Возлюбленный Учитель, что дальше?
Сурадж Пракаш, научись храпеть тотально.
Это плохо, что твой собственный храп будит тебя. Храпи по-настоящему — чтобы твой храп будил всех, но не тебя.
Храп — это искусство.
А что касается платформы, то ты находишься не на платформе. Ты спишь в поезде. Так что нет нужды беспокоиться. Поезд уносит тебя, вот почему ты не слышишь свистков прибывающих поездов. Храпи в полную силу, спи крепко, поезд мчится быстро.
Это одна из проблем для тех, кто всегда достигает поставленных целей, — любая цель им по плечу.
Но просветление — это не цель.
Бог — это не достижение.
Бог — это сама твоя реальность.
Все, что тебе нужно, — это полностью расслабиться.
Вот почему я говорю, что тебе надо храпеть в полную силу. Это постоянное вскакивание и высматривание поезда — пришел он или нет — без нужды нарушает твой сон, нарушает твое расслабление.
Мои санньясины не ориентированы на какую-то цель.
Весь мой подход — это подход раскрепощения, это не подход усилия. Надо просто расслабиться и наслаждаться. Даже во время беседы не запрещено спать и храпеть.
Только храпи немного более музыкально, чтобы все могли наслаждаться твоим храпом.
Ты ничего не хочешь делать — так не спрашивай, что дальше. Тебе надо просто расслабиться настолько тотально, чтобы ты мог почувствовать свое существо в его абсолютном великолепии, блаженстве и благословении.
Я говорю тебе, что ты уже пребываешь там, где тебе хочется быть, ты уже есть то, чем ты думаешь стать.
Стремление стать чем-то — это болезнь.
Ты — существо. Тебе ничем другим становиться не надо. Но поскольку всю свою жизнь ты упорно работал, достигая всего, чего ты хотел, то по старой привычке ты и из медитации делаешь усилие, из просветления — цель, из Бога — нечто далекое.
Почему в этом огромном мире так много людей все время упускают?
И почему лишь очень немногие люди постигают истину, красоту и блаженство? Причина проста: все думают в терминах целей. А те, кто думает в терминах целей, непременно терпят неудачу — ибо это не цель. Это уже внутри тебя. Поэтому, чем больше ты бежишь, чтобы достичь этого, тем больше ты от этого удаляешься.
Прийти к самому себе — это не путешествие, это просто отказ от всех усилий, от всех целей, от всего становления. Просто начинай наслаждаться, где бы ты ни был и что бы ты ни делал. Это самая простая вещь, но она кажется очень трудной, так как нас научили стремиться к целям.
Тебе ничего не надо делать.
Все, что тебе нужно, — это безмолвно сидеть, ничего не делая... приходит весна, и трава растет сама по себе.
Естественно, трава никогда не дает тебе никаких свистков - она просто растет; это — не железнодорожная станция.
И трава действительно растет.
Но если ты видишь ее каждый день, ты не замечаешь, что она растет.
Ты тоже растешь. Ты осознаешь это только тогда, когда рост станет таким взрывом, что ты представить себе не сможешь, что это возможно без роста. Ты растешь каждый день — из ребенка ты становишься юношей, из юноши ты становишься стариком, но ты не можешь найти ту точку, в которой ты начал становиться юношей... ту точку, в которой ты начал становиться стариком, — ибо ты так близок к своему росту и рост происходит каждый день.
Находясь рядом со мной, ты не осознаешь того факта, что ты больше не часть того мира, в котором ты живешь.
На первый взгляд ты живешь в том же самом мире, но если вглядеться поглубже, то со мной ты вступил в иной мир - в мир без усилий, без целей, без деяний, в мир естьности, в мир здесь и сейчас.
Возлюбленный Бхагаван,
почему я чувствую, что потерпел неудачу? Не потому ли, что я все еще стремлюсь быть совершенным, сверхчеловеком, чем-то особенным? Бхагаван, пожалуйста, не щадите меня!
Сурабхи, ответ, который я дал Сураджу Пракашу, является ответом и для тебя.
Муки неудачи приходится испытывать только тем людям, которые хотят куда-то попасть, кем-то стать.
Но человек, у которого никогда не бывает желания стать кем-то или оказаться где-то еще, не может испытывать мук неудачи — он всегда удачлив, совсем как я.
