Глава 3. Преступная цепочка 11 страница
— Надеюсь, эта мозгограмма и твой предыдущий опыт помогут тебе не потерять голову, и ты не будешь со мною слишком грубым?
И, кивнув мне головою, прикрывает глаза.
А через мгновение моя мозгограмма начинает мониторить и считывать сведения о физическом состоянии организма сявки Анжелики, где среди множества медицинских показателей: температуры, пульса, давления и ещё многого другого, — ярко высвечена информация о наличии гимена и отсутствии беременности.
Голос мозгограммы шелестит в моей голове:
— Ухаживание или любовная игра, помимо общественного смысла, у людей как и у животных имеет биологическое значение. Она повышает половое возбуждение до такого уровня, когда желание спариться становится непреодолимым. Любовная игра заключается во взаимной стимуляции эрогенных зон. А для этого тебе необходимо определить индивидуальные эрогенные зоны твоей партнёрши. Вначале обрати внимание на её губы — она облизывает их, и время от времени прикасается к ним. А это значит, что они у неё очень чувствительные. Потому рекомендую тебе поцеловать её.
И обняв сявку Анжелику, я прикасаюсь своим ртом к её губам.
Мозгограмма констатирует:
— Соприкасаются только ваши губы. Это обычный поцелуй.
Но тут сявка Анжелика начинает быстро двигать своей нижней губою.
Мозгограмма диагностирует:
— Это уже трепетный поцелуй. Она часто и тяжело дышит. И если станет говорить, то её голос будет неудержимо дрожать. Эти признаки означают, что твоя женщина находится на первой ступени возбуждения.
А сявка Анжелика уже активно использует свой язык.
Мозгограмма сообщает:
— А вот это волнующий поцелуй. Она закрывает глаза, её ноздри расширяются, и она не в силах говорить. Это признаки второй ступени возбуждения. И значит, твоя женщина готова к продолжению.
И требует:
— Сглотни её жидкость!
Я подчиняюсь, и мозгограмма шелестит вновь:
— Её жидкость не вызвала у тебя отвращения, следовательно, вы подходите друг другу.
От затянувшегося поцелуя мозгограмма отвлекает меня следующими словами:
— Поскольку её уши не прикрыты волосами, и она к ним не прикасается, то нет смысла ласкать их, а также шею. Однако она носит бюстгальтер. Можешь ли ты вспомнить, скрещивает она на груди руки или нет? И если да, то с силою или легко?
В моей голове сразу же всплывает воспоминание, в котором руки сявки Анжелики плотно прижаты к её груди.
Мозгограмма решает:
— Значит, у неё чувствительная грудь. А поскольку соски имеют прямую связь с ладою, их раздражение приведёт к значительному половому возбуждению. Рекомендую тебе для их скорейшей стимуляции использовать кубик льда или тёплое питьё.
Я мысленно говорю мозгограмме: «Нету!»
Мозгограмма спрашивает:
— Фруктовые салаты, десерты и ликёры?
Я мысленно кричу: «Нету!»
Мозгограмма произносит:
— В будущем можно будет использовать раскрытое уретральное отверстие спара, захватывая им возбуждённый сосок. Но при первом спаривании этого делать не рекомендуется. Поэтому ласкай её соски своими губами и пальцами.
Я обнажаю сявку Анжелику до пояса и, следуя наставлениям, жду реакции.
И мозгограмма, выждав какое-то время, сообщает:
— Она уже начинает дышать глубоко и прерывисто, её груди набухают, а соски становятся твёрдыми. Она пристально смотрит на тебя. Это признаки третьей ступени возбуждения. Продолжай стимуляцию!
Это указание совпадает с моим желанием, и я стараюсь, как могу.
Через несколько минут мозгограмма произносит:
— Твоя рука, покоящаяся на её животе, не вызывает у неё никакого дополнительного возбуждения, следовательно и на пупок не стоит зря тратить время. А поскольку она не ёрзает на заднице, значит и ею, как и спиной тоже не нужно заниматься. Рекомендую тебе приступить к ласке её похотника.
Активизировав лёгкую мелодичную музыку, я ласково прошу сявку Анжелику:
— Расслабься же, манкая моя!
Затем, следуя наставлениям мозгограммы, успокаиваю:
— Ты не должна бояться ни беременности, ни болезней, ни сплетен, ни разлуки.
