Предназначение дара языков: знамение
Quot;Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. В законе написано: "иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь". Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие - то не скажут ли, что вы беснуетесь? Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий - то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются; и он падает ниц, поклонится Богу и скажет: "истинно в вами Бог" (14:20-25).
Начиная объяснять, в чем состоит истинное предназначение дара языков, Павел призывает коринфян быть совершенными по уму. Именно безлюбовная духовная незрелость и плотскость коринфян приводила к бедам в области теологии, духовности и морали, в том числе к тому, что они неправильно использовали и подделывали духовные дары. Прежде, чем вместить то, что апостол пытался объяснить им, они должны, были перестать быть детьми умом.
На злое коринфяне были кем угодно, но только не младенцами. В грехах, и самых разнообразных, они бы любого заткнули за пояс. Фактически все проявления плоти были им знакомы, и почти ничего из плодов Духа (Гал. 5:19-23). Они были "младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения" (Еф. 4:14). Эгоистично и ради самовозвеличения злоупотребляя даром языков, они, кроме всего прочего, проявляли пренебрежение по отношению к остальным членам Божьей семьи.
Их нельзя было научить, потому что учением они не интересовались. Они интересовались только тем, как при помощи духовных средств и единоверцев добиться своих собственных целей. Они интересовались не истиной, но переживанием, не правильным учением или правильным образом жизни, но тем, что помогало им испытывать приятные чувства. Они заботились не о том, чтобы угодить Господу или своим товарищам-христианам, но о том, как бы угодить самим себе. У них опыт всегда побеждал истину, эмоции всегда одерживали верх над разумом, и самоволие всегда побеждало Божью волю. В отличие от жителей Вереи (Деян. 17:11) коринфяне не удосужились проверить то, что они слышали от своих учителей, сравнивая это с Писанием. Они не давали себе труда испытывать "духов, от Бога ли они" (1 Иоан. 4:1). Если им казалось, что некое учение хорошо звучит, они следовали ему; и если что-то вызывало у них хорошее чувство, они делали это. Как израильтяне во времена Судей, каждый из них "делал то, что ему казалось справедливым" (Суд. 17:6; 21:25).
Надеясь, что, показав коринфянам, как они злоупотребляли дарами, ему удалось пристыдить их и привлечь их внимание к своим словам, Павел объясняет теперь, в чем состоит истинное предназначение дара языков. Начинает он свое объяснение, свободно пересказывая отрывок из Исайи 28:11-12. За сотни лет до рождения Христа Господь сказал Израилю, что однажды Он будет иными языками и иными устами говорить народу сему. Однако, несмотря на этот чудесный знак, и тогда не послушают Меня. Эти иные языки, -говорит Павел, - и есть то самое, что сегодня вы знаете и переживаете как дар языков. Бог дал этот дар как знамение не для верующих, а для неверующих. Это - сердцевина главы 14 и самая важная истина, которая нам известна об этом явлении: оно было дано как знамение, и притом как знамение неверующим, особенно неверующим евреям - неверующим среди народа сего (народу сему). Дар языков был дан единственно как знамение неверующему Израилю.
Это знамение было трояким: знамением проклятия, знамением благословения и знамением авторитета.
Знак проклятия
Примерно за 15 лет до того, как Исайя пророчествовал об иных языках из иных уст (из уст иностранцев), северное царство Израиля было завоевано и уведено в плен ассирийцами (в 722 до н.э.). Это произошло из-за того, что северное царство отпало от веры. Пророк тогда предостерегал южное царство, Иудею, что та же самая судьба ждала и ее жителей - им придется пострадать от рук вавилонян. Гордые религиозные руководители Иудеи не слушали Исайю. Его учение было для них слишком простым. Они считали, что он обращался к ним так, словно бы они были младенцами, что он почитал их за "отнятых от грудного молока" и "отлученных от сосцов матери". Он учил их так, словно бы они были детсадовцами: "заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного" (Ис. 28:9-10). Бог и в самом деле говорил им просто, так, чтобы и самые неразумные из них могли понять Его, и, таким образом, чтобы ни у одного израильтянина не было оправдания, что он не знал Божьей воли и Божьего обетования. Суть Его обетования была: "вот покой, дайте покой утружденному", и "вот успокоение", но все же израильтяне "не хотели слушать" (ст. 12).
