Специфическая аудитория
Вопрос о специфической группе телезрителей (детях) втянул правительственные регламентирующие органы, потребительские объединения, средства массовой информ. и рекламщиков в противоборство, начавшееся в 1970 г. и продолжавшееся 10 лет. Раздел 5 Акта Федеральной торговой комиссии гласил, что «в соответствии с положениями настоящего Акта, предназначение телевизионной Р. любого товара детям, к-рые еще слишком малы, чтобы осознать рекламную цель, заключающуюся в продаже товара, и могут неверно истолковать и оценить рекламный материал, является несправедливым и нечестным поступком». Усилиями Совета по вопросам детей, средств массовой информ. и торговли (Council for Children, Media and Merchandising)и общественностью были предприняты усовершенствования в сфере Р. детского питания, а Движение за детское телевидение добилось исключения Р. витаминов, запрета на использование героев детских передач в качестве «продавцов» товара (массовая продажа), разделения коммерческого и программного времени и сокращения почасового рекламного времени в детских программах. В 1978 г. управление Федеральной торговой комиссии выпустило доклад, в к-ром рекомендовалось следующее: а) запрет на любую телевизионную Р., предназначенную для детей, «к-рые еще слишком малы, чтобы осознать рекламную цель, заключающуюся в продаже товара, и могут неверно истолковать и оценить рекламный материал» (при этом под словами «слишком малы» подразумеваются дети моложе 8 лет); б) запрет на телевизионную Р., предназначенную для детей более старшего возраста, имеющую своим объектом «сахаросодержащие продукты, потребление к-рых представляет особенно серьезную опасность для здоровых зубов» («более старший возраст» — дети от 8 до 11 лет); в) требование, чтобы телевизионная Р. разрешенных сахаросодержащих продуктов детям старшего возраста «была компенсирована финансируемыми самими рекламщиками исслед. питательных свойств этих продуктов и/или их воздействия на здоровье».
См. также Прикладные исследования, Изучение потребителей
Э. Л. Палмер
Религиозное поведение (religious behavior)
Религия имеет дело с таким количеством неосязаемых вещей, что научное изучение религии как таковой оказывается почти невозможным. Едва ли не единственный удобный путь для науки подступиться к религии заключается в изучении Р. п. Однако, даже на этом пути возникает немало сложностей. Почти любое поведение у нек-рых людей становится Р. п. при определенных обстоятельствах.
Сравнительно легко определить Р. п. там, где предполагается участие сверхъестественных существ. Поэтому любое поведение, связанное с попытками оказать влияние на поведение и отношение таких существ, очевидно является Р. п. Любое поведение, направленное на божество или «дух», по определению относится к этой категории, однако сюда тж относится и поведение, направленное на более аморфные объекты — напр., ощущение себя «на священной земле» или в присутствии «непостижимого», или «мана». Рудольф Отто уделил много внимания этому последнему в «идее святого» (idea of the holy)или «mysterium tremendum». Это чувство могут вызвать природное явление или произведение иск-ва.
Места и объекты играют центральную роль в Р. п. Они вызывают поведение, к-рое в условиях данной культуры характеризовалось бы как «религиозное» или «благочестивое». Последнее меняется от культуры к культуре — варьируя от исступленного экстаза до крайней смиренности, от бурной радости до глубокой серьезности. При этом могут существовать различия даже в пределах осн. культуры, как, напр., между пятидесятниками, к-рые могут кричать и танцевать во время богослужения, и членами епископальной церкви, к-рым бы никогда не пришла в голову даже мысль о том, чтобы кричать в церкви. Церковь является местом для благоговения, однако одни рассматривают его как указание на проявление дикого исступления, в то время как другие считают, что в церкви уместна только глубочайшая серьезность. Тем не менее, человек способен идентифицировать такие места как священные и ведет себя в них так, как если бы он был уверен, что в них присутствуют особые силы. Однако, в таком поведении, по-видимому, содержится мало того, что не определялось бы культурой.
Одна из трудностей объективного изучения Р. п. связана с необходимостью проведения различий между магией и религией. Объективно они могут практически не отличаться, однако маг рассматривает свои действия как инструмент для достижения результатов, тогда как верующие считают, что влияют на высшую силу (божество). Опять-таки, намерение становится основным фактором при определении того, чем является Р. п.
Однако не все действия, относящиеся к Р. п., имеют своей целью оказание влияния на высшую силу. Нек-рые из них представляют собой просто благоговение в присутствии «mysterium tremendum». Др. их часть является выражением благодарности и признания за само наше существование и чудеса этого мира. В своем наиболее мистическом проявлении, Р. п. является попыткой усиления идентификации с «первопричиной» или, как сказали бы некоторые, «душой мира». Проблема для объективного ученого состоит в том, что все это является чрезвычайно субъективным. Наблюдаемое поведение может поэтому оказываться магическим, формальным или религиозным, в зависимости от придаваемого ему значения.