Сявка Анжелика признаётся:
— Не получается. Ничего не могу с собою поделать. Я всё время слежу за тем, чтобы выглядеть сногсшибательно, чтобы мои жесты казались изящными, а вздохи — томными.
Я обнимаю её:
— Всё! Успокойся, глупенькая! Романтические отношения у нас уже закончились. И пора переходить к спариванию, для которого все эти ухищрения не имеют никакого значения.
Когда я полностью обнажаюсь, она отворачивается и кокетливо произносит:
— Мне стыдно!
Я уговариваю её:
— Но надо же как-то осваиваться. Хорошо! Я постараюсь своими смелыми и горячими ласками довести тебя до такого крайнего возбуждёния, чтобы ты, оставшись без одежды, даже почувствовала бы облегчение. И ещё перед спариванием нам рекомендуется раздражать и стимулировать половые органы.
А чтобы ускорить и облегчить процедуру взаимного привыкания, я беру её руку, помещаю на мой затвердевший спар и прошу:
— Делай вот так, и мне будет приятно.
С большим интересом разглядывая и трогая мой спар, она удивляется:
— Какой же он толстый! А на ощупь ещё и очень нежный.
Я предупреждаю её:
— Только будь с ним поласковей, ведь эпидермис у него, действительно, очень тоненький. И имеется большое количество нервных окончаний.
Затем с шутливой угрозою говорю ей:
— Вот им-то сегодня я и совершу прободение твоего гимена! Ты согласна?
Она отвечает:
— Да. У меня уже подкашиваются ноги, и я вся дрожу.
И восклицает:
— Ой! Он ещё больше увеличивается! И меня это возбуждает! Мне очень приятно, ведь он это делает ради меня!
Заметив, что сявка Анжелика уже достаточно хорошо освоилась с отведённой для неё ролью, я по указанию мозгограммы предлагаю ей:
— А сейчас раздевайся до конца и покажи, как сделать приятное тебе. Ведь ты уже занималась самоудовлетворением, не так ли?
Она отрицательно мотает своей головою.
Но мне теперь многое известно об это девушке и я отвергаю её наивную ложь:
— Занималась! Занималась!
И когда на обнажившейся сявке Анжелике остаётся один лишь веночек из белых цветков флёрдоранжа, мне вновь приходится взять её за руку, но положить уже на ладу. Однако вскоре её пальчики, совершающие робкие и стеснительные движения на похотнике, я заменяю своими. Мои губы и язык тоже активно участвуют в этой ласке.
А мозгограмма напоминает:
— Не забывай также ласкать внутреннюю поверхность её бёдер и половые губы. А вращательные движения начинай немного ниже похотника и затем двигай палец вдоль скрывающего его «капюшона», а затем из стороны в сторону с постепенно увеличивающимся нажимом.
Я строго придерживаюсь этой процедуры и жду новых инструкций от мозгограммы, которая не заставляет себя долго ждать и сообщает:
— Её уши краснеют, а лицо вспыхивает от прилива крови, но кончик языка становится слегка холодным. Это признаки четвёртой ступени возбуждения. Продолжай!
Потом я очень нежно и осторожно раздвигаю пальцем гимен моей невесты, уже зная, что это должно облегчить дефлорацию. При этом прошу её:
— Манкая моя! Ты говори, если будет больно или неприятно.
И сявка Анжелика хотя и откликается, однако бормочет что-то совершенно невнятное.
Зато, в отличие от неё, голос мозгограмма звучит по-прежнему чётко:
— Её руки горячи, живот тёплый, но речь становится почти невразумительною. Это признаки пятой ступени возбуждения. Продолжай!
И я совершаю лёгкое трение.
Мозгограмма сопровождает мои действия словами:
— Её лицо выражает восторг, тело становится мягким, конечности слабеют. Это признаки шестой ступени возбуждения. Продолжай!
Я повторяю вслед за мозгограммою:
— Хорошо, что ты так молода, манкая моя! Поэтому гимен у тебя ещё не успел затвердеть.
И, желая вместо шелеста мозгограммы услышать голос сявки Анжелики, интересуюсь:
— Что ты чувствуешь?
