Сущность расизма и его основные разновидности
Долгое время никто не сомневался в бытии рас. Но в последнее десятилетие значительное число американских антропологов выступило с утверждениями, что в действительности никаких рас не существует и что признание реального бытия рас есть не что иное, как расизм.[88] Понять этих людей можно — это своеобразная реакция на длительное господство в США расистских представлений, находивших свое выражение в самых разнообразных формах дискриминации прежде всего негров.
Но согласиться с ними нельзя. Тем более, невозможно не осудить применяемых ими методов борьбы за утверждение таких взглядов. Ученые, признающие существование рас, объявляются «научными расистами», преследуются, изгоняются из университетов, лишаются работы. В этом есть нечто очень похожее на то, как утверждалось когда-то у нас печально знаменитое учение Т.Д. Лысенко о наследственности, когда отрицалось существование не только генов, но иногда даже и хромосом. Но бытие генов и хромосом и было, и остается фактом.
Таким же несомненным фактом является существование рас человека. И в признании этого абсолютно нет ничего расистского. Расизм начинается лишь там и тогда, где одна из рас объявляется высшей, а остальные — низшими. Так как расистские концепции первоначально создавались исключительно европейцами, то в них в качестве высшей расы выступала белая. Ниже ее ставили желтую, а еще ниже — черную. Но расисты не ограничивались лишь большими расами. В среде той же европеоидной расы та или иная малая раса (или даже ее подразделение) могла быть объявлена ими первосортной, а остальные — второсортными и третьесортными.
Различие между расами сторонники такого взгляда проводят по степени их наследственной духовной одаренности, по степени их передаваемой по наследству способности к духовному и материальному творчеству. Иногда в качестве примера самой последней, рафинированной формы расизма приводят психорасизм. При этом упускают из вида, что любой расизм был прежде всего психорасизмом. Просто некоторые из старых расистов жестко связывали наличие или отсутствие духовной одаренности с наличием или отсутствием определенного набора внешних телесных наследственных признаков. Но так поступали далеко не все.
Усмотрение главного различия между расами в степени их духовной одаренности давало возможность объявить особой расой любую совокупность людей. В результате в расистских построениях нередко фигурируют в качестве рас такие группы людей, которые в реальности таковыми не являются. Если попытаться дать какую-нибудь классификацию расистских концепций, то можно выделить три основные их разновидности.
Первая разновидность расизма состоит в том, что как высшие и низшие характеризуются реально существующие настоящие расы, будь то большие или малые. Это реально-расовый расизм, или, короче, расорасизм.
При второй разновидности расизма расами объявляются либо все, либо только некоторые этносы, а затем одни из них именуются высшими расами, а другие — низшими. Эту разновидность расизма можно назвать этническим расизмом, или этнорасизмом. Здесь ошибочной является уже сама исходная предпосылка, не говоря уже обо всем прочем.
Границы между этносами никогда не совпадают с границами между расами, тем более что расовые различия носят в силу существования большого числа переходных групп и постоянного смешения между расами крайне относительный характер. Конечно, тот или иной этнос может состоять из людей, принадлежащих к одной большой, реже — одной малой расе. Но нет ни одной расы, все представители которой принадлежали бы к одному этносу. Все большие этносы разнородны по своему антропологическому составу.
Так, например, среди русских имеются представители, по меньшей мере, трех малых рас: атланто-балтийской, беломоро-балтийской и среднеевропейской. И ни одна из этих рас не присуща одним только русским. Атланто-балтийская раса — важный элемент антропологического состава норвежцев, шведов, исландцев, датчан, шотландцев, белорусов, латышей, эстонцев, встречается у финнов, немцев и французов. К среднеевропейской расе относится значительная часть немцев, австрийцев, северных итальянцев, чехов, словаков, поляков, украинцев. Нет совпадения не только между расами и этносами, но и между расами и языковыми семьями.
Наконец, расами или особыми породами людей могли объявляться и объявлялись общественные классы. При этом, конечно, представители господствующего класса причислялись к высшей расе, а эксплуатируемое большинство общества — к низшей. Само классовое деление общества объявлялось производным от расового.
