Когда не пьянство, то вовек

Не знал бы рабства человек!»

— Совершенно верно... Кроме того, любой шахтёр, достаточно долго проработавший в шахте, прекрасно понимает, что перспективы у него никакой. Вот у тебя есть перспектива, ты можешь окончить институт, сделать какую­то карьеру. А у них перспектива одна: или сдохнуть в шахте, или умереть от тех болезней, которые они там заработали. Они всё это понимают, осознают. Но у них же есть своя гордость, своя мания величия, такая же, как и у тебя.

— Да какая у меня мания величия, — махнул рукой Андрей. — У меня её вовсе нет.

— Как это нет?! Ты же сейчас их хотел избить только за то, что они тебя затронули... Это же и есть твоя мания величия, что тебя, такого вот царя, оскорбили... Такая же гордыня есть и у них. Но, в отличие от тебя, у них нет будущего. И ты хочешь лишить их последнего?! Вот представь, что бы было с ними при всех их стрессах, переживаниях, нереализованных мечтах и упущенных возможностях, если б они ещё, вдобавок ко всему, очнулись в реанимации после твоих побоев... Это же дополнительные страдания и гораздо сильнее, чем физические. Зачем?!

Мы виновато опустили головы. Хотя Сэнсэй разговаривал с ребятами, всё это в равной степени относилось и ко мне. Его слова просто потрясли меня. Внутри был какой­то дискомфорт из­за своих недавних, воинственно настроенных мыслей. И мне стало очень стыдно перед собой за саму же себя... Неожиданно я ощутила всю глубину мыслей Сэнсэя и осознала, насколько он понимает и чувствует каждого человека.

— Зачем?! — повторил Учитель. — Ты что, пострадал от того, что попросил извинения, успокоил их и ушёл?.. Нет. С тобой ничего не случилось. Ты прекрасно понимаешь, что способен одними ногами изуродовать их всех.

— Конечно, да я бы... — снова начал вскипать Андрей.

— Вот видишь, опять говорит твоя мания величия. А ведь я же учу тебя ногами махать не для того, чтобы ты людей избивал на улице. Смысл боевого искусства абсолютно в другом, и эти приемы могут тебе никогда в жизни не пригодиться. И дай Бог, чтобы они не пригодились... Твоя задача научиться понимать причину и следствие, глубину и суть ситуации и разрешить её миром.

— А что вы им сказали? — поинтересовался Костя.

— Всё очень просто. Я им объяснил, что у них есть такие же дети, как и вы. И что другая компания подгулявших мужиков так же, как и они, может пристать к их детям и избить. Я им обрисовал этот случай чисто с человеческой стороны. При этом заметьте, их мания величия не пострадала. И что особенно важно, они ушли довольные, с решительным настроем на то, чтобы защищать таких, как вы. То есть всё решается гораздо проще, миром...

И, помолчав немного, добавил:

— А огрызаться и кулаками махать любой дурак может... Не нужно сразу поддаваться своим животным инстинктам. Гораздо важнее в любой ситуации оставаться человеком. Понять, почему и чем вызвана именно эта агрессия. И как правильно разрешить спор так, чтобы обрести нового друга, а не нажить себе врага...

И, подходя уже к остановке, Сэнсэй заключил:

— Запомните, любой удар, нанесённый вами в гневе, в конечном счёте возвращается к вам самим.

Наша компания стояла молча, стыдливо поглядывая на Сэнсэя. Наконец, договорившись о новой встрече, мы расстались.

 

 

Почти всю дорогу мы ехали молча. А когда подъезжали к центру, Андрея, до сих пор сидевшего в глубокомысленной позе, прорвало:

— Ничего себе Сэнсэй загнул, аж самому стыдно стало!

— Не говори, — согласился Костя. — Я и сам думаю, и зачем я с этими мужиками связался? Говорят же, молчание — золото!

— Ничего, — успокаивал его Андрей. — Видишь, как всё обернулось. Не бывает худа без добра... М­да, круто Сэнсэй мозги загрузил...

«Долго теперь придётся переваривать», — подумала я. Всю дальнейшую дорогу моя особа промучилась в размышлениях не столько о случившемся, сколько о самой себе. Что­то в моём привычном внутреннем состоянии было не так. Но что? В который раз я начала детально прокручивать разговор Учителя и вновь ощутила этот дискомфорт, и ... Стоп! Меня вдруг осенило. Ну, конечно же, это новое чувство! Ведь когда произошёл этот мощный, сотрясающий удар по огромной подводной скале невежества и эгоизма, во мне неожиданно всплыло какое­то давно забытое, глубинное чувство. Моя особа не могла его полностью осознать. Но с его появлением на поверхности моего сознания я поняла, что хотел выразить Сэнсэй. Такое было со мной впервые. Я чётко поняла его простую истину. Для моего внутреннего мира это было целое открытие. Я радовалась этому так, словно мне удалось помириться с самой собой.

Домой пришла в приподнятом настроении. Оказывается, там меня тоже ожидал сюрприз.

— А у нас хорошая новость, — сияя своей очаровательной улыбкой, сказала мама. — Сегодня звонил дядя Витя из Москвы. Ему удалось договориться с лучшим профессором из той столичной клиники. Так что осталось только обговорить сроки.

Если бы эту новость мне сообщили раньше, я бы безумно радовалась. Но сейчас поймала себя на мысли, что мне абсолютно всё равно, что происходит в моей голове на физическом уровне. Главное было то, что я осознала внутри себя. Это какой­то новый уровень восприятия, который больше касался души, нежели тела. Но, чтобы не испортить настроение родителям, вслух произнесла:

— Здорово! Я в этом и не сомневалась. Чтобы дяде Вите и не удалось, с его­то положением и связями?! Он у нас молодчина, пробивной мужик во всех отношениях.

Весь последующий день моя особа только и думала о своём новом чувстве. Я опять вернулась к полноценной жизни, как говорится, телом и особенно душой. И когда пришло время ехать на медитационное занятие, мне просто не терпелось скорее туда попасть. В этот раз уже моя особа подгоняла копушу Татьяну, чтобы та быстрее собиралась.

Мы пришли на трамвайную остановку, где поджидали нас ребята.

— Представляете, девчонки, — смеясь, заявил Костик. — Сэнсэй нам чуть было Андрея не испортил.

— А что случилось? — поинтересовались мы.

Андрей стоял молча улыбаясь, а Костик с азартом продолжал дальше:

— Мы же, после того как вас проводили, пошли домой. И когда уже почти дошли, к нам прицепились какие­то пацаны, закурить, видите ли, им приспичило ночью. Так требовали, словно дань за двенадцать лет. Ну и Андрей, как истинный джентльмен, объяснил, как мог, что мы не курим и им не советуем, ради их же здоровья. Слыхали, мол, Минздрав предупреждает... И в конце добавил, что чем лёгкие этой гадостью травить да по задворкам шастать и бездельничать, лучше бы спортом занялись, кунг­фу, например, начали изучать. Больше бы пользы было и для души, и для тела.

— Ну? — нетерпеливо спросила Татьяна.

— Те руки в боки и давай на рожон лезть.

— А Андрей?

— А он, вы только себе представьте, наш Андрей, начал им лекцию читать насчёт смысла их никчемной жизни, насчёт того, что их слова им же по тому же месту и возвратятся. Я думаю, ну всё, пропал парень. А потом смотрю, ничего...

— И что дальше?

— Ну что дальше. Атмосфера, естественно, накаляться стала. Андрей терпел­терпел их оскорбления, а потом для убедительности своих слов набил им морды, ещё и поучительно заключил: «Вот видите, любое ваше плохое слово возвращается вам с той же силой удара» .

— Во сморозил, — удивилась я.

— И чем всё закончилось? — поинтересовалась с улыбкой Татьяна. — Без жертв?

— Да всё нормально, — махнул рукой Костя. — А! Главную хохму забыл сказать. Они же потом в ученики к нему стали напрашиваться.

Все засмеялись, а мне стало как­то не по себе. Во­первых, такой тупости от Андрея я никак не ожидала. А, во­вторых, мне стало обидно за Сэнсэя.

— Ну, Андрюха, ты и извращенец, — смеясь, сказала Татьяна.

