Драматургия Лермонтова. Анализ драмы "Маскарад": жанр, сюжет, композиция, система персонажей
Жанр – пьеса
Вершина драматургии Лермонтова — драма «Маскарад» (1835—1836). Это единственная пьеса, которую он хотел видеть на сцене. Однако цензура так и не пропустила ее, хотя поэт вынужден был в процессе работы идти на некоторые уступки. Название пьесы приобретает символическое значение. Вся жизнь светского общества — маскарад, где нет места подлинным чувствам, где под маской внешнего приличия и светской благопристойности скрываются порок, интриги, клевета, предательство и разврат. «Маскарад» — романтическая драма о трагической судьбе мыслящего героя, о его безуспешных попытках преодолеть свое роковое одиночество. Арбенин дан в драме как бунтарь, восстающий против лицемерия окружающего его общества:
…Я все видел, Все перечувствовал, все понял, все узнал,
Любил я часто, чаще ненавидел,
И более всего страдал!
Сначала все хотел, потом все презирал я,
То сам себя не понимал я,
То мир меня не понимал.
В Арбенине все же сохранились стремление к идеалу, жажда человеческой любви, обновления. В его любви к Нине заключены «семена веры» в жизнь и людей. Но он отравлен ядом неверия; презираемое им общество все же наложило на него свой отпечаток. Он отравляет Нину, но это не просто расплата за измену (которой в действительности не было). Он мстит за поруганный идеал, за крушение своих надежд на обновление:
«Прочь, добродетель: я тебя не знаю,
Я был обманут и тобой…»
В этом отношении сюжет «Маскарада» соотносим с «Отелло» Шекспира. В «Маскараде» герой дан уже и через оценку других персонажей, что открывает возможность для морального суда над ним и одновременно создает условия для осознания моральной ответственности человека перед судом собственной совести. Сила духа, мощная энергия отрицания, тоска по иной жизни, жажда возрождения — все эти черты Арбенина позволяют говорить о его внутренней близости с Демоном. Арбенин — один из предшественниковПечорина. Их сближает и характер взаимоотношений с миром, и эгоизм, и трагический удел причинять зло тем, кого они любят.
Наиболее зрелое драматическое произведение Лермонтова отличается несомненным художественным мастерством. Точный и меткий язык, блестящий диалог, сжатые характеристики, сразу раскрывающие облик человека, сатирическая обрисовка светского общества, свободная стихотворная речь — все это свидетельствует о том, что Лермонтов не прошел мимо художественного новаторства Грибоедова и вместе с тем открыл новые возможности для дальнейшего развития русской драматургии.
Опорные образы лермонтовкой драмы - игра, бал и маскарад. В произведении игра сравнивается с жизнью. Бал - это еще одна метафора жизни. Маскарад тоже метафора жизни, но это жизнь под личиной, это в тоже время естественность и откровенность, которая обычной жизни не свойственна. Маскарадная маска - это антимаска. Баронесса именно в маске может позволить себе искренность. Маскарад предполагает выход из повседневной жизни, ему противостоит карточная игра. Игра - это соперничество и тоже отступление от правил, но взамен привычных правил выдвигаются другие – более низкие. Это нижний этаж - преисподняя. Тот, кто вступает в игру, отпадает от общества.
В свое время Арбенин втянул в игру неизвестного, также в начале втягивают Звездича и Арбенин помогает ему отыграться. Перед нами проходит процесс отчуждения от мира, человек который вступает в игру, но Арбенин из игры давно вышел: в его жизни теперь главное - любовь к жене. Однако подозрение в измене жены приводят его к новому ветку отчуждения. Маскарадность не позволяет обнаруживать свое неверие, если участвовать в маскараде человеку становится непосильно, то он должен решать свои проблемы на дуэли. Арбенин, однако, не собирается стреляться со Звездичем. Отказ от дуэли - это немыслимый поступок. Арбенин навязывает Звездичу свои правила, не дает ему восстановить честь законным путем. Игра и маскарад предполагают элемент неизвестности, которая связана с тайной судеб. Для главного героя же в игре уже нет никакой неизвестности, однако эта неизвестность подстерегает его. Все начинается с предостережения, затем история с браслетом, потом возвращение Нины и в финале появляется Неизвестный, который оказывается мстителем. Арбенин, который сам считает себя мстителем, оказывается жертвой собственной мести. Неизвестный воплощает высшую волю.
Ирония в повестях Герцена
Ирония уже с конца XVIII века помогала писателям обличать недостатки: возвышенное снижалось, вводилось в прозаический контекст, оттого становилось комичным; или, напротив, низменное возвышалось, описывалось героическим слогом и оттого представало в уморительно смешном виде. Здесь ирония понадобилась Герцену для того, чтобы скрыть от цензуры то главное, что он увидел во взаимоотношениях помещиков и крепостных: это состояние непримиримой вражды. Помещики ведут себя как завоеватели в покоренной стране и силой принуждают крестьян работать на себя. А крестьяне стихийно сопротивляются и уступают лишь тогда, когда видят, что невозможно отказаться от исполнения барской воли.
