СТРЕМЛЕНИЕ КАПИТАЛА К БЕЗГРАНИЧНОМУ РАЗВИТИЮ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ.] ГРАНИЦЫ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ПРОИЗВОДСТВА, ПЕРЕПРОИЗВОДСТВО 3 страница

[IV—29] Как мы знаем, стоимость фунта пряжи состоит исключительно из количества овеществленного в ней рабочего времени. Предположим теперь, что стоимость фунта пряжи равна 5 талерам. Допустим, что ⁴/₅ этой суммы, т. е. 4 талера, представляют хлопок, орудие и т. д.; тогда один талер представляет труд, овеществленный с помощью орудия в хлопчатобумажной пряже. Если рабочему требуется, скажем, 20 талеров в месяц, для того чтобы прожить за счет прядения, то он должен изготовлять 20 фунтов пряжи, так как при изготовлении одного фунта пряжи он зарабатывает один талер, а должен он заработать 20 талеров. Если бы рабочий сам владел хлопком, орудием и т. д. и работал на самого себя, т. е. был бы сам себе хозяином, то он должен был бы продавать 20 фунтов пряжи, так как на каждом фунте он зарабатывал бы только ¹/₅ [его стоимости], один талер, а 1 X 20 = 20 талеров. Если рабочий работает на капиталиста, то труд по переработке 20 фунтов хлопка представляет собой только необходимый труд; ибо согласно предположению из 20 фунтов пряжи, т. е. из 20 X 5 = = 100 талеров, 80 талеров представляют только закупленный капиталистом хлопок и орудие, а вновь воспроизведенная стоимость представляет только необходимый труд.

Из 20 фунтов пряжи 4 фунта, равные 20 талерам, представляли бы необходимый труд, а 16 фунтов представляли бы только постоянную часть капитала (16 X 5 = 80 талеров). В каждом последующем фунте пряжи, который капиталист заставит рабочего изготовить сверх этих 20 фунтов, содержится ¹/₅ при-бавочного труда, являющаяся для капиталиста прибавочной

стоимостью. (Овеществленный труд, который капиталист продает, не заплатив за него.) Если капиталист заставит рабочего выпрясть на один фунт пряжи больше, то он наживет один талер, если он заставит рабочего выпрясть на 10 фунтов пряжи больше, то наживет 10 талеров. Из 10 фунтов пряжи, т. е. из 50 талеров [вырученных за прибавочный продукт], капиталист получил бы 40 талеров в возмещение своих затрат и 10 талеров прибавочного труда; иными словами, он имел бы 8 фунтов пряжи, чтобы купить материал для производства 10 фунтов пряжи (машины и хлопок), и 2 фунта пряжи, или их стоимость, которые не стоили бы ему ничего.

Если мы теперь сведем воедино расчет капиталиста, то найдем:

 

Затраты капиталиста	Прибавочная стоимость	[Стоимость продукта]
[Постоянный капитал]	Заработная плата
80 + 40=120 талеров (сырье, орудие и т. д.)	20 талеров	10 талеров	150 талеров

Всего капиталист произвел 30 фунтов пряжи (30 X 5 = 150 талеров); фунт пряжи он продает за 5 талеров, что в точности соответствует стоимости одного фунта, т. е. определяется исключительно овеществленным в фунте пряжи трудом, от которого пряжа только и получает свою стоимость. Из этих 30 фунтов пряжи 24 фунта представляют постоянный капитал, 4 фунта идут на заработную плату, а 2 фунта образуют прибавочную стоимость. Если эту прибавочную стоимость исчислить, как это делает капиталист, по отношению ко всей сумме его затрат, которые составляют 140 талеров (или 28 фунтов пряжи), то она составит ¹/₁₄, т. е. 7¹/₇% (хотя по отношению к [необходимому] труду прибавочная стоимость в данном примере составляет 50%).

