Особенности журналистики в дореволюционной и Советской России в 20е годы 20 века
В то время, положение журналистов было весьма плачевным. Особенно тяжело было работать в провинции: «Журналист работал по 15-ть часов в сутки. Нужных людей набирали к сезону подписки, а когда тираж был набран, могли снова уволить. Крайне бесправными и неуважаемыми были репортеры. Нельзя, конечно, представлять дело, таким образом, будто репортерские отделы были сплошь заполнены сомнительными личностями. Дореволюционная журналистика знала замечательных репортеров-профессионалов (взять того же Гиляровского), мастеров своего дела, умеющих быть «мобильными, находчивыми, остроумными и подчас смелыми людьми... Они умели анализировать психологические (но не социальные) мотивы поведения отдельных людей, они особенно гордились достоверностью своих материалов». Влас Дорошевич говорил о необходимости поднять престиж профессии репортера, чтобы каждый из них мог громко, открыто, с гордостью и достоинством сказать: «Я репортер». Трудились журналисты в первые годы после революции в очень тяжелых условиях. Рабочий день их длился 10 и более часов. Зачастую уездную газету выпускал один человек, который был и за редактора, и за корреспондента, и за корректора, и за выпускающего, а иногда и за почтальона. Не хватало оборудования, транспорта, денег.Существенно изменилась профессия после Октябрьской революции. Поменялся строй, изменилась журналистика, другими стали требования к журналисту, который должен был стать идеологическим проводником и пропагандистом решений партии. Естественно, старые журналисты ушли из газет, их не взяли в штат, да многие из них и сами не захотели служить новой власти. Иные эмигрировали, кто-то нашел другую работу. Многие стали просто литправщиками, поскольку новые пролетарские кадры были малообразованными. Газеты испытывали нехватку кадров. Кризис газетчиков был налицо. И тогда VIII съезд партии, собравшийся в 1919 г., особое внимание уделил комплектованию редакций кадрами.Начался активный учет бывших журналистов, перешедших на другую работу, и перевод их в редакции.Наряду с комплектованием штатов редакций, проводилось социологическое изучение состояния журналистских кадров, особенно руководящих. Власти были озабочены выяснением стажа работы, партийности, образования и социального происхождения журналистов. Одновременно развернулась работа по созданию школ и институтов. К середине 20-х годов, когда руководящие кадры газет были в основном укомплектованы, занялись улучшением репортерского состава редакций. В 1926-1927 гг. активно проводились социологические исследования репортеров, велись дискуссии о том, как укрепить и поднять авторитет профессии. По исследованиям конца 20-х годовтолько каждый десятый имел высшее образование, в столице — каждый четвертый. Не обходилось и без курьезов (некоторые журналисты утверждали, что «Медного всадника» написали Луначарский, Лермонтов, Чехов и даже Борис Годунов, а Александр Македонский, оказывается, был воеводой на Руси). О специальном журналистском образовании и говорить было нечего. Даже в 1930 г., когда уже действовала сеть журналистских школ и институтов, только 7% опрошенных в более чем 300 редакциях имели специальное образование. Опыт журналистской работы у них тоже был невелик, и многие совмещали партийную работу с журналистской.Трудились журналисты в первые годы после революции в очень тяжелых условиях. Рабочий день их длился 10 и более часов. Зачастую уездную газету выпускал один человек, который был и за редактора, и за корреспондента, и за корректора, и за выпускающего, а иногда и за почтальона. Не хватало оборудования, транспорта, денег.Эмиль Финн вспоминает о работе в петроградской «Красной газете» в 1918 г.: «Трамваи тогда не ходили. Часто не было света. Помещения не отапливались, приходилось работать в пальто... Отмечу, что ни гонорара, ни зарплаты никто не получал, хотя они и начислялись. Деньги так быстро таяли в цене, что их даже молочницы отказывались брать. Все — квартиры, транспорт, включая железнодорожный, телефон и прочее было бесплатным. Питались мы, подобно всем петроградцам, плохо. Нам выдавали карточки группы "Б", как и всем служащим. В месяц (в лучшем случае) давали по фунту (400 г) мяса (конины!), по фунту сахара и масла, два фунта муки или пшена, кусок душистого мыла, пачку нюхательного табаку. Были месяцы, когда муку заменяли овсом. В связи с этим в газете появилась рубрика "Как пользоваться овсом?"».