Сущность метода создания замешательства

 

Метод создания замешательства представляет собой, по сути дела, такое воздействие, которое нарушает у человека сознательные процессы переработки информации и тем самым способствует развитию чувственных процессов транса. Следуя принципу сотрудничества, метод создания замешательства утилизирует все, что бы ни делал клиент с целью противодействовать трансу или другим терапевтическим процессам, в качестве основы, позволяющей вызывать эти процессы. Как отмечал Эриксон (1964а):

 

"С клинической точки зрения это очень ценно при работе с пациентами, которые отчаянно нуждаются в лечении, однако неспособны выйти из круга подавляющих их клинических проблем и преодолеть сопротивление, не позволяющее им начать лечение. Как только эти преграды обойдены, появляется возможность добиться от пациента сотрудничества как в коррекции его клинической проблемы, так и в преодолении такого сопротивления... [Метод создания замешательства] многократно способствовал крайне быстрому наведению гипноза при неблагоприятных условиях, например... у людей заинтересованных, но враждебно настроенных, агрессивных или упрямых. ...Следует помнить, что у этих пациентов есть сильная мотивация, что их незаинтересованность, антагонизм, воинственность и недоверие - в действительности ваши союзники, которые со временем позволят достигнуть результата..." (In Rossi, 1980a, pp.284-286).

 

Например, при работе с клиентом, который во время наведения транса постоянно ерзает, гипнотерапевт может поощрять такую чрезмерную подвижность, предлагая клиенту пересаживаться с одного стула на другой и ускоряя темп до появления признаков дезориентации, что и может быть утилизировано с целью вызвать транс. А при работе с клиентом, который постоянно поглядывает на гипнотерапевта, ожидая указаний, последний может сидеть молча и не давать вообще никаких указаний, тем самым прерывая стереотип, мешающий наступлению транса. Как показано в основной части этой главы, существует много различных приемов создания замешательства; здесь важно то, что подобные приемы представляют собой естественные воздействия, разрушающие жесткие психические конструкции.

Метод создания замешательства основывается на следующих предпосылках[49]:

 

1. В поведении человека проявляется много автоматических и предсказуемых стереотипов.

2. Нарушение любого из этих стереотипов создает состояние неопределенности с преобладанием недифференцированного возбуждения (например, замешательство).

3. Большинству людей состояния неопределенности весьма неприятны, и поэтому им свойственна сильнейшая мотивация избегать таких состояний.

4. Возбуждение нарастает, если человек не может приписать его определенной причине ("это случилось потому, что...").

5. По мере нарастания возбуждения усиливается и мотивация, направленная на его уменьшение.

6. Человек, испытывающий неопределенность, как правило, готов воспользоваться первым же представившимся способом уменьшить неопределенность (например, поддаться внушению, побуждающему погрузиться в транс).

Почти все приемы создания замешательства, основанные на этих предпосылках, распадаются на несколько основных этапов, которые перечислены ниже.

 

Этапы создания замешательства

 

1. Выявите стереотип (стереотипы) самопроявления.

2. Подстройтесь к этому стереотипу (и к этому человеку).

3. Вызовите замешательство, прерывая или перегружая стереотип.

4. Усильте замешательство.

5. Утилизируйте замешательство.

 

Первый этап - выявление стереотипа (стереотипов) - может быть выполнен различными способами. Поскольку в человеческом поведении проявляется множество стереотипов, есть прекрасное упражнение - начать с того, чтобы перечислить на бумаге как можно больше стереотипов. Это могут быть, скажем, социальные стереотипы - например, для простого рукопожатия нужно, чтобы один человек протянул руку, другой ответил тем же, каждый пожал другому руку, встряхнул ее и примерно через секунду отпустил, после чего он обычно отступает на шаг и что-нибудь говорит. Есть и другие социальные стереотипы: привычка здороваться при встрече, прощаться при расставании, говорить "доброе утро" по утрам и т.д.; запрет для мужчин носить юбки (за исключением Шотландии и, пожалуй, Сан-Франциско); уплата денег за лечение клиентом психотерапевту, а не наоборот; изложение клиентом своих проблем психотерапевту, а не наоборот; запрет перебивать говорящего; привычка время от времени кивать головой, слушая кого-нибудь; соответствие слов говорящего контексту разговора; употребление говорящим правильных грамматических форм. Эти несколько примеров указывают на огромное количество стереотипов, которые потенциально могут служить основой метода создания замешательства.

