Использование полученной информации 1 страница

Далее я хочу рассмотреть материал, который позволит вам правильнее понимать информацию об эмоциях, предоставляемую лицами других людей и вашими собственными автоматическими реакциями. Вполне очевидно, что следует делать, когда печаль отчетливо проявляется на чьем–то лице, как у мальчика из Тузлы, у Бетти Ширли и у Евы на снимках 3, И, К и Ф. На всех этих снимках люди, испытывающие печаль, не пытаются ее скрывать. Когда печаль проявляется в предельной форме, человек, показывающий такое выражение, может ощущать эту эмоцию на своем лице и ожидать, что другие смогут узнать об испытываемом им чувстве. Выражение лица сигнализирует о потребности в утешении — иногда для этого вам достаточно положить ему руку на плечо или сказать ему несколько теплых слов.

Ну а если на лице проявляются только слабые симптомы, подобные тем, которые вы видели на снимках А, В и Л? Что вам следует делать с этой информацией? Вспомните, что выражения эмоций никогда не говорят вам об источнике эмоций, — ведь есть много причин, по которым человек может испытывать, к примеру, печаль. Не уверяйте себя в том, что вы знаете, почему человек опечален. Когда вы видите слабое выражение эмоции, нельзя сказать наверняка, хочет ли человек, чтобы вы знали о его чувствах, и вам не следует полагать, что вы должны притворяться, будто его чувства вам известны. Одно дело, когда вы видите слабые признаки эмоции, а другое дело, когда вы видите выражения эмоции на лицах Бетти Ширли или мальчика из Тузлы; эти двое прекрасно знают, что они чувствуют и что отражается на их лицах, а вы обязаны реагировать на проявления их чувств.

Если выражение эмоции трудноуловимо, то первый вопрос заключается в том, является ли это выражение симптомом начинающейся печали, слабой печали, предчувствием разочарования или же это выражение является признаком сильной, но контролируемой печали, испытываемой человеком? Иногда вы можете сказать, что это такое, непосредственно в тот момент, когда оно возникает. Если оно возникает в самом начале беседы, то скорее это не начало наступающей печали, а предчувствие печали — печали, импортированной из памяти или из ранее произошедшего события. Если выражение печали возникает во время беседы, то оно может быть симптомом начинающейся печали или более сильной, но контролируемой печали. Все зависит от того, о чем вы говорите со своим собеседником.

Предположим, что одно из таких слабых выражений печали появляется у вашего подчиненного, когда вы сообщаете ему о его перспективах на получение повышения. Это может быть выражение ожидаемой печали, или, если новость не очень хорошая, выражение легкой печали, или, если новость совсем плохая, выражение контролируемой более сильной печали. Если вы знаете, что чувствует человек, то это не значит, что вы обязательно захотите это открыто подтвердить. Многое зависит от ваших отношений с этим человеком. К тому же эта информация окажется для вас полезной при определении того, как вы будете реагировать на этого человека сейчас или позднее.

В некоторых ситуациях взаимодействия с людьми простое выражение сожаления по поводу доставленного им разочарования может оказаться очень полезным. Но подобное выражение сожаления может унизить или даже разгневать некоторых людей, поэтому при общении с ними в таких ситуациях лучше не говорить ничего. Признание его разочарования или заявление об испытываем вами сожалении может показаться неискренним или даже вызвать гнев. Но если имеется другая возможность для развития карьеры этого человека, то подтверждение вами обоснованности его разочарования одновременно с предложением помощи при появлении следующей вакансии может обеспечить укрепление ваших отношений.

Еще один серьезный вопрос заключается в том, насколько важной является плохая новость, которую вы собираетесь сообщить. Если она действительно несет этому человеку несчастье, то тогда тонкий намек на печаль может стать результатом попытки ослабить проявления других, гораздо более сильных чувств. Если это так, то любое признание вами вашего понимания того, что он чувствует, может вызвать более интенсивное проявление этих печальных чувств. Вы хотите, чтобы это произошло? Вы берете из выражения лица человека ту информацию, которую он пытается от вас скрыть. Стоит ли вам демонстрировать или комментировать ее? Предположим теперь, что плохую новость от своего начальника получаете вы и выражение легкой печали появляется на его лице, когда он сообщает вам, что вы не получите повышения. Вероятно, это означает, что начальник вам симпатизирует, что он сожалеет о необходимости сообщить вам плохую новость. Чем обусловлено желание подсластить горькую пилюлю: симпатией к вам, несогласием с таким решением высшего руководства или проявлением сочувствия к вам после появления на вашем лице признаков легкой печали? Намек на печаль на его лице не сообщит вам ничего нового, но он позволит вам понять, что начальник озабочен случившимся, а это стоит отметить. Не исключено, что это фальшивое выражение озабоченности, но большинство мышечных сокращений, придающих лицу выражение печали, не так–то легко выполнить преднамеренно.

