Зарождение организованных форм воспитания в условиях формирования и развития древнейших цивилизаций

Появление воспитания и образования особых форм человеческой деятельности восходит к эпохе древнейших цивилизаций Ближнего и Дальнего Востока, становление которых принято относить к 5-му тысячелетию до н.э. Еще раньше, в эпоху позднего неолита, в различ­ных регионах мира наметились при­знаки разложения первобытного общества. Этот процесс за­нял много столетий. В условиях изменения жизни людей по­степенно начали складываться новые формы воспитания детей при сохранении старых. Элементы этого процесса в современ­ных условиях можно обнаружить в материалах этнографичес­ких исследований.

В древнейших государствах, пришедших на смену союзам племен, воспитание и обучение детей по-прежнему осуществ­лялось по преимуществу в семьях. О важной роли семьи в вос­питании детей говорилось в таких документах древнейших го­сударств Ближнего и Дальнего Востока, как Законы царя Ва­вилонии Хаммурапи (1792–1750 до н.э.), книга Притч иудейского царя Соломона (965–928 до н.э.), индийская Бхагавадгита (середина 1-го тысячелетия до н.э.) и др. Постепенно вместе с зарождением государственных структур в целях подго­товки, условно говоря, интеллектуальной элиты – чиновни­ков, жрецов, полководцев начал складываться и особый соци­альный институт – школа.

Школа и воспитание в условиях древнейших цивилиза­ций Ближнего и Дальнего Востока развивались под воздей­ствием различных экономических, социальных, культурных. этнических, географических и других факторов. Хотя хроно­логически эти цивилизации не совпадали, тем не менее им были присущи сходные черты, в том числе в сфере воспита­ния и обучения.

Эта общность была следствием того, что возникновение школ приходилось на переходную эпоху от родовых общин к зарождению государственности. Типичность этого явления подтверждается тем, что древние цивилизации, несмотря на то что они возникали и существовали изолированно друг от друга, имели при этом много общего в путях экономическо­го и социального развития, в том числе и в сфере воспита­ния и образования. Подтверждением типичности этого явле­ния может служить последующая история народов Централь­ной и Южной Америки: в 3–2-м тысячелетиях до н.э. при отсутствии связей с остальным миром у них сложились фор­мы обучения и воспитания, сходные с опытом древнейших цивилизаций Ближнего и Дальнего Востока.

У всех этих народов в ту эпоху происходили глубинные изме­нения в практике воспитания подрастающих поколений, совер­шенствовались сходные, в сущности, способы передачи куль­турного наследия предков от взрослых к детям. Фактически за­вершался дописьменный период истории, когда речь и пиктографическое письмо как главные способы передачи ин­формации (приблизительно с 3-го тысячелетия до н.э.) стали дополняться постепенно формировавшейся письменностью – клинописной и иероглифической. Возникновение и развитие письменности стало важнейшим фактором развития школы. При переходе от пиктографического письма к использованию логограмм, передающих не только общее содержание речи, но и чле­нение ее на отдельные слова (древнеегипетские и китайские иероглифы, шумерская клинопись), письмо постепенно пре­вращалось в сложную технику, которая требовала специального обучения. Дальнейшее развитие письма было связано с появле­нием его новых форм – сначала слогового (в Древней Асси­рии), а затем фонетического (в Древней Финикии), что приве­ло к упрощению обучения грамоте.

Отделение умственного труда от физического, начавшееся уже на исходе первобытной истории, постепенно вызвало к жизни появление особой профессии – учителя. Школа и вос­питание в древнейших государствах Ближнего и Дальнего Во­стока отражали в своем развитии эволюцию культурных, нрав­ственных, идеологических ценностей. Человеческая личность готовилась к выполнению традиционных социальных обязан­ностей и занятию определенного заранее места в обществе.

Возникновение школ в конечном счете стало ответом на определенные экономические, культурные, политические потребности жизни. По мере социального развития эти по­требности менялись, а с ними изменялись содержание, ме­тоды обучения и воспитания.

Главными очагами обучения и воспитания в древнейших государствах Востока были семья, храмы и государство. Се­мья, однако, не была в состоянии дать детям даже минималь­ную образовательную подготовку – научить письму, чтению, счету. Это стало главной задачей школ.

Содержание обучения в этих школах было крайне скудным по причине того, что детей готовили к выполнению четко определенных функций. К 1-му тысячелетию до н.э. развитие ремесел, торговли, постепенное усложнение характера труда, рост городского населения способствовали расширению круга людей, которым стало необходимо школьное обучение. Помимо детей родовой знати и служителей культа учениками школ становились уже и дети состоятельных ремесленников и торговцев, однако абсолютное большинство населения обхо­дилось по-прежнему лишь семейным воспитанием своих де­тей, без элементов собственно образования.