Примерно 800 лет до Исайи Бог предостерегал Израиля: "Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли, как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь" (Втор. 28:49). Иной язык завоевателей должен был быть знаком Божьего осуждения Израиля. Примерно через сто лет после Исайи Господь предостерегал Израиль через Иеремию: "Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ..., которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит" (Иер. 5:15). Знаком осуждения будет язык, которого они не смогут понять.
Когда апостолы говорили в Пятидесятницу, и евреи из многих стран слышали, что они говорили на их родном языке - на языке той страны, где они выросли (Деян. 2:7-11), этим евреям следовало понять, что Божье осуждение близко. Его осуждение пало на мятежный Израиль, а затем - на мятежную Иудею. Насколько же больше следовало бояться Его осуждения тем из Его народа, которые теперь распяли Сына Бога? И это осуждение обрушилось на Израиль в 70 году н.э., когда Иерусалим был полностью разрушен римскими войсками под руководством военачальника Тита (который позже стал императором). Римляне устроили бойню, в которой погибло более миллиона евреев; тысячи и тысячи были уведены в плен; Храм разорен, осквернен, а затем полностью разрушен; а оставшееся от города было сожжено дотла. Один историк замечает, что Иерусалим не имел истории в течение шестидесяти лет. В точности как и предсказал Иисус, оплакивая этот город, "враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, И разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего" (Лук. 19:43-44; ср. 21:20-24).
После того, как Иерусалим, а в особенности Храм, был разрушен, необходимость в даре языков отпала. То осуждение, знамением которого был этот дар, обрушилось. После проявления дара языков в Пятидесятницу Петр косвенно напоминал своим слушателям о грядущем осуждении: "Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог сделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли" (Деян. 2:36; ср. 22:23).
Знак благословения
Второе знамение было логическим результатом первого. Дар языков был знаком, что Бог больше не будет проявлять Себя в мире через один народ, больше не будет оказывать предпочтение этому народу. Церковь Иисуса Христа была открыта для всех людей всех народов; это церковь, в которой много языков, но нет границ: "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28).
В послании к Римлянам Павел с большим сочувствием к своим соплеменникам-евреям, с болью за них писал: "Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность". А дальше с оттенком великой надежды Павел продолжил: "Если же падение их богатство миру, и оскудение их богатство язычникам, то. тем более полнота их" (11:11-12). Несколькими стихами ниже он объясняет свою мысль подробнее: "Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, - чтобы вы не мечтали о себе, - что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; И так весь Израиль спасется, как написано" (ст. 25-26). Для каждого еврея путь в царство будет всегда открыт, ибо ожесточение произошло только отчасти, и однажды весь народ Израиля будет возвращен назад, к своему Господу. Знамение языков, как записано в Деяниях 10:44-46, повторилось, когда в церковь вступили язычники.
Знак авторитета
Те, кто проповедовали осуждение и обещали благословение, были апостолами и пророками, чей авторитет удостоверялся "знамениями, чудесами, силами" (2 Кор. 12:12; ср. Рим. 15:19). Среди знамений, заверяющих подлинность авторитета, был и дар языков, которым Павел владел "более всех вас" (1 Кор. 14:18).
Предназначение существования дара языков окончилось, когда прекратилось то, на что этот дар указывал. Для разъяснения приведу такой пример. Предположим, вы едете в сторону Лос-Анджелеса. Примерно за 300 миль до города вы увидите первый указатель. Позднее вы увидите указатель, на котором написано: "До Лос-Анжелоса - 200 миль", а затем "50 миль" и "10 миль". Но когда вы въедете в сам город, указательных столбов уже не будет. Больше им указывать не на что, то, на что они указывали, было достигнуто, вы пересекли границу города, - поэтому и смысл существования таких указательных столбов пропал. Дар языков был неразрывно связан с одним-единственным этапом в истории, - и этот этап давно пройден.
Интересно, и как я считаю, в высшей степени примечательно, что в Писании не содержится записи ни об одном слове, сказанном на языках, даже и в переводе. Каждая ссылка на проявление дара языков не имеет ничего конкретного: эти проявления упоминаются всегда в связи с предназначением и ролью этого дара в целом, и никогда - в связи с конкретным содержанием того или иного высказывания на языках. Эти высказывания не представляли собой новых откровений от Бога или новых прозрений, но в Пятидесятницу были уникальными выражениями старых истин "о великих делах Божиих" (Деян. 2:11). Хотя языки, когда их истолковывали, могли служить цели назидания, основное их предназначение состояло не в том, чтобы учить, а чтобы указывать, не в том, чтобы открывать Божью правду, но в том, чтобы удостоверять истину, которую провозглашали назначенные Им предвестники.