Кроме общих социальных стереотипов, гипнотизер может также выявить стереотипы, свойственные данному человеку. Это могут быть определенные привычные движения, например приглаживание волос при стрессе, понурая поза при депрессии, необычная подвижность при возбуждении, привычка отводить глаза при замешательстве. Это могут быть также определенные типы реакций - например, стремление возражать или готовность согласиться при эмоциональной неуверенности, перемена темы разговора при замешательстве, перекладывание вины на других, заискивание или чрезмерно рациональные рассуждения при ощущении угрозы. Это могут быть правила, основанные на социальном самосознании, - например, что мужчина никогда не должен кричать на женщину, что всегда нужно быть вежливым и не повышать голоса, что не следует делать замечаний, затрагивающих "отрицательные" переживания человека. И здесь существует великое множество различных возможностей.

Как только стереотип выявлен, гипнотерапевт начинает подстраиваться к нему, чтобы обеспечить подходящий контекст для успешного применения метода создания замешательства. В самом общем виде это требует установления той или иной степени раппорта, чтобы клиент понимал, что гипнотерапевт намерен ему помочь. Другими словами, гипнотерапевт исходит из предпосылки, что главная цель создания замешательства - освободить человека от жесткой привязки к сознательным процессам и тем самым способствовать выработке им более глубинных и повышающих чувство собственной ценности способов существования. Таким образом, в человеке следует видеть нечто гораздо большее, чем стереотип поведения, а создание замешательства как метод позволяет ему осознать эту свою более глубокую сущность. Исходный контекст уважения к человеку абсолютно необходим для того, чтобы применение метода создания замешательства привело к достижению терапевтического успеха, потому что на человека, который чувствует, что им грубо манипулируют или пытаются его обмануть, замешательство не произведет желаемого действия. Экспериментируя в различных естественных социальных контекстах (например, в ресторане, аэропорту, при случайной беседе), можно быстро убедиться, что ненадолго привести человека в замешательство почти не составляет труда, однако гораздо сложнее утилизировать это замешательство сколько-нибудь значимым образом. Не чувствуя себя защищенным и в безопасности, человек невольно отстраняется от того, кто вызвал у него такое состояние, чтобы вновь в какой-то степени обрести чувство равновесия. Если же человек чувствует поддержку, то он захочет и сможет смириться с замешательством и посмотреть, какие чувственные состояния (например, гипнотические реальности) из него возникнут. Поэтому реакция на применение этого метода зависит главным образом от установки и невербальных воздействий гипнотизера перед, во время и после создания замешательства.

Кроме общей подстройки к человеку, гипнотерапевт подстраивается и к конкретному стереотипу (стереотипам), который будет использован для создания замешательства. Для этого может потребоваться всего лишь привести в действие данный стереотип обычным путем (например, протянуть руку для рукопожатия или похвалить и поощрить какой-нибудь индивидуальный стереотип, свойственный данному субъекту).

После адекватной подстройки гипнотизер приступает к третьему этапу - созданию замешательства путем либо прерывания того или иного стереотипа, либо его перегрузки. Большая часть настоящей главы посвящена конкретным способам достижения этой цели. Говоря вкратце, прерывание - это кратковременные, быстрые нарушения стереотипа, часто применяемые до начала формального наведения; чтобы вызвать у человека достаточную степень замешательства, гипнотерапевту обычно приходится прибегать по меньшей мере к нескольким способам прерывания. С другой стороны, перегрузка требует более длительного воздействия, которое часто лучше всего осуществлять во время формального наведения.

Непосредственной реакцией на правильно примененный метод создания замешательства будут обычно растерянность и неуверенность. Это естественный отклик, который проявляется у большинства из нас, когда, например, мы слышим от своего знакомого что-то совершенно неожиданное или непонятное. В такой ситуации мы пытаемся понять, что произошло, при этом, как правило, глядя на говорящего в поисках объяснения. Поскольку говорящий обычно извиняется и разъясняет, что хотел сказать, или же выглядит виноватым и смущенным, замешательство, как правило, ослабевает. Однако эриксоновский гипнотерапевт, применяющий метод создания замешательства, вполне последовательно и осмысленно продолжает действовать в том же духе, чем усиливает замешательство. Этот четвертый этап крайне важен, потому что именно им метод создания замешательства существенно отличается от не столь редких случаев, когда какое-то непреднамеренное высказывание вызывает незапланированное замешательство.

