Анатомия и физиология слуховой системы 3 страница
Во время второй фазы феминистские психотерапевты интегрировали теорию феминизма в различные терапевтические подходы, подвергнув пересмотру и/или устранению проявлявшиеся в них элементы сексизма. В рез-те были разработаны модели Ф. т., основанные на феминистских ценностях и принципах, но различавшиеся между собой в зависимости от описаний патологических картин, взглядов на развитие чел., технических приемов и вмешательств. Эти модели, однако, получились раздробленными и ориентированными на широкий спектр объяснительных механизмов, от интрапсихических до интерперсональных и соц.-политических. Феминисты из Центра Стоун в колледже Уэлсли (напр., Джин Бэйкер Миллер и ее коллеги) начали разработку теории развития женщин, подчеркивающей важность и центральный характер межличностных отношений для формирования чувства Я и идентичности женщин. Др. феминистские психотерапевты также разрабатывали теории, акцентировавшие необходимость солидаризации женщин между собой. Кроме того, в этот период Комитет женщин секции консультативной психологии Американской психол. ассоц. разраб. систему принципов ответственной профессиональной практики консультирования и психотерапии женщин. В 1982 г. был проведен первый ежегодный съезд Ин-та прогрессивной феминистской терапии в Вейле, штат Колорадо, явившийся первым официальным собранием феминистских психотерапевтов и теоретиков.
В третьей фазе терапевты разрабатывали теорет. систему Ф. т. Они признавали ее недостаточную полноту и недостаточно четкое разграничение от др. воззрений. Делались попытки ее приложения на практике путем разработки всесторонней и логически последовательной модели Ф. т. Теория интегрирует принципы феминизма с психол. моделями исходя из того, что личность и поведение первично определяются не интрапсихическими механизмами. Навыки приспособительного поведения формируются для выживания в мире угнетения. Попытки сделать терапевтический подход широким и интегративным обращают внимание на подавляющий характер этнических, расовых и культурных проблем, с к-рыми тж могут сталкиваться женщины.
Феминистские терапевты открыто провозглашают свою приверженность феминистским ценностям как основе для концептуализации терапии. Эта система представлений затрагивает «...природу женщин и психического заболевания, дефиниции, мишени терапевтического вмешательства, роль психотерапевта, взаимоотношения психотерапевта и клиента и общие цели терапии». Феминистские терапевты признают, что эмоциональный дистресс у женщин во многом яв-ся рез-том воздействия социокультурных факторов, в силу чего эффективная терапия должна сопровождаться внешними соц. преобразованиями наряду с внутренними психол. изменениями. Они утверждают, что «страдания женщины во многом вызваны внешними обстоятельствами, которые должны быть изменены» и что «женщинам надо помочь оправиться от психологических травм, столь присущих их жизненному опыту».
Ф. т. отвергает приспособление, или медицинскую модель психич. здоровья, исходящую из того, что источник эмоциональных проблем находится внутри индивидуума, и ориентирующую женщин на подчинение соц. нормам сексизма. Она отвергает терапевтические модели, к-рые не рассматривают межличностные отношения женщин в широком соц. контексте. Считается тж недопустимым использование диагностических ярлыков, утверждающих внутреннюю локализацию болезни. Исследования Чеслер и Броверман с соавторами показали, как сексистские стандарты психич. здоровья ставят женщин в невыносимую ситуацию «двойной связи» (double bind)и делают их жертвами навешивания ярлыков психич. больных. Ф. т. ориентирована не на патологию, она отвергает порицание жертв; вместо этого она рассматривает поведение с т. зр. его копинговых, адаптационных качеств.