Если бы легкое выражение печали появилось на лице вашего друга, когда он рассказывал вам о полученной им плохой новости, то вы могли бы захотеть пойти дальше. Вы могли бы пожелать вербально выразить ваше огорчение, высказать сочувствие по поводу его непростого положения и дать ему возможность полнее раскрыть свои чувства. И вновь вы должны помнить о том, что это выражение может быть результатом попытки контролировать или скрыть более сильную печаль. Есть ли у вас право вторгаться в частную жизнь вашего друга? Были ли ваши прошлые отношения достаточно искренними, для того чтобы он мог рассчитывать на получение от вас ободрения и утешения? Не будет ли лучше ограничиться ни к чему не обязывающим: «У тебя все в порядке?» — и предоставить другу самому решать, стоит ли ему подробнее рассказать о своих чувствах?

Предположим, что такое выражение появляется на лице вашей двенадцатилетней дочери после того, как вы спрашиваете ее о том, как она провела сегодняшний день в школе. Как отец вы имеете право, а кто–то сказал бы, что вы просто обязаны, знать о чувствах вашего ребенка. Однако, вступая в пору отрочества, ребенок все активнее защищает свое право на неприкосновенность своей собственной жизни, право самому решать, кому и о чем рассказывать. Были ли ваши отношения близкими и можете ли вы потратить свое время на расспросы именно сейчас, даже если ваш комментарий по поводу ее чувств вызовет поток слез? Я считаю, что лучше спрашивать, лучше получать подтверждения случившегося, чем притворяться, что ничего не произошло. Но это мой стиль отношений, и он не обязательно должен стать вашим. Есть тонкая грань между назойливостью и безразличием, и вы можете, не переходя ее, проявить свою заботу о человеке. Если речь идет о подростке, то, возможно, будет разумно дать ему шанс самому разобраться в случившемся, просто спросив: «У тебя все в порядке?» или «Тебе нужна какая–то помощь?»

Печаль часто проявляется при прощании, когда два человека, беспокоящиеся друг о друге, предвидят долгую разлуку. Чаще всего, хотя и не всегда, для большинства таких форм отношений уместным оказывается проявление сожаления при расставании. Одни люди настолько плохо переносят печальные чувства, что им очень трудно открыто подтверждать их наличие у себя. Другие люди могут полностью утрачивать контроль над собой, когда испытываемое чувство печали требует словесных комментариев. Если бы в ваших отношениях фактор разлуки играл действительно важную роль, то вы наверняка понимали бы другого человека достаточно хорошо, для того чтобы знать, как вам следует проявлять свои реакции.

Эти примеры призваны показать, что само по себе наличие информации о чувствах, испытываемых человеком, ничего не говорит вам о том, как вам следует действовать. Оно не дает вам права и не налагает на вас обязанности сообщать этому человеку о том, что вы знаете о его чувствах. У вас есть разные варианты действий в зависимости от того, что представляет собой человек и какие у вас с ним сложились отношения, каковы особенности текущего момента и какое поведение будет для вас более комфортным. Но обнаружение печали, когда она еще слаба, не скажет вам о том, что с человеком происходит или произошло что–то важное, что это событие сопряжено с утратой и что этот человек нуждается в утешении. Само по себе появление выражения печали не скажет вам, подходите ли вы на роль утешителя и уместно ли будет утешать человека в данный момент. Перед тем как обращаться к следующей главе, приведите в порядок ваши нервы. Она посвящена самой опасной эмоции — гневу. Не начинайте читать ее, прежде чем вы успокоитесь и почувствуете себя в состоянии померяться силой с этой эмоцией.

