ПРОЦЕСС ПРОИЗВОДСТВА И ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАК МОМЕНТЫ ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 2 страница

Это ускользание природной почвы из-под всякой отрасли хозяйственной деятельности и перенесение условий ее произ­водства в находящуюся вне этой отрасли всеобщую связь, —-а отсюда и превращение того, что выступало как излишнее, в нечто необходимое, в исторически созданную необходимость, — есть тенденция капитала. Всеобщей основой всех отраслей производства становится сам всеобщий обмен, мировой рынок, а потому и совокупность деятельностей, общений, потребностей и т. д., из которых состоит обмен. Роскошь представляет собой противоположность по отношению к природной необходимости. Необходимые потребности являются потребностями такого ин­дивида, который сам сведен к субъекту природы. Развитие производства снимает как эту природную необходимость, так и противостоящую ей роскошь, — впрочем, в буржуазном обще­стве это происходит лишь в антагонистической форме, поскольку само это развитие опять-таки лишь устанавливает здесь опре­деленный общественный масштаб в качестве необходимого, про­тивостоящего роскоши.

В каком месте следует рассмотреть эти вопросы о системе потребностей и о системе работ? Это выяснится в дальнейшем.

Вернемся теперь к нашей дороге. Если она вообще может быть построена, то это доказывает, что общество располагает рабочим временем (живым и объективированным трудом) для ее сооружения.

{Конечно, здесь подразумевается, что общество следует верному инстинкту. Оно могло бы съесть семена, оставить поля невозделанными и строить дороги. Тогда общество не выпол­нило бы необходимого труда, ибо оно не воспроизвело бы себя, не сохранило бы себя посредством этого труда в качестве живой рабочей силы. Или живая рабочая сила может быть и прямо умерщвлена, как это было сделано, например, Петром 1, для того чтобы построить Петербург. Подобного рода вещи сюда не относятся.}

Но почему же, когда возникает производство, основанное на меновой стоимости и разделении труда, дорожное строительство не становится частным предприятием отдельных лиц? Ведь там, где оно осуществляется государством при посредстве налогов, оно не является частным предприятием отдельных лиц. Прежде всего: общество, объединенные индивиды могут располагать при­бавочным временем на постройку дороги, но лишь будучи объединены. Объединение всегда является суммированием той части рабочей силы, которую каждый индивид наряду со своим особенным трудом может израсходовать на дорожное строи­тельство, но это не только суммирование. Из того, что объеди­нение сил отдельных индивидов умножает их производительную силу, вовсе не следует, что они все вместе обладали бы этой чис­ленно возросшей рабочей силой, если бы они не работали сов­местно, если бы, следовательно, сумма их рабочих сил не до­полнялась тем избытком, который существует лишь благодаря их объединенному, комбинированному труду, существует лишь в самом этом труде. Этим объясняется насильственный сгон народа в Египте, Этрурии, Индии и т. д. на принудительные стройки и принудительные общественные работы. Капитал до­стигает подобного объединения иным способом, присущим ему способом обмена со свободным трудом.

{То обстоятельство, что капитал имеет дело не с разобщен­ным, а с комбинированным трудом, подобно тому как он уже сам по себе является социальной, комбинированной силой, — есть тот пункт, который, быть может, следует рассмотреть уже здесь, при анализе общей истории возникновения капитала.}

Во-вторых: население, с одной стороны, может быть доста­точно развито, а, с другой стороны, поддержка, получаемая им благодаря применению машин, — настолько велика, что оказы­вается излишней сила, вытекающая исключительно только из материального, массового объединения (вдревности же всегда имело место это массовое действие принудительного труда), а нужна относительно меньшая масса живого труда.

{Чем больше производство основывается еще на простом фи­зическом труде, на применении силы мускулов и т. д., короче — на физическом напряжении и физическом труде индивидов, тем в большей степени увеличение производительной силы за­ключается в их массовом совместном труде. В эпоху ремесла, являющегося наполовину искусством, возникает противополож­ное явление: обособление и индивидуализация, мастерство одиночного, но некомбинированного труда. В своем действительном развитии капитал комбинирует [V—23] массовый труд с ма­стерством, но делает это таким образом, что массовый труд утра­чивает свою физическую мощь, а мастерство существует не в ра­бочем, а в машине и в фабрике, действующей как единое целое посредством научной комбинации людей и машин. Общественный дух труда получает свое объективное существование вне отдель­ных рабочих.}

Может образоваться особый класс строителей дорог, который применяется государством [vii], или же для этой цели используется часть случайно незанятого населения вместе с определенным количеством мастеров-строителей и т. д., которые, однако, ра­ботают не в качестве капиталистов, а как более искусные слуги. (О категории этого искусного труда и т. д. следует сказать впо­следствии.) Рабочие являются в этом случае наемными рабочими, но государство использует их не в качестве таковых, а как наем­ных слуг.