— Точно, точно, — шутя, подтрунивал Костик. — Опасный тип, можно сказать рецидивист. Он и мои великие выражения всегда переворачивает с ног на голову, так сказать в самую неудобную позу...

— Да ладно тебе, великие выражения, — передразнил его Андрей. — Тоже мне Сократ ещё нашёлся.

— Ну почему же сразу Сократ, были люди и познаменитее...

Этот смешной диалог так бы и продолжался до бесконечности, но тут подъехал наш трамвай.

 

 

Выехали мы на занятие пораньше и, как потом оказалось, не напрасно. Андрей взялся вывести нас на заветную поляну, уверяя, что точно запомнил дорогу. Полчаса мы блудили по посёлку, дразня своим присутствием всех собак в округе. В конце концов, отчаянно споря друг с другом куда же поворачивать, наша компания вышла к какому­то ставку.

— Вот Сусанин хренов! — возмутился Костя. — Ну и где твоя поляна?

— Теоретически должна быть здесь, — пожал плечами Андрей.

— Ага, а практически её снесло потопом в другую сторону. Пошли назад.

По пути мы столкнулись нос к носу с Женькой.

— Наконец­то, хоть одну живую душу нашли, — облегчённо вздохнул Костя.

— Что, заблудились в нашем Шанхае? — подтрунил над нами Женя, улыбаясь.

— Да вот, понадеялись на память этого Сусанина.

— А где поляна? — спросил Андрей.

— Да там, — махнул рукой парень совсем в другую сторону.

— Я ж тебе говорил, что не туда сворачиваем! Не было там этого уклона, — упрекнул Андрея Костик.

— А ты как здесь очутился? — поинтересовалась Татьяна у Женьки.

— А вы что, не знали? Я же энергетически определяю местонахождение любого человека, стоит мне только подумать.

— Да ладно тебе народ разводить, — сказал улыбаясь Костик. — А правда, чего ты тут делаешь?

— Чего, чего... пристали. Живу я здесь, живу! — смешно изрёк Женя. — Вот только вышел за ворота, смотрю, ваша орда мимо пронеслась к ставку´. Я не успел даже рта раскрыть. Ну, думаю, сейчас немного пыл охладят и назад. Точно! Смотрю, через пять минут вы назад возвращаетесь. Я на дорогу и вышел, чтоб вы меня за столб в очередной раз не приняли.

Мы просияли в улыбках, довольные столь удачной встречей, и вместе пошли на поляну.
А в том укромном местечке, с любовью сотворённом природой, уже почти все собрались, в том числе Сэнсэй и Володя. Мы шумно влились в коллектив, здороваясь со всеми. Сэнсэй, видя, что нашу компанию вновь привёл Женька, шутя спросил:

— Что, опять этот Сусанин вам экскурсию устроил?

— Да нет, у нас теперь свой имеется, — кивнул Костик на Андрея. — Этот даже Женьку переплюнул...

И далее Костика понесло в красноречивом повествовании о наших приключениях. Он так увлёкся под общий гогот толпы, так раздухарился, что в конце даже ляпнул совершенно лишнее, то, что мы решили утаить от Сэнсэя.

— Вот так! Доверь ему после этого учеников. Заведёт в такой тупик, что и сам не будет знать, как из него выйти.

— Каких учеников? — зацепился за слово Сэнсэй, слушая до этого, как мне показалось, не слишком внимательно.

— Да, — замялся Костик, поняв, что проговорился: — Была там история...

— Какая история? — поинтересовался Сэнсэй.

Костику ничего не оставалось, как нехотя выложить все факты. Андрей тоже подключился к разговору, спеша оправдать свои поступки благими намерениями. Сэнсэй же, дослушав до конца весь этот лепет, покачал головой:

— М­да... Знаешь, есть такая одна старинная, очень древняя притча: «Был у царя единственный сын. Прослышал как­то царь, что есть на свете великий Мастер боевых искусств, славившийся даже среди царей своей Мудростью. Говорят, что он творил невероятные чудеса, сделав даже из простого деревенского юноши за год великолепного Мастера. Решил царь отдать к нему и своего отрока на обучение.

Прошел год, и царь спросил:

— Ну как, постиг ли он путь воина?

— Ещё нет, — ответил Мастер. — Пока слишком самонадеян и попусту тратит время на гордость. Приходи через пять лет.

Через пять лет царь снова спросил Мастера о том же.

— Пока нет. Взгляд ещё полон ненависти, энергия бьёт ключом через край.

Прошло ещё пять лет. И Мастер сказал царю:

— Вот теперь готов. Взгляни на него! Он будто высечен из камня. Дух его безупречен. Полнота внутренних свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один воин, ибо сбежит в страхе от одного лишь взгляда.

И царь спросил у Мастера:

— В чём же причина столь долгого пути моего сына? Ведь он был гораздо умнее того деревенского юноши.

На что Мастер ответил:

— Дело не столько в уме, сколько в Сердце человека. Если Сердце твоё открыто и по­мыслы чисты — дух безупречен. А это и есть главная сущность Пути воина...Деревенский юноша пришёл ко мне уже с безу­пречным духом, и мне оставалось лишь научить его технике. А твой сын потратил годы, чтобы постичь эту Мудрость. А без этого источника силы он не смог бы ступить и шагу по Пути воина.

Возрадовавшись успехам сына, царь сказал:

— Теперь я вижу, что он достоин восседать на троне.

— Нет, отец, — ответил молодой Воин. — «Я нашёл нечто большее. Раньше мой ум ограничивался лишь телесными желаниями, сейчас он — беспределен в познании духа. Самая могучая власть, всё золото мира меркнет перед этим, как серая пыль под ногами путника. А путника не интересует пыль, он поглощён тем, что открывается ему за горизонтом с каждым шагом».

Андрей пристыжено опустил голову. Возникла затяжная пауза. Но тут к компании подошёл Николай Андреевич, и разговор переключился на обсуждение других проблем, в том числе и медитаций, выполненных дома самостоятельно.

— А у меня опять были эти мурашки, — сказал Костя. — Это нормально?

— Конечно. Смысл заключается в чём? Нужно прочувствовать те мурашки, которые появились при первых вдохах в твоей голове. Прочувствовать, как они «бегут» у тебя по рукам и, самое главное, «выскакивают» через центр ладоней в землю. То есть, вдох и выдох ты должен прочувствовать. При этом посторонних мыслей не должно быть вообще.

— Вот это как раз и трудно сделать. Только сосредоточишься на кончике носа, как они, цепляясь одна за другую, начинают лезть в голову. И самое удивительное, что я даже не замечаю, когда они возникают.

— Совершенно верно. Это говорит о том, что мы не привыкли контролировать свои мысли в повседневной жизни. Поэтому они и руководят нами, как хотят, запутывая в своих «логических» цепочках. А бесконтрольная мысль в основном приводит к негативному, так как ею руководит животное начало в человеке. Поэтому и существуют различные духовные практики, медитации для того, чтобы научиться прежде всего контролировать мысль.

Мы ещё немного поговорили о волнующих нас вопросах, возникших в ходе домашней практики. А затем приступили к выполнению очередной медитации.

— Сегодня мы соединим две части медитации воедино, — произнёс Сэнсэй, — чтобы вы смогли понять, как она должна работать, и стремились достигнуть этого в своих индивидуальных тренировках. Ну, а теперь станьте поудобнее...

Далее под его руководством мы, как обычно, расслабились и сосредоточились на выполнении медитации. Сначала сконцентрировались на кончике носа, как и в прошлый раз. А потом Учитель сказал:

— Не отрывая внимания и зрения от кончика носа, делаем вдох через низ живота, живот, грудь... Выдох — через плечи, руки, чакраны ладоней в землю. При выдохе огонёк разгорается все сильнее и сильнее. Вдох... выдох... Вдох... выдох... Концентрация на кончике носа... Вдох...

Вот тут­то у меня получился полный конфуз. Только я хорошо сосредоточилась на «ручейке», где явно ощущалось его частичное движение по рукам, как тут же потеряла контроль над кончиком носа. А как только сконцентрировалась на «вспыхнувшем» кончике носа, пропал «ручеёк». Причём всё это происходило, когда у меня появлялись «лишние» мысли. В общем, мне никак не удавалось соединить всё вместе. Во время очередной попытки прозвучал голос Сэнсэя, оповещающий об окончании медитации. Как потом оказалось, такой казус произошёл не только со мной, но и с моими друзьями.

