Переход от авторитаризма (тоталитаризма) к демократии. Третья волна демократизации
В середине XIX в. французским ученым и общественным деятелем Алексисом де Токвилем был сформулирован “золотой закон” политического развития, согласно которому: “самый быстрый путь к свободе ведет к наихудшей форме рабства”. Токвиль полагал, что для страны, где слабы традиции демократии и свободы, нет ничего опаснее, чем слишком быстрые реформы и изменения. Как правило, в таких случаях процесс модернизации может выйти из-под контроля. Народу не хватает времени освоить новшества, он не готов к новой системе, а изменения не успевают институционализироваться и закрепиться. В этих условиях участие масс в политике обгоняет развитие политических институтов общества, которые могли бы обеспечить баланс интересов различных слоев и направить высвобождающуюся энергию в общественно приемлемые формы. Бурный поток, направленный на разрушение старой системы, не удается затем остановить и регулировать. Интенсивная поляризация общества, отсутствие устойчивого политического центра и социальных сил, стоящих за ним, не способствуют тому, чтобы ввести начавшееся движение в разумные демократические рамки. Этот процесс неминуемо ведет к охлократии, к самой худшей форме ти-
рании • тирании черни. Токвиль предупреждал, что результатом быстрой демократизации и завоевания свобод может быть установ-ление еще более жестокой тирании, которая приходит на смену охлократии.
Следует отметить, что ни в одной стране переход от традиционных абсолютистско-олигархических систем к демократии не был безболезненным. В этом отношении больше повезло Великобритании, странам Северной Европы, Голландии, в которых все необходимые процессы утверждения основных демократических ценностей и институтов происходили в течение нескольких столетий. В Великобритании, например, борьба за защиту индивидуальных прав граждан и общества от произвольного вмешательства королевской власти велась, по меньшей мере, с XII в. Английская “Славная революция” (конец XVII в.), оповестившая об окончательной победе гражданского общества и провозгласившая торжество принципов либеральной демократии, поставила в процессе демократических преобразований последнюю точку.
Попытки во Франции сразу реализовать на практике некую абстрактно-рассудочную схему организации общества и немедленно добиться счастья и свободы для всех, после революции XVIII в. обернулись прямо противоположными результатами. Переход Франции к демократической политической системе, начатый революцией 1789 г., продолжался вплоть до начала 80-х гг. XX в. За эти два столетия Франция пережила неисчислимое количество революций, диктатур, охлократий, смен различных монархических форм правления на республиканские и обратно. Эти 200 лет ушли на то, чтобы подготовить к демократии социально-классовую структуру, национальный характер, преобразовать обычаи и традиции, выработать соответствующую политическую культуру.
“Золотой закон” Токвиля вполне применим и к анализу российской истории: так, в течение нескольких месяцев 1917 г. Россия перешла от автократии к демократии, затем к охлократии, а после нескольких лет разгула охлократической вакханалии в стране воцарилась жесточайшая тирания.
В 70-90-е гг. XX в. резко возрос интерес к проблемам перехода от различных форм диктатуры (авторитаризма и тоталитаризма) Демократии. Это связано с процессами, происходившими и происходящими в Португалии, Испании, Греции, Восточной Европе,
России и др. Политологами разрабатывается теория перехода от авторитаризма к демократии (теория редемократизации). При этом внимание концентрируется на условиях и предпосылках, благоприятствующих переходу, на его движущих силах, путях и стадиях, на различных моделях перехода.
В современной политологической литературе выделяются следующие пути перехода к демократии:
а) эволюционный (“трансформация”) - Испания;
б) революционный (“замена” или крах старого режима)Португалия;
в) военное завоевание - Германия, Япония.
