Языковая ситуация после революции 1905 г

Положение национальных меньшинств кардинально изменилось после революции 1905 г. Общая демократизация дала толчок развитию самых разных аспектов их культур. Все формальные ограничения на функционирование языков в России были сняты. Революция вызвала к жизни широкий спектр партий, каждая из которых высказывалась по национальному и языковому вопросам. Монархисты в своих программных документах настаивали на "едином Русском Государственном ЯЗЫКЕ, едином Русском ЗАКОНЕ и единой Русской Государственной ШКОЛЕ" [Несостоявшийся... 1992: 38]. Октябристы признавали "безусловное равенство в правах всех русских граждан" "без различия национальности и вероисповедания", "широкие права на удовлетворение культурных нужд", но полностью исключали федерализм [Там же: 41]. Кадеты отстаивали "полную свободу употребления различных языков и наречий в публичной жизни" и выдвигали идею создания нетерриториальных национальных культурных союзов, которые должны получать финансовую поддержку государства [Там же: 43]. Эсеры стремились к построению демократической федеративной республики с территориально-национальной автономией; так же были склонны трактовать программный пункт РСДРП о самоопределении меньшевики. Большевики признавали за народами право отделения, а необходимость официально провозглашенного государственного языка отрицали.

В И. Ленин пишет: "Что означает обязательный государственный язык? Это значит практически, что язык великороссов, составляющих меньшинство населения России, навязывается всему остальному населению России <...> мы, разумеется, стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность научиться великому русскому языку. Мы не хотим только одного: принудительности <...>. Русские марксисты говорят, что необходимо отсутствие обязательного государственного языка при обеспечении населению школ с преподаванием на всех местных языках" (Ленин В. И. Поли, собр. соч. Т. 24. С. 293-295).

Языковые проблемы начинают всерьез интересовать либеральную интеллигенцию. Если прежде в этом контексте обычно обсуждались лишь права Польши и Украины (в последнем случае точка зрения либералов была далека от однозначности), то в период между двумя революциями возникает интерес к национально-языковым проблемам всех народов. Выразителем крайне левых для либерала взглядов по этим вопросам был И. А. Бодуэн де Куртенэ, писавший в 1905 г.: "Ни один язык не считается государственным и обязательным для всех образованных граждан, но, по соображениям наименьшей траты времени, языком центральных государственных учреждений, языком общегосударственной думы должен быть язык преобладающей численно национальности, язык обоих государственных центров, Петербурга и Москвы, язык великорусский. Тем не менее в общегосударственной думе не может быть воспрещено употребление других языков, хотя оно и явится вполне бесцельным с практической точки зрения. Каждому гражданину предоставляется право сноситься с центральными учреждениями государства на своем родном языке. Дело этих центральных учреждений – обзавестись переводчиками со всех языков и на все языки, входящие в состав государства[119]. Чиновники являются слугами населения, и потому все чиновники данной местности или области должны владеть всеми свойственными ей языками" [цит. по: Алпатов 1997: ЗЗ][120].

Эта программа в области языковой политики не отличается от большевистской. Ленин, так же как и Бодуэн, не сомневался, что де-факто официальным языком государства неизбежно окажется русский. Он, правда, указывал, что "потребности экономического оборота сами собой определят тот язык данной страны, знать который большинству выгодно в интересах торговых сношений" (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 424).

Пока до реализации подобной языковой революции было еще далеко, но небольшая прослойка национальной буржуазии и интеллигенции на общедемократическом подъеме стремилась к просвещению своих народов. Национальные языки шире внедряются в школу, резко возрастает книгопечатание, на ряде языков книги издаются впервые. Появляются первые пьесы на лакском, кумыкском', казахском и других языках, возникают самодеятельные труппы. Таким образом нарождающаяся местная интеллигенция пытается донести свои идеи до народных масс, которые в большинстве случаев по-прежнему остаются неграмотными.

В этот период закладывались основы временного расцвета малых языков, наступившего в первые годы советской власти. В 1910-х годах книги в России выпускались более чем на 20 языках, хотя заметными успехи в области книгоиздания были лишь на польском, языках Прибалтики, идише, татарском, армянском, украинском, грузинском. Данные о выпуске книг на национальных языках в 1913 г. представлены в табл. 2 [Левин 1930: 18–19, перегруппировано по количеству выпущенных книг][121]; на русском языке в тот же год вышло 26 629 изданий общим тиражом 98,8 млн экземпляров. На ряде не включенных в таблицу языков в этот период бывали неежегодные публикации: на даргинском за 1910-1912 гг. выпущено три названия (3200 экз.), на коми и туркменском за 1910–1915 гг. – по одному.

Таблица 2

Значительных размеров достигал и выпуск литературы для меньшинств на языках богослужения (в 1913 г. было выпущено более 1 млн экземпляров книг на древнееврейском, около 800 тыс. – на арабском). Вообще в национальных публикациях доля религиозной литературы была велика. Тематическое распределение книг на русском и других языках, вышедших в 1913 г., выглядело следующим образом [Левин 1930: 17]:

Таблица 3

• ⇐ Назад
• 71
• 72
• 73
• 74
• 75
• 76
• 77
• 78
• 798081
• 82
• 83
• 84
• 85
• 86
• Далее ⇒