Глава 12. Я безумно хочу, чтобы сильные руки подняли меня из мрака меланхолии
Я безумно хочу, чтобы сильные руки подняли меня из мрака меланхолии.
Двор был безлюден. На первый взгляд вокруг не было ничего подозрительного. Однако Маркус вдруг остановился и, нагнувшись, что‑то поднял с земли.
– Молоток… – задумчиво пробормотал он, осматривая найденный инструмент. – Им Мег сколачивал каркас для решета.
Подойдя к Маркусу, Джулия внимательно взглянула на его находку.
– Странно… Мои слуги никогда не бросают инструменты посреди двора. – Приглядевшись к молотку, она вдруг ахнула: – О Боже, что это?
Маркус провел рукой по железу, и на кончиках его пальцев остались следы крови.
– Да, дело принимает серьезный оборот. Наш шутник, похоже, переквалифицировался в убийцу.
У Джулии перехватило дыхание.
– В убийцу?! – в ужасе воскликнула она.
– Правда, признаков борьбы не видно, – продолжал вслух размышлять Маркус. – Очевидно, злоумышленник оглушил свою жертву, напав неожиданно со спины. – Маркус осмотрелся вокруг. – Надо найти след от тела, которое, вероятно, волокли по земле.
Они прочесали весь двор, но так и не обнаружили никаких следов преступления. Маркус и Джулия остановились у цистерны.
– Ничего не понимаю, – взволнованно промолвила Джулия. – Земля и булыжники, которыми вымощен двор, покрыты слоем золы и пепла. Здесь прекрасно отпечатываются все следы. Почему же мы ничего не нашли?
Маркус глубоко задумался. На его скулах заходили желваки.
– Эллиот – рослый парень, – наконец мрачно сказал он. – Его нелегко унести на себе.
– Но если его не смогли унести, значит, он все еще где‑то здесь…
И они оба не сговариваясь посмотрели на цистерну.
– О нет… – простонала Джулия.
Ее затрясло от страха. Маркус стремительно взобрался на цистерну и изо всех сил потянул за кольцо на крышке люка.
– Беппо! Мег! Игби! – позвала Джулия слуг и, последовав примеру Маркуса, ловко залезла на каменную цистерну.
Через несколько мгновений из дома высыпала почти вся прислуга.
– Что прикажете, миледи? – спросил встревоженный дворецкий, не понимая, что происходит.
– Быстро принесите крепкую веревку! – распорядилась Джулия и вцепилась во второе кольцо на крышке, чтобы помочь Маркусу сдвинуть ее.
Поднявшийся на цистерну Мег отстранил хозяйку усадьбы и сам взялся за кольцо.
Когда мужчинам удалось отодвинуть крышку, Джулия встала на колени и заглянула в люк.
– Эллиот! Эллиот! – позвала она. Однако ответа не последовало. Джулия подняла глаза на Мега и Маркуса. – Нам нужен фонарь. Я ничего не вижу…
– Я тоже, черт возьми… – раздался из темноты глухой, хриплый голос, и его тут же подхватило эхо. – Вы ослепили меня…
Игби быстро сбегал за фонарем. Они спустили его на веревке в колодец и наконец увидели Эллиота. Он стоял, цепляясь за скользкие камни стены. Вода уже доходила ему до шеи. Серое лицо Эллиота выглядело смертельно усталым.
– Слава Богу… – прошептала Джулия, смахивая со щек слезы. – Эллиот, дорогой, вы ранены?
– Да нет, со мной все в порядке. У меня только разбита голова… И еще я страшно замерз. Я готов продать душу Маркуса за стакан горячего глинтвейна!
Тем временем Беппо принес крепкую веревку подлиннее. Маркус бросил один конец в колодец.
– Обвяжитесь ею, Эллиот! – крикнул он.
Джулия видела, как Эллиот, перестав цепляться за камни стены, схватился на лету за веревку, вместе с ней исчез под водой и долго не появлялся над поверхностью.