С самого начала знакомства с творчеством этого писателя, я была в восторге от необыкновенного, притягивающего стиля Герцена: от изысканного сарказма, проникнутого тончайшей дворянской иронией (а порою даже самоиронией, почти незаметной для невнимательного читателя), от необыкновенной искренности изложения мыслей собственных и своих героев, от чрезвычайной, заразительной многословности, в которой, тем не менее, не присутствовало ни одного лишнего или неуместного слова. Поначалу тонкий и острый юмор писателя напоминал знаменитый гоголевский стиль (надо заметить, что Герцен творил почти в одно время с Гоголем и являлся современником Тургенева, Достоевского, Белинского, а также горячо любимого мной Грибоедова). Но с раскрытием главной мысли произведения, а именно со второй части романа, было отчетливо заметно, что юмор был сквозь слезы. Герцен задумывался над судьбой целой страны, целого народа своего времени, причем весьма необычным способом: с помощью детального рассмотрения биографий главных и второстепенных героев. Таким образом он вникал в самую суть, рассматривая внутренний мир людей абсолютно разных сословий и характеров. С болью в сердце он говорит об одной из существенных проблем России - о её бедности: "Читатель, если вы богаты, или по крайней мере обеспечены, - принесемте глубокую благодарность небу, и да здравствует полученное нами наследство! да здравствует родовое и благоприобретенное!"
Описывая бедную семью сельского врача Круциферского, Герцен противопоставляет ей ярким контрастом вопиющее богатство дворянского семейства, описывая быт и повседневность традиционного дворянского безделья. Так, например, он описывает «поход за грибами» хозяйки дома: «Гриб удивительной величины или чрезвычайной малости приносился птичницей к матушке – им изволили любоваться и ехали далее». Или то, как он сарказмно отзывался о главе семейства: «Вошедший незнакомец мог бы подумать, что проекты, соображения первой важности бродят у него в голове: так глубокомысленно курил он; но бродил только дым, и то не в голове, а около головы»
Наконец пора рассказать о самих героях романа. Как и во многих других произведениях, главных героев там несколько, но один всё же ярко выделяется на фоне остальных хотя бы тем, что автор уделил ему наибольшее внимание. Это Владимир Бельтов. Он богатый и свободный дворянин, обладающий исключительно красивой внешностью и романтично-чувственным характером, который так гармонично сочетается с пылким и гениальным умом, желающим впитывать всё вокруг с невероятной жадностью. Казалось бы - что еще можно пожелать? Но главная проблема Бельтова, проблема, которую уже ставил перед нами Лермонтов в своем "Герое..." и Пушкин в "Е.О." - это отсутствие главного занятия в своей жизни: тотальное, разрушительное, губящее безделье.
Бельтов по натуре своей деятельный и увлекающийся человек. Но за всю свою жизнь он так и не нашел того главного дела, которому бы посвятил свой ум и невероятную находчивость. Он работал в канцелярии, он был художником, врачом, увлекался политической экономией, но в каждое из своих увлечений он бросался с титанической самоотдачей, что в последствии отнимало у него всякое желание и силы продолжать начатое. В исканиях, с непрекращающейся грустью и тревогой в сердце, он решает путешествовать по свету. Но в каждой стране он видит всё то же: каждый занят делом, а он лишь жалкий наблюдатель. В конце концов, он заезжает в Женеву и случайно встречает своего единственного друга и товарища – наставника. И видя, что даже старик в последние годы жизни умудрился устроиться на работу, что он занимается делом, Бельтов окончательно решает (на тридцатом году жизни) найти свое призвание и возвращается на родину.
...В губернии NN, в которой разворачиваются основные события повести живет счастливая и благополучная молодая семья; это был один из тех идеальных и спокойных браков, которые свершаются раз в столетие. И надо же было случится, что мрачный скиталец, думающий, но бездеятельный Бельтов умудрился разрушить эту идиллию!..
О самих Круциферских подробно рассказывается в первой части повести, и надо заметить, что Круциферская - весьма неглупая и, что немаловажно, сильная по своей природе женщина; сильная духом до такой степени, что редко встретишь равного ей мужчину... Круциферский же был по природе своей мягкий, нежный и самоотверженно любящий юноша, и их союз был одним целым, они дополняли друг друга, вселяя те чувства, которых в ином не хватало.
Но приход в семью Бельтова разрушил ВСЁ. Можно предположить, что читатель возненавидит эдакого злодея, мрачного одиночку, который "влез не в свое дело"... Но Герцен предусмотрительно заглядывает в душу каждого из героев, предоставляя нам информацию на размышление.