— Это естественно, — сказал Сэнсэй. — Вы не должны здесь думать, а просто наблюдать. Тогда у вас всё получится.

Мне показалось это абсолютно недостижимым. Но меня подбадривало то, что у Николая Андреевича и старших ребят с этой медитацией не было никаких проблем. «Значит, ещё не всё так безнадёжно, — успокаивала я сама себя. — Если могут они, то почему не могу этого я? Надо просто так же упорно заниматься. Вот и весь фокус». Тут я с удивлением поймала себя на том, что даже в своих мыслях начинаю разговаривать словами Сэнсэя. Пока я размышляла, кто­то из ребят задал вопрос.

— Так вы хотите сказать, что путь к познанию себя начинается с наблюдения за самим собой, за своими мыслями?

— Конечно. Наблюдение за самим собой, а также контроль мыслей постепенно нарабатывается в процессе ежедневных тренировок. А для этого нужна элементарная база знаний. Это естественный подход к любой тренировке, как к физической, так и духовной. Такой простой пример. Человек поднимает гирю в 20 килограмм. Если он потренируется, через месяц он будет свободно поднимать 25 килограмм и так далее. Так же и на духовном уровне. Если человек будет подготовлен, то ему гораздо проще осваивать более сложные техники.

— Но ведь в мире существует много различных медитаций и их модификаций. Сложно разобраться, которая из них ведёт к вершине, — как всегда блеснул своей эрудицией Костя.

— До вершины ещё слишком далеко. Все эти медитации, которые существуют в мировой практике, — всего лишь «азбука», которую никто никогда не скрывал. А настоящие знания, ведущие к вершине, начинаются именно с умения составлять из этой азбуки «слова» и понимать их смысл. Ну, а чтение «книг» — это, как говорится, уже привилегия избранных.

— Ничего себе! Всё так сложно, — произнёс Андрей.

— Ничего здесь сложного нет. Было бы желание.

— А если у человека есть желание, но он сомневается? — спросил Славик.

— А если человек сомневается, если ему надо балдой бить по голове, чтобы он почувствовал, да — это балда, то это говорит о том, что человек сильно закомплексован в материи, в логике и эгоизме своих мыслей, своего разума... если таковой вообще в нём присутствует...

Ребята при этих словах усмехнулись, а Сэнсэй продолжал:

— Если человек искренне стремится к познанию себя, с чистой верой в душе, у него обязательно всё получится. Это закон природы... А у духовно развитой личности — тем более.

Андрей задумчиво проговорил:

— Ну, с «азбукой» понятно, а с составлением «слов» как­то не очень. Это что, тоже медитация?

— Скажем так, это уже выше — духовная практика, древняя изначальная техника, которая позволяет работать не только с сознанием, но и, что особенно важно, с подсознанием. Там идёт серия определённых медитаций, которые выводят на соответствующий духовный уровень... Всё просто. Главное — чтобы человек смог сначала победить в себе своего Стража, своё материальное мышление с неизменными его желаниями набить кишку, надеть тряпку и поработить весь мир... Та же вечная истина, как и всегда, и тот же вечный камень преткновения. Сможет индивид переступить его — станет Человеком.

— А вот интересно, то что он достигает в процессе работы над совершенствованием тела, это к чему относится? — спросил Юра.

— Это один из путей постижения «азбуки».

— Мы недавно с Юрой видеофильм смотрели про боевые искусства, — вступил в разговор Руслан. — Так перед ним показывали документальный фильм о достижениях человека в совершенствовании своего тела. Один мужик, представляете, что вытворял, приставил себе копьё остриём к горлу, а тупым концом — к мини­грузовику и толкал его без помощи рук, не причинив себе ни малейшего вреда. Другой лежал на спине под тяжёлыми предметами. И хоть бы что! Третий, вообще, одним ударом ладони кирпичи перебивал. Но самое интересное было в конце. Взяли обыкновенную бычью кость и полили её какой­то сильно концентрированной кислотой. Естественно, кость разъело. Потом этой же кислотой полили человека. Она моментально уничтожила его одежду, но телу не принесла вреда.

— Ничего себе! — воскликнул Андрей. — Вот это да!

— Вполне нормальное явление, — как всегда спокойно произнёс Сэнсэй. — Возможности человека ограничены его фантазией.

— А что это было, цигун?

— Ну, скажем так, кроме цигуна существует масса аналогичных техник, похожих друг на друга. Но источник знаний, в том числе и цигуна, один и тот же. То есть, это работа с энергией «Ци» — строительной энергией воздуха.

— Я где­то читал, что «Ци» — это жизненная энергия, а вы называете её строительной. Почему? — спросил Костя.

— Потому что энергии, чакраны, каналы и даже энергоцентры в различных учениях называются по­разному. К примеру, под энергией «Чи» в йоге подразумевают благородную, восстановительную энергию. Но в науке «Лотоса» изначально под «Чи» скрывается мощная разрушительная энергия. Так же и с «Ци».

И помолчав немного, Учитель добавил:

— Ведь люди только предполагают, но не располагают точной информацией об истинной природе данных знаний. Поэтому и путаются в названиях. Как это говорится, лучше стоять на голове, чем висеть в воздухе.

— Хм, это точно, — согласился Володя. — Если перефразировать мой любимый плакат, который уже десять лет мозолит глаза перед нашим домом: «Нет такого препятствия, которого мы не могли бы для себя создать!»

Ребята заулыбались.

— Скажите, а что такое цигун по отношению к Искусству Лотоса? — перешёл вновь на серьёзные темы Андрей.

— Ну, чтобы ты понял, цигун — это нечто вроде детского садика. А Искусство Лотоса — это, скажем, академия. И одним из первых этапов в постижении высшего искусства
считается полный контроль мысли. Будешь контролировать мысли, тебе будет подвласт­
но всё.

— О, это можно там... — возбуждённо заговорил Славик.

— Нельзя, потому что ты будешь контролировать мысль. То есть, ты не сможешь поступить негативно и неправильно. В этом и есть весь смысл. И если цигун мы изучаем и тренируемся, то в Искусстве Лотоса мы не тренируемся, мы вспоминаем то, что заложено в нашей душе.

— А вот тем феноменам тела, которые мы видели в фильме, реально обучиться нам? — спросил, думая о своём, Руслан.

— Конечно. Всё это элементарно делается, если умеешь правильно пользоваться этой энергией.

— А что для этого нужно?

— Элементарные навыки, концентрация дыхания, немного понимания сущности яв­
ления...

— Я всё никак в толк не возьму, — задумчиво произнёс Юра, — как тот мужик умудрился кирпичи именно основанием ладони разбить?

— А ты что хотел, чтобы он другой частью тела их разбил? — подколол его Женька.

— Можно и другой, — улыбнулся Сэнсэй, — если сильно захочешь. Дело в том, что при определённом сосредоточении и дыхательных упражнениях можно накопить энергию Ци в любой части тела, в данном случае в руке. А в момент удара открывается чакран на ладони и выпускается вся эта мощь, которая разбивает предмет. Очень важен здесь, опять­таки подчёркиваю, сам процесс сосредоточения мысли, то есть процесс сфокусированной кон­
центрации.

— А это отражается как­то на уровне изменения процессов мозговой деятельности? — спросил Николай Андреевич.

— Безусловно. Причём в мозге при этом происходит очень интересный процесс. Ес­
ли говорить медицинским языком, то в момент подготовки удара, полного сосредоточения мыслей, в мозге можно зафиксировать бета­ритм. За несколько секунд перед самим ударом человек перестаёт вообще думать о том, что он делает. В этот момент его мозговая активность с бета­ритма заменяется на альфа­ритм, что похоже на состояние шока. Именно в этом состоянии наносится удар. Это напоминает нечто... ну, остановку времени, что ли. Ничего тут сложного нет. Просто немного другая физика. Вот и всё.

— У нас тоже во взводе есть один «кадр», кирпичи разбивает, — включился в разговор Володя. — Другие пытались вторить ему, но дальше пробивания досок дело не сдвинулось.

— Это естественно, — промолвил Учитель. — Ошибка многих в том, что они пытаются слишком много думать, анализировать ситуацию. Поэтому у них не получается.