С. Хантингтон характеризует три модели перехода от авторитаризма к демократии:
1) классическая линейная модель демократизации (Великобритания, Швеция) предусматривает постепенное ограничение монархической власти, расширение прав граждан и парламента; вначале подданные получают гражданские (личные) права, затемправа политические и значительно позднее - социальные; постепенно ограничиваются и устраняются избирательные цензы; парламент становится высшей законодательной властью и контролируетправительство;
2) циклическая модель (во многих странах Латинской Америки,Азии и Африки) предполагает чередование демократических и авторитарных форм правления при формально позитивном отношениик демократии политической элиты; в этом случае избранные народом правители либо свергаются военными, либо сами узурпируютвласть, опасаясь потерять ее, сталкиваясь с растущей непопулярностью и сильным противостоянием оппозиции; указанная модельсвидетельствует о недостаточной зрелости внутренних предпосылокдемократии и, особенно, о ее слабой укорененности в господствующей политической культуре;
3) диалектическая модель (Испания, Португалия, Греция) каки модель циклическая характеризуется нестабильностью переходных политических режимов, но здесь переход к демократии осуществляется под влиянием уже достаточно созревших для нее внутренних предпосылок (индустриализации, многочисленного среднегокласса, достаточно высокого образовательного уровня граждан, рационализации и индивидуализации массового сознания и т.д.); нарастание этих и других факторов приводит к довольно быстрому и внезапному краху авторитарных режимов; в результате постепенно (после череды смен) устанавливается стабильная, жизнеспособная демократия.
Обобщенная логика перехода к демократии могла бы основываться на двух моделях, различие которых состоит в наличии или отсутствии консенсуса между реформаторами и умеренными сторонниками старой системы.
Первая модель (“кооперативная”) обладает сущностным потенциалом демократизма. Она предполагает:
1) постепенную и последовательную либерализацию политического режима;
2) аккуратный и контролируемый демонтаж ряда отживших институтов прежней системы при разумном воспроизведении сохранивших право на жизнь старых и конституировании новых демократических институтов;
3) ресоциализацию населения.
Вторая модель (“конкурентная”) включает:
1) резкую либерализацию;
2) распад прежней демократической системы;
3) попытки внедрения новых демократических институтов любойценой, нередко вопреки сопротивлению как сверху, так и снизу.
Подобная модель трансформации отличается ускоренной и часто поверхностной либерализацией и быстрым проведением демократических выборов, в результате которых старая элита отстраняется от власти. Вследствие непрочности новых политических институтов вероятны попытки реставрации недемократического режима, иногда даже в более жесткой форме.
В зависимости от целей и ресурсов конкретных политических сил и структуры возникающих конфликтов А. Пшеворский в книге “Демократия и рынок” анализирует пять возможных исходов переходного периода:
1) структура конфликтов такова, что ни один демократическийинститут не может утвердиться, и политические силы начинают бо-}оться за новую диктатуру;
2) структура конфликтов такова, что ни один демократическийнститут не может утвердиться, и все же политические силы соглашаются на демократию как на временное решение;
3) структура конфликтов такова, что если бы были введены отдельные демократические институты, они могли бы сохранитьсяоднако соперничающие политические силы борются за установление диктатуры;
4) структура конфликтов такова, что в случае введения некоторых демократических институтов они могли бы выжить, однако соперничающие политические силы соглашаются на нежизнеспособную институциональную структуру;
5) структура конфликтов такова, что некоторые демократические институты могли бы сохраниться, и когда их вводят, они действительно оказываются прочными.
Можно выделить следующие этапы реализации пятого варианта перехода от авторитаризма к демократии:
а) кризис авторитарного режима и его либерализация;
6) установление демократии;в) консолидация демократии.
Кризис авторитарного режима и его либерализация. Кризис диктатуры может быть вызван обстоятельствами внутри- и внешнеполитического порядка. Кризис институтов авторитарного государства связан прежде всего с несовершенством института преемственности, проблемы преемственности. Как известно, авторитарная политическая система строится таким образом, что процесс принятия решений замыкается на одном человеке • диктаторе, лидере военной хунты, партии и т.п., отсутствует четкая институци-онализация и регламентация политического процесса. Система институтов носит вторичный характер. Слабость институциональной системы становится очевидной после смерти диктатора.
Ослабление или потеря режимом легитимности является важной составляющей его политического кризиса. Снижение легитимности происходит не только на уровне масс, но и на уровне элит. В правящей элите возникают различные течения. Условно эти течения могут быть разделены на две группы. Сторонники “жесткой линии” считают необходимым повысить сплоченность правят^ элиты путем возврата к фундаментальным ценностям режима. ecjii это невозможно, то положение может спасти перехват власти
о \
одним из компонентов правящего блока (как правило, армиеР Сторонники “мягкой линии” считают такое решение опасным дя5 режима, они видят выход в приспособлении режима к изменившим-
ся обстоятельствам путем его контролируемой либерализации -предоставления гражданам некоторых прав и свобод, перехода к “ограниченной демократии”. Переход обычно начинается тогда, когда верх в элите берут сторонники “мягкой линии”, начинающие либерализацию.