Она водит по сторонам нечего не видящими глазами, но, собрав силы, сообщает:
— Нервничаю. Всё моё тело будто ватное. Кровь стучит не только в сердце, но и между ног. Там внутри у меня всё сжимается, но сейчас я заставлю себя расслабиться.
И с этими словами она подаётся телом мне навстречу.
Следя за состоянием моей невесты, мозгограмма диагностирует:
— У неё во рту становится сухо, а тело прижимается к тебе. Это признаки седьмой ступени возбуждения.
И велит мне:
— Продолжай!
Внемля этому голосу, я послушно произвожу лёгкие движения.
И тут сявка Анжелика признаётся:
— Я уже мокрая внизу!
Затем, вцепившись в моё плечо, она утыкается лицом мне в грудь. А потом она вновь начинает бормотать что-то несвязное, хватает мою руку и сжимает её ногами, не отпуская меня. Прижавшись ко мне изо всех сил, она впивается своими губами в мои, и явно наслаждается соприкосновением наших обнажённых тел.
Мозгограмма радует меня:
— Её лада начинает пульсировать и из неё вытекает влага. Это признаки восьмой — высшей ступени возбуждения.
И, следуя её наставлениям, я прекращаю эту интимную ласку, воскликнув:
— Хватит!
После чего говорю сявке Анжелике:
— Я уже почти достал до дна твоей лады, и она уже достаточно растянулась и увлажнилась. Теперь твоя очередь!
Однако она находится уже в таком беспомощном состоянии, что совершенно не способна приласкать спар.
Тогда я решаю:
— Всё! Пора!
И говорю сявке Анжелике:
— Ноги согни в коленях! Если будешь держать их вытянутыми, то разрыв гимена будет резким и болезненным.
Она послушно принимает требуемую позу.
Заключив в объятья сявку Анжелику, я прижимаюсь к ней всё сильнее и сильнее. И вот она уже начинает задыхаться. Я ослабляю хватку, но одновременно начинаю проникать в её жаркую ладу.
Я успокаиваю её:
— Боли быть не должно. Она снимется «наркотиком», то есть сильным половым возбуждением.
Приступив к дефлорации, я делаю быстрый и уверенный толчок, сдерживая себя, чтобы это не вышло излишне резко. Но когда я начинаю двигаться, у сявки Анжелики вырывается стон. Я пытаюсь заглушить его горячим неотрывным поцелуем, но мозгограмма велит мне приостановиться.
И я спрашиваю у сявки Анжелики:
— Больно?
Она отвечает:
— Было немножко, но сейчас уже ничего не чувствую. Мне очень нравится ощущать тяжесть твоего тела.
И, как до этого прежде делала мозгограмма, требует:
— Продолжай!
А мозгограмма тоже не отстаёт и подсказывает.
— Возбуждай переднюю треть лады! Ты достигнешь этого трением при ритмических движениях спара. А при следующих спариваниях уже будешь стимулировать точку, которая расположена внутри на передней стенке лады, на глубине мизинца.
Раз за разом я усиливаю ласки и объятия, и постепенно вновь овладеваю своей невестою.
Я спрашиваю у неё:
— Ты возбуждена?
Она отвечает:
— Да!
И я советую ей:
— Тогда стони! Не сдерживай эмоций!
Она шепчет:
— Я ещё стесняюсь.
Она дрожит подо мною и старается прижаться как можно ближе. И вдруг восклицает:
— Я хочу! Хочу, чтобы ты сделал мне больно! Хочу ощутить, что ты, наконец, мой! Мой! Спарный мой!
А я добавляю:
— И в тебе! Ладная моя!
Она вдруг начинает требовать:
— Раздави меня!
И я продолжаю непрерывные движения, пока не получаю сообщение от мозгограммы, что, если ограничусь только этим, то половое удовлетворения сявке Анжелике доставить не смогу.
Тогда я прошу невесту:
— Помогай! Ласкай похотник! Сейчас при первом спаривании именно удовлетворение похотника оставит у тебя общее приятное впечатление. Ведь в нём содержится множество сосудов и нервных окончаний, и поэтому он является одной из самых чувствительных эрогенных зон.
Я кладу её руку на похотник и делаю вместе с нею несколько ласкательных движений.
Мозгограмма предупреждает:
— Приближается момент её эротической разрядки и поэтому увеличивается чувствительность похотника. И вскоре он уже больше не сможет выдерживать прямую стимуляцию. А непосредственно перед наступлением удовлетворения он сократится и спрячется под капюшон. Поэтому немедленно переключайся на её соски!