Феминистские терапевты яв-ся политически ангажированными и призывают к политической сознательности как в терапевтическом процессе, так и в повседневном общении. Феминистский лозунг «личное имеет политический аспект» призывает к солидаризации всех женщин на основе их жизненного опыта, психол. проблем и того соц. угнетения, к-рому они подвергаются со стороны об-ва. Пробуждение политической сознательности часто становится элементом терапии. Феминистские терапевты просвещают своих клиенток в том, что касается гендерной стереотипизации и связи их частных проблем с бесправием женщин как соц. группы. Они внимательны к тому, как их клиентки понимают гендер и как это может ограничивать их способность жить полной жизнью. Они выводят на первый план гендерные проблемы и взаимодействуют со своими клиентками т. о., чтобы стимулировать их к нестереотипному поведению. Помимо того что они выступают как защитники клиенток, феминистские терапевты часто выступают защитниками всех женщин, пропагандируя среди населения свои взгляды по вопросам жизненного опыта и проблем женщин. Разноплановая деятельность феминистских терапевтов демонстрирует их приверженность перспективе, признающей взаимосвязь психол. исцеления с освобождением и полноправием всех женщин.
Полноправие клиенток (Empowerment of clients)требует переопределения силы т. о., чтобы женщины могли утверждать стратегии поведения для выживания в соц. системе, отрицающей их право на открытое проявление силы. Иными словами, женщинам помогают распознать силу, к-рой они обладают, ценить «женскую силу» и лучше осознавать сильные стороны своей личности. Клиенток побуждают к укреплению силы собственной личности, к большей степени контроля своей жизни, к большей автономности и способности самим направлять свою жизнь. В ходе терапии женщинам помогают распознать и оценить адекватность своих потребностей, восприятия и поведения — понять, как лучше всего выжить в данных обстоятельствах. Женщинам помогают освоить новые модусы силы через отношения с терапевтом, являющиеся моделью равноправных отношений.
Одним из наиболее фундаментальных аспектов яв-ся эгалитарный характер отношений между терапевтом и клиентом. Терапевт исходит из принципа равенства и видит в клиенте терапевтического партнера, достойного положительной оценки и уважения. Такой подход устраняет мистическое восприятие могущества терапевта и создает атмосферу, благоприятствующую признанию прав клиентки. Для этого необходимо, чтобы терапевт отказался от авторитарного стиля иерархических властных отношений и в терапевтических отношениях вел себя открыто, искренне, демонстрируя адекватный уровень самораскрытия перед клиенткой и тем самым сообщая свое уважение к ее способности использовать собственные силы для лечения. Феминистские терапевты отвергают роль эксперта, занимая роль фасилитатора, проводника или собеседника, заставляющего клиенток задуматься о собственных ценностях и подходах к жизни. Они помогают клиенткам осознать их способность к адекватной оценке своего жизненного опыта, услышать и оценить свой внутренний голос.
Строя терапевтические отношения на равных, терапевт не считает, что клиентка обладает теми же навыками, что и он сам. Терапевт считает в равной степени важными и ценными как знание клиентки о себе, так и навыки терапевта — и то и другое необходимо для успешной терапии. Мэймо и Лэйдлоу пишут: «Равенство в этом контексте не означает ни одинаковости, ни реципрокности отношений. Оно означает подтверждение индивидуальной ценности и взаимное уважение различного уровня компетенции каждого... Далее, поскольку терапевт вступает в терапевтические отношения как живая личность, а не бесстрастный авторитет, отношения становятся искренними, открытыми, отражающими взаимное уважение и теплоту».
Процесс феминистской психотерапии.На практике процесс Ф. т. широко варьирует в зависимости от терапевтической ориентации психотерапевта. В целом, однако, Смит и Сигель концептуализируют процесс Ф. т. как состоящий из трех этапов. На первом этапе клиентке помогают понять, что ее личные проблемы имеют соц. этиологию, что личная жизнь имеет политический аспект. На втором этапе производится пересмотр понятия силы, формируется равноправное отношение с терапевтом и женщина обучается распознаванию собственной силы. На третьем этапе терапевт поддерживает личностный рост клиентки и содействует ее попыткам освоить новый образ жизни. Процесс Ф. т. описан у Чаплин, Гилберт, Гринспэн, Стёрдивэнт и Рассел.