[IV—30] Предположим, что производительность труда возросла настолько, что капиталист имеет возможность при той же самой затрате на труд произвести [не 30, а] 40 фунтов пряжи. Согласно нашему предположению, он будет продавать эти 40 фунтов по их действительной стоимости, а именно по 5 талеров за фунт, из которых 4 талера представляют труд, овеществленный в хлопке и т. д., а один талер представляет вновь присоединенный труд. Таким образом, капиталист будет продавать 40 фунтов пряжи по 5 талеров за фунт, всего за 40x5, т. е. за 200 талеров; из этих 40 фунтов пряжи на необходимый труд [вместе с затратой 80 талеров постоянного капитала, требующегося для переработки 20 фунтов хлопка в течение необходимого труда] приходится 20 фунтов пряжи, т. е. 100 талеров. Остается 100 талеров. На первых 20 фунтах пряжи капиталист не нажил ни гроша; из остальной сотни талеров ⁴/₅, т. е. 4x20, т. е. 80 талеров, идут на материал и т. д. [требующийся для осуществления прибавочного труда]. Остается 20 талеров [прибыли]. На затрату в 180 талеров капиталист нажил бы 20 талеров, или 11¹/₉%; 11¹/₉% по отношению к совокупным затратам. Но фактически капиталист получил эти 20 талеров со второй сотни талеров, или со вторых 20 фунтов пряжи, где он ничего не заплатил за овеществленный в них труд.

Предположим теперь, что капиталист в состоянии изготовить вдвое больше пряжи, т. е. 80 фунтов, которые он продает за 400 талеров. Из них на необходимый труд [вместе с затратой 80 талеров постоянного капитала, требующегося для переработки 20 фунтов хлопка в течение необходимого труда] уходит 20 фунтов пряжи, или 100 талеров. Остается 300 талеров, из которых на материал и т. д. [требующийся для осуществления прибавочного труда] уходит ⁴/₅, т. е. 240 талеров. Остается 60 талеров. Прибыль в 60 талеров на 340 талеров [совокупных затрат] составляет 17¹¹/₁₇%. В предыдущем же примере затраты капиталиста составляют только 180 талеров, на которые он наживает 20 талеров, или 11¹/₉%.

Чем меньше становится та доля затрат, которая представляет необходимый труд, тем больше прибыль, хотя она и не находится в каком-либо видимом отношении к действительной прибавочной стоимости, т. е. к прибавочному труду. Например, для того чтобы нажить 11¹/₉% прибыли, капиталист должен изготовить 40 фунтов пряжи; рабочему же [если бы он работал на себя] требуется выпрясть только 20 фунтов пряжи, что соответствует его необходимому труду. Прибавочный труд в примере с 11¹/₉% прибыли равен необходимому, что дает 100% прибавочной стоимости. Это наш старый закон. Но это — не тот вопрос, о котором идет речь здесь.

В приведенном выше примере, где речь шла о производстве 40 фунтов хлопчатобумажной пряжи, действительная стоимость фунта составляет 5 талеров, и рабочий, — если бы он вел свое собственное дело как такой работник, который мог бы сам себя авансировать, чтобы иметь возможность увеличивать стоимость сырья и т. д. настолько, насколько это нужно для того, чтобы он мог жить как рабочий, — продавал бы, как и капиталист, фунт пряжи за 5 талеров. Но он производил бы только 20 фунтов пряжи и из суммы, вырученной от их продажи, ⁴/₅ тратил бы на покупку нового сырья, а ¹/₅— на жизнь. Из вырученных 100 талеров рабочий оставлял бы себе только свою заработную плату. Прибыль капиталиста проистекает не из того, что он слишком дорого продает фунт пряжи — он продает его точно по его стоимости, — а из того, что капиталист продает его дороже тех издержек производства, которых этот фунт пряжи стоит ему (но не дороже тех издержек производства, которых фунт пряжи стоит сам по себе; ведь ¹/₅ [стоимости пряжи, составляющая прибыль капиталиста] стоит рабочему его прибавочного труда). Если бы капиталист продавал фунт пряжи дешевле, чем за 5 талеров, то он продавал бы его ниже стоимости, а покупатель получал бы даром ¹/₅ часть труда, содержащуюся в каждом фунте пряжи сверх затрат капиталиста.

