Тринадцатый подвиг Геракла 27 страница
Подстилка стала радостно читать, ожидая увидеть, что ее святая невинность признана, и ее отпускают, но вместо этого увидела следующее:
«Я, гуляя со своим женихом, в 17:00 зашла в магазин книг. Увидев интересные мне книги, я решила незаметно вынести их из магазина, взяла с полки и засунула под рубашку. Но, пройдясь по магазину, я испугалась, что меня увидят, и скинула их на полку. В содеянном раскаиваюсь, больше такого не повторю.
Число. Подпись».
Подстилка сидела, удивленно лупая глазками, реальность вновь не сошлась с воображением.
- Но ведь это неправда, - удивленно проныла она. - Я не брала никаких книг.
Следователь и следовательша злобно вылупились на нее.
- Как это не брала? Девочка, ты что, не понимаешь?! – заорала злая, как собака, следовательша.
Подстилка съежилась.
- Мы ездили туда, - вдохновленный примером суки, взбесился следователь, - и они все показали, что видели, как ты взяла книги, потом прятала их под рубашкой, а потом, когда они отвернулись, ты быстро сбегала в угол и сбросила их так, чтобы никто не заметил. А потом стала показывать, но они все обсмотрели и нашли. Подписывай!!!!
Подстилка просто охуела от такого расклада и уже совершенно искренне заорала:
- Неправда!!! – и залилась горючими слезами.
Они молча смотрели на нее.
- Подписывай! Ты что хочешь до утра тут сидеть!? - сказал следователь.
Но Подстилка ревела и ревела, и никак не могла остановиться, и никак не могла понять, как это ее, такую хорошую, злые тети оклеветали. Она пыталась подумать, что же делать, и зомбический ум сразу выдал ответ: если ты подпишешь, тебя отпустят, а это самое главное, уйти сейчас отсюда. Уже вконец нихуя не соображая, она взяла листок бумаги и накарябала:
«С моих слов прочитано, мною прочитано».
Следователь радостно выдрал у нее листок и, нихуя не заметив, сказал:
- Все, завтра пойдешь в суд.
- Зачем в суд? – из последних сил охуела Подстилка.
- А ты что думала? – заприкалывались дураки. – Ответ держать будешь.
- Но я же ничего не брала. Это неправда. Где же справедливость? - заревела дура, поздно спохватившись, что нехуй было подписывать! Учил же Рулон!
Они изумленно посмотрели на нее, потом следователь мучительно и долго водил ее по коридорам, пытаясь найти того, кто должен занести все в протокол. Но таковых не нашлось, и он, матерясь на чем свет стоит, все написал сам, а потом отдал Подстилкин паспорт и признание дежурному менту, наказав явиться завтра в 8 утра, чтобы ее вместе со всеми отвезли в суд.
- Ну, идем, посидим напоследок, - вдруг размякнув, сказал следователь.
Подстилка сказала Муде, чтобы он подождал, и они вышли на улицу. Больше всего опустошенной и сломленной Подстилке хотелось плюнуть в морду этому усатому козлу, который не спас ее, как она того желала, а заложил.
- Телефон-то у тебя есть? – подкатил следователь.
- Да-а, Вы записывали, - меланхолично проговорила дура, из последних сил подыгрывая дураку и тихо радуясь, что продиктовала все неправильно.
- Ну что, пойдешь завтра в суд? – спросил дурак.
- Да, а что же делать? – заискивающе посмотрела на него дура, вновь надеясь, что все это был страшный сон, а теперь наступает явь.
- Правильно-правильно, - добродушно улыбаясь, сказал урод. – Ну, ничего, со всеми бывает. Штраф заплатишь и все.
- А-а, - протянула Подстилка, - но я же не брала ничего. Я все на суде расскажу. Суд меня защитит, должна же быть справедливость. А вам, что, главное, дело закрыть? – морозила тупая.
- Нет, - оскорбился след, – есть факты.
- Это не факты, это слова, - возразила дура. – А я думала, есть справедливость.
Следователь вдруг резко поднялся и сказал:
- Ну ладно, иди, не болей.
- До свидания, - как робот выговорила Подстилка. – Удачи вам, - благородно сказала она, желая показать, что зла ни на кого не держит, как учила ебанутая мамаша. Пусть об тебя вытирают ноги, пусть тебя кидают, главное, чтобы ты была вежливой, и все видели, какая ты хорошая у мамы. Су-у-ка!!!
Вцепившись в Мудю, еле переваливаясь с ноги на ногу, Подстилка зашагала домой. Было 2 часа ночи, автобусы и трамваи не ездили, на такси бабла не было, и они пилякали домой 2 часа пешком через весь город.
- Ну че?! – возбужденно спросил Мудя.
- Надо в суд идти, - дико радуясь свежему воздуху и свободе, сказала Подстилка. Сейчас она поняла, как же мало, нахуй, нужно человеку для счастья! Как мало! И почему тупая мышь никогда не найдет этого счастья.
- Как в суд? – охуел дурак. – Надеюсь, ты ничего не подписывала?
- Подписала, - испуганно проговорила Подстилка, ожидая тумака. – Но иначе они бы меня не выпустили.
- Тупая дура! - забесился Мудя. - Нахуя ты подписала?! Что ты подписала?!
- Ну, что я взяла книги, а потом одумалась и положила на место.
- Идиотка! – орал Мудя. – Они бы тебя и так выпустили, потому что не имеют права держать дольше 5 часов без улик, тебя чему в твоем сраном универе учили?! Хули ты подписала?!!!
- Мне СИЛА сказала, - пыталась прикрыть свою жопу дурная.
- Что-о-о!??!! – выпучив глаза, забесился Мудя. – Че ты пиздишь, скотина!
- Да-а, - защищалась Подстилка, - когда я молилась, СИЛА мне сказала, напишешь все, и отпустят тебя, держать не имеют права.
- Что все, что все?!! – бесился Мудя.
- Ну, что я не брала ничего, ни в чем не виновата, - ляпнула дура и застыла, охуев.
- Вот именно!!! А ты что подписала!!!
- Блядь, - чуть не разнылась дура. – Какая же я тупая. Но я бы уже не выдержала новых баталий, - стала давить она на жалость. – Я уже была никакая. Кроме того, я написала «с моих слов прочитано, мною прочитано», а завтра в суде мы скажем, что я была невменяемая, и на меня надавили.
- Ладно, - успокоился Мудя, поведясь на базар, и подобрел. Подстилка радостно расплылась, получив долгожданную порцию жалости. Ей нихуя не надо было от жизни, лишь бы все подряд жалели ее за проявленный героизм.
Придя домой, они решили спать по очереди, чтобы не проспать суд. Мудя завалился спать первым. Жалеть он мог только на словах, а дурная, не разбираясь, где говно, а где конфетка, всегда довольствовалась и гнилым базаром. Так все мыши ведутся на слова и путаются в них, как муха в паутине, нихуя не видя реальности. И хоть Подстилка знала стих Cвятого Мастера:
«Слова, слова - пустые звуки,
Приносите вы столько муки
И сладострастья, и стыда.
А в существе вы ерунда.
Разумен, кто не обращает
На вас вниманья своего,
Коль действие не предвещает
Ему реально ничего.
Тот мудрый, кто, владея речью,
Умело благое вершит.
Не связанный словесной сечью,
Он, говоря, не согрешит.