— А вы умеете кирпичи разбивать? — спросил Андрей, не удержавшись от соблазна увидеть всё своими глазами.

— Да что их разбивать, взял кувалду и вперёд, — пошутил Сэнсэй.

— Не, я хотел сказать ладонью, — уточнил парень.

— Зачем же себе руки пачкать, лучше уж куском бумажки.

— Куском бумажки?

— Ну да. За кирпичи не ручаюсь, но что­нибудь деревянное запросто. Есть у кого­нибудь листочек?

Мы начали лихорадочно обыскивать свои карманы. Володя вырвал из своего блокнота бумажную полоску, около пяти сантиметров шириной. Тем временем Юра нашёл невда­леке сухую ветку, приблизительно диаметром 3–4 сантиметра.

— Никто не желает попробовать? — предложил Учитель.

Ребята по очереди начали махать листочком по палке, как заядлые картёжники, пока не порвали эту бумажку. Но изменений никаких не происходило. Пришлось Володе вырвать новый листок. Сэнсэй протянул страничку нам с Татьяной.

— Нет, нет, нет, — замахали мы руками. — Если такие парни не смогли это сделать, то что говорить о наших мышцах.

— Мышцы здесь ни при чём. Это может сделать любой из вас, если бы вы не усомнились в своих способностях.

С этими словами Учитель зажал листочек между указательным и большим пальцами на вытянутой руке. Сосредоточился и стал выполнять ряд дыхательных упражнений. После этого бумажка начала слегка колебаться, а потом амплитуда её колебания постепенно уменьшилась и вскоре она вообще перестала двигаться, выпрямившись как кол. Не прошло и минуты, как Сэнсэй медленно поднял руку и плавным движением перерубил палку. Причём разрез был такой, как будто от стального острого предмета.

— Ух ты, класс! — воскликнул наш удивлённый коллектив.

Мы смотрели то на ветку, то на бумажку, то на Сэнсэя с одним немым вопросом: «Как он это сделал?» Николай Андреевич с сомнением высказал своё предположение:

— Это фокус?! Вы, наверное, в самый последний момент незаметно перебили ветку пальцем.

— Да? — в свою очередь удивился Сэнсэй. — А такой фокус вы видели?

И он швырнул бумажку, которая как лезвие ножа со звоном металла вонзилась в ближайшее дерево. Через несколько секунд, когда наши отвисшие нижние челюсти с трудом удалось вернуть в прежнее положение, мы ринулись к дереву так, как будто от этого решался извечный шекспировский вопрос: «Быть или не быть?» Николай Андреевич самолично вытащил «клинок­бумажку», даже попробовав её на вкус. Она пошла по кругу. И действительно, по всем параметрам недавняя бумажка являлась обыкновенной стальной пластинкой, со всеми характерными для неё признаками. Мы стояли в полном недоумении, не веря своим собственным глазам. Неожиданно пластинка, находясь уже в руках у Славика, стала постепенно, теряя форму, превращаться в обыкновенный клочок бумаги. Заметив это, Славик подбросил в воздух листок и с поросячьим визгом отскочил резко в сторону, вызвав не только у нас, но и у старших ребят ответную реакцию. Первым опомнился Володя. Он с осторожностью поднял бывшую страничку своего блокнота и пробасил:

— Чего шумите? Бумажка как бумажка.

Мы посмотрели на Учителя.

— Всё нормально. Просто сила израсходовалась.

Когда мы немного успокоили свои бурные эмоции, Сэнсэй пояснил:

— Вы увидели ещё одно из свойств энергии «Ци» — способность к накоплению ионов металла. Ведь Ци — это строительная энергия, так сказать, сопутствующая. Я сконцентрировал мысленно ионы железа на данный листок. А мою мысль воплотила в жизнь энергия Ци, доставляя через моё дыхание эти ионы из воздуха в бумажку. Вот страничка и превратилась на некоторое время в железную пластинку. Ци — свободная энергия, поэтому она через несколько минут растворилась в пространстве, возвращая своё изделие в первоначальный вид.

— Здорово! — восхищённо произнёс Рус­лан. — А можно золота «нацикать» килограмма так на два?

Ребята засмеялись.

— Теоретически можно, — улыбнулся Сэнсэй. — Но практически это равносильно тому, как говорилось про мёд в мультике о Винни­Пухе: «Если мёд есть, то его уже нет». Вспомни физику: чтобы удержать ионы металла, необходимы прочные молекулярные соединения.
А эти ионы соединены энергией Ци впере­мешку с психической энергией. То есть Ци является связующим звеном между ионами металла, а психическая энергия создаёт объём предмета на короткое время. Но плотности, как таковой, не получится.

— Ух ты! — прошёл гул по толпе.

— Так это и есть практическое применение! — прозрел Костик. — А я­то думаю, ну зачем всё это надо? Так это ж класс!

— Да тут таких дел можно наворотить, — с улыбкой сказал Руслан.

Глазки у всех заблестели, и народ дружно принялся обсуждать, как лучше распорядиться этими знаниями. Сэнсэй молча наблюдал за нашим ажиотажем. И чем больше мы раздували в шутках ситуацию, тем мрачнее и серьёзнее становилось у него лицо. В конце концов, он сказал:

— Ребята, я смотрю в вас слишком много животного начала.

— Так мы ж шутя, — оправдываясь за всех, произнёс Руслан.

— В каждой шутке есть доля шутки.

— Точно, — подтвердил Володя, также молча созерцавший наши хохмы. — А то повторится та же история, что и с ниндзями.

Мы не поняли, шутит он или говорит серьёзно.

— В каком смысле? — переспросил Андрей.

— В прямом, — пробасил Володя.

Мы вопросительно посмотрели на Сэнсэя.

— Да, была такая история, — сказал Сэн­сэй. — Когда­то весь клан ниндзей был уничтожен за использование духовных знаний в корыстных целях.

— Мы об этом не слышали, — промолвил Руслан. — Расскажите.

— Да, расскажите, — поддержали мы.

— Да что рассказывать... Пока ниндзя тренировали тело и отшлифовывали своё мастерство, они процветали. До них по большому счёту никому не было дела. Это были просто наёмные убийцы. Но когда ниндзя начали осваивать духовные практики и кое­чему научились, то они стали применять эти знания для своей материальной наживы. Это время стало настоящим звёздным часом ниндзей, можно сказать, расцветом и закатом одновременно. Они мгновенно завоевали славу непобедимых суперубийц. Благодаря духовным практикам, ниндзя развили в себе необычные способности. Они могли всё что угодно превратить в оружие: любой клочок бумаги, ткани, то есть любой подручный предмет. Научились отлично маскироваться, прыгать на очень большую высоту и с очень большой высоты, абсолютно без какого­либо вреда для здоровья и так далее.

— Вот здорово! — вырвалось у Славика.

— Не надо ими восхищаться, — просто сказал Учитель, глядя на реакцию Славика. — Тем более создавать из них идолов. Это просто была банда подлых наёмных убийц, которые убивали со спины, тайком, из засады. Это мерзкие подонки, по­другому их назвать нельзя. Ими руководило животное начало... У них не было чести.А честь — это и есть один из признаков общей духовности человека, не только воина, то есть когда он живёт какими­то высокоморальными ценностями. Человек без чести — это ничто и никто.

— А что же с ниндзями случилось? — поинтересовался Юра.

— Да что, как обычно в таких случаях. Когда они начали применять духовные практики для достижения собственного материального блага, они были уничтожены.

Тут ребята наперебой засыпали Сэнсэя вопросами. Но настойчивее всех оказался Руслан.

— А как же они получили эти духовные знания, если применяли для своих целей?

— Они их и не получали. Ниндзя украли, а точнее сказать, выведали технику медитаций путём обмана. И уже сами взрастили эти зерна знаний. Но они использовали всё это во зло. Поэтому и были наказаны.

— А кто их наказал? Ведь вы сами сказали, что они достигли таких высот, что стали неуязвимыми для людей, — задал вопрос Андрей.

Сэнсэй ухмыльнулся и произнёс любимую поговорку:

— Понимаешь, на любого Виджая найдётся Раджа... И если, к примеру, есть военное дело, то есть кто­то, кто им руководит. Так же и с духовными практиками. Если есть духовные практики, то есть кто­то, кто контролирует использование этих практик... Эти знания потому и названы духовными, ибо предназначены для духовного обогащения индивида, а не материального, тем более путём убийств себе подобных.