Утверждалось, что определенная группа людей стала господствующим слоем общества в силу высокой наследственной духовной одаренности. Все же остальные не обладали такими качествами, что и обусловило их приниженное положение. Эту разновидность расизма можно было бы назвать социально-классовым расизмом, или, короче, социорасизмом. Некоторые идеологи расизма шли еще дальше, утверждая, что и в основе общественного разделения труда лежит деление на расы. Каждой профессией занимаются люди, принадлежащие к особой породе.
Все названные выше три разновидности расизма были не просто тесно связаны друг с другом, но чаще всего взаимно переплетались. Почти в каждой расистской концепции мирно соседствовали и уживались элементы реально-расового, этнического и социально-классового расизма.
Как и любая ложная концепция, расизм основывался на раздувании, абсолютизации определенных моментов действительности, что и позволяло ему выдавать себя за истину. Фактом, например, является, что существуют люди более одаренные от природы и менее одаренные. Фактом является и то, что в некоторых случаях такая одаренность передается по наследству. Бесспорно наличие в классовом обществе различий между людьми, принадлежащими к разным социальным слоям, в уровне образованности, культуры и т.п. Крестьяне, например, в феодальном обществе были лишены возможности учиться и поэтому из поколения в поколение оставались неграмотными.
Выше уже шла речь о концепции культурного релятивизма, согласно которой культуры всех человеческих групп совершенно равноценны, они в принципе не могут быть подразделены на низшие и высшие (1.6.4.). Совершенно ясен антиколониалистский и антирасистский пафос этой концепции. Но от этого она не становится более состоятельной.
Фактом является то, что, например, к XIX в. разные социально-исторические организмы находились на различных ступенях развития. Одна часть человечества вступила в эпоху капитализма, а другие его части значительно отставали в своем развитии. Соответственно и культуры разных человеческих групп различались как более и менее развитые.
И в ряде случаев наблюдалось определенное соответствие между уровнем развития тех или иных человеческих групп и их расовым составом. К XIX в. все без исключения европеоиды достигли уровня цивилизации. Что же касается негроидов, то большая их часть все еще жила в то время в доклассовом обществе. И когда европейцы сталкивались с живым классовым обществом у негроидов, то всегда выяснялось, что его возникновение связано с влиянием цивилизаций, созданных европеоидами.
Несомненным было существование классовых обществ у значительной части монголоидов. И не было никаких данных, которые свидетельствовали бы, что их возникновение связано с влиянием европеоидов. Но уровень развития этих классовых обществ (как и немногих классовых обществ негроидов) был ниже, чем тот, которого достигли народы Западной Европы к началу XIX в.
Используя понятия одной из современных концепций общественного развития, можно сказать, что к этому времени все без исключения классовые общества негроидов и монголоидов оставались традиционными, или аграрными, в то время как классовые общества Западной Европы были уже индустриальными. Ни один социоисторический организм негроидов или монголоидов самостоятельно не достиг уровня индустриального общества.
Ошибочно считать, что расистские концепции возникли на основе обобщения всех этих фактов. Их появление было связано с действием факторов, не имеющих отношения к познанию вообще, научному в частности. Основные постулаты расизма никогда не вытекали из фактов. Они диктовались интересами определенных общественных групп. Идеологи расизма не обобщали факты. Они просто подбирали такие, которые представлялись им подходящими, чтобы обосновать заранее готовые положения.
Этнорасистские идеи мы находим в той части Библии, которую христиане называют «Ветхим заветом». Евреи там представлены как избранный богом народ. Этнорасизм и сейчас — важный элемент идеологии ортодоксального иудаизма. Приверженцы последнего подразделяют все человечество на евреев, которые только одни считаются настоящими людьми, и гоев — не вполне людей или даже совсем не людей.
Элементы этнорасизма присутствуют в «Политике» Аристотеля и работах некоторых других античных мыслителей. Социорасистскими представлениями пронизана идеология феодального общества. Кому не известно характерное для этого общества противопоставление «голубой» дворянской крови обыкновенной крови простолюдинов, «белой кости» и «черной кости».
Но расистские концепции в точном смысле этого слова возникли лишь в XIX в. Родиной их были США. И созданы они были для того, что оправдать рабство негров. Этот американский расизм был в основном реально-расовым. Я не буду на нем задерживаться, ибо он прямого отношения к проблеме субъекта исторического процесса, как правило, не имел.