С самого раннего детства мои родители, мои доброжелатели*, мои соседи, мои учителя — все говорили мне: «Из тебя не выйдет никакого толку, ты будешь ни на что не годным человеком!»
Я отвечал: «Если такова моя судьба, то я совершенно счастлив. Зачем мне пытаться быть кем-то другим? Бестолковый? Ну и хорошо! Ни на что не годный? Я не вижу в этом ничего плохого!»
А они говорили: «С тобой невозможно вести разумный разговор!»
Я говорил: «А по-моему, это разумно. Что бы ни случилось, я буду удачлив... Ведь я не устанавливаю для себя какой-то критерий: должно случиться то-то и то-то, только тогда я буду удачлив. Как раз наоборот: я уже удачлив. Что бы ни случилось, это не имеет никакого значения — моя удача обеспечена».
Один из моих университетских преподавателей очень беспокоился... Он так любил меня, что сказал: «Ты запросто мог бы стать первым в списке выпускников университета, но ты ведешь себя таким образом, что если тебе удастся получить диплом третьей степени, это будет чудом — ведь я никогда не видел, чтобы ты читал учебники».
Он приходил в общежитие, чтобы проверять меня. Он ни разу не нашел учебника в моей комнате. Я их никогда не покупал.
Он сказал: «Когда преподаватели читают лекции, ты спишь. А преподаватели не тревожат тебя, потому что, когда ты не спишь, ты споришь с ними. Так что лучше позволять тебе спать, чтобы не было неприятностей».
Он очень боялся, что я могу не пойти на выпускные экзамены: я мог пойти, а мог и не пойти. Вечером накануне первого выпускного экзамена он пришел ко мне и сказал: «Дай мне обещание!»
Я сказал: «Я могу дать обещание, но я обманщик. Так что от моего обещания не будет много толку».
Он сказал: «Ты обманщик?»
Я сказал: «Да, когда это мне выгодно. Вам нужно мое обещание? Я дам вам обещание. Если ко мне придет кто-то еще и попросит дать ему обещание, я и ему дам обещание».
Он сказал: «Ты превращаешь это в пытку для меня. Завтра утром будь готов к семи часам утра. Я заеду за тобой и отвезу тебя на экзамен — и так будет каждый день!»
И это действительно было для него пыткой, так как он был пьяницей и действительно хорошим человеком. Он никогда не вставал раньше полудня. А встать в шесть часов утра, собраться и... А у него был очень старый автомобиль, только тогда как-то удавалось завести мотор.
Но он заехал за мной точно в семь часов, несмотря на все трудности... И он обнаружил меня спящим, тогда он разбудил меня и сказал: «Это уже слишком. Я никогда не вставал до полудня, а сегодня я встал в шесть часов утра. И ты знаешь мою машину — она еще более ленивая, чем я. А в шесть часов утра, когда еще холодно, завести ее очень трудно — все соседи помогали мне. А ты спишь».
Я ответил: «Когда вы сказали, что заедете за мной, я доверился вам. Тогда зачем мне рано вставать? Когда вы приедете, я встану с постели и сяду в вашу машину».
Он спросил: «Ты не будешь принимать ванну и прочее?»
Я сказал: «После экзамена».
Он сказал: «А как насчет подготовки?»
Я сказал: «Да какая там подготовка!»
На пути к университету он старался внушить мне: «Послушай, тебе надо запомнить несколько вещей: вот твой номер по списку. Не забудь!» Он заставил меня записать номер на моей руке, чтобы я его не забыл. Он сказал: «Запиши свое имя, иначе ты забудешь, чей это номер».
Я сказал: «Вам следовало бы хоть немножко доверять мне».
Он сказал: «Я не могу положиться на тебя. Прежде всего, ты должен сдать этот экзамен. Ты должен сдать экзамены лучше всех в университете».
Я сказал: «Что бы ни случилось, я буду счастлив».
В университете он сказал служителю: «Не выпускайте его из экзаменационного зала в течение трех часов», — так как он боялся, что, когда он уйдет, я могу отправиться домой спать. Служитель подошел ко мне и сказал: «Запомни, тебе не надо торопиться побыстрее закончить экзаменационную работу. Не спеши. Все равно в течение трех часов ты не сможешь выйти отсюда. Твой преподаватель дал мне такое указание, а я уважаю этого человека».
