до глаз. На шее у него болтался плащ, какой - я не видел. Лис печально посмотрел на меня, и покачал головой. Мне почему-то вдруг стало необычайно хорошо и легко, - тело снова будто перестало существовать, голова стала пустой как дуршлаг, а желудке воцарилась пустота.... Я почему-то подумал, что ему можно доверять... а потом закрыл глаза, и потерял сознание...

* * *

"Ну и смрад!" - Подумала я, проходя мимо какого-то дома. Эти чёртовы падальщики не обращают внимания на подобные запахи, но мой лисий нос морщился, и отказывался дышать. Казалось что вся их территория пропахла смертью и гниением. Надо было уже убираться с враждебной земли, благо жемчужина уже была надежно спрятана во внутреннем кармане левого сапога. То, что в сапогах есть пара потайных карманов, я сама обнаружила совершенно случайно, - но они оказались весьма полезны. Никто не додумается обыскивать сапоги, а значит есть шанс сохранить самое ценное, например - красную жемчужину. На это я сейчас и надеялась, прижимаясь к холодной и сырой стене дома Тардифа, откуда только что увела сию драгоценность Но у меня здесь еще оставались некоторые дела...

- Эй! Это что ещё за...? Эй! Ребята! Тут какая-то лисица!

Меня заметили! Я остановилась, и перестала прижиматься к стене.

Ко мне приближался отряд из десятка гиен. Все держали оружие наготове, и внимательно всматривались в меня. Я знала, что они подумают. Один из них, очевидно самый зоркий, вдруг опустил оружие:

- Не какая-то! Эта же та самая шлюха, которую мы поймали год назад! Видите ошейник?

Мое сознание затопила дикая ярость. Лапы напряглись, сердце начало биться медленнее и сильнее...

- Эй, ты! Давай, ползи сюда, будешь моей подставкой для ног!

- Давай, давай! Это же такая честь для тебя!

Мерзавцы. Что они знают о чести?!

- Небось соскучилась по острым ощущениям, ещё хочет! Ползи сюда, сучка, я покажу тебе, на что мы способны!

- Давай, шлюха! Тебе же это нравиться!

- Бросай оружие, и поклонись своим господам! Это было последней каплей...

Арбалеты выскочили почти сами собой.

- Эй, убери оружие! Я не разрешал тебе его иметь!

Гиены рассмеялись.

- Зато я разрешаю тебе побыть моей сучкой!

- НИКОГДА!!!

Три секунды. Девять выстрелов. Пять с левой лапы и четыре с правой. Девять трупов со стрелами в головах. И только тот, самый наглый, стоит передо мной, и дрожит от страха. Теперь его очередь бояться. Так пусть ему будет страшно...

- Эй, что ты делаешь?! - Он потянулся за кинжалом, но стрела тут же пробила ему лапу.

- Чёрт!! - Он попытался убежать, но я прострелила ему ноги. Он упал на живот и попытался ползти.

Я подошла к нему и пинком перевернула его на спину. Поставила ему сапог на грудь, и вдавила каблук в его тело. Гиен закричал.

- Помнишь меня, ублюдок?

- Помню...

- Помучить бы тебя два месяца, так же как и вы меня. Но я просто лишу тебя всего. Убивать тебя было бы слишком большой милостью с моей стороны.

- Иди ты...

Я направила арбалет ему на целую лапу, и несколько раз выстрелила. Конечность стала похожа на помесь змеи с ежом. Потом вторую лапу и обе ноги. С такого расстояния стрелы пробивали его плоть насквозь, и застревали в земле. Гиен лежал, приколоченный к земле тонкими стрелами. Левая лапа была практически разорвана, виднелась кость. Кровь из израненных конечностей текла бурым, неравномерным потоком, пульсирующим в такт ударов сердца...

Я стояла и смотрела не него. Свысока, как когда-то это делал он. Смотрела на живое существо, которое корчилось от дикой боли. У которого больше не будет ни ног, ни лап. Но он это заслужил...

Он закричал. Ему было больно, невыносимо больно. Я знала это. Я хотела сделать ему больно, хотела чтобы он умолял меня о пощаде, о смерти. Хотела чтобы он стал никем, - всего лишь телом, у которого нет ни мыслей, ни чувств, - только заполненный болью разум...

Последней стрелой в левом арбалете я отстрелила похотливому уроду яйца. Теперь это станет ему настоящим наказанием. Неподалеку уже слышался топот охраны, звон оружия. Я ещё раз напоследок пнула полумертвое тело, и одним движением заправила в оружие ещё по двадцать стрел.

Одному я уже отомстила. Оставалось всего-навсего примерно шестьдесят девять таких же подонков. Я ждала этого больше года, и я не отступлю.

Я или убью или искалечу их всех... Я бросилась в лес, стремясь уйти от погони. Второго раза не будет, пусть даже не мечтают. Мое тело теперь принадлежит только мне!