Оживление гражданского общества является одним из неизбежных последствий начала либерализации. В короткое время возникают студенческие ассоциации, профессиональные союзы, протопартии. Идет поиск новых идеалов и политических идентичностей. Начинает формироваться открытая политическая оппозиция режиму.
Союзы с оппозицией означают возникновение в политической системе важных предпосылок демократизации. Авторитарная элита окончательно распадается, в политический процесс включаются и неавторитарные силы. Это ведет к появлению элементов конкуренции. Осуществляемая на этом этапе реформа политической системы носит ограниченный характер. Правящая элита идет на признание демократической конкуренции, но одновременно стремится гарантировать сохранение за собой контроля над государственной властью. Для этого используются многоступенчатые выборы, назначение части депутатов сверху, мажоритарный способ голосования. В результате либерализации возникает так называемая “опекунская демократия”, т.е. режим с конкурентными, формально демократическими институтами, находящимися под опекой аппарата.
Рано или поздно наступает такой момент, когда возросшая политическая активность и усиление оппозиции приводят к тому, что никакие внутренние “предохранители” уже не позволяют полностью контролировать сверху результаты политической борьбы. Общество вступает в этап установления демократического политического режима.
Установление демократии. Двумя основными процессами установления демократии являются формирование конкурентной партийной системы и институционализация демократических механизмов государственной власти.
Формирование конкурентной партийной системы начинается в
процессе подготовки и проведения первых свободных выборов.
Двойственная природа партий (с одной стороны, они - институци-
нальные силы, участвующие в принятии политических решений, а
Другой - социально-политические, мобилизующие граждан) по-
зволяет им служить связующим звеном между государством и гражданским обществом, создавать прямые и обратные связи в политической системе, во многом определяющие ее прочность. Инструментом влияния на форму партийной системы выступает избирательный закон.
Соотношение между исполнительной и законодательной властью - один из основных вопросов на этапе установления демократии. Фактически же, главный вопрос это определение объема полномочий исполнительной власти. Исполнительные органы должны обладать значительной независимостью от законодательных. Значительной, но не чрезмерной, иначе опять возрастет опасность возврата к авторитаризму.
При становлении демократии большое значение имеет процедура разработки конституции. Оптимальным вариантом является достижение консенсуса по основным институциональным вопросам. Консолидация демократии. Для долговременной стабильности и легитимности демократического режима в обществе, пережившем диктатуру, большое значение имеет не только форма возникающих институтов и структур, но и то, как пройдет период консолидации демократии, т.е. адаптации общества к новому политическому механизму.
На этом этапе возникает проблема “перехода лояльности”. Следует учитывать, что демократические механизмы начинают действовать не в вакууме, а в обществе, где сохранились прежние группы интересов и люди, приверженные авторитаризму или просто удовлетворенные тем, как защищались их интересы старыми структурами. Перед демократией встает проблема учета этих интересов в процессе замены авторитарных структур. Она фокусируется в “дилемме палача” (как поступить с лидерами авторитарного режима?) и “проблеме преторианства” (решение достигается ограничением вмешательства военных в политику путем создания профессиональной армии для того, чтобы избежать военных переворотов). Не менее важна и проблема обеспечения лояльности политической оппозиции.
Актуален и вопрос о легитимации нового режима на уровне масс, во многом зависящий от эффективности действий демократическо го правительства. “Революция растущих ожиданий” ставит правр тельство в жесткие временные рамки: оно должно доказать свор
эффективность до того, как наступит массовое разочарование в новом режиме. Таким образом, в первую очередь осуществляются реформы, которые:
а) не требуют больших затрат;
б) создают больше сторонников, чем противников режима;
в) дают быстрый эффект.
Следует подчеркнуть, что зрелая демократия возникает не сразу, а через одно-два поколения, когда происходят существенные изменения в политической культуре и приверженность демократическому способу урегулирования конфликтов приобретает силу традиции. Попытка проведения реформ без учета исторических предпосылок, существующей социально-экономической структуры, степени плюрализма субкультур, политической культуры разных слоев общества ведет к дискредитации правительства и затрудняет легитимацию демократии.
