Массовая культура как феномен
По мнению американского социолога Э. Шилза, корни концепции массового общества можно искать в представлении римских историков о взбунтовавшейся черни. Однако в своей аутентичности эта доктрина генетически связана с философскими учениями XIX века об иррациональности массовых движений и массового сознания. Многие социальные процессы расписываются в ней как результат коллективных настроений, реализация жёстких влечений толпы.
Массовым в философии культуры называется такое общество, в котором производство и потребление приобретает стандартизированный характер, политика определяется стихийными реакциями населения, а культура утрачивает уникальность и тиражируется для всех.
На формирование идеи "массового общества" оказала влияние мысль о растлевающем и девальвирующем. Н.А. Бердяев в работе "Философия неравенства" отмечал, что происходящая в мире демократическая революция не оправдывает себя высокой ценностью и высоким качеством той культуры, которую она несёт с собой в мир. От демократизации, по мнению философа, культура всюду понижается в своём качестве и в своей ценности. Она делается более дешёвой, более доступной, более широко разлитой, более полезной и комфортабельной, но и более плоской, пониженной в своём качестве, лишённой стиля.
Демократия понизила качественный уровень культуры и умела лишь распределять, а не творить культурные ценности. Социалистическое движение понизило этот уровень ещё более. Раздел и распределение культуры не ведёт к тому, что большее количество людей начинает жить подлинными интересами культуры. Демократизация и социализация человеческих обществ вытесняет высший культурный слой, без существования которого культура не возможна.
Вслед за бердяевской оценкой революционных событий в России многие философы обратились к анализу фашистского общества. Таков общий теоретический фундамент идеи массового общества, завоевавшей широкое признание, особенно с развитием новой техники коммуникаций (эту технику назвали "массовыми коммуникациями").
Результатом явилось следующее представление о "массовом обществе" - территориально обширное общество, со значительным населением, в высокой степени индустриализированное и урбанизированное. Власть здесь концентрирована и принимает форму манипуляции массами посредством массовых коммуникаций. Гражданские добродетели в этих условиях приходят в упадок, местное самоуправление слабеет, исконная солидарность людей фактически исчезает. Эгоизм подменяет индивидуальность.
Термином массовое общество обозначают обычно нечто подлинно новое в истории человеческого общества. Им определяют новый общественный строй, складывавшийся новый тип общества. Новизна массового общества состоит в более тесной интеграции народных масс, в системе институтов и ценностей общества. Тип общества интегрирован не родством, а принятием и действием власти в главных подсистемах общества, в экономике, политике, образовании, религиозных учреждениях и в связанных с указанными областями нормах и взглядах.
Хотя массовое общество - новый феномен, элементы, из которых оно возникло, не новы. Полис был его семенем, взращенным римской идеей об общем гражданстве, распространенном на огромную территорию.
Массовое общество продвинулось в созидании единой культуры далее, чем общество любого другого типа. Культурные региональные различия уменьшились, стерлись классовые, профессиональные и даже возрастные различия. Более широкое единообразие было диалектически связано с появлением большей индивидуальности. Критики массового общества указывают во многих случаях, что положение личности здесь не лучше, чем это было в обществах с иерархической и традиционной структурой. Тем не менее, произошла значительная перемена.
Многие видные западные философы, Т. Адорно, Э. Фромм и Ж. Эллюль, выступили в качестве социальных критиков массового общества. Так, Ж. Эллюль полагает, что идея массового общества враждебна человеку, его внутреннему миру. Регуляторы человеческого поведения, по его мнению, надлежит находить в себе самом, в собственном внутреннем космосе. Существует программа, предлагаемая Эллюлем современному человеку: чтобы преодолеть "техническую болезнь" нашего времени, каждый должен искать пути сопротивления техническим воздействиям. Эллюль приходит к убеждению, что в условиях современного общества произошел распад системы ценностей. Вот почему он предлагает объявить "крестовый поход" за возрождение утраченных идеалов, за воскрешение ценностей, которые отвергаются господствующей массовой культурой.
Многие социологи и философы, такие как Гюнтер Андрес, Макс Хоркхаймер, Раймонд Бауэр, анализируя современную практику массовой коммуникации, определяют еe как индустрию грез. Радио, кино, телевидение расцениваются ими как гигантские каналы общества, которые репродуцируют иллюзии, распространяют эталоны чувств и поступков, создают сноподобную культуру, без которой немыслима современная цивилизация. В этих концепциях искусство рассматривается не как средство отражения действительности, а как резервуар тайных символов, иллюзорных знаков и образов.