Расистская историософия
Первая историософская расистская концепция была создана французом Жозефом Артюром де Гобино (1816 — 1882) и изложена им в четырехтомном труде «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853—1855; русск. перевод: М., 2001). Всю историю человечества он рассматривал прежде всего как борьбу между расами, которая вытекает из их биологической природы. В этой борьбе побеждают наиболее приспособленные, наиболее совершенные.
Расы произошли, скорее всего, от разных прародителей и не равны по своим способностям. Самой низшей является черная. Несколько более развитой — желтая. Высшей и единственной способной к прогрессу является белая, среди которой особо выделяется арийская раса, а элиту арийцев составляют германцы.
Именно белыми, а конкретно арийцами, созданы все десять (по счету Ж. А. Гобино) известных в истории человечества цивилизаций, которые рассматриваются им в следующем порядке: индийская, египетская, ассирийская, эллинская, китайская, италийская, германская, аллеганская, мексиканская, андская. Создавая ту или иную цивилизацию, арийцы захватывали области с иным расовым составом. В результате происходило их смешение с представителями низших рас, что вело к вырождению арийцев, потере ими своей первоначальной энергии и, как следствие, к крушению созданной ими цивилизации. Так погибли ближневосточные цивилизации, Древняя Греция, Рим.
Вырождению были подвержены прежде всего низшие слои общества. Аристократы же всегда старались соблюсти расовую чистоту, что позволяло им сохранить и первоначальную энергию. Расорасизм у Ж. А. Гобино сочетается с социорасизмом, но с преобладанием все же первого. Низшие расы не способны не только создать цивилизацию, но даже усвоить уже созданную высшую культуру. Народы, являющиеся дикими к настоящему времени, навсегда обречены пребывать в таком состоянии.
В концепции Ж. Гобино присутствуют два субъекта истории: расы и цивилизации. Но в основе истории цивилизаций лежит история рас. Именно расовый фактор определяет историческую судьбу цивилизаций: их возникновение, расцвет и гибель. Расы не просто субъекты истории, расовый фактор является источником ее развития. Так у Ж. Гобино мы сталкиваемся с концепцией расового детерминизма.
После Ж. Гобино расистские идеи получили довольно широкое распространение. Они развивались и пропагандировались французским социологом и психологом Гюставом Лебоном (1841 — 1931) в работе «Психология толпы» (1895; русск. перевод: Психология народов и масс. СПб., 1895; 1995; под ориг. назв. // Психология толпы. М., 1908).
«Первобытные расы, — писал он, — те, у которых не находят ни малейшего следа культуры и которые остановились на той эпохе первобытной животности, какую переживали наши предки в каменном веке: таковы нынешние фиджийцы и австралийцы. Кроме первобытных рас существуют еще низшие расы, главными представителями которых являются негры. Они способны только к зачаткам цивилизации, но только к зачаткам. Никогда им не удавалось подняться выше совершенно варварских форм цивилизации. К средним расам мы относим китайцев, японцев, монголов и семитические народы. Через ассирийцев, монголов, китайцев, арабов они создали высокие типы цивилизаций, которые могли быть превзойдены одними только европейскими народами. Среди высших рас могут занимать место лишь индоевропейские народы. Как в древности, в эпоху греков и римлян, так и в настоящее время одни только они оказались способными к великим открытиям в сфере искусства, науки и промышленности. Только им мы обязаны тем высоким уровнем, какого достигла ныне цивилизация. Между четырьмя большими группами, которые мы только что перечислили, невозможно никакого слияния; отделяющая их умственная пропасть очевидна».[89]
Идею неравенства человеческих рас отстаивал известный французский антрополог Арман де Катрфаж (1810— 1892). Его книга «Единство рода человеческого» была переведена на русский язык (М., 1861) и нашла сторонников в России, причем, как это не странно, даже среди некоторых представителей демократического лагеря. Такую позицию занял довольно известный публицист Варфоломей Александрович Зайцев (1842—1882) в рецензии на это сочинение А. де Катрфажа (см.: Зайцев В.А. Избр. соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1934).
