БАНКИРЫ СТРАДАЮТ ОТ ОТРАВЛЕНИЯ 2 страница

Несмотря на то, что на протяжении многих лет качество эфира оставляло желать лучшего, в период с 1926 по август 1929 не было произведено ни одного изъятия. Нужды в этом не было, ведь со слов мистера Кэмпбелла «эфир производится ответственными производителями, которые, имхо, не имеют иных намерений, кроме как производить товар высочайшей чистоты, товар, который будет использоваться для такой важной процедуры, как анастезия…»

А вот армейское руководство ощущало, что более прямолинейные и не сентиментальные взаимоотношения с производителями окажется более плодотворным. Подтверждением тому служит тот факт, что в промежуток межу 1923 и 1925 годами Армия вернула 50 000 из 70 000 баллонов с эфиром[26]. Следует полагать, что контракт был заключен с лучшим американским производителем.

Как и в деле с экстрактом спорыньи, последней линией защиты Управления был аргумент о том, что некачественный эфир, который ниже государственного стандарта, скорее всего, безвреден.

В общем, во время проведения серьёзной хирургической операции, жизни пациента и так угрожает достаточная опасность без учёта тех осложнений, возникновение которых возможно вследствие использования грязного эфира.

Так что любой такой пациент будет в негодовании от перспективы выступить в качестве подопытного кролика и проверить на себе продукт некачественный настолько, что от него отказалось армейское руководство. Продукт, не отвечающий требованиям Фармакопеи США. Однако, несмотря на всё это, по мнению представителей правительства, этот эфир недостаточно плох для того, чтобы решительно и быстро очистить от него рынок и предпринять меры для предотвращения распространения подобных продуктов в будущем.

Вот ещё один наглядный пример того, как представители федеральной власти относятся к тому риску, с которым сопряжено попадание на операционный стол. Более вагона (140 000 баллонов объёмом примерно по 110 мг) испорченного эфира, находившегося на складском хранении намного дольше положенного и не удовлетворявшего стандартам качества, было продано некоему Сиднею Коэну, владеющему торговой компанией «Pacific Chemical Company». Это были остатки партии, закупленной армейским командованием для хирургических нужд пятнадцать лет назад и находившиеся на складском хранении до 1926 года, когда вся партия была признана армейским командованием негодной для применения. Данный эфир был выставлен на аукцион, но с условием, что в дальнейшем он не может быть использован в качестве анестетика или продаваться под видом такового третьи лицам. Подразумевалось использование его для технических нужд. Двадцать девять тысяч баллонов, закупленных по цене 7 центов за штуку и маркированных надписью «лучшее из того, что можно произвести… по качеству превосходит эфир, соответствующий требованиям Фармакопеи США», позднее разошлось по больницам по цене 70 центов за штуку в качестве анестетика за три года с 1926 по 1929. В конце концов, остатки этого эфира были конфискованы, а в 1931 году мистер Коэн был оштрафован на 200$.

Сейчас, спустя шесть лет после данного инцидента, против него и его подельников было выдвинуто обвинение в преступном сговоре и открыто уголовное дело. Более двух лет тому назад глава Управления по санитарному надзору США, давая показания перед комитетом сената, признался, что он не знал, как называется компания, выкупившая лот по смехотворной цене 3700$ и нарушившая обязательства предписывающие использование данного эфира. Не имел он представления и о судебном разбирательстве по поводу этой партии.

Следует отметить, что, в сравнении со стандартами правительства, Фармакопеи США, армейское командование считает приемлемым эфир с вдвое большим содержанием посторонних примесей. Оно объясняет это особенностями армейского обращения с эфиром: в армии его часто необходимо переправлять на большие расстояния и в неблагоприятные климатические условия. Однако никто не будет отрицать того факта, что ни один фармацевтический производитель ни под каким предлогом не имеет права продавать подобный эфир для нормального медицинского использования, при котором невозможны те условия о которых рассуждает армейское руководство.

Производители и Управление по санитарному надзору, в поиске всевозможных оправданий своей халатности, стали особо напирать на то, что эфир портится непосредственно в баллонах уже после его изготовления (что никак не объясняет факт того, что в последующие годы количество некачественного эфира на рынке значительно снизилось).

