Возвращаюсь к княжествам Московии 19 страница
Заголовок антверпенской “карты 1557 г.” напоминает название карты, изданной Йог. и Лукой фан Деутекумами также в Антверпене между 1562 и 1572 гг.: “Новое описание северных областей Московии, русских, татар и их орд по дорожникам Антония Дженкинсона и Сигизмунда, свободного барона из Герберштейна” (Находится в коллекции Дашкова и неоднократно была издана: Кордт. — № IV—VI; Мiсhоw H. Weitere Beitraege zur aelteren Kartographie Russlands//Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft. — Hamburg, 1907. — Bd. XXII. — S. 17—20; Bagrow L. A Page from the History of the Distribution of Maps//Imago mundi. — 1948. — Т. V. — P. 60; Кeuning J. XVI th Century Cartography in the Netherlands — P. 55. Ср.: Савельева Е.А. Новгород и Новгородская земля в западно-европейской картографии XV—XVI вв.//География России XV—XVIII вв. по сведениям иностранцев. — Л., 1984. — С. 13; Каталог иностранных карт России XV—XVII вв. — Л.: ГПБ, 1971.). Возможно, Деутекумы имели в виду именно “карту 1557 г.”.
В основе последующих латинских изданий “Записок” лежит базельское 1556 г. с различными приложениями. Базельское же издание 1571 г. Опорина (Типография последнего переживала трудные времена, о чем свидетельствует качество печати, а также появление нового девиза в его издательской марке: “На пути добродетели нет пути. Судьбы определяют пути”.) включало трактат о “московитских” войнах за последние 70 лет, написанный византинистом Иоанном Левенклау (1533— 1593), и перевод вопросов о греческой вере кардинала Гвизани, обращенных к грекам, жившим в Венеции, равно как и их ответы. Снято посвящение В. Лация И. Опорину. В издании 1571 г. в основном воспроизведены гравюры 1549 г., а также карта лесов и план Москвы из издания 1556 г. Кое-где использованы прежние типы заставок, выполненные рукой ремесленника, значительно опростившего и огрубившего их. Большая же часть заставок новая.
Франкфуртское издание 1600 г. дополнено в начале тома текстами девяти грамот, данных Герберштейну Максимилианом I, Карлом V, [371]Фердинандом, Людовиком Венгерским и Сигизмундом Старым в основном в связи с его посольствами в Русское государство.
В 1557 г. в Вене увидело свет и первое немецкое издание “Записок” под новым заголовком “Московия, столица в России”. Немецкий перевод (Он был завершен между 23 августа и 7 сентября 1557 г (Nehring I. - S. 57)), который А. И Малеин называл даже “вольным пересказом” латинского текста (См.: Герберштейн — С. XXIX.), имеет значительные отличия, опущены детали, касающиеся дипломатической истории, дополнены сведения по истории Германии. Избыточные сравнительно с латинским текстом сведения о путешествии на Русь восходят к “Автобиографии” Герберштейна.
Издание немецкого перевода предпринял М. Циммерман, печатник, прибывший из Цюриха и унаследовавший типографию Эг. Аквилы и Йог. Карбо. Его издательская марка помещена в конце книги. На протяжении всей своей деятельности (1553—1565) он поддерживал [372]тесные связи с В. Лацием. Последний опубликовал в его типографии “Описание королевства Венгрии” в 1556 г., “Древний нумизматический комментарий” в 1558 г., “Хорографические типы ... Венгрии” в 1561 г. (Durstmueller d. J. A. Op. cit. — S. 49.). В “Московии” воспроизведены те же иллюстрации, что были в предшествующих изданиях — венском 1549 г. и базельском 1556 г. (при этом гравюры Лация опубликованы в лучшем виде, чем в базельском варианте). Дополнительно к ним помещены еще три гравюры — изображения путешествий Герберштейна, восходящие к Авг. Хиршфогелю, портреты государей тех стран, которые посетил посол (Ваrtsсh A. Op. cit. — N 28—35. — S. 178—185.), четыре сцены обучения юного Герберштейна, выхода в поход на Маран, где в 1508 г. отличился юный Герберштейн, само сражение и, наконец, посвящение в рыцари. Последние четыре гравюры на дереве скопированы из “Генеалогии” Г. Бургмайра (Schwarz К. Hirsvogel Augustin//Allgemeines Lexikon der bildenden Kuenstler von der Antike bis zur Gegenwart, begruendet von U. Thieme u. F. Becker. — Leipzig, 1924. — Bd. 17. — S. 139.), скорее всего Г. 3. Лаутензаком. Портреты же государей — это погрудные изображения в медальонах, имевшие в отличие от гравюр Хиршфогеля, где были представлены сидящие государи, портретное сходство. В установлении авторства этих медальонов мнения ученых разошлись. А. Барч и К. Шварц приписывали их Хиршфогелю, другие исследователи сомневались в этом (Bergmann J. Medaillen