III. Новозаветная эсхатология
Структура доклада.
I. Целенаправленность исторического процесса согласно Священному Писанию.
II. Ветхозаветные истоки православной эсхатологии. Формирование эсхатологических понятий в Ветхом Завете.
1. Грехопадение и обетование грядущего спасения.
2. День Господень.
3. Воскресение.
4. Суд.
5. Мессия.
III. Новозаветная эсхатология.
1. Эсхатологическое значение пришествия Христа в мир.
a. Явление Иисуса Христа – наступление полноты времен.
b. Царство Божие – основная тема проповеди Христа.
c. Напряжение между пришедшим и грядущим Царством (уже – еще не). Футуристическая и реализованная эсхатология.
2. Конечная судьба мира.
a. Антихрист.
b. Второе пришествие Христа, его остальные признаки.
c. Воскресение.
d. Суд. Участь праведников и грешников.
e. Обновление твари.
IV. Обогащение православной эсхатологии в последующие периоды Церковной истории.
1. Частный суд (мытарства).
2. Состояние душ до Страшного Суда.
V. Искажения православной эсхатологии в последующие периоды Церковной истории.
1. Хилиазм.
2. Апокатастасис.
3. Чистилище.
4. Ложные предсказания сроков Конца.
VI. Эсхатологические аспекты литургики. Сотериологическое значение православной эсхатологии.
1. Таинства Церкви.
2. Гимнография.
VII. Эсхатология в современном христианском богословии (В. С. Соловьев, о. С. Булгаков, Мольтманн, Додд).
I. Целенаправленность исторического процесса согласно священному Писанию.
Космическое время по природе циклично (дни, месяцы, годы). Античное мышление принимало вечный возврат вещей за основной закон времени. В языческих религиях историческое (линейное) время имело священный характер только в той мере, в какой отдельные события воспроизводили первичную историю богов, как это происходило в кругооборотах природы. В Библии же господствует другое представление об истории: история не повинуется закону вечного круговорота. Она в своей глубине направляется замыслом Божиим, развивающимся и проявляющимся в ней; Бог направляет все исторические события к определенной цели, которая осуществится, когда время придет к своему концу.
II. Ветхозаветные истоки эсхатологии. Формирование эсхатологических понятий в Ветхом Завете.
Грехопадение и обетование грядущего спасения.
Вследствие грехопадения отношения между человеком и Богом изменились: сам человек отказался от Бога и ответственность за его проступок лежит на нем; он бежал от Бога, а изгнание из Рая последовало лишь как утверждение этого решения. Но Господь, произнеся приговор падшему человеку (Быт. 3), сообщает ему обетование реальной надежды[1]. Придет день, когда Бог примет на Себя этот почин примирения. Благость Божия, которую человек презрел, в конце концов победит, - «победит зло добром» (Рим 12.21). Уже Книга Премудрости (Прем. 10.1 - LXX) уточняет, что Адам «был изъят из своего преступления». В Ветхом Завете мы находим множество подтверждений того, что эта благость уже действует[2].
День Господень.
Чтобы обозначить особые явления Божии в ходе истории, употребляется выражение «День Господень» или «тот День». Бог ведет историю к ее завершению. Поэтому возвещение Дня Господня для Израиля является возвещением Дня и для всего мира. Этот День настанет в конце времен, при конце мира. Первоначально горизонт Дня Господня ограничивался Израилем. Далее он расширяется: День Господень настанет и для языческих народов (Соф 2.4-15), подготовит их обращение и восстановление Израиля (3.9-18). С наступлением эпохи пленения, определяются два значения Дня, который есть Суд над народами и победа Остатка Израиля[3]. По мере того, как День Господень распространяется на все языческие народы, его наступление переносится на конец времен[4].
Воскресение.
Ветхий Завет с самого начала порывает с языческой мифологией умирающе-воскресающего бога. Единый Бог есть также и единый Владыка жизни и смерти: Он «умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит» (1 Цар 2.6; Втор 32.39). Образ Воскресения применяется для выражения общей надежды израильского народа на то, что Бог воскресит его подобно мертвецу[5], и пророческие обетования свидетельствуют, что так и будет[6]. Верная часть Израиля могла временно впасть во власть ада, как Отрок Господень, умерший и погребенный со злодеями (Ис 53.8 сл,12). Но придет день, когда праведный остаток, подобно Отроку, продолжит свои дни, увидит свет и разделит добычу победы (Ис 53.10 слл). Это первый набросок эсхатологического обетования воскресения. Новая стадия развития – в эпоху маккавейского кризиса. Уверенность, что надо ждать Царства Божия и конечного торжества народа святых Всевышнего, как это возвещено пророчествами (Дан 7.13 сл,27; ср 2.44). Воскресение святых, умерших за веру: «Многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан 12.2). Такова надежда, поддерживающая мучеников среди их испытаний: Бог творящий есть также Бог воскрешающий (2 Макк 7.9,11,22; 14.46).
Суд.
Напоминания о грозящем суде и его неизбежности, составляют одну из главных пророческих тем. Бог вступил в суд со Своим народом (Ис 3.13 слл), но Он отличает праведных от виновных: Он карает одних, чтобы избавить других (Иез 34.17-22). Следовательно, в народе Его остаток праведных избежит осуждения. Однако в сознании ветхозаветного человека пребывает страх перед этим грозным грядущим: «Не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается перед Тобой ни один из живущих» (Пс 142.2). Но Божьи приговоры касаются не только Израиля: все народы подвластны им (Ам 1.3-2.3, Иез 25.1-17, Иер 25.30-38). Будет последний Суд над грешниками всего мира и всеми, враждебными Богу и Его народу.[7] Кн. Даниила показывает этот суд, который завершит время и откроет вечное Царство Сына Человеческого (Дан 7.9-12,26).
Мессия.
В Ветхом Завете слово Мессия[8] (по греч. χριστός - помазанник) применялось прежде всего к царю. Такое словоупотребление и оставило максимальный след в эсхатологии. Часто отзываясь сурово о царе, которого они считали неверным, пророки устремляли израильскую надежду к будущему Царю, которого они, впрочем, никогда не именуют Мессией. Царский мессианизм развился после плена, исходя из этих обетований. Царские псалмы, прежде имевшие в виду царствующего Помазанника, теперь поются в новой перспективе, относящей их к будущему Помазаннику, к Мессии в полном значении этого слова. Они заранее описывают Его славу, Его брани (ср Пс 2) и победы. Иудейская надежда, укорененная в этих священных текстах, жива в эпоху Нового Завета, в частности в секте фарисеев. Мессия стоит на том же уровне, что и древние израильские цари. Его царствование обретает свое место в рамках теократических установлений, но понимают его весьма реалистическим образом, подчеркивающим политическую сторону его деятельности.
III. Новозаветная эсхатология.