Как бы сильно им не хотелось себя оправдать, подобное объяснение игнорирует тот факт, что причины, по которым эфир был признан некачественным, не имели отношения ко времени и условиям его хранения. Осадок в эфире, наряду с повышенной кислотностью, были результатом производственного брака, для исправления которых, эфир необходимо было подвергнуть повторной обработке. Это нужно было сделать вне зависимости от особенностей законодательства Штата, ведь его качество не соответствовало общим стандартам.

Последующий за реализацией лота шквал судебных уведомлений показывает насколько широко были вовлечены в распространение грязного эфира ведущие производители. В период с сентября 1929 по апрель 1931 было изъято свыше 5 000 баллонов, прежде, чем они дошли до покупателя. Все они были конфискованы и уничтожены. Среди компаний, которым принадлежал изъятый эфир, были: «J. T. Baker Chemical», «Ohio Chemical & Manufacturing», «Mallinckrodt Chemical Works», «Merck & Co», «American Solvents & Chemical», «Milton Elias Company and Brewer». Зачастую в эфире данных производителей обнаруживались изъяны[27], которые невозможно было списать на «неизбежную порчу в баллоне», которым правительство старалось оправдать свою попустительскую практику невыполнения Закона о еде и медикаментах.

В общих чертах судить о качестве доступного в то время эфира можно, основываясь на факте того, что “высококачественный” эфир от известного производителя, по армейским меркам, оказался достаточно плох, причем, армейские стандарты имеют большие допущения чем те, которые применяет Управление по санитарному надзору.

 

Ямайский имбирь

Недавняя шумиха с «имбирным киром[28]» является примером того, насколько большая опасность нашему здоровью таится в неспособности государства обеспечить достаточный контроль над оборотом продуктов питания и медикаментов. Жидкий экстракт имбиря имеет небольшой, но постоянный спрос в медицинской практике. В официальных справочниках его предлагается использовать при желудочных расстройствах и коликах. С недавнего времени его также стали применять в качестве замены алкогольных напитков. Подобное отклонение от медицинского использования имбиря дало Управлению по санитарному надзору возможность снять с себя ответственность по контролю над качеством этого продукта, вне зависимости от целей его применения. В 1924 году эта ответственность была передана Бюро Сухого Закона[29]. Предполагалось, что более строгих требования закона, а так же более частые проверки инспекторов, экипированных фальшивыми усами, топорами и кастетами, оборот этого продукта удастся взять под контроль, то есть сделать то, на что были неспособны менее строгие санитарные нормы.

И действительно, в ходе сенатского расследования, представители Управления по санитарному надзору подтвердили то, что им не хватает ни людей, ни финансирования, чтобы должным образом контролировать оборот этого лекарственного препарата, нелегальное производство которого широко распространено.

В начале 1930-х годов партия ямайский имбирь ненадлежащего качества, содержащая яды способные приводить к частичному или полному параличу, попала на аптечные прилавки и широко продавалась на Западе, Востоке и Юго-востоке. От 15 до 20 тысяч человек, в том числе двадцать престарелых ветеранов «Cолдатского дома», пострадали от его приёма, многие из них погибли. Сопутствующие экономически потери были оценены в 50 миллионов долларов (что примерно в 50 раз больше тех средств, которые ежегодно выделяются Управлению по санитарному надзору).

В одном лишь Миссисипи сообщалось о 8 000 пострадавших (преимущественно негры и бедные белые) от неизвестной примеси, содержавшейся в продукте. По различным оценкам, в городе Уичито, в Канзасе, от «имбирного кира» пострадало 500 человек, в цело же, по довольно «непьющему» Канзасу этот показатель дошёл до 1100 человек. В Кентукки и Луизиане пострадало около 1000 человек, от 300 до 400 в Джорджии, 800 в Теннесси, от 1 500 до 2000 в Оклахоме, при этом 600 из них – в городе Оклахома. В Цинциннати количество пострадавших дошло до 300, а одна тамошняя больница была полностью забита жертвами «имбирного кира». Уже в феврале 1930 в небольшом поселении на 100 человек в Алабаме, находящемуся в 25 милях от ближайшей железной дороги, было зарегистрировано несколько случаев «имбирного» паралича. Даже в Массачусетсе, Род-Айленде и Коннектикуте было несколько сотен пострадавших.