Пятый и заключительный этап - утилизация замешательства, как только оно достигает видимого апогея. Важно иметь в виду, что неиспользованное замешательство рано или поздно приведет к обратному результату, потому что у человека, испытывающего растерянность, в какой-то момент возникает потребность в уверенности и ясности, иначе он выпадает из контекста. Как говорилось выше, именно в этот момент человек готов прибегнуть к какому-нибудь самому простому способу уменьшить замешательство, - например, в ответ на несложное мягкое внушение погрузиться в транс.

Применяя эти пять этапов создания замешательства, важно понимать, что они не всегда будут проходить согласно плану, особенно при первых попытках ими воспользоваться. Иногда метод придется модифицировать или вообще от него отказаться - это зависит от текущих реакций клиента. Тем не менее утилизировать можно любую реакцию. Человеку, который приходит в недовольство и начинает сердиться, можно принести искренние извинения и объяснить цель ваших воздействий. У человека, испытывающего частичное замешательство, можно создать еще большее замешательство, особенно используя различные его варианты. Субъекта, который хихикает или разражается смехом, можно похвалить за сохранение чувства юмора и посоветовать ему использовать это чувство как способ еще больше усилить свои бессознательные реакции. Короче говоря, эриксоновский гипнотерапевт пристально следит за реакциями клиента и применяется к ним. Не забывайте об этом, когда будете читать следующие два раздела, посвященные некоторым из многих приемов создания замешательства - прерыванию и перегрузке.

 

 

Приемы прерывания

 

Как говорилось выше, приемы прерывания представляют собой естественные воздействия, которые нарушают обычные способы приема, оценки, представления и передачи информации человеком. Это может делаться в любой из основных когнитивных модальностей - слуховой, визуальной или кинестетической. В качестве иллюстрации в настоящем разделе подробно рассматриваются приемы прерывания, эффективно нарушающие эти различные модальности. В их числе: 1) намеренные смысловые несуразности; 2) нарушения синтаксиса; 3) торможение двигательных проявлений (у субъекта или гипнотизера); 4) прерывание сигналов доступа, 5) наведение рукопожатием; 6) полярные игры.

 

Смысловые несуразности

Любое воздействие всегда воспринимается в контексте. Например, то или иное словесное высказывание слушатель обычно истолковывает с учетом предшествовавших ему высказываний, а также невербальных воздействий. Высказывание, которое не имеет никакого отношения к установившемуся контексту или не вытекает из него, представляет собой несуразность (по-латыни - "nonsequitur"). Услышав подобную несуразность, нарушающую языковые стереотипы, слушатель обычно приходит в недоумение, а потом пытается сообразить, что должна была означать эта чертовщина. В обычных обстоятельствах говорящий признает свою "ошибку", разъясняя ее или принося извинения, и тем самым быстро снимая недоумение, вызванное несуразностью. Если же, однако, несуразность преподносится многозначительно и с таким видом, словно это вполне осмысленное и даже очень важное высказывание, слушатель обычно будет продолжать поиски (тщетные) его "подлинного смысла". Это особенно справедливо тогда, когда слушатель относится к говорящему с уважением и предполагает, что тот говорит разумные и серьезные вещи, - например, в случае взаимоотношений между гипнотерапевтом и клиентом. Чем дольше человек пытается найти какой-то смысл в несуразности, тем больше усиливается его растерянность. Нередко уже спустя 3-5 секунд этот нарастающий потенциал реакции может быть утилизирован гипнотерапевтом, который мягко, но настоятельно внушает субъекту, чтобы тот погрузился в транс.

Хорошей иллюстрацией эффективности такого естественного приема служит приведенное Эриксоном (1964b) описание того, как он впервые обнаружил действие намеренной несуразности:

 

"Однажды в ветреный день я направлялся на первый официальный семинар по гипнозу, проведенный Кларком Л.Халлом в Университете штата Висконсин в 1923 г., где я делал доклад о своих экспериментальных работах, а студенты-психологи со старших курсов обсуждали мои результаты. Я остановился, пережидая порыв ветра, и тут из-за угла вылетел какой-то человек и натолкнулся на меня. Прежде чем он успел опомниться и заговорить, я внимательно посмотрел на часы и вежливо сказал, как будто он спросил меня, который час: "Ровно без десяти два", - хотя на самом деле было почти четыре, а потом пошел своей дорогой. Пройдя полквартала, я обернулся и увидел, что он все еще смотрит мне вслед, явно озадаченный и сбитый с толку моими словами.

