Бредд Шоур: культурное познание. Пример нового антропологического синтеза
Понятие культурного познания
Культурное познание, считает Бредд Шоур (Bradd Shore) производно от двух различных типов значений: 1) объективной - семиотической организации текстов (моделей) культуры и 2) субъективных - процессов конструирования значения, посредством которых символы культуры внедряются в сознание как опыт.
“Постструктуралистская критика теорий культуры способствовала пересмотру в последние годы взглядов на текстовую модель культуры, систему культурных значений. Инициатором ревизии представлений о культурных значениях еще раньше стала герменевтика с ее пониманием значения как неизбежно «значения для» кого-то. Согласно герменевтической традиции любой текст – открытая и многоголосая система значений. Антропологи в свою очередь обратились к этнографическим текстам, ощутив исторический характер собранных ими материалов о культурах. Проблема культурных значений трансформировалась в проблему истории и власти. Понятие социального действия как общественно значимого человеческого поведения стало центральным для символической и когнитивной антропологии, однако обеим не хватало знаний о ментальных репрезентациях для раскрытия когнитивных и социологических аспектов значения. Традиционно антропологи держат в фокусе внимания вопрос о том, что означает данный предмет; мы же концентрируемся на более фундаментальном вопросе: как предметы вообще получают значения у индивидов. Если текстовая модель интерпретации рассматривает значение в качестве необходимого элемента организации текста как такового, то наша интерпретативная стратегия делает акцент на роли понимания «различного рода знаков, которыми психическая жизнь выражает себя». Психологическое значение (значение-в-сознании) освобождается от логического значения (значения-в-тексте). При таком подходе текст уже не является гегемоном, ибо значение порождается как результат взаимодействия (в пределе конфронтации) текста и сознания. Интерпретативная антропология нуждается в объединении логического и психологического аспекта значения путем соотнесения семиотической структуры текста с когнитивными процессами, посредством которых значение осваивается. Я трактую значение как род деятельности по конструированию значения, предполагающий наличие познающего субъекта и культурно организованного объективного мира. Подобная трактовка позволяет раскрыть культурно мотивированные практики как деятельность по созданию значений. В фокусе нашего внимания - понятие значения, которое примиряет 1) взгляд на культуру, при котором считается, что культурные схемы управляют креативной человеческой активностью и одновременно являются ее продуктами; 2)конструктивистский подход в психологии, снабдивший нас знаниями о ментальных репрезентациях.”
Теория конструирования значения
Как полагает Шоур, любая теория конструирования значения должна удовлетворять следующим требованиям: 1. Такая теория должна рассматривать процесс конструирования значения в контексте общих направлений эволюции человека, а именно: а) символически опосредованной адаптации человека; б) необходимости механизмов социальной координации и коммуникации среди небольших групп первобытных людей; в) имплицитного противоречия между возрастающей социальной взаимозависимостью, с одной стороны, и развитием индивидуальной способности к ментальному отображению практического опыта, имеющей следствием формирование принципиальных личностных различий, с другой; г) возникновения социальной памяти (традиций); д) «институционализации» – появления институтов как вариантов ответов общества на вызовы реальности. 2. Такая теория должна объяснять различия и связи между субъективным значением и интерсубъективным значением, о которых писал Тэйлор, подчеркивая, что совершенно необходимо концептуально разграничивать мир коллективных значений и мир индивидуальных смыслов. 3. Теория конструирования значения должна объяснять историческую и локальную вариативность систем значений. Здесь, как отмечал К.Гирц, важно помнить, что культурные знания носят локальный характер. Гирц называл культурный и исторический релятивизм, которым «болеют» некоторые исследователи, «великим страхом», присущим интеллектуалам, и иронизировал над ним. 4. Невзирая на локальный характер социально разделяемых значений, теория конструирования значения должна объяснять возможность перевода одной системы значений в другую. Культурные знания – консервативный феномен, но даже они допускают культурную трансляцию. 5. Теория конструирования значения должна согласовываться с психологическими теориями развития, их видением онтогенеза формирования значения. 6. Не обязательно делать выбор между структуралистской и практико-ориентированной перспективой формирования значения. Первая трактует структуры знаний в терминах схем, ментальных моделей и эффектов прототипа. Вторая смотрит на процесс формирования значения как на креативный процесс, который сопровождает практическую активность и принятие решений и включает в себя скорее анализ дискурсов в опыте, нежели структуры опыта. 7. Такая теория должна соотносить логические (т.е. системные) аспекты значения с психологическими (т.е. субъектно-ориентированными). 8. Понятие значения в такой теории не должно ограничиваться такими традиционными когнитивными феноменами, как идеи, убеждения, ценности. Новая концепция значения должна включать практический опыт как аффективно-чувственный феномен. Значение чувственно и умозрительно одновременно. Антропологам следует описать организацию таких «микропрактик», которые обеспечивают экспериментальную базу абстрактных значений. 9. Теория конструирования значения должна рассматривать последнее как феномен, имеющий определенную «глубину». Значение многослойно; как музыкальное произведение оно характеризуется определенной гармонией, полифонией, диссонансами. Культурные знания – знания иерархические, они различаются по степени эксплицитности и их разделяемости (sharedness) обществом.