Наконец он вынырнул и стал беспомощно барахтаться, пытаясь обвязаться веревкой. Однако у него ничего не получалось.
– Ну, что вы копаетесь?! – крикнул Маркус.
Джулия видела, что силы Эллиота на исходе.
– Руки… не слушаются меня… – с трудом произнес он и снова исчез под водой.
Джулия в панике посмотрела на Маркуса.
– Он погибнет… – побелевшими от страха губами прошептала она.
– Нет, все будет в порядке, – заверил ее Маркус. Вытащив веревку из цистерны, он обвязал одним концом Мега, а другим – себя.
– Беппо, принесите еще одну веревку, а вы, Мег, спускайте меня в колодец, – распорядился он. – Только осторожно, я не хочу сорваться.
Джулия ахнула, когда поняла, что он хочет сделать. Впрочем, это был, наверное, единственный выход из сложившейся ситуации, и Джулия воспрянула духом.
Эллиот наконец вынырнул из воды.
– Постарайтесь продержаться еще немного, дорогой, – сказала ему Джулия. – Маркус сейчас спустится за вами.
– Я… так и… знал… – пробормотал Эллиот, продолжая барахтаться. – Этого героя все время тянет на подвиги.
Мег и Беппо осторожно спустили Маркуса. Затем братья Игби сделали петлю для Эллиота на конце второй веревки и опустили ее в цистерну. Вскоре все было готово для подъема.
– Эллиот вот‑вот потеряет сознание! – крикнул Маркус. – Его нужно срочно поднимать!
– В таком случае вам придется подождать, сэр, – сказал Мег и, привязав веревку, на которой висел Маркус, к железной скобе, вбитой в стенку цистерны, бросился помогать тем, кто вытаскивал Эллиота.
Джулия, сидевшая на корточках у края открытого люка, с сочувствием взглянула сверху вниз на Маркуса.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– З‑здесь ч‑чертовски холодно, – стуча зубами, ответил Маркус.
Джулия повернула голову в ту сторону, где стояли слуги.
– Пиклз, срочно приготовьте две горячие ванны для джентльменов! – приказала она.
– Не беспокойтесь, миледи, я уже согрела воду, – сказала служанка.
Над краем люка показалась голова Эллиота, с его волос стекали струйки воды. Джулия убрала влажные пряди с лица жениха.
– О Боже, какой он холодный!
Мег вытащил Эллиота из люка и поднял его безжизненное тело на руки.
– Пойду положу его в горячую ванну, пусть согреется, – сказал он.
Братья Игби начали поднимать Маркуса. До слуха Джулии донеслись приглушенные проклятия. Наконец голова Маркуса показалась над люком.
С Маркуса потоками стекала вода. Кисть одной его руки была поранена и кровоточила. Но он радостно улыбался.
– Вам, парни, придется снова выкачивать воду, – сказал он, обращаясь к братьям Игби. – Не знаю, как вы, а я не намерен пить из колодца, в который мочился Эллиот.
Джулия хлопнула его по спине:
– Прекратите ваши шуточки! Я действительно боюсь за его здоровье!
Маркус засмеялся:
– Я тоже кое‑чего боялся. Прежде чем его начали поднимать, он сказал мне, что собирается заглянуть в вырез вашего платья, когда вы наклонитесь над ним.
Джулия ахнула и непроизвольно прикрыла грудь руками, однако тут же отказалась от роли «оскорбленной дамы» и усмехнулась.
– Чтобы вернуть его к жизни, я готова показать емучто угодно, – заявила она.
Маркус покачал головой.
– Такая женщина, как вы, может воскресить даже мертвого, – заметил он и, поклонившись, зашагал вслед за Пиклз.
Застыв на месте, Джулия проводила его долгим взглядом. Когда Маркус произносил последнюю фразу, его глаза вспыхнули жарким огнем, и Джулия поняла, что он не шутил.