Возникновение школы являлось следствием развития обще­ства. Школа обладала относительной самостоятельностью и со своей стороны влияла на эволюцию общества. Так, школа пись­ма, возникнув как ответ на необходимость обеспечивать переда­чу опыта от поколения к поколению, позволяла, в свою оче­редь, обществу двигаться вперед.

Школа и воспитание в Междуречье (Месопотамия)

Приблизительно за 4 тыс. лет до н.э. в междуречье Тигра и Евфрата возникли города – государства Шумер и Аккад, существовавшие здесь по­чти до начала нашей эры, и другие древние государства, та­кие как Вавилон и Ассирия. Все они обладали достаточно жизнестойкой культурой. Здесь получили развитие астроно­мия, математика, сельское хозяйство, была создана ориги­нальная письменность, возникли различные искусства.

В городах Месопотамии существовала практика древонасаж­дения, прокладывались каналы с мостами через них, возводи­лись дворцы для знати. Почти в каждом городе существовали школы, история которых восходила еще к 3-му тысячелетию до н э. и отражала потребности развития хозяйства, культуры, нуждавшихся в грамотных людях – писцах. Писцы на социаль­ной лестнице стояли достаточно высоко. Первые школы для их подготовки в Междуречье именовались «домами табличек» (по-шумерски – эдубба), от названия табличек из глины, на которые наносилась клинопись. Письмена вырезались деревян­ным резцом на сырой глиняной плитке, которую затем обжи­гали. В начале 1-го тысячелетия до н.э. писцы стали пользовать­ся деревянными табличками, покрытыми тонким слоем воска, на котором выцарапывались клинописные знаки.

Первые школы такого типа возникли, очевидно, при семьях писцов. Затем появились дворцовые и храмовые «дома табличек». Получить представление об этих школах позволяют глиняные таблички с клинописью, являющиеся материальным свидетель­ством развития цивилизации, в том числе и школы, в Междуре­чье. Десятки тысяч таких табличек обнаружены в развалинах двор­цов, храмов и жилищ. Таковы, к примеру, таблички из библио­теки и архива г. Ниппура, среди которых следует назвать прежде всего летописи Ашшурбанипала (668–626 до н.э.), законы царя Вавилона Хаммурапи (1792–1750 до н.э.), законы Ассирии вто­рой половины 2-го тысячелетия до н.э. и др.

Постепенно эдуббы приобретали автономию. В основном эти школы были небольшими, с одним учителем, в обязан­ности которого входило и управление школой, и изготовле­ние новых табличек-образцов, которые ученики заучивали, переписывая их в таблички-упражнения. В крупных «домах табличек», по-видимому, имелись особые учителя письма, счета, рисования, а также специальный управитель, следив­ший за порядком и ходом занятий. Обучение в школах было платным. Чтобы заручиться дополнительным вниманием учи­теля, родители делали ему подношения.

Вначале цели школьного обучения были узкоутилитарны­ми: подготовка необходимых для хозяйственной жизни писцов. Позднее эдуббы стали постепенно превращаться в центры куль­туры и просвещения. При них возникали крупные книгохрани­лища, например Ниппурская библиотека во 2-м тысячелетии до н.э. и Ниневийская библиотека в 1-м тысячелетии до н.э.

Складывавшуюся школу как образовательное учреждение питали традиции патриархально-семейного воспитания и од­новременно ремесленного ученичества. Влияние семейно-общинного уклада жизни на школу сохранялось на протяжении всей истории древнейших государств Междуречья. Главную роль в воспитании детей по-прежнему играла семья. Как следует из «Кодекса Хаммурапи», отец должен был отвечать за подготов­ку сына к жизни и был обязан обучать его своему ремеслу. Основным методом воспитания в семье и школе являлся пример старших. В одной из глиняных табличек, где содержится обра­щение отца к сыну, отец призывает его следовать положитель­ным примерам сородичей, друзей и мудрых правителей.

Возглавлял эдуббу «отец», учителей именовали «братьями отца». Ученики делились на старших и младших «детей эдуббы». Обучение в эдуббе рассматривалось прежде всего как подготовка к ремеслу писца. Ученикам надлежало научиться технике изго­товления глиняных табличек, освоить систему клинописи. За годы обучения ученик должен был изготовить полный комплект табличек с предусмотренными текстами. На протяжении всей исто­рии «домов табличек» универсальными приемами обучения в них являлись заучивание и переписывание. Урок состоял в запо­минании «табличек-моделей» и их копировании в «табличках-упражнениях». Сырые таблички-упражнения корректировал учи­тель. Позже иногда стали применяться упражнения типа «дик­тантов». В основе методики обучения лежало, таким образом, многократное повторение, запоминание столбцов слов, текстов, задач и их решений. Однако применялся и метод разъяснения учителем трудных слов и текстов. Можно предположить, что в обучении использовался также и прием диалога-спора, причем не только с учителем или учеником, но и с воображаемым пред­метом. Ученики делились на пары и под руководством учителя доказывали или опровергали те или иные положения.