Интегративные модели культурно обусловленной перцепции
Теоретическое сближение когнитивного и интерпретативного подходов обязано тому сдвигу в понимании феноменов перцепции и образования понятия, который произошел в сознании когнитивных психологов. Последние отошли от классической таксономической модели классификации, в рамках которой категории предстают как совокупность необходимых и достаточных определяющих признаков. Выяснилось, что категоризация не нуждается в полном наборе определяющих признаков. Напротив, сознание апеллирует к типичным проявлениям той или иной категории как прототипическим моделям, с которыми сравнивается поступающая информация. Таким образом, базовые аспекты классификации – не перебор признаков, а поиск аналогии, релевантных паттернов. Существует предположение, что эффект прототипов в базовом своем варианте – явление врожденное, но сложные формы познания имеют в своей основе культуральную обусловленность перцепции. Традиционная психология восприятия с ее атомистическими и таксономическими подходами чужда интерпретативной антропологии, разрабатывающей интегративные модели культурно обусловленной перцепции. Ныне же открывается возможность интеграции классической антропологии с современной психологией восприятия.
Теория прототипов радикально изменила наше понимание процессов образования базовых понятий и категорий. Но каковы процессы сличения хранимого в памяти прототипа с вновь поступающей информацией? Конструирование значения есть когнитивный процесс, опирающийся на процессы схематизации, а значит, поиск аналогий – центральный момент в конструировании значения. Аналогии, по-видимому, важны для «сенсорных понятий», ибо сенсорная практика вступает в связь с общественными символами (языковыми и прочими). Процесс схематизации унифицирует в сознании культурные символы и их референты. Культурно организованный мир воспринимается субъектом как «естественный» факт, т.е. как мир значений. Процесс схематизации имеет психологически примитивные формы, когда субъект формирует чисто индивидуальные знаки. Культура влияет на субъекта, предлагая ему общественно разделяемые модели для упорядочивания его практического опыта. Такие модели обеспечивают «скоординированную схематизацию» и общественно разделяемые значения для всех членов человеческого сообщества или группы. Посредством таких конвенциональных (в противоположность чисто персональным) моделям, члены сообщества приобретают общую основную когнитивную ориентацию, которую мы называем интерсубъективностью. Значение, следовательно, рождается дважды: первый раз посредством социальной и исторической эволюции конвенциональных схем, второй раз посредством идиосинкратической схематизации. Если бы отсутствовала связь между конструированием значения как индивидуальной активностью и конструированием значения как социальной активностью, осуществляющейся при помощи культурных моделей, было бы сложно понять, как конвенциональные репрезентации приобретают свою психологическую мощь. Последняя способствует укоренению коллективных репрезентаций в сознании и их превращению в мощные рычаги индивидуальной мотивации.
Хотя теоретики постмодернизма и подняли вопрос о степени «разделяемости» культурных значений, когнитивная психология и психология развития убедительно доказала и функциональную важность, и социальное происхождение интерсубъективности, лежащей в основе культурного познания. Особенно интересны в этом отношении работы К. Триварфена, который изучал феномен первичной интерсубъективности на взаимодействиях самых маленьких детей со своими нянями и показал, что средствами достижения интерсубъективности для детей становятся различные формы физической синхронизации: модуляции голоса, контакты взглядов и пр. У детей постарше первичная интерсубъективность трансформируется во вторичную, которая достигается при помощи игрушек. Последние создают основу для перехода к более абстрактным формам интерсубъективности. Антропологам и психологам, считает Бредд Шоур, следует оттолкнуться от результатов подобных исследований и показать, каким образом интерсубъективная координация в конструировании значения достигается посредством социальной передачи культурных схем. Сверх того, необходимо понять, как интерсубъективность соотносится с так называемым многоголосием культуры, которое постоянно демонстрируют нам этнографы.
Символизация подразумевает символическую мотивацию, посредством которой устанавливаются определенные связи между означаемым и означающим. Необходимо различать несколько типов мотивации. Схематизирующая активность в конструировании первичных знаков может быть названа идеогенетической мотивацией знаков. Естественный символизм или эмпирическая мотивация знаков подразумевает, что симптоматические ассоциации конвенционализируются в публичные символы. Мотивация такого типа объясняет общие (но не универсальные) распределения некоторых символических ассоциаций среди различных культур, например: кровь и родство, физические признаки (вроде волос, ногтей, слюны) и жизненные силы или сексуальность. Конвенциональная мотивация знаков связана с ассоциациями, которые являются внутренними по отношению к культуре.