Однако капиталист считает следующим образом: если стоимость одного фунта пряжи составляет 5 талеров, то стоимость 40 фунтов равна 200 талерам; из этой суммы вычитаются издержки — 180 талеров; остается 20 талеров. Капиталист считает не так, что он наживает 20 талеров на [IV—31] вторых 100 талерах, а так, что он наживает 20 талеров на всей сумме своих затрат в 180 талеров. Это дает ему величину прибыли в 11¹/₉% вместо 20%. Далее капиталист высчитывает, что для того чтобы получить такую прибыль, ему надо продать 40 фунтов пряжи. 40 фунтов по 5 талеров дают ему не ¹/₅, или 20% прибыли, а 20 талеров, распределенные на 40 фунтов, т. е. ¹/₂ талера на фунт пряжи. При той цене, по которой капиталист продает фунт пряжи, он наживает ¹/₂талера на каждых 5 талерах; или один талер на каждых 10 талерах; наживает 10% от продажной цены.

Цена [совокупного продукта] определяется ценой единицы продукта (1 фунт), помноженной на проданное количество единиц; в данном случае: один фунт пряжи по 5 талеров х40. Насколько такое определение цены правильно для мошны капиталиста, настолько же оно в теории способно ввести в заблуждение, ибо дело здесь выглядит так, как будто в каждом отдельном фунте пряжи имеет место превышение его действительной стоимости, а возникновение прибавочной стоимости, содержащейся в каждом отдельном фунте пряжи, становится незаметным. Это определение цены посредством умножения стоимости единицы (меры) потребительной стоимости (фунт, аршин, центнер и т. д.) на то количество этих единиц, которое произведено, будет иметь важное значение позже в теории цен. Отсюда, между прочим, следует, что снижение цены единицы продукта и возрастание количества этих единиц — что имеет место в результате роста производительных сил —показывает, что прибыль по отношению к [необходимому] труду возрастает, или что необходимый труд по отношению к прибавочному труду сокращается, — а не наоборот, как полагает г-н Бастиа[193] и другие. Если бы, например, производительность труда возросла настолько, что рабочий за то яге самое время производил бы вдвое больше фунтов пряжи, чем раньше, — причем предполагается, что, например, один фунт пряжи, сколько бы он ни стоил, оказывает рабочему одинаковую услугу и что для того, чтобы прожить, рабочему требуется только пряжа, одежда, — то в 20 фунтах пряжи [которые покрывают оплату труда рабочего вместе с затратой постоянного капитала, требующегося для создания этих 20 фунтов пряжи] стоимость, вновь присоединенная трудом, составляла бы уже не ¹/₅, а (скажем] только ¹/₁₀, так как рабочий превращал бы 20 фунтов хлопка в пряжу за половину прежнего времени. К 80 талерам, которых стоит сырой материал, прибавилось бы, таким образом, уже не 20 талеров, а только 10. 20 фунтов пряжи стоили бы 90 талеров, а один фунт — ⁹⁰/₂₀, т. е. 4¹/₂ талера[194].

Однако если бы совокупное рабочее время оставалось тем же, то в этом случае труд вместо 40 фунтов хлопка превращал бы в пряжу 80 фунтов. 80 фунтов пряжи, считая по 4¹/₂ талера за фунт, стоят 360 талеров.

Расчет капиталиста был бы таков:

Валовая выручка составляет 360 талеров; на оплату труда [вместе с оплатой постоянного капитала, затрачиваемого в течение необходимого труда] уходит 90 талеров; остается 270 талеров. Из них на затраты [требующиеся для осуществления прибавочного труда] идет 240 талеров. Остается 30 талеров. Таким образом, прибыль капиталиста составляла бы 30 талеров вместо 20 [которые он получал до удвоения производительности труда], хотя на каждый фунт пряжи капиталист получал бы меньше прибыли [чем до удвоения производительности труда][195]. Совокупные затраты капиталиста составляют теперь 330 талеров; это дает [норму прибыли в] 9¹/₁₁%.