О том, каким был уклад школы и каким хотели его ви­деть в Междуречье, говорят найденные в развалинах столи­цы Ассирии – Ниневии таблички «Восславление искусства писцов». В них говорилось: «Истинный писец не тот, кто ду­мает о хлебе насущном, а кто сосредоточен на своем труде». Прилежание, по мнению автора «Восславления...», помога­ет ученику «выйти на дорогу богатства и благополучия».

Один из клинописных документов 2-го тысячелетия до н.э. позволяет составить представление об учебном дне школь­ника. Вот что в нем говорится: «Школьник, куда ты ходишь с первых дней?» – спрашивает учитель. «Я хожу в школу», – отвечает ученик. «Что ты делаешь в школе?» – «Я делаю свою табличку. Ем завтрак. Мне задают устный урок. Мне задают письменный урок. Когда занятия кончаются, я иду домой, вхожу и вижу моего отца. Я рассказываю отцу о моих уроках, и отец мой радуется. Когда я просыпаюсь утром, то вижу свою мать и говорю ей: скорее дай мне мой завтрак, я иду в школу: в школе надзиратель спрашивает: "Почему ты опаз­дываешь?" Испуганный и с бьющимся сердцем, я вхожу к учителю и кланяюсь ему почтительно».

Обучение в «домах табличек» было сложным и трудоемким. На первом этапе учили читать, писать, считать. При овладе­нии грамотой следовало запомнить множество клинописных знаков. Далее ученик переходил к заучиванию поучительных историй, сказок, легенд, приобретал известный запас прак­тических знаний и умений, необходимых при строительстве, составлении деловых документов. Прошедший обучение в «доме табличек» становился обладателем своего рода интегрирован­ной профессии, приобретая различные знания и умения.

В школах изучались два языка: аккадский и шумерский. Шу­мерский язык в первой трети 2-го тысячелетия до н.э. уже перестал быть средством общения и сохранялся лишь как язык науки и религии. В новое время аналогичную роль в Европе играл латинский язык. В зависимости от дальнейшей специа­лизации будущим писцам давались знания в области собствен­но языка, математики и астрономии. Как можно понять из табличек того времени, окончивший эдуббу должен был вла­деть письмом, четырьмя арифметическими действиями, ис­кусством певца и музыканта, ориентироваться в законах, знать ритуал совершения культовых действий. Он должен был уметь измерять поля, делить имущество, разбираться в тканях, ме­таллах, растениях, понимать профессиональный язык жре­цов, ремесленников, пастухов.

Возникшие в Шумере и Аккаде школы в виде «домов таб­личек» претерпели затем значительную эволюцию. Постепен­но они становились как бы центрами просвещения. В то же самое время начала складываться особая литература, обслу­живавшая школу. Первые, условно говоря, методические пособия – словари и хрестоматии – появились в Шумере за 3 тыс. лет до н.э. В них включались поучения, назидания, на­ставления, оформленные в виде клинописных табличек.

В период расцвета Вавилонского царства (1-я половина 2-го тысячелетия до н.э.) важную роль в деле образования и воспи­тания стали играть дворцовые и храмовые школы, которые обычно располагались в культовых зданиях – зиккуратах, где имелись и библиотеки, и помещения для занятий писцов. Та­кие, говоря современным языком, комплексы именовались «домами знаний». В Вавилонском царстве с распространением знаний и культуры в средних социальных группах появляются, по-видимому, учебные заведения нового типа, о чем свиде­тельствует появление на различных документах подписей тор­говцев и ремесленников.

Эдуббы получили особенно широкое распространение в Ассирийско-Нововавилонский период – в 1-м тысячелетии до н.э. В связи с развитием хозяйства, культуры, усилением про­цесса разделения труда в Древней Месопотамии наметилась специализация писцов, что отразилось и на характере обуче­ния в школах. В содержание обучения стали включаться заня­тия, условно говоря, философией, литературой, историей, геометрией, правом, географией. В Ассирийско-Нововавилонс­кий период появляются уже и школы для девушек из знатных семей, где обучали письму, религии, истории и счету.

Важно отметить, что в этот период создаются большие дворцовые библиотеки в Ашшуре и Ниппуре. Писцы собира­ли таблички на различные темы, о чем свидетельствует биб­лиотека царя Ашшурбанипала (VI в. до н.э.), особое внима­ние стало уделяться обучению математике и способам лече­ния разных болезней.