История сельского хозяйства РБ
В настоящее время в сельском хозяйстве РБ сохраняется неблагополучная ситуация, которая ведет к разрушению агроресурсов. Причина этого – противоречия между природным потенциалом сельскохозяйственных угодий и интенсивностью хозяйственной деятельности человека. Эти противоречия имеют долгую историю.
До середины прошлого столетия не было оснований говорить о разрушающем влиянии хозяйства башкир на природу. Степи и луга были урожайными и давали за пастбищный период не менее 50-60 ц/га зеленой массы, на 1 условную голову крупного рогатого скота (лошадь, корову, 6 овец) приходилось около 10 га пастбищ. Пастбищные нагрузки сельскохозяйственных животных не превышали нагрузок на степи диких фитофагов – сайгаков. Это позволяло обеспечивать скот кормами в течение всего пастбищного сезона и оставлять достаточно сухой травы для зимней тебеневки лошадей.
Башкирская лошадь представляет пример экологичного сельскохозяйственного животного. Давление лошади на дернину – минимально, спектр поедания трав – самый широкий. Лошади едят травы, которые не используется другими сельскохозяйственными животными (щучка, ковыль-волосатик). Содержание лошадей косяками (семейными группами с одним жеребцом) способствовало равномерному распределению животных по территории (вожак-жеребец охранял свой “надел” и вовремя переводил табун на место, где еще много травы). Для лошадей не требовалось заготовок сена и теплых зимних конюшен. Таким образом, они, не разрушая экосистемы, полностью заменяли диких копытных, под влиянием которых сформировались степи.
Это было время благоденствия и этноса, и природы, хотя случались критические периоды (летние засухи, глубокий снег, болезни скота). В такие годы поголовье скота естественным путем сокращалось в 2-3 раза. Эти сбросы поголовья были спасительными для степей в тех районах, где скота было много. Пока после неблагоприятного года поголовье восстанавливалось, степи также могли полностью восстановится.
Первый удар по природному комплексу РБ нанесла реформа 1861 года, когда в Башкортостан, заселенный негусто, хлынули переселенцы из России. Переселенцы не только сократили площадь пастбищ, создав обширные пашни, но и приумножили поголовье скота. На один двор переселенцы держали больше скота, чем местное население (в среднем в 2-3 раза). И все-таки, пашня переселенцев в это время еще не представляла особой угрозы, так как на страже почв стояли “посланцы природы” – сорняки. После 5-10 лет использования засоренность пашни достигала такого уровня, что участок приходилось забрасывать, и естественные степные травы или лес подавляли сорняки и восстанавливали плодородие почвы.
Реформа привела еще к одному шагу на пути к цивилизации – оседлости башкир, которые, потеряв часть земель, должны были постоянно использовать ограниченную площадь, что было закреплено законодательством.
Следующий удар по природе нанес научно-технический прогресс с тракторами и удобрениями, которые стали обычными после коллективизации. Трактора вытеснили лошадь и позволили сделать пашню постоянной и значительно большей по площади. За это Башкортостан заплатил потерей половины гумуса почв – главного богатства башкирских черноземов, сокращением площади пашни и началом деградации пастбищ.
В этот период “плановое хозяйство” подавляло естественные флюктуации поголовья скота за счет кормов с пашни, подвоза их из районов, которые не были затронуты засухой, и постепенным вытеснением лошадей коровами и овцами. В 1865 году соотношение лошадей и коров в поголовье скота было 9:1, в 1895 – 1:1, а в 1995 – 1:10. (Сейчас доля лошадей возрастает, но медленно.)
Укрупненные общественные стада влияли на пастбища несравненно больше, чем индивидуальные (десять стад по 50 коров для природы менее опасны, чем одно – в пятьсот, так как травостой после такой нагрузки не восстанавливаются). Ситуация усугубилась укрупнением сел, что еще более увеличило нагрузки на пастбища.
Вытеснение лошадей коровами подорвало ресурсы естественных кормовых угодий и привело к самому антиэкологичному варианту животноводства – созданию скотооткормочных комплексов. На эти “фабрики мяса” корма свозились с больших площадей пашни, но навоз на эту пашню не вносился, так как накапливался в навозохранилищах. Бесподстилочный навоз этих комплексов токсичен и требует дорогостоящей переработки, да и транспортировка навоза на расстояние свыше 5 км считается экономически нерентабельной.
Плотность поголовья скота с 1953 по 1995 год возросла с 13 до 31 условных голов на 100 га сельскохозяйственных угодий. Таким образом, опыт башкир, в котором отражалась их приспособленность к природному комплексу, был утерян. Нагрузка на 1 га пастбища, по сравнению с предреформенным периодом, возросла в 100 раз (в результате пастбищной дигрессии продуктивность травостоев упала в 10 раз).
Год от года ухудшалось обеспечение скота сеном. Урожайность сенокосов падала, так как на этих угодьях весной и осенью пасли скот. В итоге заготовка сена с естественных сенокосов в период 1940-1995 гг. упала более, чем в 2,5 раза. “Спасительные” для степных пастбищ флюктуации поголовья в годы засух практически прекратились после 1921 года (хотя и были некоторые спады поголовья в годы войны и коллективизации по социальным причинам).
Полуголодный низкопродуктивный скот (в 80-е годы средние удои составляли 2100 л/год, а привесы – 340 г/сутки, для сравнения те же показатели в США – 6000 л и 1,2 кг), выживал только за счет кормов с пашни, в первую очередь соломы, которая должна была бы вносить вклад в восстановление плодородия почвы. В 1940 году доля кормов с пашни составляла 20%, а сегодня в разных районах –60-80%.
Дополнительный удар по хозяйствам Зауралья нанесла эпопея освоения “целинных и залежных” земель, когда фонд пашни вырос на 380 тыс. га и соответственно на столько же снизилась площадь пастбищ. Количество овец в Зауралье с 1966 по 1981 год возросло с 158,2 до 323 тыс. голов, т.е. более чем в 2 раза. Скот начали пасти в горах, причем после истощения травостоев степных участков – и в лесах. Это уничтожало подлесок и возобновление, разрушало почвы и вызывало эрозию. Деревья начинали суховершинить. Откармливая скот, хозяйства губили лес.
В годы экономической реформы ситуация в сельском хозяйстве РБ стала меняться: сократились площадь пашни и поголовье скота, прекращен выпас в лесах, стало более рентабельным производство сельскохозяйственной продукции (прекратилась практика сохранения скота в годы засух “любой ценой” за счет завоза соломы из отдаленных районов, удлинился срок использования сельскохозяйственной техники, резко возросла доля личного скота). Отмечается устойчивый рост удоев (в 2004 г. они превысили 3000 л), хотя привесы по-прежнему низкие. Урожай зерновых в последние годы также вырос и превышает 20 ц/га. В 80-90-е годы он не превышал 15 ц/га.
В то же время экономические сложности вызвали и ряд новых негативных последствий. На поля пришли рентабельные, но истощающие почву культуры (подсолнечник), в 5 раз снизились дозы внесения минеральных удобрений, что привело к снижению плодородия почв, возрастание цен на горючее резко снизило дозы внесения навоза на поля, полностью прекратились работы по лесомелиорации.
Все это стало мощным стимулом для развития сельскохозяйственной экологии (агроэкологии), которая разрабатывает пути повышения устойчивости сельского хозяйства. Однако в силу экономических сложностей внедрение этих разработок в практику идет крайне медленно. Процесс разрушения агроресурсов в республике все еще продолжается.