По дороге в лабораторию я принялся размышлять над этой ситуацией и припоминать другие случаи, когда я делал аналогичные замечания своим одноклассникам, сотрудникам лаборатории, приятелям и знакомым, и возникавшее у них замешательство, недоумение и стремление как-то это понять. Особенно ярко вспомнился мне один эпизод, когда мой коллега по физической лаборатории сказал своим приятелям, что намеревается проделать вторую (интересную) часть предстоящего эксперимента, а мне оставить первую (трудную и скучную) часть. Я узнал об этом и, когда мы приготовили материалы и приборы для эксперимента и раскладывали все это на две кучки, в самый решающий момент сказал ему тихо, но очень выразительно: "На самом деле та ласточка полетела вправо, потом вдруг свернула влево и вверх, а что случилось дальше, я просто не помню". Пока он в недоумении смотрел на меня, я забрал оборудование, подготовленное для второй части эксперимента, и принялся за работу, а он, все еще недоумевая, последовал моему примеру и начал работать с приборами, предназначенными для первой части. Только когда эксперимент подходил к концу, он нарушил молчание, в котором мы обычно работали, и спросил: "Как получилось, что я делаю эту часть? Я хотел делать другую". На что я ответил всего лишь: "Да так уж само собой получилось" (In Rossi, 1980a, p.259).

 

Когда я 50 лет спустя познакомился с Эриксоном, его способность использовать этот случайно найденный прием для целей гипноза и терапии была уже почти доведена до совершенства. Один из самых запомнившихся и поучительных для меня подобных случаев произошел в самом начале моего обучения у него. Я твердо намеревался осмыслить и усвоить все, что делал Эриксон, и довольно наивно полагал, что единственный путь к этому - пытаться рационально анализировать все происходящее. Понемногу я пришел к самодовольному, но ошибочному мнению, что, поскольку Эриксон - "мастер метафор", любая из множества историй, которые он рассказывает, "действительно" описывает текущие действия кого-то из тех, кто находится в комнате и слушает эту историю. Поэтому я построил в своем воображении "машину для перевода метафор", с помощью которой мог бы внимательно слушать историю и немедленно "отгадывать", про кого из присутствующих в ней "на самом деле" говорится.

Это не укрылось от внимания Эриксона. Однажды он начал рассказывать серию "явно" метафорических историй, приведя тем самым в действие мою "машину для перевода метафор". Но потом он довольно неожиданно прервал свой рассказ, пристально посмотрел на мою правую руку, указал на нее и потом произнес в высшей степени удивленным и недоумевающим тоном: "Ведь это ваша левая рука не поднимается?.. Все еще?.. И сейчас??!!" Мои воспоминания о своих ощущениях до сих пор довольно туманны. Я помню, что сначала ввел его высказывание в свою "метафорическую машину" и попытался сообразить, о чьей руке он на самом деле говорит. После того, как несколько безуспешных попыток усилили мою растерянность, я почувствовал, что комната "поплыла" вокруг меня, а моя правая рука начала невольно подниматься. Я обнаружил, что смотрю прямо в глаза Эриксону, и он сказал: "Хорошо, закройте глаза и погрузитесь в транс СЕЙЧАС ЖЕ!!!" Сказать, что я сделал это немедленно, было бы слишком мягко. Потом он добавил: "...И дайте вашему бессознательному немного заняться обучением". Я сделал и это. Испытанное мной интенсивное ощущение невольного погружения в транс не только позволило мне на собственном опыте познакомиться с приемом прерывания несуразностью, но и помогло со временем понять, что при изучении эриксоновского подхода полагаться только на сознательные рассуждения совершенно недостаточно.

Заметьте, что этот простой, но совершенный прием содержал в себе все последовательные этапы создания замешательства: выявление стереотипа (попыток переводить истории), подстройку к стереотипу (сосредоточение моего внимания на истории), прерывание стереотипа (высказывание несуразности), усиление замешательства (пристальный взгляд, направленный на меня в течение около 5 секунд) и затем утилизацию замешательства (внушение закрыть глаза и погрузиться в транс). Заметьте также, что эффективности этого приема создания замешательства способствовали два обстоятельства: 1) его мишенью был доминирующий сознательный стереотип, противодействующий трансу, 2) для усиления замешательства было дополнительно внесено резкое несоответствие (указывая на правую руку, он назвал левую). К тому же, произнося это, Эриксон держался в высшей степени серьезно и многозначительно. Гипнотизер, использующий подобные приемы создания замешательства, должен иметь эти обстоятельства в виду.

