Взаимообусловленность, “Я-концепция” и навешивание ярлыков
На рис. 1 (популярная картинка "Ваза и лица") вы можете видеть его центральную часть как рисунок, а боковые - как фон. В этом случае вы увидите вазу, или же вы можете воспринимать внешнюю часть как рисунок, а внутреннюю как фон, в таком случае вы увидите лица. Или же вы можете переключаться и наблюдать оба рисунка. Но чего вы не можете - так это сделать какое-либо заключение о переднем плане рисунка без использования представления о заднем. Задний план точно так же необходим для получения образа, как и передний. Подобным образом люди и окружающий мир взаимообусловливают друг друга. Они формируют определение и смысл друг друга. Никто из них не существует и не может существовать сам по себе. Они находятся в постоянном диалоге между собой. Бытие всегда означает бытие в окружающем мире. Попытка понять человека отдельно от его мира - онтологическая ошибка.
У концепции взаимообусловленности есть четыре важных следствия, имеющих значение для понимания патологии и психотерапии. Одно из них относится к представлениям об ограниченности свободы, идея которой обсуждается в этой главе далее. Второе имеет значение для понимания каждого явления (даже тех, которые считаются патологическими). Большинство профессионалов представляют патологию как нечто, присущее самому человеку. Например, тревожность понимается как качество тревожного человека - либо как физиологическая реакция, либо как нечто, присущее его психике. Экзистенциалист считает, что патология (как и все другие феномены) лежит в сфере диалектических взаимоотношений между человеком и окружающим его миром. Это не значит, что окружающий мир подобные проблемы. Скорее, субъект находится в ситуациях, вызывающих ответную реакцию, и реагирует на них. Следовательно, и патология должна рассматриваться с этой точки зрения. Третий аспект, связанный с взаимообусловленностью, относится к “Я-концепции” человека и, возможно, представляет собой наиболее радикальный отход от традиционных западных представлений. В нашей культуре, в которой основополагающая философская модель противопоставляет человека окружающему ее миру (декартовское разделение на субъект и объект), одной из двух психологических сущностей этой модели является то, что называют Я или Эго - самодостаточный элемент, в каком-то смысле полностью отделенный от остального мира. Благодаря этим философским представлениям, разделяемым большинством людей нашей культуры, возникает один важный и часто задаваемый в процессе лечения вопрос "Каков я?" Одна из причин, по которой множество людей приходит к терапевту, заключается в том, что они заявляют: "У меня негативная “Я-концепция". Это значит, что ярлыки, которые они навесили сами себе, являются социально нежелательными. Они думают о себе как об уродливых, неспособных, "плохих" и т.д. Большинство терапевтов считают, что их работа заключается в том, чтобы помочь такому человеку улучшить его “Я-концепцию” или, говоря другими словами, повысить его самоуважение.
Экзистенциальное мышление предлагает совершенно иной подход к пониманию этой жизненно важной проблемы. Экзистенциалист увидел бы проблему клиента не в ответе на вопрос "каков я", но в самом этом вопросе. Экзистенциалист также считал бы, что у человека все равно существует "проблема", даже если бы ответ был положительным, например, "я сообразительный" или "я сексуально привлекателен".
Вопрос "каков я?" требует объективированного ответа, предполагающего объективную устойчивость в разных ситуациях. Такая устойчивость отражает состояние человека, возникающее после того, как он отделил себя от окружающего мира и стал воспринимать свое “Я” как вещь. Я могу посмотреть на карандаш, спросить: "что это?" и могу ответить: "карандаш", потому что это объект и он будет оставаться карандашом в любых ситуациях - на моем столе, у меня в руках и т.д. Поскольку люди обусловлены окружающей средой, прежде чем отвечать на вопрос "Каков я?", необходимо задать множество других вопросов: "Когда?", "Где?", "С кем?" и т.д. Ответ на вопрос "Каков я?" зависит в равной степени как от человека, так и от его окружения. По этой причине клиницисты, являющиеся экзистенциалистами, никогда не принимают всерьез психиатрические диагнозы. Например, если мужчина приходит в наш кабинет, утверждая, что он не в состоянии заниматься сексом со своей женой, так как не может добиться эрекции, мы не вправе назвать его импотентом без уточнения времени, места и человека, с которым он является импотентом. Быть может, каких-нибудь двадцать минут "терапии" с проституткой могли бы продемонстрировать ему, что он отнюдь не импотент. Но на основании этого мы не смогли бы переименовать его в мужчину, обладающего потенцией, потому что он сам по себе не обладает ни импотенцией, ни потенции (фактически он не существует сам по себе, а всегда в каком-то окружении). Потенция вызывается взаимодействием между им самим и его окружением. Точно таким же образом, человек пришедший в кабинет врача, не является сам по себе пациентом. Он может быть пациентом, если только окружение (в данном случае) определяет его как пациента. Таким образом, все психиатрические заболевания отчасти вызываются семьей, друзьями и докторами, которые "помогают".