Глава 6. Гнев

Лицо человека, готового к нападению и проявлению жестокости, выражает гнев. Демонстрант–сепаратист справа только что ударил канадского полицейского, а демонстрант слева собирается это сделать. Однако мы не знаем, что произошло до этого момента. Атаковал ли полицейский демонстранта? Действовал ли демонстрант в рамках необходимой самообороны или же его насилие было ничем не спровоцировано? Является ли реакция на нападение темой для гнева, универсальным триггером, приводящим в действие эмоцию гнева?

Ученые, изучающие эмоции, предложили множество разных тем для гнева, но пока что нет доказательств того, что какая–то из них является главной; фактически для этой эмоции могут иметься комбинированные темы.

Наиболее действенным СЃРїРѕСЃРѕР±РѕРј вызвать гнев Сѓ детей – РёРЅРѕРіРґР° РѕРЅ используется учеными–психологами для изучения этой эмоции – является физическое вмешательство посредством удерживания СЂСѓРє ребенка таким образом, чтобы РѕРЅ РЅРµ РјРѕРі РёРјРё СЃРІРѕР±РѕРґРЅРѕ пользоваться.^[101] Это является метафорой РѕРґРЅРѕР№ РёР· наиболее частых причин гнева детей Рё взрослых: создание препятствий тому, что РѕРЅРё намереваются делать. Если РјС‹ думаем, что вмешательство было преднамеренным, Р° РЅРµ случайным или вынужденным, если мешающий нам человек намеренно решил создавать нам помехи, то наш гнев может стать ещё сильнее. Разочарование чем СѓРіРѕРґРЅРѕ, даже неодушевленным предметом, также может вызвать гнев.^[102] РњС‹ можем испытать разочарование даже из–за ослабления нашей памяти или какой–то РґСЂСѓРіРѕР№ физической или умственной способности.

Когда кто–то пытается причинить нам физический вред, то вероятными реакциями на такую угрозу будут гнев и страх. Если кто–то пытается нанести нам моральный вред, оскорбляя нас, глумясь над нашим внешним видом или очерняя нашу деятельность, это также, вероятно, вызовет гнев и страх. Как отмечалось в предыдущей главе, у человека, отвергнутого своей возлюбленной, возникает не только печаль, но и гнев. Некоторые супруги или любовники, приходящие в ярость из–за того, что их бросают, наносят побои тем, кто их оставляет. Гнев контролирует, гнев наказывает, гнев мстит.

Одна из самых опасных особенностей гнева состоит в том, что он сам порождает гнев и этот циклический процесс может развиваться по нарастающей. Надо иметь ангельский характер, чтобы спокойно реагировать на проявления гнева другого человека, особенно когда его гнев кажется неоправданным и высокомерным. Таким образом, гнев другого человека сам может рассматриваться как еще одна причина гнева.

 

Разочарование тем, как действовал человек, также может вызвать наш гнев, особенно если Рє этому человеку РјС‹ глубоко привязаны. Может показаться странным, что РјС‹ можем гневаться сильнее всего РЅР° тех, РєРѕРіРѕ РјС‹ больше всего любим, РЅРѕ именно эти люди СЃРїРѕСЃРѕР±РЅС‹ причинить нам самое сильное душевное страдание. РќР° ранних стадиях романтических отношений РјС‹ можем услаждать себя разными приятыми фантазиями Рѕ предмете нашего обожания Рё испытывать гнев, РєРѕРіРґР° РѕРЅ РЅРµ соответствует нашему придуманному идеалу.^[103] Нам также может казаться более безопасным проявлять гнев РїРѕ отношению Рє близкому, Р° РЅРµ незнакомому человеку. Другая причина, РїРѕ которой РјС‹ можем гневаться сильнее всего РЅР° тех, Рѕ РєРѕРј РјС‹ искренне заботимся, состоит РІ том, что эти люди хорошо знают нас, знают наши страхи Рё слабости Рё РІСЃРµ то, что может уязвить нас болезненнее всего.

Мы можем разгневаться на человека, даже совершенно незнакомого нам, если он пытается оправдывать оскорбляющие нас поступки и убеждения. Нам даже не нужно встречаться с этим человеком, так как мы можем испытать глубокий гнев, просто прочитав о том, что кто–то осуществляет действия или пропагандирует идеи, с которыми мы принципиально не согласны.

Сторонники эволюционной теории Майкл Мак–Гуайр и Альфонсо Троиси^[104] выдвинули весьма интересное предположение о том, что люди обычно демонстрируют разные «поведенческие стратегии» в ответ на разные причины, темы и вариации гнева. Действительно, есть основания полагать, что разные причины гнева не будут вызывать гнев одного типа или одной интенсивности. Когда кто–то отвергает или разочаровывает нас, мы можем попытаться причинить ему вред, хотя попытка причинения вреда грабителю может стоить нам жизни.