Прибыль капиталиста, получаемая со стоимости меры (единицы) потребительной стоимости — фунта, аршина, квартера и т. д., — уменьшается пропорционально уменьшению отношения живого труда (вновь присоединяемого труда) к сырью и т. д.; иными словами, пропорционально уменьшению рабочего времени, необходимого для того, чтобы придать сырью ту форму, которую выражает соответствующая единица (аршин сукна и т. п.). Но, с другой стороны, так как это уменьшение рабочего времени, требующегося для производства единицы продукта, тождественно с большей производительностью труда, или с ростом прибавочного рабочего времени, то возрастает и количество этих единиц, в которых содержится прибавочное рабочее время, т. е. возрастает то рабочее время, за которое капиталист не платит.[196]

Из вышесказанного вытекает, далее, что цена может упасть ниже стоимости, а капитал все же может получать прибыль; для этого он только должен продавать такое количество продукта, чтобы произведение этого количества на цену единицы продукта превышало произведение количества продукта на [сумму затрат, приходящихся на] единицу продукта и состоящих из необходимой цены труда [и постоянного капитала]. Если отношение [прибавочного] труда к сырью и другим затратам составляет ¹/₅, то капиталист может, например, продавать свой товар только на ¹/₁₀ [IV—32] выше постоянной стоимости [его затрат], так как прибавочный труд ему ничего не стоит. В этом случае капиталист дарит потребителю [половину прибавочного труда, составляющую] ¹/₁₀ от всей суммы затрат капиталиста, и только ¹/₁₀ от этой суммы затрат присваивает себе. Это очень важно при рассмотрении конкуренции, и как раз Рикардо это проглядел.

В основе определения цены лежит определение стоимости; но при этом привходят и новые элементы. Цена, которая первоначально выступает только как выраженная в деньгах стоимость, получает затем дальнейшее определение как величина, обладающая собственной спецификой. Если 5 талеров представляют собой стоимость фунта пряжи, т. е. если в 5 талерах содержится то же самое рабочее время, что и в одном фунте пряжи, то в этом определении стоимости ничего не меняется от того, оценивается ли фунт пряжи 4 раза или 4 миллиона раз. Момент количества фунтов, поскольку он в иной форме выражает отношение прибавочного труда к необходимому труду, получает решающее значение при определении цены. В вопросе о десятичасовом билле[197] и тому подобных вопросах это обстоятельство приобретает популярный и наглядный вид.

[4) ПРОЦЕСС КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО НАКОПЛЕНИЯ]

[а) Превращение прибавочного труда в капитал как специфическая особенность капиталистического накопления]

Из сказанного вытекает далее:

Рабочий как человек, ограничивающийся необходимым трудом, изготовлял бы только 20 фунтов пряжи, используя при этом ежемесячно сырья, машин и т. д. стоимостью в 80 талеров. Капиталист же, помимо того сырья, машин и т. д., которые необходимы для воспроизводства, для самосохранения рабочего, с необходимостью должен вложить капитал в сырье (и в машины, хотя и не в той же пропорции) для овеществления прибавочного труда. (В земледелии, рыболовстве, короче — в добывающих отраслях производства — это добавочное вложение постоянного капитала не является абсолютно необходимым, но оно необходимо во всех тех случаях, когда дело ведется в крупном масштабе, т. е. промышленно; однако в этом случае оно выступает как добавочная затрата не на само сырье, а на орудия, необходимые для его добывания.) Эти добавочные затраты — т. е. предоставление материала для прибавочного труда, предоставление предметных элементов его осуществления — собственно и составляют специфическое, так называемое предварительное накопление капитала, накапливание запаса (скажем пока еще так), специфическое для капитала. Ибо, как это еще будет показано подробнее, нелепо считать специфическим для капитала то обстоятельство, что налицо вообще должны быть предметные условия живого труда, даны ли они природой или же возникли в ходе исторического развития. Эти специфические авансы, которые делает капитал, означают только то, что капитал овеществленный прибавочный труд — прибавочный продукт — использует для увеличения своей стоимости при помощи нового живого прибавочного труда, вместо того чтобы вкладывать его (расходовать), как это делали египетские цари или этрусская жреческая аристократия, в пирамиды и т. д.

При определении цен (как мы это увидим и в отношении прибыли) привходит еще также обман, взаимное надувательство. Один капиталист может выиграть при обмене то, что теряет другой; однако поделить между собой они —· капитал как класс — могут только прибавочную стоимость.. Но пропорции [обмена] открывают простор для индивидуального объегоривания и т. д. (не говоря уже о спросе и предложении), которое не имеет ничего общего с определением стоимости как таковой.