Феминистские психотерапевты накапливают все больше знаний о различных проблемах, с к-рыми обычно сталкиваются женщины. Такое внимание к женским проблемам позволило в более полном свете увидеть значение жестокого обращения с детьми, физ. агрессии супруга, сексуального насилия и инцеста. Изучению, помимо прочих, подверглись вопросы, связанные с раздражительностью у женщин, представлением о своем теле и компульсивным пищевым поведением, ассертивностью, личными границами, депрессией, бесплодием, женскими половыми дисфункциями, лесбиянством, бисексуальностью и порнографией. Марасик и Хэйр-Мастин в обзоре истории феминизма и клинической психологии пришли к выводу, что феминисты привлекли внимание к следам сексизма в использовании психиатрических понятий и диагнозов, злоупотреблении лекарствами, сексуальных домогательствах в терапии и к психол. проблемам, возникающим в повседневной жизни в связи с неравенством полов. О'Коннелл и Рассо тж проанализировали вклад женщин в психологию и замечают, что «феминистам, вопреки критике, удалось разраб. новые теории, методы и технические приемы». Они документально показали, как критика со стороны феминистов преобразила всю психологию как дисциплину, включ. область психотерапии.
Критика.Ф. т. подвергалась критике неоднократно и во многих аспектах. Более всего ее упрекали в отсутствии единого взгляда на теорию и практику терапии. Простая модификация традиционных теорий в соответствии с феминистскими или свободными от сексизма принципами представляется затруднительной, поскольку многие из таких теорий несовместимы с феминистскими воззрениями вследствие фокусирования на интрапсихических механизмах и игнорирования соц. и политических факторов. Во-вторых, ее называли расистской или, по крайней мере, открыто благоприятствующей белому населению, поскольку она «была разработана белыми женщинами для белых женщин... В наше время теория феминистской терапии не яв-ся ни разносторонней, ни комплексной в своем отражении реальности». Кануха утверждает, что Ф. т. станет еще одной сегрегирующей белой системой, если в ее теорию не будут интегрированы расовые и культурные элементы из разнообразных культур. Нек-рые радикально настроенные феминисты считают, что все формы институционализированной терапии носят оттенок сексизма и яв-ся одной из форм угнетения.
Ф. т. получила огромное распространение с момента своего появления. Однако Браун и Бродски заметили, что «феминистская терапия всегда страдала от стереотипа быть предназначенной только для женщин». Хотя феминистские терапевты признают, что первоначально в центре внимания находились взрослые женщины, они всегда имели дело с различными слоями населения и расширяют поле своей практ. деятельности, «все больше обращаясь к нуждам, заботам и реальности мужчин, детей, семей, лиц пожилого возраста и инвалидов». Она также страдает от стереотипного взгляда, обесценивающего позитивный вклад мужчин, — исходя из того, что они не яв-ся феминистами.
Наконец, в Ф. т. отсутствуют формальные стандарты подготовки специалистов и центры обучения, хотя начальные возможности для подготовки доступны в Центре Стоун колледжа Уэлсли, Центральном ин-те женской терапии в Нью-Йорке и Ин-те психологии женщин 35-й секции Американской психол. ассоц.
См. также Тренинг ассертивности, Когортные различия, Справедливость, Феминистская терапия, Мужской протест, Психотерапия, Самодетерминация, Половые роли, Сексизм
Т. Л. Ниделс
Фенилкетонурия (phenylketonuria)
ФКУ — редкое генетически обусловленное нарушение обмена (один случай на 16 рожденных в США), при к-ром неполное окисление аминокислоты (фенилаланина) может привести к повреждению мозга и тяжелой умственной отсталости. В период новорожденности симптомы ФКУ обычно отсутствуют. Позднее наиболее важным симптомом становится умственная отсталость. При отсутствии лечения большинство больных ФКУ демонстрируют задержку умственного развития, обычно в тяжелой степени. У них более светлая кожа, волосы и глаза, чем у здоровых членов семьи. У более старших детей часто отмечаются как малые, так и большие судорожные припадки. Часто отмечается тж синдром гиперактивности, психотические состояния и неприятный запах тела, вызываемый присутствием фенилуксусной кислоты в моче и потоотделениях.