Его взгляды сразу же были подвергнуты жесточайшей критике в работах других представителей демократического лагеря, в частности в статье Максима Алексеевича Антоновича (1835 — 1918) в журнале «Современник» (1865. № 2). А поэт Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835— 1889), придерживавшийся демократических убеждений, вывел в одной из своих сатирических поэм героя, который
Вслед за мрачным нигилистом
Произносил, что негр есть скот,
Едва ли стоящий забот.[90]
Расистские концепции разрабатывали английский аристократ Хаустон Стюарт Чемберлен (1855 — 1927) в двухтомном сочинении «Основы девятнадцатого столетия» (1899), в котором прославлялась «тевтонская» раса, создавшая наивысшую культуру, книге «Арийское миросозерцание» (русск. перевод. М., 1913) и ряде других работ. В России его идеи пропагандировал литератор, музыкальный критик и философ Эмилий Карлович Метнер (1872 —1936), писавший под псевдонимом Вольфинг, в статьях, собранных в книге «Модернизм и музыка. Статьи критические и полемические (1907-1910). Приложение (1911) » (М., 1912).
Уже упоминавшийся выше Л. Вольтман в своей «Политической антропологии» и многие другие идеологи расизма пытались поставить на службу этой концепции дарвиновскую теорию естественного отбора. Но доказать, что расы играли роль субъектов исторического развития, не удалось никому, ибо таковыми они никогда не были. И вообще расовый состав обществ практически никак не влиял на ход истории. Отставание обществ негроидов и монголоидов от западноевропейского, достаточно четко проявившееся к XIX в., никак не было связано с расовыми особенностями их человеческого состава.
Наряду и вместе с реально-расистскими и этнорасистскими построениями получили распространение социорасистские концепции. Во Франции их разрабатывал видный представитель т.н. антропосоциологии Жорж Ваше де Ляпуж (1854 — 1936). Другим горячим пропагандистом социально-классового расизма был немецкий социолог Отто Аммон (1842 — 1916). Согласно его взглядам процесс «сословного» (классового) расслоения всецело подчинен естественно-органическому закону отбора и выживания более приспособленных и биологическому закону борьбы за существование.
Приверженцем социорасизма был русский религиозный философ Николай Александрович Бердяев (1874-1948), восторженно отзывавшийся о труде Ж. Гобино.[91] «Культура, — писал он в сочинении «Философия неравенства: Письма к недругам по социальной философии» (1923), — не есть дело одного человека и одного поколения. Культура существует в нашей крови. Культура — дело расы и расового подбора. «Просветительное» и «революционное» сознание.. затемнило для научного познания значение расы. Но объективная, незаинтересованная наука должна признать, что в мире существует дворянство не только как социальный класс с определенными интересами, но как качественный душевный и физический тип, как тысячелетняя культура души и тела. Существование «белой кости» есть не только сословный предрассудок, это есть неопровержимый и неистребимый антропологический факт».[92]
Все рассмотренные выше идеи и прежде всего взгляды Ж. А. де Гобино легли в основу идеологии германского фашизма, что можно наглядно видеть на примере сочинений Адольфа Гитлера (1889 — 1945) «Моя борьба» (1925; русск. переводы: Каунас, б.г.; М., 1998) и Альфреда Розенберга (1893-1946) «Миф XX века» (1930; русск. перевод: Tallinn, 1998). Совсем недавно на русском языке появился сборник сочинений известного немецкого расиста Ганса Фридриха Карла Гюнтера (1891 — 1968) «Избранные работы по расологии» (М., 2002), в который вошли такие перлы, как «Нордическая идея», «Расология немецкого народа», «Раса и стиль», «Выбор супружеской пары для счастья в браке и улучшения наследственности» и др.
Расизм, к сожалению, нельзя отнести к числу явлений прошлого. Он жив и сейчас. И самое печальное, что идеи расизма активно пропагандируются сейчас и в нашей стране. Существует у нас и расистская историософия.
В качестве примера можно привести обширный опус кандидата философских наук Виктора Николаевича Безверхого, озаглавленный «Философия истории». Вот с чего он начинается:
«Подобно сверкающим звездам на небосклоне истории возникают и исчезают цивилизации, государства, народы, оставляя после себя исторические предания, памятники культуры, которые неумолимое время доносит до нас через дымку столетий. К звездам первой величины относятся модели культур основного ствола белых людей: шумеров, хетто-троянцев, этрусков, скифов, сарматов, русских и его ответвлений: греков, римлян, немцев, англичан. Материальная и духовная культура — это система искусственно созданных (внебиологических) средств и механизмов для адаптации к среде обитания мыслящих людей в борьбе за выживание как с силами природы, так и с себе подобными. Созданная белыми людьми культура усваивается желтыми людьми, деградирует у черных людей и разрушается у ублюдков. Коллективная душа кровнородственного общества (моноэтнического концентрата) создает цветущие модели культур, а если моноэтнический концентрат находится в изоляте, побуждает членов общества к завоеваниям. Завоевание других народов и спокойная жизнь в благоустроенном государстве разбавляют концентрат иными этносами и ублюдками, что приводит к гибели моделей культуры».[93]
Комментарии, как говорится, совершенно излишни. Перед нами концепция Ж. де Гобино, приправленная О. Шпенглером и дополненная идеями экологического детерминизма. Лучше она от этого не стала. Горбатого может исправить только могила.