Эллиота осмотрели приехавшие из Мидлбарроу врач и Квентин.
– Он сильно простыл, – сказал врач. – Его нужно поить горячим чаем. А вообще‑то состояние пострадавшего не вызывает никаких опасений.
– Если бы он был лошадью, я бы накормил его горячей овсяной кашей и укрыл ворохом шерстяных одеял, – заявил Квентин.
Приняв к сведению рекомендации обоих специалистов, Джулия усердно следовала им до тех пор, пока Эллиот не взмолился о пощаде.
Джулия чувствовала вину перед Эллиотом. Может быть, потому, что она обещала выйти за него замуж, а сама отдавала предпочтение другому мужчине. Или ее смущало то, что Эллиот из‑за нее подвергся серьезной опасности. А возможно, Джулию мучила совесть потому, что она использовала этого человека в своих целях.
Эллиот сидел напротив нее в гостиной и нехотя пил третью чашку горячего чая. На нем была старая одежда Олдоса.
– Вы должны покинуть Барроуби, Эллиот, – внезапно сказала Джулия. – Я не могу допустить, чтобы вы зря рисковали своей жизнью.
Эллиот на мгновение растерялся, однако тут же пришел в себя.
– Все это вовсе не зря, – возразил он.
– А я говорю, зря, – сказала Джулия.
Эллиот нахмурился.
– Нет, я готов рисковать жизнью ради вас. Вы и я… – начал было он, но вдруг осекся, догадавшись, о чем хочет сказать ему Джулия. – Хм… все понятно. Вы хотите, чтобы мы остались друзьями, да?
– Простите, Эллиот. Я не умею ходить вокруг да около… Вы правильно поняли мои намеки.
– Вы увлечены Блайтом‑Гудменом, не так ли?
Джулия на мгновение закрыла глаза.
– Я… – Она, не договорив, умолкла.
– Это мне стало ясно в тот день, когда я впервые привез его сюда. Рядом с таким красавцем ни у кого из нас не оставалось никаких шансов.
Джулия посмотрела на своего собеседника с упреком.
– Я не ставка в игре в рулетку, Эллиот.
Эллиот хмыкнул:
– Тем не менее, миледи, вы – тот выигрыш, заполучить который стремятся все ваши кавалеры.
Джулия засмеялась, качая головой:
– Я ценю вашу откровенность, Эллиот.
Он на мгновение задумался, и его взгляд стал серьезным.
– Скажите, миледи, вы хорошо знаете Маркуса? – после непродолжительного молчания спросил Эллиот.
Она нахмурилась:
– Странно, но он то же самое спрашивал о вас.
– Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.
Джулия вскинула голову и посмотрела Эллиоту прямо в глаза.
– Если вы располагаете какими‑нибудь сведениями, порочащими Маркуса, поделитесь ими со мной, – промолвила Джулия. – Иначе я не вижу причин прекращать общение с ним!
Эллиот отвел глаза в сторону, не выдержав ее пристального взгляда.
– У меня нет никаких сведений о нем… одни подозрения… Но я уверен, что он не тот, за кого себя выдает…
Джулия улыбнулась:
– Неужели вы думаете, что я стала бы рисковать, общаясь с человеком, которого совсем не знаю?
– Так вы все же что‑то знаете о нем?
– Да, конечно. Я знаю, что он безрассудно храбр и готов ворваться в логово льва, чтобы спасти жизнь зверя, которому грозит смертельная опасность, – начала перечислять Джулия, загибая пальцы. – Я знаю, что он благороден и способен не раздумывая броситься на помощь своему сопернику, помолвленному с женщиной, которой он увлечен. Я знаю, что он не боится тяжелой физической работы, не брезгует ходить по колено в грязи, признавать свои ошибки и…
Эллиот поднял руку, пытаясь остановить ее.