— А я читал, что до сих пор существуют школы ниндзей, — как бы между прочим, заметил Костя.

— Видишь ли, современные школы ниндзей — это всего лишь жалкая пародия на то, что существовало в глубокой древности. Да, остались их приёмы, остались инструменты ниндзей. Но всё это обучение остановилось на грубом, физическом уровне. А дальше для совершенствования дверь закрыта. Ибо закон гласит: духовное для духовного... И если вы будете стремиться изучать Искусство для материальной выгоды или удовлетворения мании собственного величия, ребята, — Сэнсэй покачал головой, пристально глядя на нас, — это хорошим не кончится...

— Почему? — спросил Славик.

— Во­первых, вы никогда ничему не научитесь. А во­вторых, если конечно повезёт, получите как минимум шизофрению.

— Да, крутая перспектива, — с улыбкой проговорил Руслан.

— Ну, тебе это уже не грозит, — посмеиваясь, сказал ему Женька.

— Но мы же не собираемся никого убивать, — оправдывался Андрей.

— Физически, может быть, и нет. Но в ваших мыслях слишком много от зверя. А это первый шаг к агрессии и насилию.

— И что теперь делать?

— Контролировать свои мысли, причём ежесекундно.

И немного помолчав, Сэнсэй добавил, глядя на Андрея:

Ты когда-нибудь задумывался над тем, кто ты есть на самом деле? Кем вообще являешься в сущности своей? Ты задумывался о том, как ты воспринимаешь окружающий мир? Не с точки зрения физиологии, а с точки зрения жизни... Кто ты? Как ты видишь, как ты слышишь, почему ты чувствуешь, кто в тебе понимает и кто именно воспринимает? Загляни внутрь себя.

И уже обращаясь к ребятам, Сэнсэй произнёс:

— Вы вообще задумывались когда­нибудь о бесконечности вашего сознания? О том, что такое мысль? Как она рождается, куда она девается? Вы задумывались над своими мыслями?

— Ну как, — замялся Андрей, — я же постоянно думаю, о чём­то размышляю.

— Это тебе кажется, что именно ты думаешь, именно ты размышляешь. А ты уверен в том, что это твои мысли?

— А чьи же ещё? Тело — моё, значит и мысли — мои.

— А ты проследи за ними, коль они твои, хотя бы один день. Откуда они берутся и куда исчезают. Ты поройся основательно в своих мыслях, что ты там, кроме дерьма, увидишь? Ничего. Одно насилие, одна гадость, одна забота нажраться, надеть модную тряпку, украсть, заработать, купить, возвысить свою манию величия. И всё! Ты сам убедишься, что мысли, порождённые твоим телом, заканчиваются одним — материальным обеспечением вокруг себя. Но таков ли ты внутри себя? Загляни в свою душу... и ты столкнёшься с прекрасным и вечным, с твоим истинным «я». Ведь вся эта внешняя суета вокруг — это секунды... Ты это осознаёшь?

Мы стояли молча. Неожиданно эта картина показалась мне до боли знакомой. Это уже когда­то было со мной, всё до мелочей: и этот точь­в­точь разговор, и эта поляна, и эти яркие звёзды, и, самое главное, этот знакомый до глубины души мягкий голос, это доброе лицо... Я точно знала, что это уже было. Но когда, где? Как я ни старалась, как ни напрягала память, но ничего не получалось вспомнить. Я слегка встряхнула головой, чтобы хоть как­то выйти из этой тупиковой ситуации своего сознания перед всплывшим фактом. А Сэнсэй продолжал:

— Вот вы прожили по 16, 22, 30 лет, ну ладно, ты под 40. Но каждый из вас разве помнит, как он прожил? Нет, всего лишь какие­то жалкие обрывки, и то связанные с эмоциональным всплеском.

— Да, — задумчиво произнёс Николай Андреевич, — жизнь так пролетела, что я не успел её и заметить. Всё в учёбе, да в работе, да ещё в каких­то мелочных семейных, нескончаемых заботах... А о себе, о душе подумать действительно некогда, всё срочные дела какие­то находятся.

— Вот именно, — подтвердил Сэнсэй. — Вы думаете о будущем, о прошлом. Но живёте-то в этом миге, который называется сейчас. А что такое сейчас — это драгоценная секунда жизни, это дар Божий, который нужно рационально использовать. Ибо завтрашний день — это шаг в неизвестность. И не исключено, что он может оказаться вашим последним шагом в этой жизни, шагом в бездну, в бесконечность. А что будет там?

Каждый из вас считает, что у него полно времени на Земле, поэтому вы не задумывались о смерти. Но так ли это? Каждый из вас может умереть в любую секунду, по любой причине, вроде бы не зависящей от вас, как от биологического существа, с одной стороны. Но с другой стороны, вы же не просто биологическое существо, вы же Человек, наделённый частичкой вечности. Осознав это, вы поймёте, что ваша Судьба в ваших руках, очень многое в ней зависит от вас самих. И не только здесь, но и там. Задумайтесь: кто вы, совершенный биоробот или Человек, животное или духовное существо? Кто?

— Ну, человек... наверное, — сказал Руслан.

— Вот именно, «наверное». А что такое человек на самом деле, ты задумывался? Вникни в суть этого вопроса. Кто в тебе чувствует, как ты двигаешься в пространстве, кто двигает твоими конечностями? Как возникают в тебе эмоции, почему они возникают? И не сваливай сразу где­то на кого­то, кто тебя задел, обидел или, наоборот, ты позавидовал, позлорадствовал, посплетничал. Разве это в тебе говорит духовное начало?

Отыщи в себе кристальный источник своей души, и ты поймёшь, что вся эта материальная мишура — машины, квартиры, дачи, положение в обществе — все эти материальные блага, на достижение которых ты тратишь всю свою сознательную жизнь, окажется пылью. Пылью, которая в этом источнике моментально обратится в ничто. А жизнь проходит. Жизнь, которую ты можешь использовать для превращения в бесконечный океан Мудрости.

Ведь в чём смысл жизни, ты когда-нибудь задумывался? Высший смысл жизни каждого индивида — в познании своей души. Остальное всё временно, проходящее, попросту пыль и иллюзия. Единственный путь к познанию своей души — только через внутреннюю Любовь, через нравственное очищение своих помыслов и через абсолютно твёрдую уверенность в достижении этой цели, то есть через внутреннюю веру... Пока в тебе теплится жизнь, никогда не поздно познать себя, отыскать в себе своё начало, свой святой, живительный родник души... Разберись в себе, и ты поймёшь, кто ты есть на самом деле.

 

После всего увиденного и услышанного на этой медитации было о чём крепко задуматься, особенно мне, находящейся на волосок от смерти. «Боже, это же ответы на мои вопросы, которые я так долго искала. Неужели эта гениальная формула достижения бессмертия так проста: Контролировать свои мысли, Верить и Любить? Неужели с помощью этого я достигну спасительного берега, краешка вечности, с которого уже созерцают бессмертные, те, кто познал себя, свою божественную сущность?! Неужели моё «я» сможет вырваться из костлявых лап Смерти? Даже если у меня не останется времени «отвоевать» своё тело, я всё равно смогу стать свободной, по крайней мере, подготовленной к встрече с Неизвестностью». От таких мыслей на меня нахлынуло небывалое вдохновение, какой­то внутренний прилив сил. И я решила не откладывать на завтра, а начать работать немедленно, сейчас. Потому что кто знает, что уготовит мне день грядущий.

Первым делом я попыталась разобраться в своих мыслях. Но у меня было такое рвение, такое воодушевление, что не смогла остановиться на чём­то конкретном, так как все материальные помыслы, при таком напоре, как назло куда­то исчезли. Тогда я стала разбираться со своими ощущениями. И только здесь заметила, что была настолько поглощена своим внутренним содержанием, что даже на окружающий мир начала смотреть совершенно по­иному. Это было каким­то новым видением, под неизвестным мне ранее углом зрения, на старые, как говорится, затёртые до дыр, проблемы.