Надо заметить, что Герцен очень разбирается не только во внутреннем мире человека, но и в женской душе. Оттого ли это, что ему посчастливилось встретить на своем веку достаточно женщин и распознать женское сердце, или оттого, что он был одним из знаменитых российских философов (!), - не знаю. Но факт остается фактом: в развязке романа, Герцен предоставляет нам небольшой, но очень важный отрывок из дневника Круциферской, в котором мы обнаруживаем удивительные способности Герцена к психологии женской натуры.
Кульминация произведения происходит в самом конце: разворачивается любовный конфликт между двумя гордыми, самобытными, сильными натурами и нежным мечтателем, не знавшим почти ничего на своем веку, кроме сильнейшей и глубочайшей любви...
Герцен предоставляет нам разрешить сложнейший вопрос: Кто виноват? Для каждого ответ будет свой, но я уверена, что каким бы он ни был, это произведение станет поводом для глубоких размышлений над человеческой сущностью и над одним из самых неразрешимых вопросов всех эпох и поколений.
27. Особенности проблематики романа Герцена «Кто виноват?»
Свою книгу "Кто виноват?" Герцен назвал обманом в двух частях. Но называл он ее и повестью: ""Кто виноват?" была первая повесть, которую я написал". Скорее, это был роман в нескольких повестях, имеющих внутреннюю связь, последовательность и единство.
Композиция романа "Кто виноват?" в высшей степени оригинальна. Только первая глава первой части имеет собственно романическую форму экспозиции и завязки действия – "Отставной генерал и учитель, определяющийся к месту". Герцен хотел составить роман из такого рода отдельных жизнеописаний, где "в подстрочных примечаниях можно сказать, что такой-то женился на такой-то".
Но он писал не "протокол", а роман, в котором исследовал закон современной действительности. Вот почему вопрос, вынесенный в заголовок, с такой силой отозвался в сердцах его современников. Критик А.А. Григорьев так формулирует основную проблему романа: "Виноваты не мы, а та ложь, сетями которой опутаны мы с самого детства".
Но Герцена занимала и проблема нравственного самосознания личности. Среди героев Герцена нет "злодеев", которые бы сознательно творили зло, его герои – это дети века, не лучше и не хуже других. Даже генерал Негров, владелец "белых рабов", крепостник и деспот по обстоятельствам своей жизни, изображен им как человек, в котором "жизнь задавила не одну возможность".
Герцен назвал историю "лестницей восхождения". Эта мысль означала прежде всего духовное возвышение личности над условиями жизни определенной среды. В романе личность только тогда заявляет о себе, когда отделяется от своей среды.
На первую ступень этой "лестницы" вступает Круциферский, мечтатель и романтик, уверенный в том, что в жизни нет ничего случайного. Он помогает Любе, дочери Негрова, подняться, но она поднимается ступенькой выше и теперь видит больше, чем он; Круциферский, робкий и несмелый, больше не может сделать ни шагу вперед. Она поднимает голову и, увидев там Бельтова, подает ему руку.
Но в том-то и дело, что эта встреча, "случайная" и вместе с тем "неотразимая", ничего не изменила в их жизни, а лишь увеличила тяжесть действительности, обострила чувство одиночества. Жизнь их была неизменна. Первой это почувствовала Люба, ей показалось, что она вместе с Круциферским потерялась среди безмолвных просторов. Герцен разворачивает меткую метафору в отношении Бельтова, выводя ее из народной пословицы "Один в поле не воин": "Я точно герой народных сказок…ходил по всем распутьям и кричал: "Есть ли в поле жив человек?" Но жив человек не откликался…Мое несчастье!.. А один в поле не ратник…Я и ушел с поля…".
"Кто виноват?" – интеллектуальный роман; его герои – люди мыслящие, но у них ест свое "горе от ума". Со всеми своими "блестящими идеалами" они вынуждены жить "в сером свете". И звучат здесь нотки отчаяния, так как судьба Бельтова – это судьба одного из плеяды "лишних людей", наследника Чацкого, Онегина и Печорина. Ничто не спасало Бельтова от этого "мильона терзаний", от горького сознания того, что свет сильнее его идей и стремлений, что его одинокий голос теряется. Отсюда и возникает чувство подавленности и скуки.
Роман предсказывал будущее. Это была во многом пророческая книга. Бельтов, так же как Герцен, не только в губернском городе, среди чиновников, но и в столичной канцелярии, – всюду находил "несовершеннейшую тоску", "умирал от скуки". "На родном берегу" он не мог найти для себя достойного дела.
Но Герцен говорил не только о внешних преградах, но и о внутренней слабости человека, воспитанного в условиях рабства. "Кто виноват – вопрос, который не давал однозначного ответа. Недаром поиски ответа на герценовский вопрос занимали самых выдающихся русских мыслителей – от Чернышевского и Некрасова до Толстого и Достоевского.