Обеспечение лояльности демократии основных групп интересов и возникновение лояльной политической оппозиции позволяет “запустить” демократический механизм, созданный на этапе установления демократии, наполняет реальным содержанием деятельность институтов демократии. Таким образом, преодолевается институциональный кризис, который был одной из основных причин начала крушения авторитаризма. Легитимация нового режима позволяет восстановить эффективность политической системы и долговременную политическую стабильность. Переходный период от авторитаризма к демократии завершается.
Третья волна демократизации. Концепция “третьей волны Демократизации” была разработана не без очевидного влияния известной книги А. Тоффлера “Третья волна”, посвященной переменам во всех сферах общественной жизни под влиянием электронной и информационной революций. Среди исследователей третьей волны демократизации следует особо выделить Сэмюэла Хантингтона. Его статья “Демократическая третья волна”, опубликованная весной 1991 г. в “Демократическом журнале”, и книга “Третья волна: Демократизация в конце XX столетия” (1991) вызвали особый интерес у исследователей, так как включали проблему демократизации 70-80-х гг. в широкий исторический и социальный <°нтекст. Они сразу же были отмечены и использованы исследователями.
Концепция “третьей волны демократизации” базируется на следующих основных предпосылках.
Во-первых, переход к демократии в различных странах трактуется как глобальный процесс, т.е. между различными переходными процессами и формами демократизации можно не только отметить нечто общее, но и рассмотреть их как частные случаи мирового политического движения. А это значит, что на форму, интенсивность, характер переходных демократических процессов оказывают влияние не только национальные исторические, экономические, социальные и культурные факторы, но и фактор международный. Глобализация процесса демократизации выражается и в том, что ни одна страна (даже если в ней и продолжает сохраняться иной тип политического режима, нежели демократический) не может не испытывать влияния общего демократического движения. Можно также сказать, что третья волна демократизации захватывает и сферу международных отношений, наполняя их демократическим содержанием.
Во-вторых, предложенная концепция демократизации рассматривает демократию как самоценность, не связывая ее установление с прагматическими, инструментальными целями. Хотя на практике на демократические институты часто возлагают решение экономических и социальных задач, однако отмечается явная тенденция рассматривать демократию не просто как более предпочтительную в данных условиях форму политического устройства, а как потребность саму по себе. Не случайно отмечается относительная устойчивость демократических ориентации даже в условиях экономического кризиса.
В-третьих, концепция базируется на идее плюральности возможных форм демократического порядка. В этом отношении возникает двойственная задача: с одной стороны, защита и обновление европейского либерализма, с другой стороны, формирование толерантности к иным формам демократического устройства.
В-четвертых, демократизацией в конце XX в. не заканчивается процесс перемен в мире, не завершается история демократии, этом смысле концепция “третьей волны” базируется на предпосылке синусоидального характера демократического процесса, т.е. как возможного реверсивного движения (часть стран может откатиться назад), так и возможной “четвертой волны”, но уже в XXI в.
g политической теории возрос интерес к прогнозу развития новых форм демократии.
В-пятых, важной интеллектуальной установкой исследователей третьей волны демократизации является оптимизм, убеждение в непреодолимости в конечном итоге движения к демократии в различных странах. В этой связи обосновывается идея о демократической природе человека. Другой вопрос, как соединяется движение к демократии с нарастающей тенденцией культурной гетерономии, культурных конфликтов в мире.
Становление и развитие современных демократий в мире происходило неравномерно по странам и регионам. В целом отмечается три волны демократизации, каждая из которых характеризовалась своими историческими условиями, особенностями течения, своими причинами укрепления демократии в отдельных странах и регионах и неудачных демократических опытов в других. Исследователи неоднозначно определяют исторические границы волн демократизации, число стран с успешным и неуспешным установлением демократии, основные причины этих процессов и т.д. Это объясняется многими обстоятельствами: различием концептуальных подходов к определению того, что есть демократия; различными индикаторами демократического развития, различным пониманием интенсивности демократических процессов. В значительной мере это касается первых двух волн демократизации, но распространяется и на современный процесс. Так, С. Хантингтон считает, что первая волна демократизации начинается в 1820 г. и заканчивается в 1926 г., а Р. Дике начало и конец датирует соответственно 1848 и 1931 гг. С. Хантингтон выделяет 29 демократий, установившихся в результате первой волны, а Р- Дике, со ссылкой на исследования Р. Даля, Т. Ванханена, Л. Даймонда, X. Линца и С. Липсета, насчитывает 21 демократию, среди которых 7 оказались неудачными.