Для того чтобы капиталист взялся за дорожное строитель­ство на деловых началах, за свой счет {если государство произ­водит подобные работы при помощи государственных подряд­чиков, то делается это все же всегда посредством барщинного труда или налогов}, необходимы различные условия, которые все сводятся к тому, что способ производства, основанный на капитале, уже развился до высшей ступени.

Во-первых: предполагается определенная величина самого капитала, — капитала, сконцентрированного в руках капита­листа, — дающая возможность осуществить работы подобного объема и при столь медленном обороте. Поэтому здесь большею частью применяется акционерный капитал, в форме которого ка­питал достиг своей последней формы, где он существует не толь­ко в себе, в соответствии со своей субстанцией, но и положен по своей форме как общественная сила и общественный продукт.

Во-вторых: от этого капитала требуется, чтобы он приносил проценты, а не прибыль (он может приносить больше чем проценты, но это не является необходимым). Этот пункт здесь еще не подлежит дальнейшему исследованию.

В-третьих: предпосылкой является такое движение на до­роге — прежде всего коммерческое, — чтобы дорога себя оку­пала, т. е. чтобы та цена, которая будет установлена за пользо­вание дорогой, была бы для производителей [пользующихся дорогой] приемлемой, так как давала бы им такую производи­тельную силу, за которую они могли бы дорого заплатить.

В-четвертых: существование потребляющего богатства, вкладывающего часть своего дохода в средства передвижения.

Но главное значение имеют две предпосылки: 1) капитал, который может быть вложен в это дело в требующемся размере и который удовлетворяется процентом; 2) для производитель­ных капиталов, для промышленного капитала должно быть вы­годно оплачивать цену дороги. Так, например, первая желез­нодорожная линия между Ливерпулем и Манчестером стала производственной необходимостью для ливерпульских торгов­цев хлопком и еще больше — для манчестерских фабрикантов.

{Конкуренция может в большей мере вызвать необходимость в строительстве, например, железных дорог в такой стране, где существовавший до этого уровень развития ее производительных сил еще не вынуждал к этому. Вопрос о воздействии конкурен­ции между нациями относится к разделу о международном обмене. Здесь особенно сказываются цивилизующие воздействия капитала.}

Капитал как таковой — предполагая, что он имеется в нуж­ном размере — будет сооружать дороги только в том случае, если сооружение дорог станет необходимостью для производи­телей, в особенности — для самого производительного капи­тала; станет для капиталиста условием получения прибыли. Тогда и дорога станет рентабельной. Но в этих случаях уже предполагается значительный обмен. Это все та же двоякая предпосылка: на одной стороне богатство страны в достаточной степени концентрируется и переходит в форму капитала, для того чтобы предпринять подобные работы в виде процесса уве­личения стоимости капитала; на другой стороне достаточно боль­шие масштабы обмена и препятствия, чинимые ему недостатком средств сообщения, ощущаются в достаточной степени, для того чтобы капиталист мог реализовать стоимость дороги (по частям и поштучно в течение определенного времени) как таковой (т. е. ее использование).

Все всеобщие условия производства, такие, как дороги, каналы и т. д., облегчают ли они обращение, или вообще впер­вые делают его возможным, или же увеличивают производительную силу (как, например, ирригационные сооружения и т. д. в Азии, впрочем, создаваемые правительствами также и в Европе), — для того чтобы их создавал капитал, а не прави­тельство, представляющее общество как таковое, — предпо­лагают высшее развитие производства, основанного на капи­тале. Изъятие общественных работ из прерогативы государства и переход их в сферу работ, производимых самим капиталом, показывает, до какой степени реальное общество конституиро­валось в форме капитала. Какая-нибудь страна, например Соединенные Штаты, может даже в производственном отноше­нии ощущать необходимость железных дорог; несмотря на это, непосредственная выгода, [V—24] извлекаемая производством из существования железной дороги, может быть настолько нич­тожна, что авансирование для этой цели капитала было бы не чем иным, как потерей денег. Тогда капитал перекладывает эти расходы на плечи государства, или же государство, там, где оно по традиции все еще занимает господствующее положение по отношению к капиталу, располагает привилегиями и властью для того, чтобы заставить всех капиталистов отдавать часть их дохода, но не их капитала, на такие общеполезные работы, ко­торые являются вместе с тем всеобщими условиями производства и которые поэтому не являются особенным условием для какого-нибудь отдельного капиталиста; и до тех пор пока капитал не принял форму акционерного общества, он стремится всегда лишь к достижению особенных условий увеличения своей стои­мости, а общие для всех условия он в качестве национальных потребностей взваливает на всю страну. Капитал предпринимает только выгодные — с его точки зрения — операции.