И В.Н. Безверхий не одинок. Наряду с его журналом «Волхв» существуют газеты, занимающиеся совершенно откровенной пропагандой расизма, прежде всего этнорасизма, и прямого фашизма. Примером может послужит газета «Штурмовик», которая в течение значительного числа лет издавалась в Москве под редакций K.P. Касимовского. Для ее редактора признаками нации являются кровь, вера и земля. Русская нация для него прежде всего «русская раса». И эта раса является высшей и поэтому призвана господствовать над всем миром.
«... Мы призваны, — пишет K.P. Касимовский в передовой статье своей газеты, -стать господами этого мира, потому что так захотел господь. И если для исполнения его воли потребуется утопить в крови пару миллиардов инородцев и иноверцев, — мы ни на секунду не задумаемся, гуманно это или нет, соответствует ли это правам человека. Чушь! У человека, настоящего человека нет и не может быть прав. У него есть обязанности. Обязанности перед богом, перед нацией, перед империей».[94]
Если националисты отстаивают этнорасизм, то наши «демократы» занимаются апологией социорасизма. Как утверждают они, наукой и опытом веков доказано, что только незначительная часть людей (8—12%) людей от природы одарена способностью заставить собственность приносить прибыль. Именно они и выдвигаются на вершину социальной лестницы. Остальные же обречены им служить.[95] Впрочем, не брезгуют «демократы» пропагандой и расорасизма, разумеется «белого».
Выше речь шла лишь о «белом» расорасизме. Но кроме него существует сейчас также и «желтый», и «черный» расорасизм. И последние разновидности расизма мало отличаются от «белого». Хотя «черный» расизм возник как своеобразная защитная реакция на многовековое угнетение и притеснение негров, особенно американских, вряд ли он в отличие от движения черных американцев, направленного против расовой дискриминации, может заслужить положительную оценку. И здесь та же самая расовая спесь и «теоретические» изыски, имеющие целью обосновать превосходство своей расы. Все это ярко проявилось в проповедях Уолласа Делани Фарда, принявшего имя Фарда Мохаммеда, и его верного последователя, основателя организации «Нация ислама» Элия Пула (Элия Мохаммеда).[96]
Примером может послужить также получившая в США широкое распространение «афроцентристская египтология». Основные ее постулаты: древние египтяне были чернокожими; Древний Египет намного превосходил все древние цивилизации; древнеегипетская культура была истоком древнегреческой и тем самым всей европейской культуры; существовал и существует заговор белых расистов, ставящий целью все это скрыть.[97]
* * *
Теперь, когда проблема субъекта исторического процесса в принципе решена, можно перейти и к рассмотрению самого этого процесса, выявить основные его понимания и истолкования.
82. См.: Клейн Л. Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л.Н. Гумилева // Нева. 1992. С. 4.
83. Вольтман Л. Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. СПб., 1905. С. 3
84. Обзор см.: Лакомб П. Социологические основы истории. [М.], 1895.
85. См.: Зубов A.A. Проблемы внутривидовой систематики рода Homo в связи с современными представлениями о биологической дифференциации человечества // Современная антропология и генетика и проблема рас у человека. М., 1995; Пестряков А. П. Расы человека в краниологической классификации населения тропического пояса. // Там же.
86. См.: Хрисанфова E.H., Перевозчиков И.В. Антропология. М., 1999. С. 277-278.
87. См.: Алексеев В.П. География человеческих рас. М., 1974. С. 288-290.