Восприятие взрослого человека отличается от восприятия ребенка тем, что первый пользуется более абстрактными ассоциациями, ассоциациями, которые в значительно большей степени опосредованы конвенциональными моделями. Метафорические схематизирующие процессы участвуют не только в образовании элементарных символов, но также и в конструировании большого количества значений более высокого уровня. Как культура опосредует реальный опыт? В этой проблеме в последние годы центральным вопросом стал вопрос о метафорах, которые Шоур, опираясь на работы И. Ричарда и М. Блека, рассматривает как средства создания и расширения сложных систем человеческого мышления через «интеракционный эффект». Метафора позволяет навести новую категоризацию на исходный предмет, подключая к нему новые импликации. В теории культуры метафорические процессы трактуются как производные культурных шаблонов или культурных моделей. Гирц подчеркивает внешнюю, публичную природу таких шаблонов и предполагает, что они обеспечивают внешний источник регуляции нервной системы. Культурные (или конвенциональные) модели обеспечивают почву для синхронизирующих ассоциаций, дающих соответствующие рамки для интерпретации реального опыта. Такие конвенциональные модели являются продуктом человеческого сообщества, члены которого должны создать схемы, обеспечивающие минимальный уровень социальной и семантической координации. Подобные модели охватывают собой различные культурные конвенции, включая метафоры, мифы, ритуалы, сценарии и “социальные драмы”. Простые сценарии или ритуализированные взаимодействия детей и их нянек должны рассматриваться как промежуточная ступень между идиосинкретическими моделями и сугубо конвенциональными моделями, хорошо известными культурным антропологам. В конвенциональных моделях конструированию значения предшествует своего рода двойное движение. Новая или идиосинкретическая практика (опыт) проходит сквозь призму конвенциональной модели и таким образом осваивается как формы памяти. Равным образом подобные модели осознаются заново субъектом в связи с новым опытом. Иными словами, культурные формы персонализируются в тот самый момент, когда личный опыт конвенционализируется. Хотя процесс конструирования значения предполагает ассоциативную цепочку, связывающую сенсорные метафоры с моделями более высокого уровня, использующими конвенциональные схемы, эти ассоциации не являются простой метонимией или сопоставлениями. Более вероятно, что они обеспечиваются когнитивной интеграцией, которая использует те же самые элементарные процессы сенсорных метафор, посредством которых знаки исходно приобретают для субъектов свои значения.
Отношения между конвенционально и эмпирически мотивированными значениями лежат в плоскости внешних источников, а идеогенетические мотивированные значения выводятся из внутренних процессов конструирования значения и являются сложными и диалектическими. Таким образом, материализация понятий «работает» в обоих направлениях. Конвенциональные культурные символы не только приобретают свою психологическую силу через внешнее освоение, они также часто усваивают реальный опыт. Надо заметить, что в ритуальной передаче культурного знания во многих обществах физический опыт часто сопряжен с болью и увечьем. Физические процессы осознаются также посредством метафорического языка, искусства, мифов.
Культурные схемы – важные составляющие перцепции, поскольку именно они дают основу конструированию интерсубъективного значения для членов общества. Являясь унифицированной материализацией реального опыта, каждая культурная модель имеет, по крайней мере, два момента рождения: один – публичный и конвенциональный, второй – субъективное освоение и интеграция конвенциональной формы отдельным субъектом. Брешь между конвенциональными формами культурной жизни и их условными репрезентациями в сознании индивида гарантирует продолжение регенерации конвенций из практики, что и порождает интерсубъективность. Центральное положение культурных моделей в познании никоим образом не означает ни монолитности, ни неисторичности культурного познания, поскольку двойное рождение знаков культуры гарантирует их двойственную природу: конвенциональную и идиосинкретичную. Такие знаки разделяются обществом, но в ограниченном смысле. Культурно обусловленное значение указывает не на закрытость дискурса, но только на высокую вероятность сходства того, как новый опыт будет осмыслен сознанием членов сообщества.
Основной вклад Бредд Шоур в антропологию. В теории культурного познания Шоура мы встречаем синтез когнитивной, символической и психологической антропологии и культурной психологии. В этом подходе соединены все новейшие концепции различных областей этих областей познания, и важен для нас прежде всего потому, что он показывает, что такой синтез не является внутренне противоречивым и может быть отправной точкой дальнейшего развития антропологии.