Я много экспериментировал с этим приемом и обнаружил, что он оказывает поразительное действие на большинство субъектов. Конечно, приходится вносить изменения в этот прием в соответствии с ситуацией и с реакцией субъекта. Например, у сравнительно невосприимчивого субъекта можно осторожно поднять руку - или ту, на которую вы указываете, или ту, о которой говорите, - говоря при этом, что она все еще не поднимается: это значительно усиливает замешательство. (Поднятую руку обычно довольно легко привести в каталептическое состояние и затем утилизировать это.) Чтобы усилить замешательство у человека, впавшего в замешательство лишь частично, можно быстро произнести еще несколько добавочных несуразностей или применить другие приемы создания замешательства,. Если у человека не заметно никаких признаков замешательства, можно, держась по-прежнему уверенно и многозначительно, сказать что-нибудь вроде: "Но конечно, с какой стати мы должны ожидать, что она... Боже мой, кажется, я перестарался. У вас когда-нибудь было такое чувство?..", - а затем переменить тему. В любом случае конкретная динамика метода должна соответствовать реакциям человека в ходе взаимодействия.

Кроме того, не следует ожидать, что с помощью одной лишь несуразности вы добьетесь полного транса. Часто она выполняет ограниченную, хотя и крайне важную задачу - немного сбить с толку клиента, усиливая тем самым действие дальнейших, более сложных приемов наведения. В таких случаях гипнотерапевт произносит слова, содержащие несуразность, а затем тут же возобновляет беседу на прежнюю тему или переходит к новой. Кроме того, несуразности способны отключить поток мыслей, в которых вязнет клиент, делая тем самым возможным введение новых идей. Например, недавно я некоторое время выслушивал жалобы клиента, сочувственно кивая головой, а потом прервал их, сказав в высшей степени серьезно: "Знаете, Джон, ведь в Калифорнии гуси никогда не улетают на юг. Это, наверное, какой-нибудь совсем другой штат". Джон на мгновение застыл в недоумении, выпучив глаза, а потом попросил меня объяснить свое замечание. Я мягко, но с таинственным видом сказал, что лучше всего будет, если он поймет его по-своему, дал ему некоторое время подумать над этим, а потом переменил тему. Как и в большинстве подобных ситуаций, клиент оказался выброшенным из накатанной психической колеи, что сделало возможным дальнейшее терапевтическое взаимодействие.

Несуразности могут быть использованы также для депотенциализации сознательного мышления во время наведения. Так, гипнотерапевт может вставлять в индуцирующую беседу загадочные замечания, как, например, в нижеследующем примере:

 

"И вы можете испытать в трансе множество ощущений... Тоска зеленая!!!.. Каково это, когда у вас тоска зеленая?.. И всякие другие ощущения тоже... И вы можете позволить вашему бессознательному делать это за вас, потому что ваши руки лежат на коленях, а шнурки завязаны... и поэтому почему бы вам не погрузиться в глубокий транс?"

 

Повторю еще раз: подобные несуразности окажут максимальный гипнотический эффект, когда они произнесены: многозначительно, человеком, от которого ожидают, что он будет говорить разумно и по делу, и в контексте доверия между слушателем и говорящим. Чтобы оценить справедливость этих положений, попробуйте поэкспериментировать с несуразностями в различных ситуациях, произнося их по-разному. Например, вы можете ответить на телефонный звонок вопросом: "Будьте любезны, нет ли у вас Билла?" - и, выждав несколько секунд, тихо сказать: "Хорошо... И можете закрыть глаза и расслабиться, как только услышите, что я положил трубку", - после чего положить трубку. Или, когда официант будет принимать у вас заказ в ресторане, вы можете в высшей степени серьезно попросить "три запасных колеса, и подержите домкрат", выждать 3-5 секунд (чтобы успело возникнуть замешательство) и потом поднять его руку вверх. При таких неожиданных утилизациях в полевых условиях человек часто застывает в неподвижности, выпучив остекленелые глаза и не моргая, на 5-10 секунд. Потом он, как правило, приходит в себя и в изумлении смотрит на вас. Если в этот момент вы улыбнетесь, давая человеку понять, что вы делаете что-то вместе с ним, а не над ним, - т.е. что вы имеете в виду поддержать его, а не высмеять, - этот человек обычно выражает полное удовольствие от происшедшего. (Если ваше намерение его поддержать не передастся ему, он может на вас рассердиться, и вполне обоснованно.) Однако в подобных ситуациях восприимчивость редко достигает такой степени, чтобы можно было добиться длительного транса. Эти оговорки показывают, насколько существенно реакция на намеренные несуразности зависит от таких факторов, как явно выраженное намерение и ситуационный контекст.