Я вновь принимаюсь ласкать груди сявки Анжелики, и при этом движения моего спара становятся мощнее. А для пущего эффекта я применяю ещё и круговые движения.
Чувствуя приближение своего полового удовлетворения, сявка Анжелика вскрикивает:
— Сейчас! Сейчас!
Но время идёт, а мы всё ещё пыхтим и стараемся.
И вот, наконец-то, она шепчет:
— Я сейчас с ума сойду!
И начинает содрогаться от физиологической разрядки, вскликивая:
— Всё! Всё! Всё!
А мозгограмма настойчиво требует от меня:
— Немедленно оставь её!
И когда я отстраняюсь от сявки Анжелики, голос объявляет:
— Итак, вы оба получаете по дополнительному году жизни.
Активизировав видеозапись, я обматываю свой палец белым носовым платком, ввожу его внутрь сявки Анжелики и, вынув, демонстрирую перед объективом кровавое пятно. На этом с официальной частью нашей свадьбы покончено, и я блокирую видеокамеру заодно с мозгограммою Эффективного спаривания.
Облегчённо вздохнув, я произношу:
— Всё! Теперь мы супруги! И не только биологически, но и юридически!
А в завершение этого события, я признательно обнимаю свою жену, ласкаю и говорю ей разные нежные слова. Затем, проявляя внимание и заботу, я устраиваю ещё и праздничный ужин в постели.
И моя молодая жена, словно очнувшись, вдруг восклицает:
— А я уже не сявка Анжелика! Теперь я — маня Гела!
Утром наступившего дня я встаю пораньше и, собрав небрежно разбросанную накануне одежду, аккуратно укладываю её в водонепроницаемый мешок, который прячу под большим приметным камнем.
А вскоре, сладко зевая, из-за вороха сухой травы выглядывает маня Гела и, обшаривая всё вокруг глазами, спрашивает у меня:
— Спарный мой, ты не видел, где мои тряпки?
И я отвечаю ей:
— Конечно же, видел, ладная моя, но они тебе пока не понадобятся. Ведь с этого дня мы с тобою — настоящие дикари. Мы же договаривались, что не будем иметь вещей, которые напоминали бы нам о цивилизации.
Немного смущаясь, маня Гела выходит ко мне из хижины обнажённою. А я восторженно любуюсь её телом, которое для меня теперь становится самым ладным и совершенным. С дикими воплями я бросаюсь к жене и, схватив её, визжащую и обуреваемую противоречивыми эмоциями, несусь с нею на руках к морю, которое лениво шевелится неподалёку.
В течение нескольких следующих дней нам удаётся наладить вполне сносный примитивный быт. Я плету корзину для переноски фруктов, леплю и обжигаю кособокий глиняный горшок, в котором мы варим пойманную рыбу. А маня Гела с большим усердием и выдумкою изготавливает две юбочки, для себя и для меня. И, по подсказке моей мозгограммы Выживания в экстремальных условиях, она делает их лубяными.
Основным моим занятием на острове является сбор плодов, ловля рыбы и приятные обязанности молодого мужа. Спаривания с маней Гелою я продолжаю практиковать по-прежнему с помощью мозгограммы, которую я, однако, сразу же перенастраиваю, значительно сократив. И теперь она, во-первых, общается со мною голосом самой мани Гелы и от её лица, а, во-вторых, не использует лишние, на мой взгляд, физиологические подробности.
Вот и сейчас, ощутив половое возбуждение, я принимаюсь ласкать мою жену так, как мне самому того хочется, и только перед самым спариванием активизирую мозгограмму, которая принимается мониторить маню Гелу.
И в мой головной мозг сразу же начинает поступать информация, звучащая голосом моей молодой жены:
— Внимание! Моё лицо краснеет, уши теплеют. Следовательно, мой разум уже охвачен мыслями о предстоящем спаривании. Тебе рекомендуется начать спаривание в дразнящей манере. Введи спар неглубоко в ладу и жди, наблюдая за моей последующей реакцией.
И я принимаю этот совет.
А в моей голове вновь раздаётся голос жены:
— Внимание! Мой нос потеет, а соски разбухают. Следовательно, я возбуждаюсь. Тебе рекомендуется ввести спар в ладу на всю длину и ждать усиления моего возбуждения.