auf beruehmte ... Maenner des Oesterreichischen Kaiserstaates. — Wien, 1844. — Bd. I. — S. 285; Nehring II. — S. 129. Судя по гравюре 1547 г., воспроизведенной К. Шварцем (Schwarz К. Op. cit. — S. 36), кажется, можно полагать, что портреты в медальонах созданы А. Хиршфогелем. Однако по стилю они столь резко отличаются от произведений этого мастера, что скорее нужно видеть в ней механическое соединение произведений различных авторов, тем более что в Нюрнберге воспроизводились отдельно портреты в медальонах (Schwarz К. Augustin Hirschvogel. — S. 168—170).). По-видимому, эти гравюры больше устраивали Герберштейна, чем хиршфогелевские изображения сидящих государей. Он не только поместил их в. немецкое издание “Записок”, но и собственноручно вклеил в текст “Автобиографии” (Nehring II. — S. 128.). Портрет Василия III воспроизводил в гравюре-на дереве хиршфогелевский образец, но на камне у ног великого князя “выбита” дата 1556 г. Стоит отметить смысловые разночтения в тексте латинской и немецкой подписей на этой гравюре. Немецкий перевод надписи был лишен весьма торжественной концовки латинского текста, что, несомненно, свидетельствует о том, что Герберштейн учел критику польских государственных деятелей в свой адрес как апологета русского великого князя.
В “Московию” впервые включены изображения трех кругов, которыми якобы оформлялась интитуляцио и инскрипцио в русских грамотах турецкому султану. Московский экземпляр “Московии” 1557 г. имеет и дополнительные иллюстрации — портрет Герберштейна в возрасте 61 года (т. е. 1547 г.), несомненно принадлежащий А. Хиршфогелю, и шесть других изображений автора в парадных одеждах. Все эти гравюры раскрашены, они происходят из другого издания — “Разные картины” — и вплетены в экземпляр, принадлежавший семейству Герберштейн.
Следующий немецкий перевод, сделанный независимо от авторского Генрихом Панталеоне, увидел свет в Базеле в 1563 г. Одновременно Панталеоне издал и “Книгу о московитском посольстве” Павла Йовия и сочинение Г. Вернера “Об удивительных водах Венгрии”. [373]
Славословия Герберштейну переводчик опустил. К сожалению, незнание русской действительности помешало 41-летнему поэту, магистру нескольких наук — диалектики, физики и математики — выполнить свою работу на должном уровне. Его перевод изобилует ошибками. Тем не менее “Записки” в переводе Панталеоне — “Московская хроника” имели больший успех, чем авторский перевод. Они переиздавались в 1567, 1576 гг. и позднее. Два первых издания — 1563 г 1567 гг. — имели стандартный набор иллюстраций (карту 1549 г, карту лесов, отпечатанную с тех же матриц, что в 1556 г., но в 1567 г. она была обрамлена изображениями воинов, оружия, дорожной утвари по мотивам предшествующих гравюр).
В 1576 г. в издании Зигм. Фейерабенда во Франкфурте “Записки” Герберштейна и “Книга” Павла Йовия были сопровождены 15 гравюрами на дереве, изображавшими сцены пира во дворце (л. 1, 103, 106), при этом участники его изображены в тюрбанах и одеждах с длинными рукавами; встречи посла (л. 12, 99 об.) людьми в турецких костюмах; битв (л. 66, 75, 88), в которых воины в колпаках и тягиляях сражались против воинов в тюрбанах, или в шлемах и с копьями против воинов в тюрбанах и колпаках с луками и стрелами (л. 79 об.); выезда на охоту, где у шатра под охраной стрельца с ружьем восседает великий князь в окружении боярина и собаки (л. 51, 123); наконец, “поминки” (подарки в виде ваз с деньгами и шкатулок) великому князю, изображенному в мантии с горностаевым воротником с булавой в руках и обручем на шее, окруженному людьми в тюрбанах и колпаках (л. 105). На титульном листе изображен Василий III в странном головном уборе, сочетающем в себе конусообразный колпак с [374]тюрбаном, украшенным острыми зубцами (Особенности головного убора Василия III — корона из зубцов — несомненно восходят к гравюре Эрх Шёна, для которой, в свою очередь, послужило образцом изображение королевского убора в “Генеалогии” Г. Бургмайра (Zimmermann H. Ор. cit. — S 49, 51, 53)), и с булавой в руках Все эти изображения не имели ничего общего с русской действительностью (Их резчиком был мастер MB, образцом для которого служили в основном рисунки Й. Аммана (1539—1591) (Andresen A. Der deutsche Peintre-Graveur — Leipzig, 1872. — Bd. I. — S. 338—340, Mende — S. 13)) и отражали общие представления среднеевропейской общественности о России, сложившиеся в результате распространения летучих листков во время Ливонской войны.