88. См.: Reynolds L.Т. A Retrospective on « Race »: The Career of a Concept // Sociological Focus. 1992. Vol. 25. № 1; AAPA Statement on Biological Aspects of Race // American Journal of Physical Anthropology. 1996. Vol. 101. № 4; Cartmill M. The Status of Race Concept in Physical Anthropology // AA. 1999. Vol. 1000. № 3; Stolberg S.G. Skin Deep. Shouldn't a Pill Be Colorblind // The New York Times. 13.05.2001; Проблема рас в российской физической антропологии. М. 2002.
89. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. С. 30.
90. Минаев Д.Д. Евгений Онегин нашего времени // Поэты «Искры». Т. 2. Л., 1955. С. 377.
91. См.: Бердяев H.A. Философия свободного духа. М., 1994. С. 351.
92. Бердяев H.A. Философия неравенства: Письма к недругам по социальной философии // Русское зарубежье. Л., 1990. С. 113.
93. Безверхий В.Н, Философия истории // Волхв. Журнал венедов. 1993. 1 (7). С. 3.
94. Касимовский K.P. Беспощадный русский бунт // Штурмовик. 1997. № 1.
95. См., например: Вольский А. Социальный контракт: деноминация обязательств // НГ. 03.08.2000.
96. См.: Млечин Л. Кто взорвал Америку? М., 2001. С. 47-56.
97. См. Нитобург Э.Л. Церковь афроамериканцев в США. М., 1995. С. 183-186; Вершовский М. Другой расизм // НГ. 27.09.1996.
Юрий Семёнов
2.1. Два основных подхода к истории: унитарно-стадиальный
Как было ранее выяснено, низшими, первичными субъектами истории являются конкретные отдельные общества — социально-исторические организмы, более высокими, вторичными — системы социально-исторических организмов и, наконец, высшим, третичным субъектом истории является вся совокупность существовавших и существующих социально-исторических организмов — человеческое общество в целом.
Соответственно, существуют процессы истории отдельных социоисторических организмов (общин, племен, вождеств, стран), процессы истории систем социоисторических организмов (исторических регионов) и, наконец, процесс всемирной, или мировой, истории.
Сразу же отмечу, что такого взгляда придерживаются далеко не все. Никто не сомневается в том, что существуют отдельные социоисторические организмы и их истории, системы социоисторических организмов и их истории. Иначе обстоит дело с понятием человеческого общества в целом (или, что почти то же самое, человечества в целом) и понятием процесса всемирной истории.
Наряду с изложенной выше точкой зрения, согласно которой реально существуют не только отдельные социоисторические организмы и различного рода их системы, но и человеческое общество в целом, и, соответственно, процессы развития отдельных социоисторических организмов и их систем, вместе взятые, образуют один единый процесс всемирной истории, существует и прямо противоположная. Если первое понимание можно было бы назвать унитаристским (от лат. unitas— единство), то второе -плюралистским (от лат. plurails— множественный).
Суть плюралистического понимания истории заключается в том, что человечество подразделяется на несколько совершенно автономных образований, каждое из которых имеет свою собственную, абсолютно самостоятельную историю. Каждое из этих исторических образований возникает, развивается и рано или поздно с неизбежностью гибнет. На смену погибшим образованиям приходят новые, которые совершают точно такой же цикл развития.
В силу того, что каждое такое историческое образование все начинает с самого начала, ничего принципиально нового внести в историю оно не может. Отсюда следует, что все такого рода образования совершенно равноценны, эквивалентны. Ни одно из них по уровню развития не стоит ни ниже, ни выше всех остальных. Каждое из этих образований развивается, причем до поры до времени может быть даже поступательно, но человечество в целом не эволюционирует, и уж тем более — не прогрессирует. Происходит вечное вращение множества беличьих колес.
История человечества, таким образом, полностью раздроблена не только в пространстве, но и во времени. Существует множество исторических образований и, соответственно, множество историй. Вся история человечества есть бесконечное повторение множества одинаковых процессов, есть совокупность множества циклов. Поэтому такой подход к истории с полным основанием можно назвать не просто плюралистическим, а плюрально-циклическим. Исторический плюрализм неизбежно включает в себя циклизм.
Не составляет труда понять, что согласно такой точке зрения человеческого общества как целостного образования не существует. Нет человеческого общества в целом. Существует лишь человечество как простая сумма множества полностью самостоятельных общественных единиц. Соответственно всемирная история — простая совокупность историй этих единиц. Процессы их развития не образуют одного всемирного процесса. Нет мировой истории как единого процесса развития. Соответственно, не может быть и речи о стадиях развития человеческого общества в целом и тем самым об эпохах всемирной истории.