– Хватит! Довольно! Иначе я сейчас сам брошусь вниз головой в колодец, и сэру Безупречность придется снова спускаться за мной по веревке.
Джулия взяла его руку и легонько сжала ее.
– Эллиот, вы – мой друг. Я плохо знаю вас, но полностью доверяю. Скажите, а вы доверяете мне?
Он поднял на нее глаза:
– Да, хотя не следовало бы.
Джулия улыбнулась:
– В таком случае поверьте мне, я знаю Маркуса. Я вижу, что он хороший человек. Он такой же добрый и порядочный, как и вы.
Эллиот покачал головой:
– Не понимаю, с чего вы взяли, что я добрый и порядочный. Я не пытался произвести на вас такое впечатление.
Джулия выпустила его руку и встала.
– Не говорите глупости, Эллиот. А теперь уезжайте отсюда. Отправляйтесь на поиски богатой дамы, которая по достоинству оценит вас!
Эллиот тоже встал.
– Я уже нашел одну такую, – с усмешкой сказал он. – Но она променяла меня на какого‑то мужлана, питающего пристрастие к мохнатым хищникам и дерьму из уборных.
Поклонившись, он поцеловал руку Джулии.
– Желаю вам всего наилучшего, миледи.
Стоя у окна, Джулия с облегчением наблюдала за тем, как Эллиот садится в ее карету и уезжает со двора. Однако ее радость была недолгой. Слова Эллиота о том, что Маркус не тот, за кого себя выдает, запали ей глубоко в душу. Несмотря на симпатию, которую Джулия испытывала к Маркусу, ее снова начали одолевать сомнения.
Прятавшийся на склоне холма наблюдатель видел, как из усадьбы уехал один из джентльменов. Он сел в карету, к которой была привязана его старая жалкая лошадь. Значит, хозяйка Барроуби избавилась от своего денди. Флирт с этим парнем был большой ошибкой, исправить которую помог Джулии наблюдатель. Он не сомневался, что она будет благодарна ему, когда узнает, какую судьбу он уготовил ей взамен.
Вскоре во двор вышел второй джентльмен, более высокий и крепко сбитый. Наблюдателя раздражала его уверенная походка. Он вывел из конюшни свою вороную лошадь и легко вскочил в седло. Наблюдатель самодовольно потер руки. Так, значит, этот парень решил уехать вслед за своим приятелем!
Похоже, все идет по плану. Джулия вряд ли захочет оставаться в усадьбе, где на ее голову постоянно сыплются беды.
Однако наблюдатель решил не торопить события. Он даст ей еще сутки, пусть она окончательно поймет, что ее здесь больше ничто не держит. А потом он явится к ней под звуки победных фанфар и объявит, что хочет подарить ей весь мир.
И они будут вместе до тех пор, пока он не растратит ее денежки.
Какой восхитительный план! Жаль, что он так легко осуществился. Наблюдатель получал истинное наслаждение, видя боль и отчаяние на прелестном лице хозяйки усадьбы.
Впрочем, возможно, ему доведется принести Джулии еще одну дурную весть. О, если бы ее любимого льва поймали и убили разъяренные фермеры! Какую радость доставило бы ему несчастное выражение лица Джулии!
Войдя в пивную, Маркус направился к Эллиоту. Тот с мрачным видом сидел за кружкой пива и даже не поднял головы, когда соперник сел напротив.
– Она бросила меня, – буркнул Эллиот, не глядя на Маркуса.
– Я знаю.
Эллиот пожал плечами.
– И это еще не самое ужасное, – продолжал он. – Хуже всего то, что она приказала мне немедленно покинуть Мидлбарроу. Она сказала, что мне опасно оставаться здесь. – Эллиот горько рассмеялся. – Она печется о моей безопасности!
Маркус, прищурившись, взглянул на него:
– А почему вы говорите об этом с такой иронией?
Эллиот бросил на Маркуса удивленный взгляд и залпом осушил свою кружку.