Новое видение окружало меня со всех сторон, как кокон, отторгая моё сознание от серой повседневности с её мелочными заботами. Создавалось такое впечатление, как будто я существовала сама по себе, а мир — сам по себе. Более того, я впервые увидела работу своего тела со стороны. Оно выполняло какие­то привычные действия, как автопилот: машинально пришло домой, машинально приняло душ, машинально покушало, машинально прошло в свой отведенный угол, то есть в комнату. А настоящее «я» в это время наблюдало за ним и думало о своём спасении. Это маленькое открытие меня поразило. Оказывается, во мне есть истинное «я» и какой­то телесный «автопилот».

Но дальше было больше. Ещё раз, прокрутив в мыслях разговор Сэнсэя, я вспомнила его слова: «Задумывались ли вы о том, как двигаетесь в пространстве, кто двигает вашими конечностями?» Рассматривая себя уже под новым углом зрения, я размышляла: «И действительно, кто во мне двигает конечности: «я» или «автопилот»?»

Моя особа посмотрела на свою раскрытую ладонь и решила провести небольшой простой эксперимент. Я подумала: «Надо сжать и разжать пальцы». Моя рука послушно это сделала. «А теперь не буду двигать пальцами». Но тут во мне промелькнула какая­то шальная мысль: «А я всё равно сожму». Мои пальцы под действием этого «приказа» снова сжались и разжались. «Опа! — удивилась я. — А это кто думал во мне? Кто это ещё там хозяйничает в моих мыслях?!» Собравшись с силой воли, ещё раз, но уже настойчивее и целенаправленнее, подумала: «Я не буду двигать пальцами. Я так хочу и так будет». Странно, но рука даже не дрогнула, а этой мелкопакостной, шальной мысли как будто и вовсе никогда не было. «Вот это да! — ещё больше удивилась моя особа. — Значит, когда я была расслаблена в мыслях, этот кто­то попытался исподтишка руководить моим сознанием и телом на своё усмотрение. А когда строго контролирую мысль, он куда­то бесследно исчезает. Во дела!» Но, тем не менее, я радовалась этому вновь открытому обстоятельству так, словно мне удалось обнаружить тщательно маскировавшегося долгие годы шпиона в моём самом секретном отделе. «Да, этот «умник» куда опаснее тупого «автопилота». Надо быть бдительнее!»

Легко сказать, но трудно сделать. Когда я начала выполнять медитации, то поняла, что этот «ловкач» неоднократно посещал мои мысли в момент расслабления и особенно часто при сосредоточении на медитации, постоянно отвлекая моё внимание на посторонние темы. Всё это он проделывал так умело, так логически, что я даже сама не понимала, когда же сошла с «колеи» сосредоточения. При углублении и чёткой концентрации мысли на медитации «ловкач» исчезал. Стоило мне чуть­чуть послабить этот контроль, как он появлялся тут как тут. «Вот гад! Нахальный и надоедливый», — подумала моя особа, пытаясь в который раз сосредоточиться на медитации. Когда я её закончила, то поняла, что с этим врагом номер один не так­то легко бороться. «Надо будет спросить Сэнсэя, как найти на этого ловкача управу, — подумала моя особа, засыпая. — Иначе, он мне всё испортит».

На следующее утро, когда мой всплеск эмоций несколько угас после вчерашнего, я вновь стала наблюдать за собой со стороны. Тело опять­таки кое­как оторвалось от тёплой постели и стало машинально выполнять ежедневный утренний моцион, собираясь в школу. Мой разум, как мне показалось, ещё сладко досыпал, и поэтому думать о чём­то совсем не хотелось. Идя по привычной для меня дороге в школу, через городской сквер, я наслаждалась окружающей тишиной, утренней свежестью, шуршаньем опавшей листвы. Мне очень понравилось это состояние, состояние какого­то умиротворения. Разум мой спал, тело шло в заданном направлении, а мне внутри было просто хорошо и уютно. Я чувствовала, что это и было моё настоящее «я».

Но в школе обстановка резко переменилась. Моя особа влилась в круговорот событий, информации, эмоций. В результате я уже окончательно запуталась в природе своих мыслей, потому что они шли сплошным потоком, и трудно было их рассортировать, где моя, а где чужая. В таком бешеном ритме прошёл день.

 

 

Вечером, встретившись с ребятами на остановке, я поспешила поделиться с ними своими «достижениями», а в конце с интересом спросила:

— А у вас как получилось? Вы думали после вчерашнего занятия?

— А что тут думать, — надменно произнёс Костя. — Я — это я, целое, единое и не­
делимое... Я же не маньяк, чтобы делиться на половинки.

— Ну да, ты у нас не маньяк, ты у нас гений... из шестой палаты. Наполеон тебя не сильно беспокоит? — с улыбкой подколол его Андрей.

— Да ну тебя... К твоему сведению, у меня нет раздутой мании величия.

И, немного погодя, добавил:

— Великие люди этим не страдают.

— Конечно, — засмеялся Андрей, — другого ответа я и не ожидал.

— Ладно вам, а то сейчас затянете старую песню о главном. Вы мне по существу скажи­
те, — с нетерпением проговорила моя особа.

— Да что говорить, — ответил Андрей. — Сэнсэй вчера много чего полезного поведал. Тут мозгам работы не на один год хватит. Я вчера только и делал, что думал, правильно ли я сформулировал цели будущего или всё же их частично нужно подкорректировать на основе новой информации.

— Ну ты, блин, и выражаться стал, — хмыкнул Славик. — Ты случайно не в академию наук нацелился?

— Нет уж, с меня Сэнсэя достаточно.

— Это точно, — промолвила я. — А медитация как у тебя получилась?

— Ты знаешь, гораздо лучше, чем вчера. Мысли как­то меньше лезли в голову. Сразу концентрация улучшилась, и ощущения стали чётче.

— А у тебя, Тань, что­нибудь получилось?

— Да, честно говоря, я медитацию не делала, и думать не пробовала. Я вчера так устала, что еле до кровати добралась. А утром, пока братишку в садик отвела, пока за молоком сходила, а тут и школа. Когда тут толком подумаешь, столько дел!

— Правильно, — поддержал её оправдания Костик. — Надо не думать, а действовать. Молодость для того и дана, чтобы действовать, а старость для того, чтобы думать.

— Ага, — подтрунил над ним Андрей, — и будешь в старости скрипеть своим дряхлым голосом, думая последними остатками мозгов: «Если бы молодость знала, если бы старость могла».

Ребята вновь засмеялись, подшучивая над Костиком.

— А у тебя как дела? — спросила я у Славика.

— Нормально.

— А нормально, это как?

— Так же, как и у вас.

— Всё ясно, — усмехнулся Андрей, безнадёжно махнув рукой в его сторону.

 

 

На следующей тренировке мы, как обычно, разминались перед началом занятий. В зал зашла толпа мужчин внушительного вида во главе с Володей.

— Ого, сколько народищу! — удивился Андрей.

Виктор усмехнулся и сказал Стасу:

— Это называется «пара человек».

— Не понял?

— Да, Володя мне вчера звонил там по одному делу и сказал, что приедет на тренировку с парой своих парней.

— Ничего себе, да тут с полвзвода, наверное, будет, — с улыбкой произнёс Стас.

— Вот, вот и я о том же.

Володя подошёл, здороваясь, к Сэнсэю, стоявшему невдалеке от нас. Старшие ребята поспешили присоединиться к ним.

— Сэнсэй, ты не возражаешь? — кивнул Володя в сторону своих ребят.

— Да какие проблемы, — как всегда просто ответил Сэнсэй.

— Ты не смотрел вчера вечером телевизор?

— Когда? Тут и так времени в обрез.

— Представляешь, кого вчера показывали — нашего Сан Саныча!

— Нашего Сан Саныча?! — удивился Женька. — Сколько лет, сколько зим ни слуху ни духу.

— О! Зато сейчас таким крутым стал! Говорит, мол в каких­то пещерах жил, познавал искусство русского боя. А сейчас называет себя русским ниндзя. И самое интересное, демонстрировал твои же приёмы, Сэнсэй. Только с той лишь разницей, что теперь он всем рассказывал, что это давно забытый старославянский стиль, им же возрождённый.

— Во даёт! — ухмыльнулся Стас. — Да, Володя, если бы ты тогда Саныча так крепко не зацепил, сейчас бы с ним в доле был.

— Нет, не был бы, — сказал лукаво Женька.