Правда, иногда он рассуждает ошибочно, и, как мы увидим, он вынужден так рассуждать. В таких случаях капитал произ­водит вложения, которые не окупаются или же окупаются только тогда, когда они до известной степени обесценятся. Поэтому во многих предприятиях первоначальное вложение капитала представляет собой убыточное вложение, первые предприни­матели гибнут, и только во вторых или в третьих руках, когда авансированный капитал сократился в результате обесценения, получается прибыль. Впрочем, само государство, и все, что с ним так или иначе связано, принадлежит к этим вычетам из дохода, так сказать, к издержкам потребления — для инди­вида, к издержкам производства — для общества. Сама дорога может настолько увеличить производительные силы, что возни­кает такое движение по ней, благодаря которому она теперь оку­пается. Могут стать необходимыми такие работы и затраты, кото­рые с точки зрения капитала не являются производительными, т. е. содержащийся в них прибавочный труд не реализуется в качестве прибавочной стоимости путем обращения, путем обмена.

Если, например, рабочий работает в течение года по 12 часов в сутки на строительстве дороги, а общественно необходимое рабочее время в среднем равно 6 часам, то рабочий [ежедневно] выполнял прибавочный труд в размере 6 часов. Но если дорогу нельзя продать за 12 часов, а можно, пожалуй, только за 6, то постройка дороги — неподходящее предприятие для капи­тала, и дорожное строительство не является для него произво­дительным трудом, Капитал должен иметь возможность продать дорогу (срок и способ продажи нас здесь не касаются) так, чтобы реализовался и необходимый труд, и прибавочный труд, или же так, чтобы из общего фонда прибылей — прибавочных стоимо­стей — капиталу досталась такая часть, как если бы он создал прибавочную стоимость. Это отношение надо будет исследо­вать впоследствии при рассмотрении прибыли и необходимого труда.

Высшее развитие капитала имеет место тогда, когда всеоб­щие условия общественного процесса производства создаются не посредством вычета из общественного дохода, не посредством государственных налогов (когда доход, а не капитал выступает в качестве рабочего фонда, и рабочий, хотя он и является, как всякий иной, свободным наемным рабочим, все же экономически находится в ином отношении), а посредством капитала как ка­питала. Это показывает, с одной стороны, до какой степени ка­питал подчинил себе все условия общественного производства, и поэтому, с другой стороны, — насколько капитализировано общественное воспроизводимое богатство и насколько все пот­ребности удовлетворяются в форме обмена — также и те потреб­ности индивида, которые положены в качестве общественных потребностей, т. е. те потребности, которые индивид удовлет­воряет не как обособленно существующий в обществе индивид, а совместно с другими индивидами (способ удовлетворения этих потребностей по самой их природе является общественным), — насколько, стало быть, предметы также и этих потребностей не только потребляются, но и производятся посредством обмена, посредством индивидуального обмена.

Что же касается дороги, о которой говорилось выше, то ее постройка должна быть выгодна настолько, чтобы определен­ное рабочее время, будучи превращено в дорогу, точно таким же образом воспроизводило бы рабочему его рабочую силу, как если бы он применял ее [например] в земледелии. Стоимость определяется объективированным рабочим временем, в какой бы форме оно ни объективировалось. Однако возможность реа­лизации этой стоимости зависит от той потребительной стои­мости, в которой она заключена. Здесь предполагается, что дорога представляет собой предмет потребности для общества, предполагается, следовательно, что она обладает потребитель­ной стоимостью. С другой стороны, для того чтобы капитал взялся за дорожное строительство, следует предположить, что оплачивается не только необходимое рабочее время, но и приба­вочное рабочее время рабочего, — следовательно, оплачивается прибыль капитала. (Путем покровительственных пошлин, мо­нополий, государственного принуждения капиталист часто до­бивается подобной оплаты там, где отдельные участники обмена в условиях свободного обмена оплатили бы в лучшем случае только необходимый труд.)