Следовательно, определение стоимости не имеет ничего общего и с открытием г-на Прудона, будто рабочий не может выкупить свой продукт. Открытие это основано на том, что Прудон ничего не понимает ни в определении стоимости, ни в определении цены. Но даже если оставить все это в стороне, ложным является в этой его абстрактности вывод Прудона о том, что отсюда [из неспособности рабочего выкупить свой продукт] проистекает перепроизводство. При отношениях рабства господа рабовладельцы не испытывают никаких стеснений из-за того, что работники не конкурируют с ними как потребители. (Однако производство предметов роскоши, как оно выступает у древних народов, есть необходимый результат отношений рабства. Не перепроизводство, а перепотребление и безумное потребление, которое, доходя до чудовищных и причудливых явлений, знаменует собой гибель античной государственности.)

 

* * *

 

После того как капитал выходит из процесса производства в качестве продукта, он должен снова превратиться в деньги. Деньги, которые до этого выступали только в качестве реализованного товара и т. д., теперь выступают в качестве реализованного капитала, или являются капиталом, реализованным как деньги. Таково новое определение денег (так же как и капитала). Что количество денег как средств обращения не имеет никакого отношения к трудности реализовать капитал, т. е. увеличить его стоимость, вытекает уже из предыдущего изложения.

[б) Образование общей нормы прибыли и ее влияние на заработную плату рабочего. Реализация прибавочной стоимости в обмене между капиталистами]

[IV—33] Предположим, что в вышеприведенном примере, где капиталист, продавая фунт пряжи за 5 талеров, а всего 40 фунтов по 5 талеров за фунт, т. е. продавая фунт пряжи по его действительной стоимости и зарабатывая вследствие этого на каждые 5 талеров (продажной цены) ¹/₂ талера, получает 10% прибыли по отношению к продажной цене, или ¹/₂ талера на каждые 4¹/₂ талера своих затрат, т. е. получает 11¹/₉% прибыли по отношению к своим затратам, — предположим, что этот капиталист теперь продает из расчета только 10% прибыли, т. е. что на каждые 4¹/₂ талера своих затрат он получает только ⁹/₂₀ талера прибыли (это составляет разницу в ¹/₂₀ талера по сравнению с той половиной талера, которую капиталист получал раньше на каждые 4¹/₂ талера своих затрат; эта разница как раз соответствует 1¹/₉%).

Итак, пусть капиталист продает теперь фунт пряжи за 4¹/₂ талера + ⁹/₂₀ талера, т. е. за 4¹⁹/₂₀ талера, или 40 фунтов пряжи за 198 талеров. Теперь тут возможны различные случаи. Предположим, что тот капиталист, с которым он обменивается, которому он продает свои 40 фунтов пряжи, есть владелец серебряных рудников, т. е. производитель серебра, и что этот производитель серебра уплатит ему за пряжу только 198 талеров, т. е. даст ему на 2 талера меньше овеществленного в серебре труда взамен труда, овеществленного в 40 фунтах хлопчатобумажной пряжи. Предположим, что у этого капиталиста В соотношения [составных частей] затрат и т. д. те же самые, что и у производителя пряжи [А]. Если бы капиталист В также получал вместо 11¹/₉% прибыли только 10%, то за свои 200 талеров серебра он мог бы требовать не 40 фунтов пряжи, а только 39³/₅ фунта. Таким образом, невозможно, чтобы оба капиталиста одновременно продавали друг другу на 1¹/₉% дешевле, т. е. не может иметь места случай, когда в одно и то же время один капиталист предлагает 40 фунтов пряжи за 198 талеров серебра, а другой — 200 талеров серебра за 39³/₅ фунта пряжи. При подобном предположении капиталист В уплатил бы при покупке 40 фунтов пряжи на 1¹/₉% меньше, т. е. помимо той прибыли, которую он получает не от обмена, но которая обменом лишь подтверждается, помимо прибыли в 11¹/₉%, он дополнительно получил бы вследствие убытка, понесенного другим капиталистом, еще 1¹/₉% прибыли, т. е. всего получил бы прибыли 12²/₉%. На своих собственных рабочих, — на труде, приведенном в движение его собственным капиталом, — капиталист В нажил бы 11¹/₉% прибыли; остальные 1¹/₉% —это прибавочный труд рабочих капиталиста А, который присваивает себе капиталист В. Норма прибыли может, следовательно, снижаться в той или иной отрасли производства вследствие того, что конкуренция и т. д. вынуждает капиталиста продавать свой товар ниже его стоимости, т. е. часть прибавочного труда реализовать не для себя, а для своих покупателей. Но общая норма [прибыли] не может понизиться таким способом; она может понизиться только вследствие относительного сокращения прибавочного труда по отношению к необходимому труду [и постоянному капиталу], а это, как мы уже видели, имеет место в том случае, когда отношение [постоянного капитала к переменному] уже очень значительно, или, формулируя иначе, когда количество живого труда, приводимого в движение капиталом, относительно очень мало, т. е. когда часть капитала, обмениваемая на живой труд, очень мала по сравнению с той частью, которая обменивается на машины и сырье. Общая норма прибыли может тогда понизиться несмотря на то, что абсолютное количество прибавочного труда увеличивается.