 

Нарушения синтаксиса

Кроме прагматических правил ведения разговора (требующих, например, говорить разборчиво, на тему, не перебивать и т.п.), существуют и многочисленные правила синтаксиса. Как изящно доказал Хомски (Chomsky, 1957, 1965), у говорящих на родном языке есть общий набор интуитивных представлений о грамматической гладкости высказываний. Поэтому, когда мы сталкиваемся с неправильно построенным высказыванием - например, если я скажу вам: "Это потом запас для потому что знать я", - мы обычно спотыкаемся и на мгновение испытываем некоторое замешательство, прежде чем нам приходит в голову мысль, а не накурился ли говорящий чего-нибудь, или он играет с вами в какую-то игру, или просто ненормальный, или плохо говорит по-английски и т.д. Обычно найти правильный ответ не составляет труда. Но вообразите себе, что ни одним из этих предположений не удается объяснить нарушения грамматики, т.е. говорящий дает вам понять (например, многозначительностью и последовательностью своего несловесного поведения, грамматической правильностью предшествующих и последующих высказываний), что он в своем уме, понимает, что говорит, не принимал наркотиков, знает язык, осознает свои действия и имеет благие намерения. В такой ситуации слушатель, как правило, еще больше теряется и смотрит на говорящего, ожидая какого-то разъяснения, которое снимет его замешательство. Как и при использовании любого приема создания замешательства, именно в этот момент гипнотизер утилизирует потенциал реакции субъекта, производя гипнотические внушения.

В гипнотической ситуации нарушения синтаксиса могут быть использованы различными способами. Особенно эффективным способом является введение в середину фразы ключевого слова, одновременно входящего в совершенно другую фразу. Например:

1. "...На улице шел дождь, и мне пришлось очень быстро войти в транс".

2. "А когда я нырял, мне нравилось сначала проплыть немного под самой поверхностью воды и погрузиться в глубину чуть позже, Джон, или погрузиться раньше, Джон, погрузиться прямо сейчас все глубже и глубже..."

3. "...И что бы это могло значить, когда кто-то говорит, что вы не успеете даже и глазом моргнуть... хорошо... еще... и еще... и теперь на всю глубину..."

4. "Не правда ли, вы ждете, в то время как ваши ресницы опускаются, и вы позволяете им опуститься глубоко в транс прямо сейчас..."

Для нарушения правил синтаксиса таким образом, чтобы эти нарушения могли быть использованы для целей гипноза, можно: 1) подобрать слова с двумя или несколькими значениями, из которых по меньшей мере одно имеет отношение к погружению в транс; 2) составить фразу, в конце которой такое ключевое слово появляется в значении, не связанном с трансом; 3) составить другую фразу, в начале которой это же ключевое слово появляется в значении, связанном с трансом; 4) соединить оба высказывания употребленным всего один раз ключевым словом, которое служит связующим звеном.

Эффективность подобных несколько странно звучащих высказываний в значительной мере зависит от хода предшествующей беседы, от их невербального сопровождения и от их последующей утилизации гипнотизером. В этом отношении есть крайне полезный метод тренировки - выявление и применение в вашем поведении таких невербальных действий и движений, которые вызывают сосредоточенность, удивление, попытки осмысления и другие психологические реакции, имеющие отношение к приему прерывания.

Однако повторю еще раз: даже хорошо выполненное прерывание не всегда вызывает длительный транс. Тем не менее гипнотизер, сохраняющий уверенность в себе и конгруэнтность, обычно без особого труда утилизирует реакцию субъекта. С точки зрения данного приема обычный эффект состоит в сосредоточении внимания субъекта, что способствует дальнейшим гипнотическим воздействиям. Такие воздействия могут включать в себя прямую подстройку и ведение (например, с использованием моргания). Затем гипнотизер может использовать внушения, ведущие к туннельному зрению. Например:

 

"Хорошо... И вы можете смотреть на меня... и, глядя на меня, вы можете оценить и насладиться вашей бессознательной способностью создать эту безопасную поглощенность процессом видения меня здесь, одновремиенно наслаждаясь этим туманом, который еще чуть приятнее заволакивает все вокруг здесь сейчас..."

 

Такие высказывания лучше всего произносить быстро, но очень значимо, чтобы создать одновременно и замешательство, и поглощенность.