Нек-рые формы поведения, однако, могут не иметь смысла, а быть просто условными реакциями на специфические стимулы. Едва ли можно охарактеризовать суеверное поведение голубей Скиннера как религию! Иногда поведение людей, к-рое можно было бы назвать «религиозным», является аналогичным — напр. стучание по дереву в знак предосторожности.
Т. о., Р. п. отличается от др. действий (магии, условных реакций и т. д.) лишь тем намерением, с к-рым оно совершается; хотя некоторые утверждают, что даже поведение, первонач. являвшееся чисто «условным», после достаточного периода времени выполнения может стать религиозным.
Др. трудность возникает при сравнении «личного» опыта с «общим» опытом. Часто наблюдаемое поведение имеет мало отношения к личному опыту. Хорошей иллюстрацией этому могут служить видения Христа у Папы Пия XII. Присутствовавшие при последних минутах жизни Папы слышали, что он с кем-то беседует, но никто из них не видел этого человека и не слышал его ответов. Папа сообщил, что этот др. человек был Христос.
Мы остаемся с данными наблюдения за поведением Папы и с нерешенным вопросом о том, являлось ли это поведением религиозным или поведением, возникшем вследствие сенсорной патологии. И все же, мы вынуждены констатировать, что с т. зр. понтифика данное поведение являлось религиозным — снова определяя поведение с позиции намерения осуществляющего его лица, даже если бы эти стимулы являлись галлюцинациями.
Т. о., психологи, работающие в этой области, пытаются изучать формы поведения, к-рые либо с культурной, либо с индивидуальной т. зр. (или с обеих одновременно) определяются как «религиозные». Они занимаются поиском общих знаменателей такого поведения. Они хотят узнать предшествующие условия, к-рые вызывают (стимулируют) такое поведение. Им необходима информ. об эмпирических факторах, влияющих на «научение» Р. п., — хотя им тж необходимо узнать, является ли такое поведение врожденным или невыученным. Они тж желают знать сопутствующие эмоции и мотивацию Р. п. При этом жизненно важно постоянно осознавать необходимость в проведении различий между объективными данными и субъективными состояниями. Все соц. науки (и нек-рые биологические) сталкиваются с этой проблемой.
См. также Религия и психология
У. Э. Грегори
Религия и психология (religion and psychology)
Почему одни люди глубоко религиозны, в то время как другие не верят в Бога и никогда не посещают богослужений? Почему нек-рые люди становятся пресвитарианцами, а другие членами епископальной церкви, пятидесятниками, католиками или буддистами? Почему нек-рые верующие испытывают глубокие религиозные переживания, тогда как другие воспринимают религию как «скучную обязанность»? Почему нек-рые люди находят в своих религиозных убеждениях успокоение и поддержку, в то время как другие ввергаются в переполняющее чувство вины и самоосуждения? Какова роль религии для психич. здоровья, психотер., прояснения ценностей и нравственного поведения?
Это лишь часть вопросов, ответы на к-рые интересуют психологов, занимающихся изучением религии. Несмотря на то, что многие пытались дать определение психологии религии, по-видимому, никому не удалось это сделать лучше, чем профессору Роберту Таулессу из Кембриджа. Он писал, что психол. изучение религии пытается «понять религиозное поведение, применяя к нему психологические закономерности, выведенные на основе изучения нерелигиозного поведения». Хотя психология религии иногда и исследует парапсихол. феномены, осн. акцент все же делается на более традиционных формах религиозного опыта, включая молитву, обращение в веру, мистические переживания, отправление религиозных обрядов и участие в религиозных общинах и культах. Такие исслед. тж поднимают вопросы консультирования, однако психология религии все же в большей степени фокусируется на понимании религиозного поведения или опыта.
Психология религии существует с начала XX в., и одно время быстро и продуктивно развивалась, однако после возникновения бихевиоризма интерес к ней упал и она прекратила свое существование практически на 50 лет. Лишь относительно недавно она воскресла и стала восприниматься как оправданная и вызывающая уважение область исслед. для психологов.
Фрейд, невзирая на свою характеристику религии как «иллюзии», «универсального невроза» и «наркотика», к-рый, как он надеялся, «человечество преодолеет», тем не менее проявлял большой интерес к религиозному поведению и написал на эту тему неск. статей и 3 книги. Юнг, Адлер и др. представители раннего психоаналитического движения, продолжившие изучение религии, подходили к ней с менее критических и более признающих психол. ценность теологических убеждений позиций.
В США изучение религии считалось важной ветвью ранней общей психологии. Г. Стэнли Холл, напр., использовал научные методы для изучения религии. Однако, гораздо большую известность и влияние оказал цикл Джиффордовских лекций Уильяма Джеймса. Опубликованная Джеймсом в 1902 г. книга под названием «Многообразие религиозного опыта» (Varieties of religious experience)является, пожалуй, единственным классическим психол. исследованием религии.