Тем самым мы затрагиваем также еще и другой пункт. Общая норма прибыли возможна вообще лишь потому, что в одной отрасли производства норма прибыли слишком велика, а в другой слишком мала; т. е. потому, что некоторая часть прибавочной стоимости — прибавочной стоимости, соответствующей при-

бавочному труду, — переходит от одного капиталиста к другому. Если, например, в пяти отраслях производства норма прибыли соответственно равна а) 15%, b) 12%, с) 10%, d) 8%, е) 5%, то средняя норма прибыли составит 10%; но для того чтобы эта средняя норма прибыли могла существовать в реальной действительности, капиталисты А и В должны отдать 7% своей прибыли капиталистам D и Е, а именно, 2% — капиталисту D и 5% — капиталисту Е, в то время как у капиталиста С все остается по-старому.

Равная норма прибыли на равновеликий капитал в 100 [стоимостных единиц] невозможна, так как отношения прибавочного труда [к затратам капитала] весьма различны в зависимости от производительности труда и соотношения между сырьем, машинами и заработной платой, а также от того масштаба, в котором вообще необходимо вести производство. Но если мы предположим, что отрасль производства е (например, хлебопечение) является необходимой, то капиталисты, действующие в этой отрасли, должны получать среднюю норму прибыли в 10%. Однако это возможно лишь в том случае, если капиталисты отраслей а и b уступят капиталистам отрасли е некоторую часть своего прибавочного труда. Класс капиталистов в известной мере распределяет совокупную прибавочную стоимость таким-образом, что она более или менее равномерно распределяется пропорционально величине их капиталов, а не соответственно прибавочной стоимости, действительно созданной капиталами в отдельных отраслях производства. Более высокая прибыль, — проистекающая из действительного прибавочного труда внутри какой-либо отрасли производства, из действительно созданной там прибавочной стоимости, — снижается до определенного среднего уровня вследствие конкуренции, а более низкий уровень прибавочной стоимости в другой отрасли производства, в результате изъятия из нее капиталов и благоприятно складывающегося поэтому соотношения между спросом и предложением, поднимается до указанного среднего уровня. Конкуренция не может снизить сам этот уровень, она лишь имеет тенденцию создавать такой уровень. Дальнейшее относится к разделу о конкуренции.

Это выравнивание нормы прибыли осуществляется посредством соотношения цен в различных отраслях производства; в одних отраслях цены падают ниже стоимости, в других они поднимаются выше стоимости. Отсюда получается видимость того, будто одинаковая величина капитала в разных отраслях производства создает одинаковый по своей величине прибавочный труд, или одинаковую прибавочную стоимость.

 

* * *

 

[IV—34] Предполагая в приведенном выше примере, что капиталист А, скажем, под давлением конкуренции вынужден продавать пряжу с прибылью в 10% вместо 11¹/₉% и что поэтому он продает фунт пряжи на ¹/₂₀ талера дешевле [его стоимости], мы исходим из того, что рабочий, как и прежде, получает деньгами свою необходимую заработную плату в 20 талеров; однако если бы рабочий получал свою заработную плату пряжей, то он вместо 4 фунтов пряжи получил бы 4⁴/₉₉ фунта. Рабочий получил бы, если его заработную плату выдать ему пряжей, ⁴/₂₀ талера [с небольшим], т. е. ¹/₅ талера сверх своей необходимой заработной платы; это составляет 6 зильбергрошенов, или 1% его необходимой заработной платы[198].