Приведем результаты исследования С. Хантингтона, касающиеся волн демократизации, а также реверсивных волн (табл. 24).
Первая волна демократизации привела к становлению 29 демократий, характеризующихся парламентаризмом, партийной систе-м°й и широким избирательным правом. Реверсивная волна связана : возникновением фашизма и возвращением ряда стран к авторитарным режимам или установлением нового для политики тоталитарного режима.
Вторая волна демократизации начинается во время Второй мировой войны; становление демократии определяется антиколониальным движением и победой над фашизмом. 36 стран были включены в демократический мир к началу 60-х гг., однако в дальнейшем наблюдается реверсивное движение, в некоторых странах устанавливаются военные режимы и режимы “нового авторитаризма” (Греция и Чили, например).
Третья волна демократизации начинается с разрушения авторитарных режимов в Греции (1974), Португалии (1975) и Испании (1977), затем захватывает Латинскую Америку (Доминиканская Республика (1975), Гондурас (1982), Перу (1988), некоторые страны Азии (Турция (1983), Филиппины (1986), Ю. Корея (1988) и, наконец, “лавиной” обрушивается на Восточную Европу (Венгрия, Польша, Чехословакия, Болгария (1989), Россия, Украина (1991) и т.д.).
Уже в 1988 г. Т. Ванханен, который провел тщательный анализ условий демократизации в 80-е гг. и классифицировал политические режимы на основе индикаторов политической конкуренции и участия, отмечал рост числа демократических стран в мире (табл. 25).
Как видно из данных табл. 25, переломными для демократизации в мире были 80-е гг, а именно, первая их половина (число демократий увеличилось к 1984 г. на десять единиц). Здесь существенное приращение произошло за счет стран латиноамериканского континента (Перу, Гондурас, Боливия, Аргентина, Бразилия) и других регионов.
Интересно исследование К. Джаггерса и Т. Гарра, которые разработали особый набор показателей демократии и автократии “Polity HI” для анализа процесса демократизации в послевоенный период. Все политические системы они разделили на согласованные (coherent) и несогласованные (incoherent) в зависимости от их “институциональной консолидации”, т.е. степени согласованности системы и их институциональных структур: для демократий - полити-'еское участие является конкурентным, исполнительные должнос-ги элективными и давление на исполнительные власти существенным. Данные их анализа представлены в табл. 26.
Отмстим, что за период с 1975 по 1994 гг. доля согласованных автократических систем понизилась с 55 до 18%, а доля согласованных демократий выросла с 27 до 50%. Наблюдается также рост неконсолидированных автократий с 13 до 19% и демократий с 5 до 13% (в число подобных автократий из стран СНГ попали Таджикистан и Казахстан, а демократий - Белоруссия, Грузия, Киргизия и Молдавия).
Каковы же общие условия третьей волны демократизации? С. Хантингтон выделяет пять условий, определявших демократический процесс в 70-80-е гг.
1. Делегитимация авторитарных режимов, зависимость этих режимов от успешной политики и их неспособность достигнуть “легитимности действия” из-за экономических (и иногда военных) неудач.
2. Беспрецедентный глобальный экономический рост в 60-е гг.,когда выросли жизненный стандарт, образование и значительновырос городской средний класс во многих странах.
Глубокий перелом в доктрине и деятельности католическсцеркви, проявленный на втором Ватиканском Соборе 1963-1965 гг., и переход национальных католических церквей от защиты статус-кво к противодействию авторитаризму.
4. Перемены в политике действующих на международной аренесил, особенно Европейского Сообщества, США и СоветскогоСоюза.
5. Демонстрационное воздействие перехода первых в третьейволне стран на стимулирование и обеспечение моделей для соответствующих усилий демократизации.
Естественно, это самые общие причины столь бурной демократизации, зачастую их приходится модифицировать или добавлять новые, если исследуются особые регионы или отдельные страны. Вот здесь как раз и возникают исследовательские споры о применимости предложенных факторов, значимости тех или иных условий, о соотношении внутренних и внешних причин. Политология сегодня находится в поиске новых исследовательских подходов, которые и выкристаллизовываются в дискуссиях о третьей волне демократизации.