Ядовитая примесь, содержавшаяся в ямайском имбире, приводила к тяжёлым последствиям для здоровья, среди которых - мышечная дегенерация и мышечный паралич, паралич рук и ног, ухудшение состояния артерий, поражение мозга. Зачастую ядовитая примесь приводила к потере контроля над пальцами, в результате чего пострадавшие были не способны даже на то, чтобы завести часы, зажечь спичку или завязать шнурки. В дальнейшем отравление приводило к поражению икроножных мышц, выражавшемуся в неспособности передвигаться без помощи костылей, а в некоторых случаях к абсолютной невозможности ходить. Лишь после девяти-шестнадцати месяцев лечения пострадавшие более-менее восстанавливались и снова начинали ходить.

Как заметил один обозреватель, состоятельные люди не испытывали никаких затруднений с покупкой нелегального алкоголя, они скупали его не бутылками, а ящиками. Те же, у кого не было лишних 12 долларов, и кто имел на напитки не более 50 центов либо доллара, стали покупать в аптеках бутылки с 60 миллиграммами спиртового настойки имбиря, которые они затем вручали продавцу газировки, чтобы тот развел их сладким сиропом. Поначалу «имбирный» паралич был «бедной» болезнью. Но вскоре страховые компании насторожились в связи с тем, что состоятельные граждане – юристы, врачи, аптекари, стоматологи, риэлторы недвижимости – употреблявшие «имбирный кир» стали требовать значительных страховых выплат по болезни или вследствие несчастного случая.

Население не способно противостоять бизнес инициативам даже в случае широкой огласки, что и продемонстрировал «имбирный кир». Факт, что в Массачусетсе случаи отравления продолжали регистрировать в декабре 1930 года – т.е. спустя десять-одиннадцать месяцев после распространения информации об опасности данного зелья для здоровья. Более того – в 1931 году, в Калифорнии было зарегистрировано ещё 150 новых случаев!

Как уже отмечалось, Управление по санитарному надзору посчитало, что должный контроль оборота этого средства невозможен, даже если бы они бросили все свои финансовые и кадровые ресурсы на проверку оптового и розничного рынка. Мы считаем обоснованной оценку их собственных сил. Однако, вместо того, чтобы действовать по мере своих возможностей или запросить дополнительное финансирование у Конгресса для спасения жизней от «имбирной» лихорадки, Управление, по большей части, преспокойно забросило это дело, переведя стрелки на Бюро Сухого Закона. Также, Управление не подумало привлечь внимание конгресса к зияющей законодательной дыре, оставленной в Законе о пищевых продуктах и медикаментах, позволяющей распространять смертельно опасный, загрязненный имбирь под видом “жидкого лекарственного средства”. С подобной маркировкой, Управление было неправомочно изъять его из продажи или как бы то ни было воспрепятствовать его распространению. При перевозке через границу между штатами его достаточно было разлить по бутылькам и склянкам, продавая в дальнейшем в розничных аптеках, портить здоровье населению.

При подобной схеме распространения не существовало ни малейшей угрозы вмешательства со стороны властей.

Разумеется, частично это средство использовалась по назначению. Очевидно, что никакие соображения юридического или морального толка не позволяли Управлению по санитарному надзору отнимать у использующего этот препарат по прямому назначению меньшинства из-за употребляющего его в качестве ликера большинства. Проблемы со здоровьем и возможная смерть последних не вызывала у представителей Управления ни сочувствия, ни интереса.

Действительно, архивные документы показывают, что после того, как ситуация стала критической и требовала немедленных и решительных мер, они откладывались на протяжении нескольких месяцев. Ниже приведён отрывок из слушаний в сенате, иллюстрирующий позицию Управления по данному вопросу:

Сенатор Виллер: В соответствии с положениями закона, существовала лишь одна вещь, которую вы могли и должны были сделать, а именно – изъять данный продукт из продажи.

Мистер Кэмпбелл: Мы сделали это с большой поспешностью.