В общей сложности на протяжении XVI в “Записки” были изданы 6 раз на латинском, 5 наг немецком, 2 на итальянском и по 1 разу на чешском (неполный перевод 1590 г.) и английском языках Созданный в 1547—1549 гг. А. Хиршфогелем под непосредственным наблюдением Герберштейна комплекс иллюстративных материалов — карта “Московии”, изображение путешествия Герберштейна на Русь, русских воинов и дорожной утвари, “портрет” великого князя Василия III — стал основой для всех последующих изданий. Однако этот комплекс пополнялся и видоизменялся в зависимости от требований инициатора публикаций и целей издания. При этом достоверность иллюстраций с течением времени уменьшалась, гравюры отражали уже не столько [376]реалии русского быта, сколько представления – весьма далекие от действительности — о нем европейского общества.
“Записки о Московии” не были первым печатным трудом Герберштейна. Им предшествовала генеалогическая таблица австрийских, русских, польских и литовских государей, изданная впервые в Вене в 1548 г. и приложенная позднее к базельскому изданию 1556 г. В 1558 г. Герберштейн предложил “Благодарному потомству ... замечания о своих деяниях с отрочества до семьдесят третьего года своей жизни”, опубликованные в Вене у Рафаэля Хофхальтера (Скжетуского, выходца из Польши). Благодаря тому что он работал сначала с К. Крафтом, подмастерьем у Эг. Аквилы-Циммермана (Durstmueller d. J. A. Op. cit. — S. 53.), он располагал досками со всеми иллюстративными материалами к произведениям Герберштейна.
“Благодарному потомству ... замечания...” снабжены были погрудными портретами в медальонах тех государей, которых посещал Герберштейн в качестве посла (лишь Василий III был изображен сидящим, как и на исходной гравюре Хиршфогеля). Во втором издании “Замечаний” 1560 г. гравюр еще больше: 9 портретов государей и 6 портретов Герберштейна (в одеждах, подаренных ему Максимилианом I, Карлом V, Фердинандом, Сулейманом и Василием III в 1517 и 1526 гг.) в дополнение к известным по “Запискам” сценам из русской жизни. Первые два издания “Замечаний” были на латинском языке, одновременно вышло и немецкое издание, где автор изложил события собственной жизни до 1556 г., а деяния своего рода — до 1559 г. (Вена, б. г.), повторенное в 1561 г. В 1560 г. Герберштейн издал в Вене “Различные картины, которые изображают ... Сигизмунда Герберштейна, исполняющего различные посольства” (Издание сопровождалось серией портретов Герберштейна, в их числе два (А. Хиршфогеля) изображали посла в русских шубах, подаренных ему Василием III в 1517 и 1526 гг. Их изготовление приписывают венскому резчику Донату Хюбшману (Собко. — С. 314—316; Deutsche Bildnisse. 1500—1800//Halle; Saale, 1961; Wuensch J. Der wiener Maler und Formschneider Donat Huebschmann und sein Holzschniftwerk//Mitteilungen der Geschichte fuer vervielfaeltigende Kunst. — 1913. — Bd. I. — N 5—12. — S. 1—13).). Наряду с этим отставной к этому времени дипломат издавал отдельные листы гравюр с портретами европейских государей и себя самого, путешествующего различными способами, т. е. воспроизведения гравюр А. Хиршфогеля. Большинство этих изданий вышли из типографии Хофхальтера, который, однако, после появления в Вене иезуитов в 1559 г. вынужден был как протестант в 1563 г. спешно покинуть страну (Durstmueller d. J. A. Op. cit. — S. 53—54.).