Вполне возможно, что имеющееся налицо прибавочное рабо­чее время не будет оплачено (что, впрочем, может случиться и со всяким отдельным капиталистом). Там, где господствует капи­тал (точно так же, как и при рабстве, при крепостном праве или же при всякого рода повинностях), абсолютное рабочее время рабочего является для него условием того, чтобы он мог прора­ботать необходимое время, т. е. чтобы он мог реализовать для себя в виде потребительных стоимостей время, необходимое для сохранения его рабочей силы. Во всякой отрасли труда конку­ренция затем приносит с собой то, что рабочий вынужден рабо­тать полное время — следовательно, прибавочное рабочее время. Но может случиться так, что это прибавочное рабочее время, хотя оно и содержится в продукте, будет непригодно к обмену. Для самого рабочего — по сравнению с другими наемными ра­бочими — это есть прибавочный труд. Для нанимателя это — такой труд, который хотя и имеет для него потребительную стоимость, как, например, труд его повара, но не имеет никакой меновой стоимости, и, следовательно, в этом случае для нани­мателя не существует никакого различия [V—25] между необ­ходимым и прибавочным рабочим временем.

Труд может быть необходимым, не будучи производитель­ным. Все всеобщие, общественные условия производства — до тех пор пока они еще не могут создаваться капиталом как тако­вым на капиталистической основе — оплачиваются поэтому за счет некоторой части национального дохода, за счет казны, а ра­бочие [создающие общественные условия производства] не яв­ляются производительными рабочими, хотя они и увеличивают производительную силу капитала.

Результат нашего отступления, впрочем, тот, что произ­водство средств сообщения, производство физических условий обращения относится к категории производства основного капи­тала и, следовательно, не составляет особенного случая. Од­нако мимоходом для нас открылась перспектива, которую здесь еще нельзя точно обрисовать: проблема специфического отноше­ния капитала к общественным, всеобщим условиям общественного производства в отличие от условий особенного капитала и его особенного процесса производства.

 

[5) ОБРАЩЕНИЕ КАК МОМЕНТ ПРОЦЕССА КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ПРОИЗВОДСТВА]

 

Обращение протекает в пространстве и времени. Простран­ственное условие — доставка продукта на рынок — относится, с экономической точки зрения, к самому процессу производства. Продукт только тогда действительно готов, когда он находится на рынке. Движение, вследствие которого продукт туда по­падает, относится еще к издержкам его производства. Это движе­ние не составляет необходимого момента обращения как особого процесса движения стоимости, ибо продукт может быть куплен (и даже потреблен) на месте его производства. Но этот простран­ственный момент важен, поскольку он взаимосвязан с разме­рами рынка, с возможностью обменять продукт. Сокращение издержек этого реального обращения (в пространстве) относится к развитию производительных сил капиталом, к сокращению издержек увеличения его стоимости. Являясь в известной мере внешним условием существования экономического процесса обращения, этот момент, однако, может быть причислен также и к производственным издержкам обращения, так что в соответ­ствии с этим моментом обращение само является моментом не только процесса производства вообще, но и непосредственного процесса производства. Во всяком случае этот момент опреде­ляется здесь общим уровнем развития производительных сил и вообще — производства, основанного на капитале.

Этот связанный с перемещением момент (доставка продукта на рынок, что является необходимым условием его обращения, кроме того случая, когда место производства само есть рынок) можно было бы, точнее говоря, рассматривать как превращение продукта в товар. Товаром продукт является только на рынке. (Образует ли доставка продукта на рынок особенный момент или нет — дело случая. Если капитал работает на заказ, то для него не существует ни этого момента, ни превращения про­дукта в деньги как особого момента, Работа на заказ, т. е. соответствие предложения предшествующему спросу, как об­щее или преобладающее положение не соответствует крупной промышленности и никоим образом не вытекает как условие [процесса производства] из природы капитала.)

Во-вторых, момент времени. Это существенным образом от­носится к понятию обращения. Если предположить, что акт перехода товара в деньги закреплен договором, то в этом случае он связан с расходом времени на подсчет, взвешивание, измере­ние. Сокращение этого момента точно так же является развитием производительной силы. Время, затрачиваемое на переход от состояния товара к деньгам, также рассматривается только как внешнее условие этого перехода; этот переход заранее предполо­жен; дело идет о том времени, которое отнимает этот заранее предположенный акт. Это время относится к издержкам обраще­ния. Другое дело — то время, которое вообще протекает до того, как товар перейдет в деньги; или то время, в течение которого он остается товаром, только потенциальной, а не действитель­ной стоимостью. Это время представляет собой чистый убыток.