– Не понимаю, о чем это вы, – пробормотал он.
Маркус откинулся на спинку хлипкого стула.
– Скажите, Эллиот, – с наигранной небрежностью промолвил он, – вы знакомы с человеком по фамилии Монморенси?
Эллиот, подавившись пивом, закашлялся.
– Так я и думал, – с удовлетворенным видом сказал Маркус. – Впрочем, я давно должен был обо всем догадаться. Только один из съехавшихся сюда молодых повес обладал таким непоколебимым упрямством, что не дрогнул перед лицом смертельной опасности.
Вытерев подбородок тыльной стороной ладони, Эллиот настороженно посмотрел на Маркуса.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил он. Маркус криво усмехнулся:
– Нуда, конечно. – Он наклонился вперед. – Когда вы вернетесь в свой клуб, постарайтесь правильно описать меня остальным. А еще лучше – сделайте с меня портретный набросок. Вы же гордитесь своим умением хорошо рисовать.
Эллиот отшатнулся от него.
– Да, я действительно иногда делаю зарисовки, и все это знают. Многие джентльмены рисуют. Ну и что из того? Но я не храню наброски.
– То есть это значит, что вы уже отослали их, – сделал вывод Маркус. – Думаю, что очень скоро вы получите новые инструкции.
– С меня хватит! – резким тоном заявил Эллиот. – Все, что вы сейчас говорите, несусветная чушь.
– Ну что ж, можете уходить! И передайте тому типу, о котором я только что обмолвился, что я с нетерпением буду ждать новых вестей о нем.
– Чудовищная тарабарщина! Я больше не желаю вас слушать. У меня такое впечатление, что мы разговариваем с вами на разных языках.
Маркус встал и бросил на столик монету.
– Я плачу за пиво, – сказал он. – Не тратьте зря время, возвращайтесь в Лондон.
Он повернулся, чтобы уйти, но Эллиот остановил его.
– Не одолжите ли вы мне свою лошадь? – вежливым тоном промолвил он. – Вы ведь настаиваете на том, чтобы я как можно быстрее уехал. Я оставлю ее у того человека, о котором вы говорили, и вы сможете в любой момент забрать ее назад.
Маркус закатил глаза.
– О эти лгуны! – пробормотал он и бросил на стол еще несколько монет. – Поговорите с хозяином постоялого двора, он даст вам хорошую лошадь. А я никому не позволяю садиться на своего жеребца.
– А зря, – с усмешкой заметил Эллиот, рассеянно водя пальцем по столу. – Леди Барроуби явно положила на него глаз.
Маркус засмеялся.
– Я так не думаю. Мой скакун неподходящая лошадь для леди.
Усмешка Эллиота стала шире.
– Это так, но леди Барроуби отлично ездит верхом. Для нее скакать на лошади так же естественно, как для птицы летать. Она как будто родилась в седле. Все это странно, не правда ли?
– Многие леди хорошо ездят верхом, – пожав плечами, сказал Маркус.
Эллиот встал из‑за стола.
– Но не с такой легкостью и наслаждением, – заметил он и, собрав лежавшие на столе монеты, сунул их в карман. – Спасибо за совет. – Эллиот дотронулся по полей шляпы. – Удачной охоты, милорд.
Маркус кивком головы попрощался с ним.
– Счастливого пути, Эллиот. Берегите себя. Не забывайте колодец.
Эллиот поежился:
– Избави меня Бог от этих воспоминаний. Я теперь никогда в жизни не буду плавать.
Он поклонился и, насвистывая, направился к выходу.
Маркус взял со стола свою шляпу, и его взгляд случайно упал на лужицу от пива. Затаив дыхание, Маркус склонился над столешницей. На дереве Эллиот влажным пальцем вывел цифру «четыре».
Маркус быстро стер ее ладонью.
– Нет, старина, ошибаешься, я еще не член «четверки», – прошептал он. – Но скоро буду.