— Почему?

— Ну, как почему? Если бы Володя его тогда не рихтанул хорошенько, то вряд ли тот когда­нибудь прозрел.

Ребята от души захохотали.

— Зря ты его тогда так, — промолвил Сэнсэй. — Всё­таки пожилой человек, а старость уважать надо.

— Да он сам виноват, чего дёргался, на рожон полез? — начал оправдываться Володя и уже мягче добавил: — Я ж его почти не трогал, так, просто нечаянно задел.

— Точно, точно, Сэнсэй, так и было, — подхватил Женька. — Как сейчас помню, выставил Володя кулак, а тот чуть ли не пять минут об него головой бился... Зато как на пользу пошло! Видишь, как сразу прозрел мужик, русским ниндзей стал.

Ребята опять захохотали.

— Да пускай себе забавляется, — добродушно махнул рукой Сэнсэй. — Нашёл человек свою жилу, пусть крутится.

— А мы вчера на казарменном положении были, на дежурстве, — продолжал рассказывать Володя, — так насмотрелись с мужиками по телику, как Саныч ногами махал, да пацанов валял. Насмеялись от души, хоть молодость вспомнили. Мои новички и то на парсек круче... Вот решили сегодня приехать, поднатореть в настоящем искусстве. Так сказать, пополнить свои резервные знания.

— Дело благородное, — согласился Сэнсэй.

Дальше пошли воспоминания давно минувших тренировок и целый ворох смешных курьёзов, которые были с ними связаны. В конце концов, в разговор подключились Володины ребята, и беседа на тему боевого искусства переросла в философский спор об отношениях между людьми.

— Да я с ними из принципа так поступил, — горячо отстаивал свою точку зрения один из Володиных ребят.

— Принцип — это тупое сопротивление действительности, сродни идиотизму. Принцип...

Не успел Сэнсэй договорить это предложение, как старшие ребята почти хором продолжили мысль Сэнсэя:

— ... хорош только в точных науках как синоним аксиомы.

— Вот­вот, — подтвердил Учитель.

Володя несколько засмущался:

— Да я старался им это объяснить, как мог.

— Значит, плохо старался. То, что не доходит через разум...

— ... будет вбито через тело!

— Ну, раз вы так всё хорошо знаете, то зря смеётесь...

Смысл последних слов Сэнсэя до меня дошёл позже, когда началась тренировка. Сэнсэй предупредил, что сегодня будем заниматься на полную мощность, поэтому кто не выдержит этот темп, тот может отойти в левый угол спортзала и заниматься там отработкой ударов, не мешая остальным. Мы нахохлились, как воробьи, с гордостью перешёптываясь между собой:

— Чтобы мы, да не выдержали, — тихо сказал Андрей.

— Не говори, — подхватил Костя. — Да мы сейчас покажем, на что способны!

— Не впервой, — небрежно бросила я, вспоминая разминку сэмпая.

Но наша спесь сразу же заметно поубавилась после первых минут разминки. Такой жёсткой тренировки я ещё никогда не видела. Это была целая школа выживания. Толпу гоняли по спортзалу в бешеном темпе с преодолением постоянно меняющихся препятствий. Не прошло и сорока минут, как многие из нас уже переползали эти сооружения чуть ли не на четвереньках, в том числе и моя особа. Кряхтевшая рядом Татьяна, произнесла:

— Кошмар какой­то! Это прямо как в юмореске: «Уважаемые дамы и господа! Товарищи и товарищи! Коряки и корячки...» Последнее точно относится к нам. Я сейчас чувствую себя коренным жителем этой области.

В левом углу спортзала появились первые «жертвы». Но наша компания упорно занималась дальше. А вот дальше стало ещё хуже. После этого марафонского забега с серией различных упражнений мы начали отжиматься от пола, не знаю сколько раз, только помню, что счёт давно перевалил за сто. Мои руки тряслись, как после отбойного молотка, а тело изгибалось, словно у гусеницы, пытаясь подняться не столько за счёт этих «вибраторов», сколько за счёт рывков спасительной задницы. Потому что, как мне показалось, только в этом месте ещё сохранились хоть какие­то силы. Я всё чаще и чаще стала поглядывать в сторону левого угла, где росло число жаждущих доползти до этого спасительного «оазиса». К тому же Татьяна предательски присоединилась к ним, маняще помахивая мне оттуда ручкой.

В это время сэмпай вел счёт отжиманиям. Чтобы повысить людям настроение, он шутливо приговаривал, как тамада:

— У Сэнсэя есть овчарка, которая всех впускает в дом, но никого не выпускает. Так давайте отожмёмся десять раз за находчивость этой умной собачки, которая не зря ест свой хлеб.

Пока все под счёт выпускали «пар», Сэнсэй обходил этот большой круг потеющего народа и посматривал, кому добавить груза ладонью на плечи. А ладошечка у него, я извиняюсь, как говорил Андрей, так нажмёт, будто самосвал на тебя наехал. Когда по второму кругу он подошёл к моей особе, дергающейся в отжиманиях, как в конвульсиях, я подумала: «Ну всё! Если он ещё приложит свою «ручонку», то я точно расплющусь, словно козявка об стекло». Вопреки ожиданиям, Учитель взял меня сверху за кимоно, как котёнка за шкирку, и стал помогать подниматься при отжиманиях от пола, вызвав тем самым хохот у окружающих ребят. А Виктор всё продолжал:

— У Сэнсэя есть ещё и кот Самурай, который стал такой самоуверенный, что задирается даже к собакам. Так давайте же отожмёмся десять раз за то, чтобы его желания всегда соответствовали его возможностям.

От такого перенапряжения у меня ломило кости. А Витя всё рассказывал свои весёлые каламбуры. Я вовсю уже проклинала и ту Самураеву блошку Машку, которая далеко прыгает, и ту мышку, что живёт в сарае и быстро бегает, и тех «сиамских бойцовых» рыбок, у которых молниеносная реакция и пираньи замашки, и вообще всю ту живность, которая обитает в доме у Сэнсэя. Наконец, последний раз отжавшись за мужские достоинства попугая Кешки, постаравшегося наплодить целых пять птенцов, мы в изнеможении упали на пол. Но не прошло и минуты, как нас снова уложили штабелями, и толпа по очереди стала грузно перепрыгивать через тела своих многострадальных собратьев, попутно отдавливая им по неосторожности конечности. В зале то и дело раздавался то тут, то там сдержанный, завывающий звук «Ос!» Моя особа уже не смогла этого выдержать и присоединилась к левому флангу «слабонервных».

— Давно бы так, — сказала Татьяна.

Но наш отдых продолжался недолго. Когда закончилась разминка, началась усиленная работа над базовой техникой и наработка ударов и приёмов. Я заметила, что Сэнсэй больше времени уделял Володиным ребятам, объясняя и показывая им серию каких­то новых приёмов. Они так лихо швыряли друг друга при отработке ударов, что я просто была поражена их выносливостью и неиссякаемой силой. Как будто и не было вовсе этой изнурительной разминки со всеми вытекающими последствиями.

После двух с половиной часов усиленной тренировки у нас оставалось сил разве что только подумать о том, как бы пережить ещё дополнительные занятия. Конечно, нас никто не неволил, хочешь — уходи. Но любопытство было превыше физических мучений. Раз Володя привёл своих ребят, значит самое интересное должно быть впереди. И мы не ошиблись.

 

 

Когда разошлась основная толпа, Сэнсэй начал показывать какие­то особые спецприёмы на использование силы противника. Разбившись по парам, ребята стали их отрабатывать. Мы с Татьяной тоже что­то пытались сделать. Но дело закончилось тем, что наши немощные тела повисли друг на друге, как на последнем раунде у измотанных боксёров. Увидев эту пародию на спарринг, Сэнсэй разъединил нас, поставив в пары с ребятами. У меня сразу мобилизовались остатки всех сил. Называется, «откуда что взялось».

Отрабатывая очередной удар, Руслан, который выглядел тощим муравьём против своего напарника Женьки, пожаловался Сэнсэю:

— Разве можно такого амбала отключить. Он же непробиваемый, сплошная броня. Ладно, если бы он там на меня накинулся, ещё можно как­то использовать его же силу, как вы говорили. А если нужно провести атаку, то куда же мне против этого носорога, блин, упёртого. Это же гора мышц!