Из всего сказанного вытекает, что обращение выступает как существенный процесс капитала. Процесс производства не может быть возобновлен до превращения товара в деньги. Устойчивая непрерывность процесса, беспрепятственный и плав­ный переход стоимости из одной формы в другую, или одной фазы процесса в другую, для производства, основанного на ка­питале, является основным условием в совершенно иной сте­пени, чем при всех прежних формах производства.

С другой стороны, при наличии необходимости в подобной непрерывности [процесса производства] его фазы в пространстве и времени распадаются как особенные, безразличные по отноше­нию друг к другу процессы. Таким образом, для производства, основанного на капитале, оказывается случайным, будет иметь место или нет его существенное условие: непрерывность тех раз­личных процессов, которые конституируют весь процесс капи­талистического производства. Снятие этой случайности самим капиталом есть кредит. (Кредит имеет еще и другие стороны; но эта его сторона вытекает из непосредственной природы про­цесса производства и поэтому представляет собой основу необ­ходимости кредита.) Поэтому кредит в сколько-нибудь развитой форме не выступает ни в одном из прежних способов производ­ства. Одалживали и брали взаймы также и при прежних укла­дах, а ростовщичество является даже наиболее древней из допотопных форм капитала, но ссуда и заем столь же мало конституируют кредит, как различные виды труда — промышлен­ный труд, или свободный наемный труд. В качестве существен­ного, развитого производственного отношения кредит истори­чески и выступает только в обращении, основанном на капитале или на наемном труде. (Сами деньги представляют собой одну из форм снятия неравенства времени, требующегося [на производ­ство продукта] в различных отраслях производства, поскольку это время противостоит [V—26] обмену.) Ростовщичество, хотя в своей обуржуазившейся, приспособленной к капиталу форме оно само является формой кредита, в своей добур-жуазной форме, наоборот, выражает недостаток в кредите.

(Обратное превращение денег в объективные моменты произ­водства или в объективные условия производства предполагает то, что эти условия имеются в наличии. Это превращение обус­ловливает существование различных рынков, на которых про­изводитель находит условия производства в виде товара — в ру­ках купца, — рынков (наряду с рынком труда), существенно отличающихся от тех рынков, которые обслуживают непосред­ственное, индивидуальное, конечное потребление.)

В своем обращении деньги превращались в товар, и обменом Д — Т потребление завершало процесс; или же товар обмени­вался на деньги, и в обмене Т — Д деньги либо исчезали, для того чтобы самим снова обменяться на Т, причем этот процесс снова заканчивался потреблением, либо деньги уходили из обра­щения и превращались в мертвое сокровище и лишь мыслимое богатство. Нигде процесс не возгорался сам собою, предпосылки денежного обращения находились вне обращения, и оно по­стоянно нуждалось в новых толчках извне.

Когда оба момента [Д и Т] менялись местами, изменение формы внутри обращения было лишь формальным. Но коль скоро это изменение формы становилось содержательным, оно выпадало из экономического процесса [обращения]; содержание не относилось к самому этому процессу. Ни товар не сохранял себя в виде денег, ни деньги не сохраняли себя в виде товара; каждый из них был или тем, или другим. Стоимость как таковая не сохраняла себя в обращении и посредством обращения, она не доминировала над процессом своего превращения, над из­менением своей формы; сама потребительная стоимость не про­изводилась меновой стоимостью (как это имеет место в процессе производства капитала).

Для капитала само потребление товара не является заклю­чительным актом; оно относится к процессу производства, само является моментом производства, моментом полагания стои­мости. Но и сам капитал, — в каждом из моментов, в которых он выступает то в качестве денег, то в качестве товара, то в ка­честве меновой стоимости, то в качестве потребительной стои­мости, — теперь положен как стоимость, не только формально сохраняющая себя при этом изменении формы, но и как возрастающая стоимость, как стоимость, соотносящаяся с самой собой как стоимостью. Переход из одного момента в другой яв­ляется особым процессом, но каждый из этих процессов есть переход в другой. Капитал, таким образом, полагается как со­вершающая процесс стоимость, в каждом из моментов процесса являющаяся капиталом. Капитал, таким образом, полагается как оборотный капитал; в каждом из моментов он — капитал и одновременно — капитал, совершающий кругооборот из од­ного определения в другое. Пункт возвращения есть вместе с тем исходный пункт и vice versa[viii], а именно — капиталист. Всякий капитал первоначально является оборотным капиталом, продуктом обращения, а точно так же и тем, что производит обращение, описывает его как свою собственную траекто­рию.