Я сказал: «Это странно». Я закончил работу через полтора или два часа и сказал служителю: «Вы же видите, что я закончил работу. Зачем же мучить меня? Ведь я даже ванны не принял. Я должен пойти домой и умыться, почистить зубы, принять ванну, переодеться. Я попал сюда прямо из постели».
Он сказал: «Прямо из постели? Но кто же заставил тебя?»
Я сказал: «Тот самый преподаватель, который дал вам указание не выпускать меня. И я ему не расскажу, что вы отпустили меня. И никто не расскажет — все так заняты работой».
Он сказал: «Если дело обстоит так, то можешь идти. А ты ответил на все вопросы?»
«Вы же видите!» Он видел, что я уже ответил, но все равно посмотрел мою работу. Он сказал: «Странно. Это — выпускной экзамен, а у тебя ответ на вопрос занимает полстраницы, самое большее — страницу. И ты надеешься выдержать экзамен?»
Я сказал: «Я никогда ни на что не надеюсь. То, что я написал, мне нравится... я никогда не делаю того, от чего не получаю удовольствия».
И так случилось, что мои экзаменационные работы, мои ответы, попали к одному из профессоров в отставке — к профессору Ранаде из Аллахабадского университета, он пользовался авторитетом во всем мире. Поэтому мой преподаватель совершенно сошел с ума.
Он сказал: «Сперва я думал, что ты не получишь даже диплома третьей степени — хотя ты заслуживаешь быть первым в университете. Но сейчас ты попал в руки очень опасного человека: известно, что за всю свою жизнь он ни одного студента не счел достойным диплома первой степени. Сейчас он в отставке, но ему до сих пор дают на оценку экзаменационные работы. И случилось же так, что твои работы попали к нему! Тебе пришел конец!»
Я сказал: «Не волнуйтесь. Меня это устраивает: я еще один год буду с вами».
Он сказал: «Не говори чепухи!»
Я сказал: «Я говорю не чепуху. У вас будет еще одна возможность таскать меня на экзамены и мучить меня. Вы должны быть довольны».
Но вот, что я называю… случаются странные вещи: Ранаде дал мне оценку девяносто девять процентов и написал ректору специальную записку: «Я хотел дать ему оценку сто процентов, но это могло бы показаться пристрастием с моей стороны. Причина, по которой я даю ему оценку девяносто девять процентов — что я делаю впервые за всю мою жизнь, - заключается в том, что я всегда хотел, чтобы ответы были по сути дела. И я никогда не видел человека, который ответил бы на весь вопрос в одном абзаце. Мне понравился этот парень! Скажите ему — покажите ему мою записку, — что за всю мою жизнь он — первый студент, которого я считаю достойным диплома первой степени». Он был очень стар, ему было семьдесят пять лет.
В списке выпускников я был первым. Мой преподаватель — который так этого хотел — теперь не мог в это поверить. Когда были опубликованы результаты, он сказал: «Что случилось? Должно быть, произошла какая-то ошибка. Ты — первый? Надо пойти к ректору и узнать — в газете какая-то ошибка».
Я сказал: «Не стоит беспокоиться. Если произошла какая-то ошибка — очень хорошо».
Но он так разволновался, что мне пришлось толкать его машину, пока она не завелась, и мы поехали к ректору. Пока он не увидел записку профессора Ранаде, он не мог поверить в это.
А выйдя от ректора, он осмотрел меня с ног до головы и сказал: «Это самое странное, что я видел за всю мою жизнь. Ты шел на экзамены без всякой подготовки, а теперь ты золотой медалист. Впервые я начал верить в Бога — ибо сам ты не мог бы добиться этого. Должно быть, за тобой стоит Бог».
Я сказал: «Это же абсолютно ясно. Вот почему я такой расслабленный. Вам не о чем было беспокоиться. За мной стоит Бог — точно так же, как я стою за вашей машиной, чтобы подтолкнуть ее. Он подталкивает меня, и стоит мне завестись, как все идет хорошо».
Сурабхи, в жизни не бывает неудач. Все это зависит от того, как ты воспринимаешь вещи. Если ты желаешь слишком многого — ты тянешься, но не можешь достать, — тогда наступает разочарование и чувство неудачи. Но если ты ничего не желаешь и совершенно счастлив, где бы ты ни был, тогда жизнь — это победа из мгновения в мгновение.
Возлюбленный Бхагаван,