См. также Наследственные болезни, Умственная отсталость, Аномалии половых хромосом и вызванные ими расстройства
Дж. Л. Андреасси
Феномен «вечеринки с коктейлем» (cocktail party phenomenon)
При нек-рых обстоятельствах мы можем настолько сильно сконцентрироваться на выполнении задачи, что уже не в состоянии уделять внимание происходящим вокруг событиям. Вместе с тем бывают случаи, когда одновременно по нескольких каналам поступает интересующая нас информ., требующая переключения внимания. Простой пример: шумная, многолюдная вечеринка, на к-рой одновременно и громко разговаривает множество людей. Чтобы понять, о чем говорит собеседник, обычно приходится концентрировать внимание на разговоре. Вместе с тем, внезапно услышав несколько оброненных слов из чужого разговора, мы переключаем внимание на него.
В качестве объяснения Ф. в. к. Трейсман выдвигает следующее предположение: вместо того чтобы полностью фильтровать др. разговоры или быстро переключать внимание с одного на другой, мы ослабляем (attenuate)или переводим их на низкий уровень внимания. В таком случае большая часть информ. из этих «ослабленных» разговоров (или каналов) не подвергается дальнейшей обработке, часть ее все же просачивается, особенно имеющая низкий порог различения (напр., наше имя). Т. о., феномен «вечеринки с коктейлем» демонстрирует один из способов, каким мы справляемся с задачами, требующими распределенного и избирательного внимания.
См. также Устойчивость внимания, Слуховое восприятие, Основные сведения, Избирательное внимание
Б. Р. Данн
Феноменологический метод (phenomenological method)
Феноменология рассматривает конкретный опыт и пытается описать его по возможности с минимальными искажениями или толкованиями.
Феноменология, феноменологическая психология и Ф. м. — понятия многозначные. Они берут свое начало из независимых разраб. в философии (напр., работы Гуссерля), в психотер., в клинических исслед., в психиатрии и в гуманистической философии. Феноменология эмпирична в той мере, в какой она изучает явления, к-рые поддаются наблюдению.
Ф. м. исходит из того, что индивидуальный опыт м. б. научно изучен, а потому яв-ся источником надежной информ. Следовательно, он не противостоит естественнонаучной модели эмпирической психологии и не подменяет ее. Феноменологическая информ. компенсирует присущие научной психологии недостаток эмпирического содержания, недооценку субъективных явлений и чрезмерную зависимость от поведения.
Общие отличительные признаки. Ориентированный на феноменологию психолог доверяет опыту и готов к его восприятию, особенно когда он приступает к изучению к.-л. феномена. Специальные знания и эксперим. навыки, полученные в рез-те серьезной подготовки, временно отходят на задний план; имплицитные предположения формулируются в явной форме и тоже временно откладываются. Выслушиваются и серьезно воспринимаются рассказы разных людей (пациентов, студентов, детей и участников лабораторных исслед.) об их собственном опыте.
Феноменологическое замешательство приводит к формулированию хороших вопросов. Вопрос хорош, потому что, во-первых, он свидетельствует об усвоении того, что уже известно, и, во-вторых, он чувствителен к пробелам в знаниях.
Хорошие вопросы инициируют исслед. (мы оцениваем феномен); они служат путеводителем (мы чувствуем, что находимся на правильном — или на ложном — пути); они играют роль контролера (мы удивляемся, если отвечаем на вопрос, с к-рого начали свое исслед.). Хорошими м. б. вопросы, имеющие разные формы: «Почему это так и настолько ли это важно, чтобы докапываться до сути?»
Ф. м. описывает вещи такими, какие они есть, а не такими, какими мы их считаем. Психолог, ориентированный на феноменологию, прежде чем спросить: «Почему это так?», спрашивает: «Что это такое?». «Ошибка стимула» минимизируется, поскольку опыт описывается не с т. зр. того, что нам известно про физиол. условия, в к-рых прошло детство, или внешние детерминанты.
Вклад гештальт-психологии. Гештальт-психологи с самого начала защищали Ф. м., полагаясь как на свою собственную феноменологию, так и на феноменологию др. наук, и постоянно обращались к ней. Эта традиция сохранилась и в подходе к перцепции, она тж представлена в соц. психологии и во взглядах на когницию.