Денежное обращение — с точки зрения его нынешней пози­ции — само выступает теперь только как один из моментов обра­щения капитала, а его самостоятельность оказывается всего лишь видимостью. Оно во всех отношениях определено обраще­нием капитала, к чему мы еще вернемся. В той мере, в какой денежное обращение представляет собой самостоятельное дви­жение наряду с движением капитала, эта самостоятельность обусловлена лишь непрерывностью обращения капитала, так что этот момент может быть зафиксирован и рассмотрен сам по себе.

{«Капитал представляет собой постоянно умножающую себя стои­мость, которая больше не пропадает. Эта стоимость обособляется от товара, который создал ее; она как некое метафизическое, невещественное качество всегда остается в руках одного и того же земледельца» (например), «для которого она принимает различные формы» (Sismondi. Nouveaux Principes d'Economie politique. Seconde édition. Tome I, Paris, 1827, стр. 89) [Русский перевод, том I, стр. 185].

«При обмене между трудом и капиталом рабочий требует средства существования, для того чтобы жить, капиталист требует труд, для того чтобы получить прибыль» (Сисмонди, там же, стр. 91) [Русский перевод, том I, стр. 186].

«Предприниматель выигрывает, получает прибыль в результате любого роста производительных сил, порождаемого разделением труда)} (там же, стр. 92) [Русский перевод, том I, стр. 186].

«Продажа труда равносильна отречению от всех плодов труда» (A. Cherbuliez. Richesse ou pauvreté. Paris, 1841, стр. 64).

«Три составные части капитала» (а именно: сырье, орудия, фонд жизненных средств) «не возрастают пропорционально друг другу и не на­ходятся друг с другом в неизменном соотношении на различных ступенях развития общества. Фонд жизненных средств остается неизменным в те­чение определенного времени, как бы быстро ни возрастала скорость производства, а следовательно, и количество продуктов. Таким образом, увеличение производительного капитала не обязательно влечет за собой увеличение фонда жизненных средств, предназначенного образовать цену труда; оно может сопровождаться уменьшением фонда жизненных средств» (там же, стр. 60—63).}

 

ВЛИЯНИЕ ОБРАЩЕНИЯ НА ОПРЕДЕЛЕНИЕ СТОИМОСТИ. ОТЛИЧИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА ОТ ВСЕХ ПРЕЖНИХ СПОСОБОВ ПРОИЗВОДСТВА. ВЫРАВНИВАНИЕ УСЛОВИЙ ОБРАЩЕНИЯ ДЛЯ РАЗЛИЧНЫХ КАПИТАЛОВ

 

{Поскольку возобновление производства зависит от продажи готового продукта, от превращения товара в деньги и обратного превращения денег в условия производства: сырье, орудие, заработную плату; поскольку тот путь, который проходит капи­тал, для того чтобы от одного из этих определений перейти к дру­гому, составляет сферу обращения и эта сфера преодолевается капиталом в определенные промежутки времени (даже расстоя­ние [от производства до рынка] сводится к времени; например, важна не пространственная отдаленность рынка, а та скорость, то количество времени, в течение которого товар достигает рынка), — постольку, следовательно, от скорости обращения, от того времени, в течение которого преодолевается сфера обра­щения, зависит, сколько продуктов может быть произведено в течение данного промежутка времени; как часто в течение данного промежутка времени сможет увеличиваться капитал, воспроизводиться и возрастать его стоимость.

Таким образом, здесь действительно привходит такой момент определения стоимости, который [V—27] не проистекает из непосредственного отношения труда к капиталу. То отноше­ние, соответственно которому тот же самый капитал в течение данного промежутка времени может повторять процесс произ­водства (процесс созидания новой стоимости),очевидно,представ­ляет собой такое условие, которое не положено непосредственно самим процессом производства. Поэтому если обращение и не создает никакого момента в самом определении стоимости, обусловленном исключительно трудом, то от скорости обра­щения зависит та скорость, с которой возобновляется процесс производства, с которой создаются стоимости, — зависят, следовательно, если не стоимости, то, до известной степени, массы стоимостей, т. е. произведение создаваемых в про­цессе производства стоимостей и прибавочных стоимостей на число повторений процесса производства в течение данного про­межутка времени.