Сенатор Виллер: Ага, с большой поспешностью, спустя два или три месяца.

Несмотря на то, что вспышка паралича началась весной 1930 года, причина была установлена лишь в сентябре (не Управлением по санитарному надзору, а Американской службой общественного здравоохранения). Как оказалось, проблемы вызывала содержащаяся в препарате примесь TRIORTHOCRESYL PHOSPHATE[30].

Одной единственной порции «имбирного кира» было достаточно, чтобы спустя десять дней после его употребления начала проявляться ранее описанная череда ужасающих симптомов и нарушений функций организма, и это при содержании в нем 0,02% данного вещества. TRIORTHOCRESYL PHOSPHATE дешев и доступен в любых количествах. Его приобретение не вызывает никаких подозрений, так как он широко применяется в производстве лаков, шеллаков (природный лак) и других подобных средств.

Ни один человек не был приговорён к тюремному заключению или выплате штрафов за его неграмотное или злонамеренное применение, которое поставило под угрозу здоровье тысяч людей. В соответствии с Законом о пищевых продуктах и медикаментах, лишь три компании были оштрафованы. Суммы выплат составили $50, $50 и $150. Какой “приятный”закончик! За многочисленные случаи смерти, эпидемии паралича и многомиллионные убытки, над Вами нависнет угроза пятидесятидолларового штрафа или жуткая конфискация одной бочки грязной жижи почти что из имбиря.

 

IX

Производители лекарств

Каждый, кому приходилось искать врача в незнакомом городе или районе, оказывался в затруднительном положении. Вы могли быть вполне уверены, что врач будет выпускником медицинского института, но уверенность в компетенции на этом заканчивается.

Человек, к которому вы идете из-за того, что его кабинет находится в соседнем квартале, возможно, изучал медицину ради собственного благополучия, а медицинские курсы сдал, имея связи. Врач может быть абсолютно несведущим в постоянно меняющихся понятиях медицинской науки отраженной в непрерывном потоке замысловатой литературы. Он может полагать, что прогресс в медицине ограничен моментом, когда он получил диплом, и что доктору и его пациенту достаточно лишь небольшого объема знаний, подходящего для большинства случаев и состояний.

То, что он может быть морально не подготовленным к медицинской практике также не важно. Он «в деле» на всю жизнь. Если вы столкнулись с одним из таких врачевателей, то вы не пациент, а клиент.

А для клиента или покупателя действует старое правило - качество на его страх и риск, также как и с продавцом одежды или обуви. Но для того, кто идет к незнакомому врачу все же есть положительный момент ­- врач, вероятно, выпускник медицинского института, придерживается определенных стандартов и норм, человек от медицины должен знать хоть что-то.

Но что же на счет производителей и продавцов медикаментов, которые не обязаны заканчивать даже начальную школу или вообще как-либо демонстрировать свою компетентность. Им позволено выписывать лекарства, произведенные на неконтролируемых и не инспектируемых фабриках, тысячам и сотням тысяч людей, позволено «ставить диагноз» заранее и лечить с полной уверенностью практически каждую болезнь, от которой когда-либо страдали люди. Какова квалификация этих людей занимающих место врачей в миллионах домов?

Существует небольшая мера безопасности, когда мы доверяем здоровье неизвестному врачу. А существует ли какая-то защита, когда мы доверяем наше здоровье производителю секретных, так называемых, патентованных лекарственных средств? К счастью ответ предоставлен в отчетах Бюро Расследований Американской Медицинской Ассоциации и в некоторых отчетах Правительства.

Хотя Американская Медицинская Ассоциация, в соответствии со строгой врачебной «этикой», не посчитала необходимостью разоблачить каким бы то ни было прямым способом некомпетентность врачей, за исключением тех, кто занимался очевидным мошенничеством, Бюро Расследований под умелым руководством доктора Артура Крэмпа, давно и пристально изучает жизнь и деятельность производителей медикаментов.

Портрет Уильяма Бэйли занимает почетное место в галерее мошенников. Как Вы думаете, какой была карьера Бэйли, прежде чем он создал Radithor,средство, содержащее радий, которое не так давно убило состоятельного предпринимателя Байерса, и чем занялся Бэйли после этого?