— Гора мышц — это ерунда. В боевых искусствах сила не главное. На Востоке есть такая поговорка: «Руки и ноги не более чем продолжение тела, а тело, в свою очередь, — продолжение разума». То есть главное — это знания и навыки. Тогда самая слабая женщина лишь прикосновением одного пальца может отключить самого сильного в мире атлета или даже убить.

— Ну, теоретически это возможно, — улыбнулся Женька. — Особенно, если она хорошенькая, тогда и одного взгляда достаточно... А если серьёзно, то, по­моему, практически
это невозможно.

— Возможно, — ответил Сэнсэй.

— Спортсмена?

— Спортсмена.

— Одним пальцем?

— Одним пальцем.

— Без силы?

— Без силы.

— Не вер...

Женька не успел договорить, как Сэнсэй лёгким движением среднего пальца левой руки дотронулся до мышцы шеи парня, чуть ниже правого уха. Неожиданно для всех Женьку перекосило так, как будто он прожевал с дюжину лимонов именно правой половиной рта. Правая нога его резко подкосилась, и он рухнул на пол, не успев даже сообразить по какой причине. Правая рука совершенно не слушалась и была словно тряпка. Женька взглянул на Сэнсэя перепуганными глазами, барахтаясь левой половиной тела:

— Не шиха шехе, — только и смог прошипеть парень, пытаясь что­то сказать.

Мы стояли, ошарашенные этой сценой молниеносного превращения молодого здорового парня в беспомощное, валяющееся тело полупарализованного «старика».

— Шхо шхме делать?

Сэнсэй нагнулся над «живым трупом» Женьки и вновь прошёлся по каким­то точкам по телу в области спины и живота. Он сделал это так же быстро и ловко, что я даже не успела увидеть куда именно он нажал. Женька начал постепенно приходить в себя, растирая пострадавшие конечности:

— Ни хрена шебе!

— Ну как, Фома неверующий? — спросил Сэнсэй.

— Шеншей! Ты хошь прежупрежай. А то у меня шуть шердак с пошледней ижвилиной
не шгорел, — еле выговорил Женька на ломанном, шепелявом языке.

— Жаль, — с досадой в шутку произнёс Учитель. — Тогда бы в нём хоть клопы попередохли. Для профилактики иногда это даже полезно.

— Сэнсэй, а поделись рецептом этой отравы, — шутливо вступил в разговор Стас, видимо первым придя в себя от пережитого потрясения.

— Да рецепт простой. Нужно знать куда, когда и как.

— Логично, а поподробнее? — допытывался Володя.

— Поподробнее? На человеческом теле есть масса точек БАТ.

— Шего? — не понял Женька.

— БАТ — биологически активные точки.

— Какые же это тошки, на шхрен! Томохавки, блин, болишыческие! — с иронией возмутился парень. — Прышом ш автопылотом.

Ребята заулыбались от его усердной речи.

— Совершенно верно. Это лишний раз подтверждает то, что любое знание можно превратить в оружие... Так вот, этот эффект «баллистических автопилотируемых томагавков» вызван не чем иным, как точечным воздействием на биологически активные точки организма человека.

— А что это за точки? — спросил с интересом кто­то из парней. — Как они работают?

— Ну, это определённый участок кожи, имеющий общую иннервацию. Нервы, через которые поступают сигналы с рецепторов, расположенных в этой зоне, передают в свою очередь этот сигнал не только в спинной мозг, но и по центростремительным путям, и по экстраспинальным путям вверх в головной мозг. Там происходит своеобразное замыка­ние возникающих безусловных рефлексов. Кроме того, этот процесс отображается и в корковых анализаторах с образованием условно­рефлекторных связей, то есть проще говоря, формируется определённая команда для организма.

— И что, будет такой эффект?

— Не только. Человека можно обездвижить на некоторое время или «вырубить», или, в конце концов, запрограммировать на прекра­щение существования данного объекта на физическом уровне в строго заданное время.

— А что, нужно только сильно ударить в эту точку?

— Отнюдь. Все процессы внутри организма протекают при чрезвычайно малых энергиях. Воздействие на эти точки пороговыми, то есть слабыми, раздражителями, оказывает на функции организма более значительное влияние, нежели сильные раз­
дражители.

В это время Женька приподнялся и попытался расходиться, всё время прихрамывая на правую ногу и потряхивая правой рукой:

— Машь моя рошная, а колыкы какые, словно отлешал веш правый бок.

— Вот лежебока ленивый, — пошутил Сэнсэй. — Ему бы только на печи лежать да калачи жевать... Тренироваться надо больше!

— Так я вроже бы и так потэл наровне шо вшеми.

— Я имею в виду разум тренировать надо больше, чтобы не попадать в столь глупое положение.

— А куда ты ему так с лёгкостью саданул? — поинтересовался Володя.

— Это так называемая точка Боткина­Эрба. Если бы я нажал чуть иначе, эффект был бы совершенно другой. А если бы воздействовал на место сплетения внутренностного нерва, расположенного невдалеке, с такой же импульсной силой, то мог бы вызвать спазм щитовидной артерии, что в свою очередь нарушило бы функцию щитовидной железы. Это бы привело к общему ослаблению иммунной системы или полному отключению её. В этом случае он бы сам умер от любой инфекции.

Женька даже остановился в своих телодвижениях, услышав такую речь:

— Спасибошки, вы меня ошень ушпокоили такой радужной першпективой.

— А вот вы сказали: «Когда, куда и как», — произнёс кто­то из Володиных парней. — Что значит когда?

— Дело в том, что помимо того, что надо знать точное расположение точки, силу импульсного приложения к ней, нужно знать ещё и суточное время, когда данная точка наиболее активна.

— Хм! Всего­то, — усмехнулся Володя.

Женька и здесь не упустил случая схохмить, все ещё шепелявя своим языком:

— Скашите, а к этому ешо не прилахается жвёжная карта Вшеленной?

Сэнсэй усмехнулся:

— Смотря для кого. Дуракам и этого будет недостаточно.

— А как же понять все эти точки и разобраться в них? — спросил Стас.

— Самый простой путь к пониманию — это, конечно, изучить и прочувствовать их
на себе, особенно импульс нажатия, это очень важно.

— Ага, а если мы себе что­нибудь повредим, — полушутя­полусерьёзно предположил Виктор.

— Не повредите. Для этого существуют точки­антагонисты на теле человека, которые нейтрализуют данное возбуждение или спазм. Всё в природе находится в равновесии.

— Уж лучше попробовать на других, — улыбнувшись, произнёс Костя.

— Не получится, — сказал Сэнсэй. — Сколько бы вы ни пробовали на других, вы никогда не добьётесь нужного эффекта, пока не прочувствуете на себе силу этого воздействия.

— А можно попробовать прямо сейчас, только, так сказать, в боевой обстановке? — задал вопрос кто­то из ребят Володи.

— Можно.

— А нам? — поинтересовались из той же компании.

— Да, пожалуйста.

К Сэнсэю вышло три добровольца из Володиной команды и Руслан. Стас, который также присоединился к ним, предложил и Володе, на что тот ответил:

— Я вам что, дежурная макивара, что ли?

— Ну­ну.

Женька подковылял к спортивной лавочке и, присаживаясь рядом с Володей, с издёвкой подначил Стаса:

— Давай, давай. Яжык — «жвяк», голова — «бряк». Шам, однако, виноватым будешь.

— Ну что, все желающие? — спросил Сэнсэй, глядя на Володиных ребят.

И тут моя особа набралась смелости и вышла вперёд, вызвав улыбку на лицах ребят.

— А ты куда собралась? — удивился Сэнсэй.

«И правда, зачем я вышла?» — сразу появилась во мне трусливая мысль. Но отступать было уже поздно:

— А можно мне попробовать?

— А ты не боишься?

— Только щекотки, — выпалила я, растерявшись, любимую папину шутку.

— Ну ладно, раз хочешь вступить в ряды камикадзе, пожалуйста.

И уже обращаясь к остальным добровольцам, добавил:

— Так, работаем в полный контакт. Ваша задача любым способом выиграть этот бой.

— А можно группой? — спросил кто­то из Володиных ребят.

— Можно. Поступайте, как хотите, у вас абсолютная свобода действий.