Мы уже говорили ранее, что “Я-концепция” сама по себе является проблемой даже в тех случаях, когда ее содержание позитивно. Например, Джейн считает себя умной. Если для нее важно считать себя умной, она должна делать определенные вещи. Во-первых, она постоянно должна много трудиться, чтобы сохранить свои достижения в областях, которые поддерживают ее представление об "умной Джейн", так что ее существование зависит от этого самоопределения вполне реальным психологическим образом. Во-вторых, она пытается избегать любых ситуаций, которые могут поставить под вопрос эту ее “Я-концепцию”. В-третьих, она искажает информацию, которая противоречит ее уже сформировавшемуся образу "Я". Одним из первых указал на эту проблему Карл Роджерс (Rogers 1947,стр.365). Он писал, что "Я-концепция” препятствует проникновению в нее любых представлений, не совместимых с ее нынешней организацией". Это справедливо, даже если новая информация более положительна по своей природе, чем старые представления. Каждому знакомы люди, избавившиеся от значительного веса, но которые все равно не могут выслушивать комплименты, потому что им все еще кажется, что они толстые. Если человек имеет какое-то представление о самом себе, которое ему нравится, он обычно затрачивает много усилий, чтобы постоянно поддерживать это представление, этот образ. Чтобы успешно справиться с подобной задачей, человек должен отвергать ситуационный полюс в диалоге "человек - ситуация". Так, есть мужчины, которые считают себя независимыми (а-ля Джон Уэйн) и пытаются выглядеть "сильными и независимыми в любой ситуации", безотносительно от того, насколько это представление может быть недостоверным. Терапевт, воспитанный в духе экзистенциально-феноменологического учения, понимает, что идея “Я-концепции” - одна из обычных форм проявления отчуждения. Экзистенциальный терапевт пытается помочь клиенту избавиться от необходимости как-то определить самого и вести себя в соответствии с этим представлением или ярлыком. Экзистенциальный терапевт пытается выдвинуть альтернативную точку зрения на бытие, которая подтолкнет человека оставаться в контакте с впечатлениями, получаемыми от внешнего мира в каждый данный момент, и позволить постоянно возникающим потребностям и желаниям управлять его поведением. Идеальная “Я-концепция” - это ее отсутствие.
В главе 3 первой главе книги, посвященной клинической терапии, мы объясним, как нужно использовать гипнотерапию, чтобы помочь клиентам избавиться от множества вещей - гнева, болезненных воспоминаний, излишнего веса и прочих проблем, но нет ничего более важного, чем избавление от потребности оценивать самого себя.
Четвертое следствие взаимообусловленности для терапии - это исключение из практики диагностических ярлыков. Для этого существует две причины. Во-первых, как мы упоминали выше, это приводит к отрицанию значения окружения (в контексте взаимоотношений "личность-ситуация"). Во-вторых, экзистенциалисты понимают природу "бытия" таким образом, что бытие всегда включает в себя "бытие в будущем". Придерживаясь ярлыка, мы запираем человека в настоящем и отрицаем его будущие возможности (например, возможность того, что на следующей неделе он уже не будет шизофреником). Эффект навешивания ярлыков был подтвержден в социально значимом исследовании, проведенным Розенханом, (Rosenhan, 1973). Он направил восемь студентов в сумасшедшие дома, где каждый из них прикидывался больным во время первой беседы. После вступительной беседы эти студенты вели себя обычным образом, однако их продолжали считать "больными". Розенхан (1973, стр.253) пишет :
"Психиатрические ярлыки имеют свою собственную жизнь и влияние. Если однажды создалось впечатление, что пациент шизофреник, ожидается, что он продолжает быть шизофреником. Когда проходит достаточное количество времени, в течение которого пациент не делает ничего безумного, делается вывод, что у него наступила стадия ремиссии и можно прекратить лечение, но ярлык сохраняется и после выписки; безосновательно предполагается, что он вновь будет вести себя как шизофреник".