При жизни Герберштейна не была издана его “Автобиография”, отдельные фрагменты которой вошли в “Замечания”. Краткий вариант “Автобиографии” увидел свет в 1805 г., более пространный, который Б. Пикар справедливо считает более ранним, — лишь в 1855 г. Издана небольшая часть переписки посла, в частности с Альбрехтом Бранденбургским. Большая же часть переписки, равно как и другие бумаги из фамильного архива Герберштейнов, остаются неопубликованными. На это сетовал еще в 1908 г. А. И. Малеин (Герберштейн.— С. XL—XLI.), об этом можно сожалеть и теперь, так как эти материалы могли бы, по словам А. И. Малеина, “пролить много света на дипломатическую историю того времени”, равно как и на создание “Записок”, подробное воссоздание которой остается задачей будущего.
Несмотря на изобилие печатных трудов, в историю Герберштейн [377]вошел в основном как автор одного — “Записок о Московии”. Парадоксально, что в стране, которую описал австрийский дипломат, позднее всего оценили его труд. Возможно, это произошло потому, что события времени Василия III заслонили другие, более бурные — опричнина, Ливонская война. “Записки о Московии” ни в конце XVI, ни в XVII в. не использовались в политической борьбе внутри страны в отличие от компилятивного описания России Александра Гваньини. Записки последнего, включавшие хорографию Герберштейна, сведения об опричнине немецкого авантюриста Г. Штадена, были переведены в России. Две редакции этого перевода, бывшие в обращении в XVII в., сохранились до наших дней.
Первые попытки перевода “Записок о Московии” были предприняты лишь в XVIII в. С “Записками” Герберштейна был знаком М. В. Ломоносов, оставивший свои пометки на экземпляре издания 1551 г., хранящегося в БАН в Ленинграде. В 1748 г. К. Кондратович, штатный служащий Академии наук, подготовил перевод “Записок”, который, впрочем, остался неопубликованным, так как он обнаружил в книге “много... секретов” (См. подробнее: Билярский П. О первом опыте перевода Герберштейна на русский язык//3аписки Имп. Академии наук. — Спб., 1864. — С. 98—100.), вероятно, он имел в виду сообщения о [378]поведении Василия III во время крымского набега, его позиции по отношению к братьям и т. д. Несмотря на это, по требованию самой Екатерины II через 50 лет в Петербурге был перепечатан перевод Панталеоне с издания 1567 г. Он вышел в 1796—1802 гг. в типографии Вейтбрехта-Лисснера. А еще через 16 лет увидела свет наиболее фундаментальная работа, посвященная С. Герберштейну,— Фр. Аделунга, до сих пор наиболее полная фактическими данными о биографии и деятельности австрийского дипломата. В том же 1818 г. был подготовлен русский перевод базельского издания 1571 г., сделанный Федором Фавицким (ЦГАДА. — Ф. 181. — № 542.), который был издан в 1832 г. С. В. Руссовым в журнале “Воспоминания на 1832 год”. Перевод страдал многочисленными погрешностями, в связи с чем задача подготовки нового была поставлена петербургским историком, академиком Н. Г. Устряловым (1805—1870) в 50-е годы XIX в. (Один экземпляр “Записок о Московии”, приобретенный Н. Г. Устряловым в 1837 г., находится ныне в библиотеке ЛГУ. (Научная библиотека ЛГУ, ОРИ. — F. III.882).). В 60-е годы такой перевод был осуществлен его учеником И. Н. Анонимовым. Следующий перевод А. И. Малеина 1908 г. устранял его погрешности и наряду с переводом латинского текста содержал дополнения из немецкого издания 1557 г. К сожалению, и этот перевод не лишен неточностей, кроме того, археографическая практика начала XX в. не предусматривала сохранения точных наименований географических названий и личных имен. Издание А. И. Малеина поныне остается единственным комментированным изданием. Многочисленные, как правило, факсимильные воспроизведения текста “Записок” за рубежом содержат лишь вводные статьи и изредка немногочисленные пояснения к тексту
В связи с широким использованием текста “Записок”, зачастую некритическим, назрела задача научного издания “Записок” в новом переводе с привлечением всей совокупности ранних изданий и автобиографических материалов Герберштейна, что поможет исследователям войти в творческую лабораторию вдумчивого наблюдателя русской действительности начала XVI в., понять методы составления и пополнения “Записок”.