Решению проблемы предшествует осознание самого факта ее существования. Затем проблема должна быть переформулирована т. о., чтобы стали ясны направления и цели поиска. «Правильно сформулированный вопрос — это наполовину готовый ответ».
Феноменологические методы. Феноменологические отчеты субъективны, а потому не застрахованы от искажений. Однако эмпирический материал, на основе к-рого они сделаны, заслуживает определенного доверия. Нек-рые эмпирические методы с помощью систематических операций преобразуют качественный опыт в количественные данные.
Наиболее часто применяемым Ф. м. яв-ся изучение конкретных случаев (case study):детальное изучение неск. чел. (или даже одного чел.) как яркий пример к.-л. явления. Типичные процедуры при этом — открытые и неформализованные интервью и интроспективные отчеты испытуемых. Др. методы используют краткие самоотчеты (протоколы). Так выявляются количественные детали. Проведение опроса на завершающей стадии работы, будучи еще одним видом феноменологического отчета, дает исследователю информ. об усилиях, оплошностях и случаях неверной интерпретации, к-рые без этого он мог бы «проглядеть».
Эти феноменологические отчеты, благодаря своей близости к эмпирическим источникам, отражают все многообразие и уникальность личности; благодаря им восстанавливаются те эмпирические качества, к-рые утрачиваются при традиционном накапливании и объединении статистических данных.
Ф. м. можно поставить в вину то, что он лишь в минимальной степени удовлетворяет таким требованиям, как однозначные дефиниции, строгий контроль, варьируемые переменные и точные измерения. Трудно узнать, выразить и понять чувства и мысли чел. Ф. м. нелегко пользоваться самому и непросто научить этому др.; столь же трудно понять, решили ли вы стоявшую перед вами проблему или нет. В этом заключается парадокс использования опыта для изучения его самого.
См. также Этология, Идиографический и номотетический подходы в психологии, Иллюзии, Безобразное мышление: Вюрцбургская школа, Физиогномическая перцепция, Структурализм
М. С. Линдауэр
Фигура и фон (figure / ground)
Отношение фигура/фон представляет собой организационную тенденцию восприятия. Когда две области имеют общую границу, кажется, будто фигура имеет отчетливую форму. И наоборот, фон кажется «ненужным», составляющим задний план.
Отношение Ф. и ф. впервые было описано датским гештальт-психологом Эдгаром Рубином.
Неск. факторов отличают фигуру от фона:
1. У фигуры строго очерченная форма, в то время как у фона формы будто бы нет.
2. Кажется, что фон за фигурой — сплошной.
3. Кажется, что фигура расположена ближе к зрителю и что ее положение в пространстве четко определено; фон воспринимается как находящийся за фигурой, не имеющий специфического местоположения на заднем плане.
4. Фигура оказывает большее впечатление и лучше запоминается, чем фон.
5. Фигура выглядит ярче, нежели фон.
В большинстве случаев повседневного восприятия отношения Ф. и ф. яв-ся однозначными. Области, к-рые нам знакомы, относительно малы, замкнуты, симметричны и вертикально или горизонтально ориентированы, воспринимаются нами обычно как фигуры. Однако нек-рые стимулы обладают неоднозначным отношением фигура/фон. В таких ситуациях одна область сначала воспринимается как фигура, а др. соответственно как фон, однако они могут периодически меняться местами.
См. также Гештальт-психология, Восприятие
М. Мэтлин
Фидуциальные границы (fiducial limits)
Ф. г. — это границы фидуциального интервала. Термин «фидуциальный интервал» был введен сэром Р. Фишером, к-рый приводил доводы в защиту понятия фидуциальной вероятности как основы всех статистических выводов. Прилагательное «фидуциальный» образовано от лат. fiducialis, означающего «доверие». Метод фидуциальной вероятности строится на предпосылке о ненужности априорных предположений о распределении стат. или оценки параметра. Правильнее было бы основывать все статистические выводы на наблюдаемой выборке. Нам следует «доверять» лишь тем предсказаниям, к-рые осн. на наблюденных, эмпирических данных.