Бэйли был в автомобильном бизнесе до того как он “открыл” радий. Работая под звучным названием «Машиностроительная Корпорация Карнеги»[31] в заброшенной лесопилке и с одним ящиком инструментов, на своей “фабрике”, он рассылал рекламные проспекты по всему миру, выклянчивая заказы на новые автомобили стоимостью $600. В качестве предоплаты он просил $50. Давая публике веру в то, что «Машиностроительная Корпорация Карнеги» связана со «Сталелитейной Корпорацией Карнеги»[32], Бэйли фактически получил около 1500 заказов. 8 мая 1915 года «New York Times» сообщила об аресте Бэйли после расследования его деятельности в Федеральных органах власти. Он был признан виновным и осужден в Нью-Йорке в декабре 1915 года. У Бэйли был еще одно свидание с законом в январе 1927 года, на котором он признал себя виновным в незаконной медицинской практике в Нью-Джерси.

Несколько лет спустя, он появился в записях Бюро Расследований как президент «Associated Radium Chemists, Inc.» (Объединенная корпорация радиевых химиков) в Нью-Йорке, продавая запатентованные средства: «Dax»– от кашля, «Clax» – от гриппа и «Linarium» – “лечебную” мазь с радием.

Но главным продуктом был «Arium», широко рекламируемый как “радий в таблетках”. Несколько партий «Arium», на которые Бэйли нанес неверную маркировку (вместо того чтобы оставить эту чушь для рекламы), были изъяты Департаментом Сельского Хозяйства, которое посчитало заявленные свойства ложными и мошенническими.

Еще одной микстурой Бейли был «Thorone», созданный в компании «Thorone Company» в Нью-Йорке, в описании значилось, что средство в 250 раз активнее, чем радий. «Thorone» был рекомендован особенно при половом бессилии, кроме этого, он был «показан против эндокринных, иммунных и патологических состояний».

Следующим предприятием Бэйли стала шарашка «American Endocrine Laboratories» (Американские Лаборатории Эндокринологии), расположенная также в Нью-Йорке и ее средство «Radiendoorinator». Здесь он сделал большой шаг. До него наконец дошло, что во-первых, среди обеспеченных сограждан множество доверчивых простаков, и, во-вторых, чтобы их привлечь достаточно заявить что средство “лечит” от всех болезней и состояний. Так появилось еще одно творение – «Radiendoorinator» продаваемое за тысячу долларов и рекомендуемое от всего, начиная с ацидоза до диабета, прыщей и плохой памяти. «Radiendoorinator» якобы являлся источником гамма-лучей, которые могли «ионизировать железы внутренней секреции» (полная чепуха с научной точки зрения).

И наконец, появился величайший шедевр – «Radithor»– о котором уже было рассказано ранее. В январе 1932 года Федеральная Торговая Комиссия приказала Бэйли перестать представлять «Radithor» как безвредное средство способное излечить 160 болезней и состояний, как было указано в рекламе.

Ко времени как умер Байерс, Бэйли уже перешел с «Radithor» на «Bioray» от «Bioray Company», на этот раз с главным офисом в East Orange, Нью-Джерси. «Bioray» являлся очередной фикцией, этот гаджет должен был излучать непрерывный поток гамма лучей. За мошенничеством с «Bioray» последовало еще одно с устройством «Thoronator» от «Thoronator Company» расположенной на 617 Центральном Авеню, East Orange, Нью-Джерси.

«Thoronator» имел незначительное отличие от предыдущих изобретений Бэйли. Этот являлся «Источником здоровья для каждого дома и офиса». «Thoronator» представлял собой маленький стеклянный пузырек, в котором помещалось около двух унций воды в которой плавал, как утверждалось, излучающий цилиндр с тороном (изотоп радона). Покупателю предлагалось заполнять пузырек водой из-под крана и пить ее так часто, как он пожелает. Вода «чудесным образом» преобразуется «в настоящую радиоактивную воду, богатую живительными лучами, такую же, как в самых известных лечебных источниках».