Кто–то может утверждать, что фрустрация, гнев другого человека, угроза нанесения ущерба и потеря возлюбленного являются вариациями одной и той же темы вмешательства. Даже гнев на того, кто защищает неправильные, с нашей точки зрения, действия и идеи, также может рассматриваться как вариация этой же темы. Но я полагаю, что людям важно рассматривать эти факторы как разные триггеры и определять для себя, какой из них является самым мощным, самым горячим триггером гнева. Слово «гнев» охватывает ряд родственных эмоциональных состояний. Существует несколько разновидностей этой эмоции: от легкого раздражения до ярости. Они различаются не только по силе испытываемого чувства, но и по типу испытываемого гнева. Негодование — это уверенный в своей правоте гнев; угрюмость — это пассивный гнев; озлобление наступает тогда, когда приходит конец терпению. Мщение — это тип вызванных гневом действий, обычно начинающихся после периода размышления о полученном оскорблении; иногда эти действия носят более жестокий характер, чем спровоцировавший их поступок.

Если гнев краток, то он может проявляться в виде негодования, но длительное недовольство — это уже совсем другое. Если человек поступил, по вашему мнению, несправедливо, вы можете не простить ему этого и затаить на него обиду на долгий срок, иногда на всю жизнь. Это не значит, что вы будете постоянно испытывать гнев, но всякий раз, когда вы будете видеть этого человека или думать о нем, гнев будет закипать у вас в груди. Чувство обиды может стать подобным незаживающей ране и регулярно напоминать о себе. Оскорбленный человек может постоянно размышлять о нанесенном ему оскорблении. Обычно в таких случаях вероятность мщения значительно повышается.

Ненависть — это длительная и прочная неприязнь. Мы не испытываем постоянного гнева на того, кого мы ненавидим, но встреча с этим человеком или даже услышанное сообщение о нем может легко пробудить в нас гневные чувства. Мы также с большой вероятностью испытываем отвращение и презрение к ненавидимому нами человеку. Подобно чувству обиды, ненависть также обычно бывает продолжительной и нацеленной на конкретного человека, но при этом она носит более общий характер, в то время как чувство обиды вызывает отдельные поступки. Ненависть также может пылать в человеке годами, заставляя его часто думать о том, кто нанес ему оскорбление.

Трудно понять, как следует классифицировать ненависть и длительное чувство обиды. Их нельзя отнести к эмоциям, так как они длятся слишком долго. Они не являются настроениями по той же причине, а также потому, что нам известно, почему человек вызывает нашу ненависть и чувство обиды, в то время как причина нашего настроения обычно остается нам неизвестной. Я даже подумывал о том, чтобы назвать чувство обиды эмоциональным отношением, а ненависть — эмоциональной привязанностью наряду с романтической и родительской любовью. Таким образом, я хотел подчеркнуть, что эти чувства содержат признаки гнева, но не являются гневом как таковым.

В прошлой главе я утверждал, что сообщением, передаваемым выражением печали, является мольба о помощи. Гораздо труднее определить единственное сообщение для эмоции гнева. Слова «прочь с моего пути», по–видимому, частично выражают суть этого сообщения, т.е. содержат угрозу источнику помехи. Однако такое сообщение, по–видимому, не подходит для гнева, вызванного гневом другого человека или гневом, испытываемым в отношении человека, о котором можно прочитать в газете, что он совершил какие–то возмутительные поступки. А иногда гнев является чувством, вызванным желанием не просто убрать со своего пути человека, наносящего оскорбления, но и причинить ему вред. Гнев редко испытывается подолгу сам по себе. Часто страх сначала предшествует гневу, а затем опять приходит ему на смену: страх перед потенциальным вредом, который может причинить объект гнева, или страх перед собственным гневом, страх перед потерей контроля над собой, страх перед причинением вреда другим людям. Некоторые люди испытывают смесь отвращения и гнева, когда получают отпор от человека, которого они пытались атаковать. Или отвращение может быть направлено на себя самого за проявленный гнев, за неспособность контролировать свои эмоции. Некоторые люди испытывают вину или стыд за проявленный ими гнев.