Для меня не составляет никакого труда выполнить и это движение.
А в это время сама маня Гела твердит:
— Спарный мой! Спарный мой!
Однако и мозгограмма не позволяет забыть о себе:
— Внимание! Мой голос понижается, из горла вырываются хриплые звуки, глаза смыкаются, рот раскрывается, а дыхание учащается. Следовательно, возбуждение усилилось. Тебе рекомендуется делать толчки спаром на всю длину.
Совершая эти движения, я ощущаю постепенное приближение собственного удовлетворения.
Но голос отвлекает меня:
— Внимание! Моя лада обильно смазывается. Следовательно, я максимально возбуждена. Тебе рекомендуется делать возвратно-поступательные движения спаром на треть длины. Чередуй толчки. Один делай влево, другой — вправо, один — медленно, другой — быстро.
Однако в этой, на первый взгляд, простой схеме я пока что путаюсь. И постоянно сбиваюсь с ритма.
А голос начинает звучать требовательнее:
— Внимание! Мои ноги поднимаются и оборачиваются вокруг твоей талии, руки держат тебя за плечо и спину, рот остаётся открытым. Следовательно, я скоро удовлетворюсь. Тебе рекомендуется вновь делать толчки спаром на всю длину…
Но вот однажды маня Гела спрашивает у меня:
— А я тоже получаю дни дополнительной жизни?
И я радую её:
— Да. Мозгограмма говорит мне об этом всякий раз, когда Эффективное спаривание нам удаётся.
Скрестив руки на груди, она интересуется:
— А оно нам часто удаётся?
Виновато улыбаясь, я признаюсь:
— Через раз.
С озабоченным видом она задаёт вопрос:
— А почему? Может быть, это я что-то неправильно делаю?
Я пытаюсь успокоить её:
— Слышал, так обычно бывает, если на двоих партнёров приходится одна мозгограмма. Нам просто не хватает синхронности.
Но вспомнив кое-что, озадаченно добавляю:
— Хотя маня Физа умудрялась добиваться этого эффекта всегда, причём по нескольку раз за одну встречу.
И мы принимаемся размышлять об этом.
Она задумчиво произносит:
— Теорию Продлевающего жизнь спаривания я, в общем-то, знаю. Но не представляю, как могу этим воспользоваться. Может, ты будешь мне подсказывать?
Я отрицательно мотаю головой:
— Моя мозгограмма настроена на мужчину. И я даже вообразить себе не могу, что она должна нашёптывает вам, женщинам.
Однако она настаивает:
— Но почему бы не попробовать? Что мы потеряем?
И, вняв жене, я принимаюсь перебирать все предлагаемые варианты подачи мозгограммы. Остановившись на том, который мне кажется наиболее подходящим для озвучивания, я сообщаю мане Геле:
— Натолкнулся тут на советы для начинающего. Кажется, в них что-то есть.
Она с готовностью откликается:
— Ну-ка! Ну-ка! Послушаем!
Я отдаю приказ своему внешнему коммуникатору озвучивать информацию, поступающую в мой головной мозг от мозгограммы.
И он, конечно же, начинает говорить голосом мани Гелы:
— Советы начинающему по контролю над семяизвержением.
Под её удивлённым взглядом я чертыхаюсь, и велю ему перейти на стандартный голос.
И вот мы уже начинаем слышать безликий малоэмоциональный шелест:
— Первый совет. Не будь чрезмерно страстным и не слишком возбуждайся. Начинай с женщины, которая не слишком привлекательна и чья лада не слишком тесная. С такой женщиною будет легче научиться управлять собою. От непривлекательной женщины ты не потеряешь голову, а от широкой лады не слишком возбудишься.
Блокируя голос, я восклицаю:
— Вот! В маню Физу я не был влюблён, и лада у неё широкая. Ведь она рожала около двадцати раз.
Маня Гела пожимает плечами:
— Не знаю, что и сказать на это. Можно, конечно, перед спариванием попробовать каждый раз ссориться. Но что делать с моей ладою?
И я говорю ей:
— В этом есть и положительная сторона. По крайней мере, выяснилось, что никто из нас не виноват.
Она интересуется:
— А сколько ещё советов там осталось?