С тех пор, как в 70 году н.э. Иерусалим был разрушен, в знамении дара языков не стало смысла, потому что то событие, на которое он указывал, было совершено и осталось позади. Израиль оказался в стороне, язычники были введены в Христову церковь, и апостолы преподавали святым веру искупления, совершившегося раз и навсегда.
Пророчество же, - продолжает Павел, - (для знамения) не для неверующих, а для верующих. Как указывают скобки в тексте НАСБ, в греческом тексте выражение (для знамения) не содержится и было привнесено в текст переводчиками. Согласно правилам греческой грамматики такое значение возможно, но не обязательно. Поскольку больше нигде о пророчестве как о знамении не говорится, я не думаю, что в данном случае Павел имел это в виду. Он не говорил о том, что пророчество является знамением для верующих, как дар языков был знамением для неверующих. Пророчество дается для верующих, а не дано как знамение, указывающее на что-нибудь другое, кроме самого по себе назидания, в этом пророчестве содержащегося (стихи 4, 31).
Насколько ограниченной была функция подлинного дара языков, видно из того факта, что даже во времена его законного употребления в истории им могли злоупотреблять, применять его неправильно, и тогда он становился преградой на пути богопочитания и проповеди Евангелия неверующим. Если все, обладавшие этим даром, станут говорить одновременно, и войдут... незнающие или неверующие: то не скажут ли, что вы беснуетесь? Я считаю, что, как и в стихе 16, слово идиотес (незнающие) лучше перевести в его более общем значении: невежественные или необученные.
Неверующий язычник повернул бы прочь от церкви, если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, потому что он не увидел бы никакого смысла в этом знамении. А неверующий еврей ушел бы прочь из-за бедлама и путаницы, царивших на таких богослужениях. Слово маиномаи (беснуетесь) означает быть в неистовой ярости, быть вне себя от гнева. Неверующий, будь он язычником или евреем, с такого служения уйдет, решив, что это - еще один дикий и бессмысленный ритуал, весьма похожий на языческие богослужения.
Хотя дар языков и не был дан для назидания, он, тем не менее, должен был быть понятным, и проявление этого дара не должно было вызывать смятения и неразберихи. Ведь изумление еврейских гостей Иерусалима в Пятидесятницу вызывал тот факт, что они поняли именно то, что говорилось языками, что они слышали апостолов, "нашими языками говорящих" (Деян. 2:11).
С другой стороны, когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий: то он всеми обличается, всеми судится. Эти глаголы, взятые из юриспруденции, указывают, что проповедь Слова приводит людей к убеждению, что доводы пророчествующих верны, и неверующие или незнающие будут судиться на основании своих ответов. Павел продолжает противопоставлять дар языков дару пророчества, снова указывая на превосходность пророчества. Слово пророчество употребляется здесь в его самом распространенном значении - произнесения Божьего Слова вслух. Когда Слово провозглашается, оно обращается к человеческим сердцам и приводит людей к сознанию их греховности. Это - первый шаг на пути к вере. Человек, приведенный к сознанию своей греховности, начинает видеть себя таким, каков он воистину есть, потому что тайны сердца его обнаруживаются. Его грешные намерения и поступки раскрываются перед ним. Потому он падет ниц, поклонится Богу и скажет; "истинно с вами Бог". Самое могучее свидетельство церкви не в ее экстазах, но в ее ясном провозглашении "живого и действенного" Слова Божия (Евр. 4:12).
Когда дар языков употребляли неправильно, это приводило только к замешательству, огорчению и смущению. Неверующих это отталкивало, а верующим не давало назидания. Но пророчество назидает верующих, а неверующим приносит благую весть. Когда ясно провозглашают Божье Слово, Богу это приносит честь, а людям благословение. Нам следует желать, чтобы все, что бы мы ни говорили или ни делали во имя Господа, каждое наше богослужение, каждый наш поступок, заставляли людей сказать: "истинно с вами Бог".