Американские социологи П. Лазарсфельд и К. Мертон сообщают, что массовая культура выполняет в современном обществе наркотизирующую функцию. Она отвлекает людей от реальной жизни, питает их вымышленными картинами, погружает общество в летаргический сон. Эти авторы призывают скорее, осознать пагубную роль феномена массовой культуры и внести коррективы в ее практику.
Многие культурфилософы утверждают, что массовая культура вообще привела к деструкции личности, лишив человека подлинности чувств и переживаний. Настала пора манипулирования массовым сознанием, когда можно дирижировать модой, досугом и поведением людей, массовым сознанием, когда можно дирижировать модой, досугом и поведением людей. Западная философия культуры полна мучительных вопросов. Не стала ли массовая культура школой стереотипов? Не нависла ли угроза над личной свободой индивида? Не стала ли коллективная греза фантастическим массовым наркотиком?
Однако в осмыслении массовой культуры определилась и другая тенденция. Все чаще културфилософы стали фиксировать неудачи пропаганды. Конформистское сознание обнаружило себя как сложное и противоречивое, ибо на разных уровнях социальности оно показало противоположные признаки. Выяснилось, что влияние массовой культуры опосредуется огромным количеством факторов, которые нередко сводят на нет ухищрения в области техники психологического влияния на аудиторию, что воздействие "сверху", через массовые коммуникации, наталкивается на какие-то реальные барьеры, выдвигаемые сознанием индивида. Оно может быть конформным и не конформным, податливым и устойчивым.
Теория массовой коммуникации, превратившаяся в последние десятилетия в самостоятельную дисциплину, в качестве одной из генеральных задач имеет детальное изучение сознания огромных гетерогенных областей, коллективных представлений и массовых реакций на события. Западные культурфилософы под термином конформизм подразумевали ориентацию на чужие мнения, тенденцию к массовизации, неспособность к трезвому анализу фактов, социальное приспособленчество, всевластие коллективных стереотипов, слепой диктат бессознательного над сознательной психической жизнью. Все это как целое, как единство и было представлено в качестве реальной основы всех загадок феномена массовой культуры.
Западные социологи пытаются решить проблему конформизма на уровне антропологического подхода. И.Джанис, с антропологических позиций исследовал связь между лабильностью психики и типологическими характеристиками личности. По его мнению, самые убедительные примеры сильного сопротивления воздействию массовой культуры можно найти у людей с ярко выраженными параноидными тенденциями или среди тех, кто обнаруживает склонность к откровенно антисоциальному поведению и сознательно избегает общения. Так ненормальный человек должен обладать стремлением и способностью к приспособлению; невротик плохо подготовлен к тому, чтобы выполнять свои социальные роли, его психика неподатлива; у нормальных же людей сознание легко поддается внешнему воздействию. Поэтому всякое сопротивление массовой культуре - это психическая аномалия. Ее осложненной формой является агрессивность, стремление продемонстрировать свою власть над другими.
Важно понять, что само конформное поведение может быть лишь стадией, преходящей иллюзией индивида, в действительности стремящегося к каким-то совершенно иным формам общности с другими людьми и лишь временно принимающего "идола" за "бога".
Определение конформности как идеала социализации индивида (И. Джанис) противоречит взглядам Э. Фромма на здоровую психику: у него подчеркнуто, социален только нонконформист. Фромм подчеркивает, что современное буржуазное общество препятствует реализации заложенных в каждом индивиде глубинных личностных потребностей. Стремление человека обрести себя и установить подлинно личностные отношения с другими людьми либо вырождается в духовную пассивность, вызывающую стандартность поведения либо замещается тяготением к "идолам", к ложным ориентирам, используемым индивидом для выработки иллюзорного представления о себе самом. Но и в том и в другом случае, равно выявляет себя тирания конформизма.
В условиях традиционного общества поведение человека регулировалось в основном действием стихийных экономических сил и традиций, а не прямым давлением со стороны социальных институтов. В современном обществе возникает потребность в прямом регулировании поведения людей. Массовое сознание все больше начинает подвергаться целенаправленной обработке, принимающей "индустриальные формы". Сегодня не обойтись без развернутой "индустрии сознания", цель которой добиться унификации духовной жизни, стандартизации интеллектуальных реакций в рамках усложнившейся в современном обществе социальной структуры. Феномен массовой культуры рожден, судя по всему, массовыми процессами идеологической практики современного общества.