В последнее время выделяемые сторонниками такого понимания истории совершенно самостоятельные исторические единицы чаще всего называются цивилизациями. Поэтому такого рода подход к истории обычно именуется цивилизационным, что вряд ли можно считать удачным, хотя бы по той простой причине, что его основоположники использовали иные термины.
Так, например, Н.Я. Данилевский в работе «Россия и Европа» (1869), называл данные исторические образования культурно-историческими типами, а О. Шпенглер в первом томе своего «Заката Европы» (1918) — культурами, или великими культурами. В труде последнего плюралистский подход к истории получил наиболее рельефное воплощение. Для него идея единства человеческой истории совершенно неприемлема. Культуры у него выступают как совершенно самобытные, неповторимые, замкнутые в себе индивидуальности, связи между которыми отсутствуют. Каждая такая культура возникает, расцветает и гибнет совершенно независимо от других.
«...У «человечества», — писал О. Шпенглер, — нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, как нет цели и у вида бабочек или орхидей. «Человечество» — это зоологическое понятие или пустое слово. Достаточно устранить этот фантом из круга проблем исторических форм, и глазу тотчас же предстанет поразительное богатство действительных форм... Вместо безрадостной картины линеарной всемирной истории, поддерживать которую можно лишь закрывая глаза на подавляющую груду фактов, я вижу настоящий спектакль множества мощных культур, с первозданной силой расцветающих из лона материнского ландшафта, к которому каждая из них привязана всем ходом своего существования, чеканящих каждая на своем материале — человечестве — собственную форму и имеющих каждая собственную идею, собственные страсти, собственную жизнь, волнения, чувствования, собственную смерть». [1]
Говоря о культурно-исторических типах, великих культурах, цивилизациях и т.п., сторонники плюралистского подхода имели в виду либо отдельные социально-исторические организмы, либо, что гораздо чаще, те или иные совокупности социально-исторических организмов. Основанием для характеристики той или иной совокупности социоисторических организмов как исторического единства была обычно общность культуры. Но никакого единого критерия общности культуры, а тем самым и границы между культурами сторонники исторического плюрализма не выработали. Отсюда немало субъективизма и произвола в выделении границ исторических единиц.
Проще всего было, когда такой единицей объявляли реальный социально-исторический организм. И Н.Я. Данилевский, и О. Шпенглер, и А. Дж. Тойнби единодушно выделяют в качестве особой исторической единицы Древний Египет. Единодушие наблюдается и в том случае, когда имеется в виду региональная система социально-исторических организмов с более или менее четко очерченными границами. Так, например, все они в качестве особой исторической единицы называли Западную Европу. Но уже в вопросе об античности между ними существуют разногласия. Если О. Шпенглер говорит об античной, или греко-римской культуре, а А. Дж. Тойнби — об эллинской цивилизации, или эллинском обществе, то Н.Я. Данилевский — о двух различных культурно-исторических типах: греческом и римском.
Н.Я. Данилевский и О. Шпенглер подошли к истории человечества выборочно. Первый выделил десять развившихся культурно-исторических типов, добавив к ним два погибших насильственной смертью типа и еще один, которому еще предстоит расцвести. О. Шпенглер назвал восемь великих культур.
А.Дж. Тойнби же в своем «Постижении истории» попытался произвести полное историческое картографирование человечества. И делая это, он неоднократно менял точку зрения: то соединял несколько обществ, которые ранее считал особыми цивилизациями, в одну единицу, то разделял то, что ранее объявлял одной единицей, на несколько независимых цивилизаций.
Плюралистский подход к истории исключает существование стадий, имеющих всемирно-историческое значение. Но и унитаристский подход не обязательно связан с их признанием. Это можно наглядно видеть на примере «Философии истории» Л.П. Карсавина, в которой отстаивается унитаристское понимание истории и одновременно категорически отвергается идея исторического прогресса.
Выделение стадий всемирной истории с необходимостью предполагает соединение унитаристского понимания истории со взглядом на нее как на процесс не просто изменения, а развития, причем развития не вообще, а поступательного, т.е. прогресса. Унитарно-стадиальное понимание истории появилось первым. Оно возникло в результате длительного развития исторической и философско-исторической мысли.
1. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993. С. 151.