При оценивании неизвестного среднего μ мы хотим знать степень точности нашей оценки. Обычно мы стремимся определить область возможных значений μ т. о., чтобы полученный интервал с вероятностью 95% содержал истинное значение μ. Эта область значений и наз. фидуциальным интервалом, а его границы — Ф. г.
Согласно Фишеру, приемлемым способом построения фидуциального интервала яв-ся вычисление распределения вероятностей возможных значений μ. Проще всего это можно сделать, определяя μ из уравнения для t — стат. с известными распределениями вероятностей. Подставляя в него значения t,мы получаем фидуциальное распределение величин, однозначно соотнесенных с μ. Вероятности, связанные с данным t-распределением, применимы как к этому производному фидуциальному распределению, так и к утверждениям относительно μ. «Теперь мы можем точно определить вероятность того, что μ лежит ниже любого заданного значения или что оно лежит между двумя любыми заданными значениями, короче, найти его распределение вероятностей, исходя лишь из наблюдаемой выборки».
Ф. г. можно построить для любых известных распределений типа нормального, а тж для распределений статистик, лежащих в основе t и F критериев. В психологии принято сохранять нулевую гипотезу (и отклонять альтернативную исследовательскую гипотезу о влиянии условий опыта) в тех случаях, когда расчетное значение статистического критерия попадает в границы выбранного фидуциального интервала, охватывающего наиболее вероятные 95% данного распределения. Расчетные значения критерия, выходящие за Ф. г., приводят к отклонению нулевой гипотезы и принятию гипотезы исслед.
В «Вводном курсе статистики» (Statistics: An introduction)Д. Фрэзер отмечает: «Мн. статистики пытались дать свое толкование метода Фишера, но мало кому удалось удовлетворить самого Фишера». Такие попытки обычно сосредоточиваются на использовании методов построения доверительных интервалов и соотв. им доверительных границ. Фишер возражал против применения таких методов, поскольку они требуют априорных допущений о свойствах выборочного распределения. Согласно Фишеру, фидуциальные и доверительные методы действительно дают одинаковый рез-т, но только тогда, когда оценивается один параметр; если же задача включает более одного параметра, рез-ты иногда различаются. Тем не менее термины «фидуциальный интервал» и «Ф. г.» стали употребляться почти как равнозначные терминам «доверительные интервалы» и «доверительные границы». К. Мак-Немар в «Психологической стат.» (Psychological statistics)излагает широко распростр. взгляд на этот вопрос: «Границы, устанавливаемые методом доверительных интервалов, настолько сходны с Ф. г., а доверительная вероятность, иногда наз. доверительным уровнем, настолько похожа на фидуциальную вероятность, что новички вполне могут оставить заботу о теорет. различиях между двумя способами делать, казалось бы, одно и то же на долю специалистов по мат. стат».
См. также Доверительные границы, Проверка гипотез, Статистический вывод, Статистика в психологии
А. Майерс
Физика и науки о поведении (physics and the behavioral sciences)
Классическая физика рассматривает Вселенную как гигантскую машину, безостановочно и слепо совершающую свое движение, в к-рой все ее составные части, включая человечество, выступают в качестве не более чем шестеренок, исполняющих предопределенные заранее роли. Подобный взгляд привел к вере в то, что будущее любой части этой системы или любой системы вообще можно с полной уверенностью предсказать, если ее состояние в любой момент времени известно во всех его деталях. Кроме того, исходя из подобных принципиальных посылок, ученые сделали вывод о том, что могут наблюдать за Вселенной и анализировать ее, включая и человечество, совершенно объективно.
Новая физика.Спустя столетие после того, как классическая физика достигла своего апогея, ее осн. положения были разрушены новой физикой, базирующейся на теории относительности и рез-тах изучения строения атома. Эйнштейн следующим образом выразил свое отношение к этим переменам: «Все мои попытки приспособить [классические] теорет. принципы к этому [новому] знанию закончились полной неудачей. Мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног и я лишен какой бы то ни было точки опоры...»