Выяснив это у мозгограммы, я отвечаю:
— Ещё восемь. Хочешь послушать?
И она решительно заявляет:
— Обязательно!
Голос внешнего коммуникатора произносит:
— Совет второй. Входи мягко, а выходи с силою.
Она тут же спрашивает у меня:
— А ты как делаешь?
Я признаюсь:
— Не знаю. Скорее, наоборот.
И она берёт это на заметку:
— Надо обязательно обратить на это внимание. Ну, что там дальше?
Внешний коммуникатор озвучивает:
— Совет третий. Вначале испробуй метод трёх мелких и одного глубокого толчка, и произведи восемьдесят один толчок за один вход.
Серьёзно глядя из-под нахмуренных бровок, она задаёт мне вопрос:
— Делаешь?
И я начинаю возмущаться:
— Считать? Но как это возможно?
А она, чуть поразмыслив, предлагает:
— Поищи в мозгограмме! Там обязательно должна быть настройка автоматического подсчёта.
Голос продолжает:
— Совет четвёртый. Если слегка возбуждён, немедленно прерви толчковые движения и вытащи спар до такого уровня, когда внутри лады останется только самый кончик. Но если почувствуешь, что скоро потеряешь контроль над собою, полностью вытащи спар на десять-тридцать секунд. Либо с помощью указательного и среднего пальцев левой руки нажимай в течение трех-четырех секунд на точку между мошонкою и клоакой. Подожди до успокоения и затем возобновляй толчки тем же методом трёх мелких и одного глубокого.
Выслушав это, она с недовольством произносит:
— А я? Должна ждать? Вот ничего себе!
Я озадаченно потираю свой затылок и смущённо предлагаю:
— Ну, а ты можешь в это время самоудовлетворяться.
И она, хмыкнув, говорит с усмешкою:
— Думаешь, я выпущу тебя?
Между тем озвучивается очередная рекомендация:
— Совет пятый. Попробуй освоить метод пяти мелких толчков и одного глубокого.
Взмахнув рукою, она кратко комментирует:
— С этим то же самое. Автоподсчёт.
И вновь раздаётся голос:
— Совет шестой. В конечном итоге научись методу девяти мелких толчков и одного глубокого.
На это маня Гела уже ничего не говорит, и лишь повторно машет рукою.
А внешний коммуникатор продолжает транслировать из моего головного мозга:
— Совет седьмой. Контролируя семяизвержение, избегай нетерпения.
И, глядя на меня с одобрением, она замечает:
— Мне кажется, ты умеешь обуздывать себя.
Голос вэка знакомит нас с очередным секретом Эффективного спаривания:
— Совет восьмой. Не извергай семя, пока не сделаешь, по крайней мере, пять тысяч толчков. А если тебе за пятьдесят, ты не должен извергать семя более одного-двух раз в неделю. Это истинно вне зависимости от того, как много ты спариваешься или насколько силён физически.
Слегка растерявшись, она интересуется:
— А пять тысяч — это много?
После чего начинает сосредоточенно подсчитывать:
— Так. В часе три тысячи шестьсот секунд. Может и не хватить.
Тем временем внешний коммуникатор завершает озвучивание рекомендаций:
— И последний, девятый совет. Независимо от частоты семяизвержения старайся спариваться каждый день, а если возможно — два-три раза в день.
Эти слова вызывают у неё довольную улыбку, и она спрашивает:
— А что, разве чаще нельзя?
Но как бы там ни было, а последовавшее за этим спаривание приносит нам по одному дню дополнительной жизни.
Узнав об этом, маня Гела озабоченно вздыхает:
— Надо! Надо поскорее купить эту мозгограмму! Хочу навеки остаться такой же молодою, как сейчас!
Затем, мешая мне погружаться в сладкую дрёму, толкает меня в бок и предлагает:
— Может, попробуешь точно так же озвучивать свою мозгограмму во время спаривания?
Но я отказываюсь:
— Не вижу смысла. Она говорит мне лишь об изменениях в твоём организме и рекомендует те или иные действия. Свой ощущения ты знаешь и без этого, а действовать вместо меня никак не сможешь.
Однако моя упорная жена не отстаёт от меня:
— И всё-таки! Жалко тебе, что ли?
Не имея сил спорить, я лениво произношу:
— Хорошо.
И тут же засыпаю.