Если же рабочий работает в такой отрасли производства, продукт которой находится целиком вне сферы его потребления, то в результате такого рода операции он не выигрывает ни гроша, и все дело сводится для него к тому, что часть своего прибавочного труда, вместо того чтобы выполнять ее непосредственно для капиталиста А, он выполняет косвенно, т. е. через посредство капиталиста А, для капиталиста В. Оттого, что капиталист А даром уступает часть труда, овеществленного в его продукте, рабочий может выиграть только в том случае, если он сам является потребителем этого продукта, и только в той мере, в какой он является такого рода потребителем. Следовательно, если потребление пряжи составляет ¹/₁₀ расходов рабочего, то от такого рода операции он выигрывает ровно ¹/₅₀ талера, или 7¹/₅ пфеннига [cxlvii] (из 2 талеров, на которые подешевели произведенные капиталистом 40 фунтов хлопчатобумажной пряжи, на долю рабочего в этом случае приходится ²/₁₀₀ талера, т. е. ровно 1%); это означает, что рабочий выигрывает ¹/₁₀% от своей заработной платы, составляющей в целом 20 талеров. Эти 7¹/₅ пфеннига представляют собой ту долю, которая достается рабочему из его собственного прибавочного труда, равного 20 талерам. К такого рода соотношениям и сводится в лучшем случае добавочная плата, получаемая рабочим в результате падения цены ниже уровня необходимой стоимости в той отрасли производства, в которой он сам занят. В наилучшем случае, т. е. в том случае, если бы рабочий мог поддерживать свое существование исключительно пряжей, — а это невозможно, — предел [повышения заработной платы] составлял бы (в приведенном выше примере) 6 зильбергрошенов, или 1% от заработной платы; т. е. в наилучшем случае добавочная плата рабочего определяется отношением необходимого рабочего времени к стоимости совокупного продукта. В отраслях, производящих предметы роскоши в собственном смысле этого слова, от потребления которых сам рабочий устранен, эта добавочная плата всегда равна нулю.

Предположим теперь, что капиталисты А, В, С обмениваются друг с другом; у каждого из них совокупный продукт равен 200 талерам. А производит пряжу, В — зерно, С — серебро; соотношения между прибавочным трудом и необходимым трудом, а также между затратами и прибылью у всех трех капиталистов одни и те же. А продает 40 фунтов пряжи не за 200, а за 198 талеров и теряет на этом 1¹/₉% прибыли; точно так же В продает свои, скажем, 40 бушелей зерна не за 200, а за 198 талеров; но С полностью обменивает свой труд, овеществленный в 200 талерах серебра. Соотношение между А и В таково, что если каждый из них целиком обменяется с другим, никто ничего не теряет. А получит 40 бушелей зерна, В — 40 фунтов пряжи, но каждый из них получит только стоимость в 198 талеров. Капиталист С за 198 талеров получает 40 фунтов пряжи или 40 бушелей зерна, и в обоих случаях он платит на 2 талера меньше, т. е. получает лишних ²/₅ фунта пряжи или ²/₅ бушеля зерна.

Но предположим, что отношения между капиталистами складываются таким образом, что А продает свои 40 фунтов пряжи за 200 талеров производителю серебра С, но этот последний вынужден уплатить 202 талера производителю зерна В, т. е. что В получит 2 талера сверх стоимости зерна. Для соотношения между пряжей капиталиста А и серебром капиталиста С все складывается нормально: оба товара обмениваются друг на друга по стоимости. Однако из-за того, что у капиталиста В цена поднялась выше стоимости, [прибыль, получаемая от] 40 фунтов пряжи и 200 талеров серебра, будучи выражена в зерне, упала на 1¹/₉%; иными словами, оба капиталиста фактически уже не смогут на 200 талеров купить 40 бушелей зерна, а купят только 39⁶¹/₁₀₁ бушеля. 39⁶¹/₁₀₁ бушеля пшеницы стоили бы 200 талеров, т. е. один бушель пшеницы стоил бы не 5 талеров, а 5¹/₂₀ талера; 5 талеров 1¹/₂зильбергрошена.