В марте 1932 года Бэйли стал руководителем еще одного предприятия – «Adrenoray Company» – оно внедряло на рынок «Adrenoray», которое рекламировалось как радиоактивный пояс, состоящий из пяти дисков, каждый из которых содержит «дозированное количество чистого радия, постоянно излучающего определенный объем умеренных, проникающих, стимулирующих гамма лучей».

Пояс с дисками надевался в районе надпочечников, которые «ионизировались затем постоянным биопозитивным излучением». Если бы диски на самом деле содержали небольшое количество радия, Бэйли, вероятно, имел бы на своем счету больше смертей.

Вот окончательная оценка Бюро о деятельности Бэйли:

«Очевидно, что Бэйли, основатель этого мошенничества, обнаружил, что можно иметь большие прибыли и выйти сухим из воды в медицинской, а не в автомобильной области. Это, несомненно, потому, что судебные коллегии чаще осуждают тех, кто продает поддельные акции промышленных предприятий, чем тех, кто продает бессмысленные и опасные продукты для лечения человеческих недугов. По закону, человеческая жизнь все еще является одним из самых дешевых товаров цивилизации». (Эта странная слепота закона в отношении опасных лекарств и ядов уже рассматривалась в этой книге).

Мы не видим ни одного допустимого оправдания, позволяющего человеку без знаний в медицине и с пренебрежительным отношением к человеческой жизни продолжать свою карьеру, продавать общественности лекарственные средства и медицинские приборы любого рода.

Далее, в «галерее мошенников» Бюро Расследования висит портрет Уайта (J. White), главы «Лабораторий Уайта, Фармецевтов-технологов» (The White Laboratories, Manufacturing Chemists) из Чикаго.

Уайт с нахальством, свойственному лишь полному невежде, распространял рекламу «Scar-Pox», которое “излечивало” скарлатину и оспу за три дня. Бутылочка с пинтой «Scar-Pox», продававшаяся за $15, по результатам анализа содержала разбавленный в воде гидротартрат калия, фактической стоимостью не более полцента. Эта ерунда должна была быть использована не в качестве профилактического средства, а «только при таких заболеваниях, как скарлатина или оспа». На нее следовало полагаться даже в предсмертной агонии, что было указано в инструкции - если больной оспой находился без сознания и нуждался в неотложной помощи, его «следовало принудительно напоить».

Следователь из Американской Медицинской Ассоциации направившийся по адресу «Лабораторий Уайта» на улицу South La Salle 309 в Чикаго, с трудом обнаружил офис Уайта, который делил площадь с бюро по трудоустройству «All Trades Employment Bureau» и «Chicago Garage Owner’s exchange». Он спросил Уайта о том, где же находятся его «Лаборатории», на что тот ответил, что они у него дома. Пожелал ли Уайт предоставить информацию о своем продукте? Нет. Откуда он взял основу для формулы «Scar-Pox»? У немецкого ученого. (в самых “крутых” журналах чаще всего немецкие ученые совершают загадочные открытия – сомнительный комплимент для немецкой науки[33]). Проводились ли испытания средства «Scar-Pox» в Соединенных Штатах? О, да. Три раза в Калифорнии и один раз в Чикаго. Но очевидно, что они проводились не врачами.

«Одной из самых поразительных особенностей современной цивилизации (резюмирует Бюро Расследований) является тот факт, что любой человек, несведущий в медицине и фармацевтике, может создать свои фантастические, бесполезные микстуры и продавать их в качестве лекарств от самых известных, тяжелых заболеваний, и не существует никаких правовых механизмов, чтобы его остановить, разве что “изобретатель” настолько неграмотный, что нарушает государственный Закон о пищевых продуктах и медикаментах или почтовое законодательство».