Когда на меня накатывает очередная волна полового возбуждения, и я начинаю обнимать и целовать маню Гелу, то вдруг наталкиваюсь на её пассивность. Не могу ничего понять и вопросительно смотрю ей в глаза.
А она напоминает:
— Ничего не забыл, спарный мой?
Я обречённо вздыхаю:
— Транслировать?
И, дав соответствующую команду внешнему коммуникатору, спрашиваю у мани Гелы:
— А каким голосом? Я ведь всегда слушал твой.
Она улыбается:
— Не в этот раз. А то запутаешься.
Перенастраиваю мозгограмму, которая через вэк стандартным голосом объявляет вслух:
— Внимание! Мозговая программа настроена на режим сопровождения Эффективного спаривания. Она будет рекомендовать тебе ответные действия на сигналы организма твоей женщины для достижения эффекта продления жизни. Продолжать?
Я подтверждаю.
И вэк ретранслирует:
— Внимание! Требуется подключение к индивидуальному коммуникатору твоей женщины.
Маня Гела кивает головою, и вэк отзывается на это словами:
— Внимание! Связь с организмом твоей женщиной установлена. На её лице вспыхнули красные пятна — придвинься к ней ближе.
Хватается за своё лицо, маня Гела ужасается:
— Пятна?
Я поправляю:
— Да не пятна это. Румянец.
Маня Гела улыбается:
— Тогда другое дело.
И обнимает меня:
— Можно и придвинуться.
Впиваюсь поцелуем в её губы и задерживаю дыхание до головокружения.
Однако голос вэка звучит неумолимо:
— Её груди напряглись, и она слегка посапывает носом — введи спар, но неглубоко.
Маня Гела удивляется:
— Уже? А как же предварительные ласки?
Усмехнувшись, я отвечаю:
— А вот мозгограмма считает, что твой организм уже достаточно подготовлен.
И интересуюсь:
— Ладная моя! Так вводить или нет?
Маня Гела ничего не говорит, а просто берёт инициативу в свои руки.
Вэк произносит:
— У неё пересохло в горле, и она часто сглатывает слюну. Начинай медленные движения.
Однако я как-то умудряюсь начать выполнять эту рекомендацию ещё до того, как она прозвучала.
А вэк по-прежнему руководит нами:
— Её лада увлажнилась и стала скользкою — погрузись в неё полностью.
Маня Гела морщится:
— Может, убрать мои сигналы? И оставить только твои действия? Хотя нет. Какой тогда смыл? Ладно, потом над этим подумаем.
И вэк продолжает своим бесстрастным голосом озвучивать все физиологические изменения в организме моей жены:
— Влага из её лады сочится обильно — двигай спаром свободно.
Обращаясь к жене, я замечаю:
— Когда мозгограмма говорила об этом твоим голосом, это звучало гораздо интимнее.
Маня Гела молчит.
И я спрашиваю:
— Заблокировать?
Она отрицательно мотает головою.
И вэк продолжает сопровождение:
— Она обеими руками крепко сжала тебя в объятиях, и нижняя часть её тела двигается — прижмись теснее.
Потом наступает такой момент, когда собственные мысли куда-то пропадают, и всего моего внимания уже хватает только на то, чтобы прислушиваться к голосу вэка.
А внешний коммуникатор безостановочно ретранслирует мозгограмму, руководя всеми моими действиями:
— Она вытянула ноги — прижмись к похотнику.
Затем этот безликий голос произносит:
— Она напрягла живот — сделай несколько коротких мелких толчков.
И чуть погодя он делает ещё одно сообщение и выдаёт мне следующее указание:
— Она подняла ноги и, скрестив их на спине, обхватила тебя — делай глубокие толчки.
И, наконец, он радует меня:
— Она свела бёдра вместе, её лада испускает жизненные соки. Она двигает телом из стороны в сторону — делай глубокие толчки влево и вправо.
А затем вэк сообщает:
— Она приподняла тело и прижимается к тебе грудью. Она близка к удовлетворению. Её бедра и ягодицы двигаются. Она удовлетворяется. Её тело расслабилось. Она удовлетворена.
И, наконец, произносит самое главное:
— Её лада заполняется соком. Жизненная сущность Инь освободилась, и идёт её поток. Ты и твоя женщина получаете по одному дню дополнительной жизни.