Классическая физика, основы к-рой были подорваны новой физикой, базировалась на представлениях: а) об абсолютном пространстве; б) об абсолютном времени; в) об элементарных твердых частицах; г) о детерминистской природе Вселенной; д) о возможности абсолютно непредвзятого и отстраненного подхода к изучению и описанию природы.
Одним из первых экспериментов, нанесших смертельный удар по классическим представлениям, был эксперимент со светом, в к-ром световой луч сначала направлялся на экран с единственным отверстием, через к-рое он мог пройти, а затем — на экран с двумя отверстиями. За каждым экраном помещалась фотопластинка, фиксировавшая движение светового потока. Экспериментаторы нашли, что, хотя им были точно известны начальные условия и эти условия были идентичными в обоих экспериментах, они не могли предсказать, что произойдет с единичной световой частицей. Законы же классической физики говорили о том, что экспериментаторы могут рассчитать, в какое именно место фотопластинки попадет каждая световая частица Однако этот эксперимент доказал невозможность предсказания поведения каждой частицы в отдельности.
Изучение субатомных частиц показало, что материю невозможно отделить от ее активности. Субатомные частицы м. б. поняты только в их динамическом контексте, их динамическом перемещении и их взаимодействии друг с другом. Можно даже сказать, что существо материи заключено в ее активности, или процессах взаимодействия. Следовательно, движение и ритм яв-ся сущностными свойствами материи.
Из этого следует, что, не разобравшись в поведении всех др. элементарных частиц, многое в поведении любой элементарной частицы невозможно понять просто в силу фундаментальной взаимосвязанности субатомного мира. Подобная взаимосвязанность, судя по всему, универсальна и характерна для всех вещей, процессов и событий во Вселенной.
Второй вывод, к-рый был сделан из исслед. субатомных частиц, заключается в признании методологических пределов нашей способности познавать мир. Из квантовой механики известно, что если исследователь намерен точно определить положение (координаты) частицы, он лишен возможности знать что-либо о ее импульсе, а если ему нужна информ. об импульсе, он ничего не будет знать о ее положении. Это явление известно как принцип неопределенности Гейзенберга.
По мере того как ученые все глубже проникают в строение материи, они обнаруживают не «базовые строительные блоки», а сложные системы связей между отдельными частями целого, и в эти связи всегда оказывается включенным наблюдатель. Наблюдающий чел. — динамичное звено в цепи наблюдаемых процессов. Мы не можем говорить о природе без того, чтобы одновременно не говорить о нас самих, и никогда не делаем этого, ибо не можем говорить о природе без того, чтобы не взаимодействовать с ней, а следовательно, и без того, чтобы не стать ее частью. Нек-рые физики считают, что исследователя нужно наз. «участвующим наблюдателем».
Значение новой физики для исследователей заключается тж в том, что она доказывает отсутствие возможности предсказывать индивидуальные события. Средние по группе можно предсказать с известной степенью точности, но применительно к индивидуальным событиям на субатомном уровне это невозможно.
Новая физика исходит из того, что: а) все взаимосвязано; б) все действия яв-ся взаимодействиями; в) все мобильно, динамично и находится в постоянном движении; г) природу невозможно разложить на фундаментальные сущности; д) поведение к.-л. одной части не определяется каким-то одним фундаментальным законом, а яв-ся рез-том влияния всех свойств всех остальных частей; е) сознание и мотивация, или цель, яв-ся неотъемлемыми составляющими мира; ж) объяснить что-либо означает (в конечном итоге) показать, каким образом оно связано со всем остальным. Следование подобным принципам означает отказ от классического, механистического и детерминистского взгляда на мир в пользу восприятия последнего с позиции холизма, согласно к-рому все взаимосвязано и все влияет на все. Эту новую т. зр. на природу вещей нелегко отвергнуть, ибо она осн. на чрезвычайно сложных экспериментах, отличающихся высокой точностью, и на соотв. не менее сложном мат. аппарате. Кроме того, новая физика базируется на более глубоком знании, нежели классическая, поскольку первая включает вторую в качестве некоего предельного случая, применимого как к микромиру, так и к более масштабным явлениям, успешно описываемым классической физикой.