Пэкстон (W.H. Paxton) из Бирмингема, штат Алабама, узнал все, что может узнать о медикаментах и лекарственных средствах слуга, работающий в доме доктора Ханта. (Надо признать, что такое медицинское образование намного превосходит знания среднестатистического мошенника). На скорую руку, он совершил открытие того, что ускоренный метаболизм способен устранить из организма яд и вообще любую болезнь. Под такими названиями как «American Cross Chemical Company» и «American Cross Bearers», он продавал “разгоняющие кровь” лекарства с ежегодным оборотом в 24000 флаконов. Этот бизнес продолжался с 1907 по 1929 год. В 1921, спустя почти 14 лет бойкой торговли, Департамент Сельского Хозяйства занялся расследованием дела Пэкстона. Основными средствами, которыми торговал Пэкстон были: «Pax 2 New Life Savers», «Compound Syrup of Fruit Juices» и «Pax 3 in 1 Healing Antiseptic and Liniment». По его заявлению они могли излечить рак, гонорею и множество других болезней. Средства Пэкстона были расценены как мошеннические, и его компании было отказано в осуществлении почтовых отправлений в июле 1929 года (спустя 22 года!).

Несомненно, вопрос почтового мошенничества и распоряжение об отказе в почтовой доставке не помешает его бизнесу с оборотом $75000, наверняка он как и прежде осуществляет продажи своих микстур под другими названиями.

Еще один типичный случай, из докладов Бюро Расследований, связан с Мэтью Ричардсом и препаратом «Eksip», который лечит диабет. Опасный характер данного вида медицинского шарлатанства был описан в Журнале Американской Медицинской Ассоциации в 1922 году, и вновь в 1926. Бизнес велся посредством почтовых отправлений до тех пор, пока он не был остановлен Почтовым Ведомством и Управлением по санитарному надзору до февраля 1931 года. «Eksip» состоял в основном из карбоната магния, обычного талька и крахмала, бесполезной смеси, которая могла бы быть безвредной, если бы Ричардс не рекламировал ее как средство от диабета, принимая которую, можно есть все что угодно. Вне сомнений, этот опасный совет привел к смерти многих больных диабетом. В 1928 году этого средства было продано на сумму свыше $90 000. (Сколько при этом человек умерло в Америке – не известно).

Рассмотрим историю Ричардса и его средства «Eksip», предоставленную нам следователями Почтового Ведомства. Ричардс родился в Германии, получил только четырех- или пятилетнее школьное образование. С 1886 по 1895 год он был парикмахером, сначала в Голландии, а затем в Англии. Прибыв в Нью-Йорк в 1895 году, он стал представителем союза парикмахеров.

«Eksip» был создан в 1921 году на основе формулы «доктора Stein-Callenfels… знаменитого европейского специалиста, который получил ее потратив на исследования всю свою жизнь и поразил этим открытием других европейских специалистов». Однако, доктора Stein-Callenfels’а никогда не существовало.

Практически, как и остальные мошенники, Ричардс активно использовал рекомендации. В 1929 году, он использовал рекомендацию некого Майерса (J.C. Meyers) из Чарльстона, Южная Калифорния: «Я живая реклама препарата Eksip… если бы не Eksip и благословение Бога, то я давно был бы мертв». Но, увы, в 1929 году, Майерс уже был мертв. Он умер от диабета за пять лет до того, как было объявлено, что «Eksip» его “вылечил”.Ричардс предоставил свидетельские показания живого человека на судебном слушании – Льюиса Смита, диабетика, который утверждал, что благодаря «Eksip» «ему больше не нужно придерживаться диеты». Спустя всего три дня после этих показаний, когда судебные разбирательства еще продолжались, Смит умер – от диабета.

Бюро Расследований сожалеет о том, что «для того, чтобы доказать факт мошенничества в этом бизнесе, Правительству необходимо провести обширное расследование (протоколы показаний занимают 1284 страницы), потратить большую сумму бюджетных денег и время, вызвать экспертов от медицины и фармакологии, рассмотреть этот вопрос, как будто он имеет спорную научную подоплеку. Все это необходимо, для иначе решать соответствия с нашей правовой концепцией, ведь человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана».

Все же более плачевным, лежащим в основе дорогостоящих и нелепых судебных разбирательств федеральных правоохранительных органов, является тот факт, что такому человеку как Ричардс, позволено заниматься этим бизнесом, и будучи признанным виновным в опасном мошенничестве, позволено продолжить торговлю лекарственными средствами, просто изменив название компании и патентованного средства – создав, таким образом, новую работу для почтовых инспекторов и сотрудников правоохранительных органов.